Текст книги "Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ)"
Автор книги: shizandra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)
Он не ввязывался в общение. Он присматривался к окружающим, точно от его наблюдательности зависела его собственная жизнь. Это было странно. Даже для него странно.
Он сидел на лекциях, пытаясь вникнуть в непонятные и не до конца понятные термины, пытаясь применить к решению того или иного уравнения собственные раскладки, иногда подмечая схемы, которые он уже применял или до которых дошел сам методом проб и ошибок. Приятно чувствовать себя НЕ дураком. Потому что на фоне Олле и Йена он выглядел, мягко говоря, не в самом хорошем свете, несмотря на всю эксклюзивность статуса наследника клана.
В районе третьей пары начался «творческий зуд». Он чувствовал все возрастающее напряжение вокруг своей персоны. Любопытные взгляды, напряженные взгляды, накаляющийся градус агрессии… И все же не так все просто в ЭТОМ месте. Можно было спорить на тему творческой ревности в университетских кругах. Сюда не берут бездарей и посредственности. И «зубрил» без божъей искры тоже не берут. Так кто же этот альфа, явившийся в средине семестра, сидящий особняком и ни о чем никого не расспрашивающий.
Недоразумение затянулось.
И затянулось до конца последней пары, когда преподаватель решил устроить перекличку. И устроил, завершив список студентов ничем непримечательной фамилией «Тернер». Правда потом лектор опустил на нос очки, сощурился и припечатал:
– Тернер-Хэмсворт?..
– Присутствует, – подал голос Кол, уже сунувший толстую тетрадь с конспектом в сумку.
– Вы… часом не из семьи…
– Из семьи, – обрубил Колин, понимая, чем закончится вопрос. «Не из семьи Криса Хэмсворта, главы «Хэмсворт-инк». Именно. Новый наследник. Правда, и этого невысказанного вопроса вполне хватило, чтобы к нему обернулись все. Все и разом. А потом так же все и разом отвернулись, повинуясь окрику лектора. Зато сверху его кто-то треснул тетрадью по голове. Совсем как в средней школе, мать ее.
– Хэмсворт? Чего-то я тебя раньше не встречал, Хэмсворт. Ты, наверное, какой-то свеженький Хэмсворт в этом городе…
– Тернер-Хэмсворт, – вскипел Колин и резко обернулся. И злость в момент утихла. На него, свесившись со стола рядом выше, смотрел парень. Удивительно тонкие черты лица и худощавое телосложение выдавали в нем омегу. Но очень юную. Ему не больше… шестнадцати. И уже здесь? Хоть внешность бывает оооочень обманчивой.
– Старк, – фыркнул парень. – Дерил Старк. Да, отпрыск того-самого-Дауни-Старка, который из «Старк-индастриз».
Темные вишни глаз светились азартом. И со стороны юной омеги – ни капли агрессии, ни грана отторжения. Чистый незамутненный интерес. И тепло.
– Колин, – улыбнулся он. – Можно просто Кол.
– Отлично, – кивнул Дерил. – Ты какие курсы себе выбрал?
– Только ФАКС, – передернул плечами Колин.
– Я ФАКС и два курса ФИИТ прошел… (факультет информатики и исчислительной техники).
– Господа… поговорите чуть позже, – одернул их с кафедры лектор.
– Простите, – лучезарно улыбнулся Дерил и замолк. Но стоило только продолжительной трели звонка возвестить о завершении пары, как он вскочил и принялся рассовывать многочисленные девайсы по карманам и в сумку. – Ладно, за мной водитель явился… так что увидимся завтра, альфа-Колин.
– Увидимся…
– И подумай на тему допкурсов. Это будет интересно. Я глянул твой конспект. У тебя точно мозги в голове есть.
– Спасибо, – кивнул Кол с улыбкой. Парень ему нравился. Очень живой и непосредственный. Они вместе вышли из аудитории и Дерил рванул вперед, с легкостью лавируя в толпе студентов. Судя по всему, скучно не будет. Забавно, но больше к нему никто не решился обратиться. Значит, «веселья» следует ждать немного позже… А на сегодня у него передышка.
Домой он вернулся без приключений. Вот только в квартире было пусто. Совсем пусто. Дверь в комнаты Олле была открыта, и хозяина там как-то не наблюдалось. Остался только запах. Манящий нежный теплый запах его омеги. Олле.
