Текст книги "Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ)"
Автор книги: shizandra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)
– Тогда сделай так, чтобы он смотрел только на тебя, – шепнул в его губы Колин. Шепнул тепло, мягко, без капли ревности или злости. – Если это сделает тебя счастливым… я постараюсь, чтобы он больше не смотрел ТАК ни на кого.
– Нет! – Олле испугано вскинулся. – Нет, Кол. Не вмешивайся, прошу тебя. Пусть все идет, как идет. Он учитель, я – всего лишь ученик. И вряд ли он видит во мне кого-то еще. А еще я омега. А таких, как он обычно не привлекают омеги. Наверное, я просто запутался. Мною никогда так открыто не восхищались. Я не привык и просто поддался,– он сильно погладил плечи Колина. – И я хочу остаться с тобой.
– Глупый, – Колин обнял его, сильнее притягивая к себе, щекой касаясь спутанных волос. – Ты и так со мной.
Олле закрыл глаза, обнимая его еще сильнее.
– Я знаю… Знаю, Кол. Наверное, я просто боюсь, – он кинул взгляд за плечо и огорченно выдохнул. – Мне пора, пары закончились. Надо показать Харрингтону план доклада. Если успею до того, как ты закончишь – домой поедем вместе. Если нет – не жди, – он коснулся губами его губ и выскользнул из объятий. Добрался до крыльца, улыбнулся, кивнул и, ловко ввинтившись в толпу, слился с нею. Взлетел по лестнице на второй этаж, но перед дверью кабинета Харрингтона притормозил. Они в первый раз встречались вне аудитории, но в той, в которой преподаватель вел свой последний урок, должна была быть следующая пара и поговорить бы им вряд ли удалось. Олле покусал губы, борясь с ощущением сладкого ужаса, а потом, обругав себя, решительно постучал и, дождавшись разрешающего ответа, толкнул дверь и оказался в кабинете.
– Добрый день, мистер Харрингтон, я принес план доклада.
– Добрый день, мистер Хэмсворт, проходите, – кивнул Итан, аккуратно собирая со стола свои материалы. Его теплая улыбка точно согревала этот хмурый день, делая сумрачный ноябрь немножечко светлее. – И отлично. У меня есть полчаса, этого маловато, но можем обсудить ваш план за чашечкой кофе в нашем кафе. Поддержим и ваши силы и мои. Как вы на это посмотрите?
Олле пожал плечами, немного несмело улыбнувшись:
– Я не особый любитель кофе, но там дают неплохой чай. И сейчас должно быть посвободней.
– Вот и отлично, – завершил стопку материалов планшет и Итан, подхватив тонкое кашемировое пальто, кивнул Олле. – Тогда идемте. И давайте не терять времени. Рассказывайте, что вы придумали, а я, если что, буду добавлять или предлагать вам что-то еще. Так будет быстрее, и мы с вами уделим больше времени общению. Мне нравится говорить с вами. Правда.
Олле кинул на него немного удивленный взгляд и на щеки плеснул легкий румянец. Сразу собраться с мыслями не получилось, но он все же взял себя в руки.
– Я посмотрел несколько записей с научных конференций разных тематик и лет, проанализировал, на что больше делают свой акцент докладчики и попробовал также. Думаю, во вступлении нужно рассказать немного, совсем чуть-чуть специфику, а потом можно уже и к самому докладу приступать. Я не хочу делать слайды, достаточно будет взять с собой небольшое оборудование и демонстрацию провести с 3D-эффектом. Так, чтобы слушатели оказались словно внутри того, о чем я буду говорить. Я умею обращаться с голограммами и настраивать их, нужно лишь провести небольшие расчеты и подогнать их потом под параметры зала. Так будет нагляднее и интересней.
– Очень дельная мысль. Вряд ли нам с тобой дадут это оборудование от университета… оно все-таки достаточно дорогостоящее… – Итан осекся и на секунду сбился с шага. – Прости… Я на «ты». Увлекся.
– Все в порядке, мне нравится, – Олле помотал головой. – В Университете и, правда, не дадут. Да и не будет здесь столько проекторов, чтобы охватить весь зал. А мне дядя Роб как-то подарил целый набор на день рождения. Я потом с ними почти полгода возился вместо компьютерных игрушек.
