Текст книги "Невыносимые противоречия (СИ)"

Автор книги: А. Stochastic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

Гелиос отлично держался на воде, но ничего не знал о технике плавания. Загребал руками как пловец брассом, ногами болтал – кролем. Луизу смешила эта несогласованность и удивляла её эффективность. После купания Гелиос не садился на полотенце, играл с песком, закапывал ступни и ладони, из кулака как из песочных часов посыпал колени, бёдра и живот Луизы. Ему были чужды статичные позы, взгляды вдаль, в одну точку, он пребывал в постоянном движении, активность была почти инстинктивной. Его особенный способ существования в пространстве и времени.

Его поцелуи и прикосновения были естественным продолжение его подвижной реальности. Реальности настороженной, внимательной, нежной, терпеливой, выносливой, чувствительной, интуитивной, отзывчивой, догадливой. Она делала его любовником, о котором Луиза мечтала. Не признавая полотенец на пляже, он застелили ими заднее сидение машины и уложил на них Луизу.

***

Благодаря рассказам Гелиоса, Луиза научилась ориентироваться в его мире. В его жизни и окружении. Многочисленные путанные родственные связи говорили о том, что в квартале Цветов люди жили общинно-родовым отношениями. Диего вовсе не был дядей Гелиосу, но взяв на работу, принял в семью. Случилось лучшее, что могло произойти с нищим бездомным мальчишкой. В квартале Цветов бедняки не стремились к самостоятельности, она была недосягаема. Они трудились по четырнадцать часов в сутки за гроши, их не хватало на еду, жилье и коммунальные услуги. Никакой медицинской страховки, оплачиваемых отпусков, больничных, премий за работу по выходным и праздникам, никакого карьерного роста и повышения квалификации. Помощь можно было ожидать только от покровителей. На этом держалась местная иерархия. Покровитель выдавал премии, платил больничные расходы и ломал ноги тем, кто не ценил доброту.

С точки зрения Луизы это были подачки и зависимость. С точки зрения жителей квартала Цветов – закон существования. Деньги и уважение здесь зарабатывали многолетней лояльностью.

Луиза поняла систему, труднее было научиться воспринимать ее всерьез. Как не получалось у нее всерьез воспринимать сестру Гелиоса. Дело было не в том, что она шлюха. Проблема скрывалась в её улыбке. Слишком широкая. Слишком кукольная. От уха до уха. Зубы белые и ровные. Селена гордилась ими. Она, вообще, подчеркнуто гордилась мелочами и странностями. Шелковой блузой, золотыми серьгами, тем, что когда ей было пятнадцать, сутенер заплатил за её стерилизацию, а теперь каждый месяц оплачивал медосмотр. Селена видела в этом привилегию, символ заботы и самоценности.

А ещё у Селены был поклонник, мальчишка пятнадцати лет, он воровал для нее сладости в супермаркете. Единственный, с кем Селена не спала. В ее глазах он не заслуживал уважения, потому что не мог заплатить сутенеру.

Слушая Селену, Луиза играла волосами Гелиоса. Они сидели на разбитом тротуаре – теплый асфальт, ежевичное вино сестры Анет. Розовые облака падали с неба на плоские крыши. Распустив волосы Гелиоса, Луиза накручивала пряди на палец, кусала их, прикладывала к глазам и смотрела через них на свет. По сравнению с нагретым солнцем и алкоголем телом, волосы казались удивительно холодными.

Селена говорила о приближающемся дне рождения дона Диего, о бесплатных угощениях в прошлом году и драке на празднике. Обитатели свалки приперлись пожрать нахаляву. Обмотались велосипедными цепями. Устроили махач посреди толпы. Разбили пару голов.

– Гелу цепью распороли бедро, – Селена коснулась своих ягодиц. – У него остался шрам, от ягодиц до лобка. Чудом не зацепили член. Он же тебе показывал, Луиза? Будешь хорошо себя вести, он позволит его полизать. Девчонки говорят, на шраме у него кожа такая же гладкая, натянутая и нежная как на члене. Или ты уже знаешь? Попробуй полизать их по очереди – шрам и член – тебе понравится.

Луиза улыбнулась – Селена хотела выяснить трахалась ли Луиза с ее братом, или хотела узнать подробности? А может, просто тестировала Луизу. Проверяла, что думают и говорят о сексе пришельцы из другого мира?