Колин наскоро принял душ, переоделся и, потянув с постели Олле подушку, устроился на диване в его гостиной, уткнувшись носом в наволочку, на которой все еще сохранился его запах.
…– Милая картинка. – Йен появился на пороге, когда на город уже почти упала ночь. В расстегнутой рубашке, без пиджака и галстука – он был словно заморожен. На лице лежала печать усталости, а глаза были холодны. Он стоял, прислонившись к дверному откосу и засунув руки в карманы, и смотрел на Колина нечитаемым взглядом. – Ну и кто же ты теперь?
– Насколько мне известно – ничего не поменялось и я по-прежнему альфа-наследник главы клана, – Колин поднял на него взгляд и жестом пригласил войти. – Что тебя на этот раз смущает?
Диван, кресла, ковер – все пропахло Олле. Именно по этой причине он и обнимался с подушкой, на которой отчетливее всего осел запах омеги. В его комнате.
– Кровное родство является достаточным поводом для моего смущения? – Йен словно и не заметил его жеста. – С удовольствием бы тебя возненавидел. Если был бы бетой.
– О… – протянул Колин, поднимаясь с нагретого места. Подушку он так и не выпустил из рук. Встрепанный, усталый, босой – он не выглядел ни грозной альфой, ни «достойным» наследником. – По идее, оно меня тоже должно смущать. Но смущаться как-то не получается. Извини.
– Осознанно или нет, но ты отбираешь у меня все. И если за титул наследника я готов сказать тебе «спасибо», за Олле… Я никогда не видел в нем омегу, но, знаешь… Брат и альфа в одном флаконе – всегда больше, чем просто брат, – Йен скользнул по Колину взглядом, по тому, как тот прижимает к себе подушку, и усмехнулся. – А вообще очень удачно для тебя все сложилось. У Олле мозги варят не хуже, чем у отца и по части аналитики тоже. Он разбирается в компьютерах и программах, уверен, не будь у него течки, он бы замок в два счета вскрыл и вышел. С тобой он останется в семье. Действительно, неплохо…
Колин подошел к нему и, уткнувшись носом в его шею глубоко вздохнул.
– Ты не ревнуешь. Я думал, что тебе меня закопать захочется, но ты не ревнуешь… – Колин поднял на него взгляд и негромко сказал: – Если бы я мог компенсировать тебе все – я сделал бы это, не задумываясь. Но я не знаю, что я могу тебе дать взамен. Мне жаль, что все так. Действительно жаль, Йен.
Йен ощутимо вздрогнул. Попытался, было, отстраниться, но только вжался сильнее спиной в дверной откос.
– Ревную? Олле? Да, ревную, – он положил ладони на плечи Колина. – Тебе нечего дать мне взамен. Ты не Олле. И ты не мой брат. И… ты странно себя ведешь, – в карих глазах плескалось недоумение и замешательство.
– ВСЕ странно, Йен, – выдохнул Кол. – От начала до конца странно. Так странно, что голова кругом. Я ведь удержался, понимаешь? Я не знаю, откуда силы брались, но удержался. Но я так же откуда-то знаю, что он мой. Внутри все колотится, убить за него готов. Он мой. Но я не набросился на него, хоть как альфа, нашедшая свою омегу да еще и в течке… классика жанра…
– Вы друг другу подходите, – Йен криво усмехнулся. – Олле тоже… омега, далекая от стандартов.
– Где твой снобизм, золотой мальчик? – Колин улыбнулся, а потом самыми кончиками пальцев погладил светлые волосы. – А ведь, правда, золотой. Такая красота. Не то, что мои.
К недоумению в глазах Йена прибавился почти шок. Он осторожно, но властно сжал запястье Колина.
– Я не твоя омега, – уголки его губ на миг дрогнули. – Но за комплимент спасибо.
– Тогда прекрати нос вешать, иначе поцелую, чтоб завершить встряску, – почти интимно шепнул Тернер. – Нам еще твою омегу искать. Очень уж хочется посмотреть на того, или ту, что ТЕБЕ причитается. Слушай, а вдруг это Эдди?
Йен фыркнул и, отпустив его руку, отступил, выйдя в холл.
