Текст книги "Затишье перед Бурей (СИ)"

Автор книги: А. Корбут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Затишье перед Бурей
А_Т_Корбут

Пролог

Дикие Земли неизведанны и опасны. Вокруг них ходит много легенд и мифов. И никто бы не хотел попасть туда ни днем, ни, тем более, ночью. Но ночь эта была прекрасна. Две луны, освещающие спящий Хитфилд, стояли совсем рядом друг к другу, словно подруги. И только луны в эту ночь знали, кто не спит, знали, зачем изгнанный рыцарь топтал тропинки на девственной земле неизведанных лесов.

Вильгельма изгнал из дома собственный брат. И, наверно, это лучший расклад. Ведь уже сейчас он мог гореть на костре, а не бродить в полумраке меж ветвистых голых деревьев. Несколько лет молодой рыцарь скрывал свои магические способности ото всех, и вот, пару дней назад случилась самая глупая ситуация в его жизни. Но мужчине не хотелось думать об этом.

Он покинул дом, ушел в Дикие Земли, зная, что где-то в глубине леса есть полуразрушенная заброшенная башня, где осели изгои. Такие же маги, вроде Вильгельма, которым удалось избежать королевского правосудия, но которые не хотели ввязываться в войну.

Мужчина остановился и присел на корточки. На земле были совсем свежие следы, еще даже не покрытые снегом. Он свел брови, осмотрелся по сторонам. Тяжелый вздох сорвался с его уст туманным облачком пара. Снежинки мягко ложились на его длинные темные, почти черные, сальные волосы.

«Кто-то был здесь совсем недавно, – отметил он, – судя по следам... дети».

Он положил руку на землю, прямо на свежий глубокий след.

Два совсем молодых сорванца, Ис и Вальг, уже несколько часов топтали землю. Они бегали по мягкому снегу, их ноги уже устали, но сами мальчики не переставали носиться и кричать друг на друга грязными словами. Ис был старше своего приятеля на год и выше на целую голову. Еще бы, его родители – чистокровные тонки. У Вальга родителей не было, он рос в Тараканьих районах Хаалмата и частенько захаживал в гости к Ису. Однако, несмотря на это, он был толстеньким.

Территории Диких Земель были охраняемы, имелся целый королевский указ о том, что никто не мог пересекать границу, кроме рыцарей Пылающего Щита – ордена, созданного королем Ричардом, имеющего лишь одну задачу – вылавливать колдунов, практикующих магию в королевстве. Но никто и не заметил, как два малолетних преступника пробрались на запретную территорию.

– Ты же знаешь, Ис, если нас схватят, то бошку оторвут, – произнес Вальг, пихнув друга локтем под ребра.

– Да, но если мы выживем в этих диких местах, – расхохотался Ис и толкнул мальчишку на холодную землю.

– Выживем? – нервно переспросил Вальг. – Ты чота не договаривашь? Рассказывай, давай.

– Да чо рассказывать-то, – махнул рукой Ис. Но он загорелся идеей напугать своего впечатлительного друга. – Помнишь, рыцари в городе говорили о какой-то бесовщине?

– Ну?

– Так в лесах ж этих живут маги, которые бесовщину эту призывают, – совершенно спокойно произнес Ис. Но Вальг уже дрожал от страха, выпучив глаза. – Говорят, они приносят им в жертву детей. Похищают их из домов, с улиц, уводят, заманивая каким-нибудь яблоком. А потом ножечком раз, брюхо вспороли и кликают своих бесов. А мы с тобой тут как тут. Сами к ним пришли. Хочешь увидеть бесов?

– Да не особо, – сглотнул мальчишка. Он помотал головой, чтобы убрать рыжие пряди волос с глаз. – Ис, ты куда? Стой. Меня подожди.

Ис шел вперед, углубляясь дальше в лес. Вальг бежал за ним следом, нервно оборачиваясь назад. Но вдруг Ис остановился, как вкопанный. Послышался тихий животный крик из глубины леса.

– Ис, слыш? – Вальг дернул его за рукав.

– Слышу, – прошептал Ис, – потопали туда, посмотрим, что такое.

Вильгельм убрал руку. «Стоит посмотреть, куда они пошли» – решил мужчина.

