Текст книги "Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ)"
Автор книги: shizandra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)
Колин подхватил с примятой травы свою сумку и, отряхнув ладони от налипшей коры, улыбнулся.
– Если дашь мне телефон эвакуатора, буду тебе премного благодарен.
– Я сделаю лучше, – Дерил склонил голову к плечу совершенно как Олле. – Я вызову эвакуатор, и подвезу тебя домой.
– А потом твой отец заставит меня как честную альфу на тебе жениться, – хмыкнул Колин, но от предложенной помощи не отказался.
– Не заставит, – вернул ему ухмылку Дерил. – У меня нет альфы, но как бы мне и рано. Да и он позволяет мне делать все, что я захочу… мой характерец мало кто способен вынести, так что…
– Ну, придет время и вынесет и унесет, – Колин поджал губы. Подушка почти потеряла свой… запах Олле. И Олле не хватало. Очень не хватало. Оказывается, можно привыкнуть к человеку за такой короткий срок. Еще как можно!
– У тебя есть омега? – вскинул бровь догадливый гений.
– А вот это не твоего ума дело, – легонько щелкнул его по носу Тернер. – Где там твой эвакуатор? Я есть хочу… и, наверное, Альфред снова приготовил «Красный бархат» на десерт.
Младший из гениального семейства Старков не только довез его домой, не сам, конечно, а посредством шофера, но и любезно согласился откушать анонсированный Колином торт. Собственно, растущий организм съел целых три куска, мотивируя это не тем, что он проглот и дома бедный отец не в силах его прокормить, а потребностью гениального мозга в сахаре и глюкозе.
– Это божественно, – Дерил откинулся на стуле, блаженно прикрыв глаза, и тут же вздрогнул от вибрации. В кармане джинсов ожил телефон. Тут же отпрыск Старков развил бурную деятельность. Схватил с пола свою сумку, соскользнул с облюбованного сидения и выдвинулся к выходу. – Мне пора-пора-пора… я вынужден тебя покинуть. И твой гостеприимный дом. Жаль, что Олле нет, мы бы с ним поболтали. Он давно в сети не появляется, и на звонки не отвечает.
Так, извиняясь и лопоча что-то милое и несуразное, он добрался до лифта и исчез, оставив после себя легкий флер, больше напоминающий свежий бриз на Карибском побережье.
Кол вернулся в столовую и, задумчиво дожевав свой обед, налил в чашку кофе и побрел к себе. Забавно, почему он раньше в маленьком холле с китайской розой не видел лестницы, взбегающей наверх?
Собственно, там, наверху, дверь была распахнута настежь, потому что на ступеньки лился угасающий дневной свет, и, судя по тому, что холодом оттуда не тянуло, там либо зимний сад, либо… бассейн.
Колин выбрался на крышу и застыл у края небольшой облицованной диким камнем площадки. Дальше была большая неправильной формы чаша бассейна, и все это удовольствие было накрыто большим стеклянным куполом.
Сейчас бассейн не пустовал. Вспарывая мощными гребками водную гладь, в нем плавал Йен. И Колин в который раз уже засмотрелся на красивые уверенные движения альфы.
– Привет!.. Не знал, что здесь еще и плаваньем заниматься можно…
– Башни «растут» вниз еще на четыре этажа. Последний – бомбоубежище. Здравствуй, – Йен коснулся бортика, развернулся и поплыл в обратную сторону. – Если бы не бассейн и тренажерка – мы бы давно уже поубивали бы друг друга.
Кол аккуратно присел на сухой пятачок, снял ботинки, носки, и, подкатив джинсы до колен, опустил ноги в теплую воду.
– Я ловил Олле на уровне складов. Какой он был по счету?
– Первый, – Йен лег на спину и расслабился, устремляя взгляд в потолок. – На столике лежит телефон. Можешь позвонить Олле, если хочешь. Номерами телефонов, я так полагаю, никто из вас не озаботился.
– Ну, нам как-бы немножко не до номеров было, – смущенно улыбнулся Колин. – Слушай, а ты не знаешь, когда он вернется? – до столика он дотянулся без проблем и, отодвинувшись подальше от воды, вытянулся на полу, бултыхая ногами.
– Спроси у него, – Йен плеснул водой и, нырнув, ушел на глубину. Доплыл под водой до другого бортика и, подтянувшись на руках, вышел из бассейна. Фыркнул, мотнул головой, разбрызгивая капли. Растрепал волосы, подсушивая их, и устроился на шезлонге прямо перед огромным панорамным окном.
