Текст книги "Братья Ночи (ЛП)"

Автор книги: Toothlessgolfer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 46 страниц)

Да, он мой друг, но почему он остался? Раньше,ему нужно было только, чтобы я мог летать вмести с ним.

Беззубик был первым,кто доверял ему, принимал его, когда почти никто в деревне не заботился, не приходил на помощь к убийственному кольцу, несмотря на риск для его собственной безопасности, теперь учил его, как говорить на его языке, и был в этой странной ситуации вместе с ним.

Он вздохнул, чтобы успокоиться.

Должно пройти некоторое время, прежде чем он сможет летать. У меня еще есть время, чтобы все выяснить.

Он понятия не имел, на что похож мир за стенами этого дома. Конечно, кроме снега. Какие изменения произошли с Берком с того дня несколько месяцев назад? Все ли были живы? Что теперь племя делало с драконами?

Я должен спросить папу, когда он вернется.Все не может быть так плохо, я представляю.

Наконец он тоже лег спать, и его веки начали опускаться. Прежде чем заснуть, он почувствовал слабую боль в животе.

Хм, надеюсь, папа скоро вернется с большим количеством рыбы.

POV Stoick

Что я собираюсь делать с Иккингом?

Вряд ли Стойк задавал себе этот вопрос с самого утра. Он ответил на некоторые вопросы в Зале и заверил обеспокоенных, что , запасов было достаточно, чтобы пережить зиму, и нет, драконы не собирались есть людей, потому что были голодны. К счастью, он не мог справиться с трудностями, и это позволило его разуму вернуться к самой важной проблеме в его мире.

Как по-настоящему вернуть его сына.

Что-то плохое изменило его.Черная магия. Никогда не думал, что это реально.

Насколько он был обеспокоен, из оккультизма не могло быть ничего хорошего. Его люди не нуждались в таких силах. У них были боги. У них были свои традиции. Традиция заключалась в том, что использование любого колдовства, не санкционированного богами, наказывалось изгнанием или смертью, если вождь чувствовал себя милосердным. То, что человек должен обладать такой властью над природой, было … неестественно. Следовательно, он тайно думал, что в старых историях не было ничего.

Теперь я знаю лучше. Это должно быть реальным.

С кем он мог поговорить? Он уже мог вообразить это, подойдя к старейшине Готи и спросив ее, знает ли она о способе волшебным образом превратить человека из дракона в человека. Она будет бить его по голове своим посохом и потом задавать очень неудобные вопросы.

Этот план не сработает.

Гоббер мог бы быть достаточно надежным, чтобы держать язык за зубами, если бы он знал о ситуации Иккапа, но кузнец ничего не мог сделать, чтобы помочь решить проблему.

Нет, на Берк никто не может помочь.

Никто на Берк.

Но был еще один человек, не из Берк, который, казалось, что-то знал о драконах и имел странную власть над ними. Конечно, он был сумасшедшим, потерянным от амбиций и собственных темных сил. Этот человек почти убил целую группу вождей, демонстрируя свою силу и неестественный контроль над существами. Вполне возможно, что он был его собственным колдуном после второй мысли.

Он закрыл глаза что бы вспомнить.Он был единственным, кому удалось сбежать в тот день. Он знал, что никто не поверил бы его словам, что человек может контролировать драконов, поэтому он никому не сказал правду. Для остального мира собрание было разрушено нападением дракона, и больше нечего было сказать об этом.

Нет.

От этого монстра не было никакой помощи, даже если предположить, что он все еще жив. Прошли годы с тех пор, как он слышал какие-либо новости об этом существе.

Он оглядел стены Зала, увидев портреты вождей, которые пришли раньше, и линию, которую они разделили. Отцы были изображены гордо передающими свое кресло массивному взрослому сыну.

Это казалось безнадежным, но он уже слишком много раз подводил Иккинга и был полон решимости не делать этого снова.

Я, наверное, должен вернуться сейчас.

Он надел пальто и еще раз выдержал холодный ветер, кружащийся снаружи. Он не мог видеть кого-то еще на холоде. Это было удачно, так как было бы странно видеть его несущим корзину с рыбой, когда все знали, что у него нет дракона для кормления. Возможно, он мог выдать это за Академию или за кого-то, у кого есть дракон.