Следы привели рыцаря прямо к той башне, куда держал путь мужчина. Полуразрушенная, заметенная снегом. Вокруг не было ни одного признака жизни, на земле лежали холодные изуродованные трупы. Воздух здесь был куда холоднее, чем несколькими минутами ранее. Пахло Зимой, которая пять лет назад скосила несколько тысяч жизней. Вильгельму тогда было девятнадцать, и он прекрасно помнил, как гибли люди. Сам же он потерял в эту Зиму левое ухо и несколько пальцев на ногах, легко отделался. Именно поэтому он зачесывал свои волосы так, чтобы не было видно обрубка вместо привычного уха.

Было подозрительно тихо. Ни воя волков, ни пения ночных северных птиц, только завывание ветра где-то вдалеке. Вильгельм тихо выругался. Он пришел сюда, чтобы найти приют, но вместо этого обнаружил лишь выпотрошенные тела магов. От почвы смердело. Мужчина не был намерен на своей шкуре узнавать, что произошло в башне. Но считать информацию с ее стен рыцарю было интересно.

– Ис, давай уйдем отсюда, – простонал Вальг, дергая старшего друга за рукав. – Мне тут не нравится.

– Да ладно тебе, Вальг, давай зайдем внутрь. Ты трупов никогда не видел?

– Видел.

– Ну и чо тогда? Обоссался? Нет? Ну, тогда пошли.

Ис потянул друга за руку, тот, тяжело вздыхая, поплелся за ним. Дверь была выломлена, и ничто не мешало мальчишкам войти внутрь. Наверх вела одна единственная каменная лестница, разломанная в каких-то местах и заросшая мхом за долгое время. Ис двинулся первым.

– Тихо тут, как в погребе, и холодно, – заметил Вальг.

– Ну, хватит стонать, чо как девка?

– Я не девка!

– Почему это? У тебя тоже титьки есть! – расхохотался Ис, и в мертвой тишине только его смех разлетелся по башне.

Что-то упало и громкое эхо удара пронеслось по башне. Мальчики вдрогнули.

– Ис, я, кажется, правда обоссался, – прошептал Вальг.

– Я тоже, – тихо ответил Ис. Они постояли пару секунд на одном месте. – Пошли, посмотрим, что там наверху.

Они поднялись максимально высоко. Их шаги и неровное дыхание – единственное, что было слышно в подозрительной тишине.

В комнате лежали совсем еще свежие трупы. Их тела были распотрошены, сердца и другие органы лежали рядом. И даже мухи, еще недавно летавшие над телами, валялись на холодном каменном полу.

Ис не смог сдержать рвоту, подступившую к горлу. Он ел последний раз несколько часов назад: кусочек хлеба и стакан воды. И все это, вперемешку с желчью, обжигая горло, вырвалась наружу.

– Это ужасно, Ис, – простонал Вальг. – Пойдем отсюда.

Ис был согласен уйти. Но заметил краем глаза в углу комнаты какое-то движение. Он вытер рот ладонью и сделал несколько шагов вперед. Как только мальчишка подошел слишком близко к темной фигуре, та развернулась. Это не было похоже ни на человека, ни на эльфа, и, тем более, на гнома. Фигура была высокая и тощая до такой степени, что он видел каждую кость этого создания. Его белые глаза, ярко выделяющиеся на черном фоне, горели ненавистью. В тонких длинных пальцах существо держало сердце своей жертвы, а по подбородку стекала ещё теплая кровь. Фигура оскалиласьи бросилась на Иса.

Ис, завопив от ужаса, упал на пол. Неизвестно, кто кричал громче: Ис, Вальг, кричащий как поросенок, которого собираются заколоть, или эта неведомая тварь. Вдруг, откуда не возьмись, появился свет. В мгновение ока неизвестный рыцарь махнул факелом по твари, и та с ужасным воплем, растворилась в воздухе.

– Низшие демоны, – заметил Вильгельм, – зараза...

Он встречал и их. За последнее время участились нападения демонов на деревни и города. Вот только король Ричард закрывал на все это глаза, ссылаясь, что это просто выходки магов. Правитель ненавидел и призирал магию, во всех бедах винил только ее. Будь то долгая Зима, возвращение драконов или пришествие низших демонов Бури.