Номер Олле был сохранен в памяти аппаратика под именем «Братишка». Кол невольно усмехнулся. Нежно. Мягко. Нажал кнопку вызова.
– Неужели ты ни капельки по нему не скучаешь? – спросил он, слушая в трубке длинные гудки.
– Сейчас не я ему нужен. А отвечать на очередные вопросы о тебе – удовольствия мало, знаешь ли, – Йен пожал плечами, даже не повернув головы. – Отец, возможно, свернет мне шею, но я здорово сэкономлю время, если дам вам поговорить.
– Йен? – голос Олле в трубке был чуть хриплым, словно он очень долго молчал или, наоборот, долго говорил. – Привет, братик.
– Не свернет, – выдохнул Колин, чувствуя, как сердце в груди совершает радостный кульбит. – Я не дам свернуть тебе шею… Привет, солнце. Я так по тебе соскучился. Только ты там не прыгай от радости, ладно? Иначе Йену за самоуправство достанется по самое не балуй… Как ты?
– Кол… – выдох Олле был неверящий. Пару долгих секунд младший Хэмсворт молчал, пытаясь поверить в то, что ему не слышится, а потом до Колина донеслось эхо шагов и стук закрывшейся двери. – Я… скучаю по тебе.
– Долго тебя еще в заточении будут держать, прекрасная Рапунцель? – в голосе Кола прорезалась странная щемящая нежность и необидная усмешка. – Я с твоей подушкой сплю, правда она больше тобой не пахнет, а жаль.
– Не знаю, – Олле сглотнул. – Мне кажется, что отец и сам не знает, что делать теперь со мной. С нами. Приезжай ко мне, Кол. Просто приезжай, – он изо всех сил старался скрыть смущение и неловкость. Легко было разговаривать с Колом-братом. Альфу-Колина Олле не знал. Все внутри тянулось навстречу, но сомнения разъедали душу.
– Значит, мне придется уговорить твоего брата одолжить мне его машину. Мы говорили с Крисом. Думаю, он пытается смириться с тем, кто мы друг другу. Кто мы с тобой друг другу, – добавил он шепотом. – И знаешь, я не видел в нем осуждения или отвращения.
– Они не осуждают. Они боятся. И, похоже, впервые в жизни не знают, что им делать, – невесело усмехнулся Олле. – Не нужно машину. Просто садись на свой байк и приезжай. Кол, пожалуйста… Хоть на пять минут, – он поколебался немного, а потом нехотя выдохнул. – Мне все больше кажется, что это действительно ошибка. Я не вижу тебя и скучаю по тебе, но… Черт, прости…
– Байк на приколе. В ремонте… – тихо сказал Колин, и тут же вскинулся, усаживаясь на широком бортике. – Йен! Тачку на вечер дашь?
– А у тебя права есть? – лениво отозвался тот. – Шофера возьми. Или такси вызови.
– Есть права, – Кол прижал трубку к груди и, поднявшись на ноги, прошлепал к шезлонгу, на котором расположился младший Гаррэтт. – Вожу, правда, не так пижонски, как ты. И понятия не имею куда ехать. Но ты ведь расскажешь, да?
– В машине есть навигатор, – Йен отвел тоскливый взгляд.
– Кол… – Олле, прислушивавшийся к разговору, подал голос. – Если тебя поймают, ты подставишь его.
– Мы все втроем круто подставляемся, солнце, – Колин опустился на корточки рядом с Йеном, а потом и вовсе сел на теплые камни и прикрыл глаза. – Но мы с тобой не ошибка, Олле. Мы с тобой не ошибка.
– Я так хочу в это верить, – с чувством ответил Олле. – Но не трогай Йена, пожалуйста, Кол. Он… не Хэмсворт.
– Хватит, Олле, – Йен, слышавший обрывки его слов, сел на шезлонге, пряча лицо за завесой волос. – Я не маленький мальчик. И сам могу принимать решения, – он повернулся к Колину, глядя на него тяжело, странно пусто. – Собирайся. Я отвезу тебя.
– Ты прелесть, – очень серьезно ответил ему Колин. – Мы скоро будем, – шепнул он в трубку. – Просто еще немного подожди… – сбросив вызов, он отдал телефон хозяину. – Никогда бы не подумал, что будет так тяжело просто ждать. Неизвестно чего.
