Текст книги "Затишье перед Бурей (СИ)"

Автор книги: А. Корбут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

– Тебе это сказали? – он кивнул. – И ты в это веришь?

Он помедлил, хотя и знал, что ответить. Задаваясь каждый день этим вопросом, он не находил ответа. Ему казалось, что дело явно не в этом. Но юноша не мог и понять, в чем тогда эта причина. Что нужно сделать, чтобы получалось?

Мелисса вновь коснулась его руки своей нежной ладонью. Он чувствовал жар, исходящий от ее кожи из-под рукава одежды.  Она приказала закрыть глаза. И он колебался лишь мгновение, прежде чем сделать. Она сжала его руку так крепко обеими руками, что он чувствовал через них ее сердцебиение. Такое быстрое. И за секунду его стало точно таким же.

– Загляни глубоко в себя, – она говорила тихо рядом с его ухом, что от ее дыхания и приглушенного голоса по спине юноши пробежали мурашки. – Твоя сила – это эмоции. Быстрый путь к силе, к величию – это эмоции. Вся эта ложь о покое и мыслях о хорошем лишь для тех, у кого уже и так все получается. Кто-то создан для магии, что-то с самого младенчества колдует. Но такие как мы: одаренные, но слабые – не сможем следовать этим правилам.

Он чувствовал ее присутствие не только рядом, но уже и в голове. Нет, это не были мысли влюбленного мальчишки. Она правда была в его разуме. Ее слова звучали отдаленно, откуда-то из глубины, но достаточно ясно.

– Наша сила – ненависть, гнев, страх, любовь, боль, – Хэммо напрягся, поджал подбородок. Почувствовал, будто бы куда-то падает. – Используй их. Вспомни Ричарда. То, что он сделал с твоим другом. То, что он сделал с тобой. Взови к той ненависти, которая гложит твое сердце. Отыщи эту боль.

«Гнев».

Он вспомнил. Вспомнил все, что случилось плохого в его жизни. Этого было так много, что если бы не контроль Мелиссы, из-за которого юноша чувствовал чародейку в своем сознании, то он бы не только выпустил шар огня в манекен, но и поджег бы все вокруг себя.

Но он почувствовал больше, чем надо. Гнев на родителей за то, что они скрывали от него его фамилию. На стечение обстоятельств, из-за которых он потерял сознание на совете. На всех, кто считал виновных в этом магов. На учителей в коллегии, которые не давали ему достаточно. На других учеников за то, что они превосходили его в обучении.

«Гнев».

Юноша чувствовал эту силу. Словно она было жарким огнем во тьме, ухватившись за который, Хэммингс обрел ту энергию, ту силу, какой у него никогда не было. В момент он почувствовал себя всемогущим. Мелисса отпустила руку, и его небрежно выдернуло из этой тьмы.

Манекен горел, а Хэммо, открыв глаза, пошатнулся. Девушка смотрела на него синими глазами, в которых танцевало отражение огня. И блестел страх. Она тоже почувствовала ту искру в сердце юноши.

Он стоял, не глядя в никуда. На самом деле, он смотрел в себя, боясь потерять то ощущение силы. Однако, боль от воспоминаний, столь четких, будто бы он снова их пережил, не сползала с сердца.

– Но ведь не всегда ты будешь рядом, – проговорил он тихо.

– Поэтому тебе надо тренироваться, – кивнула чародейка. – Я могу тренировать тебя.

Юноша призадумался. Это была отличная возможность и побыть вместе, и подтянуться. Пусть она и не была учителем, то, что она дала ему в эту ночь – бесценно. И терять такую возможность – высшая степень безрассудства.

– Вместо того чтобы сидеть в библиотеке, приходи сюда. Я буду ждать

 Хэммо хлопнул себя по лбу.

– Я забыл закрыть библиотеку. Фендан убьет меня.

Мелисса улыбнулась.

– Пора тебе учиться открыть порталы.

– Тоже надо думать о плохом? – поглядел на нее юноша. Она неизменно улыбалась.

– Нет, достаточно просто их не бояться.

На утренней тренировке Хэммингс превзошел себя. Кто-то из учителей был напуган и ошеломлен. Но главное, что он чувствовал ту искру, силой держал в своем сердце, чтобы в любой момент разжечь огонь внутри себя. Он улыбался искреннее, всей душой радуясь за свои успехи.

