Текст книги "Моя ненавистная любовь (СИ)"

Автор книги: Venvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

Нацу большую часть времени был рядом. Лежа на разных краях постели, они почти все время молча находились на постели, не разговаривая или пересекаясь. Драгнил пытался пару раз заговорить или проявить заботу, но встречая в ответ пустые карие глаза, он быстро пересекал свои попытки и вновь углублялся в себя. Исповедница не могла не заметить, что и в нем нечто поменялось. Больше не было того оскала и жестокости в глазах, но и прежней присущей ему жизнерадостности тоже не было, словно они оба были поглощены безнадежностью и собственной виной.

Только секс стал тем, что объединяло их. Вместе они были только физически, душевно Люси была где-то в другом месте, а может вовсе и нигде. После того, как Нацу пришел от Адеры с разными банками, половая жизнь больше не приносила той боли, что была в их первую ночь, конечно, если Нацу не сжимал ее слишком крепко в объятиях, предаваясь своей односторонней страсти. Он старался доставить ей великое удовольствие, от которого можно потерять голову и которым ей так хвастались подруги, однако Люси не чувствовала ничего, чувства и эмоции покинули ее.

Она вновь была поглощена собой, не замечая, что страдает не одна.

Сегодняшний день отличался от ее новой повседневности. Драгнил иногда в своих монологах упоминал, что семейство Спригганов уже несколько недель набивается к ним в гости. Из-за их состояния здоровья это откладывалось, но сегодня настал пик, и они все же уговорили Нацу на приезд.

С утра к ней пришли слуги. Как всегда, они опускали глаза в пол. Смотря в зеркало, Люси не узнавала себя: за две недели она исхудала из-за тошноты и постоянного отказа от еды, а раны на теле так и не зажили, несмотря на уход, ведь раны, нанесенные в ту ночь были неслабые, и регулярно появлялись новые мелкие синяки и засосы, которые Нацу неосознанно наносил на ее тело. Поэтому, чтобы скрыть все это, гибриды принесли ей полностью закрытое платье темно-фиолетового цвета. Оно было весьма красивым и удобным, с кружевом обжитым на шее, груди и рукавах. Она попыталась выдавить из себя улыбку. Это жалкое подобие нисколько не украшало ее лицо с впавшими щеками и кругами под глазами, наоборот так она выглядела только хуже.

– Если не хочешь, я могу сказать, что ты плохо себя чувствуешь, – предложил Нацу, стоя рядом и видя мучения девушки.

Он видел это и все больше осознавал, что наделал. Перед зеркалом стояла вовсе не сильная и гордая исповедница, что постоянно перечила ему и с презрением смотрела в его сторону. Вместо нее была слабая, искалеченная и сломленная девушка, с кучей ран на теле и душе. Он так желал этого, однако смотря на свое достигнутое «достижение», он не чувствовал удовлетворения.

Он старался исправить сделанное и не винил Люси за безразличие в его сторону, но появлявшийся страх в ее глазах, стоило ему приблизиться или коснуться ее, отпугивал, заставляя отдалиться и боятся опять причинить боль. И за этим он незаметно для себя погружался в раздумья о содеянном и словах брошенных Адерой о матери и его судьбе.

– Адера сказала, что мне нужно перестать лежать и прогуляться. Я с ней согласна, – с усталостью в голосе произнесла Хартфилия. Тело ныло и хотелось спать, вот только, эти ощущения надоели ей и хотелось на немного от этого всего избавиться. Возможно, станет лучше и пропадет сопровождающие чувство угнетенности. – А еще хочу увидеться с Мавис.

И это было правдой, эта девушка больше похожая на ребенка, как внешне, так и внутренне, впала в сердце исповедницы своей лучезарностью. Она была подобно солнцу, способному озарить своим светом всех и вселить надежду. Примечательно, что сегодня спустя несколько пасмурных осенних дней тучи рассеялись, показывая всем теплое солнце.

