Текст книги "Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ)"
Автор книги: shizandra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
– Конечно. Но я почему-то думаю, что он спросит, не хочешь ли ты пойти учиться.
– Я могу себе позволить пойти учиться только, если буду работать, – глаза Колина потемнели, будто сама постановка вопроса напрягала его неимоверно. – Я не хочу становиться посредственным юристом, еще более посредственным менеджером очень среднего звена или брокером. Я люблю технику. Но набор на ФАКС (факультет авиационно-космических систем) в этом году в университет Хэлла закончен. Значит, у меня есть год, чтобы сделать что-то экстраординарное для получения стипендии, потому что мой аттестат мне этого не позволит.
– Узнаю Эйда… – в глазах Тома засияла почти… нежность? – От начала семестра прошло всего ничего. Но я понимаю, о чем ты говоришь. Но подумай и ты. И считай оплату твоего обучения как… инвестицию в будущее клана. Это не Крис или я платим за Олле или Йена, это семья обеспечивает себе будущее. Это долг, который мои дети вернут клану, когда станут работать на его благо. Думаешь, в твоем случае эта система не работает?
– Вам… мне… – Колин судорожно выдохнул, собираясь с мыслями и силами. – Вам сложно принять меня. В сущности, вы знаете меня день. Но готовы инвестировать. Это риски, мистер Хиддлстон… Так же как и мне трудно принять изменившиеся обстоятельства моего пребывания здесь. Я сутки убеждаю себя в том, что поступаю правильно. Я альфа, я не должен метаться. Я должен понимать и принимать свой статус. И нести ответственность за каждый свой поступок. Но я не могу все принимать как должное. Особенно ТАКИЕ инвестиции.
– Это не те риски, на которые мы не можем пойти. Обучения в Университете по полной программе на любом факультете обойдется семье дешевле, чем любой из мониторов, которые ты видел в зале. Нам не сложно принять ТЕБЯ. Нам сложно перестроить систему. Крис мечтал о своем ребенке слишком долго, и ты для него – такой же сын, как и Олле. Даже ближе. Он принял тебя еще, когда только узнал, что ты появился в Башне, даже не видя. И кто сказал, что альфа не должна метаться? Только те, что живут исключительно инстинктами, не испытывают мук выбора и не знают сомнений. Ты не можешь и не должен воспринимать как должное все, что происходит сейчас вокруг тебя, но только потому, что еще сутки назад у тебя был другой мир. Проще и понятней. И ты сам должен сделать выбор. Не оглядываясь на слова и сплетни. И дело не в трусости. А в том, что ты хочешь, действительно хочешь. Есть долг, обязанности и ответственность, но если ты не полюбишь семью, не станешь по-настоящему чувствовать себя частью клана – ты его погубишь, став во главе. Вот о чем ты должен думать. Вот от чего ты должен отталкиваться, делая свой выбор. И сутки для этого – слишком мало. Позволь жизни идти так, как она идет. И если ты поймешь, что все это – не твое… Все перестанет иметь значение.
– Я понимаю, о чем вы… – Колин скрестил на груди руки и бросил взгляд в сторону балкона. Забавно, как присутствие Олле вселяло уверенность. Достаточно было просто чувствовать его плечо, чтобы не колебаться, а просто двигаться. Забавное ощущение. И странное. И немного страшное.
И еще вдруг снова возникло чувство, будто отец ЗНАЛ что делает, отправляя его сюда. Точно просчитал все. Все, до последней детальки.
Колин отвел взгляд и улыбнулся.
– Я думаю, отец знал.
– Конечно, знал, – Том рассмеялся и перехватил его взгляд. – Твой отец эмоционален, но далеко не дурак. Думаю, мы даже увидим его через годик. Ладно, Колин, хватит с тебя серьезных разговоров на сегодня, – Том отстранился от стола. – Олле, вы хоть пообедали?
– Обижаешь, пап. Конечно. Альфред сегодня приготовил отличный соус. И я, кажется, знаю, какой торт мы будем есть в самое ближайшее время. – Олле вернулся в комнату, закрыл дверь. На первый взгляд все было как всегда, но что-то в нем… изменилось. Может, все дело было в нежном румянце, еле заметном на его щеках. Или в том, как он облизывал губы. Или в том, как торчали под тканью два явно припухших бугорка на его груди?
