Текст книги "Моя ненавистная любовь (СИ)"

Автор книги: Venvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

С лица Нацу исчез гнев, черты лица смягчились, его глаза сузились подобно хитрому змею. В Люси проснулось возмущение, что отразилось на ее лице и взгляде. Драгнил ухмыльнулся и это не предвещало ничего хорошего.

– Если тебе в твоем мире уделяли мало «внимания», то не переживай, здесь я предоставлю все свое внимание, не отрываясь от тебя ни миг.

Драгнил устал терпеть и ждать. Все можно было сделать гораздо раньше и проще. Люси сама того не осознавая, сидела все время на бочке пороха, которая наконец получила искру и взорвалась подобно вулкану, круша все.

Люси хотела ответить Драгнилу, но не успела. Руки, ставшие когтями схватили Люси и прижали к стене. У исповедницы от удара по спине и голове прошла волна боли. Этериас вдавливал ее в стенку, словно пытаясь ее раздавить или слить со стеной. Он кусал и терзал ее губы острыми клыками, не жалея рта девушки, будто пытаясь их съесть. По их подбородкам стекала кровь Люси. Нацу сжимал ее бедра, кажется, со всей своей силы. Когти впились в мягкую плоть девушки, оставляя на той глубокие царапины. Его черный огонь касался и переходил на исповедницу, из-за чего на коже оставались следы от прикосновений огня, что позже станут сильными ожогами. Хартфилия думала, что он сейчас либо сломает ей кости, либо сожжет заживо.

Нацу ни разу не закрыл глаза: ему нравилось смотреть, как менялось выражения лица его этери, а в уголках глаз появлялись слезы. Она так забавно жмурилась, стоило ему чуть сильнее сжать хрупкое тело. Она пыталась сопротивляться и как-то оттолкнуть от себя Драгнила, но ее сил не хватало на это.

Но беспомощность и слабость исповедницы длилась недолго. Эффект неожиданности прошел, и она вспомнила про плеть. Окрайд, рядом с этериасом, сменил свой цвет с простого черного на синий, он вибрировал в руке девушки, будто пытался коснуться того, для кого был крайне опасен. Хартфилии стоило только немного взмахнуть плетью, как та, словно живая лоза, обвила ногу этериаса.

Нацу тут же отпустил Люси, тишину зала расколол душераздирающий крик, от которого кровь стынет в жилах, а барабанные перепонки могут лопнуть. Окрайд сиял голубым цветом, где блестели золотые крапинки, напоминающие звезды. Теперь Люси понимала, почему окрайд называли Звездной Рекой и каков окрайд в действии. Этериас лежал на полу, обхватив лапами ногу, пытаясь снять с себя плеть, но, коснувшись ее, он вновь закричал с большей силой. Ногу сковывало в сильнейших судорогах, принося по-настоящему адскую боль. Внутренности выкручивало, в тело словно вливали расколоченный свинец, который не останавливался, он продолжал плавить тело изнутри растекаясь по венам и телу, – эта боль и близко не была сравнима с той, что сейчас испытывал этериас. Тело Нацу билось агонией, он вонзал когти в каменный пол, рвал кожу ноги до мяса, чтобы хоть как-то приглушить невыносимую боль.

Тело Драгнила покрылось черным огнем, мощным потоками покрывая все пространство вокруг. Нацу был готов сгореть заживо, лишь бы прекратить эту муку. Огонь, по непонятным Люси причинам обходил ее, не задевая. По ее телу стекал холодный пот, она дрожала, не смела отвести от Нацу взгляд, наблюдая за его мучениями. Люси не верила, что это делала она, ей казалось, что она смотрит на это со стороны, как простой человек, который пошел не той дорогой и теперь видел то, что никогда не должен был увидеть. Боль в руке усилилась, но исповедница не смела отпускать, тело больше не принадлежало ей. Слыша крики этериаса, переходящие в рычание дикого животного, ей начинало чудиться, что она так же, как и он, испытывала боль.