Но дверь в кладовую была открыта.

Кто здесь сейчас?

Он вошел и закрыл за собой дверь, только чтобы увидеть, как Астрид стоит у одной из бочек и перебирает рыбу с корзиной на земле. Он мог только сказать, что это была Астрид под зимним пальто и капюшоном из-за золотых прядей, свисающих с ее шарфа.

“Привет, Астрид.”

Она слегка подпрыгнула от удивления.

“Шеф, рад видеть вас здесь.”

Стойка не часто видели снаружи, и он редко предлагал разговор.

«Ну, у меня кончилась рыба», – заявил он, начав наполнять корзину.

«Тот же сэр, Шторморез действительно любит треску, и у нас так много рыбы благодаря драконам».

«Ну, ты немного помогла с их обучением. Ты хорошо справляешься с работой в Академии».

Астрид покраснела от похвалы, прежде чем продолжить. Было что-то еще, что она хотела воспитать у своего вождя.

“Вы не думали о том, чтобы получить своего собственного дракона, вождь?”

Он не сразу ответил.

«Я имею в виду, что у нас достаточно рыбы, чтобы накормить еще нескольких, и если вы ее получите, то, возможно, больше людей примут их. Плюс, их приятно иметь рядом».

Что он мог ей сказать? В конце концов ему придется рассказать деревне о двух детенышах в его доме. По крайней мере, в ближайшее время не было никакого способа исправить Иккинга.

Я мог бы сказать ей кое-что сейчас …

«Ну, у меня уже может быть пара детенышей».

Она удивленно моргнула.

«Детеныши, сэр… я… я не знал, что они откладывают яйца. Я имею в виду, конечно, они откладывают яйца, но я не знал, что кто-нибудь из нас уже сделал. Какие они?» она нетерпеливо спросила.

Почему она такая любознательная?

«Ну, никто из наших здесь не сделал. Они – Ночные Фурии».

Ее челюсть отвисла, и она на мгновение потеряла дар речи, пытаясь понять то, что услышала. Рыба, зажатая в ее руках, упала на землю.

“Ночная Фурия”, прошептала она.

«Ух ты, сэр, тебе так повезло. Ночные фурии… удивительны. Надеюсь, у меня будет шанс увидеть их».

Стоик кратко кивнул ей и взял свою корзину.

«Я уверен, что ты будешь Астрид. Продолжай в том же духе».

Он собрался и вышел из кладовой. Астрид не могла не задаться вопросом, хотя.

Где он нашел детенышей Ночной Фурии? Он где-нибудь нашел яйца?

Никто не знал, когда и где Стоик мог найти яйца Ночной Фурии. Они никогда не видели настоящего драконьего гнезда, где откладывались яйца. На горе Дракона не было яиц, насколько она видела. И они видели только одну Ночную Ярость во время набегов.

Она не могла не посмеяться над мыслью, что ее вождь теперь будет готовить своих собственных драконов.

Как изменились времена …

POV Stoick

Когда Стойк вернулся ранним днем, он сначала положил большую часть замороженной рыбы во внешнюю бочку, где холод сохранял их на неопределенное время, и привел только пару из них к оттаиванию. Он быстро заметил, что Иккинг и его дракон крепко спали перед камином.

Я позволю им спать.

Следующие пару часов он провел, чистя рыбу и размышляя над проблемой. На острове не было никого, с кем он мог бы поговорить, поэтому ему пришлось бы обсудить это с другими. Следующий шанс, который случится, будет, когда торговец Йохан останавливается в весне на Берке для торговли.

Йохан много путешествует. Он должен услышать некоторые странные истории. Возможно, я приглашаю его сюда выпить и посмотреть, знает ли он что-нибудь.

Это не было особенным планом, но это было все, что у него было.

POV Hiccup

Когда Иккинг проснулся, он сразу понял, что у него проблемы. Неизбежная и очень неловкая проблема. Да, он был голоден, но это было совсем не так. Также это не было его новое тело. На самом деле, он даже не чувствовал себя странно об этом на этот раз.