– Странный у тебя способ встряски устраивать. Не боишься, что за чистую монету приму? И нет, это не Эдди. Мне нужно принять душ: день был тяжелым. А тебе советую вернуть подушку на ее законное место. Олле не очень любит, когда кто-то устраивает порядок в его беспорядке. – Расстегивая манжеты на рубашке, Йен повернулся к Колину спиной и неторопливо направился в сторону своих комнат. – Похоже, тебя ждет разговор с отцом. Крис с утра не в духе.
– Даже если и примешь, – Кол усмехнулся, – без хорошей драки не обойтись. А подушку не отдам. Олле забрали, еще и подушку не позволяют взять… А она Олле пахнет. Что до Криса – я не удивлен. Совсем. Том ведь тоже не в восторге от всего, да? Иначе Олле бы не забрали. Он считает все происшедшее ошибкой?
– Сначала душ, мистер-любопытный-мальчик. – Йен кинул на него смеющийся взгляд из-за плеча. – И ужин. А только потом – разговоры.
– По рукам, мистер-золотой-мальчик, – с улыбкой кивнул Колин и вышел следом за ним, аккуратно прикрыв дверь. Собственно, ему душ был не нужен. Поэтому, обняв подушку, он вышел в столовую и там решил дождаться Йена. Есть не хотелось. И потому, рассудив, что кофе спасет этот мир, Колин методично накачивался кофе из кофейника, к моменту возвращения Йена практически ополовинив напиток.
Вошедший Йен, благоухающий каким-то гелем для душа, и в футболке, явно надетой на еще влажное тело, покосился на него почти обреченно.
– С этой подушкой ты похож на Олле. Только тот предпочитал на ней спать. Прямо здесь, на столе. Она не заменит тебе его, – он деловито сунулся в холодильник, налил себе сока и, придвинув к себе одно из блюд, накрытых крышкой, взялся за приборы.
– Приятного аппетита, – вздохнул Кол. – Не заменит, это точно. Но пока что без вариантов. Тебе рассказали, я так понимаю. Крис или Том?
– Ю, – Йен бесстрастно терзал стейк. – Отца я сегодня не видел, а Крис – чернее тучи. Но у меня достаточно мозгов, чтобы все понять.
– Черт… – Колин зарылся лицом в подушку, чувствуя, как краска заливает щеки. – Надеюсь, этот факт не стал пока «достоянием республики». Нет, я знаю, что ничего предосудительного я не сделал, но не хотелось бы чтобы маленький секрет Олле уплыл дальше. Все-таки он приложил альфу стулом по голове, чудом не угробил…
– Рано или поздно об этом все равно узнают, – Йен бросил на Колина пронизывающий взгляд. – Ю отлично выдрессировал своих цепных псов. Хотя иногда мне кажется, что те больше боятся не его, а папу. Но на самом деле в это трудно поверить. Для отца это шок. Впрочем, для Криса тоже. Олле не подпускал к себе ни одну альфу, включая меня и Криса. Так что… это было неожиданно.
– Бедный, – выдохнул Кол. – Как же он намучался-то… как вы все это выдерживали? Его под замок… спятить можно. Его и под замок!
– А лучше дать ему кого-нибудь убить, чтобы его потом совесть сожрала? – Йен вскинул бровь. – Ты видел, как он обращается с оружием. Он не безобидная омега. Он способен убить. Да и сам понимал, что так нужно. Что так будет безопаснее для всех. Когда все это у него началось, отец седеть начал. Олле – любимец семьи, главное ее сокровище. И тут такое…
– Но неужели вообще никто не смог? Я имею в виду альф. Что, ни одна альфа не подошла к нему? Ни один сукин сын не сумел? – Кол вскинулся, глядя на старшего почти с вызовом. – Я не супермен. Ну, занимался, было дело. Но мне приходилось. А что до паркура – так это вообще не спорт, а способ себе шею свернуть. Но так не бывает, чтоб ни одна взрослая половозрелая альфа на него не позарилась. Ему ведь восемнадцать… не ребенок.
– Зарились и еще как, – Йен взял в руки стакан с соком, грея его в ладонях. – И подходили. Только… Подожди, – он поставил стакан на стол, дотянулся до пульта от телевизора, висящего на стене, включил его, полистал какие-то программы и папки, а потом включил видеозапись. Она шла без звука, зато качество изображения было просо отличным. – Ю учил Олле «правильной» драке. Дядя Ли – уличной. Олле умеет слишком много. Так хотел отец. Чтобы Олле мог себя защитить.
