Текст книги "Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ)"
Автор книги: shizandra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)
– Здравствуйте, мистер Хиддлстон, – поздоровался он с Томом. – Вы, не помните меня, я Колин, альфа Олле. И его брат.
– Здравствуй… Колин, – Том вскинул на него прямой пронизывающий взгляд, и Олле тут же напрягся. В самолете он как мог щадяще рассказал о семейных связях, кое-что вспомнил даже из «лекций» доктора Аммари, но как отреагирует на все это отец, встретившись «вживую» – не мог предсказать. – Олле рассказывал о своей альфе. Он очень тебя любит. Эйдан тоже много поведал о тебе, и теперь я вижу, что оба говорили о тебе чистую правду.
Кол с нежностью посмотрел на Олле и спрятал улыбку в его волосах, лицом зарываясь в светлые прядки.
– В клане есть три сокровища. Ваши сыновья и вы.
– Дейв дома? – Крис перекинул пальто через руку, глядя на сына. – Йен? Он придет?
– Дома, – кивнул Колин. – Йен должен прийти. Он мне даже ночью звонил, уточнял, прилетели вы или нет.
Том сузил глаза, склонив голову к плечу. Совсем новый жест. Или хорошо забытый старый.
– Дейв?
– Здравствуй, Том. – Дэвид, явно только вышедший из душа, был похож на большого хищника. Влажные волосы, белая футболка, одетая на мокрое тело… Он подошел к Хиддлстону и остановился в паре шагов от него, вглядываясь в его лицо. – Добро пожаловать домой?
Ресницы Тома дрогнули, и он шагнул вперед, сокращая расстояние между ними до пары сантиметров. Провел кончиком пальца по небритой щеке, потянулся, втянув воздух.
– Ты…
– Да? – Дэвид стоял спокойно, почти расслабленно. Только напряженные плечи его выдавали. Том поднял голову, заглянул в глаза, и Дэвид изумленно выдохнул. Хотел, было, что-то сказать, но Том накрыл его рот ладонью.
– Ты моя альфа. Нет, ты был моей альфой.
– У нас с тобой есть сын, Том, – Дэвид стиснул его запястье так, что кожа под пальцами побелела.
– Иногда этого слишком мало, – Том смотрел и смотрел в его глаза, и Дэвид, не отпуская его взгляда, усмехнулся. Криво, странно.
– Ты сукин сын, Томас Уильям Хиддлстон.
– Я рад, что мы все решили, – Том кивнул, принимая это и отступая назад с такой же странной улыбкой.
– Некоторых вещей не изменить. Связь пары не разорвать.
– Я запомню, – Том опустил ресницы, и Олле вжался в Кола, не понимая, что происходит. Улыбнулся почти жалко.
Колин нахмурился, а потом, обняв Олле за талию, шагнул вперед, к Дэвиду. Пальцы свободной руки обняли прохладную ладонь. Нет, Гаррэтт в его защите не нуждался. Но и оставлять его одного сейчас, когда Том, по сути, отказался от него – не мог.
Крис тряхнул головой, а потом, подойдя к Тому, взял его за руку.
– Полагаю, ты не станешь спать в нашей спальне…
– Я приказал приготовить комнату. Можно в гостевой, – откликнулся Кол. – Но Йен переехал, так что можно воспользоваться и его комнатой.
Том обернулся к нему, быстрым взглядом проследил слишком тесное сплетение пальцев и улыбнулся уголками губ.
– Спасибо, – произнес он, и что-то в его интонации сказало, что благодарит он не только за комнату. Успокаивающе улыбнувшись сыну, он повернулся к Крису. – Прости, но я пока не готов. Да и тебе вряд ли будет приятно делить постель с почти чужаком.
– Обед уже скоро подадут, но у вас есть время привести себя в порядок и переодеться. – Колин бросил быстрый взгляд в сторону отца и поджал губы. Тот выглядел не просто усталым и измотанным. Бледный, с кругами под глазами, казалось, ему как никому другому нужен был отдых.
Легонько тронув губами губы Олле, он еще раз сжал пальцы Дэвида и шагнул к Тому, подхватывая единственную сумку с вещами.