– Ты уверен, что сможешь? Потому что у меня всего два и достаточно старых проектора, – они вышли из корпуса и стремительно пересекли двор, ворвавшись с порывом промозглого ветра в соседний корпус, в котором располагалось кафе. Итан тут же свернул к облюбованному за последние недели столику и, сгрузив свои вещи, пригласил Олле присесть.
– Смогу, – тот устроиля на пластиковом стуле, аккуратно пристроив свой рюкзачок у ножки столика. – Я устроил целое шоу папе на день рождения, когда разобрался с ними. Дядя Роб никогда не давал инструкций к своим подаркам, так что приходилось разбираться во всем самому. Собственно, если я бы не это, я бы и не увлекся моделированием.
Итан сам сделал заказ у стойки, попросив себе кофе и сандвич, Олле – чай и пару эклеров. На всякий случай. Полчаса – это тоже время, которое после завершения трудного дня нужно чем-то подкрепить. Вернувшись к столику с подносом, он аккуратно опустил его на краешек стола и присел напротив Олле.
– Дядя Роб это Роберт Дауни-Старк, полагаю? – а потом, каким-то напряженным голосом добавил. – Ты только не подумай, что я занимаюсь с тобой или набиваюсь… я читал о компании твоего отца. И о «Старк-Индастриз».
– Спасибо, – Олле кивнул и обнял ладонями чашку. – Я знаю, что вы возитесь со мной не поэтому. Вы не глупый человек, мистер Харрингтон, а, значит, вполне понимаете, что я – не тот способ, который может вам в этом помочь. Я омега, и это решает все. Двадцать лет назад отец фактически бросил вызов системе и неписаным правилам, заняв пост в совете директоров, но кое-что осталось неизменным. А дядя Роб всегда меня баловал. Ему нравятся любопытные мальчишки, и он любит задавать им задачки.
– Если бы мне не нравилось то, чем я занимаюсь, я бы этим не занимался. Но мне слишком нравится пробуждать в студентах страсть к науке. Мне нравится толкать их к мыслям, к открытиям. Мне это нравится. И мне импонируют люди, бросающие вызов. Это интереснее, чем киснуть в болоте… – он вздохнул и протянул руку. – Показывай план, думать будем, раз уж с оборудованием вопрос решили.
Олле опустил взгляд и засуетился, выуживая из рюкзака планшет, который успел в него сунуть. Отдал его преподавателю и, нахохлившись, уткнулся в свою чашку. Почему он никак не может вовремя заткнуться?
Итан читал быстро. Очень быстро. Задумчивая складочка залегла меж бровями, пока он изучал план и ремарки к нему.
– В целом хорошо. Что касается наглядности, тут придется попотеть. Скучно в качестве модели представлять что-то типа проникающих кругов. Или растущих домов. Возьмите пример с Диснея. Или Мирамакс. Или Нью-Лайн… заставьте профессуру стать увлеченными мальчишками. Я к примеру обожаю «Звездные войны» и «Стар Трек». И был бы в восторге от Сид-исстребителя или ЮСС-Кельвин.
– Я подумаю, – кивнул Олле и сунул планшет, отданный преподавателем, обратно в сумку. Тоскливо покосился на эклеры и неожиданно даже для самого себя спросил: – Почему пирожные?
– А почему нет? – удивленно вскинул бровь Харрингтон. – Сахар, а вернее глюкоза, стимулирует работу головного мозга. Думается лучше. К тому же здесь вкусные эклеры. Но если ты против – можем поменяться.
Олле залился румянцем почти до слез.
– Простите. Об этом я не подумал, – он почти привык к тому, что с него пылинки сдувают. Что кормят сладким, словно девушку, которую хотят ублажить, и считают, что он «должен подчеркивать свою красоту». Да, он не похож на альфу, он даже на бету не похож, но… – Простите. Мы здесь для вас, наверное, кажемся странными.
Итан глубоко вздохнул и сел, подперев голову сцепленными в замок руками.
– Не кажетесь. Просто иногда некоторые вещи ставят меня в тупик. То, что для меня естественно, многие альфы воспринимают в штыки, хоть мой социальный и физиологический статус не должен подавать подобных … поводов, что ли. Я считаю вас красивым. Но мне не важно, альфа вы, омега или бета. Вы умны, интересны, проницательны. Вам не хватает опыта, но вполне достает мудрости и такта. Мой мир много проще вашего. Но это не значит, что ваш мир мне будет странен.