Что-то внутри Колина свернулось в тугой узел. Почти болезненный. Но еще не настолько, чтобы рычать и носиться по комнате раненным зверем.
– «Красный бархат», – выдавил Колин, глядя на Олле из-под полуопущенных ресниц. Запах неуловимо изменился. Тонкий, мягкий, он стал более… откровенным, зовущим что ли. Более ярким. Раскрывался, как дорогой парфюм, слой за слоем, шлейф за шлейфом. – Я сказал Олле, что душу продам за этот торт… Очень его люблю, – он сглотнул, тряхнул головой, а потом бросил какой-то беспомощный взгляд на Тома. – Мы хотели по центру прогуляться, но, думаю, мне надо будет перебиться с едой на некоторое время. И со сладким тоже. Так что, наверное, ужин семейный планировать на ближайшую неделю не стоит…
Том поймал его взгляд и нахмурился, но лишних вопросов задавать не стал.
– Контроль, Колин… Надо начинать с малого, – в глазах Хиддлстона засияло… лукавство? – Прогуляйтесь до развлекательного центра, поиграйте в автоматы. Отличный способ сбросить напряжение.
– Обычно напряжение я сбрасываю, когда бегаю по стенкам… Но не думаю, что охрана оценит, – немного напряженно улыбнулся Колин в ответ.
– Контроль, Колин, – повторил Том. – Ты никогда его не освоишь, если будешь избегать сложных ситуаций. К тому же сбросить напряжение нужно не только тебе.
– Пап, прекрати, – все это время стоявший молча, Олле вскинулся.
– И ты снова будешь пытаться таранить машиной ворота парковки? – Том поднял бровь, и Олле отвернулся, поджав губы:
– Я знал, что это безопасно.
– Таранить машиной ворота парковки?.. – улыбка родилась в глазах Колина, осветив лицо, тронула губы, превратив тонкую ухмылку в широкую сияющую усмешку. – Неееет, брат… так дело не пойдет. Думаю, прогулка по торговому центру подождет. У меня есть идея значительно лучше.
– Хм? – Олле кинул на него заинтересованный взгляд, а вот Том тут же преисполнился подозрительности.
– Идея?
– Байк, – артикулировал Колин. – Сейчас подберем шлем и вперед. Это совершенно другое ощущение, эмоции и разрядка. Тебе понравится.
– Пап? – Олле повернулся к отцу, смотря на него умоляющими глазами. – Пожалуйста…
– Ты не спрашиваешь моего разрешения, когда садишься за руль, – Том хмыкнул, но тревога в его глазах была слишком явной.
– Пап… – Олле сделал к нему два шага. – Я просто не хочу, чтобы ты волновался.
– Ты мой сын. Я всегда буду за тебя волноваться, – Хиддлстон перевел взгляд на Колина. – Надеюсь, ты хорошо водишь.
– Спасибо! – Олле подлетел к отцу и обнял, чмокнув в щеку. – Обещаю, что к ужину мы вернемся.
– Я хорошо вожу, – медленно кивнул Колин. – Не скажу, что аккуратно и не пугаю людей вокруг, но в принципе нормально. И да, шлем обязателен. Потому что мне не улыбается соскребать тебя с асфальта.
– Ой, дурак… – прошипел Олле и опасливо покосился на отца, на что тот только рассмеялся.
– Кажется, я готов передумать.
– Ладно, пап, не будем тебе мешать, – мгновенно сориентировавшийся Олле схватил Колина за рукав и потащил за собой к выходу. – Вернемся к ужину! Все будет хорошо, пап! – но немного перевел дух только, когда за ними закрылась дверь кабинета. – Ты же не шутил?
– Нет, не шутил, – широко улыбнулся Колин, поймав его ладонь. – Зачем мне шутить? Ты, главное, когда будем кататься, держись за меня и не ерзай. Скорость высокая, а болтанки нам не надо. А то правда развезет нас как после занятий любовью с асфальтоукладчиком.
– Ты же не думаешь, что я никогда до этого на мотоцикле не катался? – Олле сузил глаза, а потом маленьким торнадо вылетел из приемной, успев напоследок попрощаться с секретарем. – Пошли, на втором этаже есть спортивный магазин. Хотя в соседней Башне есть целый автомобильный супермаркет. Но я в этом не особо разбираюсь. Так что… командуй.
