Текст книги "Живая машина. Книга I. Секрет бессмертия (СИ)"

Автор книги: StarStalk147

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

Нос служил ему воздуховодом, циркулируя воздух внутри его тела через распределитель, чтобы оно не перегревалось. А вот спать для Лункса раньше было необычно. Будучи механизмом, он не нуждался во сне, и до некоторого времени даже не понимал, что это такое. И когда он увидел, что Мастер «отключился», упав на кровать, то сильно перепугался. Объяснив своему творению, что «сон» – это лишь временное «отключение» организма для восстановления им энергии, Мастер предложил ему самому «поспать» и даже нашёл для этой цели где-то старую кровать, обустроив дальнюю комнату над кухней под его спальню. Проснувшись на следующее утро, Лункс с удивлением обнаружил улучшение производительности системы. С тех пор он сам стал засыпать, перестав тревожить своего создателя по ночам.

Каждый новый день для него значил какое-то открытие, однако дом он давно исследовал до каждого миллиметра, как и прилегающий лес, и Лункс всё чаще смотрел на город в низине, размышляя о жизни людей. Хлопнула дверь машины, и послышались тихие шаркающие шаги старика. «Однако, он приехал раньше, чем я думал, – подумал рысь, слушая, как Мастер ходит вокруг машины, – неужели это действительно всего лишь пылесосы? Он наверняка в ярости, если это так»

– Лункс! – раздался окрик через весь особняк. – Иди сюда, Лункс!

Недовольно выдохнув, он приподнялся с дивана и посмотрел в сторону коридора в мастерскую. Интересно, зачем он ему сейчас понадобился?

– Лункс!

– Да иду я, – недовольным тоном ответил анимаген, поднимаясь с дивана, – иду.

Когда Мастер куда-то выезжал, он всегда возвращался в плохом настроении от самого факта выезда. Словно ему был противен тот мир, что находился по ту сторону входной двери. Однако, Лункс немного завидовал ему, потому что он очень ловко управлял машиной. Тот как-то пытался его научить вождению, но так профессионально как у него у анимагена никогда не получалось. «Ты не чувствуешь машины, – ворчал старик, наблюдая, как неумело Лункс въезжает в гараж, раскидывая запчасти и коробки, – ты действуешь правильно, но не душой. Если ты научишься доверять своему внутреннему порыву, у тебя всё получится!» Что такое душа и в какой части механизма расположена Мастер не уточнял, а сам Лункс не нашёл у себя в памяти даже близко подобного. Огорчившись, что именно этой функции ему не хватает, он решил поискать её в мастерской, но нашёл лишь чип-усилитель для реакции сервоприводов и припаял его к запястью, за что потом получил по ушам от Мастера.

Пройдя через мастерскую в гараж, представляющий из себя просторное помещение, обставленное машинным хламом и запчастями двигателя, Лункс обнаружил Мастера сидящим на переднем бампере. Робототехник мрачно хмурился и задумчиво смотрел на ящик с инструментами, словно собираясь высказаться ему о нелёгкой жизни.

– Что случилось? – удивлённо спросил анимаген, проходя внутрь. Если Мастер задумывался не склонившись над чертежами или компьютером, значит, произошло что-то серьёзное.

– Подойди, – тихим голосом попросил его старик, поднимая взгляд.

Нерешительно потоптавшись на месте, Лункс покорно сделал шаг и встал рядом, вопросительно глядя на него.

– Сядь, – пригласил Мастер, кивнув на бампер, – пять лет, – уставшим голосом продолжил он, когда анимаген подчинился, – пять лет я тебя собирал. Ковал скелет и корпус, создавал генератор и растил техномышцы, сервоприводы и платы, писал программы и настраивал процессор. Пять долбанных лет. А ещё три года обучал всему, что знаю.

– К чему ты это говоришь?

Тот не спешил с ответом.

– У меня в кузове лежат четыре покорёженных робота без всякого намёка на быстрое восстановление. Срок сдачи заказа – два месяца, ну плюс месяц опоздания. Хоть я и выбил нам аванс, но я только на полпути сюда вспомнил, что у нас нет материалов для такого объёма работы. Да Спирус с материалами, у нас нет времени на это!