Две недели лежания не могли не сказаться на ней, стоило встать, голова закружилась и все тело резко ослабло. Люси думала, что упадет в обморок, но ее успели подхватить, а спустя пару минут сознание вернулось. Нацу обеспокоенно смотрел на нее и опять предложил никуда не идти, Хартфилия уже думала согласиться, но собралась с силами и покачала головой. Собственные мысли замучили ее, надо отвлечься, нельзя заставлять гостей за себя волноваться.

Держась за этериаса они спустились вниз. Рана Драгнила не зажила до конца, однако теперь он мог обойтись без трости и уверенно шел, поддерживая Хартфилию, которой первые шаги не давались легко. Через несколько минут они вошли в холл и дошли до дверей. Как только большие деревянные двери открылись, подул прохладный поток ветра, от которого девушка поежилась несмотря на свое закрытое платье. Смена погоды на землях этериасов была другой, если у нее на родине постепенно приходили холода, то здесь все происходило быстро, ведь чуть больше двух недель назад было самое настоящие лето с пекущим солнцем на зените и свойственным дождем с грозой; сейчас температура стала значительно ниже, облака все больше заволакивали небо, принося за собой ливни и слякоть. Все, что осталось от знойных дней – зеленая листва на кустарниках и плоды, что оставили за собой растения. Однако и это скоро пропадет, а вслед за осенью наступит зима. Неизвестно сколько времени она пробудет в этом мире и вернется домой, в свое поселение к сестрам, семье. А вернется ли она?

Сквозь угнетающие мысли и тоски по дому Хартфилия услышала детский смех и топот ножек. Около них уже крутился Август, что-то радостно говоря Нацу, который трепал его по голове. Он бы поднял его на руки и обнял, как всегда до этого делал, но сейчас он придерживал свою дрожащую от холода этери, которая кажется не хотела отпускать свой источник тепла. Не спеша к ним подходил Ларкейд, а за ним из кареты выходили Мавис и Зереф. Увидев исповедницу, улыбка Спригган стала шире и вот она уже неслась к ним, как минуту назад это делал светловолосый мальчишка. Улыбка непроизвольно появилась на лице Люси, что не могло не радовать, ведь за две недели с тех пор, как очнулся Нацу, он так и не разу не смог ее увидеть.

Как только Люси принесли плащ, все вместе решили отправиться на прогулку, пока тучи не затянули небо и начался дождь. Дети бегали и играли, взрослые гуляли и вели непринужденный разговор, иногда отвлекаясь на шумных детей. В этот раз исповедница не ограничивалась общением с Мавис, но и с демонами вела разговор, хоть и остерегалась главу семьи Спригган. Люси подозревала, что Драгнил рассказал названому брату о ее поступке, и сам по себе он не внушал доверия, отчего все ее нутро было в напряжении.

За эти долгие полтора месяца тем для разговора накопилось немало, однако Спригганов интересовали в основном отношения исповедницы и демона. От их взглядов не укрылось, как Люси держала Нацу под локоть и они не отходят друг от друга. Спригганы и не догадывались о настоящей причине этого, что на самом деле произошло и не прекращается. Нацу быстро переводил неприятную обоим тему.

Выдерживать это Хартфилии было трудно, делать вид, что с ней все хорошо, заставлять себя вести, будто ничего не было и она все та же исповедница, когда стала совершенно другой, полной противоположностью себя прежней.

Через время, когда Август начал ныть, что хочет есть, им пришлось вернуться в поместье. Обед уже был в процессе приготовления, нужно было еще немного подождать. Мужчины сославшись на дела, удалились, а своих женщин, как обычно, оставили с детьми. Впрочем, они не особо и жаловались, разве, что Август, который постоянно говорил о еде и как хочет кушать; Ларкйед сначала ругал младшего брата за такое поведение, потом хмурился и неодобрительно качал головой, а теперь стыдливо соглашался. Однако девушек спасла Марл с Эли, которые увели голодных детей на кухню под предлогом, что повара дадут им небольшой перекус. Сейчас девушки могли свободно поговорить, без страха, что дети услышат, что не положено слышать в их возрасте.