– Где-нибудь в другом месте такое предположение у меня бы даже не возникло. Но я рассказывал вам о том, как относятся к омегам в Хэлле. Мне не нравится, что на меня смотрят, как на инкубатор или постельную игрушку, и считают немного не в себе, когда я не веду себя так, как подобает омеге в Хэлле. Оглянитесь – и увидите, как здесь смотрят на омег. Меня защищает моя фамилия и страх людей перед отцами, а теперь еще и моя альфа. Но я хочу быть обычным для… – он на мгновение зажмурился, а потом выдохнул и тряхнул головой, беспечно улыбаясь. – Я опять слишком много говорю.
– Нет, я понимаю, чего ты хочешь, – глаза Итана были необычайно серьезны. Он даже не улыбался в этот момент. – Ты хочешь показать, что омега ничуть не слабее, а то и на голову сильнее альфы. Как сумел это доказать твой отец. Что ж… это сложнее, но и интереснее, Олле. Ты же понимаешь, что нам еще многое предстоит сделать.
Олле вскинул голову, глядя на Харрингтона огромными глазами:
– Я знаю, кто я. Я не альфа и даже не бета. И я мало чем похож на отца. Я эмоционален, подвержен срывам, зависим от гормонов. Зачем вам вмешиваться в ЭТО?
– Ты мне нравишься. Но это не значит, что ты будешь ходить у меня в любимчиках. Как только начнешь косить от занятий – назначу отработку, – невозмутимо ответил Харрингтон, утащив с его тарелочки один из эклеров.
Олле растерянно смотрел на него, а потом обмяк, обводя взглядом небольшой зал кафе. Мысли скакали в голове, как белки, и ни одну он не мог поймать за хвост. В конце концов, он снова уткнулся в свою чашку.
– Спасибо, – пробормотал он. – Я не собирался пропускать занятия.
– Ну вот и прекрасно, – улыбнулся Итан. – Теперь давай ешь второй, и продолжим. Мне нравится твой план в целом. Только свою основную часть детализируй. Что касается результативной части – здесь добавь красок. Где можно использовать, что заменить. Если сможешь пофантазировать на тему источников альтернативной энергии для всего этого счастья – выйдет идеально.
– Хорошо, – Олле кивнул, – я подумаю. И вот еще о чем я хотел поговорить… Я уже, конечно, совершеннолетний, но конференция проходит в другом штате и… Боюсь, родители меня не отпустят так просто, не переговорив сначала с вами.
– Другой штат, другие законы. Вероятно, вас отправят с охраной. Я понимаю. Я… предоставлю свои рекомендации вашим родителям. И документы с предыдущих мест работы, – Харрингтон пил кофе и что-то быстро вычерчивал на экране планшета. – Я пересылаю на вашу почту кое-какие свои наработки по вашей теме. Надеюсь, пригодятся.
– Документы не понадобятся, – Олле улыбнулся. Он только заикнется о конференции, а через сутки у отца на столе будет лежать полный отчет об Итане Харрингтоне. – Отец, скорее всего, затребует личный разговор, чтобы составить свое собственное мнение. Спасибо, я все посмотрю.
– Почему меня это должно беспокоить? – вскинул бровь Итан. – Твой отец, без сомнения, выдающаяся личность, но, несмотря на влиятельность и важность, вряд ли я буду трепетать перед ним так же, как перед лауреатом нобелевской премии. В общем, мистер Хэмсворт, сейчас все зависит сугубо от вашего желания. И что бы вы ни решили, я ваше решение приму любым.
– Трепет – это последнее, что он будет от вас ожидать. Или они, если папа к тому моменту вернется, – Олле пожал плечами. – И пока мое желание ничуть не изменилось. Иначе меня бы здесь уже не было.
– Чай, Олле. Остынет и станет невкусным для такой погоды, – подсказал Итан. – В следующий раз я надеюсь принимать тебя уже в своем кабинете. Приготовлю тебе настоящий английский чай с молоком и бисквитами.
