Текст книги "Братья Ночи (ЛП)"

Автор книги: Toothlessgolfer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 46 страниц)

“Как это зовут?”

“Его имя…”

“Так это мальчик тогда?”

Стоик кивнул, прежде чем продолжить.

«Да, это мальчик. Я… я еще не думал об именах для них».

Их … ну, есть еще один.

“Где другой тогда, сэр?”

“Вероятно, где-то в старой комнате Иккинга”.

Из-под лица Стоика смотрел издалека, глядя на детеныша.

«На самом деле, я думаю, что у меня есть хорошее имя для него. Я собираюсь назвать его Иккингом в честь моего сына».

Ни Астрид, ни Гоббер не заметили ухмылку, которая мелькнула на лице детеныша.

“А другой, я собираюсь назвать это Беззубиком. Это было имя дракона Иккинга, верно, Астрид?”

Она торжественно кивнула, а потом снова посмотрела на детеныша на руках.

«Ну, Иккинг, – она ​​подняла палец к его подбородку, – ты очень милый».

Ее палец пробился под подбородок дракона, и маленький Иккинг быстро вздохнул от удовольствия и полностью растаял в ее руках.

Она усмехнулась от удовольствия.

Ну, похоже, это работает и на них тоже.

Гоббер поднялся на ноги и присоединился к ней рядом с ней. Он посмотрел на птенца в ее руках и издал мягкий ворчащий звук, совершенно не похожий на такого крепкого парня, как он сам, одновременно поглаживая мягкие крылья дракона своей здоровой рукой. Она снова посмотрела на Стоика, который, верный своему имени, смотрел довольно бесстрастно.

«Сэр, вам очень повезло. Обязательно позаботьтесь о них».

«Нет необходимости говорить мне, чтобы сделать это, я буду».

Астрид оглянулась на блаженного птенца, уставившегося на нее сквозь сонные веки. Затем она неохотно передала выводку Стоику, который двинулся вперед, чтобы набрать заряд Он принес небольшую Иккинга в спальню и положил его на кровать, прежде чем вернуться в гостиную, чтобы увидеть своих гостей.

Он посмотрел на них несколько застенчиво.

«Итак, да, я не уверен, где находится другой, но это они».

Не было никакой ошибки в изумлении и детской усмешке на лицах Гоббера и Астрид. Остаток дня они оба были немного веселее, чем до зимы.

POV Hiccup

Иккинг была полностью огорчен.

Астрид была там. Его Астрид была тут же. Держал его к своей груди! Поглаживал его по спине!

Не то чтобы там было что посмотреть.

И она назвала его милым! Это было совершенно неприемлемо!

Он так хотел поговорить с ней, написать на земле и показать ей, кто он на самом деле. Но он не был в подходящем состоянии для этого. Он также боялся того, что она подумает или скажет.

Кроме того, его отец сказал ему, чтобы никто не знал, что с ним случилось.

Он вздохнул один раз, все еще слыша грохот Беззубика откуда-то под одеялом.

Я еще не готов встретиться с ней лицом к лицу.

Он моргнул несколько раз.

Гоббер тоже был там. Он был более сдержанным, чем Астрид, но даже он был слегка легкомысленным, увидев маленького дракона. Увидев его.

Интересно, что он думает о драконах? Может быть, у него сейчас есть такой. Астрид, вероятно, после того, как я показал ей эту Наддер. Они казались хорошей парой.

Йон.

Мне нужно спросить папу … обо всех остальных. По крайней мере … она в порядке.

Его веки начали опускаться.

Почему я … всегда такой … сонный?

У него не было много времени, чтобы обдумать этот очень важный вопрос, так как вскоре после этого он заснул.

POV Hiccup

Через несколько часов он проснулся от совершенно великолепного запаха жареной рыбы. Некоторое время он просто лежал на кровати в оцепенении, пока не услышал, как захлопнулась дверь. Наконец он встал, потянулся и понюхал аппетитный запах, а его живот начал возражать против его пустоты.

Что-то, кто-то, толкнул его в спину. К настоящему времени он почти ожидал, что что-то подобное случится, и даже не вздрогнул.