– Селена, – вздохнул Гелиос.

– А что я такого? Пусть она и рядится в шмотки из бутиков, у нее есть те же дырки, что и у меня...

– Перестань, – бросил Гелиос.

Луиза обняла его за талию и запустила пальцы под пояс его джинсов, показывая, что нападки Селены не обижают, а забавляют.

Мимо прошла пара стариков: он с палочкой, она со спортивной сумкой. Они двигались вниз по склону, по мере увеличения наклона их шаги становились мельче.

В кармане Гелиоса зазвонил телефон. Он говорил, глядя в сторону развалин. В свете дня Луиза видела верхушку холма с единственной уцелевшей стеной церкви.

– Поехали, отвезу тебя домой, – отключив телефон, он взял Луизу за руку. По привычке продолжая движение, погладил пальцы и запястье.

– Что случилось? – Селена впервые перестала улыбаться.

– Диего арестовали.

Отвезу тебя домой, мысленно повторила Луиза. Что за чушь, ее дом далеко, и Гелиос об этом знает, должно быть, он волнуется, если оговорился.

– Я поеду с тобой, – Луиза попыталась перехватить взгляд Гелиоса.

Бесполезно, он смотрел поверх ее головы, оглядывал крыши.

Чтобы привлечь его внимание, Луиза ущипнула его за бок. И тут же горло сжалось от подкатившего смеха. Ситуация казалась абсурдной, глупой театральной постановкой. Луиза хотела сыграть волнение, но улыбалась.

– Нет, – он говорил тихо, почти шептал и тянул ее к машине. – Ты должна уехать. Там может быть опасно.

– Где может быть опасно? – Луиза требовала ответа, волоски на ее предплечьях встали дыбом.

– Я пока мало что знаю. Обещаю, я заеду к тебе завтра... чтобы не случилось... – он открыл перед ней дверь машины.

Что может случиться? Луиза думала о драке, велосипедных цепях и шрамах.

Из дома напротив выскочил мужик в шлепанцах. Он на ходу застегнул рубашку и плюхнулся на заднее сидение машины Гелиоса.

– Я позвонил Приплюснутому Носу и Тамо, они в отеле, нужно их забрать, – пропыхтел мужик в шлёпанцах с заднего сиденья.

– Сначала я отвезу Луизу, – покачал головой Гелиос.

– Пусть возьмет такси! У тебя ведь есть деньги, куколка? Да, у такой богатой девочки, конечно, есть деньги. Не относись я к Гелу как к брату, я бы с удовольствием обыскал тебя.

– Заткнись, Лео, – огрызнулся Гелиос.

– А ты кончай тормозить, – Лео стукнул кулаком по спинке водительского сиденья. – Избавься от телки и поехали.

Гелиос все еще держал ее за руку. Луизе показалось, что его хватка ослабла. Это был ей шанс. Она выкрутилась и села в машину на переднее сиденье.

Селена отступила к подъезду и обняла себя руками за плечи.

– Нет, послушай... – Гелиос хотел вразумить Луизу, когда в него врезался парень с серьгой в ухе.

– Вы уже знаете? Вы едете? Мне позвонил папаша. Они приедут прямиком из каменоломни, – затараторил он. – Чего стоишь? У вас ведь хватит места для меня?

– Падай, надо забрать Приплюснутого и Тамо, – вместо Гелиоса ответил Лео и снова хлопнул руками по спинке сиденья.

– Я поведу, – «Серьга в ухе» прыгнул за руль, не обращая внимания на Луизу, прокричал Гелиосу: – чего стоишь?

Он сел за спиной Луизы и сжал ее плечи.

– Выйдешь около отеля, – сказал он.

Луиза смотрела, как квартал Цветов проплывает мимо и исчезает из вида. Впереди вырос светофор. Мигнул желтым, засветился зелёным, пыльный грузовик закрыл от Луиза солнце и небо. Серьга в ухе газанул, обгоняя его.

Приплюснутый и Тамо, оба широкоплечие, коротконогие, работали уборщиками в отеле. На ходу стягивали с себя форменные рубашки и обвязывали их вокруг пояса. По обветренным и загорелым лицам трудно было опредилить возраст. Где-то между тридцатью и сорока.

