Текст книги "Затишье перед Бурей (СИ)"

Автор книги: А. Корбут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Они зажгли огонь, подбросили туда веток. От этого в округе воздух пропитался сильным ароматом листвы, а дым поднялся высоко над низиной. Это помогало еще и в окуривании места приношения, дабы духи были милосердны. Друзья организовали стол, заточили нож, покрыли его рунами. Все делали быстро, в спешке, надеясь лишь на то, что духи не сочтут их бестактными. Все нужно было сделать по обычаям.

Нарруга сидел на коленях в кругу из пылающих дымящихся костров, бил тяжелыми ладонями по барабану. Ритм медленный, громкий, своеобразный. В придачу по небу начали разноситься раскаты грома. Частое явление во время ритуалов. Может, и вождь сейчас проводил приношение. Только более пышное и громкое.

Малборн тяжело дышал от волнения. Сердце билось в такт музыке, он закрыл глаза, отсчитывая определенное количество ударов грома, чтобы двинуться к столу. Коза блеяла, пыталась вырваться, но эльф держал ее крепко.

«...Три...Главное, не свернуть ей шею от волнения...Четыре».

Пять. Пятый раскат грома пронесся прямо над головами беглецов. И Малборн двинулся вперед. Он шел медленно, в глазах виднелась тревога, лицо напряжено. Босыми ногами он ступал по горячему черному песку, пытаясь отогнать все посторонние мысли. Духи не любят, если во время ритуалов голова забита чем-то иным.

Он подошел к столу, положил на него вырывающуюся козу. Активная – добрый знак. Привязал ее двух сторон тугими веревками и, не обращая внимания на громкое блеянье, взял нож в руки.

– Милостивые Духи, заклинаю вас небом и землей, огнем и водой, частями света и кровью вашего покорного слуги, – он сжал лезвие ножа в ладони и провел по коже. Алые капли крови капнули на шерсть животного, – Возьмите жертву, сожгите, испепелите, в обмен на одно лишь ваше благословение меня, Малборна из клана Белого пламени.

Он ударил ножом по шее козы, та тихо проблеяла, и кровь полилась из нее. Мал подставил блюдце, подождал, пока красная жидкость наполнит сосуд, а затем немного отпил с края. Теплая.

Подошел к Нарруге, подставил блюдце к его широким губам. Затем к Антанто. Он замешкался, давать или нет кровь эльфу. Тот не принимал их веры. Но как твердил Каггар: перед духами все равны. И подставил и без того к алым губам юноши сосуд. Анто смотрел на хозяина со страхом, но все же сделал глоток.

Малборн чувствовал духов рядом, слышал, как раскаты грома становились сильнее, а с неба пошел мелкий дождь. Он наклонился к светловолосому мальчишке, приподнял за подбородок голову и поцеловал его. Жадно и страстно, как обычно.

И завершающая часть ритуала. Эльф обмакнул пальцы в кровь, подставил их к шее и повел вверх, оставляя на лице кровавый рисунок. Затем нарисовал несколько рун на обнаженном торсе, прыснул каплями теплой жидкости на эльфа и орка. Последние капли допил.

Но волнение не отступало.

– Готов? – спросил Нарруга.

– Идем.

Орк подошел к другу. Ударил себя два раза в грудь и произнес:

– И пусть духи будут с тобой.

Один из древних жестов уважения. Малборн с благодарностью посмотрел на орка и ударил себя по груди в ответ.

«Со всеми нами» – подумал он.

Они шли быстро, по пути обжигая горло спиртом. Нарруга настоял на паре глотков, уверяя, что это притупит боль. И Малборн согласился. Ему не доводилось пить спирт без ничего, для тонкого чувствительного горла эльфов это убийственная жижа. Но от нескольких глотков хуже не стало, только наоборот, волнение отступило, и боль в теле не чувствовалась.

Он вспомнил слова отца: «Не надейся ни на кого. Всегда выживает тот, кто умеет позаботиться о себе». Его правда. Даже сейчас, когда друзья многое сделали для Малборна, он считал, что большая ответственность лежит на его плечах. Никто не поможет ему в битве с Каггаром, лишь он сам был творцом своего будущего. Лишь от него зависела его жизнь его народа. Анто и Нарруга сделали все для него, но сейчас не могли поделать ничего.

