Текст книги "Затишье перед Бурей (СИ)"

Автор книги: А. Корбут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Джохан кивнул, а губы девушки растянулись в улыбке.

И этот день близился к концу, почти все время, пока остальные готовились к выезду, Джохан дремал. В его ужасном состоянии оставалось только набираться сил. Он открыл глаза только тогда, когда воздух наполнился запахом жареного мяса.

Ретнар поднял кусок мяса перед лицом эльфа.

– Будешь? – с усмешкой спросил он.

– Ты действительно так глуп, что не можешь запомнить простого? – ровным голосом произнес эльф. – Я не ем nrei.

– Нам больше достанется, – он посмотрел на Джохана. – Да, Хани?

Джохан недовольно стиснул зубы, морщина легла на его лоб.

После скромного ужина путники стали седлать лошадей. Джохан, хромая, поплелся к своей кобыле, но остановился, когда чья-то легкая рука легла на его плечо. Он подумал, что Фрея, но когда обернулся, то увидел зеленые глаза эльфа и потекшую тушь под ними. Татуировки на его лбу собирались в цветок, а две линии, тянущиеся от нижней губы до подбородка, были похожи на клыки.

– Мы можем поговорить?

Джохан кивнул.

Эльф взял мужчину под руку и повел куда-то в сторону, дальше от путников. Их окликнул лишь Ретнар, но незнакомец махнул ему рукой. Он не был высок и доставал лишь до груди Джохана. Голос его звучал тихо и мягко, с утонченностью в звуках и легким акцентом.

– Должно быть, я должен представиться, – проговорил он.  – Мое имя Дифид Ай Гол. Это все, что тебе нужно знать.

– Джохан.

– Знаю.

– Ты летаешь. Кто ты такой?

– Мой полет – заслуга посоха. И немного магии, – он сделал паузу. – А я никто.

– Ты хотел поговорить.

– Верно, – он остановился и положил ладонь на грудь мужчины.

Его внешний вид: татуировки в виде цветка, гладкое лицо, тушь под глазами – смущали Джохана. А теперь еще и такие аккуратные, мягкие прикосновения. Мужчина на шаг отступил, оступился, но смог поймать равновесие.

– На тебя больно смотреть, – проговорил Дифид, – позволь я помогу.

– Как?

– Тебе правда интересно или ты мне не доверяешь? – на лице эльфа проступила хитрая улыбка.

Джохан промолчал. Его ответ был очевиден.

– Сядь, – приказал эльф и указал на пень около них. Неаккуратный, как будто дерево сорвало сильным порывом ветра. Джохан сел. – Расслабься и слушай меня. Внимательно слушай.

Мужчина закрыл глаза, глубоко вздохнул и постарался расслабиться. Дифид положил легкую руку на его голову и стал что-то бормотать себе под нос. Тело начало колоть, как будто тысячи острых иголок впивались в каждый миллиметр его кожи. Джохан напрягся.

– Расслабься, говорю, – полушепотом проговорил эльф. Боец расслабился, и Дифид продолжил бормотать себе под нос.

Теперь он чувствовал, как нечто неосязаемое растекается по его телу, по венам, везде проникает. Как прохладная вода по разгоряченной коже в знойный день. В носу, где была сломана перегородка, защипало. Защипало и в ране на животе, которую мужчина постоянно зажимал, и в укусе на плече. Борясь с назойливой болью, мужчина пытался расслабиться. А Дифид все бормотал.

Внезапная волна сил окатила его с ног до головы, прошлась по телу в виде мурашек, начиная от макушки и заканчивая пальцами ног. Похожее чувство было, когда Джохан добивал Магнуса. Мужчина поморщился от воспоминаний.

– Ты сопротивляешься, – проговорил Дифид. Он убрал руку  с головы мужчины. – Это меньшее, что я могу для тебя сделать.

Джохан поднялся на ноги. Прежней усталости и слабости не было, хотя раны все равно тянуло. Эльф не излечил его полностью.

– Кто ты такой? – спросил Джохан, схватив его за запястье.

– Говорю же, никто, – пожал плечами он. Он помедлил, как будто подбирая слова. – Мой совет: не доверяй им. Никому.

Джохан нахмурился.

– Мне не ведомы их цели, но они явно не благие.