“Иккинг, я чувствую запах рыбы! Мы должны есть!”

Нет возражений.

Они оба спрыгнули с кровати и повернулись к кухне. Там была тарелка с кубиками рыбы прямо на полу возле двери. Иккинг почувствовал, как его рот начал поливаться, когда они приблизились к рыбе. Странно, его отца нигде не было видно.

Должно быть, он только что ушел. Я действительно хочу, чтобы он остался подольше, мне нужно поговорить с ним.

Они оба закопались, пока Иккинг продолжал думать, что может быть с его отцом. Конечно, Стоик будет обеспокоен тем, что случилось с его сыном. Но было ли это причиной игнорировать его? Как будто он даже не хотел смотреть на него.

Беззубик снова подтолкнул его и радостно заурчал с полностью заполненным животом. Тарелка закончилась, Иккинг прыгнул к окну и выглянул наружу. Снег падал снова, и ветер дул немного более яростно.

Ну а теперь что? Чем там можно заняться?

На улице не было выхода, и его отец ушел из дома, чтобы что-то сделать. Он плюхнулся на кровать и смирился с ожиданием. Это было скучно. До того, как это случилось с ним, он мог нарисовать или спланировать новые хитрости. Не имея лучшего выбора, он лежал на кровати в отчаянии, пока Беззубик не рявкнул ему на пол возле газет.

Иккинг посмотрел через край кровати и был удивлен, увидев, что Беззубик пытается схватиться за карандаш и в отчаянии рычит на бумагу.

“Иккинг, что это?”

Иккинг до сих пор имел очень смутное представление о том, что пытался сказать Беззубик.

Ну, так будет всегда. У меня еще есть чему поучиться у него.

Решив, что учиться у Беззубика лучше, чем спать, Иккинг запрыгнул на землю и взял карандаш в лапу, чтобы начать писать и рисовать. Беззубик остался рядом, но потерял интерес к попыткам удержать или использовать карандаш.

POV Author

Таким образом, Иккинг и Беззубик прошли зиму, медленно учась говорить примерно на одном языке, гоняясь друг за другом через узкие залы дома в приступах игры, сожрав невероятное количество рыбы и спя рядом с каждым другие на многие дни и ночи.

Как обычно для Берка, погода отказывалась нарушать свой ритм более четырех месяцев.

========== ТОМ I-Зеленеющий ==========

Комментарий к ТОМ I-Зеленеющий

На Момент 30.08.2019 1000 Просмотров,спасибо вам!Напоминаю,что ваша критика мне и моим коллегам очень важна,но и про похвалы не забудьте!

«Весна – время планов и проектов». – Лев Толстой – Анна Каренина

POV Author

Весна давно вломилась на Берк. Лёд и снег наконец растаяли, а почки на деревьях разбухли. По утрам было не так холодно, а перед рассветом теперь регулярно появлялась пелена тумана, который рассеивался к середине утра. Ветры сменили свой поток и теперь дули с юго-запада, принося с собой первые прохладные морские бризы.

Море безусловно было особым, и очень важным источником еды для жителей острова Берк. Драконы были повсюду, они свободно и без страха летали в Берк и из него. Большинство людей на острове привыкли к этим существам, особенно потому, что они стали помощниками в ловле рыбы, и с ними не было никаких серьезных инцидентов. Было также еще несколько диких драконов, которые начали проводить больше времени в деревне и вокруг нее. Услуги наездников стали более востребованными, поскольку всё больше людей взаимодействовало с дикими рептилиями.

Единственной вещью, которая должна была завершить приход весны, было ежегодное появление трейдера Иоганна, у которого можно было выкупить какой-то диковинный товар и послушать сплетни, связанные с другими, дальними островами. Он немного запоздал, но и зима была более суровей, чем обычно.

Астрид сидела за своим столом. Был полдень. Девушка размышляя о самых последних возникших проблемах. Стоик выделил ей, как главе Академии, комнату рядом с тренировочным кольцом. Ее офис был заполнен бумагами. Она должна была отследить, кто кого интересует, какого дракона человек хочет себе выбрать, сколько рыбы приносят по сравнению с едой, кто подал жалобы и зачем. Была куча других других проблем, которая требовала её участия. Это оказалось настолько сложно, что она должна была создать систему регистрации и ведения учета из-за количества бумаг, которые Хофферсон должна была хранить. Это просто невероятно сложно.

