Текст книги "Братья Ночи (ЛП)"

Автор книги: Toothlessgolfer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц)

В этой саге есть три тома, каждый из которых опубликован в одной и той же истории. За исключением вступительных / заключительных примечаний и цитат(комментарий переводчика:Цытати будут писаться в тексте,но будут отделены), объем I составляет приблизительно 250 000 слов, объем II составляет приблизительно 167 000 слов, а объем III составляет приблизительно 237 000 слов. Я опубликовал все тома I одновременно, что означает, что в этих первых 25 главах очень мало обзоров. Я знаком с некоторыми аспектами материала из более ранних анимационных серий и включил их, но не сильно полагался на более поздние сезоны, поскольку я никогда не смотрел эти более поздние сезоны.

Разное: Если в этой серии есть какие-то элементы, которые имеют сходство с другими существующими историями, я вас уверяю, что это либо самая искренняя форма лести с моей стороны, либо просто совпадение. Там, где я знаю, что черпал вдохновение из других мест, я буду отдавать должное примечание. Это чисто художественное начинание, без коммерционной основы. Я хочу поблагодарить мою дорогую младшую сестру за предоставление повествовательного отзыва о первом томе. Каждая глава будет начинаться с цитаты, имеющей особое отношение к содержанию этой главы. Я приложил разумные усилия, чтобы убедиться, что цитата верна, но я не могу гарантировать точность слов в основном потому, что переводы могут отличаться.

20.08.19 – Отредактировано. HRmoonlight

***Тот, кто спасает одну жизнь, спасает весь мир-Список Шиндлера

«Приготовься приятель. Уже скоро!» – крикнул Иккинг.

POV Author

Чудовище было пугающе близко к ним, каким-то образом рычание Королевы выделялось на фоне свистящего ветра. Они оба, дракон и человек, знали, что не было никаких шансов выровнять полёт. Ослеплённая голодом и яростью, Красная Смерть ещё не осознавала масштаб повреждений, полученных в бою. Множество дыр покрывало её крылья, и это неумолимо приведет к их полному разрушению при попытке остановить падение.

Беззубик зарычал – он хорошо знал слабости других драконов. В основном, они были защищены от огня снаружи, но уязвимы изнутри. Непреднамеренное воспламенение газа может быть смертельно опасным, ну или, во всяком случае, дезориентирует дракона.

«Держись, Беззубик…»

Все шесть глаз сузились, когда монстр начал набирать газ для залпа. Этому предшествовал ещё один угрожающий рык, а затем они оба услышали, как тихое шипение начало нарастать позади.

«Сейчас!»

Беззубик развернулся мордой к чудовищу и расправил крылья для устойчивости. Выстрел плазмы отправился точно в открытую пасть монстра. Скопившийся газ взорвался внутри, пламенем вырывался наружу, буквально вытекая из пасти. И в этот момент они пролетели через последнее облако. Впереди показалась земля. Красная смерть взревела от боли и страха, раскрыла свои крылья, но они порвались от напряжения.

Беззубик же, развернувшись вокруг своей оси, начал набирать высоту, пролетев над головой чудовища.

Монстр с грохотом упал на землю. Взрыв горючего газа, порожденный её падением, создал стену огня, распространившуюся во всех направлениях.

Если бы Беззубик не потерял один из своих хвостовых плавников, он был бы более маневренным. Если бы Иккинг, при создании искусственного элерона, продумал его огнестойкость, он бы не сгорел во время битвы. Если бы взрыв и ударная волна не ослепили и не дезориентировали их обоих, они бы увидели, что шипастый хвост монстра оказался прямо у них на пути. Беззубик попытался увернуться от него, но времени на это не хватило, и они не смогли уйти от столкновения. Несколько хвостовых шипов пробили насквозь его крыло. Он взвыл в муках, когда после столкновения его развернуло к земле.