– Тогда почему ты с ними за одно? – мужчина смотрел на эльфа требовательным взглядом. А тот лишь еле заметно улыбался.

– У всех нас здесь свои причины, – произнес он и развернулся. И спустя лишь пару шагов бросил через плечо: – У моей, например, пара сильных рук.

Малборн II

Mалборн поднес длинные пальцы к голове. Пытаясь прогнать боль, которая мучила его с самого утра, он стал массировать лоб. Он всегда уважал Каггара, но сейчас его слова казались глупыми, а его боязнь нового заставляла Малборна разочаровываться.

– Что-то не так, Мал? – прорычал орк.

– Ничего, продолжай, – отмахнулся Малборн и тут же поймал на себе голодный взгляд одного из орков.

– Этот эльф позволяет себе слишком много, Каггар, – прорычал другой, встав со своего места. – Если ты думаешь, что по возращению на свои родные земли, можешь себя так вести, то ошибаешься.

Высокая фигура возвысилась над ним. Его мышцы дрожали от напряжения, а на зеленых руках, изуродованных шрамами и татуировками, выступали вены. Он, рыча, грозно смотрел на Малборна, но в ответ эльф лишь оценивающе окинул его взглядом.

– Каггар, твоим воинам нужна война, они жаждут крови, – произнес эльф, откинувшись на спинку кресла. Вся мебель для эльфа велика, и он чувствовал себя в кресле, как лодка в океане. – Выпусти их на поле битвы. И да... Я всегда так себя вел.

– Я помню тебя тем глистом, которого подобрал Каггар, – прорычал орк. – Тогда ты не вел себя так.

– Свобода распускает руки.

– Ты доиграешься скоро до того, что тебе придется эти руки отрубить!

– Довольно! – рявкнул вождь. – Мы разграбили две деревни по прибытию.

Он хотел продолжить, но Мал его оборвал.

– Разграбить поселение недостаточно! – выпалил он, не сумев сдержать пыл. Вдобавок ко всему его злила пульсирующая боль в голове, не оставляющая его в покое.

Разграбить неукрепленное и незащищенное поселение не стоило Каггару ни одного воина. Они забрали все, что можно было унести, забрали девок и юношей в рабство. Но Малборн знал, что для орков важен сам процесс битвы.

– Как ты смеешь так говорить с вождем, мальчишка? – громко, что показалось, будто стены содрогнулись, спросил Аглигад.

Аглигад – чуть ли не брат для Каггара. Вождь во всем прислушивался к своему другу, и даже сейчас слова Аглигада повлияли на Каггара. Вождь бросил на эльфа недовольный взгляд из-за широкой спины и, чуть помедлив, повернулся.

– Аглигад прав, Малборн, – прорычал он. – Ты много позволяешь себе. Но я хочу послушать твое предложение, если оно у тебя, конечно, есть.

Малборн самодовольно улыбнулся и устроился на кресле удобнее, положив ноги на подлокотник. Он дотронулся пальцами до виска и почувствовал навязчивое пульсирование.

– Все просто: захватим город. Думаете, я просил разрешение на торговлю для того, чтобы ходить за яблоками в город? Мне нужна карта, нужно увидеть улицы, чтобы потом предложить вам свой план! Они не уверены, что мы тут с добрыми намерениями, но еще немного подождать, и они ослабят свои взоры на нас.

Вождь почесал бороду тупыми от возраста когтями. Он долго вздыхал и, наконец, когда утроился на своем диване, Малборн продолжил говорить.

– Нам не составит труда занять город. И тогда, когда она будет нашим, мы сможем перейти на новый уровень дипломатии – разговор с королем. Когда-то эти земли были и орков.

– Глупости.

– Орки произошли от эльфов из-за веселья Мафизы!

– Кого?

– Бога веселья.

– Ты ударился в веру эльфят? – рассмеялся Аглигад. – Может, нам стоит уже сейчас закрыть рот этому эльфу?

– Разговор окончен, уходите, – Каггар махнул рукой и встал с кресла. Он отвернулся к стене и глубоко вздохнул.

Малборн тихо откланялся и вышел из комнаты.

Слова Малборна не были простой глупостью, ляпнутой по злости. Он знал, что есть орки, кто готов пойти за ним, за его идеей. В этот вечер он решил собрать их у себя дома, заставить Антанто что-нибудь приготовить и обсудить с последователями, что же им делать.