Нет, это было осознание того, что он должен был облегчить себя.

Иккинг громко застонал от смущения.

О боги …только не это.

Вокруг деревни было построено несколько надворных туалетов. Ближайший был недалеко, но он не был уверен, что сможет пережить погоду на улице. Зимой он чувствовал себя не так холодно, как раньше, возможно, из-за того, что теперь он дракон и имеет чешую вместо кожи, но он понятия не имел, сколько холода он может выдержать. Не говоря уже о взрослом драконе зимой, идея птенца, бродящего вокруг в метели, не казалась хорошей идеей на многофакторном уровне.

Ни одно из этих размышлений не сделало ничего, чтобы помочь его ситуации.

Я лучше попросить папу помочь с этим.

Иккинг поднялся на ноги и пошел на кухню, надеясь, что его папа дома. Он спал пару часов, так что его отец наверняка уже вернулся бы. В воздухе был странный запах. Это было очень мускусным и маслянистым, с оттенками рыбы и кожи. Почти в то же время он заметил запах, он также услышал своего отца на кухне.

Это то, что он пахнет?

Это было возможно. Кто знал, как работают чувства драконов? В доме было много других запахов, все резче, чем он помнил, как они были, а некоторые совершенно ему чужды.

Интересно, что они могут сказать только с запахом? Я думаю, я узнаю в конце концов.

Он щебетал, чтобы привлечь внимание отца. Как только его отец посмотрел на него, Иккап прыгнул обратно в кучу пепла возле камина. Стоик получил сообщение и знал, что Иккапу есть, что сказать ему.

Папа мне нужно идти

“Идти, идти куда?”

Иккинг прижал лапу к лицу,делая жест испанского стыда, а затем медленно, смущенно, написал.

«Опорожнится»

Лицо Стоика стало ярко-красным. Это должно было когда-то случится,в конце концов. Большинство драконов в деревне были обучены делать свои дела за пределами деревни. Астрид и другие «наездники» были ответственны за устранение нескольких беспорядков, которые все еще происходили. Конечно, Иккинг не будет заниматься своим делом нигде, как какое-то животное.

“О, хорошо. Я возьму тебя. Как насчет него?” Спросил он, указывая на Беззубика. Иккинг задумался на мгновение.

Ну, а если мне пора, то Беззубику, вероятно, скоро тоже.

Теперь, когда он подумал об этом, он определенно должен показать Беззубику, куда им нужно идти. До тех пор, пока он знал Беззубика в бухте, дракон всегда держал себя в чистоте и опорожнялся только в углу бухты. Беззубик определенно хотел бы содержать свой новый дом в чистоте.

Он должен прийти

«Хорошо, я возьму вас обоих».

Стоик все еще заметил проблему, хотя. Во что он мог их нести? Идея носить своего крошечного сына-дракона на руках была неправильной. Как будто он был домашним животным. И все же он не хотел, чтобы Иккингу пришлось преодолевать холод до флигеля. Он заглянул в шкаф, где хранил дополнительные припасы, и обнаружил большую сумку, в которой когда-то были охотничьи принадлежности. Это должно было бы сделать сейчас.

Иккинг тем временем вернулся к камину и разбудил Беззубика. Он понятия не имел, как сказать Беззубику, что им нужно делать, поэтому он просто привлек его внимание и указал на дверь.

Стоик стоял у двери с кожаной сумкой на руках. Он положил сумку на землю.

Иккинг склонил голову в сторону и напевал, спрашивая у отца, для чего эта сумка.

«Я собираюсь нести вас двоих в этом».

Ну да ладно, у меня нет лучшего варианта.

Иккинг кивнул один раз и прыгнул вперед в сумку после того, как ненадолго вытер его лапы чистой тканью. Его голова едва могла высунуться из сумки и позволить ему осмотреться, хотя остальные его конечности были запутанным беспорядком. Он мог только представить, как будет, когда к нему присоединится Беззубик.

Что Иккинг хочет, чтобы я сделал? Беззубый спросил себя.

Иккинг продолжал смотреть от него на пустое место в корзине.