– Но как же они уговорили тебя на такой срок? – возмутился Лункс. – Наверняка же можно продлить дату сдачи!

– Этот директор… – Мастер выругался, отправив своего работодателя в такие глубокие места, которые не знали и самые опытные шахтёры. – Он надавил на меня! Говорит: «Что же вы за робототехник такой, раз не можете уложиться в такие сроки?» Как будто ему что-то известно о сроках сборки роботов! – на этот раз директор был превращён в существо неизвестное науке, но отличающееся скверным характером.

– Так что ты собрался сделать? Отказаться?

– Отказаться? Ну уж нет! Эти роботы… – Мастер нервно оглянулся на машину. – Понимаешь, Лункс, это не просто роботы, это анимагены. Такие же, как ты. Отказаться их восстановить было бы преступлением и предательством с моей стороны. Я смог сделать только одного за пять лет, но четырёх… это такая колоссальная работа…

– Но теперь у тебя есть я, – напомнил ему Лункс, – вместе будет быстрее, я ведь могу не спать неделями, и даже больше! Ты только объясни, что нужно делать.

– Да… да, ты прав! – хмурое морщинистое лицо Мастера посветлело. – С тобой, с твоей силой и энергией, работа будет спориться куда быстрее! Прости, что не подумал о тебе сразу. Я настолько привык работать один… Но тебе стоит быть аккуратней – твоя шерсть может вспыхнуть от лазера или искр, не прикасайся к раскалённым заготовкам в плавильне, с маслом осторожней – оно может забиться в воздуховод и тогда…

– Я понял-понял, мне потребуется защита, – поспешно перебил его анимаген, содрогнувшись, – ты только повтори, а то сегодня магнитные бури или ветер не с той стороны дует: эти роботы – анимагены?

Но Мастер резво соскочил с бампера и быстро ушёл в мастерскую, оставив удивлённого Лункса в гараже.

– Вытаскивай их из кузова, – раздался ворчливый голос за стенкой из фанеры под шум включающихся механизмов, – у нас большой заказ, не будем терять времени!

***

Ещё утром мастерская была холодна и неуютна, но теперь здесь кипела работа. Мастер преобразился – вместо скрюченного поседевшего мрачного старика, он стал словно дирижёр на концерте, только в «рабочей» одежде – белом халате, защищающим от огня, электричества и кислот, поверх старой синей футболки и потёртых лёгких штанов. Быстро задав себе ритм работы, он то паял какие-то схемы и платы, то сидел за чертежами, то выпиливал новые детали из имеющихся материалов. Лункс, также облачившийся в защитный халат, перчатки и маску с окуляром, стал похож на кота-учёного из детских мультфильмов. Искренне стараясь помочь своему хозяину, он молча и быстро выполнял все указания, но его самого распирало от вопросов.

– Может, стоит снять с них эти обломки? – спросил он, остановившись у ванн, теперь наполненных очистителем, жёлтой жидкостью с запахом резины. – Зачем они нужны?

В ваннах, наполненных бурлящим жёлтым очистителем, лежали по два скелета, отмокая от пузырьков, создаваемых генераторами. Чтобы ускорить процесс создания, Мастер решил поместить в обе ванны всех четырёх: медведя и зайца в одну, а птицу и лиса в другую. И теперь они неотрывно смотрели на них со дна ёмкостей пустыми глазницами, словно наблюдая за работой двух робототехников. Лёгкая жёлтая жидкость под названием «пургат» – химикат, призванный содрать окаменевшую копоть с костей роботов, активно разжижал лишний налёт, но до конечного результата было ещё далеко.

– Нет, пока не нужно, – ответил Мастер, не отрываясь от чертежа на столе, циркулем обводя окружность головы, – мы же делаем строго определённые виды зверей, поэтому важно не забыть, кто из них кто.

Блестящая защитная маска, такая же, как и у Лункса на груди, лежала рядом, выпуклая, и с одним большим окуляром. Наткнувшись на неё карандашом, которым вёл линию, Мастер с ворчанием спихнул её на пол.

– Откуда они их вообще взяли? – Лункс склонился над ванной с медведем и зайцем. – Ты не говорил, что есть ещё анимагены, кроме меня.