– У тебя есть отличная возможность проебать этот шанс, если мы не успеем уехать до того, как твой отец приедет. Если не хочешь расстраивать Олле, просто собирайся, – Йен рывком встал, оглянулся в поисках своих вещей и, забрав телефон, направился в сторону выхода. – Я буду ждать тебя внизу через десять минут.
…Собрался Колин в рекордно сжатые сроки. И слетел вниз почти стремительно. Правда и волнения вскипели в нем так же стремительно. Мгновенно. И успокоить бушующие эмоции никак не выходило.
Хмурый Йен и впрямь ждал. На парковке. Внизу, у машины. Гостеприимно распахнутая дверка, низкая хищная посадка. Спорткар, созданный для скорости. Как жаль, что за рулем не Олле. Хотя… нет, пусть лучше Йен. Удержал бы он под контролем собственные чувства, если бы рядом сидела его омега?
…Кол не успел даже задуматься как следует, не успел погрузиться в собственные мысли, как автомобиль плавно свернул в открывшиеся ворота и мягко зашелестел покрышками по гравийной подъездной дорожке к огромному особняку.
Вот только до крыльца машина не доехала, свернув раньше на неприметную асфальтированную дорожку. Покрутившись между какими-то хозяйственными постройками, Йен притулился под стеной большого здания, похожего на ангар. Выключил мотор, кивнул в сторону, тянясь за телефоном.
– Там парк и летний домик. Иди туда, а я позвоню Олле, чтобы он вышел к тебе.
– Спасибо, Йен, я твой должник, – Колин выскользнул из салона и неспешно пошел в указанном направлении. Оставалось молиться только, чтобы ни Тому, ни Крису не захотелось именно сейчас увидеться с кем-нибудь из них, поговорить или внезапно загореться желанием поработать с кем-нибудь из наследников. Это может плохо закончиться. Вот только… сил находиться порознь оставалось все меньше и меньше. Вот как чувствует себя альфа без своей омеги… Хреново.
…В конце дорожки, ведущей к домику, Олле появился спустя несколько минут. Он шел неторопливо, словно прогуливаясь, но тот, кто кинул бы взгляд на его побелевшие костяшки, сразу бы раскусил его актерскую игру. Лицо было расслабленно, но сжавшиеся губы выдавали его с головой.
На крылечко летнего домика Олле почти взбежал. Оглянувшись, толкнул дверь и переступил порог, погружаясь в запах древесины, горячей кожи и металла.
– Колин…
– Привет, солнце, – Колин рванулся и обнял его, сильно, жадно зарываясь лицом в шею, целуя высокие скулы, губы, тонкий точеный нос. – Я даже не представлял, что можно ТАК скучать…
– Кол… – выдох Олле был скорее похож на стон. Подавшись вперед, обнимая в ответ, Олле покорно подставлялся под жадные ласки и сам дарил такие же в ответ. Никаких сомнений. Никаких ошибок. Олле перебирал его черные прядки, жмурился, порывисто дыша. – Я думал, что сойду без тебя с ума.
Контроль, Колин… держи себя в руках. Просто держи себя в руках.
– Все хорошо… – Колин дышал им и не мог надышаться. Яркий зовущий запах омеги в течке сменился теплым мягким запахом его омеги. Даже не так. ЕГО омеги. – Все хорошо, Олле… – Так хорошо и так правильно чувствовать его всем собой. Гладить спину, плечи, ощущая, как отзываются два тела. Олле и его собственное.
А Олле действительно отзывался. Уткнувшись лицом в его шею, дышал тяжело, рвано, судорожно его обнимая.
– Я чувствую тебя. Действительно чувствую. Это не ошибка, – шептал заполошно, проглатывая окончания. – Ты моя альфа. Правда, это правда. Альфа…
– Значит, мы будем вместе. Ты и я, – Кол нежно коснулся его губ своими. Так хорошо. Только чуть подрагивают кончики пальцев. Нервно, взволнованно. Его тело ждет продолжения. Но нельзя. Пока нельзя. Надо убедить и себя и его, что нужно капельку подождать. Даже когда очень-очень хочется завершить обладание, оставить на нем метки-следы, которые подтверждали бы, что эта прекрасная омега принадлежит ему. Что это его парень. – Ошибается Том, удерживая тебя здесь.