Он должен хотеть, чтобы я пошёл с ним.

Мгновение спустя мешок заполнился двумя извивающимися детенышами, у обоих были видны только их головы. Стоик почти нашел это зрелище милым, потом вспомнил, кому принадлежат головы и что у него есть работа. Он надел пальто, схватил сумку и вышел на улицу. Было не так холодно, как было этим утром, но все еще не было никакого способа, которым он позволил Иккингу попытаться пробиться в одиночестве.

Глаза Иккинга сузились до щелей из-за яркости. Снег был везде. Понятно, что в данный момент снаружи никого не было.

Несмотря на погоду, было что-то еще, что очень волновало его. Он мог видеть, кормящие станций. Отличные, широко открытые бочки с основных дорожек. То, что там были станции для кормления, означало, что в деревне должны были быть драконы, кроме него самого и Беззубика, конечно. На некоторых домах, похоже, были гигантские окуни, и были конюшни, которые должны были быть недавними постройками.

Он не мог не мурлыкать от счастья при мысли, что его люди изменились!

Затем он увидел маленький сарай и резкий запах, который сопровождал его. Прожив на одном острове всю свою жизнь, а в летнее время он занимался различными делами на ферме, запах не был полностью подавленым раньше. Но теперь это было намного интенсивнее. Вероятно, из-за его нового обоняния.

О, круто.

Стоик открыл дверь и усел сумку прямо внутри.

“Хорошо, я буду … снаружи, пока ты … ты знаешь.”

Затем Стоик отвернулся и оставил дверь, едва скрипнув открытой.

Это был довольно забавный опыт для Беззубика. Это было, очевидно, место, где двуногие выбросывали свои отходы. Он был уверен, что двуногие должны были сделать что-то подобное, так как в деревне никогда не было никаких отходов. Но почему Иккинг привел его сюда?

Это был очень неловкий опыт для Иккинга. Поскольку его словарный запас был настолько ограничен, он не мог сказать Беззубому, что делать. Он должен был показать его примером и подошел, чтобы стоять над отверстием. Тот факт, что Беззубик наблюдал за тем, как он занимался такими личными делами, был не удручающим. Но Беззубик должен был знать ради него самого.

Был один положительный момент из этого опыта. В какой-то момент во время освобождения Иккинг сделал очень обнадеживающее открытие. Он действительно был мальчиком.

Его дело наконец закончилось, он отскочил в сторону, чтобы позволить Беззубику занять свое место над глубокой дырой. Беззубый с радостью ворчал и, казалось, совсем не стыдился того, что делал. Хотя у Беззубика, очевидно, не было никаких возражений, чтобы наблюдать за тем, как он занимается своими делами, Иккинг дал Беззубику уединение, отведя взгляд.

На мгновение.

Его любопытство взяло верх над ним, и он посмотрел. Он хотел знать, был ли Беззубик еще мальчиком. Он чувствовал, что Беззубик был, но хотел убедиться. Скрытый и очень, очень неловкий взгляд показал, что, как и прежде в бухте, Беззубик действительно был мальчиком. Иккинг облегченно вздохнул.

“Что ты смотришь на Иккинг?” Беззубый спросил.

Иккинг просто застонал.

Их дело сделано, они оба спрыгнули на землю и подошли к двери. Иккинг нажал на дверь лапой, и дверь со скрипом медленно распахнулась.

Стоик стоял возле входа, все еще держа сумку на руках.

“Так … все там сделано?”

Иккинг кивнул, прежде чем мысль пришла к нему. Он протянул руку и начал рисовать на снегу.

Я мальчик

Также и беззубый

Стоик на самом деле не рассматривал этот потенциальный аспект проблемы Иккинга. Однако теперь было несколько утешительно знать, что его сын все еще, несмотря на то, что сейчас он дракон, мальчик. Он грубо кивнул и усел сумку.

Мгновение спустя Стоик вернулся в свой дом с парой мешковатых мальков в руках.

Беззубик повернулся к Иккингу прямо рядом с ним в сумке.

«Икота, я хочу рыбу. Я голоден».