Ему больше некуда идти, поэтому он развернул лошадь по следам, явно принадлежащим коням и рыцарям ордена.

Чем дальше шел рыцарь, тем холоднее становился воздух. Мертвая тишина пугала, но ничего другого Вильгельм от Диких Земель и не ожидал. Он не боялся, что демоны придут и за ним. Во всех преданиях говорилось, что Буря сопровождается сильными вьюгами и штормами, а сейчас вокруг лишь кружились снежинки.

Он услышал крики птиц. Падальщиков. И интерес повел его к высокому деверу. На земле среди толстых корней деревьев лежал круглый, как бочонок, рыжеволосый и с веснушками на лице, мальчуган. Его глаза затянулись белой пленкой, щеки и губы посинели. Птицы уже начали клевать его замерзшее тело.

Стоило Вильгельму дотронуться до посиневшего юнца, как он узнал, что произошло.

Один рыцарь, сзади которого устроился Вальг сидел тихо. Они чем-то были похожи: у обоих копна рыжих волос торчала в разные стороны, веснушки рассыпаны по всему лицу. Только рыцарь был худощавым. Он смотрел куда-то вдаль, внимательно вглядываясь в силуэты деревьев. Вдруг снова похолодало.

– Стало еще холоднее, – произнес усатый рыцарь, оглядываясь по сторонам. Он видел, как рыжеволосый вглядывался в непроглядную тьму деревьев. – Мерси, ты что-то видел?

Но Мерси отвечать не пришлось. В мгновение ока лес охватила сильная вьюга, из-за снега не было видно дальше вытянутой руки. Но это не помешало путникам увидеть темную фигуру, родившуюся из леса. Высокая, в тяжелых черных доспехах, выполненных под скелет. На голове был шлем, украшенный массивными рогами. Лица его не было видно, вместо этого маска в виде черепа животного.

«Штормовой всадник» – пронеслось в голове Вильгельма. Он продолжил смотреть.

Нет, это было не живое существо. Он, как и та тварь в башне, был призрачен, словно соткан из самого темного воздуха. Кони заржали и встали на дыбы, но, стоило демону поднять вверх руку, как животные повалились на бок. Рыцари успели соскочить с мертвых лошадей и инстинктивно схватиться за оружие.

– Бегите, как можно быстрее! – приказал рыцарь. – Донесите об этом в орден.

Мальчишки со всех ног рванули вперед, но скрылись за деревьями, чтобы понаблюдать за битвой. Вдруг, рыцари победят, и они все вместе пойдут обратно в Хаалмат. Но у них не было огня, который помог бы им отогнать существо. Всадник скользил вперед, как тень, бесшумно ступая по промерзшей земле. В руке он держал длинный меч, исписанный горящими синими рунами, волоча его позади себя.

Из тени леса возникла еще одна фигура, затем вторая...третья...седьмая. Они рождались из ничего, и все, как один, надвигались на рыцарей. Один из демонов занес свой меч, и мужчина встретил его своим клинком. Оружие соприкоснулось с привычным лязгом металла о металл. Мужчина отразил и первый удар, и второй, и пятый. Но потом отступил на шаг.

Другие фигуры выжидали чего-то, наблюдая за боем. Холод сковывал движения рыцарей, но сир с завитыми усами все же бросился в атаку. Его клинок ударил по латам демона, но не задело его вовсе, только прошло насквозь. Мужчина выпучил глаза. А демоны похватали оружие и бросились в бой. Их оружие же, однако, урон наносило.

Мерси упал на колени, зажимая уши руками. Второй молодой рыцарь сражался отчаянно, то отступая, то обороняясь. Он пыхтел от натуги, дыхание паром вырывалось из его уст. Усатый сир отступал от наступающих фигур, которые медленно, казалось бы, играя, следовали за ним. И лишь только тогда, когда старик уперся спиной в толстую кору дерева, меч демона отделил голову старого рыцаря от тела.

Ис услышал вопль, когда острие меча демона пробило доспехи рыцаря. Темный клинок задел его кожу. Он упал на колени, упираясь руками в землю. Кровь хлынула на снег. Демон занес свой меч высоко над головой, тот поблескивал при свете лун. Клинок вошел в спину рыцаря, пробив насквозь его тело. Прозвучал последний крик, и в лесу снова стало слишком тихо. Вальг, прижавшись к старшему товарищу, дрожал от страха и хмыкал носом.