Олле опустил ресницы, пряча под ними тлеющий огонь. Ответил на поцелуй и вдруг залился румянцем.
– Прости, я не очень умел в этом. Как понимаешь, набираться опыта было особо не с кем, – он криво улыбнулся. – Я просил папу вернуться, ведь я пропускаю занятия, но он… Он не боится, он сомневается, а как доказать ему – я не знаю. Я говорил ему, что чувствую тебя. И что скучаю. Но он твердит только, что мы слишком молоды, и что это просто гормонов слишком много. Он говорит, что тогда, на складе ты отпустил меня. Говорит, что также было с отцом, а потом выяснилось, что папа – не его омега. Он не хочет, чтобы мы сделали ту же ошибку.
– Макс был всего на год старше, когда встретил Лиама, так? – Колин носом потерся о кончик его носа, а потом лбом прижался к его лбу. – У них не было проблем с возрастом… и с ошибками… Я отпустил тебя на складе. Не потому что не хотел тебя. Ой нет… Я молился, чтоб у меня крышу не унесло. Я пытался уцепиться хоть за что-то, чтобы не…
– Макс не был таким тепличным мальчиком, как я, – Олле закрыл глаза. – А я не могу объяснить это отцу потому, что сам не понимаю. Да и помню плохо все, что творю во время течек. Доктор говорит, что это мой мозг меня бережет. Но тебя… я помню слишком хорошо.
– Мы оба все понимаем на самом деле. Просто нам по восемнадцать. Нам еще даже алкоголь в магазине не продадут и в бар не пустят. А ты и вовсе для Тома ребенком всегда будешь, даже когда свои дети появятся, – Колин улыбнулся и легонько коснулся губами прикрытых век. – Альфа, бета или омега. Не важно. Главное, чтобы была такой же замечательной как и ты.
– Ты говоришь совсем как отец, – Олле улыбнулся и осторожно коснулся его губ.
– Неужели я и правда из этого семейства? – вскинул бровь Тернер. – Мы разберемся. Даже если придется Тома штурмом брать. – Колин ответил на почти целомудренный поцелуй.
– А ты сомневался? – Олле фыркнул. – Спасибо, что приехал. Раньше меня не напрягало одиночество. А теперь я с ума без тебя схожу.
– Я завтра заберу байк и вечером, после занятий, смогу приехать к тебе. Кстати, думаю, тебе будет приятно получить привет. Я учусь с младшим Старком в одной группе. Дерил, кажется, тоже по тебе скучает.
– Дерил? – Олле наморщил лоб, вспоминая. – А, Диоген… Эта мелкая зараза вся в папочку. Дядя Роберт его любит безумно, но вот уживаются они с трудом. Слишком характеры похожи. – Олле улыбнулся. – И ему привет передавай. Связи меня здесь временно лишили, но, надеюсь, ненадолго.
Кол расхохотался, уткнувшись Олле в плечо.
– Диоген? Отличный ник. Как раз для Старка. Умный – спасу нет. Я себя рядом умственно неполноценным ощущаю.
– Не ты один, – Олле пригладил его прядки. Вскинул взгляд за его плечо и напрягся, Дернулся из обнимающих его рук, глядя огромными глазами на разговаривающих явно на повышенных тонах отца и брата. – Черт, Йен!
– Вот теперь, кажется, и поговорим, – Кол оттер Олле себе за спину. Это его обязанность защищать омегу. Любой ценой. Даже если защищать придется от собственного отца. А вот перед Йеном он в долгу. И счет растет с каждым прожитым часом. Он шагнул вперед, вслушиваясь в звуки голосов. Кажется, трепки не избежать.
…– Я не для того увозил Олле! – Том был взволнован и, кажется, все-таки потерял контроль над собой.
– Ты сам не знаешь, зачем ты его увез. Сам знаешь, что это ничего не изменит! – Лицо Йена было бледным, почти белым. Только круги под глазами залегли почти черные.
– Эти дела тебя не касаются. Не лезь, Йен, просто не лезь!
– Отлично, – лицо Йена превратилось в маску. Каменную, равнодушную. Только глаза были… страшные. – Я все понял, – он отступил на шаг, глядя куда-то сквозь отца. – Спасибо, что указал мне мое место.
– Йен! – Том сжал кулаки.
– Вызови Колу такси, – Йен повернулся к нему спиной и пошел, почти побежал прочь по дорожке.
