Текст книги "Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ)"
Автор книги: shizandra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)
– Знаешь? – Роберт с улыбкой покачал головой. – Нет, не знаешь. Несмотря ни на что отношение к тебе было как к одному из клана. Тебе приходилось сложно не раз и не два. Но это были цветочки. Только цветочки. Хочешь сначала? У тебя есть эта возможность. Я понимаю твое стремление. Ты – альфа. Альфа это гордость и чудовищное в своей силе супер-Эго. Я попрошу тебя об одном: когда начнешь строить собственную империю – не отказывайся от помощи. Навязываться никто не будет. Что до Дерила… – Роберт прошелся по кабинету и замер у окна. – Он действительно почти такой, как Олле. Но его сбой проявился иначе, чем у него. Он будет агрессивно реагировать в течке на любую альфу, кроме тебя. Может быть, со временем все успокоится. Только не теперь. У него идет гормональная перенастройка… возможно, она завершится с рождением ребенка. Возможно, ребенок унаследует от него этот бракованный ген… никто не знает. Даже Аммари. Остается только надеяться. Я уверен только в одном: ты его защитишь.
– Я не хочу империю, – тонко улыбнулся Йен. – Я не боюсь ответственности и работы. Но я не хочу в один прекрасный день обнаружить, что, создав империю, потерял семью. Связь альфы и омеги – вечна, но любовь легко можно убить. А я действительно люблю вашего сына. И хочу, чтобы до конца жизни мы были друг для друга не только альфой и омегой. Я действительно не хочу империю. Но и клерком в каком-нибудь офисе я не буду тоже. Но я буду круглым дураком, если откажусь от поддержки. Гордость хороша, когда она к месту, а я отвечаю не только за себя. Дерил… – на лицо Йена легла тень. – Я понимаю, что все произошло слишком рано и слишком быстро. Но у меня не было выбора. У НАС его не было. Но вы правы – я защищу его, чего бы мне это не стоило.
– Не все теряют, – Роб покачал головой и снова обернулся к нему. – Я сохранил равновесие. Крис не смог. Как и Том. Как и Дэйв. Ты винишь их в том, что вам с Олле не хватило в детстве их тепла? Не могу сказать, что не понимаю. Но именно потому, что слишком хорошо понимаю, я и сумел удержаться на грани. Я отец всем своим детям. И всех их я люблю и сделал все, чтобы быть рядом. Ты будешь таким же. И Дерил никогда не разлюбит тебя. Он слишком долго ждал, – Роберт подошел к Йену и с силой сжал его плечо.
– Я не хочу ставить эксперименты, – Йен потер лоб, слабо улыбнувшись. – Не на нас с Дерилом. К тому же… мы слишком молоды для того, чтобы увязать в бумажках, расчетах и переговорах. Я хочу сделать Дерила счастливым, но это – явно не тот путь. Возможно, лет через десять я действительно задумаюсь об империи. Но не раньше. И спасибо за поддержку, мистер Дауни.
– Дерил – мой сын. Ты – тот, кого он выбрал, чтобы жить дальше. Я всегда буду поддерживать вас. Обоих. Мы с твоими родителями многое пережили вместе. Так что… строй свою семью, мальчик. Все будет хорошо.
– Я знаю. Спасибо, – Йен отставил чашку с кофе и поднялся, вытягиваясь перед ним. Улыбнулся благодарно, кивнул, пожимая крепкую руку, и вышел, попрощавшись. Он еще вернется сюда не раз. Чтобы поговорить, обсудить, принять решение. Но сейчас… сейчас нужно было поговорить с Дерилом. Последний раз они виделись вчера рано утром, и Йен, кроме разговора, просто хотел видеть его. Он помнил дорогу к комнатам своей омеги, но что, если тот еще не вернулся?
– Джарвис, – еле слышно позвал он, отлично зная, что ИскИн его услышит. – Дерил дома?
– Мистер Старк только что вышел из душа, мистер Гаррэтт, – учтиво отозвался ИскИн. – Сообщить ему о вашем визите, сэр?
– Да, конечно, – Йен улыбнулся и, прикинув направление, направился к комнатам Дерила, с каждым шагом убеждаясь все больше в том, что принял правильное решение. Здесь, в этом доме, он жить бы не смог.
У порога он притормозил. Ругая себя последними словами и смеясь над собой, пригладил волосы и расстегнул пиджак и верхнюю пуговицу рубашки. Пусть Дерила и не нужно покорять – в его глазах все равно хочется быть лучшим. Самым-самым.