– Люси, – с серьезностью, которая была совершенно не свойственно детской натуре, обратилась Спригган. – С тобой все нормально? Твое состояние меня беспокоит, и не только внешне, даже во время разговора, такое чувство, что ты выдавливаешь из себя слова… Нацу, он ничего тебе не сделал? Мы давно дружим и я знаю, что в гневе он совершенно себя не контролирует и может наломать дров.

Люси прикусила губу и опустила голову. Хотелось расплакаться и рассказать все, что накопилось на душе: как ночные кошмары преследуют ее даже днем, а вместе с ним и ощущения той ночи. Этот плотоядный взгляд, страх поглощающий сознание, что всплывал при каждом касании Нацу. Казалось, он вновь готов ее взять силой, и смазка не сможет избавить от этих ужаснейших ощущений.

Иногда ей казалось, что она до сих пор чувствует его обжигающие касания, от которых ожоги все еще оставались на теле, когти и клыки, впивающиеся в кожу, раздирая плоть, и боль. Боль. Боль, что сопровождала каждое движение.

Хотелось оказаться дома, в объятиях Полюшки, которая хоть и ворчала, но нежно гладила по головке и покачивала. А лучше рядом с мамой, она всегда пела ей песни и улыбалась так, словно все это лишь мелочи, что исчезнут и жизнь станет светлой и радостной.

Но ничего этого не было, она могла лишь выть от страха, безысходности и отчаяния.

– Со мной все хорошо, просто я устала, – натянув улыбку, исповедница подняла голову и попыталась скрыть, что творилось внутри. Мавис не прекращала хмуриться, хотя Люси отчасти не врала, они и вправду немного устала. До безумия. – Просто Нацу бывает ненасытен, не всегда сдерживается и иногда перебарщивает, а остановить его желание я не в силах. Это выматывает больше любой тренировки.

Услышав это, лицо подруги просияло и появилась хитрая улыбочка. Она определенно поверила в это. Неудивительно, ведь в этот раз Люси сказала полную правду, Нацу не всегда был способен противостоять инстинкту.

Поэтому незамедлительно последовали щепетильные вопросы. Люси отмахивалась от этого и прятала лицо в волосах или отворачивалась, делая вид, что смущается подобных разговоров, когда на самом деле ей было неприятно говорить на эту тему, ведь половая жизнь несла ей только боль и опустошение. Когда Мавис, не дождавшись ответов, начала давать советы, Хартфилия поняла, что пора менять тему. Девушка лишь похихикала.

Они перешли к тому, что обычно следует после ночных утех. Люси из книг в поселении знала, как проходит беременность. Однако, как этери, которую совсем скоро встретится с этим, надежнее было узнать все от той, которая уже родила ребенка-этериаса, причем даже два раза, а это бывает крайне редко, этериасы часто ограничивались одним наследником.

По ходу разговора Хартфилия узнала, что небольшое количество информации была верной, но ее оказалось слишком мало.

В отличии от человеческой, у этериасов беременность длилась тринадцать месяцев, и делилась на два периода. Первый период ничем не отличается от простой человеческой беременности и продолжительность была той же с присущим токсикозом, меняющимися вкусами и скачущими гормонами. В это время плод рос так же, как и обычный человек, во втором периоде образовывалась его этерская форма и начинался Ад.

Как знала Люси, в это время у этери проявляется проклятие, что будет у ребенка, и это казалось ей очень привлекающим – на небольшой промежуток времени можно обрести сверхчеловеческие способности. Вот только, узнав правду, девушке перестало это казаться таким. Человеку не присуще обладать подобными силами, поэтому когда такое происходит, это вредит как психике, так и физиологическому здоровью. Только ношение плода не делало проявления проклятия смертельным для этери. Правда, как сказала Мавис, все зависело от проклятья ребенка.