С другой стороны, было очень приятно увидеть кого-то, кто только в прошлом году мог бы бежать на дракона, ревя боевой клич и размахивая топором, а теперь предлагал мирным драконам деревенской рыбы или мягко терся и чесал им чешую. Каждое такое событие было напоминанием о том, что существующий мир предпочтительнее той жизни, что была в прошлом.

Их всего времени, которое ей приходилось тратить на ведение записей, обучение и разрешение споров, она всегда находила время для полетов с Громгильдой. Наддер, а также другие драконы с людьми-наездниками, казалось, стали бы нервными и немного раздражительными, если бы они летали без своего всадника или дракона.

Её работа была прервана стуком в дверь. Астрид застонала и с досадой опустила голову на стол. Однако через несколько мгновений она отмахнулась от бумаги, которая прилипла ко лбу и поднялась на ноги.

«Войдите!»

Дверь распахнулась, и она удивленно моргнула. Всегда было впечатляюще видеть, сколько веса он потерял за зиму. Скорее всего, он возместит это за год, но она представила, что потеря веса была связана с тем, что произошло на Острове Драконов. Наличие собственного дракона, даже если он не был одним из самых энергичных, также означало, что он должен был быть несколько более активным, чем просто сидеть и читать книги целый день. Тем более, что Громмели не были самыми быстрыми и выносливыми лётчиками, и ему приходилось нести некоторый вес, чтобы иметь возможность летать.

«Привет Рыбьеног.»

«Привет, Астрид. Я вижу, ты наслаждаешься письменной работой?»

Она закатила глаза и застонала.

«Я не знаю, уместно ли слово «удовольствие «. Я не знаю, как это делает Стойк. Руководство, ведение статистики и все такое, это мука, но я определённо рада, что умею писать и заниматься всем этим».

«Ну, на самом деле, я мог бы немного помочь с этим. Я недавно вернулся и прочитал Книгу Драконов. Ты знаешь, что там говорится о Громмеле?»

Астрид немного не понимала, к чему ведёт Рыбьеног, и равнодушно пожала плечами.

Рыбьеног продолжил: «Среди прочего, и я цитирую: « Громмели наиболее уязвимы в области крыльев. Отнимите у них крылья, они громоздкие, медленные и неуклюжие на земле. По-прежнему чрезвычайно опасны. Убейте при виде«. “

Они оба смотрели с пониманием, торжественно.

«Это касается и остальных видов; Кошмары, Наддерсы, даже маленькие Ужасы. Все, что эта книга говорит кому-либо – это как найти и использовать слабости драконов против них самих же, чтобы Убить. Как ты думаешь, кому оно нужно? детям, тем, кто хочет узнать о драконах и быть дружелюбными с ними? У нас сейчас нет ничего толкового для них».

«Что ты предлагаешь, Рыбыеног?»

«Руководство по драконам, которое у нас есть, бесполезно, если только мы не хотим научить всех, как их убивать. Нам… нам нужно написать новую Книгу драконов. Она действительно научит людей правде».

Астрид села обратно, глубоко задумавшись. Всё, что сказал Рыбьеног, было чистейшей правдой. И он, безусловно, был увлечен этим предметом, а также умел читать и писать.

«Ну, Рыбьеног я согласена с тобой. И я думаю, что ты должен написать ее сам».

Он был ошеломлен и сжал кулаки от волнения.

«Действительно Астрид! Ты думаешь, я смогу?»

Она одарила его ободряющей улыбкой.

«Определенно, именно ты должен сделать это. У кого еще есть такой к этому интерес и время? И может кто может написать всё наиболее правильно? Это должен быть ты».

Он едва мог сдержать волнение, когда детская улыбка осветила его лицо.

«Хорошо, потому что я уже начал это… должен идти. Пока!»

Рыбьеног практически подпрыгивал на ногах, когда он повернулся и выбежал за дверь.