– Тогда идем, – кивнул Колин. Правда «идем» это немножко не то слово. Колин развлекался. Бегал, прыгал, зависал, ждал Олле, улыбался, строил глазки встречным девушкам и парням. И все-таки странно это было: он будто пытался обратить на себя внимание одного-единственного человека. И это напрягало его неимоверно. – Я бы тебя в сплошной броник упаковал. С головы до пят.
– Тогда мы с места не сдвинемся, – Олле смеялся, глядя на него. Но когда они добрались до лифта, снова стал серьезным. – В спортивный или автомобильный?
– В спортивный, – убежденно сказал Колин. – В автомобильном мне делать нечего. Да и не заработал я на машину. А вот байк… это святое!
– Шлемы там тоже есть, – заметил Олле и втянул Колина в кабинку лифта, на удивление, – пустую. – Знаешь, я бы тоже хотел тебя покатать. На машине. Ветер в лицо, правда, вряд ли выйдет, зато адреналина будет не меньше.
– Даже не сомневаюсь, – чтобы им не мешали вероятные попутчики, Тернер придвинулся к нему поближе, отгородив широкой спиной от створок. Лифт плавно тронулся и понесся вниз. – Только если таранить ничего не станешь.
– Когда я с кем-то, то осторожен, – Олле отвел взгляд, опустив ресницы. – А тогда… Йен не сноб, просто иногда слишком «старший брат», а я хочу, чтобы на меня не смотрели как на маленького. И начинаю делать глупости.
– Я не смотрю на тебя как на маленького… Для маленького ты слишком взрослый, красивый и большой, – хмыкнул Колин и неимоверным усилием заставил себя отступить назад на шаг. Слишком хорошо. Пахнет, выглядит, улыбается. И да, единокровный брат. Единокровный БРАТ.
– Большой? – Олле вскинул бровь, и тут лифт остановился. Заметив толпу покупателей с кучей детишек, радостной оравой вломившейся в кабинку, он только выматерился про себя. Пустой лифт, да? Как же…
– Мам, – какой-то карапуз, вольготно расположившийся на руках усталой женщины, затеребил ее за волосы. – Мама, смотли, какой класивый. Я себе тоже такого хочу…
Женщина посмотрела на Олле, которого Колин почти полностью закрывал от толпы широкой спиной, и до того вдруг дошло, что ребенок говорил о нем.
– Вот вырастешь и у тебя тоже будет красивая омега.
– О, черт… – Олле не знал, плакать ему или смеяться. В конце концов, он просто уткнулся лицом в плечо Колина, которого толпой прижало к нему, и тихо рассмеялся. – Кажется, я нашел свою альфу…
– Ого… что, правда?.. – прядки его волос щекотали шею Колина, а теплый аромат тела – нервы. – Уже? Ты готов его представить Тому? Ничего себе вышли покататься на байке, – судорожно выдохнул Тернер.
– Думаю, буду готов лет этак через пятнадцать, – Олле мягко усмехнулся. – Боюсь только, что за столько лет он найдет себе другую омегу.
Следующий выдох Колина был куда более шумным.
– Отлично, значит, не придется извиняться перед твоими родителями за то, что вышли погулять, а вернулись с твоей альфой… и ладно если целые. Потому что я к тебе никого не подпущу.
– Даже если я вдруг сейчас встречу свою настоящую альфу? – Олле отстранился, заглядывая в его глаза без иронии, с долей искреннего любопытства.
– Даже если… разве что поцеловать, – неожиданно севшим голосом прошелестел Колин.
Длинные ресницы Олле опустились.
– Одного поцелуя всегда мало, – Выдохнул Олле и лифт наконец достиг нужно этажа. Большому семейству нужно было ехать дальше, и Олле слегка надавил на плечи Колина. – Пошли, рыцарь, нам выходить.
– Можно подумать, ты пробовал, – хрипло выдохнул Колин и, аккуратно развернувшись, выскользнул из кабины так, чтобы не задеть никого из мелких и вывести за собой Олле.
Смесь запахов, безумное переплетение чужих эмоций. После концентрированного плена кабины лифта он был просто счастлив вывалиться в шумный водоворот торгового центра. И все-таки, лавируя среди людей, он крепко сжимал ладонь Олле, ведя его за собой. Или… рассекая толпу, как волнорез, чтобы все, кто окружает их, не задевали омегу?