Как пример она привела первую беременность. Проклятием Ларкейда, как и у отца, являлось управлениями тремя главными физиологическими потребностями живого существа: сон, голод и секс. Поэтому и у Мавис они проявлялись, ее могло одолеть любое из этих желаний: голод не прекращался даже когда она была сыта, но продолжала есть или удовлетворять себя, несмотря на боль или раны, а один раз провалилась в сон на несколько дней. Конечно же, это понесло за собой проблемы, немало проблем. А если ей не давали исполнить желаемое для ее собственного благополучия, она сходила с ума и могла сделать все, что угодно.

На этом не заканчивались проблемы. Помимо появления проклятия, плод физиологически менялся на этерскую ипостась, при которой менялся скелет, плоть перестала покрывать кожа. Еще не родившийся ребенок не смог бы вынести все изменения своего организма, поэтому всю эту боль вместо него переживала мать.

Не каждая женщина-этериас могла с легкостью перенести эти четыре месяца, что говорить о простых человеческих девушках?

– На самом деле не все так страшно, – со смешком произнесла Спригган, заметив побледневшее лицо девушки. Люси слабо в это верилось не после рассказа. Она мечтала о беременности, теперь же это стало для нее страшным кошмаром. – Люси, не стоит себя накручивать и так бояться этого. Я, девушка со слабым детским телом, смогла пережить это целых два раза! А ты, исповедница, которая с детства тренируется и может стерпеть боль окрайда, уверенна, для тебя это будет пустяком!

Хоть девушка и попыталась поддержать исповедницу и приводила доводы, но страх не исчез.

Запугивания беременностью прекратилось, когда обед, наконец-то, был приготовлен. Трапеза прошла спокойно, и сразу же после нее Зерефу и Нацу пришлось уехать по делам. Спригган рассказал, что проблема с велнусами стала становиться серьезней. Эти дикие были очень агрессивными, но достаточно умными, чтобы не лезть близко к поместьям. Однако сейчас они стали заходить в деревни гибридов, красть скот и нападать на гибридов. Пока что этериасы успевали убивать велнуса и смертельных случаев еще не было, но нападения с каждой неделей происходили чаще, что стало очень волновать глав семей. Зереф решил, что им, главам великих семей, нужно срочно обговорить это без кого-либо еще. Драгнил не очень хотел этого, ведь такими важными делами распоряжался Мард Гир, но Спригган не желал даже слушать его отговорки и заставил вместе с ним поехать к Рэдфоксу.

Девушки вновь остались одни с детьми, но за разговорами не особо заметили, что этериасов нет дома. Встреча, как и в прошлый раз, прошла неумолимо быстро и впервые за эти недели легко, без отвлечения на мрачные мысли.

Все хорошее, как правило, не может длиться вечно и в скором времени Мавис с детьми уехала домой. Люси чувствовала сонливость, но не хотела мучиться от кошмаров, поэтому решила как-нибудь себя отвлечь. Вот только, пока она искала это, смотрящий за ней Момон прямо сказал, что она уже спит на ходу. Хартфилия была вынуждена согласиться, эта активность и ложь слишком вымотали ее за день.

Хартфилия уже открыла дверь ближайшего секретного прохода, как ее окликнул гибрид-птица.

– Госпожа Люси, хозяин сказал, что если хотите, сегодня можете поспать в своей старой комнате, – вежливо произнес Момон, на которого удивленными глазами смотрела исповедница. С чего вдруг Нацу разрешил ей покинуть его комнату? – Хозяин обеспокоен, что вам снятся кошмары, – словно прочитав ее мысли, ответил слуга.

Благодарно улыбнувшись парнишке, исповедница поспешила в свою комнату. Покои Драгнила ей осточертели и вызывали отвращение вместе с неприятными воспоминаниями. Легкая улыбка появилась на лице, зайдя в комнату, где она чувствовала себя хоть немного защищенной и могла расслабиться.