Они встретили Мудаша. Лицо того тоже было в крови. «Готовился к бою, которого у него не будет».

На площади уже столпились орки. В центе без сомнений ожидал Каггар, и все вопли, что слышались еще далеко от места встречи, поддерживали вождя. Один из орков заметил приближающихся предателей, одарил их презренным взором, окликнул других. Под давлением злых взглядов, глухих перешептываний, Мал двигался медленно по коридору.

Не факт, что они ненавидели его по своей воле. Слово вождя было выше эмоций и настоящих чувств орка. Раньше Каггар приказывал орде любить своего «найденыша», а сейчас приказал ненавидеть. Но со многими их низ Малборн провел лучшие времена на войне, спал в одной куче, бился бок обок. И знал, что они просто бояться выбрать себе фаворита.

Толпа расступалась по мере продвижения эльфа. И, наконец, он предстал перед орком. Тело того тоже было покрыто рунами, нарисованными кровью. И рисунки на лице, у всех, кто стоял в первых рядах, у приближенных вождя, были капли крови животного. Нарруга и Антанто остановились среди них. Мал же прошел к центру круга.

Эльф переступил с ноги на ногу, а вождь стоял высокой горой мышц и не сводил взгляда с предателя.

– Ты глупый самонадеянный эльф, – прорычал он.

Малборн промолчал.

К ним вышел Аглигад, правая рука вождя. Он был удостоен чести начать бой, следить за ним, а затем перед духами и орками объявить победителя. Одетый в ритуальные одежды, он шагал медленно, осматривая всех вокруг.

– Перед взором духов, перед взором орды здесь и сейчас сойдутся Каггар из клана Белого пламени, вождь нашего клана, – он указал на орка, и тот ударил себя в грудь. Толпа взревела. – И Малборн...

На сей раз толпа промолчала.

– Что? – возмутился Мудаш. – Я бросаю вызов! Не он.

– Я буду биться, – сказал Мал. – Прости, друг. Но это мой бой.

– Начинайте, – позволил Аглигад. – И пусть духи будут с вами.

«И пусть духи будут со мной, – словно молитву повторил Мал. – Будут со мной»

Малборн не успел встать в оборонительную стойку, как гора крепких мышц полетела на него. Это топор описал дугу возле плеча противника, но эльф успел отступить и оступиться. Поймав равновесие, он заметил краем глаза, как некоторые усмехаются. Но не предал это значения.

Каггар превосходил Мала в росте и силе. И все, что оставалось эльфу – обороняться от натиска сокрушительных ударов. Он хотел вымотать противника, а потом уже взяться за нападение. Но и на отступления нужны были силы.

Каггар ударил сверху, но Малборн успел отразить удар, после чего полетел на землю. Он чудом успел откатиться в сторону, дабы избежать новой атаки. Неловко, покачиваясь, эльф поднялся на ноги и вновь принял оборонительную позицию.

– Ты еще можешь сдаться, – крикнул ему вождь.

– Я скорее поцелую Мудаша в задницу, чем приму поражение, – нахально ответил эльф. В своем нелепом и слабом положении ему удавалось еще и шутить. И эти шутки придавали ему уверенности в глазах толпы. Сам Мудаш даже не усмехнулся.

Каггар нанес новую серию ударов, и на этот раз Малборн не отступил. Он с разворота ударил орка в живот. Правда, не лезвием. Но сбить вождя с толку ему удалось. Затем, он перекувыкрнулся под его ногами и ударил сзади. Первая кровь брызнула на землю.

Орк взревел, развернулся и рассек воздух тяжелым топором. Но Малборна уже давно не было на том самом месте. Он отскочил в сторону. Кувырок дался ему с трудом: он тяжело дышал, руки вновь начали дрожать. Теперь от возбуждения.

Бой продолжался долго. Каггар наносил удары, обрушался на эльфа сверху, а Мал только и делал, как отскакивал, уклонялся и ставил блоки. Он незаметно пытался использовать магию, чтобы восстановить силы. И прибегать к магии тоже стоило сил. Одно не исключало другого.