– Выходи, – попросил Гелиос Луизу, но она лишь стиснула зубы, будто боялась что ее выкинут из машины силой.

Сзади завозились, зачертыхались, чьи-то колени врезались Луизе в спину – четверо мужчин с трудом уместились на сиденье, и машина тронулась.

Разогналась на широком проспекте, прошмыгнула под рекламными вывесками, мимо офисов, магазинов и кафе, свернула в лабиринт узких улиц и уткнулась в мусорный бак в переулке с обшарпанными стенами. Лео первым вывалился на асфальт.

На воздухе, Приплюснутый и Тамо – Луиза не знала, кто из них кто – закурили. Серьга в ухе достал телефон.

Под ногами валялись газеты, над головами развевались вывешенные сушиться платья и брюки. Мимо протрусила бездомная плешивая собака. Угол дома уродовала глубокая вмятина.

За Гелиосом и остальными Луиза вышла на улицу трехэтажек, построенных полвека назад. В глаза бросалось отсутствие балконов, отбитые подоконники и карнизы, изогнутые, проржавевшие водостоки. Тротуары, два шага шириной, на полметра поднимались над узкой проезжей частью. Со всех сторон по ним тянулись цепочки людей к полицейскому участку. Он напоминал заброшенную обнищавшую виллу: две обшарпанные колоны поддерживали перекошенный портик, на стенах цвела плесень. Солнце стояло еще высоко, но за окнами без занавесок уже зажгли лампы.

По дороге пронесся грузовик, обнаженные руки Луизы обдало потоком нагретого воздуха и мелкими камнями. Кто-то ударил её по плечу. Серьга в ухе снова затараторил по телефону. Тамо или Приплюснутый помахал рукой кому-то на другой стороне улицы. Не обращая внимание на машины, семеро мужчин пересекли проезжую часть. У троих в руках покачивались биты. На тротуаре стало тесно, Луизу отодвинули к стене. Мужчина в заляпанной краской майке протискивался между людей, жал руки, хлопал по шеям. Когда он опустил руку на шею Гелиоса, Луиза заметила, что у незнакомца не хватает трех пальцев. Все говорили одновременно. Несло спиртом. Машины на дороге сигналили и скрипели тормозами.

Гелиос взял Луизу за руку, что-то сказал, но она не расслышала слов.

К тротуару прижалась машина с трещиной на лобовом стекле. Подтягивая штаны, из нее выбрался толстяк. С заднего сиденья посыпались Селена с подружками. У девчонки в коротком, обнажающем живот топе переносицу закрывал пластырь. Гелиос увлёк Луизу в сторону, но уплотнившаяся толпа не позволила им сделать и трёх шагов.

Мужик с битой прыгнул на дорогу и ударил по капоту, проезжавшей мимо машины. Взвизгнули тормоза, одна легковушка въехала в багажник другой, образовалась пробка. Камень разбил окно полицейского участка. Тамо или Приплюснутый запрыгнул на крышу машины с развороченным багажником, поджег форменную рубашку служащего отеля и взмахнул ей как флагом. Другие карабкались на машины и кидали камни. Кто-то дышал Луизе в затылок, кто-то давил на спину. Слева визжала одна из шлюх. Сыпались стекла окон домов.

Гелиос вывел Луизу на проезжую часть. Здесь было свободней. Гелиос что-то говорил, но из-за шума Луиза не разбирала слов. Видела лишь, как он машет рукой Селене, как она протискивается к ним через толпу. Не выпуская руку Луизы, Гелиос сделал шаг ей навстречу.

В конце улицы остановился фургон, из кузова высыпали полицейские с щитами и в касках.

Вызвали подмогу, пронеслось рядом.

Трое человек прыгали по крышам машин как обезьяны и махали горящими тряпками. В окно полицейского участка полетел коктейль Молотова. Огонь вцепился в оконную раму.

Еще один полицейский фургон перегородил улицу с другой стороны. У подъехавшей бригады кроме щитов и касок оказались водометы. Первая струя сбила с ног дюжину демонстрантов, капли долетели до Луизы, осели на шее, щеках.

Гелиосу удалось дотянуться до Селены. Одной рукой он прижал к себе Луизу, второй – Селену. Над их головами пролетел коктейль Молотова. Что случится, если бутылка с зажигательной смесью упадёт в толпу? От горящих тряпок и оконных рам повалил черный дым. У Луизы заслезились глаза. У Селены потекла тушь, черные полосы поползли по правой щеке. Она что-то кричала и била кулаками в спины людей. Вместе с Гелиосом и Селеной Луиза пробивалась к переулку, натыкалась на потные затылки и плечи.