Их было не много.

– Каггар категорично отказывается от этой идеи, – сказал Мал.

– Но он не сказал тебе «нет», – заметил Мудаш. Да, сын вождя тоже был тут.

–Ты видел его взгляд. Он дороже, чем слова.

– И что тогда? – сказал Нарруга. Он был корабельщиком в орде. Именно на его кораблях они приплыли сюда. С ним Мал познакомился с самым первым. Благодаря ему проникнулся в веру орков, улучшил язык. И просто коротал с ним вечера за рогом чего-нибудь крепкого. – Боюсь, мы не сможем долго прятать корабли в лесу. Либо уплывем, либо...

– С Каггаром не будет никакого «либо»! – повысил тон Мал. – Мы уплывем, и снова будем грызть глотки друг другу на острове. А еще та чума.

– Но ведь лекари сказали, что нет болезни, – пожал широкими плечами Мудаш.

– А то, что орки умирают просто так, никого не смущает? Что это может быть, кроме болезни?

– Духи?

– За что? Мы не делали ничего плохого, соблюдали учения и приносили жертвы, когда нужно. Твой брат, Нарруга, лег под кинжал ради Духов. Это великая цена!

– Тогда что ты предлагаешь? – спросил орк, сидевший в углу. Он не говорил, только слушал.

– Если бы я знал, то не стал бы звать вас в этот час, – раздраженно проговорил Мал.

– Ты не думаешь, ммм...захватить власть?

– Это глупо, – рыкнул Мудаш.

– Ты так говоришь, потому что Каггар – твой отец.

– И? Я все равно займу его место после смерти.

– Если никто другой не сделает это за тебя, – усмехнулся тот орк. – Да, Мал?

Эльф с непониманием посмотрел на него.

– Ты?..

– Да, предлагаю бросить вызов вождю!

Мудаш расхохотался. Вслед за ним и Нарруга. Малборн лишь улыбнулся.

– Если подумать, на моей стороне маленький рост . Я проворен и хорошо обращаюсь с оружием, – задумался Малборн. На самом деле, он думал об этом еще раньше. Но не говорить же при Мудаше о том, что эльф думает свергнуть его отца. – А Каггар уже стар и не поворотлив.

– Зря ты сомневаешься, он силен, – сказал Нарруга, покачав головой.

– Если подумать, – Мудаш заговорил твердо, – то ты все равно не орк. За тобой не пойдут.

– Если он одержит победу, то пойдут! – заявил орк в углу. – Либо ты можешь убить отца и занять его место прежде времени.

– Я не пойду против отца.

– Ты уже идешь против него, – настаивал орк.

– Я поддерживаю план Малборна о захвате города, а не твой по свержению вождя, – заявил Мудаш. – Тебя можно обвинить в измене...

Малборн, ссылаясь на головную боль, усталось и желание побыть в одиночестве, чтобы подумать надо всем сказанным, закончил разговор.

Ему не оставалось ничего иного, чем принять предложение того орка. Он даже не помнил его имени, но он говорил дельные мысли. Этому давно пора случиться. Орки стали его народом, и он готов сражаться и погибать за них. Если это будет стоить смерти Каггара, или даже Мудаша, то он согласен.

Ему придется заплатить великую цену для того, чтобы вернуть оркам прежнее имя. Чтобы их славили, как один из великих народов континента. А не обязывали дикарями и невеждами за кружечкой меда. Чтобы на них не смотрели, как на изгоев, а чтобы боялись и трепещали при одном их упоминании.

Он решил.

На следующий день они собрали орду в удаленном от глаз Каггара месте. Рисковый шаг на столько, что Малборн мысленно успел попрощаться со всеми, кого знал и любил. Если его не примут, то он умрет, отстаивая свои идеалы. Если примут и поддержат, то он бросит вызов старому вождю.

Он стоял на камне, воды глазами по толпе пришедших. Они гудели, не понимали, для чего их тут собрали. Малборн сжимал и разжимал кулаки, чтобы успокоиться. Недалеко стоял Антанто, взглядом придавая хозяину уверенности. Он делал это потому, что так надо, но Малу это немного помогало.

– Орда! – прокричал он.

На него обратили внимание.