Пока эльф скакал по полю боя, он взглядом искал уязвимое место противника. Оно есть у всех. Ударить туда – и победа его. Но на крупном теле, покрытом круглыми мышцами, сложно было найти слабость. Тем временем орк уже подустал. Его заполняла ненависть к предателю, и все, что он делал – слепо бил из-за мести и злости. Его удары становились менее точными и сокрушительными, а поворачивался он с трудом. И все равно он был сильнее.

Одним точным ударом, Малборн даже не понял, как это удалось, он выбил оружие из руки вождя. Топор отлетел в другую сторону, а Мал, удивленный и, конечно же, довольный собой, не заметил приближающейся атаки. Череп взорвался от боли, когда тяжелый кулак ударил его по лицу. Перед глазами закружили разноцветные огоньки. Оглушенный, Мал смог инстинктивно отклониться от следующего удара, но тут же свалился на землю.

Каггар вдавил тяжелым сапогом пальцы эльфа в камень площади, ударил его в живот. Боль была, сильная, но насколько она была бы невыносимой, если бы не спирт Нарруги. Малборн кричал. Он слышал, как трещат его кости. Но тут же нашлось и слабое место противника.

Пересилив боль, Малборн схватился за рукоять топора и ударил по колену вождя. Каггар взревел, успел схватить эльфа, как тряпичную куклу за шею и бросить в другой конец круга. Перекатываясь, Мал ударился носом о землю, хлынула кровь. Лежа на земле, он понял, что пара зубов выпали. Пришлось выплюнуть их на землю вместе с кровью, заливающей горло.

Хромая, вождь двигался к пораженному, лежащему на земле эльфу.

– Ты проиграл, – прорычал он.

Но вместо этого получил лишь презренный взгляд. Малборн вспомнил, за что сражается. За мечту, за жизнь для орды, кою Каггар никогда не принесет народу. А смерть надвигалась на остров, это ощущалось с каждым днем все сильнее и сильнее. Мал любил этих орков, они стали для него семьей, приняли его. Пусть и считали чужим среди своих, но многие смогли полюбить его. И ради них, ради них всех, Мал поднялся на ноги.

Толпа ахнула.

Его правая рука онемела, пальцев он не чувствовал вовсе. Лицо все было в крови и грязи. Тело в страшных синих синяках и свежих ранах. Он, похожий на еще свежий труп, встал ради того, что завладело его разумом еще очень давно. Ради цели.

Неуверенно отскочив от очередного удара, Малборн ударил со всей оставшейся силы во второе колено вождя. Тот заревел, попытался схватить предателя, но все без толку. Каггар стоял на коленях, не в силах подняться, усталый. Пот стекал по его лицу и заливал глаза.

Рабочей рукой Малборн поднял с земли топор и подошел к вождю. Он взглянул в его глаза. Родные. Ему было жаль расставаться со старым другом, который приютил его, сделал свободным и поставил наравне с остальными. Но за все нужно платить.

– Ты не достоин, чтобы вести орду, – произнес Малборн. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло. Но он должен был закончить начатое. – Но я достоин, – эльф повысил голос, дабы все его услышали. – Перед взором духов, перед вами, братья, я клянусь, что приведу вас к новой жизни. К лучшей жизни. К той, какой у вас никогда бы не было с Каггаром. Мы подчиним себе земли Леамирна и избавимся от зла, которое надвигается на остров. Все, кто примут мое правление, будут жить и процветать. А те, кто решит остаться верным этого трусу, тот может уже сейчас присоединиться к нему.

– Ты не достоин, – прохрипел вождь.

– Достоин.

Последняя капля сил, собранная в топоре, ударила по шее старого вождя. Голова отлетела, словно мяч, а обмякшее тело свалилось на землю, заливая камень кровью.

Эльф, ошалевшим взглядом, оглядел всех вокруг.

– Мы вернем наше имя! – крикнул Малборн из последних сил.

Орда начала бить себя в грудь, кричать. Да, вот оно. Они все боялись. И теперь, когда перед ними стоял новый вождь, они признали его. Оставались лишь одна проблема.

– Нарруга? – посмотрел эльф на друга.

Тот кивнул. Достал кинжал с пояса, и резким движением ударил по горлу Мудаша. Тот, хватаясь за рану, упал на колени. Он смотрел на Малборна, не понимая, почему.

