Текст книги "Затишье перед Бурей (СИ)"

Автор книги: А. Корбут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Он хотел уйти, но женщина не отпустила его. Она поцеловала мужчину, расстегнула первую пуговицу на рубашке.

– Я так долго была одна, – прошептала Азура. – Не уходи.

Малборн VII

Великий час пробил. Малборн во главе своей небольшой, но сильной армии был уже готов выступать на Вейланд. Издалека город казался таким тихим, спокойным. Малборн, сидя на высоком камне, любовался пейзажами Саммердора.

Любовью к красоте отличались долийцы. Они чаще искали место для остановки по красоте, а не безопасности. Для них было важно, чтобы там, где они решили устроить свой клан на ближайшее время, текла река, росли высокие деревья. Им нравилось просто сидеть и наблюдать за красотой мира вокруг, курить трубку и дискуссировать на разные темы.

Долийцы не отличались положением в обществе даже среди эльфов. Их считали мелкими, низшими эльфами. Всегда гоняли, не принимали. Называли странными, смотрели, как на чужаков и изгоев.

Антанто сидел рядом с Малом, положив голову ему на плечо. Прошло достаточно времени, чтобы привыкнуть к этому, но на них все равно бросали косые взгляды. Малборну было на это плевать.

Но в то же время он сам чувствовал себя странным. Особенно после ночей с Мелькорой. Между ними была та страсть, какой не было между ним и мальчишкой эльфом. Анто был молод, неопытен, стеснителен. Мелькора раскрепощенная, страстная, игривая. Малборн даже думал, что ему придется выбирать между ними.

Но потом лишь усмехнулся своим мыслям. Для чего? Зачем ограничивать себя в желаниях и удовольствии? Они были совершенно разные, и это было прекрасно. Когда молодой вождь желал, он мог быть романтиком с кудрявым эльфенком. Когда желал похоти – Мелькора была готова отдаться.

Конечно, для продолжения рода он бы выбрал ее. Забавно, Анто не сможет родить ему сыновей. Но и Анто всего лишь слуга, который будет чистить ему одежду, затачивать оружие и ублажать, когда прикажут. Мысли сомнения быстро рассеялись.

Его больше волновали мысли о захвате Вейланда. Сомнения, что все провалится, не уходили. Еще и орки, которые презирали нового вожака. Их было мало, но они были. Шептались за спиной, смотрели искоса. Малборн обращал внимание, но ему важнее были войны, которые помогут ему подняться к власти. Как только Вейланд будет его – все те, кто не был доволен новым вождем – полягут от рук Малборна.

– А если ничего не получится? – спросил вдруг Анто.

– О чем ты?

– Если, вдруг, Вейланд даст нам отпор, – он не поднимал головы с плеча.

– Все получится, – ответил Мал. – С чего ты так не уверен?

– Не знаю, просто предполагаю. Мне казалось, вы думали об этом.

– Думал. Но не хочу думать об этом сейчас.

– Потому что мысли материальны? – по его тону было понятно, что он улыбается.

– Если хочешь так считать, то пусть будет так.

Они помолчали.

– А если кто-то предаст вас? – спросил вдруг снова эльфенок.

– Чего тебе неймется? – вспылил Малборн. – Мне пора сделать обход, скоро выступаем.

Малборн спрыгнул вниз, а Антанто остался сидеть на камне, поджал колени к подбородку, и глядеть на город.

Мал шагал уверенно и быстро, обходя свой народ. Как это звучало. Свой народ. Как бальзам на сердце, когда он слышал, как орки признавали это. Столько раз он слышал: «это не твой народ, не твой клан, ты тут никто». И теперь все, кто говорил  ему это – у него в подчинение. Лучшая услада.

Орки готовились серьезно и основательно. Конечно, не исключались и смешки, и глупые препирания. Например, между двумя братьями-кузнецами.

– Спорим, я убью больше эльфят, чем ты! – рыкнул один.

– С чего бы это? – прорычал другой в ответ.

– Ну, спорим?

– Ты считать-то хоть умеешь? – рассмеялся второй.

– У кого больше будет крови на теле, тот и победил.

– А если я распотрошу одного эльфа и измажусь в его кишках? Нечестно, брат.

Малборн прервал их спор.

– Оружие готово? – спросил он, положив руку на плечо орку.