«Нет нет…»

Крик Иккинга резко оборвался в тот же момент, когда его легкий вес на спине дракона исчез. Беззубик обернулся, игнорируя боль, и оглянулся. Иккинг был выбит из седла и медленно умирал. Правая рука его дорогого двуногого друга была прижата к груди. Один из тех острых шипов, которые разорвали его собственное крыло, зацепил человека, глубокой раной от живота до плеча. Левая рука Иккинга безвольно болталась рядом с ним, и вся его одежда стала ярко-красной от крови.

Беззубик как можно сильнее махнул крыльями и нырнул в сторону разрастающегося огня. У него отсутствовал хвост, было сломано крыло, не существовало никакого способа остановить падение, и он видел, что Иккинг умирал. Надежды почти не было. Тело человека было слишком хрупким, рана была слишком глубокой. Что касается самого себя, он даже не был уверен, что сможет благополучно приземлиться в море.

В этот момент он вспомнил, что когда-то шептали ему отец и мать. Они рассказывали что у его родственников была какая-то жизненная сила, которая позволяла переродиться и исцелится от смертельных ран. Это можно было сделать только один раз. Беззубик знал, что ему нужно попытаться спасти Иккинга, ведь эта жизненная сила также может исцелить и его друга.

Его тело начало светиться слабым синим светом, когда он догнал погибающего Иккинга. Слабые искры танцевали по его чешуйкам, создавая жужжащий звук в окружающем воздухе. Но этот звук был еле слышен среди ревущего ада, тянущего их в свою пасть.

До того, как это произойдет, оставалось всего несколько ударов сердца.

И страх сковал его.

POV HICCUP

Шок Иккинга был настолько велик, что он даже не чувствовал никакой боли. Просто смотрел вниз на зияющую дыру, проделанную в его груди. Он боролся с собой, чтобы оставаться в сознании, но река крови продолжала течь и рассеиваться на ветру.

Он падал.

Он ничего не мог сделать, падая с неба.

Странная ясность и спокойствие охватили его, поскольку он знал, что его судьба была решена. Он молча молился всем богам, чтобы оказаться в Вальгалле. По крайней мере, это была храбрая смерть в бою…

Прости, папа.

Собственное зрение начало подводить его. Иккинг смутно видел Беззубика, ныряющего за ним. Глаза Фурии были широко раскрыты, в них плескался страх и боль. Казалось, одно из крыльев дракона согнулось под неестественным углом.

Иккинг протянул руку, будто бы он знал, что это их последние минуты вместе.

Вырежи свое сердце и отнеси его моему отцу!

Он знал, что его легкие повреждены, так как он не мог дышать.

Я мог бы поклясться, что ты…

Да, да, я сделал это!

«Ну, Беззубик, мы сделали это…»

Да уж!

Вы должны увидеть…

«Неплохо для калеки и рыбьей кости…»

Что-то острое и металлическое сочилось из его рта.

Он защищал меня!

Я посмотрел на него и увидел себя…

Тьма охватила его, и он сосредоточился на единственном ощущении, которое все ещё оставалось. Он все еще чувствовал, как воздух проносится мимо него.

Я здесь!

Эта работка опасная!

Спасибо папа…

Иккинга охватило тепло. Было ли оно от пламени, которое поглотило его или же это был Беззубик, закрывший его своими крыльями. Он так и не понял.

«Мне жаль, мой друг…»

Странные ощущения и синяя вспышка пробились сквозь пелену, а затем и это наваждение исчезло.

Милосердная тьма забрала его…

Не осталось ничего, что можно было почувствовать и осознать…

Это была лишь пустота…

Время прекратило свой ход…

Он был…

Не…

POV Toothless

Беззубик дотянулся до Иккинга своей пастью и, перехватив лапами, сильно прижал обмякшее тело к собственной груди. Он закрыл глаза и обхватил его своим целым крылом, чтобы защитить Иккинга от огня, который поглотил их обоих.

Жизненная сила, которая искрилась вокруг него, приближалась к своему пику. Языки огня текли по его телу. Он не обращал внимания на кусающуюся, жгучую боль, окружившую его. Мысли были обращены к его родственникам. Он просил, чтобы они проявили милосердие к этому двуногому, к этому доброму существу, которое показало ему настоящую жизнь. Охватив тело Иккинга своими крыльями, он пожелал, чтобы Иккинг был спасён.

