Текст книги "Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

– Дэвид, ты умница и весьма неплохой психолог, – улыбнулся Тернер. – Не тот случай. Я устал убегать и устал воевать. Я хочу просто родить ребенка.

– Воевать? А с кем ты воевал? С сами собой, Эйдан, только с самим собой. – Дэвид сузил глаза и вдруг спросил без перехода: – Почему Том не вернулся сразу? Уверен, что ты рассказал ему кто он и убеждал вернуться, но Том предпочел остаться с тобой. Почему?

– Потому что эта жизнь не нравится ему, – плавно пожал плечами Тернер. – Когда мы с ним снова встретились, он просто выбросил свои вещи, и мы купили новые. Ему было тесно в деловых костюмах. Он хотел вернуть человека, которым был когда-то. И у него неплохо получалось. Но я каждый день говорил ему о семье и его детях. И убеждал, что он должен вернуться. Он до последнего не знал кто для меня Крис. Потому что иначе… этот Том слишком консервативен в некотором роде.

– Тогда понятно, почему он чувствует себя потерянным, – Дэвид неосознанно погладил пальцы Колина. – Для него наша семья – все равно, что бордель для монашки. Но это Том. И он быстро оправится и поймет. То, что он отказался от меня – говорит о многом. Он перестал быть слабым. Он просто стал другим. Но такой Том не сможет сейчас помочь Крису, а тому очень нужна помощь, как бы он не брыкался. Он устал не меньше нас всех, но, в отличие от других, не имеет возможности спрятаться за чью-то спину. Эйд, я понимаю, что прошу слишком много, но… Так уж вышло, что ты – единственный, кто может ему помочь. Я знаю, что он причинил тебе слишком много боли, но… Капля внимания и поддержки – вот все, что ему нужно. Йен ушел, Олле принадлежит своей альфе и тому, кого он выбрал, Том… Тут даже не нужно комментариев. Я не прошу у тебя ответа. Просто прошу подумать над этим.

– Ты просишь слишком многого для человека, который столько раз отворачивался от меня, – обронил Эйдан.

– Следуя твоей логике, я должен отказаться от тебя, потому что ты отвернулся от меня, отец, – медленно проговорил Колин. – Или мне называть тебя как и Криса по имени?

– У Криса была масса шансов найти меня. И быть со мной. Ему не хватало главного: желания, – черный взгляд скользнул по лицу Колина и Дэвида. – Я возвращался в Хэлл каждый год. Последние почти три месяца мы с Томом прожили на Аляске, но с того дня, как я отправил тебя сюда, я находился в штате и дважды в неделю был в городе. Наблюдал за тобой и твоей омегой. Я никогда не терял из виду клан и семью. Ты предлагаешь мне, Дейв, поддержать того, кто знал о том, что я рядом и пальцем не шевельнул, чтобы хотя бы увидеть меня?

– Ты не можешь знать наверняка, что знал, а чего не знал Крис. Он вовсе не всесилен. И он так и не смог найти Тома, хотя, уверен, в этом его желании даже ты не будешь сомневаться. Так почему ты решил, что он все это время знал, где ты? К тому же, он слишком отличается от тех альф, которых полно вокруг. И его нежелание на самом деле – уважение к твоему выбору. Чтобы понять это, нужно хоть немного узнать его семью. Его с детства приучили уважать омег и их желания. Крис – не Том, мозги которого всегда работали нестандартно. Если ты ушел – значит, так было тебе нужно. Значит, ты не захотел быть рядом. Это – твое желание. А Крис приучен уважать чужие желания. Он никогда не протянет тебе руку, если поймет, что тебе это не нужно на самом деле. Вспомни себя двадцать лет назад, Эйдан. Ты говорил, что альфа нужна тебе на пару ночей в месяц, чтобы жить и не более того. Что жизнь одиночки тебя устраивает. Ты изо всех сил давал понять, что Хэмсворт тебе не нужен. Эйд… я ни в чем не виню тебя, и не защищаю Криса. Просто прошу подумать.

– Я подумаю, Дейв, – прикрыл глаза Эйдан. – А сейчас я вас оставлю. Я устал и очень хочу спать. Надеюсь, вам не будет скучно.

Колин густо покраснел, но смолчал, обеими руками под столом вцепившись в руку Дэвида.