– Как никогда, – ответил тот уверенно.

Мал кивнул и оставил их спорить дальше.

Эльф шел дальше.

Грох наставлял своих сыновей в первый бой. Те были уже крепки, но молоды. Они ни разу не видели битвы, не считая разграбления деревень на берегу моря по прибытию. Но то не считается, они не сражались никогда против вооруженного противника, который желает убить. И их глаза горели. Мал подошел к ним, потрепал молодых орков по голове. Они были выше него.

– Большая честь, что сам вождь потрепал вас, – рассмеялся Грох.

– Даже не ударишь меня? – спросил Мал. Обычно, когда Грох видел Малборна, он всегда толкал его в грудь. Поначалу эльф падал, не понимал, за что. А Грох только смеялся. Со временем Мал стал принимать удары смело, пытался устоять на ногах. А затем начал бить в отместку. Это стало их самобытным приветствием.

– Как-то боязно. Не хватало, чтобы ты мне потом голову за это отрубил, – сказал орк.

– Боязно?

– А кто бы не стал бояться эльфа, который из раба стал вождем, – сказал один из сыновей Гроха. – Отец так говорит.

Малборн улыбнулся, ударил старого приятеля в грудь. Тот сделал то же самое.

Он оставил их. Пошел дальше.

Ему стоило увидеться в Мелькорой, которая в натянутом шатре уже готовилась к битве. Он отодвинул ткань, хлопающую на ветре, заглянул. Девушка была полуобнажена. Малборн постоял, не отвлекая ее. Следил за ней, за каждым ее движением.

Она обернулась, но не испугалась. Улыбнулась. И движением пригласила Малборна войти вовнутрь.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – прошептала она ему на ухо.

Его руки скользили по ее оливковой коже, изучали ее изгибы, будто бы впервые. Его руки остановились на ее животе, когда она сказала:

– Я понесла твоего ребенка.

Малборн посмотрел ей в глаза, опустился на колени и поцеловал ее выше пояса брюк. Он чувствовал, как в ней зарождается жизнь. Его сын. Или дочь. Но лучше сын, который затем займет место отца.

– Ты рад?

– Как никогда, – сказал он, взволновано вздыхая. – Но... Ты уверена, что можешь биться? Может, тебе лучше остаться?

Она подняла его с колен, поцеловала.

– Ты видишь большой живот? – оскалилась она, улыбаясь. – Если Духи дали нам этого ребенка, то они не отберут его.

«Боги дали – Боги взяли» – подумал Мал, но качнул головой.

– А твой отец? Он не будет против? – спросил Мал, упав на кровать.

– Его тут нет, он на острове, и не факт, что приплывет, – девушка, качая бедрами, прошлась вдоль комнаты. – И какая разница? Ты – вождь клана, который склонит перед собой весь Саммердор.

Они были на подходе к городу. Малборн всех остановил, нашел камень повыше, на который смог бы взобраться и, представ перед оркам, оглядел их. Они были готовы, они были взволнованы предстоящим. И Мал волновался. Он сжил руки в кулаки, вздохнул и заговорил:

– Братья и сестры, мы стоим на пороге нового. Если вы до сих пор не верите в это, посмотрите, – рукой он указал на город, – мы уже близко. Луны освещают нам путь, Духи ведут нас к победе. К рассвету город будет наш, эльфы склонят перед нами колени и тогда... Тогда мы поднимемся еще выше. Мы будем жить, будем процветать. У нас будет все, о чем мы мечтали. И потом, окрепнув, дождавшись прибытия остальных, мы пойдем дальше. Захватим больше территорий, окружим столицу, а затем убьем и самого короля! Весь Леамирн будет у наших ног!

Толпа взорвалась овациями и звериными криками, лес трясся от восторгов орды. Сердце Малборна колотилось в груди. «Какой чепухи наговорил» – подумал он. Но, главное, что он предал уверенности и себе, и народу. Они были готовы к совершениям.

Они дошли до города тихо. Намотали тряпки на босые ноги и тихо подобрались к городу. Они не шумели, не привлекали внимания. Они разделились на три отряда. Нарруга повел своих к западным воротам, Малборн – к главным, третий отряд – к восточным.