Мерси продолжил стоять на коленях, зажимая уши руками. Фигуры двигались медленно, вложив мечи в ножны. Всадник в рогатом шлеме присел и тонкими пальцами приподнял подбородок рыжеволосого рекрута.

Он ударило последнего рыцаря в сердце, и его рука прошла насквозь. Глаза Мерси засветились белым, а доспехи, переливаясь в свете двух лун, меняли свою окраску и форму. Рыжие волосы больше не были рыжими, а бледная кожа приобрела темно-серый оттенок. Он поднялся с колен и повернулся в сторону мальчиков. Ис рванул тут же, как фигуры поплыли в их сторону. А Вальг растерялся, замешкал.

И только две луны, перешептываясь будто подруги, знали, что произошло этой ночью.

Хэммингс I

Несмотря на то, что за окном все еще не было и намека на первые лучи солнца, принц проснулся. Обычно его будил Дон, его слуга и друг, или мама, реже кто-то из братьев. Принцесса  и вовсе не заходили в его комнату, говорила, что там постоянно не прибрано и много хлама. Хэммингс выспался и был полон сил, что показалось ему даже подозрительным.

Утренняя пробежка сделала утро еще лучше, разогнала кровь, разогрела суставы. Сир Гарон, близкий друг короля Ричарда и учитель фехтования принцев, ежедневно проводил тренировку с первыми лучами солнца. Пробежка, силовые упражнения, иногда они даже обливались. Это Хэммо не нравилось, не любил он холод.

За завтраком собралась вся семья. И это тоже приятно удивило юношу. Обычно кого-то из членов семьи  не было за столом, но сегодня ни один стул не пустовал. Отец не был хмур, как обычно, а в его голубых глазах можно было увидеть что-то отличное от привычного холода. Мать улыбалась, принимала ухаживания короля.

– Как дела у Хэммингса? – спросил отец, делая глоток чего-то из кружки. Это вполне мог быть алкоголь, отец любил начинать утро с хороших напитков.

– Он такой же тюфяк, – ответил Ромул, старший сын Ричарда и кронпринц.

Это юноша из сказок: высокий, широкоплечий, храбрый, с красивым лицом. Только волосы у него не были такими уж и золотыми, как у их отца в молодости. Оттенок пышной шевелюры принца больше походил на цыплячий. Ромул всегда злился, когда кто-нибудь подобно шутил.

– Но может достойно показать себя на турнире, – добавил брат, заметив обиженное лицо Хэммингса.

Хэммингс чувствовал, что вот-вот разрумянится от гордости. Он поглядел на отца, а тот, вместо того, чтобы окинуть его холодным взглядом, одобрительно кивнул. От чего юношу все-таки бросило в краску. Долан, племянник и воспитанник короля, заметив это, усмехнулся.

– А как дела у Рейс? – теперь отец глядел на дочь. Принцесса всегда была образцом галантности и учтивости. Воздушная и хорошенькая, как куколка. У нее получалось и шить, и танцевать, и петь, и сочинять стихи.

– Спасибо, отец, – у нее была самая милая улыбка, которую доводилось видеть принцу. – Я уже почти дошила свое платье и на дне рождения Ромула появлюсь в нем.

Отец кивнул.

Король перевел взгляд на Долана. Тот тут же напыжился, ожидая, что и его спросят об успехах, но король лишь покивал и посмотрел на младшего из принцев. Лукасу уже было девять, он учился ездить на лошади и держать в руках оружие. За его успехами отец следил самостоятельно, и вопросы были ни к чему. Хотел только король что-то спросить у жены, как дверь в обеденную открылась.

Сир Малистер, один из членов ордена Щита Справедливости, за несколько больших шагов оказался рядом с королем. Хэммингс знал: он не принес хороших вестей. Не для Хэммо. Его отец боролся с магами, возродил целый орден, построил крепости в разных уголках королевства, дабы отлавливать и уничтожать «грешников». Хэммингс всегда сочувствовал магам и думал, что они не заслужили такого обращения с ними. Ведь именно они помогали королю поймать дракона, терроризировавшего владение Клиффорд. Но вместо благодарности и признания их всех сожгли. Всех, кого удалось отловить.