– Спасибо, Эйдан, – искренне произнес Дэвид, мягко улыбаясь. – Завтра к врачу, так что выспись хорошенько. И, надеюсь, мне не придется просить Альфреда добавить снотворное еще и в твой сок на пару с Крисом.

Тернер ничего не ответил. Аристократичным жестом промокнул губы, деликатно отставил в сторонку чайную чашечку и недоеденный торт и, отложив салфетку, поднялся из-за стола. Будь Эйдан Тернер женщиной – смотрелся бы со стороны как минимум королевой.

– Хорошего дня.

Он ни разу не задел ни стульев, ни стола, ни стойки бара. Правда походка была далека от идеала. Будучи глубоко беременным сложно передвигаться с привычной кошачьей грацией, но Эйдану удавалось и это.

– Спасибо, Дейв, – Кол благодарно коснулся поцелуем его щеки.

– За что, чудо? – Дэвид развернулся к нему и потянул на себя. Поймал в объятия, коснулся губами губ, отводя за ухо смоляную прядку.

– Искусство компромисса тебе дается просто блистательно, – улыбнулся молодой человек. – Я не могу противопоставить ему ровным счетом ничего.

– Твоему отцу с фамилией Хэмсворт очень повезло, что лавры старшей альфы меня не интересуют, – Дэвид отразил его улыбку. – Пожалуй, хватит семейных посиделок на сегодня. Так что предлагаю перенести ужин куда-нибудь в другое место.

– Я думаю, что мне крупно повезло, что у меня есть ты, – он выбрался из-за стола и с удовольствием потянулся. – Я хочу уехать сегодня из дома. Вернуться завтра. Поехать куда угодно, только бы подальше отсюда. Олле тоже на ночь сбежит.

Дэвид только головой покачал.

– Хорошо, что Крис спит, его бы удар хватил. А Том, кажется, никого из нас пока не хочет видеть. И куда же ты хочешь?

– Удиви меня, – склонил голову к плечу Колин. – Покажи мне место, где я не был. И где можно заниматься любовью.

– Ею можно заниматься где угодно, – Дэвид гибко поднялся. – И чем же тебя удивить, моя прелесть? – он сузил глаза, размышляя. – Клубы банальны, отели слишком просты, на крышах слишком холодно. Ты любишь высоту и мотоциклы. Сегодня на стадионе гонки по пересеченной местности. И еще не поздно подать заявку. Выиграешь – и я возьму тебя на твоем мотоцикле там, где ты захочешь мне отдаться.

– М-м-м… многообещающе звучит, – в голубых глазах вспыхнул азарт. Колин обнял Дэвида за талию, всем телом прижимаясь к нему. – Меня устроит мой мотоцикл на футбольном стадионе Хэлла. Другие варианты не рассматриваются.

– А ты уже взял приз? – выдохнул в его губы Дэвид, сильно провел ладонями по его бокам, бедрам, а потом, резким жестом смахнув с края стола все, что там стояло, усадил Колина на столешницу. – Ты сделаешь из меня маньяка, Колин Тернер-Хэмсворт.

– Я возьму его. Я же сказал, что другие варианты – не рассматриваются, – Кол поймал его бедра, обвив ногами. Ладонями оперся о стол позади себя, глядя на Дэвида из-под полуопущенных ресниц. Оторва. Тот еще подарочек.

– Мне нравится твоя самоуверенность. Ты истинная альфа, – Дэвид кончиком пальца провел по его груди, животу, накрыл ладонью пах, глядя в потемневшие глаза. Чуть сжал, дразня, склонившись, прикусил губами торчащий под тканью футболки сосок, втянул в рот и отпустил, чуть насмешливо улыбаясь.

– Мне интересно посмотреть, как ты будешь это устраивать, – выгнулся навстречу ласке Колин. – Поцелуешь хоть на удачу?

Дэвид накрыл его губы без слов. Вплел пальцы в волосы, удерживая его голову, вломился в рот, терзая сладко, терпко.

Кол низко застонал и обнял Дэвида в ответ, пальцами сминая его рубашку, чуть царапая кожу сквозь тонкую ткань. Он будто отдавался ему сейчас, прямо на столе, его губам, его рукам, его напору.

– Ты… даже не представляешь… насколько ты… хорош…

Дэвид усмехнулся, поглаживая большими пальцами его скулы.

– Я мог бы оспорить твое утверждение, но это – не то, чем бы я хотел сейчас заняться. – Следующий поцелуй получился жарким, непристойно-громким и влажным. – Еще пара минут, и мы займемся любовью прямо здесь.