Малборн сжимал в руках топор, вес которого придавал ему уверенности. Проревели горны и орки бросились вперед. Сторожевые на стенах принялись обстреливать их из луков, но орка не положить одной стрелой. Они ломали торчащие из голой кожи палки и шли дальше, подогревая друг друга криками и гулом.

– Тащите осадные лестницы! – приказал Малборн.

Орки подтащили лестницы к стене и полезли наверх. Эльфы на стене пытались скинуть их, оттолкнуть. Те же, встав вертикально, под весом орков и собственным начали скользить по стене и угражать упасть.

– Поставьте их лучше, и держите, а то они точно сваляться! – отдавал приказы Мал.

Орки кивнули. Малборн с остальными кинулся впереж. Несколько стражников выступило им навстречу, но головы тех были раздавлены, как спелый арбуз. Силы на стенах быстро разобрались с лучниками, и теперь дождь из стрел был не опасен.

Малборну все это казалось каким-то не таким, как он представлял себе это. Может, так сработал момент неожиданности? Да, ведь никто не ждал их. Должно быть, стражники не успели даже подать сигнал подмоги.

Малборн поднял взгляд в небо. Было плохо видно, но город освещался еще чем-то, кроме лун. Зарево. Сильное, будто бы полыхал сильный пожар. Малборн бросился вперед, прорвался сквозь скупые силы противника в город и обомлел.

Город полыхал. Но он был пуст. Только лишь единицы стражников, отчаянных, в глазах которых полыхало пламя патриотизма. Они остались тут, чтобы отвлечь орков. Чтобы те ничего не поняли. И лорд, и горожане покинули город. Они оставили его, приказали сжечь.

Но откуда они узнали?..

Малборн ударил ногой по подкатившемуся к нему шлему эльфского стражника. Прорычал, бросил топор. Все напрасно.

А пожар разгорался все сильнее, будто бы несколько очагов пылали в городе. Может, так и было. Мал посмотрел выше, туда, где стоял замок. Он горел ярче всех. Эльфы не побоялись оставить свой дом на произвол стихии, чем отдать его в руки захватчика.

Мал упал на колени. Он подвел себя, и подвел всех. И что ему теперь делать?

Воздух пропитался запахом горелого, пепел приземлялся под ноги. На их счастье с неба пошел мелкий дождь, который со временем усиливался. Мал сидел, прижавшись спиной к одному из уцелевших домов, и смотрел на полыхающий замок. Все, о чем он мечтал – сгорело до тла.

Он заметил, как подошла Мелькора. Полуорчиха опустилась рядом с ним, провела рукой по его плечу, спине. Он не улыбнулся, не посмотрел на нее. Остался таким же хмурым.

– Часто думала, каков ты в печали, – произнесла Мелькора. – Но ведь ничего не потеряно.

– Смеешься? – хмыкнул он. – Я шел к этому так долго, заплатил такую огромную цену, а за что? Все это отхаркивается сейчас вместе с пеплом из моеих легких.

Он сплюнул на замлю.

– Ты расстроен, я понимаю...

– Нет, не понимаешь!..

– Малборн, – проговорила она. Ее спокойный тон успокоил разгорачившегося эльфа. – У тебя есть народ, который верит в тебя. Не бойся просить у них помощи.

Малборн непонимающе покачал головой.

– Ты боишься, потому что никогда всерьез не задумывался об этом. Мой отец всегда говорил, что вождь и племя – это друзья, которые выручают друг друга. Дождь скоро потушит город, а у тебя есть все, чтобы возвести его вновь.

Эльф молчал.

Тогда девушка встала, обратила на себя внимание всей орды, которая собралась со всех уголков Вейланда в одно место.

– Орда! – прокричала она. – Вы растеряны и испуганы таким ходом, вы спрашиваете Духов, почему случилось так. Но вместо того, чтобы сожалеть, нужно действовать. Малборн, наш вождь, мой мужчина и отец нашего будущего ребенка, – она поглядела на Мала. Он поднял на нее взгляд. Что она творила? – напуган не меньше вашего. И сейчас ему нужна ваша помощь, чтобы подняться.

Кто-то принял ее слова за показатель слабости вождя.

– Мелькора, прекрати, – попросил эльф.