Обернулась – в конце улицы, полицейские грузили в фургон мужчин с разбитыми лицами.

В криках людей Луиза не могла отличить вопль ярости от призыва о помощи.

Струя воды врезалась в спину, и Луиза осела на колени. Гелиос и другие мужчин бросились на щиты. Снесли с ног одного полицейского, битой помяли каску другому. Полицейские зажали нападавших щитами и принялись избивать дубинками по голове и плечам. Мужику с битой сломали нос, у Гелиоса их уха потекла кровь. Селена плакала и дергала руку Луизы. Они ползали на четвереньках между ног мечущихся и спотыкающихся людей.

Кто-то ударил Луизу по затылку, и она потеряла сознание.

***

Она открыла глаза в комнате с трещинами на потолке. Справа и слева ворочались и причитали раненные женщины. Девчонка с повязкой на носу, одна из шлюх приехавших с Селеной, сидела у стены и держалась за живот, на ее губах пузырилась кровь.

– Ей нужен врач, – Луиза резко села. – Селена!

Борясь с чернотой перед глазами, она всматривалась в лица. Незнакомые, грязные. Больше двадцати женщин. Молодые, старые. У одних раны свежие, у других синяки пожелтели, а опухоли спали.

– Ей нужен врач!

Никто из женщин не повернул головы. Они лишь отсупили к стенам, когда Луиза пошла к решетке. Прутья были теплыми, скользкими и ржавыми.

– Эй! Нам нужен врач! – от крика у Луизы саднило горло. – У нас раненные. У одной внутреннее кровотечение. Слышите?! Позовите врача! Иначе девушка умрет!

В коридоре появился коротконогий полицейский. Большой живот, маленькие шаги и прищуренные глаза.

– Чего орешь?

За спиной Луизы зашептались.

– Ей нужен врач, – Луиза обернулась к девушке с пузырями крови на губах.

Не увидела, как коротышка достал дубинку. Он ударил по решетке, Луиза содрогнулась, но не отступила.

– Врач... – пролепетала она, следующий удар разбил ей пальцы.

Луиза закричала и прижала руки к груди.

– Закрой рот, шлюха, или я выбью тебе зубы.

По щекам Луизы потекли слезы. Сквозь них она видела как вздымается грудь коротышки, как раскачивается рука с дубинкой. Луиза зажмурилась, прислушиваясь к удаляющимся шагам.

В голове стучали молотки. Всхлипывая, Луиза посмотрела на расплющенные костяшки, потом на женщин вокруг. Все они, как одна, отвели взгляд.

Шлюхи. Тупые шлюхи. Луиза подползла к девушке у стены. Наощупь её лоб был теплым. Луиза поискала пульс на шее, склонилась к губами, надеясь уловить дыхание, но ничего не почувствовала. Несмотря на духоту по спине Луизы побежал холодный пот.

Она мертва. Нет, этого не может быть. От внутренних кровотечений умирают. Нет, у нее всего лишь пошла кровь изо рта. Она просто прикусила язык. Тогда почему кровь такая темная? Нет-нет, она жива, сейчас коротышка позовет врача, и ее отвезут в больницу. Пусть он ублюдок и садист, ему нравится избивать задержанных, но он не позволит им умирать. Он отвечает за них. Если арестованная умрет, у коротышки будут неприятности. Его разжалуют, лишат зарплаты, выгонят с работы, будут судить?

Луиза вспомнила о телефоне и деньгах, ощупала пустые карманы.

Полицейский вернется. Обязательно вернется. Приведет врача. Луиза расскажет о себе, они поймут, что произошла ошибка.

Толстуха с синяком на лбу громко высморкалась. Шлюха в блестящих лосинах что-то шепнула девке в красной футболке. Двое женщин были босыми – на грязных пальцах темнел синий лак. Как синяки.

Стена напротив решётки – серые кирпичи, бугристая замазка. Вместо плинтуса между полом и стеной лежал песок. Наверное, его принесли на подошвах. Наверное, тут редко убирают. Или много арестованных. Как много здесь камер? Почему нет окон?