– Кто бы возражал, а я точно не буду, – Кол расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке Дэвида, отмечая каждую поцелуем. В горло, накрыв губами яблоко кадыка, в шею, в самое основание, ямочку меж ключиц, грудь… – До вечера ведь есть время? Пока еще.

– Я думал, что ты хотел сбежать отсюда, – Дейв зарылся одной рукой в его волосы, ни к чему не принуждая, но и не пытаясь отстранить. Закрыл глаза, выдохнул сладко. – Но этот вариант мне тоже нравится. У тебя потрясающе чувственные губы, моя прелесть. Настоящая эрогенная зона. – Его язык проник между приоткрытых губ в ту же секунду, как сам Колин оказался лежащим на столе. Распластанный, беспомощный, придавленный тяжелым телом. – М-м-м… Сегодня ты должен быть сладким…

– Ты – тоже, – выстонал Кол. – Всего разочек, и можно доставать мой байк… вот попробую тебя, и можно катить, – шептал он, легонько покусывая губы Дейва.

– Мой мечтатель, – хмыкнул Дэвид в его губы. Погладил грудь, задрал футболку, царапнул живот и, расстегнув пряжку ремня и вжикнув молнией, запустил руку внутрь, массируя напряженную плоть. – Как насчет облегченного варианта? Я не хочу делать тебе больно.

– Но потом – все по полной, – Кол лизнул его губы. – И я, правда, хочу попробовать тебя на вкус. Вечером. На футбольном поле. Позволишь?

– В качестве приза за первое место? – Дэвид поймал его язык, втянул его в свой рот и отпустил. – Ради тебя я даже съем шоколадку. – Он поцеловал ключицы, едва-едва коснулся сосков, вылизал пупок и, ловко стянув пониже джинсы и белье, обнял губами напряженный член, стискивая пальцами бедра.

Колин вцепился в его плечи, судорожно выдыхая. Наверное, он никогда не привыкнет к тому, как умеет ласкать Дэвид. Невозможно привыкнуть. Не хочется привыкать, просто потому что хочется чувствовать каждую ласку так же остро, как в первый раз.

Он выгнулся на столе аркой, касаясь столешницы затылком и задницей, облизывая пересохшие губы, сладко жмурясь.

– Дэвиииид… – застонал он. – Ты меня маньяком сделаешь… сексуальным…

– Ну, Олле вряд ли будет против, я – тем более, – Дэвид почти мурлыкнул, прослеживая кончиком языка венки, щекоча отверстие головки. – Мне нравится, как ты стонешь подо мной, моя прелесть.

Кол чуть не расплакался, когда Дэйв принял его до конца. И заскулил, когда губы сжались. Сильные руки стискивали его бедра, не позволяя двигаться, а губы и язык все продолжали сладкую пытку, пока Колин гортанно не вскрикнул, задрожав всем телом, чувствуя, как накатывает высвобождение.

Дэвид принял все до последней капли. Вылизал дочиста, тревожа ставшую слишком чувствительной плоть и навис над постанывающим парнем, с улыбкой глядя в его лицо.

– Ты потрясающе красив, когда кончаешь, мой мальчик, – хрипло, чувственно произнес он. – Я готов любоваться этим снова и снова. И да, я был прав – ты сладкий, он почти демонстративно облизнулся прежде, чем накрыть губы Колина своими.

– Я надеюсь, это зрелище тебе не надоест ближайшие лет… двадцать?.. – рассмеялся Колин, прежде чем снова застонать в целующие губы. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И все-таки правда. И он, наконец, почувствовал себя по-настоящему счастливым.

– Я собираюсь прожить еще лет пятьдесят прежде, чем решить, что пора бы и успокоиться, – Дэвид провел пальцами по его щеке. – Так что двадцатью годами ты от меня не отделаешься. Не так быстро, малыш, – улыбка засияла в его глазах. Таких безмятежных и спокойных, несмотря на возбуждение, только-только начавшее спадать.

– Отлично, – хмыкнул Кол, касаясь поцелуем его губ. – Значит, я точно не заскучаю… Не с тобой так точно! – он со стоном соскользнул со стола, втиснулся в джинсы и сладко потянулся. – А теперь поехали на стадион… гляну на трассу. Надо же знать, где я этим вечером парить буду!