Рыцарь наклонился и проговорил что-то на ухо правителю. Отец напрягся, взгляд его в долю секунды похолодел. Все молчали, но все равно было сложно хоть что-то услышать. Вслушавшись, Хэммингс услышал одно лишь имя: Дон. Его друг.

– Это какая-то ошибка! – соскочил он с места.

– Ошибки быть не может, милорд, – произнес сир, чуть наклонив голову в знак почтения.

– Я...я знаю Дона, – проговорил юноша, задыхаясь. – Он не мог...

Грозный взгляд отца заставил Хэммингса замолчать. Принц стоял, оперившись кулаками в стол, и глазами, полными гнева и отчаянья, смотрел на сира Малистера и короля Ричарда. Королева еле заметно качала головой, дабы говоря сыну «не нужно, успокойся», но Хэммо не хотел успокаиваться.

– Нет-нет, – затряс головой принц. – Даю слово, он не мог!

Но что его слова значат против заявления рыцаря ордена? Так, пустой звук, наравне с доносящимися из окна звуками оживившегося рынка. Сердце бешено колотилось в груди, казалось, что все слышат его стуки.

– Твое слово ничего не значит, Хэммингс, – Ромул смотрел на принца так же, как и отец. У них одинаковый холодный взгляд голубых, как лед, глаз. – Сядь.

– Ты ведь тоже знаешь Дона, – не унимался Хэммингс. Тон его голоса повысился, но он не требовал, он умолял. – Скажи, что это недоразумение.

Но и слово кронпринца ничего не значило. Ричард следовал церкви, а те, бывало, и без его ведома избавлялись от грешника. Но сейчас.... Сейчас был виновен слуга королевского сына. Об этом должен знать правитель.

– Проклятье, – буркнул себе под нос Хэммо, оттолкнул стул и быстро покинул  зал. Он знал, что никто не побежит его успокаивать. Разве что мать, но и та последнее время старалась не сильно бегать за сыном. Считала его взрослым.

Хэммингс шел быстро, оставляя за собой запутанные пустые коридоры и многочисленные комнаты. Хоть за массивными решетками на узких окнах вовсю светило утреннее солнце,  путь принца освещали факелы, вознося неровные блики на каменную стену.

Подле двери в комнату отца стоял молодой рыцарь. Он сделал шаг, преграждая путь юноши в комнату. Величественные темно-синие доспехи дома Данов, украшенные изображением медведя нелепо сидели на тощей фигуре мужчины. Его шлем съехал на одну сторону.

– Милорд заблудился? – спросил он, ехидно улыбнувшись.

– Нет, мой путь лежит в покои короля.

– Путь туда закрыт для всех, даже для детей Его Величества, – махнул рукой рыцарь. – Проваливай.

Хэммингса обидело такое обращение. Он принц или слуга?

– Мой отец – занятой человек, – произнес принц, пытаясь подавить новый приступ отчаянья, – вряд ли бы он хотел идти из обеденного зала в свои покои за единственными жалкими ключами?

Юноша надеялся, что его слова звучали достаточно убедительно. В любом случае, ему казалось, что этого вполне хватит, чтобы пройти.

Рыцарь молчал, презренно сощурив глаза.

 – Как Вас зовут? – спросил принц.

– Гунар.

– Я скажу отцу, что Вы встали против его воли, – Хэммо не любил врать, да и получалось у него это скверно. Но сейчас такая ситуация, что любое оружие хорошо.

– Ваша милость не понимает? – наклонился ближе рыцарь. – Вход в покои закрыт.

Тогда принц вспомнил, что потайные тоннели вели во все концы замка. Даже в покои короля. Когда Хэммингсу было мало лет, он спросил отца, а зачем сделали эти тоннели? На что король ответил просто: для спасения. Тогда он спросил у Ромула. Старший сын Ричарда был куда разговорчивее отца. Он рассказал, что когда Аскел Возводитель строил этот замок и крепость вокруг нее, их несколько раз прадедушка приказал сделать тайные ходы из замка. Чтобы можно было незаметно спастись во время нападения. Но сейчас, когда они жили в относительно спокойное время, принцы использовали его, как способ сбегать из дома после отбоя. Оказалось, молодой Ричард тоже так развлекался!