Как всегда, когда Беззубик говорил что-нибудь о рыбе, Икиинг закатывал глаза. Беззубик заметил это время и подражал действию, чтобы дразнить его.

«Да, Беззубик , мы едим рыбу».

Беззубык мурлыкал, когда Иккинг сказал ему, что в домашней пещере их ждет больше рыбы.

Стоику было довольно тревожно слышать, как Иккингкричал, рычал и мурлыкал одновременно.Он не отличается от других драконов.

Это было так, как будто … Иккинг терял себя. Истинно становясь одним из них.

Он выбросил эту пугающую мысль из головы и решил поговорить об этом с Иккингом позже, когда они вернутся домой, и Иккинг сможет сам себя объяснить.

Первое, что сделал Иккинг, когда они вернулись в дом, это побежал на кухню и запрыгнул на стол, уставившись на корзину с рыбой. Стоик принес свежесрезанную рыбу, над которой он работал ранее, и поставил ее на стол.

«Иккинг, – спросил он, – что происходило раньше на обратном пути? Ты рычал, как дракон».

Я должен найти лучший способ говорить, чем писать пеплом. Я надеюсь, что я могу понять, как держать карандаш.

Однако сейчас у него не было другого выбора, кроме как делать то, что он делал. Он оставил оставшуюся рыбу со стоном, надеясь, что часть ее останется, когда он вернется, и привязался к оставшемуся пеплу.

Разговаривал с Беззубиком

Разговор с драконом, ерунда! Может быть, они могут издавать звуки, чтобы показать, когда они счастливы или безумны, но на самом деле говорят, конечно, нет.

«Не будь глупым. Драконы не разговаривают».

Иккинг встал на задние лапы, используя свой хвост для равновесия, и широко раскрыл передние лапы, улыбаясь улыбкой дракона. Как бы сказать, посмотри на меня!

Стоик моргнул и раздраженно махнул рукой.

«Ты не считаешь. Ты… здесь не дракон», – сказал он, указывая на свою голову.

Я не согласен с тобой там, папа.

Я действительно могу поговорить с ним

Стоик просто смотрел на слова, по-видимому, глубоко задумавшись.

“Хорошо, скажи что-нибудь.”

Иккинг зарычал на свое имя.

«Теперь что-то еще».

Икккинг зарычал имя Беззубика.

«Это не звучит по-другому для меня. Это просто рычание».

Я слышу их по-разному

Может ли это быть правдой? Был ли у драконов язык, отличный от языка зверей? Или Иккинг только представлял, чего он хотел? Он был уверен, что ничего, что он мог сказать, не убедило бы Икккинга в том, что он был неправ, и его дракон просто болтал с ним. Ясно, что дракон был рад видеть Иккинг, но он никак не мог с ним разговаривать. Это означало бы, что драконы были умными, такими же умными, как и люди.

Он решил разобраться с этим тревожным вопросом позже.

«Иккинг, Гоббер и Астрид могут прийти позже. Я рассказал им о моих новых… драконах. Мы не можем сообщить им, что с вами произошло. Не позволяйте им знать, кто вы!»

Стоик закончил это на отчаянной ноте и слегка диком взгляде в его глазах. Иккинг был смущена и расстроен этим. Почему он не должен сообщить Гобберу и Астрид, что он еще жив?

Почему бы и нет?

Потому что я твой отец и я так говорю! Потому что я главный! Потому что то, что с тобой случилось, неестественно! Потому что мертвым тебя хорошо помнят! Так как…

«… Было бы плохо, если бы остальная часть деревни услышала, что с тобой случилось».

Уши Иккинга поникли. То, что сказал его отец, имело какой-то смысл. То, что с ним случилось, было, по меньшей мере, очень странно, и люди обычно не воспринимали ничего нового или отличного.

Тем не менее, Гоббер и Астрид должны знать, что он все еще жив и, конечно, не будут ненавидеть его за то, кем он стал. Будут ли они?