И тогда он позволил произойти последнему, безвозвратному шагу.

Огонь на его чешуе замер, пламя вокруг него застыло на месте и все звуки стихли.

Неестественная вспышка энергии и света вырвалась из его тела и разлетелась над небесами.

Его пасть раскрылась в беззвучном рёве боли, когда он почувствовал, что его тело начало исчезать и разрушаться из-за высвобождения энергии.

Последние мысли дракона были о том, кто вернул ему жизнь, забрав перед этим всё что было ценно для Фурии, а потом сделал невозможное, вернув его в небеса, где он был как дома. Его мысли были о том, кто помог ему убить Королеву. Беззубик сожалел лишь об одном – как мало они провели времени вместе. Осталось ещё слишком много того, что они ещё не успели сделать.

Его родня в других мирах.

Мрак наступил для двух друзей.

POV Author

Стоик наблюдал за воздушной битвой с изумлением, гордостью, страхом и стыдом одновременно. Ночная Фурия и огромный дракон исчезли в облаках наверху, и лишь случайный всплеск фиолетового света раскрывал их местонахождение. То, что дракон, которого все викинги знали как “порождение молнии и самой смерти” и боялись до ужаса, был причиной того, что они все ещё были живы, и то, что он сейчас сражался за них, было немыслимым. Но он точно не поверил этому, если бы не видел сейчас своими глазами.

Тот факт, что там, наверху, был его сын, Иккинг, приручивший самого опасного дракона, наполнял его сердце гордостью. Для того, чтобы приблизиться к дракону, вселяющему страх одним своим видом, тем более в одиночку, требовалась немыслимая смелость. Невообразимая для слабого мальчика. Всё племя, включая его самого, ошибалось, думая, что Иккинг бесполезен. Их вина была в том, что они пытались превратить его в настоящего викинга, кем он явно не мог стать. И сейчас его сын рискует своей собственной жизнью, чтобы спасти тех, кто не заслуживает этого.

Что же он сделал, чтобы заслужить самого храброго сына из всех?

Ничего.

Ровным счетом ничего.

Если бы Стоик прислушался раньше, тогда всё могло бы сложиться иначе. Что бы изменилось, если бы он послушал Валку много лет назад? Иккинг доказал ему, что она была права насчет драконов в своё время. Не все они были монстрами. Что бы изменилось, если бы Иккинг рассказал ему перед боем на арене? Но Хеддок старший решил, что бесполезно даже пытаться это представить.

С этого момента все будет иначе. Он должен найти способ измениться.

Ночная Фурия прорвалась сквозь облака, повернувшись спиной к земле. Монстр следовал за драконом по пятам. Пламя струилось изо рта Королевы, но не могло достать до своей цели.

Стоик ахнул, увидев, что фурия расправила крылья, чтобы остановить падение. Монстр попытался сделать тоже самое, но его крылья порвались и он полетел навстречу смерти. Иккинг и его дракон каким-то образом, отняли у твари последний шанс на спасение и привели её к смерти.

«Он разобьётся» – крикнул Вождь.

Самый большой дракон, которого викинги когда-либо видели, врезался головой в основание горы, прямо у стыка со скалистым побережьем. Сама земля и, возможно, весь остров сотрясались от могучего удара.

Это было ужасное зрелище даже для опытных убийц драконов, поскольку тело взорвалось под собственным весом и швырнуло в воздух куски окалины и плоти. Весь оставшийся газ взорвался.

Последовавшая за взрывом ударная волна сбила с ног каждого из викингов, а большинство ослепило мощной вспышкой и оглушило взрывом. Пламя поглотило оставшиеся куски плоти гигантского дракона. Поднялось непроглядное облако пепла, который тут же стал оседать на землю. К счастью, никто из викингов не пострадал, так как все находились достаточно далеко от взрыва, и могли укрыться от огня, либо же тот и вовсе не добрался до них.