– Я провожу вас до комнаты. Надеюсь, вы будете не против занять бывшую комнату Йена.
– Главное, чтобы он был не против, – Том слабо улыбнулся, кивнул и снова повернулся к Крису. – Позаботишься об Эйдане?
– Само собой, – кивнул Хэмсворт, с затаенной тоской глядя на мужа. Судя по всему, уже бывшего. – Иди.
Он разжал ладонь, отпуская Тома, и подошел к дивану, на котором сидел Эйдан. Путешествие далось тому нелегко. В самолете его мутило, ноги отекли, давление скакало как мартовский заяц. Потому, Крис не стал предлагать ему пройти в комнату. Он просто подхватил омегу на руки и понес в приготовленные для него апартаменты.
– Это лишнее, – выдохнул Тернер, обнимая его за шею.
– Не лишнее. Тебе нехорошо, так что думаю, что доктора мы вызовем прямо сюда. Тебе нужно хорошо отдохнуть, а потом подкрепиться.
– Знаешь, как это со стороны по-идиотски смотрится? Один здоровый мужик несет на руках другого, – бросил Эйд.
– Альфа несет в комнату свою омегу, – пожал плечами Крис. – Сейчас ты примешь душ и приляжешь. А потом будем решать прочие проблемы, – толкнув приоткрытую дверь, он вошел в комнату и опустил Эйдана в кресло. – Отдыхай…
…Том проводил их хмурым взглядом, развернулся и тут двери лифта распахнулись, выпуская новых действующих лиц.
– Папа! – Йен не вышел, а почти вылетел из кабинки. – Папа…
Том резко обернулся, шагнул к парню, жадно глядя на него. Не узнавая – изучая.
– Ты… Йен? – осторожно спросил он и шагнул к нему. Невесомо коснулся щеки, и Йен перехватил его руку, прижимая ладонью к лицу.
– Да, папа. Я Йен. И я рад тебя видеть.
– Прости, – Том смотрел на него с такой тоской и виной, что Олле не выдержал. Отвернулся, зажмурился, стискивая пальцы в кулаки. – Прости, что не помню.
– Все… нормально, пап. Главное, что с тобой все в порядке и ты снова дома. – Йен привлек отца к себе и сжал крепко, сильно, думая о том, что они оба сильно изменились. И обоим придется узнавать друг друга заново. – Я… люблю тебя, папа.
– Я знаю, – Том улыбнулся в его плечо. – И я тоже люблю тебя. – Он отстранился, скользнул взглядом по замершему рядом парню. – А ты, наверное, Дерил? Олле рассказывал мне о вас.
– Дерил Старк, – кивнул юноша. – Отец рад, что вы наконец нашлись, мистер Хиддлстон. Но обещал надрать Олле уши за взлом наших систем, – он широко улыбнулся и подмигнул приятелю.
Тот совсем по-детски показал ему язык, а Йен привлек к себе Дерила.
– Это моя омега, пап. Олле, наверное, говорил тебе, что я теперь не живу здесь. Мы с Дерилом нашли отличную квартиру не так далеко от Башни Старков и теперь живем там вместе.
– Я рад за вас, – Том искренне улыбнулся. – Вы выглядите такими счастливыми.
– Мы действительно счастливы, – Йен коснулся губами виска Дерила. – Пусть нам тяжело пока, но мы справляемся.
– И даже слишком хорошо на мой вкус, – Дэвид незаметно подошел к парочке и обнял обоих. – Мне даже помочь им нечем, – он подмигнул Тому и повернулся к сыну. – Йен, они только-только вернулись. Может, отпустим их немного отдохнуть? Вы еще успеете наговориться.
– Конечно, – Йен кивнул, и Том, благодарно улыбнувшись Дэвиду, отступил.
– Думаю, мы даже разопьем бутылочку-другую пива. Ты не будешь против, если я займу твою комнату пока?
– Нет, конечно. – Йен покачал головой, пряча за ресницами недоумение и боль.
– Спасибо. Тогда… – Том поймал взгляд Колина. – Проводишь?