Олле смущенно опустил глаза. Послушно сделал глоток и улыбнулся. Но как только его взгляд упал на часы, улыбка его поблекла. Полчаса прошло? Так быстро? Он поджал губы и поставил чашку на стол.
– Хотел бы я когда-нибудь побывать в Англии. – Разговор на свободную тему, обычно так им любимый, сейчас не давался.
– Если захочешь – побываешь. В Лондоне масса мест, которые стоит посмотреть. Да и вообще Англия – красивая страна. Замки, дворцы… богатая история. Тебе понравится, я думаю.
– Наверное, – Олле кинул на него непонятный взгляд, и в глазах словно осыпался пепел. – У вас скоро пара, не буду вас задерживать, – он подхватил свой рюкзак и встал из-за стола. – Спасибо за помощь, мистер Харрингтон, я подумаю над всем, что вы сказали. Надеюсь, в конце недели я покажу вам готовый доклад, демонстрацию – чуть позже.
– Олле, не бойся спрашивать. И не нужно смущаться, если возникнет необходимость связаться со мной, хорошо? Я всегда найду для тебя время. – Он легонько стукнул кончиком пальца по выплывшей кнопке отправке сообщения и, поднявшись на ноги, протянул ему руку для пожатия. – Идет?
– Да, мистер Харрингтон, спасибо, – Олле лишь слегка коснулся его пальцев. – Но постараюсь вас не беспокоить, тем более – по таким пустякам. До встречи, мистер Харрингтон.
Удивление в зеленых глазах вспыхнуло и погасло.
– До встречи, – кивнул Итан, провожая его взглядом. То ли чуть обиженным, то ли… как знать?
***
Олле был у лифта ровно без десяти минут. Рановато – Харрингтон должен был подойти ровно к пяти, но Олле решил пополнить свои запасы леденцов. Десяти минут как раз хватит, чтобы добежать до кондитерского магазина и, вернувшись, встретить и сопроводить учителя к отцу. Олле оказался прав: как только тот услышал про конференцию, доклад и поездку, то заявил, что никаких поездок, пока не поговорит с его преподавателем лично. И Олле считал, что ему еще повезло. Был бы папа, то «прогнал» бы мистера Харрингтона еще и через парочку тестов.
Олле вышел из лифта, ловко и привычно ввинтился в толпу и, почти бегом добравшись до знакомого магазина, надолго завис перед витриной. Сладкоежка в нем попискивала от восторга, но, зная, свою слабость, Олле взял денег ровно столько, чтобы хватило на конфеты и ни на что больше. Отправив в рот парочку прямо в магазине, Олле прижал пакетик к груди и, косясь на часы, пулей устремился обратно.
…Итан оказался счастливым обладателем ретро-машинки. Маленький компактный «Нисан-микра» был в идеальном состоянии, и, пожалуй, обладал уверенностью и харизмой владельца. Такой же, как и мистер Харрингтон, бронзовый, он выделялся на фоне серебристых, черных, цвета мокрого асфальта автомобилей на парковке перед Башнями.
Собственно, Итан почти столкнулся с Олле без трех минут. Британская пунктуальность его не подвела и на сей раз.
– Привет, – Харрингтон улыбнулся ему и на всякий случай бросил быстрый взгляд на циферблат часов. Очень простых, но достаточно респектабельных, чтобы никто не посчитал их обладателя нищебродом с претензией на пафос. Итан Харрингтон выглядел, да в сущности и являлся, добротным и качественным образчиком породы «эсквайров». Джентльмен, пусть не с обложки, но по сути. – Надеюсь, я вовремя?
– Здравствуйте, – Олле торопливо проглотил остаток конфеты и кивнул. – Пока доедем, будет ровно пять. Нам сюда, – он направился в сторону лифта, чувствуя себя ужасно неловко с этим пакетом. Как ребенок. Хотя… Кому здесь какое дело.
– Отлично, – кивнул Итан, поудобнее перехватывая пухлую папку и планшет. Судя по всему, он подготовился к встрече. И не просто подготовился, а обстоятельно и тщательно, как делал все, за что ни брался. Педант… – Как у тебя успехи? Справляешься?
– Да, – Олле кивнул и, войдя в лифт и подождав, пока мужчина войдет следом, сунул карту в прорезь и нажал кнопку верхнего этажа. – Я уложусь в сроки.