Провалиться в царство Морфея Хартфилия не дала лекарша. Нацу все это время близко не подпускал слуг к свой этери, и теперь, когда он уехал, она могла заняться девушкой и осмотреть все ее раны, что не заняло много времени. Главная причина ее прихода сюда, о которой лично попросил Драгнил, была другой. С самого приезда Люси тайно давали настойки, чтобы девушка забеременела, как можно быстрее, секс у них происходил регулярно и начали заниматься этим в период, когда у девушки процент зачать ребенка был самым высоким (Адера рассчитала), однако несмотря на задержку месячных и тошноту, Драгнил не чувствовал, что его этреи носит ребенка. Все этериасы чувствовали, когда в человеческой женщине появлялось дитя-демон, и Драгнил за жизнь пару раз таких встречал, поэтому был обеспокоен тем, что по пришествию двух недель до сих пор не чувствовал этого в Люси.

Когда гибридка закончила осмотр, Люси надела свою ночнушку и легла в постель, может не такую мягкую и большую, как у Нацу, но тут она могла насладиться сладким сном. Повернувшись на бок и закрыв глаза, Хартфилия услышала, как что-то упало. Она хотела уже посмотреть, что там, но Адера быстро ответила, что упала одна из банок и, к счастью, не разбилась.

Лекарша ушла из комнаты и девушка тут же уснула, не заметив, как не весь огонь потух в комнате. Она не заметила, как живой огонь начинает стремительно, с ненасытным голодом и жадностью поедать ткань теплого ковра, распространяясь все дальше на другие вещи и разгораясь с каждой минутой сильнее и сильнее, не нарушая впервые за эти дни спокойный сон исповедницы.

========== 19. Выход или в пекле огня ==========

Секретные проходы в поместье Драгнилов были вещью весьма опасной, не раз бывали случаи, когда кто-то из гибридов мог заблудиться в этих лабиринтах, которых было настолько много и были настолько запутанные, что даже хозяева дома не знали их наизусть и могли запутаться в карте. Не раз этериасы находили в этих путях заблудших слуг, некоторые навсегда терялись в них, а их скелеты навряд ли будут найдены когда-нибудь. Именно это являлось одной из причин, почему многие слуги не навещали их бывшего хозяина. Их любовь была не меньше, чем к хозяину Нацу, однако комната, где он проводил последний десяток лет находилась так далеко и дорога до туда была столь запутанной, что они просто боялись пойти там и заблудиться. Единственные, кто смело шел составить компанию Игнилу, был нынешний глава семьи, Адера и несколько слуг.

Сейчас туда неслись двое гибридов. Хэппи чуть ли не бежал, что Шарли еле-еле успевала за быстрым мальчиком, на что тот лишь посмеивался и поторапливал ее. Хозяин уехал к господину Рэдфоксу решать дела, так что в лучшем случае он приедет ночью или завтра. Времени у них было достаточно, но Хэппи был на взводе от предвкушения и совладать с энергией, что так и бурлила в нем, он был просто не в состоянии, ведь то, что они собирались сделать, было настолько грандиозным, что даже хозяин Нацу впадет в шок. В хорошем смысле, конечно же.

Самой Шарли задумка ее друга не нравилась. Она всегда была послушной и строгой, а сейчас они делали нечто без позволения хозяина. Он может разозлиться и, она глубоко сомневается, что они смогут легко отделаться. Да как она вообще согласилась?!

Идя по пыльным, заросшим паутиной коридорам, Шарли размышляла и взвешивала все за и против. Чем ближе они подходили к комнате бывшего главы семьи, тем сомнения вернуться к своим обязанностям нарастало, когда единственным аргументом «за» являлось одобрение Адеры, одной из главных в поместье. Гибридка не заметила, как они оказались напротив двери хозяина Игнила. Хэппи без всякой суетливости, даже не постучавшись, раскрыл двери и вошел в комнату, освещенную тусклым светом.

На звук открывшиеся двери мужчина повернул голову, расширив свои глаза серо-зеленого цвета, сегодня он не ожидал гостей. Перед ним предстали двое слуг: стушевавшиеся на пороге Шарли, девочка которую он принял в свое поместье чуть больше десяти лет назад, и Хэппи, гибрид-оборотень который часто скрашивал ему одиночество и рассказывал последние новости со сплетнями.