– Идемте, – кивнул Кол, направляясь в коридор. Добравшись до бывших комнат Йена, он открыл перед Томом дверь. Хорошо, что Хиддлстон не знает о том, что случилось здесь несколько месяцев назад. Здесь все отремонтировали и заменили мебель. Ничто больше не напоминало о случившейся трагедии. – Отдельный душ. Свет, телевизор, сети – управляются как в голосовом, так и в сенсорном режиме. Я… распоряжусь, чтобы ваши вещи перенесли сюда, в эту комнату, чтобы вы могли выбирать…
– Спасибо, – Том осматривался с интересом, касался каких-то вещей. – Очень функционально. Но я хотел бы глянуть на свои вещи прежде, чем их принесут. Почему-то мне кажется, что большую их часть можно отправить в мусорку. – Он резко развернулся, глядя на Колина прямо и требовательно. – Как давно ты с моей… с Дэвидом?
– Нужно начинать совсем не с этого, – покачал головой Колин. Сумку Тома он оставил возле дивана и вернулся к двери, опершись плечом о стену. – Я, как и Олле, своего рода неправильный. Дефектный ребенок. Неправильная альфа. Я родился после того, как отец и Крис подверглись воздействию синтетического наркотика «Пепел». Произошла мутация, деформация генов. Я частично альфа, частично омега. Мое тело, физиология, реакции в нормальном состоянии – типа альфа. В период гона я на все реагирую как омега. А Дэвида моя внутренняя омега приняла своей альфой. Это случилось уже после того, как вы уехали. А переспали мы пару месяцев назад. Но окончательно все расставили по местам только вчера.
Том немного помолчал, словно переваривая информацию, а потом кивнул.
– Я почувствовал. Твой запах на нем. Береги его. Олле рассказал мне немного, но догадаться об остальном не составило труда. У нас с Дэвидом ничего не вышло тогда, не получится и сейчас. Я это знаю. Чувствую. И я рад, что он, кажется, уже нашел свою судьбу. И мне остается только принять это. Поэтому – береги его.
Колин сдержанно кивнул.
– Отдыхайте. Полотенца в шкафу, там же есть халат. Обед, думаю, будет через полчаса. Столовая за маленькой гостиной с китайской розой.
– Спасибо, – Том кивнул, хотел, было, что-то сказать или спросить, а потом мотнул головой и поджал губы, повторив: – Спасибо, Колин. Думаю, я не заблужусь.
– Думаю, вы вспомните. Что-то, да вспомните, – Колин улыбнулся и тенью выскользнул из комнаты, оставив Тома одного.
***
Коридоры, холлы, тупички, зоны, разграниченные по цвету… С того момента, как все разошлись, прошло почти сорок минут, когда в дверь комнаты Эйдана постучались.
Эйдан сам поднялся и открыл дверь. Ноги болели, но в принципе все было вполне сносно. Во всяком случае, бывало и хуже. На пороге стоял Том. Взгляд тут же изучающе мазнул по его лицу, по рукам, по животу.
– Заходи, – Эйдан отступил в сторону, пропуская гостя.
Том вошел в комнату, обошел ее, то ли проверяя, то ли изучая, и остановился перед Эйданом, глядя на него с плохо скрываемой тоской и заботой.
– Как ты?
– Все нормально, Том, – кивнул тот, вернувшись к креслу и осторожно в него опустившись. Он успел принять душ и переодеться, но из комнаты еще не выходил, хоть и знал: надо. – Как ТЫ? Я… надеялся, что ты хоть что-нибудь вспомнишь.
– Я не заблудился. И дом кажется мне знакомым, – Том улыбнулся. – Я вспомнил запах Дэвида, и еще мне хочется называть его Дейвом.
– Но ни он, ни Крис… тебя не тянет ни к одному из них, – кивнул Эйдан. – Жаль. Мне, правда, очень жаль. Нам нужно было отправиться назад в клинику и попытаться… сделать хоть что-нибудь.
– Мы с Дэвидом больше не нужны друг другу. – Том улыбался, думая о чем-то своем. – Он нашел свою судьбу, и на этот раз ему повезло больше. Не мне надо говорить об этом тебе, но я не хочу, чтобы это застало тебя врасплох. Твой сын и Дэвид… Они вместе. Я не совсем понимаю, как это может быть и что тогда с Олле, но, кажется, между ними что-то большее, чем просто желание. Хотя смотрится странно.