– Нет, это не слабость. Все мы боимся чего-то. Но силен не тот, кто не падает. А тот, кто, падая, встает снова. Мы – один народ. И нам нужно подняться вновь. Помогите Малборну, ведь вы верите в него, вы верите в его идеалы и цели. Город горит, сжигая прошлое. А мы возведем на его останках наше настоящее!

Она поманила Малборна к себе. И он, нехотя, подняла на ноги.

– Он ваш вождь и ваш друг, а друзья не бросают друг друга в беде.

– Она права, – сказал Грох, выступив вперед. – Малборн привел нас сюда и почти добился того, чего хотел. Я за то, чтобы поддержать его и его  будущее.

– Наше будущее, Грох, – поправил Мал.

Грох кивнул и опустился на колено, приложил кулак к груди.

За ним последовал Нарруга. Он воленения Малборн схватил Мелькору за руку.

И все постепенно склонились перед ним. И даже те, кто осуждал его за спиной. Все признали его, все были готовы помочь ему. Глаза эльфа засияли. Он улыбнулся и посмотрел на Мелькору.

– Они верят в тебя, и я верю, – сказала полуорчиха.

– Спасибо, – прошептал он. Еще раз взглянул на город, на орду, приклонившую перед ним колено. И громко сказал: – Из пепла да поднимемся мы!

– Из пепла да поднимемся мы! – отозвалась орда.

Гарон IX

После встречи с Ильдирихом прошло немало времени, а он все еще не мог забыть этого юношу. То, как он уверенно говорил об Эндале, заставило и самого Гарона поверить в это. Вот только мужчина с каждым днем, видя Рейс и вспоминая видения, сомневался в правоте эльфа.

Успокаивало одно: Ильдирих уверен в значимости Эндала. Эленстоун молился, чтобы никто не прознал про Рейс. Он был готов потратить все средства и все время на поиски Эндала, чтобы отдать его Штормовым всадникам.

Но он думал, а если смерть Эндала не принесет нужного спасения для Бури? Тогда придет то, что показывал ему Ильдирих. Но он не мог отдать им дочь, тем более, сомневаясь в правоте своих доводов. Раз им нужен Эндал – они его получат.

Особенно теперь, когда Ричард привез из Риверклера самый ценный «сувенир».

Рыцарь шел к камере пыток, ни на мгновение не сомневаясь в своем выборе. Он самостоятельно вызвался пытать девчонку, чтобы узнать о племяннике все. «Это все ради Рейси, – говорил он себе. – И ради безопасности мира, кончено же».

Коридоры были темны и пусты, только глухие звуки, доносящиеся из единственной занятой камеры, расползались по стенам. Гарон снова почувствовал себя юношей, вернувшимся домой. В пустой дом. Демоны преследовали его, их стало на один больше.

Гарон толкнул дверь и увидел молодую девушку, прикованную к стулу. Так же, как он сидел перед Ильдирихом и его дядей. В голове опять промелькнули силуэты видений. Мужчина был одет не официально. Хотел потянуться, чтобы снять плащ со спины, но его там не оказалось.

Рядом с девушкой стояло двое палачей, в руках один держал железный сапог. Гарон кивнул ему, и он принялся надевать его на ногу девушке. Та брыкалась и ругалась, и замолчала только тогда, когда второй палач ударил ее по лицу.

– Как тебя зовут? – спросил Гарон, взяв второй стул и сев напротив девчушки.

Она смотрела на него исподлобья и не думала отвечать.

– Вторая попытка: как тебя зовут?

– Не скажу ничего!

Гарон кивнул палачу. Тот нагнулся к металлическому креплению на ноге девушки и затянул болт чуть сильнее. Она простонала от боли.

– Не будешь говорить, будет больнее, – сказал рыцарь.

– Фрея, – сказала она. – Меня зовут Фрея.

– Молодец, – кивнул рыцарь. – А теперь скажи мне, как зовут того мужчину, с которым ты путешествовала.

– Их было несколько, какого именно? – она думала играть с ним.

– Светлые волосы, голубые глаза...

– Джохан, – прошептала она.

– Как? Не расслышал.

– Джохан, – повторила Фрея громче.

– Где он сейчас?

– Не скажу!

Палач затянул болт сильнее, девушка закричала.