– Прости, друг, – проговорил Мал. Он вырос с этим орком, он был его поддержкой. Вот та цена, которую он заплат. – Но ты помеха.

Хэммингс IV

Оставался час до выезда на переговоры. Хэммингс отнесся к этому серьезно. Оделся в чистые, выглаженные вещи. Причесал волосы, надел и мантию с изображением медведя на груди. Хоть он не был рад этим переговорам, боялся что-то сказать не так или повести себя, как дурак, но все же сгорал от нетерпения.

В дверь постучали, и после разрешения, из-за двери показалась златовласая голова Ромула.

– Порядок? – спросил он.

– Не особо.

– Я понимаю.

– Не понимаешь, – покачал головой юноша.

– Вступить в орден – большая честь и ответственность. Но знаешь, Хэммингс, если переговоры пройдут удачно и продержатся до моего правления, то... Орден будет охотиться только за темными магами. Обещаю.

Хэммингс широко улыбнулся. Услышать такое от брата было неожиданностью. Он даже поверил в чудо.

– Я – не наш отец. Я с презрением отношусь к магии, к нелюдям... Но это воспитание. И это поправимо. Мне придется постараться, чтобы стать достойным королем.

– Я могу обнять Вас, Ваше величество? – спросил Хэммо. И Ромул кивнул.

Принц налетел на брата с крепкими объятьями.

– Ну, все, не люблю обниматься, – сказал Ромул, отодвигаясь от юноши. Он положил свою руку ему на щеку и уперся своим лбом в его. – Ничего не бойся, хорошо?

Хэммо кивнул.

– Сир Малистер будет говорить от имени отца, – предупредил он. – Ты знаешь, что добром это не кончится. Поэтому не дай ему говорить. Говори сам.

– Но что мне говорить?

– Скажи, что орден не будет трогать магов, которые не несут вреда другим. Потом, если спросят, то говори, что остальные случаи будут рассматриваться в трибунале из незаинтересованных лиц. Отстаивай Клиффорд. Чтобы он снова принадлежал короне, а нелегальная школа волшебства распущена.

– Я все позабуду, – покачал головой юноша. – Или попутаю.

– Я верю в тебя, братик, – мягко сказал Ромул. – Иди. Не бойся.

Местом переговоров решили выбрать один из старых храмов. Когда-то, когда Хитфилд почитал иных Богов, этот храм строился для жертвоприношений и молитв. После того, как приняли веру в Каана, храм потерял свою ценность, а его заняли кочующие маги. Те, кто впоследствии стали называть себя драконьими жрецами. Орден жрецов всегда был неприкосновенен, но со временем утратил свое величие и распался. Теперь за ним следит лишь один преданный монах.

Уговорить монаха на проведение переговоров было весьма сложно. Он настаивал на том, чтобы священное место не смели трогать и осквернять своими войнами. Но, в конце концов, сошлись на том, что драконы – магические существа, и для того, чтобы поддержать летающих ящеров, нужно помочь магии. С этим монах согласился.

К прибытию принцев и их отряда маги уже были на месте. В просторном зале с высоким потолком и колоннами стоял круглый стол. Хэммингс незаметно улыбнулся, когда услышал, как кто-то сравнил стол с бубликом. И, правда, сходство было – дырка в центре, где танцевали языки пламени.

Сир Малистер сел на один из стульев, напротив мага в маске и капюшоне, а Хэммингс устроился рядом с ним. Остальные уважаемые рыцари заняли свои места, а другие остались позади. Мужчина в маске махнул рукой, и один из прислужников принялся разливать вино по бокалам.

– Мы очень рады, что вы пошли нам навстречу, – начал говорить мужчина. Он говорил громко, несмотря на то, что лицо было закрыто деревянной резной маской. – Уверен, что этот мир будет полезен для обеих сторон. Мы готовы выслушать ваши условия.

Голос мага отдавался в сердце Хэммингса каким-то болезненным ощущением, будто этот человек был ему знаком. Он не видел его лица, но был уверен, что раньше они не встречались. От волнения Хэммо захотелось пить, и он потянулся к наполненному кубку. Малистер, не глядя, остановил его и подозвал одного из рыцарей попробовать вино. Меры безопасности.