Нацу перестал контролировать себя, с него спало хоть какое-то осознание и настоящий этериас вырвался наружу. Все его тело покрывалось черным покровом, пластин, прочнее стали и более разгоряченные, чем плавленое золото. Его конечности удлинялись, становились больше и шире. Руки, нет лапы, стали длиннее ног, встань он на ноги и они почти будут касаться пола. Его когти, казалось, без какого-либо труда дробили камень. Местами из тела появлялись шипы, подобные клинкам, на голове выросли острые длинные рога, а хвост мощнейшими ударами бил по камню, оставляя вмятины. У Нацу исчезли какие-либо человеческие черты, от его человеческого обличья не осталось ничего, покров этериаса покрыл все его тело, делая из него страшнейший кошмар во плоти. Нацу не человек – он этериас, демон, с силой сравнивать города с землей, оставляя только пепел от врагов. И все, что осталось от Драгнила – красные глаза, в которых была только боль и слезы, что градом стекали бы по его щекам, если бы не испарялись. Принятие истинного обличья должно было защитить его, но выходило наоборот, окрайд стал действовать еще сильнее.

Теперь Люси, наконец, увидела, кто такой истинный этериас. Она ощущала его силу, что давила сильнее камня, а его вид заставлял ощущать животный страх. Тело остолбенело, не в силах шевельнуться, сделать вздох, ведь одно неверное движение и тебя заметят. Как раньше с таким как он могли сражаться?

– Это делаешь ты, – в голове Люси прозвучал чей-то голос, заставивший вздрогнуть. Нет, это не ее голос. – Прямо сейчас, это чудовище, этот монстр, преклоняется перед тобой. Он пугал, терзал твое тело, заставил почувствовать тебя ни кем. Но посмотри на него сейчас, он стоит перед тобой на коленях. Ты теперь пугаешь его, заставляешь это чудовище чувствовать такую боль, что он готов молить тебя о пощаде, он готов умереть. Это он ничто, а ты, именно ты теперь его ходячий во плоти ужас и страх. Ты решаешь жить ему или умереть. Ты та, в чьих руках его судьба.

На ухо Люси шептал чей-то голос. Хартфилия почувствовала словно кто-то обвил ее тело руками и укрыл от огня этериаса, скрывая ее от страха, как это делала мама. Но это была не она. По телу растекалась сила и могущество, которое Люси прежде никогда не ощущала в своей жизни. От этих слов из глубины сознания поднялись величие и гордость, которое она прежде не знала. Люси сейчас решала все – ей принадлежала жизнь этериаса.

В ней проснулась Исповедница. Та самая Исповедница, которая тысячи лет назад убивала таких демонов, ту которую боялись и вздрагивали только об упоминании о ней.

От осознания своей силы и величия перед этериасом, на лице Хартфилии расплылась надменная улыбка, а взгляде появилось высокомерие и презрение.

Нацу это заметил. Несмотря на адскую боль, это взгляд, ее выражение лица впилось ему в сознание.

В какой-то момент Люси, как ей показалось, услышала, что он произнес ее имя. Исповедница понимала, он кричит от боли, не как не может произнести ее имя. Но от этого зова в ней проснулась человеческая жалость. Из-за нее Нацу так больно. От осознания этого Хартфилии хотелось плакать и наплевать на то, что он демон. В Люси шло противостояние между Исповедницей, что так хотела сгубить демона, и человеком, которому известно чувство сострадания. Две эти силы были равны и решить чего она хочет сильнее, Хартфилия не могла.

Но все же, Люси подошла к Нацу сквозь огонь и размотала плеть. Она пыталась ее оттянуть, но та словно не хотела отпускать этериаса и лишь сильнее обвивала его. Девушка откинула окрайд подальше от них, притянула и приобняла Драгнил, несмотря на то, что тот оставался в своем истинном обличье, а покров его тела обжигал и царапал ее.