– Мда… – Движения – отточенные и выверенные. Четкие. Стремительные броски и удары. Такой как Олле мог бы стать элитным бойцом или супер-крутым спецом-телохранителем. Только вот защищать Олле был вынужден самого себя. И стал смертельно опасным оружием против окружающих его альф. – Тогда я совсем не понимаю, как мне удалось подойти к нему. Реально – он сам подпустил меня. А я-то считал, что достаточно хорош в драке…
– Тебя учила улица, – заметил Йен и отключил телевизор, когда видеозапись закончилась. – А у Олле почти профессиональная подготовка. Так что советую его не злить, – он мягко усмехнулся. – А то быть тебе битым. Подпустил тебя… Признал в тебе свою альфу?
– Я ему не ровня, – Колин покачал головой. – Я ему даже в подметки не гожусь по-хорошему. Сколько бы я ни учился, сколько бы из штанов не выпрыгивал, он все равно останется принцем клана. А я… мне надо дотянуть хотя бы до планки «не светить своим ранчо-в-душе в приличном обществе».
– Только при дяде Ли такое не брякни. Макс приехал из захолустного городка и работал официантом, когда они встретились. И мысль о равенстве, насколько я знаю, ни у кого из них даже не возникла. И, ты уж прости, твою самооценку поднимать я не собираюсь, – Йен встал из-за стола и заварил себе крепкого чая.
– У Макса на лице крупными буквами написано: голубая кровь, – фыркнул Колин. – Ты мою самооценку только уронить можешь. Вот смотрю я на тебя и все падаю и падаю… Будь у меня комп – я бы в два счета вскрыл комнату Олле. Но как же я протупил…
– Всего этого Макс добился сам. Ну и для своей альфы он всегда был единственным. А в первую нашу встречу мне показалось, что твоя самооценка – что Статуя Свободы. Незыблема и вечна. И не мне – сирому и убогому ее… ронять, – глаза Йена откровенно смеялись.
– Ну, мне как-бы по статусу положено, – ухмыльнулся Кол. – Но о Статуе лучше не надо. Вспомни, сколько раз ее во всяких фильмах взрывали, сносили, зеленые человечки нахрен испаряли. А ты такой же сирый и убогий, как остальная семейка. Один сирее другого. А уж убогие… все тотально.
На лицо Йена легла тень:
– Не представляешь, насколько твое мнение совпадает с мнением жителей этого города, – словно эхо произнес он. – Настолько, что я, пожалуй, передам от тебя привет твоей любимой Калифорнии.
– Йен, – поморщился Колин. – Вот только не надо. Мне, в сущности, плевать на мнение остальных жителей города. Нет, я понимаю что я – наследник. И понимаю, что дальше мне продолжать дело и поддерживать клан. Но. Я могу сколько угодно смеяться. И принимать насмешки в свой адрес. От тебя, Олле, Криса или Макса. От близняшек или твоего отца. Обоих, вернее. За слова чужаков – распущу на ленточки. Не задумываясь. Насмешки – это привилегия семьи. Остальные – опционально.
– Пять баллов, – Йен осклабился. Тень исчезла с его лица, но веселость в глаза так и не вернулась. – А если насмешки – всего лишь констатация факта?
– Семья сильнее, умнее, богаче остальных. Люди так или иначе всегда будут искать тех, на кого можно направить свою агрессию. Можно тихо ненавидеть или орать о ненависти на каждом перекрестке… это естественно, – Колин передернул плечами и сильнее обнял подушку. – В истории таких моментов масса. Неудачники ненавидят более удачливых и стремятся смешать их с грязью.
Йена сжал губы в тонкую полоску:
– Красиво говоришь. Это хорошо, пригодится, – он встал из-за стола. – Но, знаешь, это не тот случай, – контуры его лица словно отвердели. – Прости, но вынужден тебя покинуть. Я взял от отца не самую лучшую черту – впадать в мрачную меланхолию. Ничего особенного, но собеседник из меня в такие моменты ужасный. Уж лучше подушка Олле, она хотя бы приятно пахнет. Хорошего вечера, Кол.