Астрид только улыбнулась и покачала головой.

Он действительно прав. Нам нужно новое руководство по драконам.

Она провела еще несколько минут в своем офисе, прежде чем услышать звуки чьих-то шагов. Пара человек кричали друг на друга о чем-то, и это определённо касалось дракона одного из них.

Ее улыбка исчезла в раздражении.

О, отлично, что ещё?

POV Hiccup

Похоже, больше никто не боялся гулять в лесу. Взрослые осознавали, что им не нужно бояться драконов, которых они могут встретить там. Дети, как правило, стремились исследовать лес сейчас, когда это было безопаснее, даже если их родители всегда запрещали это делать, осыпая чад предупреждениями о том, что они могут там найти. Несмотря на это, большинство людей были либо дома, либо в зале в это время дня.

Если кто и был в лесу, особенно возле Вороньего мыса, он мог встретить там довольно любопытное зрелище. Две маленькие черные фигуры метались между деревьями и прыгали по камням, преследуя друг друга.

Иккинг уставился на кнутоподобный хвост, плетущийся за Беззубиком. Дракон сказал что-то о том, каким маленьким был Иккинг, даже после того, как зима, наконец, ушла. Иккингу действительно не понравился этот комментарий, и он позволил Беззубику узнать свое недовольство, пытаясь наброситься на него. Беззубик только что высунул язык, откуда он, возможно, узнал это, и бросился от него.

Кроме того, было бы нечестно сказать, что они действительно были крошечными. По-видимому, рацион с изобилием рыбы в сочетании с большим количеством сна способствовал очень быстрому росту детенышей. Они оба увеличились в несколько раз по сравнению с первоначальным размером. Его хвост был достаточно силен, чтобы свисать с ног на голову, как ни странно было это чувство. Однако наиболее заметным для него было то, что его крылья чувствовались намного сильнее, чем раньше, но все еще очень легкими. Он мог полностью вытянуть их и удерживать на месте, не уставая в течение очень долгого времени. Наблюдая за «Беззубиком», он быстро понял, что может взмахивать ими одновременно с каждым прыжком, и это помогает ему бежать быстрее и прыгать выше, чем он мог бы делать это без помощи дополнительных конечностей. Это открытие неизбежно принесло с собой очень странное осознание.

В конце концов он сможет летать.

Это была такая замечательная и странная мысль. Замечательная, потому что воспоминания из прошлой жизни, когда он сидел на спине Беззубика, были самыми вдохновляющими, освобождающими и славными моментами. Странной, потому что это не было чем-то, что человек мог испытать воочию, и потому что Иккинг знал, что однажды ему придется отказаться от этого, когда он снова станет человеком.

Если это когда-нибудь случится, во всяком случае.

Не многие вещи могли удержать такие меланхоличные мысли от его чрезмерного ума. Чистое, грубое удовольствие от игры в «драконовик» в лесу с его лучшим другом было одной из тех немногих вещей. Кроме того, это был также акт небольшого восстания, так как они выскользнули из дома рано утром, будучи незамеченными.

Он видел, как хвост Беззубика исчез над упавшим стволом дерева. Беззубик был всё ещё немного больше и определенно был намного лучше в прыжках и… вообщем был драконом. Он мог устранить препятствия с первой попытки, тогда как Иккингу требовалось больше попыток.

«Беззубик, Ты…»

«Грр, медленный, Иккинг!»

«Я не медленный!»

Он прыгнул и вытянул когти. Они вонзились в мягкую сторону упавшего бревна и позволили ему взять себя в руки, пока он карабкался на бок. Его хвост был также удивительно полезен при лазании, поскольку он мог обернуть его вокруг ветвей или узлов в стволе. Всего за пару секунд он приподнялся на бревне и вытянул шею, чтобы осмотреться.

Беззубика нигде не было видно. Иккинг расправил крылья, готовясь спрыгнуть и использовать их, чтобы приземлиться на землю, когда он заметил что-то знакомое. В том, как это дерево было выкорчевано, было что-то узнаваемое.

Откуда я знаю это место?