***

Олле в последний раз помахал исчезающим в кабинке лифта Йену и Дерилу, и повел папу за собой. За показавшимся бесконечным обедом, отец рассказал пару историй из их с Йеном детства, и это навело Олле на мысль. Но для ее воплощения его комната мало подходила, а вот бывшая Йена – вполне.

– Знаешь, пап, у меня тут идея появилась… – Олле взъерошил волосы с озадаченным видом, вспоминая, где что лежало у Йена, а потом сунулся к стеллажу и через пару минут вывалил на поле перед отцом горку дисков. – Вот. Здесь вся наша жизнь. – Вытащил наугад одну из коробочек и отправил ее в проигрыватель. Экран телевизора зарябил, а потом на нем появился светловолосый карапуз, с сосредоточенным видом мусолящий край покрывала и за кадром зазвучал голос Криса. Звенящий, чуть хмельной, счастливый. Просящий малыша посмотреть в объектив.

Глядя на себя на экране телевизора, Олле невольно улыбнулся. Грустно и светло. Повернулся к отцу и выдохнул с облегчением: тот смотрел на экран зачаровано, не отрываясь. И собиравшийся что-то сказать Олле обмяк и вытянулся рядом, едва касаясь отца. И только вздохнул, закрыв глаза, когда в его растрепанные волосы погрузились тонкие нервные пальцы.

========== Часть 21 ==========

Крис смотрел в окно на проносящиеся мимо припорошенные снегом улицы. Он слышал дыхание сидящего рядом Эйдана, плечом ощущал тепло его плеча, чувствовал его запах, мягкий, умиротворяющий и… не находил в себе сил злиться. Полно, можно ли вообще сердиться на собственную омегу в положении? Это вообще иначе как чудом назвать нельзя. То, что Эйдан ждет ребенка. Его, Криса, ребенка.

После появления на свет Олле Крис думал, что безумно хотел бы большую семью. Троих, четверых, пятерых детей. Вот только Том не перенес бы вторую беременность от него. Попросту не пережил бы. Впрочем, родить от Дэвида он тоже уже не мог.

Когда к ним пришел Колин… Крис сначала просто не поверил. Черные локоны, синие глаза. Колин был копией Эйдана во всем почти, кроме глаз. Ярких, красивых глаз Хэмсвортов.

Тогда Крис почувствовал, что снова может быть счастливым. Теперь же, помня кончиками пальцев округлость живота и почти тропическое тепло тела омеги, он мысленно молился, чтобы все было хорошо. Он просто не может потерять ни одного из членов семьи. И позволить Эйдану уйти – тоже не сможет. Не теперь, когда его мечта так близка к исполнению. Никогда. Никогда больше.

– Ты смотришь на меня так, будто собрался за ногу приковать к батарее, чтобы я не сбежал с бесценным грузом на борту, – обронил Эйдан, так и не повернувшись к нему.

– Учитывая наш с тобой прошлый опыт общения, это было бы ходом на упреждение. Но… ты не убежишь, – ответил Крис, чувствуя, как по губам растекается улыбка.

– Вот как? – тонкая, немного ядовитая ирония в интонациях. – Почему ты так решил?

– Тебе нужна помощь, – пожал плечами Хэмсворт. – Иначе Том не остался бы с тобой. Иначе ты не остался бы ни минуты в доме. К тому же ты соскучился по Колину. Это у тебя на лице читается. Ты скучаешь по сыну и тебе до чертиков надоело быть одному.

– Удар ниже пояса, Крис, – после непродолжительной паузы заметил Эйдан. – Скажи лучше, что ты боишься, что Том отошьет тебя, и ты тоже боишься остаться один. В это я поверю.

– Ты тоже бьешь ниже пояса, Эйдан, – протянул Крис, оторвавшись от созерцания седого мира за окном машины.

– Жизнь научила, – бросил беглый взгляд на него Тернер. – Не стань я циником – не сумел бы в одиночку воспитать Кола.

– Ты всегда мог прийти ко мне, Эйд, – Крис закусил губу. Даже сейчас, когда разговор снова обретал опасное направление, он не мог рассердиться. Просто не мог.

– А зачем, Крис? Я приходил в твой город. Не раз и не два. Ты просто не замечал меня. Ты был счастлив с Томом и своим сыном. Зачем тебе была нужна еще одна омега?..