В полной тишине прошла проба. Хэммингс следил с замиранием сердца. Не хотелось, чтобы все развалилось. Рыцарь посмаковал вино во рту и проглотил. Ничего не произошло.

– Хорошее вино, – заметил рыцарь. – Бояться нечего.

Хэммингс сделал несколько глотков и откинулся на спинку стула. Голова болела и шла кругом. Это все духота в помещении и волнение, которое не желало его отпускать. Он дотронулся пальцами до лба и опустил взгляд вниз.

– Прежде чем приступить к переговорам, я хотел бы знать, с кем говорю, – произнес Малистер, намекая на маску.

– Боюсь, я не могу показать вам своего лица, – покачал головой маг. – Скажу лишь одно: мое имя Толгруф. Я правая рука уважаемого ярла Камрада и архимаг нашей частной коллегии.

Ярл Камрад сидел рядом с Толгруфом, внимательно изучая всех присутствующих. Теперь Хэммо понял, почему его зовут «коротким». Не из-за непристойных шуток (наверное. Этого он не знал наверняка), а из-за роста. Ярл был ниже обычного человека, но выше гнома. Должно быть, ребенок гнома и ахейца. Смуглый, темноволосый, с густой длинной черной бородой и теплыми синими глазами. Его аккуратно постриженные волосы обрамляли голову за ушами, словно тень от короны. Он сидел в мантии с изображением солнца на груди. Того, что изображают повстанцы на стенах городов. И которое так часто можно увидеть дымом в небе.

Рыцарь кивнул. Он не стал настаивать на том, чтобы архимаг снял маску.

– Если больше некому ничего сказать, то переходим к обсуждению условий перемирия, – Малистер поднялся с места, показывая свое уважение ко всем присутствующим.

«Не дай ему говорить» – вспомнил он слова Ромула.

Было волнительно. Ладошки вспотели и дыхание участилось, но он успел прервать рыцаря и встать со стула.

– Это условии мои, а не моего отца. Всем вам известно, что король не такой человек, чтобы идти на переговоры с магами, и я не знаю, что движет им. Он не говорил мне никаких пожеланий, поэтому, если что-то не устроит, то говорите сразу. Если что-то пойдет не так, то это моя вина.

– Что Вы делаете? – спросил рыцарь.

– Иду на перемирие, – шепнул ему Хэммо. – Сядьте.

Все согласились.

– Преступим, – продолжил принц. Ему сделалось жарко. – Предлагаю пойти на компромисс относительно ордена Щита Справедливости. Пока действует перемирие, орден не трогает магов, только если их магия не угрожает здоровью и жизни других людей.

– Что касается самообороны? – спросил один из магов.

– Это будет решаться в королевском суде. Думаю, это будет правильно.

– Если король будет судить, то проще этого вообще не делать, – усмехнулся ярл Камрад.

«Трибунал, Хэммо, из незаинтересованных... Дурак!»

– Судить будет трибунал. Туда входят люди разных возрастов, разного социального статуса и разного мировоззрения. Вас устраивает такое?

– Вполне, – кивнул Толгруф. – Продолжайте, милорд.

Хэммингс поражался, в какой учтивой форме проходят переговоры. Все шло так, как должно было.

– Клиффорд снова будет под контролем короля, – продолжал принц. – Вы распустите школу...колдовства и больше не будете нападать на города.

– Тогда как же мы будем обучаться? – спросил один из магов. Молодой человек стоял позади стула архимага.

– Для этого есть цитадели в других королевствах и Чертог Света, – ответил Малистер.

– Мы решим это позже, – Толгруф поднял руку вверх, приказывая молодому магу не вступать в спор. – У вас еще есть условия?

– Больше нет, – произнес Хэммо и сел на место.

– Ты молодец, – шепнул Малистер. – Но отец убьет тебя за такую выходку.

– Я знаю, – вздохнул принц.

– Что ж, тогда наша очередь, – теперь Толгруф поднялся с места. Он был высоким крепким мужчиной. Его накидка была расшита рунами и искусно сшита. Перчатки на руках были без пальцев, так что Хэммингс заметил множество перстней на его руках. – Первое было относительно ордена, но это мы уже решили. Второе: нелюди будут иметь полное право находиться в стенах городов. Выше нижнего уровня мы не претендуем. Позвольте им торговать с другими. Третье: король подпишет соглашение на постройку цитадели на территории королевства.