Черт… Черт… Эта крепкая, но такая нежная ладонь в его руке волновала неимоверно, просто до мелкой дрожи колен. И вот эта дрожь… Это, должно быть, пресловутые бабочки в животе. Потому что в противном случае это просто бурчание вечно голодного растущего организма альфы.
Люди, люди, сверкающие витрины, яркий дневной свет, стекло и хром, плеск воды из увлажнителей воздуха, легкий аромат озона, как от отгремевшей грозы. И это, в сущности, в час-пик, рядом с магазином спортивной амуниции! Хорошо. Что запахи и чужие эмоции забивают ЕГО запах.
Колин любил запах кожи, машинной смазки, той самой химии, что будоражила его воображение обычно значительно сильнее встречавшихся омег. Пластик и краска, кожа, эпоксидка, воск, очистители… Он с головой погрузился в процесс подбора шлема для Олле. Размер, уровень защиты, мягкость, жесткость, насколько громоздкий, насколько хорош угол обзора… Он забраковал десятка два разных прежде, чем принесенный шлем удовлетворил его запросы. Зато несомненным плюсом было уважение, скользнувшее во взгляде консультанта.
– Вот, – Колин вручил Олле приобретение. – Владей.
– Спасибо, – с чувством произнес тот, последние полчаса терпеливо сносящий примерку, принял шлем и…
– Какая шикарная задница. – Олле покачнулся, когда его бедра вдруг стиснули чужие пальцы. – И так сладко пахнет… – К спине прижалось чье-то тело, обдавшее Олле отвратительным запахом пива и дешевого парфюма. От отвращения он содрогнулся и попытался отстраниться.
– Руки. Убрал, – Ледяным голос произнес он, когда чужак сжал его пятую точку.
– Свободная омега и такая сладкая. Не хочешь поразвлечься, малыш? Я буду нежным, обещаю.
Олле поймал напряженный взгляд продавца, поджал губы и, резко развернувшись, ударил шлемом незадачливого ухажера.
Тот отлетел в сторону, но его дружок оказался рядом в мгновение ока. Чтобы коротко и зло получить кулаком в лицо от взбешенного Колина. Он оказался рядом, кажется, еще быстрее, несильно оттолкнув Олле себе за спину, уводя с линии атаки второго придурка. «Дурная кровь», – говорил о таких отец. Не альфы, а звери. Такие просто не имеют права называться альфами. Это тупые и злобные твари, заботящиеся только о себе и своем удовольствии. С такими не дерутся по правилам. Таких надо брать только на грязные приемчики. На излом.
Кулаком в лицо, носком ботинка под колено, не щадя, так, чтоб аж взвыл, коленом в живот и добавить, поставив логическую точку, от души отправив в полет к полу, головой вниз.
– Руки от моего брата!.. – прорычал он, подбираясь. Второй, кажется, вполне был настроен продолжить выяснение отношений, вот только Колин готов был порвать и его на лоскуты, невзирая ни на что.
– Тш-ш-ш, все, Колин, все, – Олле крепко обнял его со спины, глядя на то, как подоспевшая охрана «пеленает» парней, словно младенцев и в сопровождении воя раненного «ухажера» уводит прочь. – Все остальное сделают за тебя. – Он кивнул благодарно продавцу, так вовремя вызвавшего ребят Юджина. – Ты молодец просто. Спасибо.
– Идем отсюда, – Тернер обернулся, обнял его одной рукой за плечи, а потом вдруг носом взъерошил светлые прядки. Запах немного изменился. Теперь к нему примешивался еще и адреналин. – Сссуки…
– Я мог бы сказать, что привык, но врать не буду. Привыкнуть к этому невозможно, – Олле светло улыбнулся, поудобнее перехватил шлем рукой и повлек Колина к выходу. Они почти бегом пронеслись по этажу и заскочили на эскалатор, который унес их вниз. – Так, посмотрим… Ты помнишь, где свой байк оставил?
– На подземной стоянке, – подуспокоившись, ответил тот. – Той, где семья паркуется. Ваше вчерашнее прибытие видел. Впечатляет.