Он посмотрел налево и застыл с толикой удивления.

Вниз по склону простиралась рытвина, и это явно было вызвано чем-то очень большим, что врезалось в землю. Это что-то также опрокинуло несколько небольших деревьев, прежде чем, казалось, исчезло из-за небольшой возвышенности.

Это было место, где он давно сбил Беззубика. Место, где все это началось.

Беззубик знал об этом месте?

Где он был?

«Беззубик, где ты?»

Иккинг не услышал никакого ответа.

Он шагнул вперед на пару футов на край бревна и посмотрел вперёд. Там тоже ничего не было.

Отлично, теперь мы играем в прятки. Замечательно.

Он расправил крылья и приготовился. Прыжок. Расстояние должно быть примерно четыре фута. Он сделал своими крыльям один взмах и легко коснулся земли задними ногами. Иккинг пробыл на земле всего пару секунд, когда услышал рычание позади него. В следующий момент в него что-то врезалось.

Они катились вниз по долине, которая вписалась в склон холма. Иккинг упал на землю и оказался под Беззубиком, сидящем на нём. Дракон прислонил лапы на голове Иккинга.

«Иккинг, что хотел сказать?»

«Беззубик, глупый.»

Беззубик издевался над ним.

«Интересно, с чего ты это решил?»

Иккинг зарычал на него.

«Позволь мне встать.»

Беззубик не двигался. Итак, Иккинг воплотил свой план в жизнь. Он оттолкнулся всеми конечностями от земли так сильно, как только мог и перекатился влево. Дракон выскользнул из-под Беззубика и побежал вниз по склону.

Мягкий грохот эхом отозвался позади него. Беззубик начал догонять Иккинга. Жертва стала охотником.

Иккинг пробился через небольшой куст и выбежал на поляну. Примерно на полпути к поляне он повернул голову и оглянулся на преследователя. При этом его взгляд был обращен на очень знакомую горную породу.

«Странная Ночная Фурия, которую он только что освободил вместо того, чтобы убить, набросилась на юношу и передними лапами стояла на его груди, открыв свои громадные челюсти и шипя в угрозе. Он замер, глядя на человека с явной ненавистью. Иккинг был полностью в ужасе. Он был уверен, что дракон наклонится, оторвет ему голову и съест её.

Беззубик нырнул под ветки какого-то куста и выпрыгнул на поляну. Он остановился в удивлении. Иккинг просто стоял там, его плечи были опущены, уши опущены, хвост полностью неподвижен, а крылья опущены по бокам. На мгновение Беззубик был встревожен возможностью того, что Иккинг увидел опасность. Он принюхался, но не смог ничего почуять, да и Иккинг не выглядел действительно испуганным.

Он посмотрел в ту сторону, куда смотрел Иккинг. И дракон сразу вспомнил, что случилось с этим камнем и на этой самой поляне.

Он почувствовал, как его жизненный огонь угас, и боролся с окружающими его невинными лозами. Юноша с двумя ногами стоял над ним с одним из его острых приспособлений, готовый вонзить это прямо в грудь. Дракон не смог бы победить то, что его поймало. Он был уверен, что двуногий собирался проткнуть его и вырезать его сердце, как это случалось с другими родственниками до него«.

Они оба стояли неподвижно, потерявшись в своих воспоминаниях об этой ужасающей встрече.

Иккинг наконец поднял голову и посмотрел на другую сторону поляны, прежде чем сам прыгнул туда.

«Беззубик! Смотри!»

Там, на земле, как будто её не беспокоили с того рокового дня, лежала куча заплесневелых, изношенных погодой веревок с четкими следами от ножа там, где их разрезали.

Странное подозрение возникло у Беззубика. Он мог ясно вспомнить падение сквозь деревья и длинное дерево с тонкими когтями, через которое он рухнул, когда почувствовал жгучую боль в конце своего хвоста. Он поднял голову и увидел то же дерево на холме, с которого они оба сбежали.