Он мог легко представить это. Он увидел себя, пишущего на земле, чтобы показать Астрид, что он все еще жив, и сказать ей, как много она для него значит. И ее отвращение к тому, что этот дракон был Иккингом. Если он не может быть каким-то образом изменен, он никогда не сможет держать ее за руку, танцевать с ней, чувствовать ее губы на своих, чтобы …

Он моргнул и остановил свой ход мыслей в смущении. Он должен был поговорить с ними. Он позаботится о том, чтобы они никогда никому не говорили, но они должны были знать. Он просто должен убедиться, что его отец не знал об этом.

Поэтому он кивнул в ответ на слова Стоика и держал свои замыслы в секрете. После этого его отец, казалось, немного успокоился и посчитал разговор законченным. Как он много раз раньше.

Иккинг угрюмо вернулся на кухню и запрыгнул на стол. Он был очень удивлен, обнаружив, что осталось еще несколько кусочков рыбы, которые Беззубик не сьел. На самом деле, Беззубик подтолкнул их к себе.

“Вот,Иккинг, ты, должно быть голоден”.

Иккинг улыбнулся ему и тихо проглотил рыбу.

Спасибо, Беззубик.

Когда он поднял глаза от того, чтобы поесть, он увидел, что его отца нигде не было видно. Возможно, он снова вышел из дома или, может быть, у него было что-то еще, чтобы сделать самостоятельно.

Иккинг только пожал плечами и спрыгнул со стола, чтобы направиться в свою комнату. Если его отец должен был быть где-то еще … это было бы хорошо с ним. Это дало ему больше времени, чтобы опробовать идею, которая у него была.

Писать пеплом было не очень эффективно. Во-первых, это было грязно. Во-вторых, это означало, что он мог говорить только тогда, когда на руке … на лапе был пепел. Он был полон решимости понять, как правильно писать карандашом и бумагой. И это означало практику, а также наличие карандаша и бумаги.

Кроме того, я могу рисовать картинки, чтобы выучить больше слов у Беззубика. Это идеально!

“Иккинг, куда ты идешь?” Беззубик крикнул ему.

Иккинг просто продолжил свой путь в свою комнату и начал копаться в поисках карандаша. Он уже знал, где какая-то бумага, так как он никогда не просматривал всю бумагу, которую он приобрел для рисования или рисования.

Давай, дай мне что-нибудь написать … дай мне что-нибудь написать.

В конце концов он увидел старый карандаш среди мусора в своей комнате и сразу же привязался к нему. Он поднял одну из передних лап и внимательно осмотрел ее.

Пальцы были неудобно короткие и без единого соединения. Теперь скучные когти слегка загнуты в конце. Однако больше всего его интересовал большой палец. Казалось, он сгибается и изгибается так же, как и человек. Это открытие очень взволновало его. Возможно, он все еще мог бы сделать некоторые из вещей, которые он сделал прежде, даже если неидеально.

Это может на самом деле работать!

Он подумал, как лучше держать карандаш, и остановился на том, чтобы обвить все цифры вокруг него вдоль и схватить его за ладонь. Он схватил карандаш и подошел к рыхлой бумаге в углу. Первая попытка написать его собственное имя была поистине ужасной и заняла целую минуту, потому что его запястье не сгибалось и не сгибалось так, как он хотел, но, по крайней мере, это было едва различимо.

Я не могу дождаться, чтобы показать это папе!

“Что ты делаешь, Иккинг?”

Беззубый перепрыгнул и осмотрел странный предмет и картины, которые нарисовал Иккинг. Он сунул нос в мягкую плоскую поверхность, на которой нарисовал Иккинг и задумался о значении картинок.

У Иккинга возникла идея, которая заставляла его хвост дрожать от волнения. Он мог научить Беззубика, как писать! Тогда никто не мог отрицать, насколько умными были драконы!

Он наклонился и выписал руны, на которых было написано имя его друга. Затем он посмотрел на Беззубика и положил свою вторую лапу на бумагу. Он произнес имя Беззубика, оглядываясь назад и вперед между Беззубиком и газетой.

Беззубый был озадачен. Почему Иккинг произносил свое имя, но смотрел в сторону двух ног?

Если … может быть,картинки означают меня?

Они, конечно, выглядели совсем не так, как он, в отличие от других, гораздо более качественных его фотографий, которые нарисовал Иккинг.

“Какие?”