Люси не могла поднять Нацу из-за собственной слабости, что так внезапно пронеслась по телу. Она приподняла голову этериаса, положив на колени склонилась к нему и сквозь слезы, что текли ручьем по ее щекам, проговаривала Нацу слова извинения и того, что она это не хотела, хоть он и был уже без сознания. Да, Нацу сделал ей больно и пытался сделать что-то еще хуже, но ведь всю прошедшую неделю он был к ней добр, не лез в ее личное пространство, если она не разрешала, изо всех сил пытался с ней сблизиться. Она не была той Исповедницей, которая в древние времена убивала этерисов, ее воспитывали по старым обычаям, но Люси не была оружием без чувств и эмоций, Люси была исповедницей этого времени и человеком, которому свойственна жалость и сочувствие. Эти чувства она испытывала даже к демону. Люси впервые нанесла кому-то столько боли и наслаждалась этим. Сожаление захлестнуло ее подобно волне, а чувство вины душило не хуже петли на шее висельника.

Комментарий к 11. Неверный ход

Простите, мне правда очень жаль. Я думаю многие предполагали хорошее продолжение после того, что произошло в прошлой главе, но, к сожалению, в этой историй все не идет так гладко.

========== 12. Последствия ==========

Двери в тренировочный зал распахнулись. Душераздирающие крики услышало все поместье. Бросив свои дела и моментально сорвавшись с мест, гибриды бросились на источник ужасающего звука, заставляющий сердце сжаться в испуге и зажать уши, чтобы только перестать слышать это. И то, что они увидели, повергло всех в шок. Никто не мог сдвинуться с места, единственное, что на что они были способны – смотреть на пугающую картину, что предстала перед их взором. Черный всепоглощающий огонь пожирал оружия, механические куклы и предметы, которых он мог коснуться. В эпицентре пожара сидела девушка, склонившись к демону в своем истинном обличье. И кровь. Вокруг было множество крови и ее запаха, перемешанный с вонью гари. Только если приглядеться, то можно было заметить, как кровь течет из ноги этериаса – она не была покрыта черным покровом, что есть на всем его теле, там была только разодранная до мяса плоть.

Блондинка держала на своих коленях голову их хозяина. Из ее глаз стекали водопады слез и опадали на лицо демона, где они сразу же испарялись. Ее даже не волновали собственные руки и ноги, на которых были многочисленные сильные ожоги – настолько горяча была кожа огненного этериаса. Нагнувшись, Люси что-то нечленораздельно шептала словно в бреду, и еще сильнее прижимала к себе бессознательного демона, игнорируя получаемую боль. Посмотрев на пришедших гибридов глазами полными слезы, она с трудом произнесла: «Помогите, пожалуйста». Вина пожирала ее изнутри, не давала сделать полноценный вздох, сдавливала грудь, разрывая сердце изнутри. Она не замечала ничего вокруг, ее голова была заполнена переживаниями за Нацу. Как она могла так поступить? Как посмела нанести столько боли и, на одно мгновение, целое мгновение, насладиться этим?

Однако все продолжали стоять в оцепенении. Расширив глаза, они будто стали неподвижными статуями. Такое происходило впервые и, растерявшись, они не знали, что делать. Они просто понимали, что случилось нечто плохое, чего уже многие годы не было в их доме. У кого-то потекли слезы, кто-то еле держался на ногах, дрожа всем телом. Они были напуганы, представляли наихудшее, но не спешили помочь. Кто знает, сколько бы они так простояли, не смея отвести взгляда, если бы не прибежала Адера.

Эти ужасающие звуки были слышны даже в той далекой потайной комнате, где она уже десятилетие проводила с хозяином Игнилом, изредка выбираясь. Эхом крики дошли до туда и этого хватило, чтобы Драгнила-старшего охватило сильное волнение и тревога. Даже она заволновалась и не медля ни секунды побежала.

Увидев, что стало причиной, она сама замерла, без возможности вдохнуть отвратный воздух. Вот только, она быстрее всех пришла в себя.

– Что вы встали столбом?! Быстрее сделайте что-то! – прокричала Адера, снимая своим громким и приказывающим голосом оцепенение.