Боль промелькнула в черных глазах Эйда и затаилась где-то глубоко.
– Ты говоришь об этом так, будто помнишь обо всем, что связано с Дэвидом, – негромко проговорил Тернер.
– Я потерял память, а не мозги. Из того, что рассказывали мне ты и Олле, сделать выводы легко. Если бы мы с Дэвидом были парой, то есть у нас все получилось бы, то Крис не был бы моим мужем. Это логично, – Том пожал плечами. – А еще я видел, как они держались за руки. И полчаса назад я разговаривал с твоим сыном. Он подтвердил мои предположения. А Крис… – Том отвернулся к окну, нарисовал на стекле вензель. – Кажется, он еще сам не знает, нужен я ему или нет.
– Крис выставил меня после того, как приволок сюда, в башни. Выставил потому, что боялся, что ты уйдешь. Да и забрал только потому, что увидел, что я в интересном положении, – Эйдан покачал головой. – Он всегда возвращался к тебе. Только к тебе одному. Когда-то он готов был дать мне умереть, а я так цеплялся за жизнь, что связал его и трахнул. И он ходил как побитая собака перед тобой. Он искал меня тогда не потому, что хотел защитить. Я пнул его альфа-гордость. Он ударил меня. Один-единственный раз… Сейчас я только инкубатор. Я ношу его ребенка. Для него я никто.
– Это было… до всего. И я не понимаю, почему ты так упорно цепляешься за это. Ты заставляешь себя в это верить, цепляешься и не видишь больше ничего вокруг. Живешь в своей обиде и боли, а ведь мир вокруг тебя давно изменился. И люди – тоже. Я видел, как он смотрел на тебя там, в нашем доме. И как держал за руку. Не носят на руках того, к которому не чувствуют ничего. – Том смотрел и смотрел за окно немигающим взглядом. – Хватит бегать и прятаться, Эйд. Все слишком изменилось.
– Да какая теперь разница? – безразлично пожал плечами Эйдан. – В моем возрасте детей не делают. Я сильно удивлюсь, если доношу его до конца. Все остальное переживу вряд ли.
Том резко развернулся к нему, стиснул пальцы в кулаки, а потом обмяк.
– Ты переносишь беременность легче, чем должен был бы. Ты помнишь, что сказал врач – развитие протекает нормально и все будет просто отлично.
– Перестань меня сватать за него, Том. Просто перестань. Я не хочу ничего слышать о нем. Его нет. Его нет для меня. Все…
Эйдан снял толстый махровый халат, в который кутался все это время, оставшись в джинсах и свободном реглане.
– Пойдем в столовую. Я есть хочу. И спать.
Том закусил губу, снова отворачиваясь к окну.
– Иногда стоит потерять память только для того, чтобы у тебя открылись глаза. Иди, Эйдан. Я… подойду. Чуть позже.
– Надеюсь, твое озарение не отправит тебя на край света, Том, – вздохнул Эйдан. – Увидимся за обедом.
Он вышел, аккуратно, почти бесшумно, старательно обходя углы.
***
Дэвид скрутил волосы в тугой хвост и, прикрыв за собой дверь библиотеки, в которую ушел сразу после Тома и Колина, направился в большой кабинет, надеясь застать Криса там. Коротко стукнул, провернул ручку и переступил порог, не спрашивая разрешения войти.
– Как ты?
– Не очень. – Дэвид для Криса давно стал одним из тех, кому он говорил правду. Всегда. Какой бы она ни была.
Хэмсворт сидел в кресле у окна и разнообразия ради грел ладони о толстостенную кружку с кофе. Правда, в кофе, скорее всего, был коньяк, но сути это не меняло.
– Он ушел от меня. Весьма экзотическим способом, надо признать.
– Не думаю, что это было его целью. – Дэвид опустился в кресло по другую сторону. – Я спрашивал у Олле, судя по записям клиники, он хотел стереть из памяти только один день. Но что-то пошло не так.