– Если бы наша жизнь была так безоблачна, Том бы не ушел, – глядя в его глаза, ответил Крис. – Я думаю, все мы ошиблись тогда. И я, и Том, и ты. Тебе не нужно было уходить тогда.

– Я не думаю, что у нас бы что-нибудь вышло, – покачал головой Эйд.

– Вышло бы, – убежденно кивнул Крис. Странно, но сейчас он был уверен в том, что говорил. – Я думал о тебе. Думал о том, как часто ты говорил, что одному тебе было много лучше. Мне, в общем-то, было плевать на статусы. Но мне не плевать было на мнение людей, которые мне дороги. Ты… ушел. Для меня это значило, что ты больше не желаешь оставаться с нами. И отпустил тебя. В этом была моя ошибка. Больше я не повторю ее. Ты останешься, Эйд. Со мной, с нашими детьми, в этом безумном клане. И не потому что я боюсь, что Том не вернется. Тот Том которого мы все знали – ушел. Есть другой человек. Совсем другой. Который не помнит всего, что связывало нас.

– Я не буду альтернативой ему, Крис. Я не буду ничьей заменой. Хватит с меня, – почти зло выдохнул Эйдан.

– Меня все еще тянет к тебе. Ты – моя омега, Эйд. И вот этого не изменит ничто.

– Я не буду…

– Заменой Тому. Да, я слышал, – оборвал возражения Хэмсворт.– Я не прошу тебя быть заменой. Я прошу тебя стать тем, кто ты есть. Эйданом Тернером. Моей омегой…

Авто вырулило на аллею, ведущую к парковке клиники и остановилось на стоянке, отведенной гостям. Крис выбрался из салона первым и, обойдя машину, открыл дверь перед Эйдом. Протянул руку и улыбнулся, когда сильные пальцы сжали его ладонь.

– Это значит «да»?

– Это значит «я подумаю», Крис, – ответил Тернер и осторожно направился ко входу, где его ждал сопровождающий с коляской. Омега в положении по коридорам перемещается исключительно в кресле в сопровождении медперсонала. – О… некоторые вещи не меняются.

– Это точно, – усмехнулся Крис.

Все анализы, осмотр и снимки заняли не больше получаса. Все-таки за восемнадцать лет с момента реконструкции клиники и постройки центра рядом, многое поменялось в плане процедур. Да и оборудование и исследования давно переступили порог вялотекущего прогресса.

Аммари пришел в восторг, узнав, что Эйдан ждет ребенка. Он лично читал данные, лично провел дополнительный осмотр и генетическое типирование .

– Все в порядке, можете не волноваться за кроху. Она будет очень сильная. Вы совершили настоящее чудо, мистер Тернер…

Она. Крохотная принцесса клана Хэмсвортов.

– Кристина, – уже в салоне машины сказал Эйдан. – Я думал, если девочка – назову Кристиной.

– Спасибо тебе, – Крис обнял его за плечи и с нежностью коснулся губами виска. – Это действительно чудо.

– Надеюсь, своих слов обратно ты не возьмешь, – хмыкнул Тернер.

– В смысле? – удивился Крис.

– Она, может быть, и чудо. Только вот я – не подарочек, – рассмеялся Эйд, и в глазах его впервые за долгое время заплясали чертики…

…В доме было тихо. Но машина Олле и байк Колина стояли на парковке, а значит – все дома. Другой вопрос, что, судя по записям, ни Колин, ни Дэвид, ни Олле не ночевали дома. А впрочем, взрослые мальчики, сами разберутся во всем.

Эйд сразу отправился в свою комнату, Крис же, заглянув в столовую и разжившись чашкой кофе, отправился к себе. А там…

Том стоял у шкафа с распахнутыми настежь дверцами и задумчиво инспектировал свой гардероб.

– Привет?

Том еле заметно вздрогнул от неожиданности.

– Привет, – полуобернулся, кинув взгляд сквозь ресницы. – Как Эйдан?

– Все в порядке и с ним и с крошкой, – улыбнулся Крис. – У нас будет дочь. К сожалению, больше заводить детей ему нельзя. Но то, что у нас будет дочь – это чудо. Так сказал доктор. А как ты?

– Голова немного болит, – Том пожал плечами. – Отвык от городского воздуха. Я рад, что с ним все будет хорошо. Это действительно чудо. Наверное, она будет самым разбалованным ребенком Хэлла.