Мастер не ответил. Морщинистое лицо в свете настольной лампы не выражало ничего, кроме сосредоточенности над чертежом. Лункс уже было подумал, что тот опять проигнорировал его вопрос, но Мастер оторвал голову от стола и откинулся на спинку жёсткого стула.

– Я не знаю, откуда они их взяли и что за склад ограбили. Это не просто роботы для рекламы или каких-то бытовых работ, а настоящие анимагены. Их никто не производил, кроме одной организации… не знаю, в общем, – он внимательно посмотрел на своего подопечного, слегка прищурившись, – взгляни, насколько хороша эта работа – даже спустя столько времени и с такими повреждениями они остались целыми. Все рёбра, позвоночники, черепа и малые кости целы. Пальцам и челюстям, правда, повезло меньше, но это поправимо. Их словно сожгли… – он хмыкнул и опустил голову. «А что, если они не закончили свои эксперименты? – задал он сам себе вопрос, внутренне содрогнувшись от ответа. – Или это просто случайно найденные призраки прошлого?»

Некоторое время они молчали. Окончив разлиновывать бумагу, Мастер взялся готовить химическую смесь, называемую «тергум», тугую чёрную кожу, что обтекала тело анимагена под листами внешнего металла. Тергум мог гнуться, сгибаться, но не рвался – составляющие элементы не давали структуре распасться, поддерживаемые химикатами в жидкости, которую пили анимагены – «смоул». Единственным недостатком тергума оставалась сложность производства, и Мастер всерьёз опасался, что ему попросту не хватит этой смеси на всех четверых. Рецепт этого химиката разрабатывали не один год, и немногие знали о его свойствах и прочности.

– И всё-таки, – вновь заговорил Лункс, осторожно выжигая лазерным резаком разъёмы и пазы на процессоре, – почему ты решил взяться за эту работу? Неужели только из каких-то моральных порывов?

– Не только, – Мастер повернулся к нему с большим герметичным термосом с подогревом, где варились опасные кислоты, – понимаешь, мой дорогой Лункс, в этих роботах, кроме их уникальности, есть ещё кое-что.

– Уникальное количество копоти?

– Не язви. Я имел ввиду, что у них есть душа.

Услышав знакомое слово, анимаген напрягся и посмотрел на ванны.

– Хочешь сказать, что вот у этих проржавевших закопчённых железяк есть то, чего нет у меня?! – с досадой воскликнул он.

– Она и у тебя есть, – нахмурился Мастер, тряся термос, – душа есть у всех, кто может чувствовать, испытывать эмоции и мыслить. Это неотъемлемая составляющая каждого живого существа.

– Как это она у меня есть? – удивился Лункс. – Я же искал, нет у меня ничего подобного. И вообще, мне кажется, я дефектен… – признался он, понурившись.

– Не говори ерунды, ты совершенен в своём роде, – ни скрипа, ни шелеста суставов, ни торчащих проводов не было у Лункса, – позволь, мой сын, я объясню тебе, что есть душа, – Мастер поставил термос на стойку с жидкостями и сел на стул, – в нашем понимании, душа – это огромный источник энергии, своеобразный аккумулятор, что питает всё тело и разум. Она зарождается в живых существах и уходит оттуда с их гибелью. Душа есть в людях, животных, деревьях и даже у нашего мира, Аревира. И, конечно же, она есть у тебя и у них, – он кивнул на ванны.

«Вот это поворот, – изумился Лункс, слушая своего хозяина и переводя взгляд на скелеты, – получается, что они живые? Но они же всего лишь груда металла, откуда у них души?»

– А как же получилось, что я и они обладаем ими? – решил спросить он, не отрывая взгляда от ванн. – Ведь ты сказал, что ими могут обладать только люди?

– Я сказал, что они зарождаются в живых существах, но обладать ими могут все. Душа есть не только у людей. Есть также способ перемещать её из одного тела в другое, правда, он уже давно забыт.

– Но я-то жив! – воскликнул Лункс. – Если следовать твоим словам, в меня эту душу переместили! Как ты её мог переместить, если способ забыт? Или ты его знаешь?