Те, кто продолжали смотреть туда, где только что произошел взрыв, могли видеть одинокую вспышку пурпурной молнии, которая прорвалась сквозь облака, и сопровождалась резким раскатом грома, слышимым даже сквозь рев огня.

Шум продолжался несколько секунд, пока огненный шар не поднялся до небес, сгорел сам, а затем…

Больше ничего не произошло. Лишь сизый пепел оседал на землю.

Наступила звенящая тишина.

Ни одного взмаха крыльев.

Гробовая тишина.

Стоик бросился вперёд сквозь дым и оседающий пепел, оставив своё племя позади. На всякий случай он держал свой молот наготове.

«Иккинг!»

Он продвигался вдоль пляжа.

«Сын!»

Дым клубился за его спиной, а он отчаянно продолжал искать. В надежде найти Ночную фурию, был проверен каждый крупный выступ скалы. Призрачные фигуры людей были едва различимы.

Не было никаких признаков присутствия ни Ночной Фурии, ни Иккинга.

Он слышал голоса других викингов, в особенности Плеваки и остальных подростков из группы по обучению драконов, когда они обыскивали скалы вдоль пляжа на предмет каких-либо признаков присутствия Иккинга. Возможно, Ночная Фурия была ранена и ей пришлось приземлиться где-нибудь неподалёку.

Он обошел большой валун.

А потом…

Вождь никогда не забудет это зрелище, оставшееся после битвы. На пляже, который простирался насколько хватает взгляда, в двадцати шагах от переломанных и обугленных останков чудовища, выделялся дымящийся кратер. Стоящая рядом скала расплавилась от температуры. Осторожно ступая по пляжу, Стоик увидел что в кратере разбросаны чёрные чешуйки, некоторые из которых расплавились.

Он знал лишь одного дракона,у которого были такие же черные чешуйки. Что-то действительно ужасное случилось с Ночной Фурией, и это могло означать только одно …

“Нет”, – прошептал он.

Стоик не хотел думать о том, что здесь произошло. Но в тоже время что-то притягивало его к этому месту.

В кратере лежал большой чёрный предмет, похожий на камень. Его поверхность была гладкой и блестящей, по стенкам извивались серебряные жилки. Несмотря на то, что ни один викинг, с которыми мужчина общался, никогда не видел такого раньше, Стоик сразу понял, что это.

Яйцо Ночной Фурии.

В его памяти прозвучал единственный отрывок из Книги Драконов, как зов судьбы.

Злобное порождение молнии и самой смерти.

В этот момент он осознал ужасную правду.

Он понял это с полной уверенностью.

Иккинг исчез.

Мертв.

Молот с лязгом упал на землю.

“О, сынок …”

Стоик отпрянул, отвернулся от места и сделал несколько шатких шагов от кратера. Затем вождь потерял контроль над собой: отбросил свой шлем, упал на колени и сделал то, что ни один Викинг не должен был делать.

Он плакал.

Плакал от стыда, осознавая, что был бесполезным отцом.

Плакал от своей упрямой слепоты и гордости, которая заставила его и Иккинга отдалиться друг от друга.

Он плакал от неправильности случившегося, потому что ни один родитель не должен хоронить своего ребенка.

От него не осталось ничего, что можно было бы захоронить и устроить традиционные похороны, как прославленному воину, который храбро пал в бою.

Он подвёл своего сына.

Он не выполнил обещание, которое он дал Валке.

Он потерпел неудачу.

После нескольких минут дрожания и плача он услышал чередующийся звук и шаги позади себя. Это был Плевака.

Кузнец не шутил и не говорил ничего. Он осознал серьёзность этого момента, когда увидел разбросанные по берегу чешуйки Ночной Фурии. Он снял свой шлем и положил единственную руку на плечо Стоика.

«Я… я сделал это…» – прошептал Стоик.

Плевака задумался на мгновение в тишине, изо всех сил стараясь не выдать своё собственное горе.

«Не, мы все сделали это».

“Почему я не мог послушать? Почему?” – Стоик застонал.

Плевака только приоткрыл рот, чтобы ответить, но передумал, понимая, что он не сможет сказать ничего такого, что могло бы поменять ситуацию. Он знал, что Стоику нужно время для скорби.