– Черт, – раздосадовано выдохнул Колин. Кажется, по возвращении домой их с Йеном ожидает как минимум попойка. Если, конечно, младший Гаррэтт не свалит повышать настроение после этой встряски. – Знаешь, я никогда еще так не ошибался, как в отношении твоего брата. Я его должник.
Но Олле его словно и не услышал. Помертвевший, заледеневший, он отодвинул Колина в сторону и вышел из домика. Легко сбежал с крыльца и вытянулся прямо перед расстроенным и чертовски злым отцом.
– Зачем ты так с ним? Это Я виноват. Это Я попросил.
– Зачем?! – Том вскинулся, глядя на него почти с отчаянием.
– Я должен был убедиться, – тихо, но твердо ответил Олле.
– Убедился? – с горечью спросил Том, окинув его быстрым взглядом. – Доволен? Иди в дом, Олле.
– Нет, мистер Хиддлстон, – Колин вышел следом и с силой обнял Олле, притягивая его к себе, а потом и вовсе повернулся так, чтобы прикрывать его собой. И снова, как тогда, на складе, голос его изменился. И запах приобрел нотки недовольства и злости. Агрессии. Альфа, защищающая свою омегу. – Сейчас вы… совершили две ошибки. Первая – незаслуженно обидели Йена. Это я вынудил его привезти меня сюда. И вторая… Олле – моя омега. А я его альфа. Вы не можете запрещать мне видеться с моей омегой. И наоборот. Вы его отец. Но Я альфа… Я благодарен вам за то, что вы заботитесь о моей омеге. Но я не могу сказать вам спасибо за то, что вы отбираете его у меня.
– Тебе восемнадцать, – голос Тома был острее стали и холоднее льда. – Уровень гормонов в твоей крови в естественных условиях зашкаливает норму, а ты рядом со своей омегой и что? Думаешь, это твой самоконтроль помогает тебе держать себя в руках? Ты ошибаешься так же, как когда-то ошибся твой отец. А Олле пошел по моим стопам. Мы оба ошиблись, и теперь Эйдан колесит по свету, а МОЯ альфа сдыхает от тоски, потому что когда-то два молодых придурка решили, что все слишком просто. Возвращайся домой, Колин. И не смей здесь появляться, пока мы не решим, что с вами делать.
– Я встречал омег в течке, мистер Хиддлстон… и не раз… – лицо Кола окаменело, только глаза жили. – Но ни одну из них я не целовал… не хотелось. Если быть точнее – воротило… Знаете, почему я ни с кем не встречался и не спал? Меня тошнило от запаха. Бет и омег. Особенно омег в течке. Это было бы странно, мистер Хиддлстон, блевать, трахая омегу, да?.. Вы не представляете, как я хочу его. И как мне нравится его запах. Так что не указывайте мне, что мне делать. Иначе от тоски будет подыхать уже Олле, а я буду колесить по свету.
– Хорошая идея, – глаза Тома затлели от холодной ярости. – Заодно проверим, какая ты АЛЬФА для СВОЕЙ омеги.
– Папа!! – Олле не выдержал, забился в обнимающих его руках. – Хватит, прекрати!!
– Все в порядке, – отозвался Том, не сводя взгляда с Колина. – Он угрожает МНЕ тобой. И ты все еще думаешь, что он – твоя альфа? Ни одна альфа не оставит свою омегу.
– А разве я сказал, что намерен уходить? – прищурился Тернер. Или Хэмсворт? Кто знает черти каких кровей бесновались в потемневших до морской синевы глазах. – Хватит, мистер Хиддлстон. Не усложняйте все до предела. Он мой. Хотите вы того или нет.
– Как я когда-то был для твоего отца? – усмехнулся Том. – Или как был Эйд для него?
– Прекратите сравнивать нас!! – взорвался Колин. – Мы не вы. Поймите это наконец! Хватит проецировать вас на нас! Хватит! Олле не вы. А я не Крис.
– Пока твое поведение говорит мне об обратном. Олле, вернись в дом.
– Пап…
– Нет, Том. Он остается со мной. Если бы вы были хотя бы бетой… Я спорил бы с вами совсем иначе. Но вы отец моей омеги. Мне просто не хватит совести ударить вас…
– ХВАТИТ!!! – от отчаянного крика Олле испуганно взметнулись птицы. – Хватит… Прекратите, – он поднял на обоих больной взгляд. – Я не игрушка, – губы мелко дрожали, но он изо всех сил пытался сдержаться. – Не смейте мною играть.