Вместо ответа Мастер лишь улыбнулся усталой, но довольной улыбкой. «Всё идет по плану, – подумал он, глядя на нервничающего от ожидания ответа анимагена, – всему своё время»

– Всему своё время, – повторил он вслух, отворачиваясь от разочарованно вздохнувшего и нахмурившегося Лункса, – когда-нибудь ты это узнаешь, – тихо добавил он, возвращаясь к работе.

***

Время было уже далеко за полночь, когда Мастер, утомлённый пайкой новенького распределителя и воздуховода, ушёл наверх, писать программное обеспечение для будущих процессоров, а Лункс остался внизу, доделывать крепления и пазы. Лазерный резак, древний, по словам Мастера, как каменное колесо, сверкал красным лучом, проделывая в тугоплавком металле отверстия. «Такое ощущение, что он не хочет, чтобы я знал о душе, – рассуждал Лункс, закрепляя в тисках на металлическом верстаке заготовку, которой предстояло стать бедром, – почему? Неужели он думает, что я не пойму? Или тут что-то ещё?»

«Бастум», металл, открытый всего полстолетия назад, сейчас стал довольно распространён из-за богатых залежей, но ужасно капризен при обработке, а потому дорог. Мастер потратил львиную долю своего аванса на кипу листов такого металла, ещё часть на микросхемы и платы, и остаток на «арден» – редкий драгоценный металл, который при правильной обработке мог создать цикл перемещения энергии внутри механизма. В свете последнего, что узнал Лункс, он уже понял, зачем ему такой металл.

– Несправедливо это, – сказал он сквозь защитную маску, – я хочу знать, откуда у меня душа и откуда взялись другие анимагены, – внезапная догадка осенила его – если есть другие анимагены, то он совсем не уникален в своём роде, – получается, что я зря себе памятник строю? – притворно возмутился он, фыркнув.

Памятника, конечно, он себе не строил, но уже давно привык считать себя чем-то особенным по сравнению с другими механизмами. А теперь это звание было под угрозой. Сняв маску и бросив её на стол, он подошёл к ваннам.

– Откуда же вы взялись? – спросил он чернеющие сажей скелеты. – Ведь не из воздуха же произошли. Если есть механизм, значит, есть и создатель. Кто же вы? Что с вами случилось? – кусочек копоти плавно отделился от ребра одного из скелетов и его тут же подхватили пузырьки. За прошедший день почти ничего в их состоянии не изменилось, лишь копоть слегка размякла и начала отваливаться.

Но скелеты молчали, глядя на него пустотой.

– Просто железки, – раздосадованно бросил им Лункс и язвительно улыбнулся, – неужели так сложно остаться в живых и рассказать, откуда вы и есть ли ещё подобные мне?

Вдруг он услышал шёпот. Тихий, но весьма различимый шёпот, исходящий от каркасов на дне ванн. Тут же настроив все микрофоны на полную мощность, он вытянул уши торчком и прислушался. Но всё вновь стало тихо, если не считать шуршания пузырьков в ванне, да жужжание генератора резака. «Похоже, микрофоны барахлят», – Лункс провёл пальцем у себя по внутреннему уху. Его уши в точности повторяли рысьи, даже характерные кисточки на кончиках имелись, служа тонкими антеннами, которые увеличивали диапазон слышимости. А вот короткий рысий хвост и зубы предназначались исключительно для внешнего вида, не неся никаких полезных функций.

Так больше ничего не услышав, Лункс было расслабился и вернул микрофоны на прежние настройки, но вдруг увидел, как скелет с маской лиса на черепе пошевелился и уставился на него своими глазницами. Решив, что это искажение в сенсорах из-за постоянных пузырьков, он не придал этому значения и даже не подумал отступить от ванны или позвать Мастера, когда скелет приподнялся. Ещё миг, и он выпрыгнул на него, окатив очистителем с ног до головы. Реакция приводов Лункса оказалась быстрее, чем реакция процессора: открыв глаза, он обнаружил, что держит выскочивший скелет за шейные позвонки на вытянутой руке. Маска лиса соскользнула с черепа и с хрустом раскрошилась о каменный пол. Брезгливо стряхнув жёлтые капли с лица, Лункс бросил его обратно в ёмкость, случайно разбив маску птицы.