Хэммингс часто уходил, чтобы заглянуть в таверну, выпить меду с мужичьем, провести ночь с симпатичной девушкой (конечно, тут не обходилось без помощи Долана. Сам Хэммо никогда бы не смог заговорить с ней. Будь она даже простолюдинкой).

В покоях короля было не прибрано. Ричард не впускал в свои покои никого без личного сопровождения. Он все боялся краж, боялся, что там найдут что-то, что можно применить против него. Король боялся заговоров, поэтому вторая задача ордена Щита Справедливости – избавление от потенциальных угроз.  Глаза Хэммингса бегали из стороны в сторону, он никак не мог найти несчастную связку ключей. Его охватила вола паники: а если этих ключей и вовсе тут нет? Тогда все напрасно.

Принц кинулся к ящикам, стараясь как можно аккуратнее заглядывать под бумаги. За пару минут Хэммо осмотрел все шкафы, поглядел под кроватью и в итоге нашел тяжелую связку ключей под стопкой документов в самом низком ящике.  И незамедлительно ушел обратно в тоннели – последовал в темницу.

Когда Хэммо был младше, то без труда пробирался по тоннелям. Но сейчас, когда он подрос, то ему приходилось сгибаться и с трудом протискивать широкие плечи. Через несколько минут он вышел в просторный коридор с множеством дверей по разные стороны. Стряхнув пыль с темных волос, он бросился к одной-единственной двери, откуда слышались всхлипы. Пленники ненадолго задерживались в камерах.

– Хэммо? – удивился Дон, когда принц со скрипом открыл дверь. Юноша приложил палец к губам, и его друг продолжил, но уже тише. – Что ты тут делаешь?

Парнишка был младше принца на два с половиной года, ему было всего четырнадцать. Он худощав, его бледное лицо покрывали мелкие веснушки, а рыжие грузные волосы были растрепаны.

– Тебя спасаю, – сказал он. «Главное, чтобы ничего не сорвалось. Пожалуйста, во имя Каана...». Но его молитвы бессмысленны. Каан при жизни был борцом против магии, чьему примеру и следует отец. – Это правда?

– О чем ты?

– О магии.

– Нет, я бы...

Сердце стучало в груди. Если отец узнает (а он узнает, в этом принц не сомневался), то юношу ждет ужасное наказание. Король не смилуется не над кем: будь то простолюдин, рыцарь или собственный сын.

– Тише, – приказал Хэммо, – пошли за мной. Тебе есть куда уйти, спрятаться?

Дон кивнул.

Тоннели вывели их на улицу, прямо на городской рынок, где расположились самые богатые купцы города. Бедным, торгующим ради выживания, не позволили расположиться у самых стен крепости. Юноши побежали. Наверняка отец уже обнаружил пропажу ключей и поднял тревогу.

Быстрый шаг перешел в бег. Они неслись вдоль палаток, рядов торговцев, мимо людей, чуть ли не сшибая тех с ног.

– Смотрите, куда летите, молососы! – кричали им в след и махали кулаками.

 Наверно, именно их бег привлек внимание стражников. Боя колоколов не было, не зачем поднимать лишнего шума. Хэммингс бежал позади друга, опрокидывал ящики с фруктами и рыбой, чтобы хоть как-то оторваться от погони и выиграть время.  Воздуха в легких не хватало, а ноги начинали болеть, однако принц знал, что нельзя ожидать ничего хорошего, если их поймают. Бежать – единственный выход.

Погоня завела их в тупик. Затеряться в толпе было уже не возможно, а рыцари следовали за ними по пятам, пара секунд и они их настигнут. Стражники держали мечи наготове лишь для того, чтобы припугнуть принца, но Хэммо был готов броситься в драку. В руках была толстая палка.

– Беги, а я их задержу, – крикнул Хэммо. Он злился, его глаза раскрылись, крылья носа раздувались, как два паруса на ветру. Он старался отдышаться, но страх заставлял дышать неровно и прерывисто.  Дон ослушался приказа.

– Не геройствуй, Хэммингс, – покачал он головой. – Не ради меня.