Дерил распахнул дверь и буквально повис на шее своей альфы как был, в домашних подранных джинсах, белой футболке и босой.
– Йен!.. Я по тебе соскучиться успел!.. Как ты? – Йену Гаррэтту не нужно было выглядеть самым лучшим. Он и был самым лучшим для Дерила. Всегда был.
Йен мягко рассмеялся, подхватывая его и ероша влажные прядки носом. Шаловливый, шальной, полный энергии – Дерил был тем, кто не давал ему закрыться в своем панцире, спрятавшись от всех.
– Теперь – хорошо. Я тоже скучал, очень скучал, – с чувством произнес Йен, с силой прижимая его к себе. Их характеры… слишком непохожи, и жизнь вряд ли будет сиропно-сладкой, но они все равно будут вместе, до самого конца. Сейчас, держа в руках свою омегу, Йен в это верил.
– Ммм… отлично, – младший Старк обвил его бедра ногами и губами прижался к губам, жмурясь от удовольствия. – Прости, любимый, грешен. Настроил технику на наблюдение за твоими апартаментами. И выбираю квартиру. Хочу переехать после совершеннолетия. Кстати, я говорил с дядей Лиамом, он обещал помочь с дизайном и оформлением.
Йен нахмурился.
– Дерил… ты обещал… – полыхнуло перед глазами картинкой-воспоминанием. Как метался вчера по комнате, как сидел у окна… Он ненавидел быть слабым. Не хотел, чтобы это кто-то видел. Тем более – омега, его омега.
– Прости, – во взгляде – настоящая вина и сожаление. Дерил осторожно соскользнул с альфы, опустившись босыми ногами на пол. – Мне тяжело не слышать и не видеть тебя. Я… понимаю, что это смахивает на одержимость. Но я смотрел на тебя всего пять минут. Клянусь. Ты читал и пил сок. И больше ничего.
Йен опустил ресницы, медленно выдыхая. Ну и как сердиться на это чудо, если сердце колотится так часто от радости от его слов?
– Котенок… – Йен закусил губу, касаясь его подбородка. – Не надо, не делай этого больше. Прошу тебя.
– Я… я дни считаю до того момента, когда мы сможем стать парой. Триста восемьдесят три дня. И мне исполнится восемнадцать, – Дерил робко улыбнулся и сморгнул. – Я хочу видеть тебя. Хоть пять минут. Когда скажешь. В сети или… как скажешь.
Йен прижался губами к его лбу, выдыхая. Поцеловал висок, а потом повел его за собой вглубь комнаты. Усадил на небольшой, странной формы, но очень удобный диван, сам присел рядом.
– Я хотел поговорить с тобой. Хотел, чтобы мы вместе приняли решение. Я не останусь в клане Хэмсвортов. Мой уход – вопрос времени и возвращения Олле. Я уйду, как только он вернется, и я поговорю с ним. Я мог бы попросить твоего отца принять меня, но я хочу только нас с тобой. Свою семью, Дерил. Пусть не клан и не стаю, а просто семью, где будем только я и ты. Не замок, и не башню, а уютную квартиру или небольшой домик. У меня есть деньги, я найду работу или открою свое дело, как только получу диплом. А когда тебе исполнится восемнадцать – заберу тебя, надену кольцо на палец и назову своим мужем. Этого хочу я. А чего хочешь ты?
– Я выбрал тебя, Йен. Я давно выбрал тебя. Может, я и романтизирую все, но клятва – в богатстве и бедности, горе и радости, болезни и здравии – не даром дается, да? Я хочу быть с тобой. Всегда. Я хочу разделить твою жизнь, и хочу, чтобы ты разделил мою. Я хочу строить что-то, что будет нашим. Твоим и моим, – парень сел, скрестив ноги по-турецки, обеими руками упираясь в диван позади себя. – Не думай, что это только блажь, что я поверхностный ребенок. Я просто тебя люблю. И думаю о том, что нас когда-нибудь ждет.
– Я… рад, – с чувством выдохнул Йен, улыбаясь открыто, светло. Таким его видел только Олле. А теперь и Дерил. – Я счастлив сейчас, котенок. И, знаешь… – он провел ладонью по его щеке, – думаю, мы можем начать строить свою жизнь прямо сейчас. Квартира или дом – все, что захочешь ты, все, что понравится нам.