– Олле… – Том подался вперед, но тот вывернулся и, передернув плечами, пошел прочь.
– Олле, – негромко позвал его Кол. От этого его крика внутри все перевернулось. И альфа, его альфа, надсадно взвыла. Этот вой и сейчас кипел в горле. Но вместо него с губ сорвалось тихое: – Пожалуйста, не уходи.
– Я не хочу быть переходящим призом, – Олле обернулся и тут же спрятал искрящиеся от непролитой влаги глаза за волосами. – Я не понимаю, что происходит. Но я хочу, чтобы все это закончилось.
– Олле, подожди… – до сих пор угрюмо молчавший Том подошел к нему и обнял порывисто. – Прости, маленький… – поцеловал в макушку. Зажмурился, стискивая плечи сына. Прости… Обещаю – завтра мы вернемся. – Даже если он, Том, рехнется. Больше терпеть это невозможно. – Кол, езжай домой.
– Нет, – упрямо мотнул головой Колин. – Один раз я его уже отпустил. Даже если мне придется спать на скамеечке в парке. Я не уеду. – Он смотрел на Олле, не отводя глаз. – Ты не переходящий приз. Нет, – тихо и зло. – Но если я тебе стану не нужен, выход у тебя будет очень простой. У ТЕБЯ сил хватит. Я знаю.
– Придурок, – также зло бросил Олле, дернулся, но Том только сильнее стиснул руки. Злость в его глазах потускнела, сменившись обреченностью и усталостью. Он мягко коснулся виска сына губами и отпустил его.
– Иди, собирайся. Мы едем домой.
– Домой? – Олле кинул на него неверящий взгляд, а потом сорвался с места, словно боясь, что отец передумает. – Я сейчас! Я сейчас, пап!
– А теперь давай с тобой, – Том обернулся и устремил взгляд за плечо Колина, словно там было что-то очень интересное. – Я не могу залезть в ваши головы, и сердца ваши для меня закрыты. И я вижу то, что вижу. Так, как ты, альфы не ведут себя. Надеюсь, ты это понимаешь.
– Более чем, – куда спокойнее ответил Колин. – Но то, что я сказал – правда. Если хотите, можете проверять меня на детекторах. Я не спал ни с бетами, ни с омегами, потому что меня тошнит от их запаха. Омег в течке я не переношу совсем. Исключение – мой отец. Я насмотрелся на альф… и знаю, как это выглядит со стороны. Я с ума сходил от запаха Олле. И я не знаю, как я удержался от того, чтобы не… сделать его своим там же. Я знаю, что он единственный, кого я хочу. Единственный, кто мне нужен.
Том зажмурился, медленно выдыхая.
– А если ты ошибаешься? Если вы оба ошибаетесь? Вы сломаете друг другу жизнь. Ты готов к последствиям?
– Дайте нам шанс, Том. Просто дайте нам шанс. Мы сами должны станцевать джангу на граблях. И сами должны решать свои ошибки. Вы не сможете вечно сдувать с него пылинки. Ему это пойдет во вред. А я сделаю все, чтобы защитить его.
– Ты поймешь меня, когда у тебя появится собственный ребенок, – Том смотрел на него прямо, тяжело, а потом обреченно выдохнул. – Хорошо. Я дам вам этот шанс на ошибку. Но упаси тебя бог причинить Олле боль, – он поднял голову, глядя на начавшее темнеть небо. – Тебе лучше зайти в дом и подождать Олле там.
– Вам придется встать в очередь. Будете вторым. После Йена. Если что, – Колин медленно побрел к дому. Отчего-то заходить не хотелось.
И напрасно Олле искал его внутри. Собравшись молниеносно, он вылетел в холл, оглянулся заполошно и выдохнул только, заметив его коренастую фигуру на крыльце.
Через порог он переступал уже почти неторопливо, хоть и билось сердце, как сумасшедшее. Собираясь, он слышал краем уха приказы, которые отдавал отец. Судя по всему, тот появится с минуты на минуту. А, машина уже стоит…
– Кол, – он легко тронул задумавшуюся альфу. – Вы не поругались?