– Я заинтересован в спасении орды от болезни, настигшей остров, – заговорил он. Голос звучал твердо, не дрожал. Но сердце бешено стучало в груди, отдавая в уши. – Я заинтересован в возрождении величия орды, как это было прежде!..

– Это было далеко до нас! – крикнул кто-то в толпе.

– И вы никогда не хотели вернуть того, что было? Разве вам нравится сидеть на отдаленном острове и ссориться между собой? Изредка выбираться на налеты? Думаю, что нет. Вам нужна битва, вам нужна кровь – я знаю это. И я предлагаю вам это.

– Ты даже не орк!

Малборн продолжил, не отвечая.

– Мы можем захватить город эльфов, заставить всех трепетать при одном лишь упоминании нашего народа!

– Ты – не орк!

– Мы нападем на Вейланд, захватим его. Мы возьмем короля за горло, подожмем его к стене и будем требовать, что нам надо. – Он кричал так громко, что его голосовые связки не выдерживали. – Золото, украшения, девушек, рабов, территории. Мы будем богаты. Будем процветать. А после мы захватим территории еще больше и больше, пока весь Леамирн не будет у наших ног!

В этот момент толпа должна была отозваться криками и аплодисментами. Они должны были бить себя в грудь в знак признания, но вместо этого лишь переглядывались и глядели на эльфа.

Он посмотрел на них, и губы посинели от страха. Все пошло не так, как он хотел.

– Ох, я просто пьян, – выпалил Мал. – Все, что я сказал – одна лишь пьяная шутка. Вы должны простить бедняжку эльфа.

Он сделал вид, что и правда ему не хорошо от перебора.

– Расходитесь по домам, а я пойду протрезвляться.

Ему оставалось лишь надеяться, что они не подали знака лишь из-за страха братской резни. Но орки и страх?.. Его план провалился, и лучше бы он провалился вместе с ним под землю – подальше от их взглядов и разговоров.

Гарон III

– Остановимся тут, – произнес Гарон.

Путники покорно повиновались. Все рыцари, кто был в «отряде самоубийц», младше Эленстоуна по званию, а остальные лишь наемные мечи и один бард. Мальчишка увязался за рыцарями без разрешения, все твердил, что из их похода в Дикие Земли выйдет добрая баллада.

Рыцарь никогда не бывал в Диких Землях. «Вот до чего довело меня доверие Ричарда» – усмехался он. Король отправил Гара найти следы Бури, о которых говорил покойный мальчишка. Пусть он и не верил в сказки коренного народа, но в глубине души переживал за королевство. Иначе Гарон сейчас бы сидел в теплых покоях, а не на холодной земле.

– Сегодня будет шторм, – устало протянул один из наемников. – Ноги тянет.

Боль в ногах можно было списать на долгую ходьбу, вот только Йорвунд все время ехал на лошади.

– Ты как старый дед, – хохотнул второй наемник, Клэм. – По небу видно, что будет шторм.

– Это ведь нам и надо, да, Гарон? – Йорвунд сел на поваленное дерево и принялся чистить зубы острием кинжала.

Рыцарь кивнул.

– Это самоубийство, – с испугом произнес Малек, бард. – Вы знаете?

– И зачем ты тогда поплелся сюда? – прыснул Йорвунд. – Тебе, кажется, за это руку не золотят. Кстати, Гарон, как насчет аванса?

– Я заплачу, как мы вернемся в столицу, – устало проговорил Эленстоун.

Наемник недовольно сверкнул черными глазами и продолжил ковырять в зубах.

– А этих ты где откопал? – острие ножа указало на трех искателей путешествий.

Гарон знал Йорвунда еще давно, со временем войны, когда тот сражался в армии Снорре Эленстоуна. Наемники все время находили себе занятие. Удивительно, каким спросом пользовались их услуги. И только благодаря этому Йорвунд до сих пор в седле. То он припугнет кого-то, то убьет за мешочек золотишка, а тут согласился даже на поход в Дикие Земли. Знал, что у Гарона есть доступ к королевской казне. Пусть и не прямой.

– Это они меня откопали, – ответил Гарон, развалившись. – В трактире, когда ты развлекался с той...леди.

– О, леди назвать ее сложно.

Гарон лишь улыбнулся.

– Ну, так кто они такие?

– Искатели приключений. Вон тот, – рыцарь указал на рыжеволосого мужчину. Он был молод, но носил густую бороду, – это Ланс Золотая Грива.