– Как же я тебя люблю, – Дерил потянулся к нему и, поймав ладонь, нежно тронул губами срединку, переплетение линий.
Йен сжал его пальцы, потянул его на себя, усаживая на свои колени. Аккуратно убрал прядки за уши, улыбнулся.
– Я поговорю с Крисом и Олле. А потом съеду. И буду ждать тебя. – Обнял, привлек к себе, счастливо выдыхая. Невозможно так любить, нельзя. Чтобы сердце криком заходилось только от ЕГО близости. И не сказать словами: их слишком мало, слишком серы они. Только лаской губ, жаром, своей страстью. Каждой клеткой тела кричать «Люблю тебя!»
– Я думаю, совсем не обязательно ждать моего совершеннолетия. Думаю, через неделю я буду свободен. И с тобой. Если ты все еще будешь этого хотеть, – Дерил кончиками пальцев погладил его лицо.
– Тебе нужно учиться, хороший мой. Мне нужно найти работу, потому как брать деньги твои или Криса я не хочу. Не будет личных шоферов и личного повара. ПОКА не будет. Дай мне время, Дерил. Я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждался, хочу исполнять любой твой каприз, но мне нужно время, чтобы чуть-чуть встать на ноги. Ты рядом – это все, что мне нужно, но я сойду с ума, если не смогу дать тебе того, чего ты достоин.
– Я с удовольствием обойдусь без личного шофера. Наконец научусь готовить что-то солиднее сэндвичей. Йен. Начинать мы тоже должны вместе. Не надо запирать меня как сокровище. Я тоже чего-то стою. Поверь. Так что… давай начинать вместе.
Йен рассмеялся чуть грустно, но все также счастливо.
– Давай, Дерил. Только ты и я. До самого конца.
…Домой он вернулся поздно. Расстаться с Дерилом было практически невозможно. От просмотров вариантов квартир и домов они плавно переходили к поцелуям, потом снова возвращались к поискам и снова целовались, пока не заболели губы, а Джарвис не напомнил вежливо, что ночь уже опустилась на город.
Прохладный ветер немного остудил эйфорию, и домой Йен вернулся уже собранным и серьезным. И в кабинет недавно вернувшегося с переговоров главы клана входил, готовым ко всему. Крис – не Роберт, и Йен отлично понимал, что выбрал не самый удачный момент с уходом, но, в конце концов, это его жизнь. И принимать решения и отвечать за свои ошибки он будет сам.
– Добрый вечер, – Йен мягко и почти неслышно закрыл дверь кабинета, переступив порог. – Я могу с тобой поговорить?
– Заходи, – устало кивнул ему Крис, сдвигая в сторону стопку документов и планшет, с которыми Хэмсворт работал до его прихода. – Как ты? Как Дерил? Прости, у меня в последнее время совсем нет времени… я так мало провожу его с вами.
– Мы выросли, Крис, – Йен улыбнулся. – С Дерилом все нормально. Спасибо, что помог с полицией. Это не было самозащитой, а «проклятие «Пепла» я бы им объяснить не смог. Я… – говорить оказалось неожиданно трудно. Слишком трудно. – Я хочу уйти, Крис. Хочу начать с самого начала. Вместе с Дерилом.
Хэмсворт поднял на него взгляд. Ни тени улыбки, только бесконечная усталость. И тоска. И только теперь стало заметно, насколько Крис постарел и осунулся. Седина в светло-русых волосах, морщинки в уголках губ и глаз. Крис уже давно не был ярким красавцем. Усталый человек, который потерял все, получив взамен огромную власть, которая оказалась на самом деле ему совершенно не нужна.
– Вот как… – он кивнул, откидываясь на спинку кресла. – Решил все-таки…
Он сидел прямо. Только взгляд стал совершенно нечитаемым, точно он спрятался, скрылся за непроницаемой броней, будто опасаясь, что его снова ранят. И ранят глубоко.
– Я… Мы оба знаем, что мне не место здесь. Не в семье – в клане. Я слишком альфа для того, чтобы быть чьей-то тенью. И слишком боюсь потерять то, что только нашел. Мне не нужна империя, мне нужен свой дом и своя семья. Но я помню о своем тебе обещании. И я помогу Колу, если тому это будет нужно. И я буду помогать тебе и дальше, пока ты или отец не найдете мне замену. Я люблю семью, люблю отца, люблю… тебя, вы были и останетесь моей семьей, но… просто пришло мое время… папа.