– Пока ты вспоминаешь, я расскажу, что станет с твой ногой, если ты не будешь отвечать, – сказал Гарон и поднялся со стула. Он стал медленным шагом мерить комнату вокруг стула, громко говоря. – Ты уже чувствуешь боль в кости? Еще немного и она сломается. Будет одна трещина, другая... Ты будешь отказывать говорить или будешь говорить не то, что надо, и палач будет закручивать еще сильнее. Тогда кость раскрошится вовсе. Тогда палач перейдет к твоей ступне и...

– Он отправился в пещеру на острове недалеко от Риверклера! – выпалила девушка от боли. Пока он говорил, а она молчала, палач еще немного затянул болт. – Это пещера... Где Каан и Таан доказывали свое достоинство называться Повелителями Драконов...

– Интересно, – сказал мужчина и наклонился к Фрее. Капелька пота стекла с ее лба. – Расскажи-ка подробнее про него. Ты думаешь, он Повелитель Драконов? Тот самый, последний?

Девушка молчала. Палач без приказа закрутил болт. Послышался глухой хруст, крик Фреи. Они, тяжело дыша, подняла на Гарона взгляд.

– Так считает жрица, я всего лишь приспешница...

– Жрица?

– Драконий культ.

– Его давно распустили, – прыснул Гарон. – Не неси чепуху.

Он уже хотел дать знак палачам, но девушка перебила.

– Те всегда были фанатиками. В культе испокон веков было только двое: жрец и повелитель. Это правило установил Таан в свои годы.

Гарон присел на стул, расставил широко ноги, уперся рукой в колено. Она заинтересовала его.

– Жрица появилась пятнадцать лет назад. Тогда она была еще маленькой девочкой. Говорят, друиды подобрали ее и, увидев в ней потенциал, отвезли ее на драконий остров. Это только легенды, но, говорят, драконы вернулись в Леамирн.

– Да, одного из них убили рыцари Клиффорда, – согласился Гарон. – Это не ново.

– Нет, их больше. И они ждут своего Повелителя. Жрица ищет его уже несколько лет, и, наконец, след вывел ее на Джохана. Это все, что я знаю.

– То есть, он – Повелитель Драконов?

Последнее время Гарон слышал много легенд, которые превращались в реальность. Драконы, Штормовые всадники.... Теперь еще и Драконий культ.

– Жрица так считает, – шепотом ответила девушка.

Гарон собственноручно затянул болт.

– Я говорю то, что знаю! – прокричала она.

– Кто такая жрица?

– Ее зовут Морилайн, она колдунья. Больше я о ней ничего не знаю.

Гарон вздохнул. «Морилайн, Морилайн...». Он не знал никого с таким именем.

– В пророчестве о Последнем Повелителе говорится, что он способен управлять драконами, выдыхать огонь.... Это правда?

– Не знаю, – она закричала. От боли не могла говорить, ей не хватало воздуха.

– Говори, иначе затяну еще крепче.

– П-п-правда, – простонала она. – Но он пока не умеет ничего из этого.

– Ты ведь Энто? – спросил Гарон, отступая от темы. – Зачем ты бросила дом?

– Разве мы об этом говорим? – хмыкнула Фрея. Гарон уже наклонился к болту, но помедлил. – Ушла, чтобы найти его.

– Как Морилайн связалась с тобой?

– Во сне.

– Во сне? – приподнял брови рыцарь. Палачи расхохотались.

– Она сказала мне найти эльфа, и я решила, что ничего не потеряю. Пошла днем туда, куда сказала жрица. И правда, он сидел там. Я подошла, спросила про жрицу. Он знал про нее.

– Кто «он»?

– Его зовут Дифид, долинный эльф.

– Почему он?

– Не зна..., – палач закрутил болт до конца, и Фрея взвыла.

Он поглядел на девушку. Она казалась совсем истощенной, будто вот-вот потеряет сознание. Не первый раз Гарон сталкивался с таким, но он еще не договорил с ней. Недалеко стояла бочка с водой. Рыцарь плеснул ковш ей на лицо. Она пришла в себя.

– Почему он?

– Он обменял могущество на жизнь всего своего клана, – проговорила девушка, тяжело дыша. – Морилайн выбрала его.

– Понятно. И после этого вы отправились искать Эндала? Или с вами еще кто-то был?

– Эндала? Его имя Джохан.

– Мужчина, которого я ищу, потерянный сын Ричарда Дана. Раньше его считали мертвым.