– Неужто тот самый..., – изумился бард.

Малек подскочил на месте, подбежал к Лансу и, схватив его за руку, начал быстро выдавать слова восхищения. Рыжий искатель приключений смотрел на музыканта недоуменным взглядом. Йорвунд расхохотался:

– У Штормовых всадников нет не единого шанса с такой командой.

– Хотите я спою песню о Вас? – не унимался Малек. – О, я знаю. Она чудесна, я учил ее самой первой. Жаль, лютни нет, но и без нее можно. Садитесь, садитесь. Сейчас спою.

И он затянул песню. Громкую, страстную. О том, как Ланс голыми руками победил медведя, как расчищал старые гробницы. «Ой, заливает» – думал Гарон. Единственное, что в песне могло быть правдой, что Ланс – рыжий. И все.

Гарон дремал, пока двое искателей приключений держали пост. Слухи о Диких Землях были лишь слухами. Не водилось тут никаких тварей. Только обычные животные и все, что смогли породить маги. А те уже давно ушли под знамена ярла Камрада. Никого не осталось.

Ветер усилился, завыла вьюга. Как раз в том месте, где устроился отряд. Языки пламени больше не плясали, затухли, как будто кто-то сдул огонек со свечки. Стало зябко, даже слишком. Снежинки больше не таяли, опускаясь на волосы, а оставались. Спустя пару минут уже все путники окрасились в седой. Ресницы слиплись, и Гарон еле открыл глаза. Даже сквозь толстые меха, которые он предпочел доспехам, пробивался мороз. Это не было обычной бурей.

– Вставайте, – крикнул Гарон, но ветер унес его слова в другую сторону.

Стало жутко холодно. Сквозь пронзительный вой вьюги послышался топот копыт, лязг металла и лай диких псов. Путники похватались за оружие, приготовились к битве. Из шторма выехали всадники: облаченные в черное, в рогатых шлемах, похожих на черепа огромных животных. Подле них скакали псы, но не обычные, каких можно встретить на псарне. Огромные, черные, с горящими холодным, но злым синим огнем. Они лаяли, и их лай обжигал кожу морозом.

– Я еще жить хочу, – протянул Малек, – я сложу об этом песню, обещаю. Но для этого нужно выжить.

– Потерял страсть к приключениям? – сплюнул Йорвунд.

Бард поспешил сорваться с места и как можно скорее убежать прочь, но стоило ему сделать лишь пару шагов, как черная стрела пробила его череп насквозь. Гарон отступил и крепче сжал рукоять меча. Всадники скакали по кругу, держа отряд в ловушке. Эленстоун чувствовал прилив безумия. Ему хотелось взмахнуть оружием и бросится в атаку. Но этот приступ быстро унялся.

Лошади остановились. Во главе их на огромном коне сидела фигура в крылатом шлеме. Он был похож на настоящего дракона, особенно, когда его взгляд впился в Гарона. Рыцарь чувствовал, как его ноги ослабевают, как ему сложнее стоять. Но он пытался держаться, вглядываясь в величественную и угрожающую фигуру.

– A n'ilo eije re nikaan, – всадник в крылатом шлеме указал на Эленстоуна.

Рыцарь упал, будто бы кто-то толкнул его. Он не понимал ни слова, но голос рыцаря заставлял его дрожать. Гарон ощущал, как мороз проник в его тело, как холодил кровь и морозил внутренности.

– Я не понимаю, – проговорил он, но вряд ли кто-то слышал.

– Wa pilu wa, ati aw оn оrе rе yoo wa ni ail'ewu, – продолжил всадник.

– Wоna jеi asiw ere. Ati kioko ye ohun kohun, – произнес второй, сидящий рядом с ним. Он ничем не отличался от остальных: на голове был шлем, а маска походила на клюв птицы.

Захватчик в крылатом шлеме рыкнул. Он махнул рукой, и из-за стены снега к ногам Гарона выпал молодой человек. Его черные волосы закрывали лицо, а вместо одного уха была дырка. Незнакомец тяжело дышал и еле держался, чтобы не клюнуть носом в снег.

– Tipо, iran ran, – приказал всадник.