Иккинг просто продолжал пялиться на веревки. Его решение освободить плененного дракона, когда он был один в лесу, было одной из самых глупых вещей, которые Хеддок когда-либо делал. Он даже не был знал, почему это сделал. Конечно, Иккинг думал, что существо, существовавшее до него, тогда было чем-то… большим. Что-то в том, как Ночная Фурия на него смотрела, наводило на мысль о страхе и разуме. Это были две вещи, которые, как Хеддок считал тогда, драконы не могли иметь. Никто из них никоим образом не давал друг другу никаких гарантий, что он не убьет его, когда рептилия освободится. Но Иккинг всё равно освободил дракона.

Он оторвал взгляд от верёвок и огляделся на Беззубика. Было много вещей, о которых он должен был спросить его, но ещё не сделал этого. Только Беззубик, казалось, пропал без вести.

Где ты сейчас?

Он отошёл от канатов и направился в ту сторону, где был Беззубик. Он почувствовал странный запах, который, казалось, следовал за Беззубиком, и заметил, что тот, похоже, ведет обратно в гору.

Была ещё одна вещь, которую Иккинг постепенно должен был принять, но всё ещё считал это странным и неестественным. Всё пахло острее, интенсивнее, а запахи, которые он никогда раньше не замечал, теперь ошеломляюще действовали на разум.

Хеддок начал слегка трусцой бежать за Беззубиком, задаваясь вопросом, что он скажет ему, когда они найдут друг друга.

Беззубик, почему ты не убил меня тогда? Спасибо, что не убил меня, кстати. Какой ещё более странный вопрос можно задать…

Ещё пара мгновений и запах привёл его к Беззубику, который сидел у основания сосны. Когда-то в прошлом дерево очень сильно пострадало и потеряло несколько крупных веток. Беззубик стоял возле одной из больших, уже сухих ветвей, которые отвалились после произошедшего тут.

«Беззубый, что…?»

Иккинг посмотрел вниз и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ледяной гвоздь, казалось, пронзил его грудь.

В ветвях, сухих, морщинистых и рваных, лежал кожистый чёрный плавник, чуть чуть меньше его самого в длину и сильно обесцвеченный солнцем и потрёпанный неумолимым временем.

Беззубиковый потерянный хвостовой плавник.

Я сделал это…

Он сделал это со своим лучшим другом, с другим разумным существом.

Осторожно, испуганно он посмотрел на Беззубика. Его друг склонил голову и закрыл глаза. Никто из них ничего не говорил. Иккинг понятия не имел, что сказать или какого извинения будет достаточно, чтобы компенсировать то, что он отобрал у Беззубика в тот день.

Он рухнул на землю и застонал от стыда и сожаления.

«Иккинг…» прошептал Беззубик.

«Нет», Иккинг только покачал головой и несколько раз прошептал.

«Иккинг, остановись.»

«Я сделать тебе больно. Я сломал хвост!» Иккинг закрыл глаза и зарычал на себя.

Беззубик опустил голову и тихо зарычал в лицо Иккинга.

«Остановись!»

Иккинг продолжал вести себя тихо. Беззубик перетасовал и лег перед ним.

«Я причинить тебе боль…» Иккинг открыл глаза и тихо моргнул.

«Ты сражался, как все двуногие. Ты не убил меня».

Беззубик наклонил голову в сторону от любопытства.

«Почему ты не убил меня?»

Иккинг посмотрел вверх и уставился в лес.

«Я сказал Род-очень плохо. Ты не очень плох. Сказал, что у род нет страха. Ты боишься. Ты один. Как я. Беззубик, почему ты не убить меня?»

Это был вопрос, который Беззубик задавал себе много раз. Любой другой родственник убил бы двуногого. Но они не причинили вреда друг другу.

«Ты позволил мне жить. Ты отличался от всех других двух ног. Я думал, что это хорошо-позволить тебе жить».

Беззубик кивнул на старый плавник.

«Перестань думать об этом. Если бы ты не повалил меня, мы бы не были…»

Беззубик обратился в мысли. Чем именно они были? Они были из одного яйца, но не потому, что у них был один и тот же отец и мать. Вероятно, не было ни слова о том, кем они были.

«Товарищами из яйца.»

Иккинг наконец поднял голову, явно смущенный последним словом Беззубика, так как он никогда не слышал этого раньше, и оно не походило ни на что другое, что он слышал.