– Они слушают тебя, – проговорил Малистер. – Скажи, что это деликатный вопрос.

– Я не могу обещать вам этого, – произнес юноша, – это деликатный вопрос и... постройка займет много времени.

Малистер кивнул ему.

– Нет, если возводить ее будут маги, – ответил архмаг.

– Советую с такими вопросами дождаться коронации принца Ромула, и тогда на полных условиях подписывать соглашения, – произнес Хэммо и сделал несколько глотков вина.

Тем временем ему становилось жарче. Голова шла кругом, но он выпил не так много, чтобы терять равновесие. На лбу выступил пот, юноша вытер его рукавом одежд, но от этого лучше не стало. Теперь его будто кто-то держал за горло, он не мог дышать. Пытаясь судорожно хватать воздух, он вспомнил о шипе, что вошел в его руку неделю назад.

Начались галлюцинации. Ему казалось, что множество пауков ползет по его телу. Мир вокруг замер. Посреди стола, прямо в языках пламени, стоял высокий, тощий мужчина. В руках его был посох, на плече сидел гигантский паук. Мужчина глядел на принца с безумной улыбкой.

«Хэммингс, – произнес он. Грубый, громкий, тяжелый, холодный голос пронесся в его голове. Он эхом разлетелся в сознании принца, разбиваясь на несколько кусочков. Голову будто было готово расплющить. Он чувствовал дыхание смерти. – Спой со мной, Хэммингс, чтобы не так скучно было идти в мой мир».

Все обратили внимание на него. Малистер что-то спрашивал, все засуетились. Рыцари выхватили мечи, маги приняли оборонительные стойки и были готовы применить заклинания. Все сорвалось. Сорвалось из-за того, что один несчастный шип разложился под его кожей.

– Нет, нет, нет, – проговорил Хэммо, пытаясь встать со стула. – Мне нужно выйти, нужен свежий воздух. Все в порядке.

Он сделал шаг, но земля под ногами провалилась. Юноша сорвался с одного уцелевшего при разломе пола куске камня и полетел вниз. Хэммингс падал, видя, как наяву его тело подхватил старший брат. Ему хотелось закричать, что вино не было отравлено, что никакого покушения не было. Но Ромул принял все иначе. Гражданская война неизбежна. И последняя надежда провалилась вместе с ним в пучину тьмы и холода.

Джохан VI

Гьяронстед, стоящий на берегу озера Затонувших кораблей, не был похож на сердце владения. Этот ранее портовой город больше походил на деревню, только увеличенную в несколько раз. Среди серых двухэтажных домов, где окно было лишь на втором этаже, стоял высокий дом ярла. А на крыше в виде конуса порывистый ветер трепал черные знамена с белым отпечатком руки.

Путники медленно пробирались по главному рынку города, присматривая себе одежду теплее и все нужное в их длительном походе. Единственное, что знал Джохан – они движутся в сторону Хаалмата. Путь мог занять около недели, если нигде не задерживаться. А как показал опыт, если есть трактир и деньги, то подолгу придется откачивать Бьорна после очередной попойки.

На рынке не было ничего, что могло заинтересовать Джохана. Все, в чем он нуждался – куртка потеплее и собственный меч на поясе. Но ни того, ни другого он не нашел. Зато Ретнар нашел. Рыжеволосый буквально запищал и вмиг оказался около палатки торговца. Когда путники подошли к нему, то Джохан увидел, что тот держит в руках лютню.

Рет сыграл несколько аккордов, подтянул струны, сыграл снова и прижал к щеке.

– Она такая чудесная! – протянул он.

– Ты можешь ее взять, – произнес Джохан.

– Она же треснет на морозе, балда, – усмехнулся Бьорн.

– Я же положу ее в сумку, балда, – фыркнул Ретнар.

– А сумку ты тоже купишь? – недовольно спросила Фрея. – У нас нет на это денег.

– Есть, – сказал Джохан.

– Но это на еду и одежду, – девушка поглядела на него. – Тебе нужна новая куртка, Бьорну – сапоги.