– А… Ясно, – Олле смутился. – Тогда нам в лифт. Хорошо хоть, что мы в нужной части Башни оказались. Пошли, – он сжал запястье Колина и повлек за собой. – На самом деле мы не часто так развлекаемся. Обычно просто уезжаем за город. Там движения поменьше и дороги пошире. А вчера это я так… характер показывал, – Олле хмыкнул, кинув на него лукавый взгляд из-за плеча. – Ты странный. Появился только вчера, а у меня чувство, словно я тебя всю жизнь знаю.
– Может, я тоже характер показываю? – белозубо улыбнулся Колин. – Произвожу неизгладимое впечатление! Мне грустно, вот я и обаяю тебя во всю широту своей души. Не дрейфь, я сам боюсь. Слишком быстро и слишком… правильно все выходит.
– А чего мне бояться? – Олле кинул на него недоуменный взгляд. – Я в этой семье ничего не решаю. Да и вряд ли кто-то берет меня в расчет при долгосрочном планировании. Я омега, Колин. И рано или поздно, но мне придется уйти.
– Думаю, что нет, по целому ряду причин. Твоя альфа может быть одиночкой. Таких много. Подавляющее большинство. И он вполне может пожелать стать частью клана. Сильный клан – влияние и власть. Альфы любят влияние и власть.
– Любят, – Олле смотрел на него с каким-то новым интересом. – Не боишься, что он может бросить тебе вызов? Он будет иметь на это полное право.
– А ТЫ не боишься, что когда я распущу его на ленточки, я потребую тебя себе? – прищурился Колин, глядя ему в глаза. – Я ведь тоже буду иметь на это право.
– А ты так уверен, что это ТЫ распустишь его на ленточки? – Олле смотрел на него… странно. Тяжело, пронизывающе. Идущее от него тепло не сменилось холодом, просто… опалило вдруг, как взметнувшееся от порыва ветра пламя.
– Я уверен, – Колин даже не прошептал. Выдохнул. Губы едва шевельнулись. Уверен потому, что если нет – то цена ему – ломанный цент. И не альфа он, а мелочь пузатая.
– Ладно, все равно это пока лишь слова, – Олле пожал плечами и отвернулся. – Моей альфой может оказаться старик лет пятидесяти. Или совсем мальчишка. А, может, я вообще свою альфу не найду. Отец говорит, что у таких, как я, и альфы бывают не совсем обычные. Или их вообще нет. И что-то мне второй вариант кажется более вероятным, – он вошел в кабинку подошедшего лифта и втянул Колина внутрь, а потом, приложив ладонь к датчику, нажал кнопку с изображением машины.
– Твоя альфа должна быть самим совершенством, – Колин влип в стенку кабины, стараясь не смотреть в сторону Олле. Точеные скулы, широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра и да, совершенно замечательная задница. – На другое не соглашайся.
– Можно подумать, у меня будет выбор, если это будет МОЯ альфа, – Олле усмехнулся. – Спасибо за помощь. Ю и отец учили меня разным приемам самообороны, но они не всегда срабатывают. А альфы разные бывают. Таких уродов у нас полно.
– Да, обычно мы с такими характерами не сходимся. Вот и приходится разбивать кулаки о чужие морды, – Тернер улыбнулся. – Но со шлемом ты отлично управился. Знаешь, тебе надо в кармане таскать гм… за кастет и посадить могут, но вот за утяжелитель – нет. Думаю, я смогу тебе отлить металлическую форму для твоей ладони. И удар будет тяжелее и больнее, и руку не повредишь.
– Я омега, Колин. Если я не буду защищать себя сам, меня никто не защитит. Так что кастет – отличная идея. Все, приехали. – Лифт остановился, и Олле отстранился от стены.
– Тогда идем, – Колин протянул ему руку. – Только сейчас у тебя есть те, кто тебя защитит.
– Я не могу ходить с круглосуточной охраной. В Университет, например, – Олле кинул на него лукавый взгляд и вложил пальцы в его ладонь. – Твой байк должен быть там, – он кивнул в сторону колонн, выкрашенных в красивый голубой цвет.
– Придется и мне поступить в универ, чтобы присматривать за тобой, – Колин сжал его ладонь и зашагал по направлению к стоянке, запоздало вспоминая, что его собственный шлем остался где-то в комнате. Но возвращаться не хотелось совсем. Ладно, придется обойтись очками…
– Отец будет счастлив это слышать. Только истинную причину не озвучивай, – шепнул ему Олле на ухо так, словно рассказывал какую-то тайну. – О, вот твой байк. Красивый, – он восхищенно погладил ладонью кожаное сидение.