Все, придя наконец в себя, начали суетиться, но Адера и еще несколько главных гибридов стали давать указания. Когда лекарь подошла к паре, чтобы проверить их состояние, оба лежали без сознания.

***

Люси очнулась на следующее утро вся в бинтах и обмазанная какими-то вонючими мазями. Она попыталась встать, но слабость и боль в теле не дала сделать это с первого раза. Однако даже встав после нескольких попыток, Люси пришлось приложить много сил, чтобы дойти до двери и позвонить колокольчик. Только тогда в полной мере поняла свое состояние: бедра сильно болели, кожа натягивалась от любого движения; руки практически полностью были перемотаны, что немного просвечивалось зеленым цветом мази, особенно сильно ладони, дотронувшись до колокольчика, она тут же отдернула руку, от резкой пронзающей боли. Хартфилия сделала пару шагов назад и упала на кровать, дабы передохнуть. Не хотелось ничего, совершенно ничего, просто лежать или обратно заснуть.

Дверь с размахом распахнулась, на ее пороге согнувшись стоял Хэппи, тяжело дыша. Отдышавшись, он взглянул на нее глазами полными беспокойства. Он сразу же, будто взрослый, начал ругать ее за то, что встала и вообще посмела пошевелиться. Люси захотела ему что-то ответить, но тут же почувствовала, что у нее болят губы. Машинально она облизнула их, они были исцарапаны. Неужели она умудрилась разбить губу здесь, где с нее чуть ли не пылинки сдувают?

Воспоминания резко стали прокручиваться в ее голове. Только теперь Люси вспомнила про вчерашний день, про то, что она натворила. Не обращая внимания на боль, исповедница со всей силы сжала одеяло в руках. Все тело задрожало и участилось дыхание.

Что она наделала?!

Теперь стало понятно откуда все эти раны, которые несколько часов назад на ней оставил разгневанный демон. Однако это совершенно не волновало Люси, так же как и то, где ее окрайд – мысли были забиты Нацу. То, что произошло между ними не укладывалось в ее голове, но главное Нацу – что с ним? Все ли в порядке после использования окрайда? Не сделала она что-то еще?

Наплевав на себя, Хартфилия хотела вскочить и отправиться к Драгнилу. В ней неожиданно появилось желание увидеть его, рассмотреть каждую рану, которую она нанесла ему, и крепко-крепко обнять, вновь слезно прося прощение. Она ощущала это в себе настолько сильно, будто оно стало такой же потребностью, что и воздух. Ей было необходимо увидеть Нацу.

От этой идеи ее отговорила Адера, которая примчалась, как только узнала, что девушка очнулась. Строгим тоном она сказала Люси лечь обратно и не двигаться, начав бурчать под нос насколько же она беспечна, чем сильно напомнила исповеднице Полюшку. Гибридка рассказала Хартфилии про ее состояние и начала обрабатывать раны. В многих местах на теле были ожоги, особенно сильные на ладонях и коленях, где она держала голову Драгнила, на бедрах были довольно глубокие раны от когтей этериаса, а также множество синяков по всему телу. Адера принесла разные мази, масла и настойки, параллельно, по просьбе Люси, рассказывая что это и насколько быстрее затянуться все раны, чем если бы она использовала средства из человеческого мира. Если постоянно заботится о себе – все пройдет через неделю-две. Когда лекарь все закончила, она дала несколько указаний девушке и наблюдающих за ней гибридам.

– Адера, как Нацу? – позвала Люси, уже уходящую женщину. Возможно раньше она бы никогда не задала этот вопрос из-за собственной гордости и отрицания волнений за демона, но не сейчас.

– Думаю мне не надо рассказывать, что окрайд может убить этериаса? – не обернувшись, безэмоциональным тоном сказала гибридка. – Нацу все еще без сознания. Несмотря на то, что окрайд задел только ногу, он повлиял на весь его организм, что пытается сейчас восстановиться. Я никогда с этим раньше не сталкивалась, но могу предположить, что он очнется только через несколько дней, не раньше. Твое оружие мы спрятали, надеюсь, понимаешь причину этого.