– Нет, – Колин обернулся к нему и тут же обнял, зарываясь носом в волосы. Это прекрасное ощущение: чувствовать запах и наслаждаться им. – Все нормально. Правда. Твой отец второй человек, который грозит меня прикончить, если я тебя обижу. Думаю, дальше очередь желающих дать мне в наглую ирландскую морду будет только расти.
– А больше некому, – бесхитростно произнес Олле, обмякая в его руках. Забавно и страшно наблюдать за тем, как меняешься. И как то, что еще месяц назад казалось смешным и неприемлемым, теперь вдруг стало почти необходимым. – Нас все равно будут караулить и не оставлять наедине.
– Я не буду набрасываться на тебя, – улыбнулся Колин. – Я человек, а не зверь дикий. Хотя… Это заманчивая идея.
– Ты же помнишь, что я тоже могу за себя постоять? – Олле с улыбкой вскинул бровь и повернулся к вышедшему на крыльцо хмурому отцу. – Пора?
Тот окинул их быстрым, напряженным взглядом, а потом просто кивнул.
– Можете сесть на заднее сидение.
– Спасибо, – негромко и очень спокойно ответил Тернер. Он разжал объятия очень неохотно, так, точно снова боялся отпускать Олле. И тут же сжал его руку, переплетая пальцы. Весь его вид говорил: да, ты можешь за себя постоять. Но теперь это моя обязанность.
Едва устроившись в шикарном салоне дорогого представительского авто, он тихонько шепнул Олле на ушко:
– Куда может в расстройствах чувств рвануть твой брат?
– Если ему надо снять напряжение – он идет на уличные гонки. Если просто расстроен… – Олле пожал плечами, и на его лицо легла тень, – В клуб или бар. Или просто катается по городу. Это Йен, а, значит, может быть где угодно.
– Плохо, – выдохнул Кол, поглаживая его пальцы. На душе скребли кошки. И странно клубилась злость-беспокойство за альфу. За альфу-Йена. – Я волнуюсь за него.
– Я тоже, – еле выдохнул Олле, глядя в окно. – Он стал еще более закрытым.
– Он сбросил звонок, – сидевший впереди Том с досадой захлопнул телефон и потер лоб. – Дадим ему время, чтобы он успокоился.
Закрытым. И в том, что Йен стал закрытым виноват он, Колин Тернер. Одним своим явлением нарушивший статус-кво, сложившийся в клане. Значит, придется сделать так, чтобы в отношении хотя бы Йена все встало на свои места. Не получится. Конечно, не получится. Йен ведь, как ни крути, все равно не привык делить внимание Олле с кем-либо. И внимание отца. И Криса. Все изменилось. Все. Прежним ничто уже не будет.
Как прочно въедается в подкорку это пресловутое «я должен». Должен извиниться. Должен изменить. Должен соответствовать…
– Все образуется, – как можно увереннее сказал он. Образуется. Даже если придется на коленях перед Йеном стоять.
– Олле прав, это Йен, – Том откинул голову на спинку сидения. – Он всегда был чуть в стороне. Всегда чувствовал себя чужим. И все из-за наших ошибок, за которые приходится расплачиваться нашим детям. Вот почему я так боюсь за вас. Что вы пойдете по нашим стопам. И что уже вашим детям придется отвечать за ваши ошибки. А Йен… Твое появление, Кол, избавило его ответственности. Но у всего есть обратная сторона.
– Йен ваш сын, Том. И насколько я понял, Крис его не принимает в статусе «чей-то ребенок». Он считает Йена и своим сыном тоже. Я ошибся, когда назвал его снобом. Нет. Он не сноб. Он очень сильная личность… но ему все равно придется напомнить и еще раз и еще, пока он не поймет это окончательно, что он часть семьи. Часть клана, – Кол сжал пальцы Олле и прижался к ним губами.
– Внутри семьи – да. Но для остальных, он НЕ Хэмсворт, как и я – «всего лишь муж». – Черты лица Тома заострились. – И Йен это знал, слышал, ему это говорили в глаза. И говорят до сих пор. Некоторые вещи – не изменить так быстро, как бы мы не старались. Чертовы неписанные правила слишком сильны.
– Значит тот, кто скажет ему это в лицо еще раз, подавится своими зубами, – холодно и яростно процедил Колин. Мало того, кровью плеваться будет тот, кто посмеет это повторить. Все будут плеваться. Каждый, от кого Тернер это услышит.