– Моя прелессссть, – протянул Тернер. – Так, инструктирую. Не дергаться, на ухо мне не орать, разрешаю обнять и прижаться. Но на будущее надо будет купить что-то посущественнее, да.
Колин отпустил его руку и, достав из кармана ключи, сунул их в замок зажигания. Привычно сел, поддернув джинсы на коленях. Это должно быть забавно… Любимый «Кавасаки» завелся с пол-оборота, фыркнул пару раз и бодро зарычал двигателем, прогреваясь.
– Ты готов? – из кармана куртки на груди он достал чехол и водрузил на нос дорогущие «рэйбаны», второе и последнее фраерское отступление от собственных установленных правил.
– Всегда готов! – бодро отрапортовал Олле, надел шлем и, устроившись за ним, обнял крепко, прижавшись грудью к спине. Так, словно хотел слиться с ним. – Поехали?
И Колин понял, что это была не самая здравая из идей. Это определенно была одна из самых идиотических идей в его жизни, потому что руки, обвившие его талию, теплое тело, прижавшееся к нему, и волны восхитительно аромата, обнявшие его, наводили на определенные мысли. И от этих мыслей становилось жарко.
– Поехали, – выдохнул Колин и сорвал байк с места. Стремительно, ровно, естественно. Так, как привык. Так, как дышал. Это прекрасный способ привести мысли и чувства в гармонию. И избавиться от напряжения.
Они вырулили на пандус, пронеслись под поднявшимся шлагбаумом, и выехали на дорогу, ведущую прочь от Башен. Холодный ветер в лицо, машины, встречное движение напрочь выбивали из головы все лишнее. Есть только дорога, только ветер, и больше ничего. Ничего лишнего. Только ты и дорога.
– Это… потрясающе… – Олле улыбался, прижавшись к нему еще сильнее. Ветер, скорость, и да – запах альфы – сильный яркий – и Олле, стиснув коленями бедра Колина, раскинул руки. – Это ПОТРЯСАЮЩЕ!!! – он смеялся, ликовал охватившему вдруг чувству свободы. Такому яростному и пьянящему. Эйфория кипятила кровь, и Олле, снова обхватив Колина, вжался в его спину, чуть ли не мурлыкая от удовольствия.
Колин уверенно лавировал среди машин, ловко виляя, перестраиваясь из ряда в ряд, пока не выехал на скоростную дорогу, ведущую прочь из города и тогда выжал скорость. Замелькали по бокам рекламные щиты, отстающие машины. Только изредка яркими стрелами расходились в стороны дорогие спортивные купе.
Они летели стремительно, будто выпущенная из ствола пуля. Вперед, сквозь ветер, серое небо Хэлла и собственную злость. И Олле за его спиной хохотал и матерился, перебирал черные прядки, лезущие в лицо, и обнимал Колина все крепче. Они оба потерялись во времени, забыв об обещании вернуться и о том, что их будут ждать. Только когда солнце почти село за горизонт, Олле очнулся вдруг. Вскинулся, провел ладонью по животу Колина, привлекая внимание.
– Нам нужно вернуться!
Колин сбросил скорость и плавно съехал на обочину. Медленно выпрямился, разминая затекшие плечи и спину.
– Кажется, мы увлеклись… Том мне голову открутит.
– Не открутит, я не позволю, – уверенно заявил Олле. Сняв шлем и встав, он решительно взялся за массаж. Размял каждую мышцу Кола, согрел ладонями. – Ты потрясающе водишь. И теперь, кажется, я понимаю, почему ты так любишь мотоциклы. Но когда-нибудь я покажу тебе настоящую скорость.
– Да что ты? – выгнул бровь с улыбкой Колин. – Так это была совсем не скорость?
– Это было потрясающе, – искренне ответил Олле. – Но даже твой монстр не угонится за суперкаром, развивающим скорость, достаточную для взлета самолета. Просто это разные вещи. Никакая скорость не сравниться с ощущением ветра в лицо.
– Нет, взлетать мне как-то не хочется пока, – негромко рассмеялся Колин. Снова глухо рыкнул байк. – Давай возвращаться. Иначе тебя в университет водитель возить будет, а меня запрут в апартаментах или отберут моего зверя.