Громко сказав радостное «Привет!», мальчик подбежал и запрыгнул на кровать. На его лице красовалась хитрая кошачья улыбка, огонек в глазах, плавно виляющий хвост – все говорило о том, что Хэппи что-то задумал. Сидя в четырех стенах не первый год, Драгнилу было до безумия скучно, книги, Адера и редкие гости могли не надолго отвлечь его скуки, но каменные стены, каждая вещь в этой комнате, которые он выучил до мелочей, все это давило и поглощало своей тоской. Он мог бы выйти отсюда и наслаждаться жизнью, был еще в рассвете сил и мог еще пару лет побыть главой семьи, но данная несколько лет назад самому себе клятва не позволяла ему выйти из тюрьмы, в которую он добровольно себя запер. Поэтому теперь, любая задумка или новость этого котенка приносила трепет в его душе, подобно глотку свежего воздуха в затхлом помещении, где все пропиталось запахом старости и томления.

– Хозяин Нацу уехал и скорее всего приедет завтра, так что может пока есть время вам стоит выйти отсюда, прогуляться по владениям, обрадовать слуг, познакомиться с Люси… – заговорщическим голосом говорил гибрид, с надеждой смотря на этериаса. Этериас расширил глаза – таких смелых идей Хэппи еще не предлагал. Ему слабо верилось в реальность и серьезность этого, но уверенный кивок гибридки показывал обратное. Мужчина нахмурился, он доверял племяннику и верил, что в поместье все хорошо. – Тем более вы можете сделать это, не переступая через свои принципы. А еще тетя Адера сказала, что для вас будет неплохо развеяться, – во избежание отказа быстро добавил, смотря на колбочку, что несколько недель назад принес Зереф. Содержимое могло в миг улучшить самочувствие Игнила.

– Хэппи, я бы с радостью, но…

– Он прав. Вам пора выйти, – наконец, подала голос Шарли. Она решила – они поступают правильно. А если она в чем-то уверенна, она будет отстаивать свое мнение до конца. – Мы просим об этом не просто так, – вернула себе строгость гибридка, отчего Хэппи начал ликовать – Шарли приняла его сторону, а значит победа на их стороне.

Игнил встревожился и стал внимательно слушать гибридку. Даже сидя в комнате, он понимал, что что-то в его доме не так, об этом первый раз его оповестил крик не заглушенный расстоянием и каменными стенами. После этого Адера в первый раз жизни начала ему врать и оправдывать долгое отсутствие Нацу, Хэппи последние несколько недель не был таким веселым и энергичным каким он привык его видеть. Все так и говорило – что-то не так, но Игнил доверился остальным, не заставляя выдать правду. Однако если к нему пришли и откровенно просили помощи, все перешло свои границы.

– Вы должны помочь хозяину Нацу. В последнее время он подавлен и замкнут в себе. Как верные слуги мы не можем это игнорировать и хотим ему помочь, но он нам не дает сделать этого и запирается в своих покоях. Конечно же, у этого есть свои причины и они тесно связаны с его этери – Люси. Я не имею права сказать большего, об этом вам должен рассказать лично хозяин Нацу.

– А еще хозяин не совсем справляется со своими обязанности главы великой семьи, – притупив взгляд, тихо добавил Хэппи. Если они раскрывать правду, то всю.

Решение выбирать долго не пришлось, если проблемы приняли столь серьезный оборот, пора ему вмешаться и все разладить. Сделать хоть что-то полезное впервые за эти годы. Он слишком полагался на честность Нацу и то, что он в нужный момент он попросит помощи, однако тот оказался слишком горд для этого. Неудивительно, Нацу – Драгнил, и все-таки Игнила печалило, что племяннику не хватило ума обратиться за помощью.