– Хорошо, спасибо, – подавив внезапно накатывающие слезы, выдавила из себя исповедница. Закрыв глаза, она хотела уснуть или упасть без сознания, лишь бы не чувствовать пожирающие изнутри сожаление и угрызения совести.

***

На следующий день пришла Адера и проделала все тоже самое. Но перед тем как уйти, решила узнать: почему же это произошло? Гибридка была рада, что этот эгоцентричный и лживый этериас наконец-то получил по заслугам за свои старые грехи, однако ей, как и всем остальным гибридам, было интересно, что же привело к этому. Несмотря на то, что Люси – исповедница и она не слишком хорошо знала эту девушку, понимала, что та бы не применила бы окрайд просто так – могла сделать это раньше. И навряд ли бы Люси так переживала за Драгнила-младшего и раскаивалась.

Начав с далека разговор, женщина делилась новостями, что происходит в поместье, потихоньку переходя на нужную ей тему. Харифилия рассказала ей все самого начала – от случая на берегу речки до момента, когда она осознала, что уже использует на Нацу окрайд. За все это время в ее голосе и взгляде читалась боль за произошедшее.

Адера совершенно не понимала ее внутренние страдания. В этой ситуации Люси была жертвой, которая применила самозащиту, но она винила себя в том, что навредила собственному насильнику. У гибридки это не укладывалось в голове: Нацу напал на ее и скорее всего хотел изнасиловать, у Люси не оставалось другого выбора. Так почему же она винит себя в том, что защитилась?! Принимает сторону демона и считает, что именно она довела его, не смирилась и проявила характер?!

Эмоционально высказывая это и пытаясь доказать Хартфилии абсурдность ее мыслей. Привести в чувство и вернуть ту смелую девушку с характером, что не боялась противостоять демону. Однако Люси на все ее доводы и попытки убедить в своей невиновности, лишь покачала головой.

– Но ведь это он сейчас лежит без сознания, а не я, – сжав в руке одеяло, ровным тоном изрекла Хартфилия, которой стало неприятно слышать, как лекарь обсыпает ругательствами Нацу, переводя на него вину.

На лице Адеры исказилось удивление, что вскоре переросло в понимание и жалость. Она не почувствовала предательства, вовсе нет – она не может управлять чужими чувствами. До нее дошло понимание того, что хоть Люси и исповедница, которой с детства прививают неприязнь к демонам, но она все еще остается девушкой и эта мнимая ненависть всего лишь учение прошлых времен, которому она должна следовать.

Тяжело вздохнув, Адера села поближе к девушке и притянула к себе. Эти объятия вызвали у Хартфилии приятное ностальгическое чувство, заставив вспомнить, как Полюшка, что заменила ей мать, обнимала ее всю слезах, после сложных тренировок, страшного кошмара или когда она вспоминала маму. Без стыда она обняла эту женщину, которую знала только неделю, так же, как и раньше, ища в них поддержку.

Женщина сидела и поглаживала по голове Люси. Несмотря на свою глубокую ненависть к Нацу, что никогда не исчезнет, Адера не могла осуждать глупую девочку, которая бездумно влюбилась в этериаса.

Комментарий к 12. Последствия

Глава вышла довольно небольшой и является проходной, но после действий, что произошли в прошлой главе (о чем уже никто не помнит), думаю она будет как раз. Скорее всего, сейчас главы не будут такие крупные как раньше, но надеюсь, что теперь они будут выходить почаще, так как сейчас сосредоточена только на этой работе.