Барн сидел в полупустом зале в компании Раана. Хэммингс подошел ближе, когда Сморчок и Травник соскочили со своих мест и преградили путь юноши.

– Иди отсюда, тебя тут не ждали, – сказал Травник, пихая настырного юношу назад.

– Я к Брану, – твердо сказал Хэммо.

Альмераан наклонил голову, чтобы между двух фигур своих приспешников поглядеть на пришедшего.

– Пропустите его, – приказал он.

– Слишком любезно с твоей стороны, – заметил Хэммо.

– Ты к Брану, он тут. А ко мне не подходи.

– Почему вы?.. Вы же терпеть друг друга не можете.

– Видишь ли, – с пренебрежением, – я умудрился спасти жизнь Брану. Теперь он ходит за мной.

Хэммо удивился.

– Кто еще знает о том, что ты ходил в замок во время шторма? – спросил Альмераан, развалившись на скамейке.

– Что?..

– Они были там, когда Мелисса попросила меня забрать тебя, – пожал плечами Вентан, сидящий неподалеку. Он пододвинулся к говорящим ближе. – Мы никогда друг от друга ничего не скрываем.

Хэммо замялся. И где же Гнев, который давал ему уверенности отвечать? Он чуть испуганно поглядел на Брана.

Вентан с презрением осматривал юношу. Когда Хэммингс поглядел на него, чуть съежившись из-за стеснения, тот прыснул.

– И ты после этого думаешь, что понравишься Мелиссе? – спросил он, подавшись вперед. – Ты трус. А ей нужен настоящий мужчина. Такая девушка, как она, заслуживает не такого сопляка.

Хэммингса затрясло, но он собрался, чтобы не подавать вида.

– С чего ты взял, что она мне нравится? – спросил он.

– С того, что она сама мне сказала, – резко отвечал Вентан. – И это уж слишком видно. Если хочешь пускать на нее слюни, то делай это не так заметно.

Дыхание участилось. Юноша сжал кулаки, и Вентан это видел. Он был не глуп первым бросаться в драку, но достаточно самоуверен, чтобы подбить на это Хэммингса.

– Не питай ложных надежд, – продолжил Вентан. Он встал, нависнув над юношей. Хэммингс тоже поднялся на ноги, но доставал близнецу лишь до подбородка – приходилось смотреть вверх. – Она моя, а ты ей лишь как младший брат.

«Младший брат» – отозвалось колко в сердце Хэммингса.

«Она моя» – отозвалось затем.

Хэммо ухватился за ту искру в сердце, не боясь переборщить с силой удара. Он растопырил пальцы так, чтобы ударная волна смогла пройти через нее. Все произошло быстро: он ударил рукой в грудь Вентана, и тот кувырком перелетел через стол. Тут же поднялся на ноги, перемахнул обратно, и без магии ударил Хэммингсу кулаком по лицу.

В зале поднялся шум. Тут же собрались все те, кто находился поблизости. Хэммингс пошатнулся, упал на пол. Вентан присел, схватил его за ворот рубахи, приподнял над землей.

– Держись от нее подальше, понял? – сказал он.

– Почему? – сквозь через боль спросил юноша. – Боишься, что уведу?

Молодой маг оскалил зубы и лбом ударил о лоб юноши. У того потемнело в глазах, но он не потерял сознание. Услышал, как кто-то пришел, разогнал толпу. Вентан ударил  его в лицо, но не успел ударить еще раз: кто-то оттащил его.

Хэммо поглядел вверх, перед глазами все плыло. Но видел маску Толгруфа и кудрявые волосы Мелиссы. Они подняли его и увели подальше от разгневавшегося Вентана.

Они взобрались по ступеням в комнату Толгруфа, там Мелисса усадила его на кровать. Он почувствовал, будто она тянет его к себе, будто зовет лечь под одеяло. Но ему лишь хотелось лечь. Мелисса, словно находясь в своей комнате, достала спирт и тряпку, смочила и приложила к разбитой щеке юноши.

– Из-за чего вы сцепились? – спросила она.

Хэммо краем глаза поглядел на Толгруфа, стоящего неподалеку. Он, скрестив руки на груди, смотрел на них. Из-под маски не было видно как именно: недовольно или спокойно. Взгляд юноши пробежал по комнате и остановился на платье, висящем на стуле, и на кинжале Мелиссы, который она в день их встречи вонзила в глаз бандита.