Джохан посмотрел на куртку. На спине была заметная дырка, которую Фрея уже зашивала, но она снова разошлась.

– Я не могу ее взять, – расстроено проговорил Ретнар и поставил лютню на место.

– Я дам сумку в подарок, – услыхал их разговор торговец.

– Сколько стоит? – спросил Джохан, не обращая внимания на недовольный взгляд Фреи.

– Сто данов.

– Пятьдесят.

Торговец поцокал:

 – Восемьдесят, не меньше.

– Сорок пять. Подумайте, кто купит ее у вас за сто золотых? У профессиональных бардов, насколько я знаю, лютни из Риверклера.

– Семьдесят пять. С морозами лютни лопаются, поэтому я бы легко нашел себе покупателя.

– Но до сих пор не нашли? – не унимался Джохан. – Пятьдесят и сумка в подарок.

– Будешь торговаться, вообще ничего не получишь.

– Ровно, как и ты.

– Ах, Таан бы тебя побрал, – выругался торговец. – Шестьдесят пять.

– Шестьдесят.

– Идет, холера, – рассерженно буркнул торговец.

Ретнар снова запищал и выхватил из рук торговца лютню и сумку для нее.

– Превосходно играешь в карты, мастерски торгуешься, – улыбнулась Фрея. – Чего мы еще о тебе не знаем?

– Он боец, – добавил Бьорн.

– Не мужчина, а мечта, – рассмеялся Ретнар и ударил Джохана в плечо от большого счастья. – Девчонки, не проглядите.

Фрея и Ралина переглянулись.

К вечеру они уже со всем управились. У Джохана была новая куртка, взятая на полразмера больше, чтобы можно было махать кулаками и не бояться, что та порвется. Бьорн поменял свои истоптанные сапоги на новые. Ретнар весь день обещал, что вот придут они в трактир, и он сыграет. Дифид все еще не появлялся, Джохан уже начинал волноваться, ведь эльф обещал вернуться еще тогда, когда они остановились в деревне.

Их остановило мужичье с вилами, когда путники заворачивали к трактиру.

– А ну, стой, – крикнул один. – Поди-ка сюды, ты.

Он чуть не задел острием выли грудь чародейки.

– Это ты уводила мужиков, – второй осмотрел ее с ног до головы и плюнул ей под ноги.

– А ну, поди, мы тебя ух!

Бьорн сделал шаг вперед и закрыл девушку рукой.

– Отойди от нее мужик, – бросил он. – А то я тебе эту вилу кой-куда засуну.

– С чего вы, добрые люди, взяли, что это я? – из-за плеча мужчины выглянула чародейка.

– Ты выглядишь, как смерть, чертовка!

– Отойди, говорю, – повысил голос Бьорн. – А то и руки выдерну, тоже кой-куда засуну. И будет на деле руки из... Сказал бы, да тут дамы.

– Раньше тебя это не особо останавливало, – тихо произнесла Фрея, закатив глаза.

Неожиданно перед ними с воздуха спустилась фигура. Дифид вновь появился в самый подходящий момент. Он ударил посохом по земле и крылья того сложились.

– Господа, – проговорил он с акцентом. – Что за шум?

– Эта чертовка убивала наших мужиков! – крикнул один и бросился с вилами вперед.

Дифид взмахнул посохом и перевел удар в сторону, другим концов ударил простолюдина в спину и тот упал на землю.

– Вам лучше уйти, – произнес эльф. – Вы ведь не хотите попасть под стражу?

Мужичье удрало за поворот.

Дифид повернулся к соратникам.

– Я так скучал по тебе, Мясоед, – рассмеялся Ретнар. – Смотри, что у меня есть! Мне Джохан купил. Ты столько пропустил...

Они остановились в трактире и заняли место за столиком, устроенном далеко, дальше от посторонних глаз. Заказали бочонок эля и заставили Бьорна поклясться, что тот не напьется. Принялись разливать пойло, как чародейка закрыла кружку рукой.

– Ну же, солнышко, за знакомство, – настоял Бьорн.

Девушка неуверенно согласилась.

– Ну, теперь тост! – Бьорн поднялся на ноги и чуть не выплеснул эль из кружки. – За знакомство.