– И с чего вдруг вы решили, что он жив? – она натянуто улыбнулась.

– Вопросы тут задаю я, – Гарон замахнулся, чтобы ударить ее, но лишь припугнул. – Кто еще был с вами?

– Бьорн, бывший пират. И Ретнар, бард и лучник.

– Такая себе компания, – вскинул брови рыцарь. – Что было, когда вы его нашли?

Она не хотела говорить, то когда палачи перешли в костям на ее ступне, она заговорила. И рассказала все от начала и до конца, до момента, как Эндал уплыл в компании эльфа, пирата, лучника и тапала на остров. Несколько раз палачи ударяли по ее ноге, она кричала, но все равно говорила.

– Значит, вы были вместе? – усмехнулся Гар. Занятно.

Девушка не отвечала. И не нужно было, вопрос был риторический.

– Он придет за тобой, – сказал мужчина спокойно, наклонившись к Фрее. Она смотрела на него со страхом и болью.

– А если он не тот, кто вам нужен? Если вы ошиблись?

– Тогда твои страдания напрасны. Молись, чтобы твой возлюбленный оказался принцем Эндалом.

Гарон отошел к двери, уже отворил ручку, но обратился к палачам.

– Снимите с нее сапог и проследите, чтобы она не умерла. К возвращению принца она должна быть жива.

– Что с ним будет, когда он придет? – из последних сил крикнула девушка, но Гарон уже захлопнул дверь.

Анаэль VII

«Чувствую себя бунтаркой» – подумала Анаэль.

Ни тебе пышных платьев, ни гостей, ни пиршества. Все тихо, тайно, без согласия. Отец Анаэль не знал об этом, но когда он узнает, он будет доволен дочерью. А вот Ричард... Он отказал Ромулу, сказал, что не потерпит этой свадьбы. Но кронпринц плевал на его запреты.

Посиневшие губы принцессы шептали молитву Ланель, богине любви и брака. Она просила лишь об одном: чтобы их брак был счастливым. Анаэль была готова нарожать Ромулу детей столько, сколько он захочет, столько сыновей и наследников, сколько он пожелает. Лишь бы они были счастливы.

Церемония проходила на улице, недалеко от крепости, в лесах. Рядом с высоким дубом уже ждал принц, а Анаэль шла к нему. Ее не вел отец, как принято. Их было четверо: жених, невеста, монах в длинном платье и мальчишка, который на бархатной подушке держал два обручальных браслета.

Ромул смотрел на принцессу с улыбкой, от которой шрам на его лице кривился. Но девочка не отводила взгляда, она смотрела на кронпринца, который рисковал многим ради нее. Она незаметно щипала себя, чтобы проснуться. Но это был не сон.

– Сегодня мы собрались под взором Каана, чтобы заключить брак между Ромулом Даном, наследником и кронпринцем севера, и Анаэль Фокстрот, старшей дочерью короля юга, – монах не отпускал традиционных речей, хотя слушать их все равно было некому.

Анаэль смотрела на Ромула, в его ясные голубые глаза и почти ничего не слышала. Только лишь биение собственного сердца. Ромул с легкой улыбкой кивнул ей, она ответила ему тем же. Теперь и время той речи, что учил с ним Гарон. Анаэль в тайне учила ее, подслушивая уроки рыцаря и кронпринца. Особенно тогда, когда Ромул заявил об этой свадьбе.

– Пред взором Бога, Каана Великого, под взором родителей, братьев, сестер и приезжих гостей, – они говорили одновременно, – здесь и сейчас, клянемся, что будем любить друг друга, не смотря на обиды, поддерживать в трудные минуты, не бросать в горе и радоваться за счастье друг друга. И пусть Каан благоволит нашему браку.

«Как глупо, – думала она. – Перед взором родителей... Когда их тут нет».

Но клятва есть клятва.

Дрожащими руками Анаэль потянулась к браслету с головами медведей на  двух концах, холодному и тяжелому, взяла его и медленно надела на запястье принца. Он сделал то же самое, но от одного его прикосновения Анаэль дрогнула. Его губы были теплыми, со вкусом мяты и снега на них. Анаэль стояла, как фарфоровая кукла в руках принца, пока тот целовал ее.

Все прервалось в один момент, когда несколько пришедших нарушили их покой. Среди них король Ричард, с яростными холодными глазами. Он подошел к сыну, ударил его по щеке и потребовал объяснений.