– ТЫ этого не услышишь. И даже не узнаешь, – Олле придвинулся ближе, положив голову на его плечо. – Никто не смеет проявлять неуважение в присутствии старших. Мы и сами об этом бы не узнали, если бы однажды Ю не принес видеозапись одного такого разговора. А сам Йен никогда об этом не скажет.
Кол обнял его за плечи и прикрыл глаза. На лице медленно отразилась улыбка. Тонкая. Иронично-злая. Многообещающая улыбка.
– Можете считать меня максималистом… или ребенком… или наивным. Но сделать так, чтобы ни одна сволочь не посмела даже думать криво по поводу любого из клана и тем более по поводу братьев – моя обязанность. Да, мистер Хиддлстон, – он снова открыл глаза и посмотрел на Тома. – Как дела обстоят по части ммм… нанесения телесных повреждений любым из членов семьи кому бы то ни было, если причиной послужили оскорбления? Просто… ммм… судебные разбирательства? Жалобы в полицию?
– Все зависит от оскорбления и реакции. Если кто-то назовет тебя мудаком, а ты сломаешь ему ногу, то тебе очень повезет, если Крис не уложит тебя на соседнюю койку. А вот если назовет ублюдком или еще как-нибудь, то… сам понимаешь. Если наказание соизмеримо «преступлению», никто не пойдет на тебя жаловаться. Но обычно такие вещи не выносятся на люди. И обидчик и обиженный могут прийти к любому из нас и потребовать справедливости.
– Значит, не явятся. – Соизмеримо ли наказание оскорблению? Да. Он никогда и никому не спускал оскорблений в сторону отца. И никогда никому не позволял называть себя ублюдком безнаказанно.
Йена тоже никогда больше не пнут его происхождением. Никогда. Какое удивительное ощущение. Сродства. Близости. Понимания. Ему всегда хотелось иметь такого друга, как Йен. А жизнь подарила ему почти брата.
– Приехали, – после тяжелого молчания, когда каждый думал о своем, выдох Тома прозвучал почти облегченно. – Олле, попробуй позвонить ему, как только доберешься до телефона. И вам надо отдохнуть. – Машина припарковалась, и он вышел из салона, осматривая парковку. Машины Йена не было. Хотя он и не ожидал ее увидеть. Не сейчас.
Отдохнуть?..
Кол поморщился. Наверное, на эмоциях он не ощущал, как ноет усталое тело. А между тем эти три идиота днем все-таки пару раз его достали. И хорошо, что синяков не увидит никто. Это была бы потрясающая оплеуха его гордости.
В молчании они поднялись в лифте домой. Только обнимать Олле было так хорошо. Слышать его дыхание, чувствовать, как вздымается и опускается его грудь, как бьется под ладонью сердце.
– Ты не будешь против, если я сегодня зависну в общей гостиной с учебой?.. – так, по крайней мере, он сможет увидеть, явится ли Йен домой.
– А почему я должен быть против? – после секундной заминки отозвался Олле. Взгляд его был безмятежным, но Хиддлстон почему-то нахмурился. – Мне тоже надо будет заняться учебой. Созвониться с одногруппниками и подтянуть то, что пропустил.
– Только недолго, – Том поджал губы, когда лифт доехал до нужного им этажа и створки распахнулись. – Уже слишком поздно, а если засидишься, то завтра опять будешь спать на столе в столовой.
Олле смущенно фыркнул.
– Я давно предлагал поставить там хотя бы шезлонг.
– И не мечтай, милый, – Том коротко поцеловал его в лоб и устремился к их с Крисом комнатам.
– Вот так всегда, – Олле притворно вздохнул, глядя ему вслед. – Надо позвонить Йену. Хотя не думаю, что он будет рад сейчас кого-нибудь из нас слышать.
– Тогда сбрось сообщение. Голосовое. Что мы его ждем.
Колин проводил взглядом высокую фигуру, скрывшуюся за поворотом. Горько? О да. Очень горько. Вот только оставлять Йена за бортом не хотелось. И даже не потому что это было неправильно. Йен способен с нуля построить собственное дело. И собственный клан тоже. Только отпустить его равносильно тому, чтобы потерять часть себя. Совершенно дикая ситуация. Он здесь без году неделя. Он никого, в сущности, не знает. А ведет себя не просто как альфа. Как полноправный вожак. А ЭТО право заслужить надо. И не пустыми разговорами.