«Что означает это слово?»

«Значит, мы из одного яйца. Тебе не следует грустить. У меня сейчас хороший хвост, а это, – раздраженно сказал он показывая на старый плавник, – уже прошлое».

Иккинг знал это; что они, вероятно, никогда бы не встретились, если бы он не изобрел метателя веревки и не сбил Беззубика. Прошлое. Почему он держался за прошлое? Особенно, когда это прошлое было одним из сожалений. Беззубик не злился на старые травмы, которых у него даже не было.

Так почему это было так трудно отпустить?

«Мне грустно, я причинить тебе боль.»

«Будешь ли ты счастлив, если никогда не сделаешь мне больно? Ты никогда не трогал бы меня своей лапой. Никогда не летал со мной. Никогда не сбивал огненного монстра, пожирающего родственников монстра».

Иккинг остановился, прежде чем ответить. Он действительно был бы менее обеспокоен, если бы не сделал больно Беззубику. Будучи неосведомленным об удивительной дружбе, которой ему не хватало бы, он действительно мог бы считать себя счастливым, если бы нашел какое-то место в своем собственном обществе. Может быть, путем создания оружия, чтобы восполнить его ранее слабый рост.

Зная, что он знал сейчас и испытав все, что он испытал, он предпочел бы, чтобы он никогда не знал беззубых?

Невозможно. Даже с учетом того, что с ним случилось, и странной жизни, в которую он был теперь низложен.

«Нет, Беззубик, я не рад, если ты бы ушел».

Беззубик глубоко застонал и ударился головой об Иккинга своей собственной.

Они ждали в тишине, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Тишина была окончательно нарушена рычанием с живота Иккинга. Каждый из них крутил головы лицом в не согласии.

Иккинг застенчиво улыбнулся, и они от души рассмеялись. Этот простой звук сломал все напряжение.

Беззубик наконец перестал кататься по земле и заговорил.

«Мы идем, чтобы получить… рыбу.»

«Я голоден», – согласился Иккинг.

Они поднялись на ноги и пошли обратно в деревню. Иккинг посмотрел на небо, чтобы угадать время; это должно было быть далеко за полдень к настоящему времени. Его отец, вероятно, расстроится, если он вернется домой и заметит, что его там нет.

Он и его отец говорили несколько раз за последние несколько месяцев. Его отец был очень впечатлен, увидев, как он понял, начал писать на бумаге. Теперь в доме было много бумаги со странными каракулями.

Он спросил подробности о том, что случилось после того, как Монстр был уничтожен. Было очень приятно узнать, что никто из его друзей не умер. После этого он спросил о том, что случилось в деревне. В частности, он хотел знать, как драконы думали и обращались в деревне. То, что сказал его отец, было ободряющим и разочаровывающим.

Очевидно, был значительный контингент сельских жителей, которые оставались абсолютно непреклонными против включения драконов в деревню. С другой стороны, многие из детей были дружелюбны к драконам. Хотя в целом это был прогресс, поэтому он не мог много жаловаться.

Главная проблема в его жизни заключалась в том, что между ним и его отцом, казалось, существовала дистанция, постоянное разделение. Его папа никогда не передавал информацию и, по возможности, избегал смотреть на него. Ужасное подозрение пришло ему в голову, что на самом деле ничего не изменилось и что его отец все еще был разочарован им. Немного размышлений напомнили ему, что настоящая причина почти наверняка связана с тем, что он стал драконом.

Как он мог ожидать, что его отцу будет удобно жить с тем, что случилось с его сыном? Даже ему это совсем не нравилось, хотя это было не так ужасно, как он сначала думал, что так и будет. Он определенно скучал по тем же пальцам, рыба была, несмотря на то, что она была восхитительной, довольно скучной, чтобы есть при каждом приеме пищи, общение посредством письма на бумаге или на земле было очень утомительным, и в этом была вся его проблема Астрид.

Они все еще шли вместе, когда вопрос пришел в голову Иккинга. Это было то, о чем он отчаянно хотел спросить Беззубика с тех пор, как узнал, что Беззубик такой же человек, как и он сам.