Улыбка – нежная и болезненная вспыхнула в глазах Криса, расцвела на губах, осветила лицо, кажется, разгладив все морщинки и горькие складочки. Крис встал, обошел стол и, подойдя к креслу, присел на подлокотник, обнимая Йена за плечи. Губы мягко коснулись макушки, не мимолетно, а точно согреваясь в тепле шелковистых прядей.
– Я люблю тебя, сын. Ты стал совсем взрослым, а я этого даже не заметил… Ты прав. Ты во всем прав. И ты даже не представляешь, как я тобой горжусь.
– Пока нечем гордиться, пап, – и, оказалось, так легко снова назвать его отцом. И утонуть в теплых объятиях, как когда-то. Пусть взрослый, пусть альфа… Для своих родителей они останутся детьми. А еще они уходят. И ты жалеешь о каждом ласковом слове, которое не сказал. – Прости, что ухожу сейчас. Но так надо. И я все равно буду тебе помогать. И с Колином тоже.
– Я понимаю, родной, – выдохнул Крис. – Я все понимаю. Когда-то у меня не хватило сил оставить все на кого-то. А тебе хватит. И вот этим я горжусь. Береги его. И люби. Проводи с ним каждую минуту свободную. Не позволяй ему ни секунды думать, что не ценишь его, что он тебе не нужен или что ты справишься со всем сам. Он – половинка тебя. Пусть так и будет на самом деле.
– Ты… – Йен закусил губу. – Мне жаль, что так вышло у тебя с моим отцом. И я счастлив, что у нас с Дерилом все по-другому. Но, знаешь… Я боюсь ошибиться. Разорвать пару почти невозможно, а вот уничтожить любовь – вполне. Но вы – исключение. Страшное, но исключение. Я бы сдался, я бы – не смог. А вы живете и держитесь друг за друга до сих пор. – Йен вскинул голову, ловя взгляд голубых глаз. – Прости, что вымотал столько нервов. Я был таким дураком и столько не понимал.
– Йен, – Крис коснулся губами высокого лба сына. – Ты мой сын. Сын. Пусть и не по крови. Олле нервов потрепал куда больше, но я не стану любить вас обоих меньше, понимаешь? Я просто хочу, чтобы вы были счастливы. И сделаю для этого все.
– Я знаю, пап, – Йен улыбнулся счастливо и немного устало. – Спасибо тебе. И… отец вернется. Обязательно. И, думаю, ему не понравится твой изможденный вид. Тебе надо отдохнуть хоть чуть-чуть.
– Кажется, у нас с ним отпуска не синхронизированы, – хмыкнул Крис. – Он решил передохнуть, а мне придется поработать за себя и за того парня, Томаса Уильяма Хиддлстона-Хэмсворта. Не знаешь такого часом?
– Не сердись на него за это. – Йен отразил его усмешку, а потом встряхнулся. – Что-то я соскучился уже немного по работе. Воспользуешься случаем и расскажешь, как у нас дела?
– Я не умею на него сердиться, – вздохнул Хэмсворт. – Что до дел… боюсь, что в его отсутствие вам с Максом придется поднапрячься, потому что Я уже с ума схожу от потоков, разрулить которые в одиночку просто неспособен. Знаешь, если бы кому-то пришло в голову совершить диверсию – достаточно спрятать Тома на месяц…
Крис вернулся за стол и вызвал большой экран нажатием кнопки. По поверхности поплыли символы, расчеты, данные, и Хэмсворт успокоился. Работа всегда позволяла отвлечься от проблем. Правда, проблемы никуда не девались.
***
Больше всего Олле хотел спать. Вытянуться на постели и просто спать. Эти несколько дней были… восхитительными, но вымотали его. Напряжение, волнение, эмоции, течка… А еще они занимались любовью. Долго, сладко, упоительно. Не омега и альфа, а он и Итан. Чистые реакции, незамутненное удовольствие. И не сбылся тайный страх Олле – что все закончится, как только закончится течка. Но Итан целовал его, когда они поднимались в воздух, уже сидя в самолете. Они обновили диван, и, оказывается, оргазм на высоте в несколько тысяч метров – совершенно другое удовольствие. Но, как бы то ни было, поспать ему в самолете не удалось. Да и сейчас, похоже, тоже не выйдет.