– Да чтоб тебе жить на этом днище! – воскликнул он, обнаружив, что залил очистителем весь пол и даже на чертежи на столе. – Как это вообще случилось?

Со стороны прохода в дом послышались торопливые шаги, стук, как будто кто-то упал, смачная ругань, и в помещение влетел Мастер, путаясь в полах халата.

– Что ты наделал?! – сердито спросил он, оглядывая картину маслом – Лункс стоит весь измазанный пургатом, в нём же чертежи и пол, а два каркаса лишились своих масок.

– Ничего я не делал, – возмутился несправедливому обвинению тот, – это твои бешеные скелеты напали на меня!

– Что? Что ты там лопочешь, как они могут напасть? Они же мёртвые!

– Я знаю, что они мёртвые, но вот этот, с крюком, посмотрел на меня как-то уж слишком недружелюбно и прыгнул! Я едва успел защититься, – Лункс вытер капли очистителя с защитной маски, – мне кажется, или ты что-то не договорил с нашего разговора днем? – недовольно спросил он Мастера. – О душах ты знаешь гораздо больше, чем говоришь.

– Молчи! Ты не дорос ещё до того момента, чтобы указывать мне на моё поведение! – грубые черты лица старика стали ещё жёстче, чем обычно. – Тебе ещё рано знать это, мой юный сын, ты всё узнаешь, когда придет время, – смягчился он, видя, как Лункс, покорно прижав уши, с испугом смотрит на него.

Тот промолчал, отвернувшись, и глядя в пространство перед собой. Ему нередко приходилось видеть своего хозяина в ярости, но он редко бывал её причиной. И всё же любопытство взяло верх над страхом.

– Я бы не стал тебе врать, ты же меня знаешь, – на самом деле Мастер знал, что Лункс взял за привычку немного привирать или хвастать, – но этот лис, или кто он там был, прыгнул на меня сейчас, без всякого повода! И, поверь, я не дразнил его. Ну, разве что чуть-чуть.

Мастер быстро подошёл к ваннам и заглянул внутрь. Мрачное выражение лица сменилось удивлением. Осторожно ухватив кончиками большого и указательного пальцев обломки лисьей маски, он внимательно осмотрел их и бросил на стол. «А ведь и правда может быть», – подумал он, слабо усмехнувшись своим мыслям.

– Поразительно, – прошептал он, не отрывая взгляда от ванн. Почерневшие каркасы вновь лежали неподвижно, сбрасывая с себя копоть и буравя их пустыми глазницами.

– Что поразительно? – Лункс, затаив дыхание, следил за его выражением лица, словно пытаясь найти на нём ответы.

– Поразительно, что это произошло, разумеется, – Мастер улыбнулся более широко, – я уже говорил, что они имеют души?

– Это связано с тем, что произошло? – анимаген недоверчиво повёл ушами. – А разве эти твои души не должны быть привязаны к чему-то?

Он только сейчас понял, что улыбка Мастера вовсе не радостная. Он впервые увидел своего хозяина растерянным. Не удивленным, а именно растерянным, когда он и в самом деле не знал, что происходит, и не мог дать объяснение случившемуся.

– Должны, – скованно кивнул он, – есть у меня одна догадка насчёт этого… душе ведь не обязательно целое тело, достаточно привязки.

– Какой ещё привязки? – Лункс склонился над ванной. – Я не вижу тут ни узла, ни проводов. Это просто металлические каркасы и не более, у них даже техномышц нет, чтобы прыгать!

– Тебе уже доказали, что душа у них есть, по крайней мере, у одного, – Мастер немного помолчал, хмуря брови, – а техномышцы работают лишь в целом механизме – трубки-то тоже надо чем-то питать. Но всё же, что хочу сказать: это бесподобно – даже в таком состоянии они способны функционировать на уровне базовых программ! – он тихо засмеялся.

– Чему ты радуешься? – воскликнул Лункс. – У нас дома теперь четыре бешеных скелета, которые могут броситься на нас в любой момент! Нужно избавиться от них как можно скорее!

– Избавиться? Теперь я обязан вернуть их к жизни! Уж не знаю, чьи души заключены в эти каркасы, но покуда я могу помочь им, они находятся под моей ответственностью. И под твоей, Лункс, тоже.