«Беззубик, как твой род?»

«Кто?»

«Вы не огнечешуйчастые, двухголовые

. Что ты за род?»

Беззубик рявкнул на вопрос, удивленный тем, что никогда не задавал этого вопроса сам. Как его называли?

Он не знал.Больше не было таких, как он. Кроме того, он жил отдельно от всех остальных, желая держаться как можно дальше от Монстра. Другие, которые, вероятно, никогда ничего не знали, продолжали возвращаться к горе, где гнездился Монстр. Он не мог понять почему. Возможно, это было связано с шепотом и хорошими, но опасными звуками и чувствами, которые он слышал и чувствовал всякий раз, когда приближался к гнезду огня.

«Без имени. Какое имя используют двуногие?»

Иккинг посмотрел на небо и указал лапой на солнце.

«Что нет, маленький круг света, да. Имя времени?»

Беззубый на мгновение задумался, пытаясь расшифровать слова Иккинга. Когда был спрятан большой небесный свет и маленький небесный свет, летящий высоко в небе?

«Ночь.»

«Больше, беззубый.»

Иккинг обнажил зубы и очень убедительно зарычал. Затем он расслабился и снова посмотрел на Беззубика.

«Сердитый.»

Иккинг подумал об этом и в конце концов покачал головой.

«Нет, больше злится.»

Более чем злой? Какие еще слова были там?

Беззубик предложил новое слово. Иккинг повторил новое слово несколько раз и попросил несколько примеров и контекста, прежде чем решить, что оно работает.

«Ночные Фурии, двуногие нас так зовут».

«Ночная Фурия», – повторил Беззубик.

На самом деле это звучало довольно мило. Его вид был очень трудно увидеть ночью из-за их темного цвета. А что касается ярости, это было, конечно, хорошо, чтобы считаться опасным и сильным. Оба были определенно правдой. Имя согрело его печень (в данном контексте, сердце).

«Ночная Фурия, мне нравится имя».

Иккинг коротко рассмеялся, прежде чем продолжить.

«Беззубик, где другие Ночная Фурии?»

Беззубик почти отреагировал, когда давно похороненная память вырвалась на поверхность. Он перестал ходить, все его тело остановилось. Он ясно помнил это, как будто это только что произошло.

POV Toothless

Он проснулся у своей матери, тепло от ее живота просачивалось в его чешую. В пещере было тихо, за исключением дыхания его плотины и новой малолетней родственницы под ее другим крылом. Трудно было заставить себя сдвинуться с места.Было очень удобно. Но он хотел встать раньше, чем другие. Бодрствовать всегда лучше, чем спать, потому что он мог делать что-то и исследовать! На этот раз он думал, что слышал что-то еще зовет его. Что-то шептало ему. Он поднялся, широко раздвинул челюсти, выскользнул из-под крыла плотины и пошел к входу в пещеру.

Темно.Дождь. Шел дождь. Дождь всегда был веселым, потому что он любил делать небесные фонари и рыкать. Как будто там был великий небесный родственник, которого никто не мог видеть.

Он грохотал про себя, задаваясь вопросом, где был отец. Мог ли он представить, как слышит, как отец шепчет ему, чтобы он поднялся?

Отлично, сильный отец. Отец, который рассказывал ему истории, восхищался тем, насколько сильны его крылья и насколько сильным он будет летчиком, насколько он умен, сколько яиц он когда-нибудь родит для себя и кто защитит пещеру от опасностей.

Где отец?

Он подошел ко входу в пещеру, вытянул шею к небу и выглянул наружу. В темноте были огни. Они медленно приближались к пещере. Ему было очень любопытно об этих маленьких огнях. Он хотел знать, что они были.

Медленно он вышел из пещеры и взобрался на скалы вдоль тропы, чтобы лучше рассмотреть. Странные вертикальные существа с двумя ногами, держащие длинные палки в одной лапе, и огни, маленькие огни, в другой лапе, стали видны. Они подошли к тропинке, ведущей в пещеру. Он быстро заметил четвероногих, покрытых мехом хищников, которых они привезли с собой.