Иккинг думал, что он может узнать новое слово. Беззубик казался озадаченным, когда говорил это. То, что говорил Беззубик, должно означать какой-то тип вопроса.

Глупая языковая стена …

Ему нужно было объяснить, что каждый символ означает звук, а серия пар символ-звук составляет слово. Но звуки человеческого слова, которое является именем Беззубика, совсем не похожи на его имя дракона. Он также был очень уверен, что язык Беззубика не имеет письменной части. Идея драконов, пишущих слова на земле для общения, казалась довольно глупой. В настоящее время у него не было четкого способа показать Беззубику, как писать.

Он ворчал его разочарование.

Я думаю, мне просто нужно подождать, как обычно.

Остаток дня медленно проходил с ним, рисуя различные общие объекты или указывая на ранее нарисованные изображения драконов и прося у Беззубика правильные слова. Для многих человеческих объектов он обнаружил, что у Беззубика не было четкого слова. Вместо этого он произносил одни и те же слова каждый раз, и Иккинг был уверен, что это частично переводится как нечто «человеческое».

У беззубика также был простой способ различения разных типов драконов. Все разные имена имели общее слово род, но, казалось, также имели неизвестные, по крайней мере для Иккинга, модификаторы. Единственный, кого он считал узнаваемым, – это чешуйки огня. Беззубик сказал это, когда указал на изображение Чудовищного Кошмара.

Это имеет смысл в некотором смысле.

Другой вопрос пришел в голову. Что за люди на языке дракона?

“Беззубый род, да, икота, да, рыба нет”.

Сказав это, Иккинг положил свою свободную лапу на старую фотографию себя.

“Род нет, что?”

Беззубик озадачил вопрос. Иккинг спрашивал его, как он,будучи человеком,назывался. Очевидно, что двуногие не имеют других особенностей, заслуживающих внимания. Что касается его самого, он всегда знал, что двуногие были умными существами. Они обходили все свои слабости, такие как отсутствие когтей или защитного меха, делая или принимая то, что им было нужно. Они также строили вещи, которые ни одно другое существо не могло сделать.

Он сказал Иккингу фразу для двух ног, указывая на изображение, которое использовал Иккинг. Иккинг был слегка удивлен, услышав слово «ноги» в словах.

Это честное описание. У нас есть две ноги в конце концов.

Наконец, после нескольких минут обучения, Беззубик широко зевнул, его глаза поникли в четком сообщении.

“Беззубик сон?” Иккинг спросил.

В ответ Беззубик вскочил на кровать и зарылся в одеяла, пока только его крошечная голова и ярко зеленые глаза не были видны, глядя на комнату. Он выглядел довольно уютно.

Ну что ж, спи, приятель. Я собираюсь продолжать писать.

Иккинг поднял карандаш и вернулся к своей работе, пока Беззубик мурлыкал от удовлетворения. Иккинг уставился на карандаш в лапе, а вниз на бумагу, твердо решив заняться почерком, несмотря на все более тяжелые веки. Он пытался отбить угрожающую угрозу зевков.

Но только на мгновение, когда он засыпал несколько мгновений спустя, положив голову на одну из ранних картин, которые он нарисовал для себя и беззубого в бухте.

POV Stoick

Стоик лежал на кровати в полусне, когда услышал стук в дверь. Это может означать только одно. Гоббер был здесь, чтобы увидеть «их».

Он тяжело застонал и поднял ноги с кровати. Не видя Иккинга в гостиной, он пришел к выводу, что он должен быть в своей комнате. Он наткнулся на входную дверь и распахнул ее. К его удивлению, там стояли Гоббер и Астрид, оба довольно холодные и явно жаждущие укусить.

“Привет, шеф, мы можем войти?” – спросила Астрид, дрожа.

“Ну конечно.”

Он стоял в стороне, чтобы позволить им войти. Они оба вздохнули с облегчением, когда почувствовали тепло от камина, и они сели на стулья в гостиной.

Он знал, что этот момент настанет, но это не помогло ему почувствовать себя лучше в связи с неизбежной встречей.

«Надеюсь, мы проснулись от твоей дремоты, Стоик», – предложил Гоббер.