– Мастер, я тебя не узнаю, – анимаген попятился, прищурившись на него, – ещё утром ты говорил мне, что не хочешь брать этот заказ. А теперь, когда ты их привез, хочешь оставить дома эти непонятные и явно опасные явления?

– Тогда я не знал, с чем нам придётся иметь дело! Представь, что у тебя есть возможность переступить грань, сделать своими руками прорыв обыденности и…

– Да хватит этих мудрёных слов! – Лункс устало замотал головой. – Я не понимаю тебя, Мастер.

– О, ты поймешь, мой сын, – тот примирительно положил руку ему на плечо, – со временем ты всё поймешь. Просто помоги мне собрать их, и ты увидишь, что будет.

«Если бы я ещё сам знал, что будет», – добавил он про себя, оставляя Лункса убирать следы «нападения».

***

Вместо своей комнаты, где в тесном пространстве ютились он и несколько компьютеров, Мастер пошёл под лестницу, к закрытой двери слева, чуть дальше входа в кухню. Это была гардеробная, а точнее – склад вещей, которые он когда-то носил. Распахнув тонкую деревянную дверь с позолоченной ручкой, он прошёл внутрь тёмного лабиринта из гор всякого белья и одежды. «Легко сказать: собери четырёх анимагенов вдвоём, – думал он, протискиваясь внутрь комнаты, – работы много, времени мало… как и тогда, впрочем. Ладно, и не с таким справлялись…» Однако, мрачные мысли не давали ему покоя. Он понимал, что такой объём работы слишком велик для него, как бы Лункс ни помогал. Откуда-то сверху на него упало что-то тряпичное, жёсткое, с длинным козырьком. Выругавшись крепким словом и помянув всех Спирусов, Мастер, зажав предмет в руке, рванулся к противоположной от входа стенке и упёрся в ещё одну закрытую дверь. Белая краска посерела от скопившейся на ней грязи и пыли, ручка утратила свой блеск, а петли, на которых держалась сама дверь, жалобно скрипнули под тихое бранное выражение хозяина дома. «Опять гулял, врун, – проворчал про себя Мастер, вдыхая свежий лесной воздух, ворвавшийся внутрь комнаты, – ничего, теперь ты у меня надолго в мастерской засядешь!» – пообещал он Лунксу, погрозив для острастки кулаком в сторону входа в дом. Уже давно он стал замечать, как его подопечный выходит из дому в лес, исследуя новые места для себя. Поначалу, он тревожился за него, ругался и даже наказывал своенравного анимагена, раз за разом покидающего особняк в поисках приключений. Но потом он понял одну простую вещь – нельзя запретить ребенку, коим являлся Лункс, развиваться и познавать мир. К тому же, он сильно напоминал ему его самого в молодости, когда он даже не думал, что доживет до седин, находясь в забытом всеми Технобогами месте. Но ему пришлось выбрать такую участь…

Ночной лес встретил Мастера шелестом листьев. Прохладный ветер, гуляющий среди толстых стволов дубов, взъерошил поседевшие волосы и заставил невольно прикрыть глаза. Свежесть летней ночи мигом выветрила из него сонливость. Где-то вдали заухала сова, охотясь на спящих птиц и мышей. Когда-то он любил гулять по этому лесу, размышляя о своей дальнейшей судьбе и с тревогой поглядывая на север, на чернеющую полосу дороги. Слишком много ему пришлось пережить тогда, чтобы просто осесть на окраине Нелии. «Всё в прошлом, – он прерывисто вдохнул пахнущий желудями воздух, – всё позади…» Вдалеке, уютно расположившись в низине, горел голубыми огнями Рахнак. Маленький городок, которого почти не коснулся технический прогресс. Люди здесь до сих пор верны старым нелианским и бевиарским традициям, почти не приучены к новинкам техники и даже не интересовались жизнью своего государства, настолько город оказался удалён от населённых областей. Рахнаку не было дела до остального мира, а миру, с его масштабными планами и задачами, не было дела до Рахнака. Именно поэтому Мастер остался здесь, а не уехал дальше на юг.