– В любом случае я его больше не интересую, хотя вот идиотизм… к тебе его не потянуло тоже, – Крис горько рассмеялся. – Хоть, наверное, он больше чем кто-либо из нас заслужил спокойную жизнь. Без проблем и без клана на плечах.
– Мы расставили все точки, – Дэвид согласно кивнул. – А вот с тобой еще ничего не ясно. Я был его альфой, ты – все еще его муж. Но я не альфа на самом деле и, возможно, он больше не слышит меня, а ты… Я всегда знал, что ты максималист, Хэмсворт. Сколько времени прошло с тех пор, как вы снова встретились? Сутки? А сколько ты завоевывал его тогда, тридцать лет назад? Том растерян и подавлен, это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Но он изменился, а это значит, что старое чувство вряд ли вернется. Но всегда можно попробовать начать заново. Вопрос в том – нужно ли это тебе.
– Я не знаю что мне нужно, – поднял на него глаза Крис. – Я уже давно не знаю что мне нужно. Я мечусь как последний идиот от дела к делу, лишь бы только не думать о том, что между нами осталось. Вернее оставалось. Я люблю его. Нас так много связывает. Но я давно не знаю, чего я хочу на самом деле, Дейв. Не будь семьи, не будь клана, я бы рискнул разбить у себя под ногами стеклянный козырек.
– Ты тоже там бываешь? – Дэвид странно усмехнулся. – Какое популярное место, кто бы мог подумать… – И тут же снова стал серьезным. – Поговори с ним. Проведи вечер. Узнай, изменились ли его вкусы и что ему нравится сейчас. Не отступай сразу. Просто будь рядом и прислушивайся к себе. Только так ты поймешь, что нужно тебе. И… не забывай Эйда. Не знаю, как ты уговорил его дать еще один шанс, но он у тебя есть. Не проеби его.
– И с кого мне начать? – Почти истерика. Никто и никогда не видел Криса Хэмсворта в истерике. – Начать обхаживать Тома? Или вымаливать прощение у Эйдана? С кем из них начинать «все с начала»? Мы не в сказке, Дейв. В жизни невозможно до бесконечности водить судьбу за нос. Нельзя жонглировать жизнями. Я и так тридцать лет это делал. И ни к чему хорошему это не привело.
– Мы не в сказке, тут ты прав. Но всегда можно найти выход. Зачем выбирать кого-то, когда жизнь сама дает тебе подсказки. Том все еще член совета директоров и ведущий аналитик компании. И твоя задача, как альфы клана напомнить ему об этом. Проведи его, покажи ему, пообедайте вместе. А Эйдана нужно показать врачу. И кто обеспечит ему заботу лучше, чем ты? Не пытайся выбрать, Хэмсворт, просто делай то, что должен.
– Я заебался кому-то что-то быть должным! Зачем я затеял это все тридцать лет назад, Дейв?! Скучно было?!– сорвался Крис, отправив в полет кружку. Фарфор раскололся о стену, и безобразное коричневое пятно расплылось по краске стен и полу. – Один бегает, другой уходит погулять. Один считает, что я должен по всем штатам носиться за ним и боится каждой тени, другой был для меня целым миром все это время. Я устал, Дейв. Если бы ты знал, как Я устал от этого всего. Я не хочу больше решать. Все что я хочу – забыть все, как забыл Том. Превосходная случайность. Я завидую ему даже… потому что он может начать все сначала, а я нет.
Дэвид пару долгих мгновений тяжело смотрел на него, а потом поднялся и, обойдя стол, вытянулся рядом. Стиснул плечо, заставив поднять голову.
– Ты альфа, Хэмсворт. Ты, конечно, всегда можешь посетить клинику коррекции и стереть всю свою жизнь, но это того стоит? Ты забудешь всю свою жизнь, забудешь своих детей. Станешь для них чужаком, как стал Том, и будешь смотреть на них и не узнавать. Мы все должны кому-то или чему-то так или иначе. Как и кто-то должен нам. Хочешь забыть – валяй, это твой выбор. Не хочешь решать – отлично. Но проблемы не рассосутся сами по себе. Или решатся так, как ты того не ждешь. И ты потеряешь все, что есть у тебя сейчас. Йен уже ушел, следующим может стать любой из нас. Если ты хочешь именно этого, то… вопросов больше нет.