Послышался шум. Коротышка пришел с напарником. Сутулый, с впалой грудью, он едва не задевал головой потолок.

Луиза бросилась к решетке.

– Меня зовут Луиза Гудисон. Я американка. Мой отец приехал в Лумбию по приглашению президента.

– Закрой пасть! – рявкнул высокий.

Коротышка открыл дверь и махнул дубинкой в сторону босых девчонок.

Они пришли не для того, чтобы забрать раненную, эта мысль напугала Луизу больше, чем крик. Плечи затряслись, пришлось стиснуть зубы, чтобы не прикусить язык.

Босые медлили и прятались друг за другом.

– Шевелитесь, шлюхи, – высокий схватил одну за шею. Коротышка со смехом наподдал ей под зад дубинкой.

Луиза смотрела на удаляющиеся босые пятки. Девчонки двигались на носочках, как балерины. Или будто шли по стеклу.

Чтобы успокоиться, Луиза снова наклонилась к девушке с кровью на губах. Почувствовала исходящий от нее сладковатый запах. Перебродившее ежевичное вино или дешевые духи. И никаких признаков дыхания. Луиза приоткрыла рот, стараясь не принюхиваться.

Она гадала, ночь сейчас или день. Как долго она провалялась без сознания?

Ощупывая спутанные короткие волосы на затылке, вспомнила Гелиоса. Когда она видела его последний раз, у него текла кровь из уха. Где он сейчас? В этом здании? Их оглушили и заперли в участке, который они собрались или отвезли в другой? Что если их раскидали по разным участкам? Если всех доставили в один участок, почему в камере с Луизой нет Селены?

Когда снова пришли полицейские, у Луизы затекла спина и замёрзли ноги. Полицейские забрали женщину с синяком на лбу и еще троих. У одной на джинсах были выломаны болты и вырван замок, у другой на рубашке не хватало пуговиц.

В камере не было ни коек, ни умывальника. Женщины сидели у стен. Иногда кто-то вставал, делал два шага и возвращался на свое место.

Вместе с Луизой и девушкой с окровавленными губами их осталось пятеро. У одной исколоты сгибы локтей, у другой по-мужски массивный подбородок и пушок над верхней губой. Третья сидела в углу и расковыривала царапины на ногах: соскребала корку, расширяла раны, выдавливала кровь и облизывала пальцы.

Луизу затрясло. Вернулись полицейские.

– Все на выход, – гавкнул коротышка.

Луиза встала на ноги. Рассматривая её, коротышка причмокнул губами.

Она шла по коридору за усатой женщиной, за спиной семенили наркоманка и сумасшедшая. Луиза вспомнила про девушку с кровью на губах – полицейские даже не проверили жива ли она.

Через железную дверь Луиза вышла во двор.

Здесь было так темно, точно на много миль в округе вырубили электричество. Коротышка зажег фонарь. В луче света справа и слева мелькнули кирпичные стены. О их высоте и протяжённости Луиза могла только гадать.

Высокий полицейский велел женщинам повернуться лицом к стене. В свете фонаря их тени напоминали фигуры из мультфильмов. Коротышка приблизилась к наркоманке и выстрелил ей в затылок. Луиза закричала. Высокий полицейский выстрелил в затылок усатой женщины. Грузное тело рухнуло на камни. Луч фонаря скользнул по окровавленной голове. Сумасшедшая рядом с Луизой опустилась на колени и сунулу палец в рот. Коротышка застрелил и ее. Луиза закрыла уши руками, зажмурилась и закричала:

– Я Луиза Гудисон. Я американка. Мой отец приехал в Лумбию по приглашению президента...

Полицейские рассмеялись. Коротышка толкнул Луизу к стене и засунул ладонь ей между ног.

– Богатой избалованной девчонке надоело шляться по дискотекам, нюхать кокаин, курить марихуану, трахаться с богатыми ублюдками и она решила поиграть в терроризм? – он дыхнул на Луизу смесью лука и спирта.

Высокий полицейский похлопал коротышку по плечу. Они потащили Луизу назад в здание.

Ей никак не удавалось сморгнуть слезы – коридоры, двери и лампы расплывались перед глазами.

Полицейские убили арестованных. Без суда и следствия застрелили трех женщин. Вывели их во двор, поставили в ряд и выстрелили в затылок. Даже собак усыпляют сложнее.