«Значит, они?..» подумал он с грустью.

«Хотя бы не Вентан» – добавил он потом, но грусти от этого не стало меньше.

Он не знал, что отвечать девушке. То, что бросился на Вентана из-за ревности? При Толгруфе? Да даже если бы его тут не было, юноша бы все равно не смог вымолвить и слова.

– Пусть не говорит, если не хочет, – словно читая мысли, произнес архимаг.

Хэммо облегченно выдохнул.

Они не закрыли дверь, и там Хэммингс увидел девушку, отчетливо похожую на Тай’ми. Только выше, взрослее и красивее. Она глядела на Хэммо, как будто желая что-то сказать. Когда Толгруф перевел взгляд на нее, она отступила на шаг, молча указала на Хэммо.

– Между вами не должно быть ничего, что вы должны скрывать от нас, – сказал Толгруф, маня рукой войти ее вовнутрь. Девушка вошла.

– Мое имя Тарога, я старшая сестра Тай’ми, – голос ее звучал громко и твердо, как и положено для чародейки. Несмотря ан волнение, она говорила спокойно. – Помнишь, ты просил зачаровать тебе кольцо? – Хэммо кивнул, боясь, что кто-то спросит, для чего. – Я не стану просить прощения, но я только сейчас поняла, что с заклинанием напутала.

– Ай-яй, – погрозил пальцем Толгруф. – Чародейка, сильная, а напутала заклинание.

«Он смеется?!».

Хэминнгс нахмурился. Чародейка закатила глаза.

– То есть, ты не был невидимым, – пояснила она. Но он и без нее все понял. – Это все, что я хотела сказать.

«Но ведь меня никто не видел»

И она ушла.

Мелисса смотрела на него с вопросом во взгляде, и Хэммо точно знал, что Толгруф улыбается. Не видел, но знал. И боялся, что же теперь ему говорить, чтобы оправдать себя.

Джохан X

Сладкий дынный сок стекал по бороде Джохана на пальцы, затем по предплечьям на локти и на стол. Все соратники жадно впивались в кусочки сочного плода. Особенно Фрея, которая ни разу не была в Риверклере. На севере не было дынь, а если и были, то очень редко и на королевском столе.

До отплытия оставалась пара часов, и Джохана изнутри пожирало волнением и предвкушением неизвестного.

– Вкусно? – спросил Фобур. Он единственный, кто не ел дыню.

– Очень, – в спешке ответила Фрея.

– Ты ешь, ешь. И вы ешьте, когда еще нахаляву поедите дыньки?

– А ты? – спросил Шео, мордой копаясь в дольке фрукта.

– Я их наелся так, сколько водки не пил в свою жизнь, – расхохотался гном. – Может, вам сумку в дорогу собрать? Сколько плыть будете?

– Сказали, полдня, – с набитым ртом ответил Бьорн. – А сколько там мы пробудем, уж никто не знает.

– Пойду вам накидаю чего-нить, – поднялся Фобур и поковылял к прилавку.

– Я твой должник, – крикнул Джохан.

– Я запомню, – крикнул в ответ гном.

Еще до открытия трактира соратники ушли на пристань. Джохан, не переставая, глядел на архитектуру города, не сводил глаз с воды и не отпускал руку Фреи. Ретнар бренчал что-то на лютне, успокаивая собственные нервы и нервируя остальных еще больше.

Внизу на реке, делящей город на две половины, стояли корабли. Бьорн стал искать глазами нужный, прикрыв лицо ладонью от солнца. Мужчина свистнул и махнул рукой им. На пристани стоял небольшой корабль, побитый в нескольких местах и с разодранным флагом.

– Теперь понятно, почему так дешево, – буркнул Ретнар. – Ну, в путь.

– Отдай мне лютню, – сказала Фрея, протянув руки к инструменту.

– Зачем?

– Что ты будешь делать на острове с ней? Лучше займи руки луком.

Парень прищурился, но отдал ей лютню.

– Если заложишь ее кому-нибудь...

– Пальцы не сломай там, чтобы сыграть нам новую балладу по приезду, – улыбнулась девушка.

Она постилась со всеми, на прощание потискала зверолюда и осталась вдвоем с Джоханом. Он не торопился прощаться, и даже не хотел этого делать.

– Будь аккуратен, – произнесла она уже забитую фразу.

– Буду, – кивнул мужчина. – Все будет хорошо.