– А меня и так водитель возит, – Олле отмахнулся, но покорно сел на свое место. Нахлобучил шлем на голову и снова обнял Колина. – И часто ты вот так в своей Калифорнии с кем-то катался?
– Ты первый, кто кроме меня сидел в седле этого байка, – хмыкнул Тернер и рванул с места.
Назад добираться пришлось несколько дольше. Просто потому что поток машин в город увеличился, к тому же пришлось заехать на заправку, так как в баке под конец неожиданного путешествия оказалось несколько пусто.
Несмотря на бурчание в животе, Колин позволил себе только стаканчик кофе все там же, на заправке. Сладкий кофе и половинку шоколадного батончика, который он честно разделил с Олле.
От своей доли тот не отказался. Молодой растущий организм Колину ничуть не уступал, к тому же омеге в период становления требовалось энергозатрат гораздо больше. Но когда они наконец въехали на парковку, есть хотелось так, словно и не было этого батончика.
– Спасибо, – сняв шлем, Олле с чувством обнял слезшего с мотоцикла Колина. – Чем бы не закончился этот день, он мне понравился.
– Очень удачная прогулка, с мордобоем, правда, не сложилось… – тот сунул ключи от байка в карман, одной рукой обнимая в ответ. Смесь феромонов, адреналина и собственного возбуждения кружила голову. Только усталость еще позволяла кое-как держать себя в руках. В душ. Холодный. И не жрать три дня.
– Хорошо покатались? – от ледяного голоса Олле вздрогнул и резко обернулся.
– Иен… – выдохнул он, чувствуя, как сжимается сердце. Йен стоял у лифта со скучающим видом и смотрел на них почти лениво. Вот только Олле никогда не видел у него таких глаз. Таких… черных. И таких больных. – Йен. – Отпустив Колина, Олле подошел к нему, глядя с тревогой. Что еще случилось?
– Не трогай, – Йен отстранился, когда Олле попытался дотянуться до его руки.
– Йен? Я знаю, мы немного задержались, но все же в порядке.
– Домой, – все таким же ледяным голосом бросил Йен, уже не смотря на брата. Олле дернулся, отвернулся, кинул на Колина бешеный и тоскливый взгляд из-за плеча и, зайдя в кабинку распахнувшего створки лифта, с силой ударил по кнопке, исчезая из поля зрения.
– Ну и зачем ты на НЕГО рычишь? – Колин подходил не спеша. Каждый шаг становился мягче, вкрадчивее предыдущего, будто тело загодя готовилось к неприятностям. – Хочешь отвязаться – ори на меня. Тому мы сказали, что едем кататься. Я увлекся, заехал слишком далеко. Но мы вернулись и все в порядке.
– Со своим братом я разберусь сам, – бросил Йен, глядя на подходящего парня. – Может, Крис и принял тебя, как и папа, но ты для меня – никто. И не смей вставать между мной и Олле. У него есть только один брат. И это не ты. Каким местом ты думал, подвергая его такой опасности?
– Какой опасности? – склонил голову к плечу Колин. – Я вожу хорошо. В аварии не попадал ни разу. Я великолепно понимаю, что я тебе никто и звать меня никак. Только до абсурда это не доводи. Я не отбираю у тебя брата. Последнее дело, когда собачатся двое из одного клана. Я такое видел. Ни к чему хорошему это не приводит.
– Я не в этом клане, – кривая улыбка словно сломала красивые губы Йена. – У меня нет клана. Мне плевать, чей ты сын, Колин Тернер. Я просто прибью тебя, если ты сделаешь Олле больно или просто расстроишь его, – он отвернулся и нажал кнопку лифта.
– Ты определись, что ли. Наследник или нет. В клане или нет. А то я не знаю, дать тебе в табло как наследник Хэмсворта, дать тебе в табло как не определившийся или дать в табло как наследник, на которого активно наезжает не определившийся. Если следовать твоей логике, то ТЫ ему не брат, потому что ты не в клане. Так что хватит права качать. Йен-не-из-клана, – Колин остановился в паре шагов. Вообще пафоснее было бы скрестить руки на груди. Но… это было бы глупо.