– Вряд ли она пахнет лучше самого Олле. А в мрачной меланхолии есть и свои положительные стороны. К примеру, то, что безнаказанно можно ездить тебе по ушам, – Колин тоже поднялся из-за стола и подошел к нему. Снова втянул в себя теплый, чуть резковатый и властный запах альфы. – Ты пахнешь так же хорошо, как и твой отец. Хорошего вечера, Йен…
…Крис приехал поздно. Ночью. Судя по всему, он и, правда, был более чем не в духе, потому что в дверь он так и не постучал. Приоткрыл и вошел в комнату на правах старшего. Забавно. Вот этой вот серебряной пряди в золоте волос еще вчера не было. Забавно? Нет, пожалуй, что страшно. Темные круги под глазами, скорбная складочка, опущенные уголки красивых губ. Крис Хэмсворт внезапно постарел. И теперь его возраст отчетливо читался на его лице, в его глазах и даже в том, как устало опущены его плечи.
Крис плавно опустился в кресло и Колин отложил прочь планшет с наброском лекции и блокнот со своими расчетами. Разговор приятным не будет. Но и делать его излишне резким и агрессивным – не стоит.
– Я виноват перед тобой. И перед Эйданом виноват. Но с чего, господи-боже, ты решил, что Олле ТВОЙ? Идея компенсации тебе в голову не приходила. Иначе ты вел бы себя совершенно иначе. Каждый твой шаг просчитывается аналитиками… Я принял тебя. Ты мой сын, но ты ведь и сам понимаешь, что без присмотра тебя не оставят в ближайшие несколько месяцев.
Вот как… Ну, в общем-то, все верно. На слово в ТАКИХ кругах не поверят. Будут проверять и трясти еще круче чем в спецуре какой-нибудь государственной. Здесь ворочают десятками и сотнями миллиардов. Конечно, такую махину не отдадут мальчику с улицы.
Хотя – обидно. До кома в горле и до волны бешенства, поднимающейся изнутри. Они подумали, что он намеренно полез присваивать Олле? Что это все какой-то хитроумный план по завоеванию империи? Или Крис считает, что Эйдан все придумал чтобы… чтобы что? Отомстить? Да больно надо!
По всей видимости, у него на лице была написана вся гамма эмоций, включая рвущийся с языка ответ. Острый и дерзкий.
– Я же сказал… за тобой присматривают. Ты появился ниоткуда. И, несмотря на твое сходство, твою историю проверяли. Клан это не только я и семья. Это люди, которые работают на меня. И я за них отвечаю. Сейчас и в будущем, через своего наследника.
Жестко. Но его можно понять.
– Я пошел за ним, потому что был должен, – Колин глубоко вздохнул сквозь стиснутые зубы, унимая бешеное биение сердца, обуздывая эмоции. – Потому что его долго загоняли бы как зверя. Это было неправильно. К тому же он мог бы кого-то ранить или убить, прежде чем его бы взяли.
– ТЕБЯ он тоже мог подстрелить, – куда ровнее ответил Крис.
– Нет, – покачал головой Колин. – Не мог. Я выходил против вооруженных отморозков. И справлялся. Я бы ушел…
– Олле прекрасно профессионально подготовлен.
– Я в курсе, – упрямо возразил Колин. – Меня учила улица. И отец. Но мне хватило, чтобы добраться до Олле.
– И что потом? – вопросительно вздернута бровь. Этот жест такой легкий, такой выверенный, отточенный временем, что кажется безукоризненным. Идеальным. Вздернута бровь и больше ни единая мышца не шелохнулась на застывшем лице Криса.
– Потом я поцеловал его. Потому что чувствовал, что это правильно. Потому что хотел этого. Потому что этого требовал он сам. Его запах. И я понял, что он – мой.
– Вот просто взял и понял?
– А что, я должен был сесть и расписать плюсы и минусы? – зло вскинулся Колин. – Брат – минус. Красивый парень – плюс. Охрененно умная омега – плюс. Может угробить ненароком – минус? Он просто мой. И все. Он мой.
– Тогда почему твоя реакция была далека от стандартной реакции альфы на свою омегу в течке? Ты об ЭТОМ не думал? – Крис закинул ногу на ногу, развязал галстук и расстегнул пуговки на воротничке, позволяя себе дышать. – Я реагировал так же. На Тома. Я думал, что могу держать себя в руках. А на самом деле я просто не был его альфой.