Они обнялись. Не нужно им было больше слов, чтобы понять друг друга. Фрея была говорливой, но с Джоханом научилась ценить тишину. Девушка приподнялась на носки, прильнула губами к губам мужчины. Ему нужно было идти, ибо капитан корабля уже зазывал его на палубу отборной матючней.

Они поглядели друг другу в глаза, и Джохан поднялся наверх.

Джохан сидел в каюте, не сводя глаз с Сердца Каана. Камень до сих пор вибрировал, словно настоящее сердце. Со временем мужчина перестал ощущать эту дрожь, но не убирал камня в карман.

Рядом с ним в каюте сидел эльф, вновь томно медленно дыша и покачиваясь из стороны в сторону. «Опять меня читает?» – подумал мужчина и уже решил, что Дифид ответит. Однако, тот промолчал. Руны на его посохе бледно светились. И это было единственное освещение каюты.

С палубы были слышны громкие голоса Бьорна и капитана Нарина. По обрывкам разговора было понятно, что они вспоминали былую молодость.

Пираты сидели в трактире, громко крича и смеясь. Один Бьорн оставался молчаливым и хмурым, чего не часто можно заметить от него. Он лишь тихо пил пиво и не обращал внимания на все подкалывания товарищей.

Перед его глазами все еще была жуткая картина.

Когда они остановились на островке в Священном море, куда часто отправляли в последнее плаванье умерших правителей и лордов Нордберда, то увидели недогоревший корабль. Вся жизнь пиратов этого моря держалась на разграблении таких ладьей. Ведь они были полны золота и других ценностей.

Но когда подошли ближе, то увидели не только драгоценности, но и полуживую девку. Молодые, да и старые тоже, жены этих лордов почти всегда отправлялись вместе с ними в последнее плаванье. Они горели заживо, в отличие от своих мужей. И вот эта не догорела.

Ее голова было похоже на сморщенный помидор: такая же красная, лысая и морщинистая. По обожженной коже текли мелкие горькие слезы. Одежда сгорела не полностью, но из-под этих тряпок было видно ее чудесную фигурку.

Пацаны расхохотались, двинулись к ней, потирая руки. Бьорн увидел последнее, как они нагнули девку, как стали мусолить ее обожженное тело. А темнобородый пират ушел обратно на корабль, достал бутылку рома и не заметил, как мужики вернулись.

Ночью разыгрался шторм, они решили не плыть. Бьорн тихо ушел к той лодке, прихватив с собой лишь короткий кинжал и бутылку. Он присел рядом с ней. Девка была еще живая, на грани жизни и смерти. Медленно прерывисто дышала, плакала из последних сил.

– Тише, – говорит, – не бойся. Все хорошо будет.

Он не мог оставить ее на произвол судьбы. Дождался нужного момента да убил ее.

Долго ему было плохо от этого.

А пацаны ржали и вспоминали, как драли ее. Тогда Бьорн уже знатно напился, не выдержал и сорвался: замахал кулаками, закричал, заругался. Закрутилась драка, их было больше. Его выбросили из трактира, посылая всей руганью, какую знали. Бьорн выплюнул выбитый зуб и остался сидеть на крыльце трактира.

Дифид открыл глаза, но подниматься на ноги не торопился. Джохан чувствовал его взгляд на себе, однако не смотрел в ответ.

– Боишься?

– Нет, – солгал Джохан. – Может, немного волнуюсь. Знаешь, что там будет?

– Смерть, – ответил эльф. Но заметив встревоженное лицо мужчина, улыбнулся. – Я не знаю.

Шутка эльфа заставила Джохана еще больше заволноваться.

Корабль с шумом нашел на берег. Джохан вздохнул, поднялся на ноги и вышел из каюты. От яркого света заболели глаза. Остров был покрыт густыми джунглями, где-то кричали птицы и мелкие животные, скачущие по веткам. Джохан посмотрел в глубь лесов: он мог поклясться, что что-то звало его.

Стоило мужчине опустить ногу на песок, как он почувствовал вибрацию. Такую же, как дрожжал камень в кармане куртки. Ему хотелось одернуть ногу, однако, он сделал еще шаг и вовсе сошел на землю. А воздух...Воздух был пропитан историей и могуществом. Чем-то необъяснимым и великим.