– Наследник у нас ты, – Йен даже не повернулся. Только потвердели контуры лица. – Но ему я был и останусь братом. И мне плевать, что ты обо мне думаешь, Колин-мастер-развешивать-ярлыки.
– Вот и мне плевать, что обо мне думаешь ты, – уголки губ Колина дрогнули в намеке на улыбку, которая так и не отразилась в потемневших глазах. – Хватит строить из себя жизнью обиженного. Ты рос в этом клане, жил в этом клане. Если бы не я – наследником был бы ты. Так что не надо поворачиваться жопой к Крису и твоему папочке. Еще раз для тех, кто на бронепоезде: я не собираюсь отбирать у тебя Олле. Он не моя омега. Он мой единокровный брат.
– А ты дурак, да? – Йен усмехнулся, на мгновение обернувшись к нему. Лифт тоненько звякнул, возвещая о своем прибытии, и гостеприимно распахнул дверцы. – Эгоцентрист хренов. Да я спасибо тебе сказать должен, что ты своим появлением такую ответственность с меня снял. Теперь клан – это ТВОЯ головная боль. Вот и занимайся ею, – он зашел в кабину, обернулся. – Ты едешь? Или будешь гордо ждать, чтобы подняться следом?
– Я законченный идиот, видимо, потому что решил остаться, – вернул ему усмешку Колин, шагнув в кабину. – Да, это будет моя головная боль, – двери за его спиной закрылись, и он несильно толкнул Йена к стене, глядя ему в глаза. – Но ты не идиот и понимаешь, что я без ТЕБЯ не разберусь. Вообще ни в чем. Я не политик и не делец. Я собираюсь поступать в политех и заниматься тем, что мне больше всего нравится. Бизнес – не мое. Так что я без тебя не обойдусь. У меня нет такой гениальной омеги, как Том или мой собственный отец. У меня ничего нет. Но есть шанс получить тебя и твою помощь.
– Как мило, – Йен усмехнулся. – Я с удовольствием понаблюдаю за тем, как ты свой шанс будешь использовать. Вот только я не гениальная омега.
– Я в курсе, – Колин судорожно вздохнул. – От тебя омегой точно не пахнет и, боже, спасибо тебе за это, потому что еще одного красавчика в семье я просто не вынесу… – он привалился спиной к стене рядом с Йеном и прикрыл глаза. – Знаешь, не каждый день на тебя все это сваливается. Я полночи думал над тем, что мне делать. И полдня, когда по городу ходил. Свалить? Чтоб я всю оставшуюся жизнь себя трусом считал? Нет, тогда не альфа я, а дерьмо настоящее. Взяться? Я отдаю себе отчет в том, что я не делец. Но это ТВОЯ стихия.
– Кто сказал тебе такую глупость? – Йен усталым жестом потер виски. – Меня не спрашивали. Никогда. Я был единственной альфой в этом поколении, выбора, как понимаешь, мне не оставили. Никто не спрашивал, хочу ли я когда-нибудь стать старшей альфой клана и заниматься тем, чем занимался до твоего появления. Крис просто начал со мной работать. Он говорит, что у меня талант. Но я никогда не смогу так, как папа. Или как дядя Макс. Тебе лучше поискать помощь где-нибудь в другом месте, пока не поздно.
– В этом городе у меня нет никого, Йен. Вообще никого. За меня выбор уже сделали. Том говорит, что мой отец знал что делает, когда устраивал эту подляну… Но я не хочу чтобы выбирали за меня. Я хочу выбирать сам. Что бы ты ни говорил, ты все равно в семье. А полагаться можно только на своих. Больше не на кого… – лифт тихонько гудел, возносясь на самые верхние этажи башни. – Я знаю, что мы и дальше будем с тобой… грызться. Может быть, даже набьем друг другу морды. Этого не избежать. Мы оба альфы. Но я хочу быть уверен в тебе.
– Я не хочу, чтобы ты возлагал на меня какие-то надежды. Я не так воспитан, и скорее действительно набью тебе морду, чем воткну нож в спину, но я еще не скоро начну считать тебя своим. Я знаю, что такое ответственность. Я знаю, что делает Крис и ради чего он живет и на что готов пойти ради семьи. Докажи, что ты тоже способен на это. Я не буду давать тебе никаких обещаний, кроме одного, о котором я уже сказал тебе там, внизу. Но… пусть все идет, как идет. И не задевай меня.