========== 13. Очнулся! ==========

Благодаря мазям и ускоренной регенерации, что была у исповедниц из-за гена этерисов, хоть и в несколько раз медленнее, чем у представителей этой расы, Люси восстанавливалась быстрее, чем предполагала лекарь. Уже на четвертый день большинство синяков и ожогов залечились, больше не уродуя ее тело, остались только более серьезные раны, что должны были вскоре сойти. За эти несколько дней Люси успокоилась и пришла в себя – стала, наконец, вновь на сама собой. Адера со своими нравоучениями, которые девушка уже не могла слушать, вернула ей хоть немного ясность ума и Люси больше не обвиняла себя произошедшем. Точнее, перестала показывать этого. Она не убивалась больше так сильно, как первые дня два, однако чувство вины не могло так просто ее оставить. Оно теплилось в ее душе и изменило ее. Стоя перед зеркалом, Люси четко видела эти изменения, когда их не мог никто даже заметить, ведь перед ними была все та же стойкая и своенравная исповедница. Как же она тоже хотела этого, вернуться в старую жизнь, где собственная совесть не пожирает тебя изнутри целиком.

Из-за своего не самого лучшего состояния, Хартфилию буквально не выпускали из комнаты и вели круглосуточный контроль, что немало нервировало ее, но предпринимать попытки выбраться из заточения не предпринимала – странное, невиданное прежде желание, подобно кукле лежать на одном месте и ничего не делать, не покидало ее. Однако на четвертый день она решила выбраться из темной комнаты, не потому что ничегонеделание надоело, а из-за собственных упреков, что у нее так все мышцы атрофируются. Какая же из нее исповедница тогда? Адера осмотрела ее, переработала оставшиеся раны и сказала надзирателям Люси, что она достаточно восстановилась, чтобы самой свободно передвигаться, без какой-либо помощи. Хэппи и его молчаливый друг Кемоко, чья смена сейчас была, хотели пойти с ней, но Адера отправила этих двоих работать, она понимала желание Люси прогуляться одной.

Хартфилия решила взять собой книгу, перед тем как выйти на улицу, подышать свежим воздухом и спустя почти что неделю увидеть солнечный свет: ни в ее, и практически ни одной комнате поместья не было окон и только живой огонь являлся освещением. Люси еще с детства была книголюбом, каждый день в поселении выкраивала хотя бы полчаса на чтение, а теперь, когда у нее была огромная библиотека, она от безделья занималась этим чуть ли не круглосуточно. Правда, в последнею неделю она ни одной книги не открыла – только когда пыталась отвлечься, чтобы не вспоминать инцидент на речке (и до сих пор старалась не делать этого), однако тогда, прочитав около семи страниц, поняла, что она не поняла ни черта из написанного, даже когда проделала это несколько раз. Сегодня же она собиралась наверстать упущенное – сесть где-нибудь на полянке, на мягкой траве, понежиться под солнцем в последние дни лета и погрузиться в совершенно другой мир, став на некоторое время частью новых приключений.

Целеустремленным шагом направляясь в библиотеку, боковым зрением Люси заметила на багровых стенах с золотым узором некую черноту. От нахлынувших с новой силой воспоминаний, она остановилась, мелко дрожа всем телом. Она и забыла, что путь к библиотеке лежит через тренировочный зал. Сажа покрывала дверь и стену вокруг нее, от чего все сливалось в одно черное пятно. Как никогда до этого, воспоминания крутились в голове и возвращали исповедницу в тот самый день.

Они были настолько яркими, что Хартфилия снова начала ощущать ужасный жар на теле; в голове эхом она слышала ужаснейшие крики этериаса. Страх, так же как и тогда, разливался волнами по телу, учащая сердцебиение. Воздуха начинало критически не хватать, Люси стала дышать чаще, мелкими и рваными вздохами. Не помогло, запах гари заполнял легкие, заставляя задыхаться.

– Люси, с вами все хорошо? – из жутких картин в голове, ее вывел голос Мако, что вместе с другими гибридами шел ремонтировать тренировочный зал.

– Д-да, – сжав ткань бриджей, старалась нормально ответить Хартфилия. И пока они не начали докапываться до нее, продолжила свой путь, преодолевая дрожь в теле.