Он был определенно лишним. Кузнец мягко похлопал Стоика по плечу и оставил его наедине со своими мыслями. На этом острове ещё были раненные, которым можно помочь. Да и оставшуюся часть племени нужно собрать, чтобы рассказать, как действовать дальше.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Стоик медленно поднялся на ноги, поднял шлем и надел его, глубоко вздохнув. Его борода была полностью покрыта пеплом, и он чувствовал себя очень старым. Впервые в его памяти, он почувствовал скрип суставов и общую болезненность по всему телу.

Горе взяло своё.

Тем не менее, он был вождём. Решения, которые он принимает, должны быть направлены только на процветание его племени. А значит сейчас, он должен сохранить тех, кто выжил. Несколько кораблей выдержали драконью атаку, а значит с помощью них можно вернуть всех на остров. Раненые находились под присмотром, и для них он уже ничего не мог сделать. Теперь же вождь был уверен, что от драконов больше не будет проблем.

Драконы.

Он опять направил свой взгляд на кратер и у него в уме появился очевидный вопрос, когда вновь в поле его зрения оказалось яйцо.

Откуда оно появилось? Это как-то связано с драконом, которого приручил его сын. Была ли Ночная Фурия самкой? Иккинг назвал Беззубика самцом, но он мог ошибаться. Должно быть, яйцо как-то пережило смерть дракона. Эти доводы не были чем-то подкреплены, учитывая степень разрушений всего вокруг, но никакого другого объяснения просто не могло быть.

Или, быть может, в мифической легенде о происхождении Ночных Фурий была доля правды.

Его мысли обратились к вероятности того, что яйцо будет съедено, смыто приливом или остынет, если его бросить здесь.

Но почему я должен заботиться о нём?

Его совесть, которая, как он себе представлял, говорила сладким голосом Валки, дала ему ответ.

Это всё, что осталось от нашего сына благодаря твоим стараниям.

Иккинг рисковал своей жизнью, пытаясь спасти своего дракона, думал о его безопасности после того, как он был схвачен. Стоик уже сам для себя признал, что дракон заботился о его сыне. Стоик никогда не мог ожидать такого от зверя. Если бы Иккинг наблюдал за ними из Вальхаллы, он бы хотел, чтобы его отец сжалился и защитил это драконье яйцо.

Так он и сделает.

Он будет чтить память и жертву своего сына, защищая то, что его сын защитил бы. Он опустился на колени и осторожно протянул обе руки чтобы поднять яйцо. Оно было очень теплым на ощупь и удивительно тяжёлым для своего размера.

Подумать только, этим утром, найдя это яйцо, он бы с радостью его разбил, а теперь же

держит его в руках так же осторожно, как будто это новорожденный ребенок.

Его молот на земле привлек его внимание.

Ему понадобятся обе руки, чтобы надежно удержать яйцо.

Он сунул яйцо под мех и прижал к груди, чтобы согреть его, а затем развернулся и поплёлся по пляжу. Ещё одна скупая слеза пробежала по его щеке, а затем исчезла в бороде. Он шёл медленно и тяжело.

Он не оглядывался назад. Это было слишком больно для него.

Жертвы были принесены. Теперь его народ будет жить в мире, пусть даже такой ценой. Мир, это то, чего он хотел больше всего на протяжении десятилетий.

Но в то же время вождь понятия не имел, сможет ли он насладится этой новой жизнью.

========== ТОМ I-Элегия ==========

Комментарий к ТОМ I-Элегия

Фух,общий перевод текста этой главы забрал у меня 5 часов,надеюсь вы по достоинству его оцените как и лайками,так коментариями с критикой или советами.

Memento mori.” – Помните о смерти.

POV Author

Воздух на Острове Дракона был прежним , не было ветра, который быстро бы рассеял облако дыма, которое состояло из пепла.

Подростки все еще обыскивали пляж со своими драконами, когда Гоббер позвал группу и собрал вокруг себя молодых людей. Он грустно покачал головой.

” Мы должны вернуться”.