– Мы еще можем дать отпор!

– Перестань, – сквозь слезы произнес Дон. – Ты достаточно для меня сделал за все эти годы. Не хватало, чтобы тебя наказали из-за меня.

– Но ты не виноват! – не унимался принц. Он взмахнул руками, выбросил со зла палку в сторону. Юноша не понимал, почему слуга не хочет воспользоваться моментом и ускользнуть. Теперь Хэммо злился и на него.

Дон пошел к рыцарям, подняв руки над головой. Он был готов сдаться. Хэммо не мог поверить этому. Все, что он сделал, оказалось напрасным. И теперь его друг шел на смерть.

– Нет, я не позволю!..

Хэммингс бросился вперед, но один из стражников поймал принца и не дал влезть в неприятности. Тот пытался бить его и вырываться, но хватка рыцаря была сильнее. Он держал юношу так, что, казалось, вот-вот треснут ребра. В конце концов, Хэммингс сдался.

Через час пред ступенями церкви уже был готов костер. Хэммингс стоял на ступенях, откуда королевская семья лицезрела справедливость, и пустыми синими глазами смотрел на собравшуюся толпу. Все они пошли поглазеть на то, как его друга сожгут на костре. А после этого они отправятся в таверны, пить за здоровье короля, процветание церкви и погибель всех грешников.

Кто-то подошел к нему сзади и потрепал его каштановые волосы.

– Мне жаль, – произнес Ромул.

– Это не правда, – тихо ответил Хэммингс. – Ты не сочувствуешь ему.

– Я сочувствую тебе, – пояснил брат. Он посмотрел на Хэммингса теплым взглядом его всегда холодных голубых глаз. В его глазах эмоции было увидеть чаще, чем в глазах отца.

Хэммингс кивнул.

К ним вышел отец, за ним мать. Женщина встала рядом с сыном, и Хэммингс чувствовал на себе ее мягкий взгляд. Но ему не хотелось ни с кем говорить, даже с ней. Он не хотел приходить на казнь, но король заставил его – это было частью его наказания, затянувшегося на несколько лет.

– Этот мальчик юн, но уже так грешен, – заговорил Преподобный. Он стоял в своем идеально белом одеянии, скрывающем его рыхлость. – Пусть его смерть послужит примером всем, кто намерен встать под знамена повстанцев и пойти против короны. Все предатели будут сожжены и повешены, и смерть этого слуги послужит тому доказательством. Да пусть огонь очистит его душу.

«Он не сказал, кто этот мальчик, – подумал Хэммо. – Отец запретил».

– Да пусть огонь очистит его душу, – отозвалась толпа.

Преподобный махнул рукой, и палач разжег костер. Пламя мгновенно охватило тело Дона, и тот, не пытаясь даже сдержать крика, как обычно делают это повстанцы, сгорая в гордой тишине или проклиная короля, нечеловечески взвыл. Кто-то в толпе ахал, кто-то кричал, что так ему и надо, кто-то заворожено смотрел на пламя.

«Трусы, – подумал Хэммо. Юноша опустил глаза вниз, не показывая никому, как его слезы падают на каменный пол балкона. Принц пытался не обращать внимания на звуки, но крики холодили его кровь.  – Склоняют колени перед жестокостью и несправедливым судом».

Ричард остановился рядом с сыном. Он оглядел его с призрением, заметив, как по его щекам стекаю слезы.

– Не думай, что тебе все сойдет с рук, – еле слышно произнес король и ушел.

Малборн I

Поселение поставили недалеко от моря. Сидя на берегу, Малборн не сводил с него глаз. Близилась ночь, а он и забыл, как выглядят закаты в Саммердоре. Еще немного и солнце, похожее на персик, такое же яркое и сочное, коснется воды. И гладь хрустального чистого моря загорится. Уже притихли чайки, крики которых Малборну не доводилось слышать уже несколько лет. Знакомые до боли в сердце звуки и запахи будоражили в нем воспоминания.

Сложно соизмерять возраст эльфов с человеческим. Если бы Мал говорил с человеком, то сказал, что ему было около двенадцати, когда он попал на остров Крисрид. Тридцать лет назад Малборн жил на похожем берегу, ловил рыбу вечерами, помогал отцу строить корабль. Вечерами помогал матери по хозяйству, а ночами срывался с места и убегал с друзьями в окрестности города.