Коротышка распахнул дверь и втолкнул Луизу в маленькую комнату. Железный стол, жестяные плафоны на лампах под потолком и на столе. За окном темно, словно стекло замазали черной непроницаемой краской.

Луиза уставилась на человека за столом. Круглая голова с залысинами, грязь в складках на шее. Погоны. Звездочки, полоски. Полоски на воротнике и манжетах. Луиза ничего не понимала в званиях, рангах и иерархии, но поверила, что человек со складками на шее здесь главный. Он поймёт, что произошла ошибка, поймёт, что Луизе нельзя пускать пулю в затылок, она не какая-то наркоманка, сумасшедшая или... Дыхание перехватило. Неужели её жизнь зависит от того, сумеет ли она придумать, за что умерла третья женщина?

– Сядь, – приказал человек за столом.

Шмыгая носом, Луиза опустилась на край стула. От ужаса она забыла о сломанных пальцах.

-Это ошибка, – она заставила себя говорить, голос звучал, будто она просит милостыню. – Я Луиза Гудисон. Я американка. Мой отец инженер. Мы приехали в Лумбию по приглашению президента.

– Документы, – перебил ее «Складки на шее».

– Что?

– Покажи свои документы.

– Но... – таращась на звездочки на его погонах, боясь взглянуть ему в глаза, Луиза сглотнула. – У меня ничего нет. Телефон, деньги удостоверение личности – все отобрали при задержании.

– За что тебя арестовали? – Складки на шее закурил.

– Я не знаю.

Складки на шее встал из-за стола, прошел к окну, открыл форточку, вернулся к Луизе и отвесил ей пощечину. Ударил тыльной стороной руки, не замахиваясь. Никто и никогда не бил Луизу по лицу.

– Я ни в чем не виновата. Я не должна быть здесь, – заикаясь, проговорила она. – Это ошибка. Позвоните моему отцу. Позвоните президенту...

Складки на шее отвесил ей еще одну пощечину.

– Невиновных не арестовывают. Невиновные не сопротивляются аресту, – он говорил нарочито медленно. Луиза сжалась, ожидая очередного удара, но вместо этого он протянул ей носовой платок. – Утрись. Невиновные сейчас спят в своих постелях. Невиновных не привозят в отдел по борьбе с терроризмом. Невиновные не нападают на полицейские участки.

Луиза вытерла нос, увидела кровь на платке и заплакала.

– Я ничего не сделала. Я оказалась там случайно.

– Так все говорят, – вздохнул Складки на шее.

– Нет, вы не понимаете. Я четыре дня назад прилетела в Лумбию. Я ничего не понимаю, мало кого знаю.

– Как ты оказалась на улице...

Луиза не расслышала, не поняла, не узнала названия.

– Это случайность. Мой отец инженер. Приехал модернизировать электростанцию...

Складки на шее снова ее ударил. Луиза прижала платок к носу. На этот раз он быстро пропитался кровью, стал скользким и липким.

– Я познакомилась с местным. Он таксист. Я хотела посмотреть город. Он... – Луиза задохнулась от жалости к себе. – Он просто таксист. Показал город. Сказал, что живет в квартале Цветов. Я захотела посмотреть. Мы начали встречаться.

– Сколько раз вы встречались?

– Т-т-три.

– И на третье свидание он пригласил тебя поучаствовать в вооруженном нападении на полицейский участок.

– Нет-нет, он хотел, чтобы я поехала домой. Но получилось... В вооруженном нападении? Нет-нет. Ни у кого в нашей машине не было оружия...

Складки на шее ударил Луизу по уху. Слабовато, чтобы скинуть со стула, но достаточно, чтобы она прикусила язык.

– У нас не было оружия. Бутылки с зажигательной смесью... Мы ничего о них не знали. Я не знаю людей, которые бросали их. Не знаю, откуда они взялись, – от отчаяния, боли и страха Луиза согнулась пополам и уперлась лбом в колени.

– Как зовут твоего парня?

Луиза не увидела, почувствовала, как Складки на шее отошел. Услышала, как он подвинул стул с другой стороны стола и подняла голову.

Складки на шее потушил сигарету и зажег новую.

– Как его зовут? Кого еще около участка ты знала?

– Гел. Гелиос. Еще я знаю его сестру Селену. Клянусь, больше я никого не знаю.