Харрингтон вздохнул.
– Ладно, на эту тему мы поговорим позже. Самостоятельность хороша, но до определенных пределов. Ты знаешь, зачем существуют учителя? – его глаза улыбались, хоть и немного грустно. – Для того чтобы направлять и поправлять. По-хорошему, люди и сами могут учиться. По книгам, к примеру. Но ошибок они при этом совершат бесчисленное количество раз. Я не сомневаюсь в твоих способностях. Но могу помочь или вовремя заметить ошибку, которая может свести результат твоих трудов к нулю.
Олле опустил взгляд и напряженно ответил:
– Я покажу вам доклад и демонстрацию немного раньше, чем обещал. Если я что-то сделаю не так – у меня будет время на то, чтобы исправить ошибку. Основу вы все равно уже знаете.
– Олле, я говорю это не потому, что пытаюсь уязвить, – Итан свободной рукой сжал его плечо и легонько встряхнул. – Я хочу, чтобы ты летел. Уверенно и сильно.
Олле пару мгновений смотрел прямо перед собой, а потом беспечно улыбнулся, пряча глаза за ресницами.
– Я не сомневаюсь в вас, мистер Харрингтон. Вы отличный учитель, и я благодарен вам за беспокойство. У меня действительно пока нет вопросов, но я все равно покажу вам, как продвигается работа.
Итан покачал головой.
– Нам нужно будет серьезно поговорить, Олле. Но точно не сегодня.
Он не вздрогнул даже, когда кабина остановилась, и двери распахнулись. Харрингтон выпустил Олле и вышагнул следом. Впрочем, гадать и ждать, куда же его пригласят, не пришлось. Крис Хэмсворт собственной персоной возвышался на фоне огромного панорамного окна и белоснежного дивана гостиной.
– Добрый день, мистер Харрингтон, – он шагнул вперед, протягивая руку для приветствия. И Итан пожал ее, крепко, уверенно, глядя в пронзительные голубые глаза отца-альфы своего студента.
– Здравствуйте, мистер Хэмсворт, – он вернул сдержанную улыбку хозяину дома и подмигнул Олле.
– Олле, – кивнул Крис сыну.
– Привет, папа, – тот помахал отцу пакетиком, лучезарно улыбнулся обоим и ушел, почти сбежал, сославшись на то, что «не хочет мешать взрослым разговорам».
Крис жестом пригласил гостя проследовать за собой.
Кабинет, царство и оплот уверенности. Он самолично прикрыл дверь за гостем, пригласил присаживаться в любое из кресел и только после этого, обойдя стол, сел сам.
– Итак, мистер Харрингтон, – Хэмсворт откинулся на спинку, соединяя кончики пальцев. – Должен признаться, ваш послужной список нас порядком удивил и озадачил. У вас великолепные рекомендации, вы работали под началом без преувеличения выдающихся ученых, и вдруг принимаете решение переехать на другой континент, работать учителем…
– Преподавателем, – мягко поправил его Итан. – Преподавателем, мистер Хэмсворт. Я работаю не с детьми, а с уже сформировавшимися взрослыми людьми. И я не считаю своих студентов детьми.
Крис согласно кивнул, принимая аргумент.
– И тем не менее. Вы ведь понимаете, что я не мог не проверить некоторые данные, касающиеся вашей предыдущей работы. Мой сын…
– Без сомнения выдающийся ум, которому пока не достает опыта и знаний. И я понимаю, о чем вы, мистер Хэмсворт. Я принес с собой все документы, которые могут вас заинтересовать. Включая заключения судебно-медицинского психолога, психиатра и разрешения работать со студентами.
– Я не сомневаюсь в компетентности мозголомов, мистер Харрингтон. Меня заинтересовало нечто другое. Ваши отношения с вашим студентом, – довольно резко перебил его Крис, внимательно наблюдая за реакцией гостя.
Харрингтон побледнел. Крис мог бы поклясться, что в зеленых глазах под песочной челкой мелькнул страх. Но со своими эмоциями англичанин справился очень хорошо.
– Это личное, мистер Хэмсворт, – пальцы на папке, побелевшие было от напряжения, снова расслабились. – И раз уж вы и об этом знаете, то должны знать, чем ЭТОТ эпизод завершился.