***

В поместье Люси вернулась только вечером, когда солнце стремительно начало заходить за горизонт и на улице похолодало. Проходя мимо деревни гибридов, она заметила, что многие суетятся, но зайдя в дом, увидела, как многие с улыбкой и, впервые за несколько дней в приподнятом настроении ходили по поместью и радостно переговаривались между собой. Хартфилия предполагала, что вызвало такую радость у слуг, однако не делала поспешных выводов, чтобы не разочароваться и не сломать теплящуюся надежду.

Нацу уже пятый день лежал без сознания. Она знала, что ему так же как и ей приставили смотрителей, а Адера каждые несколько часов приходила к нему обработать раны и проверить самочувствие. Люси никто ничего не говорил о Нацу, только от слуг украдкой слышала, что иногда он ворочается и издает звуки похожи то ли на рык, то ли на крик. Хоть и исповедница, вот только она совершенно не знала, какие последствия поле себя несет использование окрайда, однако лучше остальных знала насколько тот опасен и боялась худшего. Не переборщила ли она? Какое именно влияние понесет за собой окрайд на демона? А не станет ли он инвалидом, после того как расцарапал собственную ногу до плоти?

Несмотря на свою неприязнь к Нацу, Хартфилия переживала за него не меньше остальных и молилась, чтобы он поскорее очнулся.

– Что произошло? – поймав бегающих мальчиков и присев перед ними на корточки для того, чтобы быть на одном уровне глаз.

– Ты что не слышала?! – немало так удивились мальчишки с удивлением смотря на нее и слегка дергая своими кошачьими ушками, которые Люси еле сдерживалась не потрогать – они такие милые! Она, легко улыбнувшись, помотала головой. Мальчишки лишь переглянулись и ярко улыбнулись: – Хозяин проснулся!

Громко вздохнув, Люси уткнулась лицом в ладони, дети растерянно смотрели на нее. Очнулся – это слово сейчас звучало для нее, словно признание от любимого для влюбленной девушки. Нацу очнулся, с ним все хорошо! Ей даже дышать легче стало, облегчение разгромило тот камень, что лежал на душе. Наверно если бы она не сидела на корточках, упала бы на колени.

– Люси, – осторожно позвал ее котенок с рыжей шерстью, пока другие кидали на исповедницу взгляды полные растерянности.

– Все, хорошо. Я просто так рада! – смахнув с глаз появившиеся слезинки (кошмар, она за всю жизнь наверно столько не плакала!) и приложив руки к груди, Люси улыбнулась мальчикам так же ярко, как и они ей, отчего те сразу же расслабились. Она и вправду сейчас был так рада, что даже не могла сдержать эту глупую улыбку.

– Что вы тут встали?! Вы уже отмыли все на кухне?! – сзади послышался громкий и строгий голос Шарли.

Дети с криками «жуткая Шарли!» побежали подальше от волчицы. Девушка сверлила малышню взглядом пока не заметила Хартфилию, что встала и поприветствовала ее. Шарли кивнула в ответ и продолжала смотреть на работу остальных своим вечно высокомерным взглядом, однако сильно машущий во все стороны хвост говорил, что она рада не меньше остальных. И пока гибридка не ушла, Хартфилия спросила, можно ли к Нацу. Ей хотелось самой убедиться в том, что Драгнил очнулся и, как бы стыдно не было признаться, хотела поговорить с ним или хотя бы просто побыть рядом. До происшествия этериас дни напролет проводил с ней, а один раз они даже уснули вместе в одной кровати, и Люси не могла не признать, что она соскучилась по его широкой детской улыбке и голосу, что мог быть насмешливым, а в следующий момент серьезным.

– Нельзя, – сказала, как отрезала, одарив Хартфилию презрительным взглядом. – Адера сказала, что ему надо восстановить силы после пробуждения, так что все посещения завтра.

========== 14. Больше ничего не будет как прежде ==========

Как и сказала Шарли, на следующий день еще с самого утра все шли к Нацу. Даже дети шли к нему пожелать скорейшего выздоровления. Вместе с пробуждением хозяина в гибридах проснулись прежние силы – всю неделю они продолжали свою работу, вот только, их понуренный вид говорил сам за себя. Гибриды любили и были преданны Нацу, и его состояние сказывалось на них. Сегодня же все ходили приободренные и радостные, предаваясь работе с большей силой, чем обычно.