Когда отцовский корабль был закончен, а Малборн получил приглашение отправиться с ним в мореплаванье, тогда-то все и началось. Отец всегда мечтал отправиться в море, покорить просторы Неизведанного океана, добраться до других земель. Конечно, этой идеей заразился и сын. В одну лишь ночь все переломилось, когда Боги разгневались, и корабль потерпел крушение.

Малборн до сих пор помнил, как мокрый ветер хлестал в лицо, как вода проникала в рот и нос, заставляя захлебываться и так беззащитно пытаться схватить ртом воздух. Гром гремел, будто бы Кент со всей силы раз за разом ударял молотом по наковальне. Прямо над ними сверкала молния, казалось, что она может ударить в самую воду, или того хуже – в корабль.

Мал думал, что умер. Но он открыл глаза на следующее утро, лежа на черном песке берега. Он проснулся от того, что яркое солнце светло в его глаза. Рядом с берегом плавали обломки корабля, а около эльфа лежало тело его отца. Синее и холодное, как само море. Больше никого не было. Он долго просидел над телом своего старика, пока нужда в еде не взяла верх.

Он две недели плутал по жутким лесам, мало ел, если везло, то находил грибы, ягоды и травы – всегда сомнительные. Охотиться мог благодаря своей магии, не замерзал – тоже. Малборну казалось, что он попал параллельный мир. Здесь все было другое. Начиная от трав, заканчивая животными. Тогда он впервые увидел саблезубого тигра, и тут же, как только заметил животное, забрался от него на дерево.

Спустя дни скитаний он умудрился попасться в руки к великану. Он был высокий и мускулистый, цвет кожи чем-то напоминал ему кровавых эльфов – темно-зеленый, ближе к болотному. Малборн признал в нем орка, каким их описывали в старых сказках. Их язык был чужд эльфу, но Мал, будто на подсознательном уровне понимая, что хочет от него великан, последовал за зеленым великаном.

Каггар оказался весьма добр к молодому эльфу. Он держал его в своем доме, кормил и поил остатками трапезы орды, но этого было достаточно. Малборн работал на него: играл с детьми, разгребал навоз, прибирался в доме. Потихоньку он выучил орочий, заметив, как тот похож на древнеэльфский. Со временем Мал освоился, и даже встал в одни ряды армии. Сражался в битвах против других кланов, несколько раз спасал жизнь вождю своими познаниями в магии. И за все, что он сделал, за несколько десятков лет эльф смог стать свободным и полноправным членом орды. Этого не принимали многие орки, но слово Каггара было для них законом.

Малборна перевоспитали, как орка. За эти года он вытянулся и стоял уже наравне молодыми орками, которым примерно пятнадцать лет от рождения. Но этого было достаточно. Он стал безжалостен в бою, понимал все тонкости орочьего быта и даже принял новую веру – почитание Лесных духов, вместо своей прежней веры в Семерых Богов.

– Море горит, – произнес он себе под нос на эльфском языке. За время, проведенное на острове Крисрид, он почти не говорил на родном. Из-за этого появился акцент, слова звучали чужеземно. Уже не было в его речи утонченности и грации.

Они прибыли сюда пару месяцев назад. Должны были разграбить пару деревень и уплыть обратно, но Малборн предложил остаться. Основать город и не вступать в бои с посланниками лордов, вести себя мирно. Оркам не понравилась эта идея, но стоило эльфу разжевать им все, как они поддержали его.

Рядом с ним сидел его новый слуга.

Что-то потянуло его зайти в дом, с выбитой с петель дверью.

Он медленно, оглядевшись по сторонам, сделал шаг внутрь и застал Хурага, загнавшего в угол молодого светловолосого юношу. Тот сжимал в руках какую-то толстую книгу в кожаном переплете. По его лицу текли горькие слезы. Еще бы, рядом с ним лежали его обезглавленные близкие. Малборн несколько секунд наблюдал за картиной, вглядываясь в книгу. На ней аккуратно были выведены рунами слова «Культ Семерых». Мальчишка пытался всеми силами спасти книгу. Занимательно.