Молодой мужчина прохрипел. ЗА это всадник чуть ослабил цепи гончих, и те, сорвавшись с места, кинулись на него. Остановились в нескольких сантиметрах от лица.

– Им нужна Ваша кровь, – проговорил мужчина.

Гарон опешил. Он чуть отполз назад, но холодное рычание гончих заставило его замереть на месте.

– И если Вы пойдете с ними, то Ваши друзья не пострадают.

«С трудом верится» – подумал Гарон, искоса глядя на холодное тело Малека.

– Почему я? – спросил Эленстоун.

– Ap ara!

– Велят заткнуться, – он поглядел на всадников и продолжил, но уже тише. – Согласитесь на их предложение...

– Ты спятил?!

– Тише, – шикнул темноволосый незнакомец. – Вы отвлечете их вниманием на себя, а я...

Но он не договорил. Всадник поднял руку вверх, и Гарон почувствовал, как невидимые пальцы сжимают его шею. Он с трудом мог дышать, но знал, что его не убьют. Он нужем им живым. Иначе... Давно бы уже с ним расправились. Его ноги оторвались от земли, паря в воздухе? он медленно приблизился к всаднику в крылатом шлеме.

– A lо kuro, o wa pеlu wa, – сказал всадник, и Гарон даже не понял, как они покинули Дикие Земли, а вместе с ним и свой мир.

Джохан III

День был теплый и ясный. От вьюги, которая застала путников вчера после захода солнца, не осталось и следа. Но вода была ледяная. Джохан стоял по колено в незамерзающей реке и пытался смыть с себя грязь и засохшую кровь. Врожденная приспособленность к холоду, как и у всех остальных колдов, давала мужчине отличную возможность вымыться на улице, когда никто из его соратников другой национальности и даже расы не думал об этом.

Джохан умыл лицо и посмотрел на отражение. Он уже и не помнил, когда в последний раз видел свое лицо. Из воды на него смотрело хмурое лицо. Вокруг глаз уже начали собираться морщины, а под ними – синие круги, как признак вечного недосыпа. На бритых висках виднелись кровоподтеки, а светлые волосы с еще трудом собирались в хвостик. Глаза голубые и холодные, как река, в которой он стоит. А на левой щеке два не больших шрама. Джохан вымыл грязь из короткой бородки, ополоснул лицо и пошел к берегу.

Он так и не узнал, и не понял, кто такой Дифид. На прямой вопрос он всегда отвечал «Никто», а соратники лишь пожимали плечами. В конце концов, Джохан решил, что не важно, кто такой эльф – великий маг или какое-то эльфское божество. Важно лишь то, что он помог мужчине. С его помощью раны уже почти затянулись, а кости, пусть и не правильно, но срослись.

На берегу сидел Бьорн, улыбался, сверкая золотым зубом, и не сводил взгляда с мужчины. Джохан подошел к нему, вытерся тряпкой и оделся. Куртка со шнуровкой на груди почти подошла ему: лишь в плечах она была маловата. Но и это Джохан уже исправил – порвал. Совершенно нечаянно.

– Я вот думаю, что Фрея в тебе нашла, Снежок, – произнес Бьорн.

Его голос был похож на голос Магнуса: громкий, грубый, с усмешкой. Не придя в себя после сна, Джохан нахмурился, испугавшись. Но, заметив рядом с собой только одного темнобородого соратника, тут же расслабился. Бьорн же, увидев реакцию бойца, добавил:

– Тот мужик – Магнус, верно? – называл тебя так. Ну, а мне понравилось.

Когда Джохан только попал в гильдию бойцов, то оказался там единственным колдом. Из-за его особенности его и прозвали. Со временем это приросло так, что некоторые не знали его имени, а называли просто Снежком.

Джохан покивал: он не был против.

– И что же, на твой взгляд, Фрея нашла во мне? – спросил Джохан.

Бьорн игнорировал вопрос.

– Ты всегда такой неулыбчивый? – спросил он, сощурив синие глаза. – Один мой друг говаривал...Как будто лицо не знает, что такое улыбка. Это про тебя, Снежок.

Джохан возвращался со своего первого убийства. Когда-то гильдий бойцов была лишь для выбивания долгов, запугивания или охраны. Но потом, когда оказалось, что за убийства платят чаще и больше, гильдия сменила деятельность.