– Я сказал, что женюсь, – ответил Ромул. – И ты мне не помешаешь. Уже поздно.

– Я не позволю тебе связаться узами брака с дочерью убийцы твоего брата, – заявил король.

Анаэль сжала руку Ромула.

– Мой отец никого не убивал, – сквозь страх произнесла девочка.

– О чем ты говоришь? – спросил принц. – Ликорис убил Лукаса?

Ричард не ответил, но этого и не требовалось. Ромул посмотрел на Анаэль.

– Нет, мой отец не мог, – проговорила она, взглядом моля мужа.

– Мне нужно поговорить с отцом, – произнес Ромул, расцепил их руки и ушел с королем.

Он вернулся поздно, когда Анаэль уже, плача в подушку, ждала его в покоях.

– Что ждет моего отца? – спросила девочка.

– Казнь, завтра на рассвете. Его уже схватили. Ты можешь попрощаться завтра.

Его голос звучал холодно.

– А что...король сказал о нас?

– Он был в ярости, – пожал плечами Ромул.

Он стал расстегивать дублет, рубаху под ним.

– Но он ничего не сможет сделать. В конце концов, когда я стану королем, могу брать в жены хоть служанок. И никто мне не указ.

Анаэль робко улыбнулась.

Ромул подошел ближе. Он был высок, и Анаэль доставала ему только до груди. А теперь, когда она сидела, он казался еще выше. Кронпринц взял ее лицо двумя руками и приподнял, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Ты моя жена, – сказал он. – И ничто не разлучит нас.

Она кивнула. Принц помолчал, глядя на ее заплаканные голубые глаза, бледную кожу и синие губы. Не было холодно, было страшно.

«Будет ли первая брачная ночь?»

Анаэль была юна по меркам эльфов, и если она считала себя взрослой для книг о любви, то не считала таковой для этого.

Он будто бы прочитал ее мысли.

– Я не буду настаивать, – покачал он головой. – Если ты этого не хочешь, то я подожду. Подожду, пока ты сама мне об этом не скажешь.

Анаэль закрыла глаза, попыталась вздохнуть, но от его близости захватывало дух. Он ей нравился, не так, как Долан. Долан был другим, он был романтичным, невинным. Он знал, что между ними ничего не может быть, однако все равно ухаживал, все равно шептал приятные слова на ухо, гладил волосы. А Ромул... Она боялась его. Он был похож на Ричарда и внешне, и характером. Но он обещал... Обещал исправиться. И даже сейчас принц ставил ее, как равную себе. Не принижал, как женщину, как эльфку. Он считался с ней. И заслуживал уважения.

Ей нужно время, чтобы привыкнуть к нему. И чтобы помочь ему стать тем королем, каким его хочет видеть ее отец.

– Я согласна, – прошептала она. – Ромул, я хочу... сейчас.

Наутро она встала раньше Ромула. Не стала будить его, оделась и решила проведать отца. Мысль о его предстоящей казне страшили ее и не укладывались в голове. Ее пустили без вопросов, завидев еще, как она спускается по лестнице.

Отец сидел в камере на холодном полу. В его глазах не было страха, он даже искренне улыбнулся, когда увидел дочь. Он увидел браслет на запястье и засиял.

– Умница, – сказал он. – Наклонись.

Девочка наклонилась, и эльфский король поцеловал ее в лоб.

– Не горюй по мне. Все так, как должно было случиться.

– Но ты хотел только моей свадьбы, а не своей казни!.. Начнется война.

– Да, поэтому береги себя, – сказал Ликорис и откинулся на стену. – А теперь иди, дитя. Присмотри за Линэль и Иллором, ибо их отсюда никуда не отпустят.

Король Ликорис стоял в компании двух рыцарей с кандалами на запястьях и в одеждах, в каких его и бросили в темницу. Его не умыли, не одели. В этом не было нужды для казни. Его лицо не искажала печаль. Эльфы иначе относились к смерти, прожив несколько сотен лет.

Они собрались на главной площади, не у церкви. В Саммердоре преступников, чья смерть должна была быть увидена сотнями, казнили на ступенях храмов. Здесь все иначе. Кровь осквернит церковь, тем более эльфская.