Олле растерянно взъерошил волосы и постучал в дверь новых комнат брата, а потом, по старой привычке сунул свой любопытный нос, не дождавшись разрешения.
– Йен? К тебе можно?
– Конечно, – Йен повернулся к нему, легко и светло улыбаясь. – Привет, малыш, как ты? Мы тут все волновались, когда ты застрял в Нью-Йорке, – он крепко обнял брата и отстранил от себя, заглядывая в лицо. – Ты изменился.
Олле смутился.
– Не придумывай.
– У тебя глаза сияют. – Йен улыбнулся. – Это…
– Было потрясающе. – Олле выдохнул и, подавшись к брату, крепко обнял его. – Я чувствую себя странно и еще мне немного страшно. Но эти несколько дней были лучшими в моей жизни. И, знаешь, теперь я понимаю папу. Невозможно отказаться. Нереально просто. Это все равно, что разорвать себя. Но я не хочу говорить о себе. Отец сказал, что ты уходишь. Почему, Йен? – Олле вскинул голову, заглядывая в его глаза. – Думаешь, мы не примем Дерила? Мы семья, Йен.
– Я знаю. Но я хочу СВОЮ семью.
– Но ведь…
– Нет, – Йен накрыл его рот ладонью. – Нет, Олле. Ты знаешь, что я всегда был здесь чужим, как бы меня не любили. А теперь… У папы есть Крис, у тебя – твой учитель, а мой отец спит с твоей альфой и, судя по всему, все счастливы.
– Что?.. – Олле в шоке распахнул глаза. – Скажи, что ты шутишь!
– Нет, малыш, – Йен завел прядку за ухо Олле. – Прости, что говорю тебе это так, но… Они любовники. И я видел это сам.
Олле жалко, как-то потеряно улыбнулся, обхватывая себя за плечи. В голове воцарился полный сумбур и хаос. Почему-то он поверил Йену сразу, но никак не мог понять, принять. Колин и Дейв. Дейв и Колин. Две альфы. Сын отца и альфа папы. Олле зажмурился, судорожно глотая воздух. Любовники… Альфа-альфа-альфа… Но КАК? Как… как омегу?!
– Олле, – Йен привлек его к себе, поглаживая по волосам. – Не думай об этом. Не сейчас. Колу восемнадцать, он жил с отцом-омегой. Ему нужен контроль, нужна сила.
– Значит, я ему больше не нужен, да? – Олле цеплялся за него, как за соломинку. – Я не хочу… не хочу, чтобы как отец и Эйдан…
Йен стиснул зубы.
– Я не знаю, малыш, прости. И за то, что вывалил все это на тебя – тоже. Я не имел на это права, прости.
– Все… в порядке, – Олле часто сглатывал, пытаясь взять себя в руки. – Все хорошо, Йен. Ты… поэтому уходишь, да?
– Нет, мой хороший, – Йен вздохнул. – Просто… пришло время. Просто не хочу проблем в будущем, не хочу быть чьей-то тенью. Я не хочу потерять Дерила, сутками пропадая на работе во имя клана. Я просто хочу жить, по-настоящему жить своей жизнью. Не повторять ошибки отца и Криса. Я просто хочу быть собой.
– Я… понимаю, – после недолгого молчания выдохнул Олле и отстранился, устало, но светло улыбаясь. – Понимаю, Йен. Только обещай, что не забудешь нас. Что не уйдешь совсем. Ты мой брат. Ты… будешь нужен мне всегда.
– Я никого не оставлю, – Йен прижался губами к чистому лбу Олле. – Для этого я слишком всех вас люблю. Поговори с Колом. Вы доверяете друг другу, он так трепетно относится к тебе. Я знаю, у вас все будет по-другому. Потому что вы – другие.
– Йен…
– Все будет хорошо, Олле, – брат прижался щекой к его макушке. – Все будет хорошо.
…Темно в комнате. Тихо. Даже слишком тихо. И Нью-Йорк казался теперь лишь сладким сном, к которому Олле возвращался раз за разом, убегая от других, муторных и темных мыслей. Не было в сердце ревности. Только тоска. И страх. Не нужен? Другой? Любимый на всю жизнь – звучит красиво, но… Но. Альфа – на всю жизнь. Но если ты своей альфе не нужен? Если альфе нужно то, что ты дать не сможешь никогда? Проклятые дети. Проклятые «Пеплом». Сломанные им еще до рождения. Разве что Йену и Дерилу повезет. Дай-то бог… Олле выдохнул и опрокинулся на диван, обнимая подушку и сжимаясь в комок. Папы нет. Йена тоже не будет скоро. Отец ждет папу, а Кол… Тепло, забота – никуда это не денется. Но… Будут ли ОНИ? Уйти бы. Но далеко ли уйдет омега, имеющая в течке тягу к убийству всех встречных альф? Олле хмыкнул и закрыл глаза. Кажется, больше всех повезло Ю. По крайней мере, он умер почти счастливым, так и не поняв, что ему отказали.