Стоя спиной к морю, вглядываясь в неприступную стену леса, мужчина чувствовал что-то еще. «Волнение, не более» – успокоил он себя. Но это было что-то сильное, исходящее из вне. Он отвлекся на своих товарищей.

– Ну, что? – спросил Ретнар. – Идем?

Шео бегом взобрался на плечо Джохана, цепляясь за куртку и кожу. Бьорн бросил пару монет товарищу и наказал ждать их для возвращения. «Может, мы и не вернемся вовсе?» – накручивал себе мужчина.

Непроницаемая завеса лиан и ветвей деревьев не давала им увидеть дальше взмаха меча. Прочищая себе путь, распугивая живность, товарищи медленно пробирались в глубь джунглей. Они не знали, куда идут. Их вел Джохан, который на подсознательном уровне чувствовал дорогу и ощущал все более сильное присутствие кого-то рядом.

– Эй, Шеокурдой, – пыхтя, сказал Ретнар, – а расскажи историю какую-нибудь, раз ничего не делаешь.

Тапал чуть подумал и заговорил.

Публичные дома в Востигаше не имели ограничений. Только если на детей, и то многие пренебрегали и этим. Шео сидел на мягком диванчике и не спускал глаз со своего заказа. Он не знал, кто она такая. Кто-то говорил, что эльфская шлюха, кто-то – приезжая благородная дама. Не важно, одета она была, как куртизанка. Только туфли приличные.

Пантер от ассасинов отличала особая неприязнь к скрытым убийствам. Их покровитель – Лилитан. Кровавые мучительные убийства – вот что отличало Пантер от простых ассасинов и наемных убийц. Те часами ждали, чтобы перерезать жертве горло, а Пантеры следили за ней, говорили с ней, если то требовалось, бывало, проводили с ней некоторое время. «Боль от предательства куда хуже боли от ножа под ребром, – говорил ему наставник. – Хотя об этом можно поспорить».

И вот Шео уже несколько часов не спускал с этой дамочки глаз. То ли он стеснялся к ней подойти, то ли выжидал нужного момента. Окружающие его думали о первом, выпившие даже подбадривали его и говорили, что не стоит ее стесняться. Если есть пара монет в кармане.

Наконец, когда та осталась одна, тапал решил пойти к ней. Он расправил плечи, и мелкими, но уверенными шагами, бесшумно зашагал к этой даме. Она сидела, закинув ногу на ногу, и с интересом смотрела за танцующими дамами.

– Доброго вечера, красавица, – оскалился тапал.

Она надменно поглядела на него, оценила взглядом.

– Орел говну не товарищ, – бросила эльфка.

Зверолюд не растерялся.

– Тогда я полетел.

И она была не промах.

– Когда лопатой подкинут, тогда и полетишь.

Они секунду посмотрели друг на друга, затем рассмеялись. Она пригласила его выпить с ней.

Ретнар засмеялся.

– Отменная шутка, – оценил он. – У дамочки явно чувство юмора лучше, чем у тебя, Шеокурдой.

Тапал продолжил.

Они весь вечер провели вместе. Шутили, пили, рассказывали друг другу истории. Шео врал через каждое слово, открыто флиртовал с ней. Ему всегда было интересно, что будет, если скрестить эльфа и тапала? Но в его планы не входило проверять это.

Ее звали Наада. И в ее планы, видимо, это вошло после третьей бутылки фешилахского красного. Ужасное вино, зато дешевое. Тем, кто ничего слаще яблока не видел, и оно казалось прекрасным.

Они уехали на повозке, снятой на широкую руку этой прекрасной пьяной эльфкой. Ехали, лаская друг друга, шептали слова нежности на уши. Наада говорила, как ей нравится чувствовать пушистые лапки зверолюда на своей коже. С этого он только смеялся.

Она оступилась, вышагивая из повозки. Упала так, что свернула себе шею. «Такое вообще возможно?» – думал после Шео. Будто бы сам Лилитан решил посмеяться над ним. Это был один из последних заказов зверолюда, и одно из самых смешных.

– Фу, – протянул Ретнар. – И это, по-твоему, смешно?

– У разных народов разные предпочтения, – ответил Дифид.

– Тебе не жалко себе подобную? – спросил лучник у эльфа.

– Мне не жаль даже собственное племя, – он взмахнул посохом, и сильная невидимая волна срубила несколько лиан. – Что уж тут говорить о какой-то даме из публичного дома?

– Я забыл, что ты променял сердце на могущество.