Сморкала удивился больше, чем кто-либо еще, говоря первым.

«Мы не собираемся оставлять его там. Мы должны найти его!»

Гоббер посмотрел прямо на него и изо всех сил старался сохранить последние моменты самообладания.

“Там нет ничего,все было спалено.”

Сморкала скрестил руки, вызывающе отвернулся и начал возвращаться в постепенно рассеювающий туман.Его дракон последовал за ним.

«Хорошо, тогда вы все останетесь здесь! Я найду своего двоюродного брата», – крикнул Сморкала сквозь туман.

Остальные посмотрели на Гоббера, который торжественно покачал головой.

– Отпусти его. Мне нужно, чтобы ты мне помог. Стоик приказал остальному племени перебраться на другую сторону острова. Возьми своих драконов, найди всех остальных и привези их сюда. Стоику понадобится произнести речь. Иди. “

Рыбеног и близнецы не выглядели довольными, но они сели на своих драконов и улетели. Астрид осталась на его стороне.

“Гоббер?” спросила она умоляющим голосом.

«Астрид?»

Неразглашенный вопрос передался между ними.

Плечи Гоббера опустились, и он отвернулся от нее.

“Прости, Астрид.”

Кузнец споткнулся о большую скалу размером с человека, на которую он оперся. Он потерял так много людей в своей жизни. Оба его родителя уже скончались, Валка была для него как сестра, и, конечно, за эти годы было много жертв драконьих набегов.Каждая смерть причиняла боль, но со временем они оказывали на него все меньше влияния, так как он все больше приучался к потере.

Этот, однако …

Он думал о Иккинге как о сыне, которого у него никогда не было. Иккинг всегда был с ним более открытым, чем с кем-либо еще, включая его собственного отца. Иккинг всегда приходил к нему в поисках утешения от насмешек, советов о жизни, соболезнования по поводу формальных приемов своего отца и для обмена идеями о кузнечных проектах.

Это было бы самым трудным для него, но он должен был быть сильным для Стойка, других подростков и всех остальных, кто смотрит на него. В мастерской всегда была работа.

Если бы он занимался этим, то, возможно, не хватило бы времени подумать о том, что он потерял.

•

Астрид стояла в полном недоумении, когда Гоббер ушел.

Она была уверена, что Иккинг будет найден.После всего, что он сделал, показав ей мир, о котором раньше никогда не мечтал ни один Виккинг, было немыслимо, что он может исчезнуть.

Он должен был выжить! Как он мог оставить ее сейчас?

Как будто в изумлении, она подошла к своему змеевику , свернувшейся калачиком на земле и явно дремлющей. Она откинулась на бок и держала свою голову в руках. Астрид, бесстрашный воин, сделала то, что не могла вспомнить, чего она не делала в течение очень долгого времени.

Воскликнула она.

Зачем?

Так глупо … Я заставила его драться. Я даже сказала ему идти и летать.

Что еще она могла сделать? Могли ли они просто покинуть всю деревню, чтобы умереть? Боги свыше, они, безусловно, заслужили бы наказание за то, насколько слепы и высокомерны они были. Но Иккинг был слишком хорош, чтобы это произошло. Вероятно, он пошутил бы об опасности как о профессиональной осложнениях или о чем-то подобном.

И он умер за всех них.

Ее дракон услышал ее горе, поднял голову и вопросительно вздрогнул. Она рассеянно погладила его бок, дрожа от дрожи, не имеющей ничего общего с погодой.

Иккинг сделал то, о чем мечтал каждый настоящий Виккинг, о чем она сама много раз мечтала. Он убил величайшего врага, когда-либо встречавшегося в битве, и умер смертью, достойной величайших легенд. Он, безусловно, заработал почетное место в Вальхалле.

Так почему она чувствовала себя такой потерянной? Она должна быть рада за него.

Кем он был с ней?