– Я прекрасно осведомлен об этом, мистер Харрингтон. Но хочу услышать вашу версию событий, – тонко улыбнулся Крис.
– Все изложено в протоколах комиссии. Все экспертизы, процедуры, – почти мертвым голосом, механически и заученно говорил Итан. – Думаю, с вашими возможностями, вам были предоставлены даже черновики протоколов.
– Повторюсь, мистер Харрингтон, меня интересует сугубо ваша версия событий. Потому что вы являетесь преподавателем моего сына. Потому что я хочу и буду знать, кто составляет его окружение. Может… коньяк?
– Я не пью, – уже много спокойнее ответил Итан. – У меня аллергия на крепкий алкоголь. Об этом есть запись в моем личном деле. И у меня не было отношений с моим студентом. Я бета, мистер Хэмсворт. На меня не имеют… почти не имеют влияния феромоны альф и омег.
– Почти? – вскинул бровь Крис.
– Вам это известно не хуже моего. Беты не застрахованы от такого влияния. Бог миловал, и я не был влюблен в мальчика. К сожалению, его отказ не удовлетворил. С моей стороны было крайне не этично заводить отношения со студентом. К тому же в тот момент я встречался с преподавательницей моей же кафедры. К счастью против его слов были записи с камер наблюдения в коридорах и аудиториях. И в общежитиях. Влиятельные родители не желали завершать дело записью о невменяемости сына в медицинской карте. Но именно этим все и закончилось. К сожалению, оставаться на родине я не мог по одной простой причине: несмотря на судебный запрет даже приближаться ко мне на расстояние двухсот метров, парень продолжал меня преследовать, утверждая, что я – его омега. Его родители слали мне угрозы и попытались уничтожить мою карьеру. Как вы понимаете, больше всего на свете мне хотелось прекратить этот ад. И когда мне прислал приглашение Университет Хэллфайра, я его принял. И переехал сразу же, как только уладил дела в Лондоне.
– То есть, мой сын-омега в качестве…
– Ваш сын замечательный молодой человек, мистер Хэмсворт, – почти зло перебил Криса Харрингтон. – Мне не важно, альфа он, омега или бета. Он очень умен. Он молод и красив. И у него есть альфа. Так что нет, мистер Хэмсворт, ваш сын как объект романтических… эмоций меня не волнует.
– А полиграф говорит, что волнует, – прищурился Крис. – Вы сказали абсолютную правду в отношении всего. Кроме Олле. Да, вы считаете его умным, перспективным, очень перспективным. И желанным. И вас стопорит его альфа. Вы никогда не станете лезть в устоявшуюся пару, не так ли, мистер Харрингтон? Вы расстались с вашей девушкой, как только узнали, что она замужем. Вы избегаете таких отношений. Хотя некоторые из них могут быть весьма необременительны.
– Вы не имели права использовать полиграф, – выдохнул Итан.
– Вы же не побежите жаловаться на меня в комиссию по морали? – выгнул бровь Крис. – Что ж, по крайней мере, я уверен в том, что могу доверить вам Олле.
– Благодарю за высочайшее разрешение, – холодно проронил Итан.
– Не надо, мистер Харрингтон, – покачал головой Крис. – Вы знаете, что я должен был это сделать. И я намерен компенсировать свою грубость. Мы с мистером Старком намерены дать несколько грантов Университету. После конференции. Думаю, это будет интересно. И в первую очередь вам.
– Я не продаюсь, мистер Хэмсворт, – Итан медленно поднялся на ноги и, снова обняв свой планшет и папку, направился к выходу. – К сведению. Я занимаюсь с Олле потому, что мне с ним интересно. Но думаю, вы, альфы, всех меряете по себе. Всего доброго, мистер Хэмсворт…
– Всего хорошего, – догнал его голос альфы. – Мистер Харрингтон…
…Олле появился на пороге спустя всего пару минут. Стукнул в дверь для приличия и сунул свой любопытный нос в кабинет.
– Вы уже закончили? Я слышал, как он уходил.
– Закончили, малыш, – кивнул Крис, приглашая его войти. – И если уж тебе так интересно, то нет, я не против того, чтобы ты с твоим драгоценным англичанином ехал на конференцию. Но только с охраной. Хотя бы наружной.