Слуги помогли одеться бывшему хозяину и расчесать красные отросшие волосы в хвост, Драгнилу хотелось встретиться с этери своего племянника в надлежащем виде. Слабость ощущалась по всему телу от небольшой нагрузки, не использование проклятья плохо сказывается на здоровье. Не просто так даже этериасы называют свою силу проклятием.

Если накопленная сила в теле достигает лимита, она начинает его понемногу уничтожать, поэтому этерисам нельзя слишком долго сдерживаться, впрочем ни один демон в здравом уме не станет намеренно не использовать свою силу. Игнил давно бы умер от собственного проклятия, если бы не лекарства, которые изобрел Зереф с помощью глав других семей, именно они поддерживали организм Игнила в норме. Но новый препарат был более мощным и должен был уничтожить полностью все частички проклятия в организме. Выпив лишь небольшое содержание этой колбочки, через несколько минут этериас, почувствовал, как спала тяжесть с тела, будто все это время на нем был неподвижный груз, движения больше не были медлительные и не вызывали по всему телу слабость и усталость, стало легче дышать. Приняв протянутую трость, впервые за долгое время он открыл дверь собственной клетки и вышел оттуда.

***

Драгнил испытывал волнение и трепет – встреча с этери племянника ничем не отличалась от встречи с собственной этери. В голове возникали те же самые вопросы: Как выглядит? Какой характер? Смогут ли найти общий язык? Столько мыслей и представлений было в голове, что он терялся. Благодаря рассказам Адеры и Хэппи, Игнил знал немного о Люси, по их словам она была неплохой девушкой, общительная и открытая, хоть и странная, по словам Хэппи. Отличие было лишь в том, что он станет не отцом, а дедушкой, и мысли об этом несколько смущали мужчину и делали его счастливым.

– Почему здесь пахнет гарью? – морща нос и принюхиваясь, спросил Игнил. Они приближались ко входу в поместье.

– Наверно, с прошлого раза еще не выветрилось, – пожал плечами котенок, продолжая чуть ли не бежать к ближайшему выходу. Однако слова «прошлого раза» немало встревожили бывшего главу. Нацу не маленький, научился контролировать свою силу, так что могло произойти, раз ему пришлось использовать проклятье в поместье?

– Нет, Хэппи, когда мы шли здесь в прошлый раз, запаха не было, а сейчас он становиться только сильнее, – обеспокоенно произнесла гибридка, хмурясь больше обычного. – Нам стоит поторопиться.

Никто спорить не стал, и они прибавили шагу насколько это позволяло самочувствие Драгнила-старшего. И чем ближе они были к проходу неподалеку от главного выхода, тем запах становился более едким и сильным, а острый слух различал гул голосов и возню в поместье.

Раскрыв двери, они повернули головы в сторону шума – ближайшая комната к холлу полыхала огнем. Гибриды бегали вокруг и пытались потушить, однако все, что им удавалось – не дать огню распространиться. Эпицентр пожара полыхал с каждой секундой мощнее и никто не мог его потушить, ведь от живого огня нельзя избавиться простой водой, только хозяин Нацу способен его поглотить. Пламя скалилось и обжигало слуг, что приближались ближе.

Где-то в стороне сидел парнишка, гибрид-птица, он ревел навзрыд. Уткнувшись в колени, он повторял только «Я виноват!», игнорируя крики гибридов, просящие перестать распускать нюни и помочь.

– Что происходит?! – незамедлительно подошел Игнил, спокойно смотря на пламя, ситуацию нужно решать без паники. Отреагировав на знакомый голос, гибриды с шоком замерли. Забыв про разгоравшееся пламя, они смотрели на мужчину перед ними, своего старого хозяина, покинувшего их десять лет назад. – Оставьте удивление на потом, сейчас важнее огонь! – со сталью в голосе отдал приказ Драгнил и его тут же послушали, продолжив начатое.

– Хозяин! – подбежал один из слуг, тяжело дыша и немало испуганный, что несвойственно слугам дома Драгнил: они постоянно сталкиваются с огнем и научились спокойно вести себя при пожаре, сейчас все выглядели слишком встревоженными. – В этой комнате этери хозяина Нацу!