– О чем он? – спросил Бьорн.

– Он лжет, – произнес Дифид, глядя на Ретнара.

– Не лгу, а сочиняю, – тут же исправил лучник, отведя взгляд от эльфа.

– Как тебе угодно.

Вдруг они оказались на полянке. Небольшая, едва вмещающая в себя пещеру. Ее окутывал густой туман, сквозь который слышались только удары капель на пол. То чувство, которое звало его, с каждым шагом только усиливалось.

Дрожа от волнения, Джохан сделал шаг вперед.

– Если это то, зачем мы сюда приплыли, – остановился Ретнар, – то я разочарован.

– Может, сначала войдем, а потом будем судить, парень? – развел руками Бьорн. Они поглядела друг на друга, и лучник неуверенно покивал.

У самого входа была едва заметна каменная лестница, высеченная как будто из самой породы. Она была скользкой и крутой, и до того длинной, что терялась в глубине узкого туннеля. Когда они миновали лестницы, то оказались на входе в просторный зал.

Все было в камне. На стенах были выгравированы какие-то знаки. Джохан не мог бы их прочесть даже будь они на всеобщем, а тут руны казались совсем чуждыми. Было много статуй, подпирающих потолок, словно это они держали эту пещеру. Их глаза сверкали красным в бледном свете, исходящем от факелов.

Впереди была лишь плита и торчащая из стены каменная голова дракона. Она была огромной, пасть была закрыта. Но Джохан предположил, что если она откроется, то там он сможет поместиться в полный рост.

– И что? – развел руками Ретнар. – Где вход?

– Вот он, – Джохан невольно указал на пасть дракона.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

– Тогда, – Бьорн подошел ближе к голове и осмотрел ее, – как это открыть?

– Кровью, – ответил Дифид.

– Тоже просто знаешь? – буркнул Рет.

– Нет, тут написано.

– Не дурно, – усмехнулся лучник.

На полу была большая круглая плита, исписанная рунами или древними знаками, не понятно. Джохан достал с пояса нож и посмотрел на товарищей.

– Если бы не ты, Снежок, нас бы тут не было, – сказал Бьорн. – Поэтому ты режь.

Джохан глянул на него, подставил нож к ладони и сжал его. Теплая кровь капнула на плиту. Знаки вспыхнули, со страшным громким звуком отворилась драконья пасть.

Мужчина остановился у самого входа, потряс головой. Он знал, что это место опасно, и входить туда с тяжелыми мыслями нельзя. Впереди мало чего было видно, какой-то еле заметный силуэт, который и излучал тот зов, что чувствовал Джохан.

Они уже стояли на языке дракона, когда их окликнул голос.

– Вижу, ты стал подстилкой своему же заказу, – рявкнул с грубым акцентом ассасин.

Их догнали четверо тапалов, таких же, как Шео. Одетых в ту же одежду, что и он. Похожие, как капли воды, но в то же время отличные, как луны и солнце.

– Ты поплатишься за это, Шеокурдой.

Ретнар хихикнул.

Шео недовольно посмотрел на него, но тут же перевел взгляд на своих старых знакомых.

– Прости, я забыл, что тебя зовут Шеокурдой, – тихо добавил Ретнар.

– Рыжий, щербатый, эльфенок и невежда, – проговорил один из ассасинов. – Чудесная компания.

– Убьем сначала тебя, а потом и твоих дружков.

– Идите, – приказал зверолюд. – Я задержу их.

– Но...

– Буду ждать здесь, – нетерпеливо рявкнул тапал. – Идите!

Они вбежали по языку дракона в большой зал и через щель закрывающейся пасти увидели, как зверолюды сцепились в смертельной схватке.

Они задержались на месте, давая глазам привыкнуть к полумраку. Мужчина смог чуть лучше рассмотреть тот силуэт, который стоял посреди зала. Он был высок и тощ. Он поманил его, и Джохан вздрогнул, хотя было вовсе не холодно.

– Подойди.

Перед ними стоял альбинос. Нижнюю часть его лица скрывала маска, голову покрывал капюшон из-под которого выглядывали розовые мертвые, как у трупа, глаза. Верхняя часть его лица не выражала ничего.

Товарищи переглянулись. Дифид сделал шаг к альбиносу, положил руку ему на лоб. Тот не отреагировал. Они перекинулись парой слов на своем языке, и после этого Дифид ответил на общий вопрос:

– Он давно мертв, – голос его дрогнул. – Мы были раньше знакомы.