Его внимание привлек красный предмет в руке, который свалился на него, когда он пробирался к выходу. «Кепка, – на ощупь определил он, и словно холодная молния пробила его насквозь от нахлынувших воспоминаний, – прошлое… да сколько же можно меня преследовать?!» – он даже не понял, что крикнул вслух последнюю фразу, отшвырнув кепку обратно в темноту. И тут же острая боль пронзила его сердце.

Внезапно Мастер почувствовал себя очень слабым. Ноги, накаченные долгими переходами и педалями «броневичка», предательски подкосились, а руки не смогли удержать его, когда он схватился за ручку двери. Мерзкая холодная слабость растеклась по всему его телу, подталкиваемая болью от каждого удара сердца. Он попытался крикнуть, позвать на помощь Лункса. Он знает, что делать, уже помогал ему бороться с приступами, но из горла вылетел лишь едва слышный стон. Тяжело рухнув на колени, Мастер завалился на ближайшую стопку джинс. «Нет, не может быть! – гневно кричал он сам на себя, решив бороться за жизнь до последнего. – Это слишком глупо —умереть вот так… проклятая кепка…» В глазах стало совсем темно, звуки мира исчезли для него, и сопротивляющийся Мастер провалился в объятия темноты.

– Вот так, теперь голову сюда, – услышал он знакомый голос, пробивающийся к нему, как сквозь вату, – потерпи, Мастер, сейчас пройдёт.

Где-то впереди замаячили два зелёных огонька с испугом смотрящих на то, как он просыпается.

– Лункс, – прошептал он, попытавшись погладить их обладателя, но едва смог приподнять руку.

– Я здесь, Мастер, – анимаген понял жест, бережно взяв его ладонь и положив себе на щеку.

Искусственная шерсть, держащаяся на бастуме с помощью особого распылителя, была мягкой и тёплой от тела анимагена. По-отечески сильно, но осторожно потрепав его загривок, Мастер приоткрыл глаза. Лункс склонился над ним, внимательно заглядывая в лицо, словно пытаясь найти ответ, что ему делать дальше. Он вколол ему лекарство, и сердце потихоньку входило в прежний ритм, но неприятный осадок остался свербеть внутри него.

– Похоже, я стал совсем старым, – задумчиво прошептал Мастер, чувствуя, как силы возвращаются к нему, – всего-то пару метров прошёл… Сколько я так пролежал?

– День, – Лункс прижал его руку к себе, – ты проспал весь день, уже вечереет. Тебе нужно поесть, чтобы организм мог бороться со слабостью.

– Я знаю, – проворчал тот, силясь встать. Только сейчас он заметил, что находится в гостиной на диване. Закатные лучи светила попали на его лицо, когда он привстал, и он недовольно сморщился, закрываясь от света.

Лункс стоял рядом, готовый сделать всё что нужно. Анимаген здорово перепугался, когда услышал грохот из дальней комнаты, но быстро сообразил, что нужно делать в данной ситуации.

– Как ты себя чувствуешь? Подушку из джинс принести? – даже в критической ситуации, он не смог удержаться от язвительных реплик.

– Да всё нормально, всё прошло, – отмахнулся от него Мастер, улыбнувшись своей корявой улыбкой, – жаль, что время потеряли. Ничего нам не привозили без меня?

– Носилки с дефибриллятором, – пошутил тот, просияв от того, что его хозяин уже уверенно и бодро скидывает с себя одеяло и направляется на кухню, – это всё от нервного стресса и недосыпа. Я знаю, я слышал о таком.

– Вздор всё это, – пробубнил ему в ответ старик.

– Ничего не вздор! – упрямо нахмурился анимаген. – Ты не жалеешь себя ради какой-то нелепой идеи доказать кому-то, что ты прав! Я заметил, что у многих людей есть эта особенность, но я не могу её объяснить.

– Если уж на то пошло, такая особенность есть и у тебя, – усмехнулся немного уязвленный точным высказыванием Мастер, поискав глазами свой рабочий халат, – куда ты дел мои вещи?

– Халат я оставил в комнате, – сложил руки на груди Лункс, – ты не ответил на высказывание.

– Это особенность личности, формирующаяся по мере продолжительности её жизни. Доволен? – мрачно уставился на него он. – Принеси мне мой халат и вернемся к работе, мы потеряли непростительно много времени, чтобы медлить сейчас.