– Как его фамилия, где он живет?

– В квартале Цветов.... Я не знаю его фамилию... он работает таксистом у дона Диего.

– Его ты тоже знаешь?

– Нет, – Луиза замотала головой, почуяв опасность. – Только слышала о нем.

– В квартале Цветов все работают на Диего. С кем именно ты встречалась?

– Гел он... водил такси. У него есть сестра Селена. Она шлюха. Живет с сутенером на первой улице. Их дом сразу после поворота в квартал. Где начинается подъем. Пожалуйста, это все что я знаю...

Складки на шее посмотрел поверх головы Луизы.

– Это уже лучше, – сказал он.

Луиза обернулась и увидела, как коротышка кивнул.

– Да, полковник, – сказал он.

– Прошу вас. Я, правда, оказалась там случайно. Я никого не знаю. Пожалуйста, позвоните моему отцу. Он волнуется. Наверняка, он заявил в полицию о моем исчезновении. Меня зовут Луиза ...

– Позвоним, если твоя история подтвердится.

– Клянусь, я рассказала все, что знаю.

– Посмотрим, что скажут твои друзья, – полковник зажег новую сигарету и выпустил дым Луизе в лицо.

Утирая непрекращающие слезиться глаза, Луиза услышала, как Коротышка хлопнул дверью.

Полковник поставил перед Луизой стакан с водой.

– Ты же понимаешь, что я не могу просто так поверить твоим словам, – сказал он. – Я хорошо знаю квартал Цветов. Это не самое популярное место у туристов. Иностранцы не появляются там случайно.

Луиза сделала глоток, поперхнулась, закашлялась.

– Легче поверить, что ты поставляла богатых клиентов местным проституткам, продавала или покупала наркотики или оружие, чем в сказку, что ты оказалась в трущобах случайно.

– Нет-нет. Ничего такого. Я просто...

– Посмотрим, что скажет твой парень, – полковник пожал плечами. – Признает ли он тебя? Может, ты перевела стрелки на какую-то шестёрку, чтобы скрыть свои настоящие контакты.

– Я... – она не успела договорить, дверь распахнулась.

Сначала вошел Коротышка, потом двое полицейских втащили Гелиоса. Рассеченная бровь, затёкший глаз, нос и губы распухли от ударов. Пятно крови пропитало футболку на правом боку. Руки скованны впереди. Костяшки разбиты.

– Гел, – Луиза хотела встать, но полковник надавил ей на плечи и пригвоздил к стулу.

– Нет, – сказал Гелиос. Голос его звучал глухо, невнятно. – Она иностранка. Ее отец большая шишка. Друг президента. Ее будут искать.

– Так вы все-таки знакомы? – Полковник улыбнулся. – Девочка говорит, что оказалась у участка случайно. Никого не знает. Ни с кем не общается. Только с тобой трахается.

– Её отец будет искать её. Поставит на уши всю полицию. Попросит помощи у президента. Вам это с рук не сойдет! – закричал Гелиос.

– Так все-таки трахаетесь? – полковник уже обращался к Луизе. Наклонился над ней, заглянул в глаза.

Луиза отметила, что зрачки его расширенны как у наркомана. От страха и дурного предчувствия, у неё задрожали губы.

– Ты по приказу Диего ее обхаживал или по собственной инициативе, Гел?

– Если с ее головы хоть волос упадет, вас всех поставят к стенке, – замотал головой Гелиос.

– А ты, Луиза, что думаешь? Гел полез к тебе в трусы, потому что ему дон Диего приказал?

– Мразь, – выплюнул Гелиос.

Один из охранников ударил его живот.

– Не надо! – вскрикнула Луиза.

– Значит, ты веришь, что он забрался на тебя с чистыми помыслами и без задних мыслей? Как романтично. Но глупо. Он без разрешения Диего шага не ступит. Верно, Гел?

– Мой дядя работает охранником в доме отца Луизы, он знает, что она была со мной. Знает об арестах. Он все расскажет её отцу. Через несколько часов её отец будет здесь с людьми президента, – сказал Гелиос.

На миг Луиза поверила ему, выпрямила спину, скинула с плеч руки полковника. В следующую минуту полковник схватил её за горло и опрокинул спиной на стол. От удара о столешницу у нее потемнело перед глазами и перехватило дыхание. Сквозь туман она слышала, как кричал Гелиос и как полицейские избивали его.