– Ты же знаешь, что Олле мой! – Колин подхватился с места и заметался по комнате. – Зачем пытаешься вывести меня из себя?!
– У вас обоих изменился запах, Кол… и у него и у тебя… но и ты пойми, каково нам всем будет, когда все узнают что вы – не просто братья. Что вы – пара. А это неизбежно произойдет. Олле для существования необходима будет близость с тобой. И ребенок от тебя… Пусть нескоро. Вы молоды и скрыть ЭТОГО не сможете. Не сумеете. И это будет скандал и скандал чудовищный. Вам обоим лучше будет…
– Что? Сдохнуть? Да, я альфа. Я смогу без него жить. Но он не сможет, и вам с Томом это известно.
– Найди себе кого-нибудь, Колин, – как-то очень обреченно выдохнул Крис. – Бету или девушку-альфу. Не суть. Просто чтобы был кто-то.
– За кем можно будет спрятаться? – криво усмехнулся Кол.
– Нет, – покачал головой Крис, – кто будет с тобой. Хоть какое-то время. Пока все не придет в норму.
– Ничего не будет в норме, Крис, – мотнул головой Колин. – Ты это знаешь, и я это знаю. Но хорошо. Главное не выставляй это как…
– Не буду. Нам просто надо подготовиться к буре, а дальше будет видно.
***
Впервые за долгое время у Тома появилось желание напиться. Так, чтобы потерять память и, желательно, забыть всю свою прошлую жизнь. Он устал бояться. Словно перегорели предохранители. Наверное, он даже устал жить. Столько ошибок… Он смирился бы со всем, если бы расплачиваться за них не пришлось его детям.
Поднявшись на этаж, Том, оставив пиджак на диване в гостиной, прошел к бару и, налив в стакан виски, сделал жадный глоток. Поймал собственный взгляд в зеркале, криво усмехнулся и отстранился. Лицо заострилось еще больше, глаза ввалились… Смотреть на страдания собственного ребенка – то, чего он не пожелает и врагу. Никогда. Это виски или вода? Том сделал еще глоток, горло обожгло, дыхание перехватило, но на этом и все. Почти залпом допив все, что оставалось, Том стянул галстук и, кинув его к пиджаку, вышел в холл. Дом без Олле казался слишком пустым. У дверей в его покои Том немного поколебался, борясь с желанием зайти, но потом резко отвернулся и направился в сторону кабинетов.
– Здравствуй, Крис.
Хэмсворт поднялся ему на встречу и обнял где-то в центре громадного пустого пространства. Минувшие дни измучили всех. Но на Томе это время отыгралось вдвойне.
– Здравствуй, хороший мой, – нежное, почти невесомое касание губ к виску. – Как ты?
Глупый вопрос, ответ на который написан на усталом осунувшемся лице любимого человека. И ни объятия, ни поцелуи этой усталости не сотрут. И не вымарают из глаз этого вот затравленного выражения.
Том выдохнул, уткнувшись лицом в его шею. Несколько секунд тишины и ощущения тепла. Чтобы набраться сил. Хоть немного.
– Жить буду. Наверное, – слабая попытка пошутить, но на другую он все равно не способен. – Олле немного успокоился, так что я смог вырваться ненадолго. Как ты? Разговаривал с Колином?
– Разговаривал, – Крис с силой обнял его, притягивая к себе еще сильнее, точно пытаясь поделиться своим спокойствием. Хотя какое к чертям спокойствие? – Это не подстава, Том. Это не попытка отомстить. У него запах поменялся… Олле… он действительно альфа Олле.
Том сжался. Час расплаты пришел, да, Томас Уильям Хиддлстон?
– Я знаю, Крис. Я – знаю. Они братья, у них одна кровь, но… Черт, это слишком сложно… – он вывернулся из обнимающих рук, отошел. Мучительно подбирая слова и потирая ноющие виски, начал неторопливо и еле слышно. – Ты знаешь, что Олле не должен был родиться. Что он НЕ МОГ родиться. И не родился бы, если бы не записки Джеймса, Аммари и… Дейв. Жаль, что я не ученый и вряд ли смогу тебе все объяснить, но… Чтобы зачать Олле, нам с Аммари пришлось обмануть мою омегу, мой организм. Заставить ее поверить в то, что твое семя – на самом деле семя Дейва. Аммари нашел лучшего генетика, и я не знаю, как это вообще возможно, но тот сумел изменить твой код ДНК, заменив некоторые гены на гены Дейва, чтобы обмануть мою омегу. Олле – ТВОЙ сын, Крис. Но в нем нет ничего от твоей альфы. И именно поэтому для альфы Колина Олле– не брат.