– Те мужчины говорили правду? – спросила Фрея. – Ты уводила людей и отсюда? Не ближний свет.

– Создавать мнимые порталы, которые переносят от одного места к другому, но путник этого не замечает, не так уж и сложно, – ответила девушка.

– Играть с разумами других тоже не так уж и сложно, да? – спросила Фрея. Что-то она не была дружелюбно настроена на беседу. Мужчине казалось, что это все из-за темноволосой чародейки. Джохан даже как-то говорил об этом с Бьорном. Тот заявил, что Фрея просто ревнует. И это имело свой смысл.

– Да, тоже не сложно, – ответила девушка.  Ее голос уже не звучал тихо и зажато. Она вела себя так, как будто всю жизнь росла при дворе короля. И говорила уверенно и даже чуточку надменно.

– Как ты оказалась у Сиена? – спросил Джохан, поставив кружку на стол и поглядев на девушку. Она начинала становиться похожей на человека. Синяки начинали проходить, в глазах появилась какая-то искра. Но ее лицо, с острыми скулами, все равно казалось высушенным. Она так худа, что от этого черты ее лица еще больше заострились.

– Это долгая история.

– Ну, мы никуда не торопимся.

– Я бежала от Штормовых всадников, – начала она. Ретнар насмешливо просвистел. – Я серьезно.

– Рет, – осек его Джохан.

– Зря ты не веришь в Бурю, – произнес Дифид.

– Это было давно, – продолжила чародейка. По иронии судьбы я оказалась прямо около стен крепости Щита Справедливости. Моя магия была слаба, и я бежала. До Чертога Света было далеко, в Дуаллассию путь закрыт, я не знала, куда податься. И наткнулась на дом Сиена, когда вновь убегала от рыцарей. Сначала мне показалось, что это просто заброшенная хата. Ну, я и вбежала туда просто так – отсидеться. Но когда рыцари пришли, а я уже набралась сил, чтобы дать им отпор и бежать снова, появился он. Из ниоткуда, просто вышел, как будто из тени.  Отогнал рыцарей, а меня пригласил остаться. Тогда мы сидели, пили вино, ели так, как я не ела давно. Он показался мне славным, но печальным. Он уговорил меня остаться, что, мол, обеспечит мне защиту и кров над головой. А я что, отчаянная, согласилась.

Все это время Фрея сидела, не вникая в разговор. Она потягивала эль, да возилась с подсчетом денег. Ее что-то раздражало. Первый раз за время после их знакомства она вела себя так странно.

– А что было потом? – его голос звучал мягко.

– Ничего, – пожала плечами девушка, – Сиен был славным. Но глупым.

– Ты ведь чародейка, так? – спросил он. Но парень не ждал ответа девушки, он чуть привстал и похлопал мужчину по плечу. – Чародейки – коварные женщины.

– А рыжие бессердечные, – усмехнулась девушка.

– Рыжие люди прекрасны, – отмахнулся Ретнар. – Нас поцеловал огонь.

– Тогда почему ты была привязана? – недоумевал Джохан.

– Ты ведь не глупый, в отличие от своего друга, – произнесла чародейка. – Поцелованный огнем сказал, что чародейки – коварные женщины. Наверно, поэтому.

– Юлишь, – уголок губ мужчины дрогнул в улыбке.

– Он думал, что я не смогу колдовать, если буду связана. До этого все было в порядке. Мы много пили, он брал меня силой. Счастье, а не жизнь. Обещал мне мир у ног.

– Может, он был счастлив? – присоединился к разговору Бьорн.

– Не уверена, что счастье – быть пьяным и затраханым, – бросила Фрея.

– Если вино хорошее и девка красивая, то вполне.

– Тебе-то откуда знать? У тебя никогда не было ни того, ни другого, – девушка вспылила. Это не могло быть банальной ревностью. Она опустошила кружку и вышла из-за стола.

Над путниками нависла тишина.

Джохан решил последовать за ней.

– Если ты за Фреей, то не стоит, – сказал Бьорн, когда Джохан встал с места. – Она не в духе.

Но мужчина не послушал.

Девушка стояла улице, облокотившись на перила крыльца. Она смотрела куда-то вдаль, провалив голову в плечи. Дверь скрипнула, и Фрея выпрямилась.