Люси, в отличии от остальных, потеряла весь вчерашний запал. Заперлась в комнате, лишь бы не слышать, как все говорят о Драгниле. Адера сделала вид, что поверила в ее «плохое» самочувствие. Все эти дни, желая лишь бы Нацу очнулся, она совершенно не подумала о том, что будет потом. Навряд ли он примет ее с распростертыми объятиями. Нацу – этериас, а она, после всей его заботы и стараниями сблизиться, использовала окрайд – оружие, что способно его убить.

Страшно. Но не настолько, сколько стыдно. Она его этери, и Нацу не поднимет на нее руку, наверно. После того, что было, Люси не уверенна, не в этом. Уверена только в том, что надо искупить свою вину и вернуть все, как было прежде. Ведь только сейчас Люси, наконец, стала ценить старания Нацу. Поняла, что для нее тоже важны их отношения и не хочет терять то, что уже есть между ними, хотя бы толику этого. Но встретиться с Нацу, посмотреть в серо-зеленые глаза и не увидеть в них прежнего трепета вперемешку с влечением Люси было страшно.

Неизвестно, сколько Хартфилия просидела в одной комнате, лишь изредка выбираясь, если бы внутренний голос не упрекал ее в бесхарактерности и слабости. Ее всю жизнь учили встречаться со страхом лицом к лицу и преодолевать его, даже если придется побороть саму себя, но кажется общество демона пагубно влияет – это забота, что окружала ее со всех сторон, новые и необычные чувства изменили ее. Совсем уже расслабилась. Перестала быть той самой исповедницей из рода Хартфилиев.

Не хотя, преодолевая тревогу, Люси все же решила встретиться с Нацу. Чем дольше она будет оттягивать это, тем будет становиться только хуже – так что лучше сделать это сейчас, пока собственная совесть не поглотила ее. В коридоре не слышалось шума, поэтому можно было предположить, что уже наступил вечер или ночь. Люси радовалась, что не встретиться ни с кем, но переживала, чтобы Драгнил уже не спал.

Морально собравшись, девушка уже собралась идти к своему этериасу, однако только она вышла из комнаты, как вспомнила, что не знает где его комната! Во время войны это было очень умно и практично сделать проход в комнату этериаса скрытным, чтобы туда могли попасть только те, кто знает путь туда, вот только зачем сейчас такая предосторожность?!

Хартфилии не хотела сообщать другим о своем походе к Драгнилу, но кажется без этого не обойтись. Позвонив в колокольчик из своей комнаты, она надеялась, что как обычно придет Хэппи, и вместе с этим не хотела этого – этот мелкий котяра опять начнет двусмысленно шутить, и это мало того, что она засмущается, так еще и собьет весь настрой!

Вот только, сейчас Люси могла доверять только Хэппи и Адере. Будучи поглощенной в себе, она прежде не заметила, что отношение гибридов изменилось к ней. Они были все так же вежливы и приветливы с ней, но в их взглядах, в голосе, даже в жестах читалось недоверие и презрение. Все слуги поместья знали, что именно из-за нее их хозяин оказался в таком состоянии. Именно она причинила столько боли их покровителю и богу, что всегда добр к ним. Единственные кто не изменил ее отношение к ней были лишь эти двое, только им исповедница могла довериться.

К радости, пришел голубоволосый, слегка уставший, но как всегда очень энергичный.

– Хэппи, ты не мог бы… отвести меня к… Нацу? – покраснев и запинаясь, выдавила из себя Хартфилия. Гибрид на такое заявление сначала с непониманием выгнул левую бровь, но румяные щеки девушки говорили, что он не ослышался. Секунда удивления, и вот на его лице расплылась хитрая улыбочка. Это действие настолько ввело Люси в неловкость, что она была готова отречься от своих слов и закрыться в комнате.