Крис вздохнул.
– Он мой сын. И он родился. Несмотря ни на что. И мой сын Колин. Который тоже появился на свет. Двое моих детей оказались в сложном положении. И наш долг, долг родителей, помочь им. Как бы там ни было, что бы ни происходило вокруг. Они так решили. Их альфа и омега так решили. И кто мы, чтобы спорить с этим, Том? Мы поспорили с природой однажды. Теперь она изощренно отомстила нам.
– Ты… – Том смотрел на него почти с шоком. А когда до него дошло, что самый большой его страх сбываться не собирается, его вдруг затрясло, словно в истерике. – Прости, мне надо было сказать тебе об этом с самого начала. Но я так хотел ребенка от ТЕБЯ… – он зажмурился, судорожно дыша и пытаясь взять себя в руки. Он так боялся, что после этого признания Крис больше не захочет его знать. Его и Олле… – Черт, Крис… – выдох, почти стон.
– Тише, – Крис снова обнял его и увлек на диван у стены. Усадил, укачивая в руках как ребенка. – Тише… все нормально. Господи, ты же не думаешь, что за такое трудное чудо, как Олле, я могу быть тебе НЕ благодарен? После всего, что мы пережили, я на коленях перед тобой стоять должен.
– Ведь я не сказал тебе, – Том стиснул его рубашку, а потом вдруг вскинул голову, заглядывая в лицо. И это уже был не тот измученный и уставший от жизни мужчина. Сейчас на его губах сияла пусть еще слабая, но озорная и очаровательная улыбка, а глаза искрились, как двадцать лет тому назад. И он снова стал легким. Светлым. И закипела кровь, когда забилось сердце, как заполошное. – Люблю тебя. Как же я тебя люблю, – первое прикосновение губ к губам было почти робким. Но с каждой секундой увеличивался напор и все сильнее подрагивали кончики пальцев.
– Мой сын – мое сокровище. А его отец – еще большее сокровище, – поцелуй, еще и еще, откровенные жадные ласки, и сорванный шепот: – Тебя невозможно не любить и не желать. Знаешь… я хочу тебя с каждым годом только сильнее…
– Так бери, – Том подался навстречу, запуская пальцы в его волосы, массируя затылок. Влажные, непристойные звуки поцелуев. – Ты же знаешь, что я твой, – он вытянулся в струнку, а потом оседлал бедра Криса, прижимаясь к нему сильнее. – Я соскучился по тебе.
– С удовольствием, – привычные движения. Снять рубашку, кончиками пальцев погладить поясницу под поясом брюк, поцелуями очертить плечи и ключицы. Губами поймать ниточку пульса и считать удары сердца, соизмеряя с собственным тяжелым дыханием. – Обожаю тебя…
– Чувствую себя мороженым, – усмехнулся Том, откинув голову и открывая шею. Пальцами взъерошил волосы Криса, сжал его плечи. – Не сдерживайся. – Наказание. Последняя точка. И он снова будет свободным.
– М-м-м… совсем? – мягкая тонкая ткань скользнула по бедрам, обнажая длинные ноги Тома. Крис легонько прикусил провокационно торчащий напротив его губ сосок. – Я же могу и совсем… только я сегодня не слишком предусмотрительный. Да и ты не в течке.
Том застонал, выгибаясь.
– Плевать. Я просто хочу тебя чувствовать, – дыхание тяжелело, теплели губы. – Иди сюда. – Он притянул голову Криса за длинные прядки и впился жарким, голодным поцелуем в его рот. – Я никому тебе не отдам. Никому и никогда Ты мой, Крис Хэмсворт. МОЙ.