Они были друзьями, когда были очень маленькими и ничего не знали о реальном мире. Это изменилось после первого набега драконов, который она смогла вспомнить. Вид пролитой крови и тел, как живых, так и мертвых, уносимых в челюсти монстров, изменил ее. Беззаботная,шестилетняя девочка умерла той ночью. После этого ужасного опыта она узнала, слушая своих родителей и других жителей деревни, что от нее ожидали. Она была полна решимости стать жестокой воительницей, которая могла защитить свою семью и племя от монстров, которые не принесли ничего, кроме разрушения.

Вся ее жизнь была поглощена тренировками. Ей пришлось тренироваться намного тяжелее, чем кому-либо еще; в конце концов, чтобы женщина победила взрослых мужчин и драконов в бою, ей нужно стать сильнее, чем она была, и, что более важно, она должна быть более проворной, чем ее противники. Она быстро научилась выявлять слабые места и использовать их. Каждый раз, когда она видела Иккинга, первое, что она заметила, были его слабости. Он споткнулся о свои ноги, он был невысок, у него не было физической силы, чтобы говорить, и даже его гениальные механические создания неизбежно не работали, как планировалось. Как будто он не принадлежал к их миру. Он был бесполезен для племени.

То, что она начала игнорировать Иккинга, не казалось неправильным, поскольку она сделала это из-за долга и необходимости. Это было для большего блага.

Затем началась тренировка дракона. Она была безумно расстроена необъяснимым успехом Иккинга по разоружению драконов. Все его правильные тренировки, чтобы правильно расправляться с драконами, по-нордски и с ворсом, были успешнее неё, даже не пытаясь ! У него просто были пару козырей в рукаве! Она по праву разочаровалась в нем и пошла, чтобы противостоять ему и узнать правду.

Какой это был мир, который он ей показал. Дракон, Ночная Фурия, тем не менее, защищал его и даже казался нежным к нему. То, что она видела, прямо противоречило всему, что говорили ей традиции. Тогда она полетела с ним. Она никогда не представляла, как сквозь вытянутые пальцы скатывается туман облаков, как они смотрят вниз на облака, словно это океан, простирающийся от горизонта до горизонта, и видят огни Берка на горизонте с высоты. Полет, который он совершил, был самым мирным и прекрасным опытом в ее жизни. Это заставило ее почувствовать удивление и простое удовольствие быть живой ,впервые за много лет.

Кроме первых нескольких ужасных минут и короткой экскурсии в логово монстров-драконов, конечно.

Этот полет помог ей осознать, что она не может быть тем, кем хочет остальное племя. Особенно после того, как они приземлились после полета,и Иккинг дал понять, что собирается защитить Беззубика.

После этого ей пришлось уравновесить вновь обретенное уважение к нему, красоту полета и ужас того, что они увидели в гнезде дракона. Она не была уверена, почему она поцеловала его в щеку; в то время это казалось правильным решением. Ей было ясно, что он ей нравится теперь, когда ее ложное представление о нем было полностью разрушено.

Я бы понял, что слишком поздно … так глупо …

С самого начала она поняла, что сидела там так долго, что ее ноги онемели. Потерев и растянув их, чтобы вернуть ощущение, она поднялась на ноги. Она вздохнула и постучала по боку Змеевика, чтобы разбудить дракона от ее короткого сна.

Он открыл один из своих глаз и глазел на нее.

«Давай, девочка, мы должны идти».

•

POV Stoick

Гоббер только что закончил помогать шинировать сломанную ногу, когда Стоик снова появился в тумане, когда он начал медленно испаряться в жару полуденного солнца. Стоик коротко огляделся, прежде чем заметил его и направился прямо к нему. Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова, долгое время.

Он выглядел так, как если бы его не было, Стоику было десять лет.

«Гоббер, я… мне нужна твоя помощь».

«Я уже отослал подростков, чтобы вернуть всех».

“Хорошо. Сколько мы потеряли?”

«Четверо мертвых, десятки сожжены, у многих сломаны кости, но еще один находится в предсмертном состоянии умереть. Это могло быть намного хуже».

«Хорошо. Есть кое-что еще, – проговорил Стоик.

Гоббер терпеливо ждал, пока Стоик заговорит.

«Я… я нашел это».