Левой рукой полковник сжал горло Луизы, правой достал нож для резки картона. Выдвинул его на пару сантиметров и поднес к лицу Луизы.

– Еще раз заорешь или попытаешься угрожать, я вырежу ей глаз и скормлю тебе, Гел, – складки на шее полковника дрожали от каждого звука.

– Пожалуйста, – простонал Гелиос. – Я рассказал все, что знаю...

– Мы это уже проходили. В самом начале, помнишь? Вы все твердили, что ничего не знаете. Но стоило отрезать Тамо пару пальцев, выяснилось, что ты перевозил оружие для Диего.

– Она здесь ни при чем... её будут искать...

Луиза даже не могла закричать. Полковник сжимал ее горло, она хватала ртом воздух и цеплялась за его пальцы в надежде ослабить хватку.

– Конечно, она ни при чем. Селена тоже была ни при чем. Но стоило Раулю трахнуть ее ножом, ты рассказал откуда и куда возил винтовки и взрывчатку.

Полковник опустил руку с ножом к промежности Луизы, коснулся лезвием пояса джинсов.

– Клянусь, я все рассказал, – Луизе показалось, что Гелиос плачет.

Она задержала дыхание, нож пополз вверх, скользнул по животу, остановился у груди.

– Посмотрим, – полковник разрезал футболку Луизы.

Обезумев от страха, она начала вырываться. Полковник ударил ее кулаком в бок. Страх смешал ощущения, Луиза поверила, что полковник порезал её.

– Я ничего не знаю, я все рассказал, клянусь, я все рассказал, – голос Гелиоса звучал издалека и казался незнакомым.

Полковник полоснул лезвием по соску Луизы. Из-за руки на горле она не могла закричать. Задергалась, нож соскользнул с груди на ключицу.

– Стадион, – закричал Гелиос. – Национальный футбольный стадион! С-4, нужен, чтобы заминировать стадион.

– Дальше, Гел, – приказал полковник и приставил нож ко второму соску Луизы.

– Клянусь, я больше ничего не знаю...

– Опять ты за старое, – полковник снова порезал Луизу.

– Мразь! Ублюдок! Тебе это с рук не сойдет! Клянусь, я ничего не знаю!

Гелиос кричал, потом замолчал. Луиза слышала звуки ударов. Будто били спортивную грушу или мешок.

– Если ты не знаешь, кто знает, Гел? – спросил полковник и отпустил Луизу. Она скатилась со стола и скорчилась на полу.

– Забери, ее, Рауль, посади в восемнадцатую, – полковник не посмотрел в сторону Луизы.

Когда Коротышка присел над ней, она начала визжать и отбиваться. Он ударил ее по лицу, схватил за волосы. Луизе ничего не оставалось, как прикрывая покалеченную грудь, подняться на ноги.

У двери она остановилась и посмотрела на Гелиоса. Он лежал на полу, их взгляды встретились, он зажмурился, то ли сглотнул, то ли всхлипнул.

В коридоре у Луизы подогнулись колени. Она думала, что потеряет сознание, но коротышка Рауль выкрутил ей руку. Боль привела в чувство. Чтобы сохранить равновесие и не упасть, Луиза цеплялась взглядом за пол и потолок.

Они повернули за угол? Или прошли по двору? Мимо камер? Луиза ничего не понимала. Рауль толкнул ее в залитую ярким светом комнату. Нащупав стену, Луиза опустилась на пол и взвыла.

Чужая рука больше не сжимала горло. От крика боль в груди усилилась. Кровь текла по животу за пояс джинсов. Светлых рванных джинсов. Недавно Гелиос путал пальцы в лохмотьях на колене.

Луиза заставила себя открыть глаза и опустить голову – срезанные соски висели на тонкой полоске кожи.

Она умрет здесь. От холода. От потери крови. От заражения. Перед мысленным взором пронеслись развороченный пулей затылок, мертвая девушка с кровью на губах. Избитый Гелиос.

Яркий свет резал веки, атаковал со всех сторон – сколько бы Луиза ни жмурилась, ни отворачивалась к стене. В голову будто вогнали спицы. В глаза, виски, в затылок. От дрожи сводило судорогой спину, плечи и ноги.