– Он не мой англичанин, – Олле вошел в кабинет и забрался с ногами в большое кресло. – И я даже не надеялся, что ты отпустишь меня куда-то без охраны.
– Это логично, особенно учитывая тот факт, что сейчас творится в городе с нашей семьей. И не дуйся. Я должен был его проверить. И я это сделал. И все равно одного не отпущу, – Крис локтями оперся о стол и устроил голову на сцепленных пальцах. Он все равно не выспался. Глаза закрывались сами собой.
– И не собирался дуться, – Олле улыбнулся и выбрался из кресла. Обошел стол и, устроившись на подлокотнике его кресла, осторожно обнял. – Почему он здесь, па? Наш город слишком далеко от Англии, а Университет – не Кембридж. И, тем не менее, он здесь. Это нелогично.
Старая игра. Они играют в нее последние лет десять.
– Нелогично, – с улыбкой согласился Крис, обнимая сына. – Но мне информацию предоставили потому, что у меня в ней возникла объективная необходимость. А вот ты любопытствуешь. Если тебе интересно – собери эту информацию сам. Или забудь о любопытстве.
– Мне… – Олле зажмурился. – Я скучаю по папе, так скучаю. Он ведь вернется к нам, правда?
– Вернется, – Хэмсворт с силой прижал его к себе. – Долго он без нас не выдержит. Ты же знаешь, как он всегда скучает по тебе и Йену. С ума сходит, если вы сбегаете погонять на машинах. Он просто устроил себе отпуск. Вот и все.
Олле сглотнул шумно:
– Я знаю, он выглядел очень уставшим в последнее время. И мы с Колом ему еще нервы помотали. А Йен еще добавил… – Он помолчал немного, а потом обмяк в руках отца. Да, ему восемнадцать, но иногда отцовские объятия – единственное спасение. До сих пор. – Люблю тебя, па. Но ты тоже выглядишь уставшим. Может, хоть поспишь немного?
– Я тоже люблю тебя, родной, – вздохнул Крис. – Очень люблю. И иногда совершенно забываю, что ты взрослый. И ты и Йен. И Колин. И мне снова так хочется укачивать тебя на руках и читать вам с Йеном сказки на ночь.
– Жаль, что Дерил еще маленький. У тебя были бы все шансы. Правда, с внуками, – Олле фыркнул и немного отстранился. – Взрослый я или нет – от сказки на ночь никогда не откажусь. Но тебе действительно нужно отдохнуть, – он поцеловал отца в щеку и отошел, отпуская. – Не буду тебе мешать. Спасибо, что заботишься обо мне.
– О ком же мне еще заботиться, – едва слышно выдохнул Крис, когда дверь за сыном закрылась. – У меня есть только вы… только вы.
***
«Собери информацию сам». Голос отца звучал и звучал в голове, пока Олле шел к себе. Пока ждал, когда маскирующие панели сдвинутся, открывая компьютер – подарок Роберта Старка. Олле не часто работал с ним, предпочитая для домашней работы использовать менее замороченное «железо», но сейчас был особый случай. Впрочем, искать особо долго не пришлось. Еще в двенадцать лет Олле научился правильно задавать параметры для поиска и фильтров, и результаты ждать не пришлось. Официальную биографию Итана Харрингтона, которую компьютер выудил из базы данных учебных заведений, Олле прочитал фактически по диагонали. Родился, учился, пошел работать. Данные медкарты, заключение о степени восприимчивости… Ну, теперь понятно, почему Харрингтону все равно. Он просто не понимает разницу между видами. Не слышит различия в запахе, и не ведется на феромоны омег.
Олле выдохнул и, сделав для себя заметку на память, занялся дальнейшим просмотром. Сначала решил, что ошибся, когда компьютер выдал ему страницу с данными о судебном деле, но, вчитавшись, решил, что было бы лучше, если бы он и, правда, ошибся. Потому что читать о домогательствах со стороны ученика-альфы было… странно. Разбирательство, следствие, решение суда… А меньше, чем через месяц – перевод в Университет Хэллфайра по одному из приглашений. Короткая статья из местной газеты. … «Я считаю неэтичным заводить отношения со студентом. Это мой принцип и мое правило. Я учитель, преподаватель. И мое дело – давать знания моим ученикам, а не заводить с ними романы».