– Привет, – Колин скользнул в комнату неслышной тенью и, скинув обувь, вытянулся позади Олле, обнимая его за талию. С силой прижался грудью к его спине и губами тронул плечо, с удовольствием вдыхая теплый волнующий запах омеги. – Я даже не подозревал, что люди могут ТАК скучать. Определенно, телефонных разговоров и твоей речи в сети было мало. Но больше всего мне не хватало знаешь чего? – Колин кончиком носа потерся о его затылок. – Мне не хватало вот этого. Лежать с тобой рядом и говорить обо всем на свете… Как все прошло?
Олле сглотнул, зажмурившись, напрягся, как туго натянутая пружина, а потом обмяк, расслабился. Привычное тепло, уютное. Мягко обволакивает, дразнит. И хорошо. Все равно безумно хорошо и уютно, несмотря на стаю царапающих сердце кошек.
– Лучше, чем я думал. Грозовой Манхэттен внушает уважение. Но я не хотел бы там жить. У Нью-Йорка странный привкус. А ты? Как тут у вас? Меня не было неделю, а ощущение, что целая жизнь прошла.
– Да, целая жизнь, – вздохнул Колин. – Мне нужно тебе кое-что рассказать. Очень важное. Но оно может чуток подождать. Тебе хватит времени, чтобы сказать, как там все обстоит у вас с мистером Харрингтоном. Я… волновался за тебя, солнце. Правда, очень волновался.
– Я не знаю, Кол, – выдохнул Олле. – Я не знаю, что у нас с ним. Что было и что будет. Он был рядом, когда началась течка. И я спал с ним. Забавно, но это совсем по-другому. Он – бета, он не чувствует запаха. И моя омега молчала. Словно ничего нет. И, знаешь, мы такие разные. Он многого не может понять, а я – не понимаю его.
– Поймешь, если захочешь. А он поймет тебя, если ты ему позволишь, – улыбка сквозила в каждом слове Колина. – Это ведь только начало. Нельзя сразу все понимать. Вы разные. Вот и все. Главное – хотеть. Ты ведь и сам это знаешь, – Колин уютно сопел ему на ушко. Уютно. Его семья – вот она, на этой постели. Самый дорогой человек, с которым ему предстоит делить все до конца своих дней. Лучший друг. Любовник. Кол прикрыл глаза. Любимый? Пока нет. Еще нет. Но что-то подсказывало, что однажды этот день наступит. День, когда Олле станет для него и любимым тоже. – Я был у Аммари. Он типировал меня по генам. И, знаешь, я… такой же как и ты… только ты омега-альфа-. А я альфа-омега. У тебя в период течки просыпается альфа. У меня – омега в период гона. В общем… я почти плакал на руках своей альфы. А через несколько дней мы переспали. Вот. И еще… моя альфа – Дэвид.
– Я не понимаю. Не понимаю, Кол, – Олле развернулся в его объятиях и уткнулся лицом в широкую грудь. – И что теперь будет с нами? Я не могу тебе помочь, я никогда не дам тебе то, что сможет дать Дейв. Ни в гоне, ни в жизни. Вы ведь… переспали, когда твой гон закончился, я прав?
– Прав. Это было странно, но хорошо. И правильно. Вот только… – Колин погладил его по волосам. – Ты даешь мне самое главное. Ты даешь мне себя. Ты мой друг. Мой любовник. Ты очень дорогой мне человек. Ты тот, кто знает обо мне сейчас больше, чем мой отец и мой врач. Ты тот, с кем я делю жизнь, Олле. Однажды нас свяжут наши дети. Твои и мои. Знаешь… я ведь люблю тебя. Я подумал сегодня… у нас с тобой все так странно сложилось и складывается, но я знаю, что однажды признаюсь тебе в любви. И это будет идти из сердца.