Ромул стоял рядом с девочкой, держал ее за руку, пока она не закрыла ими лицо. Он поддерживал ее, и лицо его сводила скорбь. Однако Фокстрота объявили убийцей младшего Дана, которого кронпринц любил.

Гремел колокол, звал как можно больше людей собраться на площади и лицезреть новое правосудие короля. Толпа говорила, и их слова гулом стояли в ушах принцессы. Анаэль смотрела на отца и молилась Богам, старалась не заплакать и крепче сжимала руку своего мужа.

Отряд рыцарей в темно-серых с синим панцирях сдерживал натиск толпы. Среди них Анаэль нашла Гарона, который, должно быть, радовался предстоящей смерти убийцы его семьи. Но на его лице не было ничего, кроме хмурости. Он заметил взгляд Анаэль, кивнул ей. Девочка не поняла, что это значит.

Линэль и Иллору не позволили даже попрощаться с отцом, а на казнь и вовсе не пустили. Анаэль знала, что сейчас они сидят в комнате, сестра прижимает брата к себе, успокаивает, а сама через закрытое окно слышит крики толпы и звон колокола.

Колокол перестал бить, и толпа стихла. Король Ричард сделал шаг из-за рыцарей, огляделся и посмотрел на старого друга.

– Ликорис Фокстрот был для меня старым другом, в верности которого я не мог сомневаться. Вместе с ним мы победили Снорре Эленстоуна, были готовы заключить мир, связав узами брака наших детей, Ромула и Анаэль, – девочка затаила дыхание. Что он говорил? Зачем лжет? – но только Богу известно, почему Ликорис решил убить моего младшего сына, Лукаса. Каан не учил нас мстить, поэтому я не трону его детей. Каан не учил милосердию, он учил справедливости. И покуда я ваш король – ни одна измена не будет прощена!

Он помедлил, посмотрел на старого друга. Тот молчал, не пытался ничего доказать, не пытался защищаться или отпираться. Анаэль подумала, может, он и правда убил Лукаса? Но для чего?

Ричард махнул рукой, рыцарь больно ударил эльфского короля в спину и тот упал на колени перед плахой. Он отпустил голову, шею его покрывали рыжие, немного спутанные волосы. Палач в черной маске с дырками для глаз и рта, высокий и крепкий мужчина, достал большой топор и занес его над головой.

Анаэль закричала, бросилась к отцу, но Ромул крепко схватил ее за талию и отвел за колону рыцарей.

– Тише, – шептал он ей, – ты ничего не изменишь.

Муж прижал ее к себе так крепко, будто бы боялся потерять. Анаэль зарыдала, заливаясь слезами. Камзол на груди Ромула намок. Послышался шум, и по толпе пронесся легкий вздох. Через мгновение Анаэль почувствовала, как дрожит земля. Услышала крик людей. Они кричали в честь короля Ричарда, кричали за погибель нелюдей.

Но Анаэль уже ничего не могла поделать.

Хэммингс XI

Вечером юноша не пошел на последние уроки. Толгруф желал с ним побеседовать наедине.

Молодой маг шагал по коридорам, где на редких скамейках сидели ученики. Внешне он казался спокойным, но внутри его разрывало. Особенно от взглядов, которые так и осуждали его за глаза и шрам на лбу. Будто бы это было каким-то позорным клеймом.

Вентан и Везера избегали его вовсе, Альмераан пытался что-то рычать, но стоило Хэммо просто посмотреть на него, как тот презренно отворачивался. Это не нравилось ему, не о такой жизни он мечтал. Он надеялся, что у него тут появиться друзья. Но никого, кроме Брана он так и не нашел. Может, дело и правда в их странности?

Хотя Бран просто кровавый эльф, у него не было выбора, каким рождаться. А сам Хэммо? Он не знал, что сотворило его таким. Он был обычным юношей, принцем, который никогда не добьется высот. Ему суждено было стать рыцарем ордена, отказаться от семьи, поставить крест на будущем и потратить всю свою жизнь ловле магов. Но вместо этого он тут, не любимый, презренный. Хорошо это или плохо?

Ночью его снова мучили кошмары. Только на этот раз какие-то очертания остались в его памяти. Они всплыли, когда он посмотрел в зеркало. Желтые глаза... Как те, что он видел в видении. Все это чуждо. Чуждо и глупо.