– Надеюсь, что нет, – покачал головой Крис. – Нам с тобой удалось вырастить двоих сыновей совершенно не избалованными.

– Но у нас не было девчонок, – Том коснулся ладонью висящего перед ним костюма. Изысканного, в меру строгого, очень дорогого. – Я смотрел домашнее видео почти всю ночь. Последние несколько лет и мальчишек, когда они были маленькими. Думаю, если ты спросишь Эйдана, то он покажет тебе такое же с Колом. Ты ведь не знаешь, каким он был малышом?

– Не знаю… зато знаю, что мы баловали дочек Ли и Макса. У нас очень дружная и любящая семья. Ли с Максом очень переживали за тебя, – Крис прошел в комнату и, оставив чашечку на столике, осторожно обнял Тома за плечи, не стараясь сделать объятия интимнее.

– Ли и Макс… – эхом произнес Том. – Я видел их на видео. Лиам очень похож на тебя. Они с Максом красивая пара. И девочки – это всегда девочки. Забавно… Но я помню, как ворчал Лиам по поводу того, что ему не с кем играть в баскетбол.

– Когда-то ты спас Ли жизнь. А потом именно ты осчастливил его Максом. Так что мой брат считает себя твоим вечным должником, – усмехнулся Крис и, чуть ближе склонившись к Тому, глубоко вдохнул его запах.

– Я… не помню, – Том склонил голову к плечу, словно прислушиваясь к себе. – Так что, наверное, долг аннулируется, – он еле заметно улыбнулся.

– Тебе придется доказать это моему брату, – Крис легонько дернул его за прядку. – У тебя волосы отросли. Чем планируешь заниматься сегодня ночью?

– Спать? Я долго не мог уснуть вчера, а сегодня – заставить себя подняться. Почему-то мне кажется, что это несвойственно мне – вставать так поздно.

– Обычно ты просыпался раньше меня. Я много раз доставлял тебя из офиса на руках или в твоем кресле, – рассмеялся Крис. – Я оставлю тебе несколько записей. Посмотришь, если будет желание. В сущности это то, к чему ты хотел вернуться.

– Я был другим? – Том повернулся к нему. – Наверное, тогда в моем гардеробе было что-то еще, кроме костюмов. Но почему я захотел к этому вернуться?

– К кожаным штанам, прозрачной рубашке и пирсингу в пупке? – бросил на него лукавый взгляд Хэмсворт. – Наверное, потому что это было весело, обманывать весь город. Это была прекрасная игра, Том.

– Так я играл? – кончики ресниц Тома дрогнули. – Это тоже было игрой? Тогда каким я был настоящим? И был ли вообще?

– Ты всегда и во всем настоящий. Когда играл на публику и улыбался мне, когда разрабатывал сложнейшие операции и укладывал спать Йена и Олле. Когда учил Макса и вытягивал из наркоты Лиама. – Крис развернул его к себе лицом и трепетно коснулся губами лба. – Ты настоящий. Жаль, что я не смог сказать тебе об этом раньше.

– Чем больше я о себе узнаю, тем больше не нравлюсь себе. Я где-то ошибся. Где-то когда-то ошибся. Я знаю, что это так. Но не могу вспомнить, где. Я не могу вспомнить себя. И так боюсь, что снова сверну не туда.

– Я ничего не могу подсказать тебе, прости. Сейчас я просто не понимаю тебя. Не понимаю… – Крис покачал головой.

Том опустил взгляд, закусив губу.

– Я знаю. Со мной… трудно. И я, наверное, уже не тот, которого ты когда-то любил.

– Сейчас ты тот человек, с которым я очень хочу познакомиться. – Он отступил на шаг назад и протянул Тому руку. – И пригласить на обед.

Том смотрел на его руку, колеблясь, а потом аккуратно вложил пальцы в его ладонь.

– Но ты пришел сюда не за этим.

– Переодеться. Мне очень не хочется сегодня ехать в офис, поэтому пусть Ли разбирается с проектами сам. – Пожал плечами мужчина. – Я могу рассказать тебе, как мы с тобой встретились, и как я преследовал тебя. Как решил покорить и покорял. Если захочешь.

– Олле рассказал мне, что ты решил, что я – твоя омега, – Том смотрел на него без упрека. Спокойно, с мягким любопытством.