Молодой боец никогда не убивал, никогда. После того, что случилось в его деревне, с каждым новым сном о кошмарном дне, Джохан клялся, что никогда не поступит так, как бандиты. Никогда не убьет. Вот только оказалось, что если хочется выжить – придется отказываться и от клятв, и от принципов.

В помещении, где собрались уже все бойцы, за исключением тех, кто уходил в ночь. И стоило Джохану открыть дверь, как несколько десятков глаз посмотреть на него. Внутри все всколыхнулось. В их взглядах была усмешка, интерес. Многие знали о принципе Джохана и теперь хотели знать подробности его первого убийства. Полумрак освещенной лишь парой факелов комнаты нравился мужчине – он скрывал его красное от стыда лицо.

Семья, которая задолжала одну влиятельному гному, жила на окраине стен города. Стоило бойцу найти их дом, как он чуть не решил уйти, сбежать. Ветхий домишка, совсем бедный. Рядом с ним бегали дети, совсем еще маленькие, самому старшему от силы лет семь. Джохан постоял недолго, посмотрел на ребятишек. Вновь вспомнил себя.

Внутри дома оказалось еще хуже: дряхлые койки, паутина повсюду, дерево уже начало плесневеть. Однако пахло вкусно: свежим хлебом не из дешевого сорта пшеницы, мясом, хотя на дворе не было животных. Должно быть, все деньги, что они заняли у гнома, пошли на еду.

Джохан не стал сразу бросаться на мужчину, не стал бить его при детях или бить детей при мужчине, дабы запугать того до смерти. Они посидели, выпили дешевой медовухи, поговорили. Мужик знал, зачем пришел боец. Молил, чтобы тот ничего не делал, давил на жалость, показывал, как было видно кости у его детей. Но Джохану не нужно было этой мольбы.

Он решил, чтобы семья ушла. Ушла в другую деревню, забрала все припасы и оставшиеся деньги. А заказчику сказал, что убил их всех. И закопал. Гном хмуро поглядел на него, мужчина уж подумал ,что план провалился. Но заем он громко расхохотался, тыча пальцем на Джохана. «Смотрите, какой добряк!» – кричал он. Выставил его дураком, но поверил. Это главное.

Мужчина не стал рассказывать подробностей, лишь кинул хмурый взгляд и одно слово: «Убил». Соратники взорвались от хохота, кричали слова уважения с каплей усмешки в голосе. В тот вечер Джохан понял, что ему придется убивать. Он жил в такое время, когда разгоралась война, жил, благодаря этому.

Тогда он решил, что отныне ему придется скрывать и свои эмоции, свои мысли и намерения. С того дня он начал играть в хмурого молчаливого мужчину, цепи которого не разрубит ни один меч. Сначала было трудно, но затем маска полностью срослась с ним. И Джохан перестал понимать, где игра, а где реальность. Никто уже не знал его настоящего, лишь пара людей из гильдии, которые наверняка считают его мертвым.

– Я буду рад, если мне скажут, куда мы едем, – произнес Джохан.

– Фрея тебе все сказала.

– Она сказала лишь то, что у меня «великая цель», – недовольно проговорил он. – Я имею право знать, куда лежит наш путь.

–  Эй, парень, ты не в Риверклере, где все свои права имеют и знают. Это Хитфилд. Здесь не любят чужеземцев, нелюдей, баб и мужеложцев.

– Я не подхожу ни туда, ни сюда, – фыркнул Джохан.

– Да не важно, – Бьорн плюнул в воду. – Фрея сказала ничего тебе не говорить. Если она посчитает нужным, ты узнаешь.

Если бы Джохан мог себе позволить, то он бы рассмеялся. Ухмылка скривила его вечно плотно сжатые губы.

– Ты повинуешься словам девчонки? Сколько ей лет? Восемнадцать? А тебе? Ты выглядишь старше меня, а слушаешься ее?

– Раз я старше тебя, то послушайся меня, – гаркнул мужчина. – Я верю Фрее, я уверен в ней. И раз ей это угодно, то пускай так и будет.

Джохан недовольно глянул на одноглазого.

Мужчина никогда не был лентяем. Ему нравилось работать, нравилось помогать. И даже не смотря на предложения путников отдохнуть, поберечь силы, Джохан навязал свою помощь. Пусть и такую маленькую: собрать хворост для костра.