– Знаешь? Разве можно это знать заранее? – Олле отстранился немного, чтобы заглянуть в его глаза. Он легко коснулся его скулы, улыбнулся. – Я не ревную. Странно, да? Я тебя совсем не ревную. Просто боюсь. Я не хочу тебя терять, Кол.
– Не потеряешь, – Колин тронул губами его губы. – Ни в коем случае не потеряешь. Ты – моя пара. Пара на всю жизнь. Любовь может родиться и угаснуть, но то, что я испытываю к тебе – это глубже, понимаешь? Я уважаю тебя, я надеюсь на тебя, на тебя полагаюсь и люблю тебя. Как друга, брата, мою половину. Ты – огромная часть моего мира. Самая важная. Важнее меня самого.
– Это странно, да? Мы с тобой. – Олле отвел от его лица смоляную прядь. – Знаешь, я боялся, что у нас будет как у них, у старших. А теперь – не боюсь. Ты часть меня. Просто часть меня, без которой мне плохо, как бы не было хорошо в чужих объятиях. – Он приник к Колу всем телом, всем собой. Если начать об этом думать – то можно сойти с ума. Поэтому он не будет думать. Просто не будет. – Ты знаешь, что Йен уходит?
– Теперь знаю, – вздохнул Колин. – Он… видел нас. И был не в восторге. И я могу его понять. Он выглядит счастливым рядом с Дерилом. И я рад за него, но я боюсь потерять его тоже. Он… я считаю своим другом этого сноба.
– Дэвид – его отец, – на лицо Олле легла тень. – Я боюсь, что он решил, будто круг замкнулся, и он больше здесь никому не нужен.
– Нужен! Он нужен тебе, он твой брат. Он нужен мне, он нужен Крису! – горячечно возразил Колин, зарываясь лицом в его плечо. – Мне стыдно и неловко, что так вышло, но я не виноват в том, что мое тело так реагирует на Дэвида.
– Никто не виноват, что так вышло, – Олле успокаивающе погладил его по плечу. – Может, поговоришь с ним?
– Придется, – выдохнул Колин. – Только не сегодня. Нет, не сегодня. Ладно, мы отвлеклись. Как он, твой профессор? Хоть хорош?
– Йен уедет завтра. Максимум – послезавтра. Но это ваши с ним дела, – Олле выдохнул, расслабляясь. – Не спрашивай меня пока, ладно? Об Итане не спрашивай. Я ничего не скрываю от тебя, я просто не знаю, что сказать. Он слишком другой. Иногда мне кажется, что я его принуждаю, Заставляю. А он – просто сдается моему упорству. Но его тело говорит об обратном. И я не понимаю. В нем словно два человека.
– Он – бета. Он м-м-м… не зависит от гормонов. Я наблюдал за бетами. Они никуда не спешат, и не пытаются покорить своего избранника сразу. У них м-м-м… не принято валить и трахать. Они считают это дурным тоном, – хихикнул Колин. – Они не рычат друг на друга из-за омеги в течке. И не спешат. Думаю, это он считает, что ты торопишься.
– Он говорил, – Олле улыбнулся, вспоминая. – Говорил, что если бы я был бетой, то в постели мы оказались бы минимум через месяц. А еще он сказал, что откажется от нашего курса. И я тогда совсем перестану его видеть, – Олле немного сник.
– Конечно, не перестанешь, или ты думаешь, что я одраконюсь и запру тебя как Рапунцель? – возмутился Кол. – Да я первый тебя буду погулять выталкивать!
– Я не собираюсь прятаться. А вот его просто не будет. Или… он не захочет. Я не представляю себе это, Кол. Не представляю просто. Какие у нас с ним могут быть отношения? Он не станет частью семьи, и я его семьей не стану. Встречаться пару дней в неделю в отелях или у него дома? А что дальше? Я не вижу. Не знаю.
– ТЫ хочешь? Его хочешь? Ты его любишь? – Кол отстранился, заглядывая ему в лицо. – Подумай и реши. Если ответишь «да», то все будет. Не обещаю его принять. Но… приму. Если он тебе нужен.
– Кол… – Олле закрыл глаза, выдыхая и прижимаясь лбом к его плечу. Не понимает. Но, может, это и к лучшему. – Пожалуйста, давай перестанем. Я не знаю, что сказать, просто не знаю. Может, время расставит все по своим местам. Может, я зря переживаю, и все закончится само собой.