– И я месяц ухлестывал за тобой. А первый раз увидел, как ты стоишь за принтером в офисе моего брата и копируешь мои документы. Я смотрел на перепуганное большеглазое чудо и больше всего на свете боялся, что ты удерешь с криками. Ты был такой красивый, что дух перехватило.

– Перепуганный и красивый? А разве такое может быть? – Том тихо рассмеялся. – Я тебя испугался? Должно быть, у меня был смешной вид.

– Может, – кивнул Крис. – Еще как может. Ты смотрел на меня, и, наверное, думал, что альфа набросится на тебя прямо в офисе. Но я сдержался. Сказал только, что ты обязательно будешь моим. И со следующего дня я начал свой план покорения очаровательной омеги.

Том усмехнулся, склонив голову к плечу:

– Судя по всему, план удался. – Том опустил взгляд на руку, которую сжимал Крис своей рукой. – Что я любил, Крис? Что мне нравилось? Мы с Эйдом ходили в театр и катались на горках в Луна-парке.

– Кроме театра и луна-парков ты любишь читать. Классику и детективы. Главное, чтобы роман тебя увлекал. Но ты очень быстро разгадываешь кто убийца или в чем соль проблемы. Тебе нравится быть меценатом. Ты любишь музыку и патронировал ежегодный конкурс талантов. Не потому что это прибыльно или хорошо для имиджа. Тебе это действительно нравилось.

Том кивнул задумчиво.

– Да, действительно. Мне бы это понравилось. Но чем ты покорил меня?

– Не знаю, – как-то очень беззащитно и открыто улыбнулся Крис, любуясь им. – Я просто влюбился в тебя с первого взгляда. И решил, что ты – мой. Мне никто кроме тебя не был нужен. И я показывал тебе это.

Том улыбнулся уголками губ, глядя в глаза Криса долго-долго. Словно что-то искал там, в его глазах.

– Тогда я был твоей омегой. А кого ты видишь во мне сейчас?

– Близкого, родного человека, лучшего друга, которого потерял. И которого очень хочу вернуть, – Крис не отвел взгляда, позволяя читать себя как раскрытую книгу.

– За тридцать лет мы должны были изучить друг друга. – Ни один мускул на лице Тома не дрогнул. Но что-то все равно изменилось. – Наверное, тебе тяжело сейчас. Тяжелее всех в этом доме.

– Тяжелее чем тебе? Вряд ли… – Крис поднес его руку к губам и поцеловал ладонь. – Между нами было не только чувство. Близость была. Я это помню. И это согревает меня. Тебе же не за что зацепиться.

– Есть, – Том улыбнулся. – За ворчание Ли, мягкость волос Олле, запах Дэвида. А еще я помню твои глаза. Только в моей памяти они почему-то синие. Словно ты злился. Или тебе было больно.

– Спорили мы с тобой не раз, это точно. Но я никогда не переставал тебя любить. Это выше моих сил: забыть тебя, не думать о тебе. Ты часть меня, Том. И так будет всегда.

В глазах Тома полыхнуло, и он шагнул к Крису, сокращая расстояние между ними. Провел свободной рукой по щеке Криса, коснулся уголка губ:

– Займись со мной любовью, Крис.

Голубые глаза мгновенно потемнели до черноты. Крис осторожно отпустил его ладонь и обнял за талию, притягивая к себе. Губы почти касались губ, когда он шепнул, обжигая дыханием:

– Ты действительно хочешь меня?

Том вскинул бровь в насмешливо-ироничном удивлении.

– А раньше я шутил с такими вещами? Мне нравится цвет твоих глаз. Особенно сейчас.

Крис ладонями с силой провел по его бедрам, и, подхватив Тома под ягодицы, заставил его ногами обвить свои бедра. Потянувшись, он легонько прихватил губами подбородок Тома, потом лизнул губы и кончиком языка проник в рот.

Том хмыкнул еле слышно, обнимая его за шею, осторожно пробуя на вкус его губы.

– Ты сильный…

– Знаю, – улыбнулся Хэмсворт, увлекая его в поцелуй. Так, как хотелось, вылизывая губы, проникая в восхитительную шелковистую глубину рта, будто уже занимаясь любовью, отдаваясь поцелую. – Ты тоже очень сильный.

Том целовался… почти робко. Но с каждой секундой тело словно вспоминало забытые умения и рефлексы. И уже пальцы теребили волосы, распуская хвост, губы отвечали на поцелуй с жадностью, почти со страстью.