– Что?! – выкрикнул Дрганил. Задрожали руки и появилось давящие чувство всепоглощающего ужаса. Сузившиеся глаза по-другому смотрели на пламя. Теперь и он был напуган. – Ты уверен?!

– Д-да, – дрожащим голосом сказал паренек, который минуты назад сидел и плакал. По его самобичеванию было легко понять, что он знает в чем дело. – Г-г-госпожа захотела спать, и-и я… Я-я привел ее в эту комнату, я…

Шарли увела Момона, он только мешал и заставлял других впасть в уныние.

Игнил и сам оказался в растерянности, охваченный страхом. Запаха плоти не было, а значит девушку еще можно спасти. Драгнил воспитал Нацу как своего сына и не мог позволить, чтобы он лишился своей этери и отцовства; его племянник и так достаточно познал горя в жизни, а это может окончательно сломить его и ничто не сможет его вытянуть из пучины отчаяния. Он не мог позволить этому произойти.

Единственный, кто в этом доме мог спасти Люси и не сгореть заживо – Игнил. Скинув камзол, этериас подходил к огню, ощущая плавящий жар на коже и обжигающие касания огня. Сначала спасти этери, потом заняться тушением. Непроизвольно на лице возникла ухмылка. Ощущения были не те, что раньше, однако в его демоническом теле бурлила радость быть вновь охваченным огнем. Чувствовать его касания на коже, поглощать и управлять ими, будто ты есть сам огонь. И как бы Драгнил не старался прогнать эти мысли и желания, что противоречили клятве данной когда-то, но демон внутри и тело продолжали требовать – высвободи силу, не отрекайся от самого себя. Ты – этериас, не человек.

Игнил не поддастся этому зову. Он мучил его больше десяти лет, но даже сейчас Драгнил не сдавался – он никогда не нарушает своих обещаний, а для того, чтобы спасти Люси ему не нужно использовать свою этерскую силу.

Он не знал, как глубоко ошибается.

Собираясь войти в самое пекло огня, Игнил протянул руку вперед, ему нужно им завладеть и контролировать каждый его поток, не только для безопасности Люси, но и своих слуг.

В мгновение он отдернул руку. Вместо того, чтобы подчиниться, огонь обжег его первый раз в жизни. С побледневшим лицом, Игнил не верящим взглядом смотрел на языки пламени и отказывался принять факт, что ему, огненному этериасу, нанесла боль собственная стихия – стихия, что с рождения была частью его самого.

Драгнил ругал самого себя. Почему он обнаружил свои потерянные силы только сейчас, когда на кону стоит жизнь этери его племянника?!

Куча мыслей, как спасти девушку, появлялись в его голове, но ни одна из них не была полезной. Единственный, кто мог ее спасти, был он, никто другой. Выбор был только один.

Игнил Драгнил всегда выполнял свои обещания, но мысль о том, что впервые его сила будет полезна и спасет человека, давала разрешение нарушить собственную клятву.

Черный покров появлялся на некогда смуглой коже, человеческие пальцы превращались в длинные острые когти, из головы вырастали прямые, такие же черные рога, местами потрескавшимся покровом, которые как кажется могут разломиться в любой момент и на каменный пол потечет магма. Этериас последовал за женским запахом, входя в горящую комнату. Алые глаза наткнулись на блондинка, которая лежала на полусгоревшей кровати, и треск дерева с разрушением мебели комнаты никак не тревожили ее сон.

Девушка лежала на зеленой траве, ее глаза были закрыты, а лицо умиротворенно. Она была очень красива: блондинистые волосы с отливом золота, мягкие и аккуратные черты лица, платье белого цвета лишь подчеркивало изгибы идеального тела и делало ее олицетворением прекраснейшего, что может быть на свете. Эта картина восхищала, и он бы обязательно засмотрелся на нее. Все было бы так, если бы эту картину не омрачала кровь и смерть.