Когда он сказал это, Стоик вытащил правую руку из-под рубашки и показал, что он держит. Это был овальный камень длиной в фут(~30 см), черного цвета, за исключением нескольких серебряных вен.

Глаза Гоббера расширились, и его челюсть отвисла в неверии. Он мог сказать, что предмет в руках Стоика не был камнем.

“Это то, что я думаю, это так?”

Стоик торжественно кивнул.

«Полагаю, миф правдив. Это все, что я нашел там. Привет… Иккинг не хотел бы, чтобы ему было больно».

“Что ты хочешь, чтобы я сделал?” Гоббер задумался.

Стоик отвел взгляд на обломки поля битвы.

«Мне нужно помочь раненым, отремонтировать спасательные корабли и поговорить с племенем, когда они соберутся. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, чтобы защитить это, пока мы не вернемся в Берк».

Он остановился на мгновение, прежде чем оглянуться на Гоббера и продолжить.

«Я действительно не знаю ничего, кроме как бороться с ними. Из всех нас … все еще здесь … ты знаешь о них больше всего. Ты знаешь намного лучше меня, что делать для этого, и ты мог бы сказать мне, что делать,когда мы вернямся домой. Ничего из этого не выйдет, но может быть … “

«Я знаю больше, чем кто-либо другой. Это много значит».

“Тем не менее … ты сделаешь это для меня?”

Он мог понять серьезность просьбы Стоика. Правда, он знал или, по крайней мере, сильно подозревал некоторые вещи, которые не были записаны в Книге Драконов.

Как бы он ни хотел помогать своим соплеменникам, он знал, что его собственные физические ограничения создавали проблемы во многих ситуациях. Это было задание, которое он знал, что он мог сделать, и это было важно, так как это было защитой жизни.

Жизнь дракона.

Ох,эта ирония. Он, человек, которому учит новые поколения, как сражаться с драконами, теперь отвечал за защиту того вида, кто ещё не вылупился. И он чувствовал своими костями, что это было правильно.

Он кивнул на один из небольших костров, который был установлен немного в стороне от места, где собиралось большинство людей. Именно там отдыхали некоторые из тех, у кого были сломаны кости. Он присел и сел рядом с огнем, скрестив ноги и положив хорошую руку перед грудью. Стоик осторожно передал яйцо, и Гоббер твердо, но осторожно принял его.

Первое, что он заметил, было то, что оно весило намного больше, чем он ожидал. Во-вторых, яйцо было настолько гладким в самой широкой части, что он мог видеть часть света от огня, отражающегося от его скарлупы. Если бы у него были обе руки, у него был бы сильный соблазн поднять его перед огнем, если бы раковина была достаточно тонкой, чтобы внутренняя часть могла быть освещена. Это не стоило того,учитывая что у него была одна рука.

“Гоббер?”

“Стоик?”

Призрачная улыбка благодарности играла на лице Стоика, когда он мягко похлопал Гоббера по плечу.

“Спасибо.”

«Нет, не упоминай об этом. Ты вернешься туда и станешь Главным для всех. Я буду прав, прежде чем».

Стоик кивнул и ушел, чтобы организовать племя, чтобы следить за ремонтом и строительством укрытий.

Гоббер понял кое-что сразу после того, как Стоик оставил слышимость. Сидеть на каменистой земле было неудобно.

Я должен был заставить его принести мне подушку.

Затем он вспомнил, что они были Виккингами и не брали с собой подушек на войну. Он глубоко вздохнул.

Ох, хорошо, если я увижу одного из подростков, я заставлю его принести мою сумку дополнительных трусов. Они будут достаточно хорошо.

Он уселся в свое тихое, простое бдение.

POV Author

Близнецы и Рыбеног снова появились через час и дали Стоику известие о том, что другие члены племени были в безопасности и вскоре вернутся на пляж. Тем временем он был очень занят. Он и компания людей уже начали ремонт одного сильно поврежденного корабля, который все еще можно было спасти. Тех людей с самыми серьезными травмами уже отправили обратно на два неповрежденных корабля. Стоик верил, что целители в Берке будут хорошо относиться к ним