– Если он может стоять на ногах, то пусть помогает, – говорил Бьорн. – Кто не работает, тот не ест.

Джохан был с ним согласен.

Солнце уже зашло за горизонт, теперь еще громче слышался вой волков где-то вдалеке. Ели покачивались от дуновений ветра, но мужчина не чувствовали этого. Лес, будто защищая их от злобного ветра, окружал со всех сторон. Джохану всегда нравилось проводить время в лесу: в зелени лесов речного королевства, плутать меж цветущих деревьев. Но эти леса не были похожи на те, к каким он привык. Эти серы и пусты. Если бы они были ближе к столице, ближе к Священному морю, то пейзажи бы открывались куда более приятные глазу. А сейчас они едва не на границе, где природа от холода переходит в тепло.

 Джохан ушел далеко от лагеря, не было слышно даже песен Ретнара, которыми он докучал остальным.

Мужчина присел за очередной веткой, но не поспешил ее поднимать. Он прислушался: где-то вдалеке слышался приближающийся топот копыт. Затем послышался шелест листьев совсем рядом мужчиной. Он стал оглядываться по сторонам, как увидел чью-то фигуру за кустами.

– Что ты делаешь? – спросил он. Лунный свет освещал девушку: на лице были три полоски из грязи, в волосах торчали веточки и листочки.

– Мне нужно спрятаться, – заявила Фрея и дернула мужчину за собой в кусты.

– Зачем?

– Что бы меня не нашли.

Тем временем лошади были уже рядом.

Джохан выглянул. Два рыцаря в кирасах с изображением дома Энто, тех самых, какие были в Крифте ехали верхом на лошадях. Они крутили головами по сторонам, о чем-то тихо беседовали. Мужчина надеялся, что их не заметят. Но в тот же момент один из рыцарей указал пальцем на него.

– Эй, че ты там делашь? – спросил один. Они оба спрыгнули с лошадей, и подошли ближе к кустам.

– Я? – переспросил Джохан, оглядываясь по сторонам. Кроме него тут не было никого. – Да так...

– Прячешься? – спросил второй.

– Может, гадит? – предположил первый.

Джохан покивал.

– Гажу, да, – согласился он.

– Девчонку тут не видел?

Фрея пихнула его локтем в ногу.

– Может, и видел. Какую? Такую темненькую, в капюшоне?

– Ага, ее самую. Видел?

– Видел, туда побежала куда-то. С мужиком еще каким-то.

На момент Джохану показалось, что все обошлось. Что рыцари поедут туда, куда он махнул. Но когда один из рыцарей наклонился к другому, что-то прошептал, смотря на Джохана, он поругал себя за наивность.

– А ты случаем не Джохан из?..

– Из Лайдарна, – закончил второй рыцарь.

Они уже потянулись за мечами, а Джохан и Фрея, переглядываясь, будто на телепатическом уровне решали, бежать им или нет. Но в этот момент раздался близкий вой, похожий на тот, как воют вольфы. Сердце Джохана пропустило один удар. Он хотел было попятиться назад, но когда увидел черное животное, то встал, как вкопанный.

То ли вольф, то ли что-то невиданное, похожее на животное, но стоящее на двух задних лапах, со светящимися красными глазами, с длинными острыми когтями и такими же зубами, боролся с рыцарями. Те, пытаясь уклоняться от ударов сильных когтистых лап, выхватили оружие и стали защищаться.

Чудовище вспороло брюхо сначала одному рыцарю – лес заполнил отчаянный крик. Второй рыцарь смог задеть мечом переднюю лапу животного, но за это получил по лицу. Рыцарь отлетел в сторону, а тварь, разделавшись с одним мужчиной, преступила ко второму. Рыцарь орал что есть мочи, но быстро замолчал, стоило чудищу перегрызть ему шею.

Все это время Джохан и Фрея наблюдали из-за кустов, прижавшись друг к другу. Джохан молился Каану, чтобы тварь не заметила их. Но она заметила. Чудище встало на задние лапы и посмотрело в глаза светловолосому мужчине. Взгляд кровавых глаз заставил кровь застыть. Мир сузился до чудовища, стоящего напротив. Оно смотрело так же, как человек, тяжело дышало, брызгая слюной. Но этим все и обошлось: тварь бросилась бежать, хватаясь одной лапой за рану на другой.