– Ты собирался поужинать.

– После…

– Хочешь опять упасть в груду грязного белья? Мастер, прошу, я не всегда смогу быть рядом. Я могу уснуть и не услышать твой крик, не приду на помощь.

Слова анимагена заставили его задуматься. «Он развивается куда быстрее, чем я предполагал, – подумал Мастер, взглянув на насторожившегося Лункса, – быстрее, чем хотелось бы…»

– Возможно, ты и прав, – протянул он, отводя взгляд, – с меня будет мало проку, если я протяну ноги. И потом, ты ещё не готов к самостоятельной жизни.

– Не готов?! Ничего подобного! – начал было возражать Лункс, но Мастер его перебил:

– Хватит спорить. Мы теряем время, мой сын, чем раньше мы закончим работу, тем будет лучше.

Впрочем, нормально поесть ему так и не удалось. Мысли о незаконченном деле не дали Мастеру усидеть на месте, и как только разогретая отбивная покинула микроволновую печь, он бросил её на кусок хлеба, и помчался искать свой халат, под недовольное ворчание Лункса. Сам анимаген, пользуясь занятостью хозяина, извлёк из холодильника ленту с серебристыми ячейками, наполненными чёрной маслянистой жидкостью. «Смоул», так называлась эта субстанция, изготавливался из обычного машинного масла и некоторых химических элементов, прочищающих трубки-вены и стимулирующих работу механизма анимагена. Осторожно выдавив пару ячеек в большой стакан, Лункс одним залпом осушил его, довольно причмокнув. На вкус анимагена смоул ощущался вроде кваса или пива для человека, приятно холодя язык и питающую трубку. Фильтр во рту, со слышным только хозяину шуршанием, пропустил внутрь жидкость.

– Лункс, чего ты там застрял? – послышалось знакомое ворчание со стороны гостиной. – Идём быстрее, – последние слова были съедены вместе с приличным куском бутерброда.

– Да иду я, иду, – сварливо буркнул в ответ тот, – дались тебе эти роботы. Вечно находишь себе работу, словно пинками гонят. Поесть даже нормально не можешь.

Как бы он ни любил Мастера, многие его поступки казались ему настолько непонятны, что он попросту терялся, не зная, как ему реагировать. Но, несмотря на неясность подобной ситуации, Лункс понимал, что порой и сам поступает также, не отдавая себе отчёта в своих действиях. «В лесу делать нечего, – твердил он сам себе всякий раз, когда Мастер ловил его на подступах к запретной двери, – зачем я опять туда лезу?» На этот вопрос он ответить не мог, а гневные восклицания Мастера на объяснения не походили.

– Лункс! – из мастерской послышался какой-то грохот, словно упало что-то металлическое и большое. – Долго тебя ещё ждать?

– Иду! – тот торопливо убрал смоул обратно в холодильник и побежал прочь из тёмной кухни. – Трудоголик, – тихо добавил он.

– Я всё слышал, – ответил ему сердитый голос Мастера, уже готовящего лист бастума под пресс.

========== Глава III. Вернувшаяся душа ==========

Прав был Мастер, когда говорил, что объём работы колоссален. Всё шло куда медленнее, чем думал Лункс, с тоской перебирающий уже готовые детали и части конечностей. За первую неделю они едва смогли собрать необходимое количество материалов для одного из четвёрки, и только потому, что Мастер вскрыл все свои запасы металла и электроники, чтобы сделать хотя бы базовые органы будущего анимагена. Однако, дальше дело встало за пургатом – копоть едва размякла под давлением активной очистки, а потому Лунксу доверили обработать более мягкие участки долотом, вызвав у рыся явное негодование. С момента нападения «бешеного скелета», анимаген с опаской подходил к ваннам, и новость, что ему придётся вручную очищать их, его совсем не обрадовала. К тому же их груз с материалами из центральной части Нелии задерживался на несколько дней, а когда прибыл, то оказалось, что контейнеры перепутали и отправили куда-то в Орхак, к неописуемой ярости Мастера. Так и прошёл целый месяц. С каждым днём старый робототехник становился всё раздражительнее и мрачнее, но упорно продолжал выполнять свою работу.