Крис осторожно опустил его на постель, накрыв собою, мягко толкнувшись вперед, втираясь в него, снова и снова, глядя в глаза с желанием.

– Вспоминай, мой нежный… вспоминай, – шептал Крис.

– Что я должен вспомнить, Крис? Что будет важным для тебя? – Том смотрел и смотрел на него, поглаживая плечи, улыбаясь своей и не своей улыбкой. – В ЭТОЙ жизни ты первый у меня. Красивый, – подался вперед, согревая дыханием его скулы и приоткрытые губы.

– В той жизни – тоже… – первый. Но как жаль, что не единственный. Как жаль. И все же… снова целовать эти восхитительные губы, ласкать сильное, невыносимо желанное тело. Знакомое до последней родинки. – Ты важен для меня. Всегда был.

– Лучший друг, правая рука, близкий человек, отец твоего ребенка, – Том улыбался, глядя на него открыто, светло, очень мягко. Выдыхал судорожно, подаваясь его ласкам. А потом рассмеялся тихо. – Какая жестокая кара за то, что всего лишь ошибся дверью.

– О да, – тихо рассмеялся Крис. – Ты помнишь это. Я действительно ошибся дверью, но это единственная ошибка, которую я благословляю, – Хэмсворт стащил с него футболку и накрыл губами остренькое солнышко соска.

Том зашипел сквозь зубы, впившись ногтями в его спину. Выгнулся, закусив губу.

– Какие ошибки ты проклинаешь, Крис? – Зажмурился, дыша тяжело, рвано.

– Что отпустил тебя, – и мелкими поцелуями по груди, по животу, пощекотать языком впадинку пупка, и кончиками пальцев – под поясом джинсов. – Что позволил тебе уехать.

– Я видел тебя вчера. Я помню, каким ты приехал к нам с Эйдом. Ты устал от всего. А я не уехал бы просто так. Но мне жаль, что так вышло, – Том провел ладонями по его рукам от локтей к плечам. – Как жаль, что мне не двадцать. Жаль, что, я больше никогда не узнаю, как это – чувствовать, как бьется под сердцем сердце твоего ребенка. Жаль, что я это забыл.

– Но это было, – Крис щелкнул пряжкой ремня, расстегнул молнию на джинсах Тома и, высвободив его член, губами обнял наливающуюся головку. Проследил языком бьющуюся под нежной кожей венку.

Том застонал, щеки его раскраснелись.

– А я хочу еще, – он выгнулся, стискивая простынь. – У тебя получилось… Подари это счастье мне, Крис, – Том потянул его на себя, заглядывая в глаза, лаская взглядом и кончиками пальцев его лицо. – Пусть я почти не помню тебя, не помню, каким было наше первое свидание, но я чувствую тебя сейчас, и мне не кажется, что ты чужой. Мое тело знает тебя, узнает. Это ты надел кольцо мне на палец, ты дал мне Олле. Я знаю это, чувствую сердцем.

Крис отстранился на миг, но только для того, чтобы окончательно раздеть его, и снова вернуться, накрывая его тело своим.

– Это невозможно… – выдохнул он, глядя в глаза. – Однажды ты уже обманул природу, ты и Аммари… я люблю тебя, но я не твоя альфа, Том…

Том медленно закрыл глаза, пряча боль за ресницами. Стиснул зубы, а потом перевернулся на живот и прогнулся в пояснице, раскрываясь. Позволяя.

Крис готовил его медленно, укрывая поцелуями поясницу и острые крылышки лопаток, прослеживая цепочку позвонков вдоль спины, ладонями оглаживая плечи и полукружия ягодиц.

– Я люблю тебя, Том… даже если ты забыл себя, я все равно люблю моего друга, моего близкого человека, отца моего сына…

Том зажмурился, выдохнул, расслабляясь. Мышца за мышцей, клеточка за клеточкой. Подаваясь навстречу ласкающим его изнутри пальцам, прогибаясь сильнее.

– Давай, Крис…

У них обоих никого давно не было, и Крис с трудом сдерживал себя, чтобы не причинить боли резким вторжением, неловким движением, дурацкой подростковой спешкой. Любовник должен быть внимательным и осторожным, любовник должен быть страстным и нежным. Только все мысли вылетают из головы, стоит только войти в напряженно-расслабленное тело. И вспомнить, как же хорошо им было вдвоем.

– Люблю тебя…