– Как скажешь, солнце, – Колин снова обнял его. – Поздно уже. Совсем мы с тобой заговорились. Завтра будет новый день.
========== Часть 18.1 ==========
18.1
Разнообразия ради мальчик был альфой. Последние пятеро были омегами. И у всех был жутчайший разлад. Один воспринимал исключительно мужчин старше себя лет на тридцать минимум. Оно бы может и нормально, только его альфа был его одногодкой… Другой – не реагировал на мужчин. Трое были бы стандартными омегами, если бы не запах. В течке у одного был запах альфы, другой в плане запаха был стерилен вообще, а третий имел запах откровенно отвратный, по причине чего по сей день не отыскал своей пары.
Все сложно. Олле и Колин отделались очень легко в сравнении с остальными.
Эйдан даже не пригубил заказанный бокал. От запаха мутило. То ли пиво было не самым свежим, то ли воспоминания о той несчастной омеге покоя не давало…
Отец мальчика был одинокой альфой. Его жена умерла при родах. Во всяком случае, так говорилось в карте мальчика. Еще одно дитя «Пепла». Плод был крупным. Он почти разорвал мать, появившись на свет. Женщину спасти не удалось. Есть вероятность, что в этом вся уникальность этой альфы. Но могло статься и наоборот.
Эйдан устало потер лицо ладонью. Это убивало его. Медленно, но верно. Еще вернее, чем окончательный разрыв с Хэмсвортом. И невозможность хотя бы мельком увидеться с Колом.
Впрочем, главное, что у Колина все будет нормально. Крис никогда не отпустит от себя сына. Он так долго ждал рождения собственного ребенка, что появление на свет двоих стало для него настоящим подарком небес. И, кажется, Хэмсворту было совершенно все равно, что оба его отпрыска – брак. Умный, красивый, проницательный, чертовски смышленый брак.
Мысль о том, чтобы поискать детей омег, получивших порцию «Пепла» в свое время, возникла у Эйдана, когда у Кола начался первый гон. И гон этот совпал с его собственной течкой. Тринадцатилетнюю альфу выворачивало в приступах рвоты в туалете, а Эйд понятия не имел, что происходит.
Больше всего Эйдан Тернер боялся, что у Колина никогда не будет омеги. И нормальной жизни, как следствие. Но все оказалось проще и сложнее. Олле… красавчик и умница Олле, брат, родная кровь и пара. Они связаны больше чем жизнями. Они связаны с самого рождения.
Эйд бросил взгляд в сторону отца мальчика, который был его целью на сегодня. Кого-то ждет? Тернер заставил себя глотнуть пива и тут же отставил бокал. Замутило. Но придется подождать. Терпение – добродетель.
…Том оставил короткую куртку в гардеробе и вошел в зал, щурясь в тусклом свете бара. Не самое удачное место для встречи, но единственное, на которое его будущий собеседник согласился. Среди немногочисленных посетителей найти высокого, атлетически сложенного мужчину-альфу было не сложно: среди темноволосых южан его пепельная шевелюра притягивала взгляд, словно магнитом. Как и светло-серые, словно дымчатые глаза.
– Мистер Грей? Винсент Грей? – Том подошел к его столику с вежливой улыбкой. – Меня зовут Том Хиддлстон, мы разговаривали с вами вчера, и я просил вас о встрече.
– Я помню, – у мужчины был приятный голос и пронзительный взгляд. Он коснулся протянутой руки Тома осторожно, но сильно, а потом кивнул на стул по другую сторону. – Присаживайтесь, мистер Хиддлстон. Как дела в Хэлле?
Том кивнул, опустился на стул и улыбнулся про себя. Договариваясь о встрече, он не говорил о том, откуда он. Значит, либо Грей перед встречей озаботился поиском информации о нем, либо обладал отличной памятью и, живя в Хэлле, был в курсе расстановки сил. Ну что ж, тем проще.
– Неплохо, смею надеяться. По крайней мере, когда я был там в последний раз, все было в порядке. – Том окинул быстрым взглядом стол и стоящие перед собеседником тарелки. Стейк, зеленый салат, горошек, минералка. И, наверное, спортзал и тренажеры как минимум два раза в неделю. Неплохо для бывшего почти-наркомана… Совсем неплохо. – Я не задержу вас надолго, мистер Грей.
– Винсент, – мужчина смотрел на него все также внимательно. – Я был бы благодарен, если бы вы называли меня Винсентом.