– Подойди, – повторил страж.

Джохан подошел. Альбинос положил ему руку на голову и надовил, словно опуская на колени. И мужчина опустился.

– Потерянный сын, – проговорил он. Его слова болью отозвались в груди. – Герой пророчества. Погибель.

– Чья погибель? – спросил Ретнар.

– Чей сын? – спросил Бьорн.

Сердце бешено колотилось, перед глазами все плыло. Начали пробиваться сквозь сознание какие-то силуэты, очертания каких-то воспоминаний или видений. Но Джохан не мог принять их: из его носа пошла кровь, а альбинос убрал руку.

– Идите, – проговорил страж. – Только там мы узнаем, ты ли это на самом деле.

Не глядя друг на друга, они двинулись туда, куда показал альбинос. Они встали на распутье четырех дорог, которые вели в четыре входа. Джохан вытер рукавом кровь и поглядел на Дифида.

– И куда нам?

– Почему ты спрашиваешь меня?

– Ты тут самый умный, – не дал ответить Ретнар.

– Я знаю не больше вашего, – повел плечами эльф. – Ну, может немного больше.

– Давай, Хани, – хлопнул его по спине лучник.

– Почему я?

– Из-за тебя мы тут.

Мужчина грязно выругался.

Коридор был прост: каменные фрески, паучьи паутины, старые гробницы. Все запечатаны, но все равно от одной мысли о них становилось жутко. Их путь освещал только бледный свет с рун посоха эльфа. Они шли медленно, аккуратно ступая на скользкий неровный пол.

Сейчас Джохан думал, как ему не хватает Фреи, как он переживает за Шео: победил тот или погиб. Думал, как далеко сейчас Ралина. Что было бы, пойди они все вместе? И предполагал, что может ждать их впереди. Но не было и намека на ждущую их опасность.

Они вышли в просторную залу, заполненную сталактитами и сталагмитами. Мужчина услышал голоса в пещере с высоким потолком. Их слова эхом отдавались от стен, но лишь звуками доносились до ушей пришедших. «Неужели тут есть еще кто-то?» – подумал Джохан.

Они шмыгнули за камень, выглядывая оттуда. Напротив них сидело несколько мужчин в дешевых одеждах, у костра. Они ржали и пили, громко о чем-то говорили и спорили. Двое из них в шутку дрались. Третий влез их якобы разнимать, но лишь ввязался в драку.

Приглядевшись, Джохан увидел знакомые черты лица, знакомые яростные глаза. Лицо этого человека преследовало его с детства в кошмарных снах. Мужчина приподнялся, раздул ноздри, сжал челюсти и кулаки.

Он не прикидывал, что может сделать. Без лишней думы Джохан двинулся вперед, вырывая руку из хватки Ретнара. Столько лет прошло.... В глубине души мужчина всегда хотел отомстить ему. Отомстить им всем. За семью, за друзей, за него самого. Они сломали ему жизнь, отобрали жизнь у него родителей.

– Эй, ты еще кто?.. – спросил один, шагнув навстречу Джохану.

Мужчина тяжелой рукой оттолкнул его, тот упал на землю. За пару шагов он оказался возле того бандита из снов.

Джохан бросился на мужчину, ударил его в грудь и вместе с ним повалился на неровный пол. Один был опьянен ненавистью, а другой ошеломлен и растерян. Бандит лишь успел прикрыть лицо руками, прежде чем мужчина начал бить. Джохан резким движением оторвал его ладони от лица и принялся с силой обрабатывать бандита.

Странное необъяснимое удовлетворение растекалось по его телу. Он смотрел на лицо бандита, за пару ударов перепачканное кровью, а перед глазами всплывали силуэты из прошлого. Они заставляли его бить сильнее.

Джохан остановился, схватил его за куртку и чуть приподнял над землей.

– Помнишь меня? – тряханул он его. – Помнишь?

Бандит не отвечал.

– Смотри мне в глаза! Помнишь мальчишку, которого ты забрал в рабство? Помнишь? Отвечай!

Тот лишь заулыбался красными от крови зубами.

– Пацаненок вырос, – проговорил он.

Джохан ударил его головой о пол, и хотел было занести кулак для еще одного удара, как Дифид остановил его.

– Это лишь видение, Джохан, – произнес эльф. – Это все не правда.