“Нет, я на самом деле просто … подожди, как ты узнал, что я дремлю?”

«Ну, просто удачное предположение. На самом деле, многое еще можно сделать внутри».

Стоик только кивнул. Это было, конечно, правда. Все склонны тратить много времени на сон зимой. Это был способ избавиться от скуки.

“Думаю, вы хочешь их увидеть, ?”

Они оба нетерпеливо кивнули.

Стоик грубо поднялся на ноги и пошел к комнате Иккинга.

“Я не знал, что он нашел яйца. Откуда они взялись?” Астрид удивилась вслух.

Она задохнулась и поднялась на ноги, прежде чем Гоббер смог ответить. Она подошла к углу комнаты возле камина. Там сидела половина сломанной черной скорлупы. Она не могла не смотреть со страхом.

«О, ты никогда не знал, Астрид. Ну, он не хотел, чтобы я что-то говорил, поэтому я не сделал этого, но он нашел это яйцо на Острове Дракона. Сразу после… ну, ты знаешь».

Астрид была ошеломлена и вернулась на стул. Стоик нашел яйцо Ночной Ярости после Иккинга и Беззубик умер? Хотя что-то не так в этом.

«Но этого не может быть. Он не мог прийти от Беззубика. Он был мальчиком».

“Откуда вы знаете?”

«Ну, Иккинг так сказал».

«Я просто говорю Астрид, другого объяснения нет. Знаешь, мы никогда не видели еще одну Ночную Фурию».

«Подожди, ты сказал, что он нашел яйцо, но у него есть пара детенышей», – настаивала она.

«Не знаю, может быть, они близнецы? Пришли из одного яйца и все такое?»

«Возможно, это все еще кажется странным», добавила она.

«Ну, я знаю, что было только одно яйцо, так как я принес его сюда для него».

Астрид была снова ошеломлена и немного разочарована тем, что такая важная вещь была скрыта от нее.

“Почему ты не сказал мне?”

«Он не хотел, чтобы я что-то говорил об этом. Я думаю, что он тоже…» – его голос замолчал, когда Стоик вернулся в комнату. Оба их взгляда были обращены к темному кожистому пучку в его руках.

Астрид задохнулась от удивления.

Боже мой! Это должно быть одним из них!

Медленно, крошечная треугольная голова поднялась из связки, широко зевнула и выглянула из комнаты. Зеленые глаза осмотрели окрестности и застыли, увидев двух пришельцев. Стоик наклонился и положил сверток на стол.

Пучок прорастил ноги и поднялся на ноги.

Сердце Астрид растаяло при виде.

Детеныш Ночной Фурии . Его голова выглядела немного большой относительно остального тела, его крылья и хвост были очень тонкими, и он был очень маленьким, возможно, не длиннее ее топора. Но ничего из этого не было самым удивительным в этом.

Он пристально смотрел на них. Он не просто смотрел в их сторону: он смотрел на них так, будто знал их, но все еще боялся.

Астрид медленно поднялась на ноги, боясь единственной ошибки в предстоящей встрече. Она подошла к столу, а крошечный дракон подошел к краю стола, словно приветствуя ее. Она медленно протянула ладонь к дракону, стараясь быть настолько безобидной, насколько это возможно.

«Привет, малыш, – прошептала она, – я Астрид».

Ее ладонь находилась прямо перед носом детеныша, и она надеялась, что, если дракон будет дружелюбен, он коснется его носа ладонью, как это делал во многих случаях с ней Буревестник.

Вместо этого он поднял переднюю лапу и положил ее на ладонь. Как будто это было рукопожатие.

Она ахнула и глубоко улыбнулась, смеясь от души.

Ночные Фурии потрясающие!

“Вот это да!”

Это было все, что она могла сказать. Приняв этот жест как знак доверия, она протянула руку и подняла детеныша в его подмышки, его крылья и хвост стали совершенно мягкими от ее прикосновения. Казалось, что она замерзла, когда она притянула его к себе и прижала детеныша к своей груди. Она начала поглаживать мягкие гребни на спине. Затем она посмотрела вверх и снова на Стоика, который казался странно напряженным.