Прочитав эти строчки несколько раз, Олле отвернулся к окну, смотря бездумно на город. Логично. Правильно. Больно. Ошибся. Не судьба. И к черту надежду.
Олле встал из-за компьютера, и тот снова «спрятался» за декоративными панелями. Покосившись на полупустой пакетик с леденцами, Хэмсворт-младший поморщился и заметался по комнатам, то и дело натыкаясь на стены, двери и углы мебели. Почему ОН? Потому что был первым, кто отнесся к нему, не как к омеге или сыну Криса Хэмсворта? Потому что не такой, как все? У него… красивые глаза. Очень красивые. Он взрослый, спокойный, уверенный. С ним интересно и… тепло. Вот только зря все это. Олле рухнул на диван, зарылся лицом в подушку и затих. Надо переболеть. Просто переболеть. Это не страшно, хоть и больно.
В дверь коротко постучали, и Олле вскинулся, улыбкой встречая вошедшего брата.
– Привет, Йен.
– Привет, малыш, – тот кивнул, закрыл за собой дверь и, добравшись до дивана, присел рядом. Склонился, чмокнул в нос. – Я по тебе соскучился.
– Заметно, – Олле фыркнул, заметно расслабляясь, а потом просто подполз к нему поближе и устроил голову на его коленях, как когда-то в детстве.
– Прости, – Йен виновато вздохнул и принялся перебирать прядки брата. – Я действительно немного… увлекся.
– Ничего, – Олле прикрыл глаза, улыбаясь. – Я понимаю. Ты… такой счастливый теперь. Мне нравится, когда у тебя так светятся глаза.
– К черту меня, – Йен мягко обнял его за плечи. – Расскажи лучше, как ты? Как у тебя с Колином?
– Хорошо, – подумав немного, отозвался Олле. – Действительно, хорошо. Он – лучший и действительно моя альфа.
– Тогда почему у ТЕБЯ глаза не светятся? – Йен отвел волосы от его лица, но Олле только упрямо дернул головой.
– Не всем так везет с поклонниками, – он немного помолчал, а потом тихо-тихо произнес: – Это плохо – имея альфу, думать о ком-то другом?
Йен нахмурился.
– Не знаю, малыш, – предельно честно ответил он. – Посмотри на родителей, думаю, даже они до сих пор не знают ответ на этот вопрос. Я его знаю? – Олле помотал головой. – А Кол?
– Он знает. Все знает.
– И он не против?
– Нет. Мы… не такие, как родители.
– Тогда что тебя беспокоит?
– Я хочу забыть о нем. Хочу не думать о нем… так. Он другой. Не мой. Чужой. Он… преподаватель. И он бета.
– Олле…
– Я знаю, Йен, я все знаю. Что так нельзя. Что это глупо. Его уже преследовал ученик, дело даже дошло до суда. Я не хочу так. И не буду, – Олле стиснул его рубашку, сглатывая.
– Это твоя жизнь, малыш. И я не могу говорить тебе, что делать. Но если ты решил…
– Я знаю, Йен. Я справлюсь. Просто побудь сейчас со мной.
– Конечно, Олле, – Йен улыбнулся мягко, коснулся губами его виска. – Я здесь…
Итан Харрингтон: http://imstars.aufeminin.com/stars/fan/gabriel-aubry/gabriel-aubry-20080103-358454.jpg
http://s49.radikal.ru/i126/0901/43/cf2a00f950da.jpg
========== Часть 13-1 ==========
13.
– Ничего страшного в этом нет, – Крис уверенно и спокойно шел по коридору центра, время от времени кивая встречному персоналу. Было видно, что здесь его знают и уважают. От сестры на посту до седовласого профессора в окружении интернов. – Это обычная процедура, мы все проходим ее раз в полгода. На всякий случай.
– А случаи бывают разные, – пробормотал про себя Колин, спешащий за ним. Они были почти одного роста. Но именно что почти, потому что при одинаковой длине ног шаги у них все равно были разные. Широкие, размеренные у Криса. Быстрые, пружинистые – у Кола. И вот эта разница не позволяла ему вырваться вперед. Никак не позволяла.
– Аммарри прекрасный специалист. Он лучший в области физиологии альф и омег, и наш доктор Монтгомери – один из его учеников.