Мужчина с гневом посмотрел на Дифида. Затем опустил взгляд вниз. Бандит растворился в воздухе и пополз по земле легким туманом.

Джохан ударил о землю, согнулся пополам и уткнул голову между рук.

Никто не говорил ни слова.

Он почувствовал чью-то руку на своей голове, а после эйфория объяла его. Мужчина вспомнил, как Дифид лечил его сломанные кости. Ощущения были те же, только сейчас он лечил его сломанное сознание.

Они шли долго и решили остановиться. Они не могли развести костер, из еды были лишь скромные дары Фобура и бутылка ржаной водки, которую он незаметно подсунул им в сумку. Первым выключился Ретнар, после ушел Дифид. Бьорн и Джохан еще сидели, опрокидывая обжигающее пойло.

Но, наконец, и Джохана сломил сон.

Нож был представлен к его шее.

Он лежал в мыльной воде, а во рту чувствовался вкус мыла. Опрокинув голову назад, закрыв глаза, Джохан чувствовал, как лезвие сбривает его бороду.

– Зачем? – спрашивал он.

– Ты нравишься мне без бороды, – отвечала Ралина.

Цирюльник вытер полотенцем пену и короткие волоски с шеи и подбородка мужчины. Тот поднялся на ноги, завернул на бедрах полотенце и вышагнул из бадьи, оставляя на полу мокрые следы.

Новая одежда уже ждала его. В своей жизни он не носил такой дорогой камзол, столь белую рубашку, глаженные брюки и начищенные сапоги. Но этот день был особенный, сегодня он мог позволить себе отступить от принципов. К тому же, борода уже сбрита, чего еще терять?

Тишину, в которой работали цирюльники, нарушил громкий недовольный голос чародейки.

– Ты пригласил Фрею? – спросила она, влетев в комнату.

– Нет, – хмурил брови Джохан. – Ретнар, должно быть.

– Не лги мне.

– Правду говорю, – мужчина подошел ближе к девушке, положил мокрые руки ей на бедра и немного сжал. – Почему ты так ее не любишь?

– Ты спал с ней.

– И? Разве это важно сейчас? В такой день, – недовольство не сползало с лица чародейки. – Фрея с Ретнаром, а я люблю тебя. Давай не будем ссориться сейчас, ладно?

Девушка медленно устало вздохнула.

– Хорошо, – кивнула она.

– Иди готовься, – поцеловал он ее, – мне осталось только одеться, а ты до сих пор не готова.

– Мне щелкнуть пальцами, и будет результат твоих часовых сборов, – улыбнулась она и скрылась в коридоре.

Дальше все пронеслось быстро: замок, гости, плачущие дамы, подвыпившие господа. Ретнар и Фрея выступали в роли подруги и друга молодоженов. На этом настоял Ретнар за несколько минут до бракосочетания, сместив с этого поста тех, кто по его словам не подходил на эту роль. «Чтобы жизнь молодоженов удалась, надо, чтобы друзья с их стороны переспали» – смеялся бард, уговаривая жениха.

На удивление шло гладко, никто не перебрал, никто не дрался, никто не кричал и не ругался. Наверно, кроме Бьорна, который вскоре после полуночи уже валялся под столом в обнимку с чьем-то сапогом. Бывший пират не выдержал, что его любимая женщина принадлежит другому.  И даже если он уважал и ее, и его, он все равно не мог с этим смириться. Не на трезвую голову.

– Думаешь, нам уже пора покинуть гостей? – прошептала ему на ухо Ралина.

– Думаю, да, – поглядел на чародейку мужчину. Она была прекрасна, как никогда. К тому, ее глаза светились счастьем. Что не часто можно было увидеть. Она улыбалась и – о Боги – как же она красива, когда улыбается. – Негоже, чтобы Фрея и Ретнар уединялись за счастье молодых, а мы тут просто так сидели.

Ралина рассмеялась, жадно поцеловала его на глазах у всех и, не торопясь отстраняться от него, взяла за руку.

– Тогда пора исправить недоразумение.

Джохан проснулся так и недосмотрев сон. Ему и не нужно было, он и так знал, чем все это закончилось. Однако, от такой дозы безумия мужчина пару минут не мог прийти в себя. Осматриваясь по сторонам, он взглядом нашел Ретнара. И первая мысль, что пришла ему в голову: «Фрея и Ретнар?».