Крис негромко хрипло рассмеялся. Толкнулся бедрами на встречу мягкому скольжению. …Замок подавался неохотно. Пальцы путались в складочках ткани. Скользили по белью. Как сложно иногда бывает просто выпутаться из всех этих статусных шмоток. Значительно проще было когда-то. Давным-давно. Но, разведя бедра Тома шире, он осторожно вошел в напряженное тело, сначала неглубоко, позволяя привыкнуть к вторжению. И только тогда толкнулся сильнее, резче.
– Дааа… – Тот зажмурился, сглотнул от такой нужной сейчас боли. Подался навстречу, обнимая бедра ногами. Пусть у него не течка, но тело все равно привычно обнимает внутри напряженную плоть. Том стиснул его запястья, двинувшись навстречу и слепо ловя его губы. – Двигайся, ну же…
Крис с силой сжал его ягодицы, зафиксировав бедра, и подался вперед, рывком, резким, почти болезненным, проникая глубже в желанное тело. И еще, и еще, задавая быстрый рваный ритм, под аккомпанемент хриплых стонов и вскриков, негромкое поскрипывание кожи дивана и тихий писк сигнала о новых сообщениях на планшете хозяина кабинета.
Том обожал заниматься любовью. Том любил Криса. И пусть за почти прожитую жизнь они любили друг друга множество раз, удовольствие от близости не становилось слабее. Наоборот, кажется, чувствительность только возросла. И оглушающего пика они достигли возмутительно быстро.
Том застонал громко, протяжно, с силой прижимая Криса к себе. Дернулся кадык, а потом вдруг запекло под веками. Он снова свободен. Он… он.
– Люблю тебя, мой Крис. Моя альфа…
========== Часть 5 ==========
5.
Дни тянутся как пресная безвкусная жвачка. Они тянутся и тянутся, и тянутся. Три бесконечных дня, когда нужно улыбаться, или рисовать видимость улыбки на лице, таскаться в библиотеку, ходить на занятия, чувствуя, как буравят сотни взглядов спину. Нужно терпеть, потому что легкой жизни никто не обещал. И альфа-Хэмсворт в особенности. Собственно, Крис ведь сразу сказал, что с него – только возможность. А уж как Колин этой возможностью намерен воспользоваться – только его психополовая проблема…
Он решил возможности не херить. Отлично. Только теперь по университету эхом разошлась новость о новой альфе-наследнике Клана. Ага, именно так, с большой буквы. Клана. Хэмсвортов.
Собственно, с проверкой на вшивость к нему подкатили только на четвертый день с момента начала занятий. На улице. Дурость? Может и так. Только очень уж образцово-показательной должна была выглядеть эта порка. Для начала альфа курса со второго продырявил ему колесо. Все. Байк придется везти эвакуатором. Черт с ним, конечно, не смертельно. Проблема в другом: разобраться с подстрекателями. Красиво. Эффектно. И эффективно. Но что-то подсказывало, что просто не будет.
– Альфа-Тернер…
– Откуда ж ты такой выпрыгнул, а?
Вообще-то их было трое. Все трое – альфы. Двое первогодок, один – второгодка. Даже не смешно. Вероятность того, что инициатором этой шутки является кто-то со старших курсов – около восьмидесяти процентов. Еще пять – на проверку Криса. Пять – на Йена. Десять на малыша Дерила. Малютка-Старк более чем не прост.
– Думаю, анатомия вам в достаточной степени известна, чтобы знать. Но если вы не в курсе, помнится, в программе первого курса анатомия и физиология видов есть. Попросите себе допкурс…
В последующие пять минут выяснилось, что конкретно у этих альф неважно с контролем. Но кулаками махать они умеют. А старший так даже на полупрофессиональном уровне. То есть, намеренно их вероятно не учили. Так, понахватались по верхам. Ну так это только на руку…
Никто не обещал, что будет легко.
Это Кол мысленно повторил раз двадцать, пока раскидывал и сталкивал между собой первокурсников. Потом еще раз пять, пока удерживал ногами за шею второкурсника. Пока не заболели руки от висения на ветке дерева, росшего посреди газона рядом с парковкой. Все трое остались живы и относительно здоровы. Если исключить отпечатки ботинок на лицах. И слегка придавленную шею в количестве одной штуки.
Развлечение завершилось, когда на сцене появился Дерил. Удивлялся мелкий Старк вполне натурально. Собственно, испуг и напряжения тоже были настоящими. Младшая омега Старков была и, впрямь, не слишком обрадована такой вот встрече…