– Я альфа, – едва слышно выдохнул Крис. – Я все могу. – Он улыбнулся. Почти по-настоящему. Почти искренне. Почти светло. Ярость скрылась на дне почти черных глаз. И озерная гладь снова обрела свою кристальную чистоту. – Я альфа… как же я мог забыть об этом?.. Идем, нас ждет обед. Я слишком устал и голоден, чтобы спорить.
Дэвид сузил глаза, а потом отвернулся к двери. Повел плечами, словно сбрасывая с себя проблемы.
– Иди. Мне надо вернуться к себе на пару минут. Соскучиться не успеешь, – он повернул ручку и вскинул брови, глядя на застывшего в нелепой позе с поднятой рукой Олле. – Привет, малыш. Ты что тут?
– Привет, Дэвид. Постучаться хотел, – Олле смутился и опустил глаза.
– Тук-тук, – Дэвид взъерошил его волосы и вышел в холл. – Только не опаздывайте, а то Альфред ворчать будет, что все остыло.
– Хорошо, – Олле кивнул, проводив его взглядом, а потом повернулся к отцу.
– Папа?
– Да, заходи, сын, – кивнул ему Крис, откатывая рукава рубашки. Не забыть бы теперь прислать кого-нибудь из прислуги, чтобы здесь убрали. – Все нормально?
– Мой папа меня не помнит, моя альфа почти ненавидит своего собственного отца, мой брат уехал. Нет, не все в порядке. Иногда мне кажется, что ты – это все, что у меня осталось. И я не хочу потерять еще и тебя. – Олле не рискнул зайти дальше порога. Кажется, он опять не вовремя. И отец выглядит очень усталым.
Крис подошел к сыну и крепко обнял.
– Я с тобой, хороший мой. Я всегда с тобой, что бы ни приключилось. Слышишь? – он гладил Олле по волосам, прижавшись губами к макушке. – Йен уехал не на другой конец света. Папа вернулся, пусть он ничего не помнит, он все равно тебя любит. А у Кола не самый легкий период в жизни, как у всех нас. Все будет хорошо, вот увидишь.
– Я люблю тебя, пап, – Олле грустно улыбнулся в его плечо. – Но, кажется, ты и сам не веришь, что все будет хорошо. Но… оно все равно будет. – Он поднял голову, заглядывая в глаза. – Знаешь… Любить свою альфу или омегу и кого-то еще – можно. Как я. Как Колин. Нет отношений нежнее, чем у нас с ним, но… это не все. Я не хочу давать тебе советов, просто не имею на это права. Просто хочу, чтобы ты знал – это можно, папа. Это действительно возможно.
Крис нежно поцеловал сына.
– Я тоже тебя люблю, маленький. Очень люблю. Тебя, Йена и Кола. Вы – мои дети. И все что я делал и продолжаю делать – ради вас. И не важно, что Йен переехал. Я все равно подставлю плечо, если ему нужна будет моя помощь. И так до тех пор, пока буду жив.
Олле только вздохнул. Не услышал. Или не захотел услышать. Хотя… нечего ему лезть во взрослые дела.
– Я знаю, пап. Спасибо тебе. Я видел, как мистер Тернер направлялся в столовую. И Йен с Дерилом уже там. Ты тоже иди, а я зайду за Колом.
– Договорились, – кивнул Крис, отпуская его, и пошел к двери. – Только не задерживайтесь. Некоторым питаться нужно по расписанию.
Под ногой хрупнул осколок, но Хэмсворт не обратил на это ни малейшего внимания. Вся жизнь наперекосяк. И скорость все набирает обороты.
…Олле зайцем кинулся к комнатам Колина. Эти дни перед отъездом они почти не виделись, да и последние сутки общались в основном по телефону. Сейчас тоже было не лучшее время, но эти несколько минут они побудут только вдвоем.
Колин сидел за столом и отчаянно что-то строчил. Клавиши в панели стола мягко вспыхивали под быстрыми касаниями его пальцев. Он резко обернулся, едва почуяв Олле, и как-то обмяк в кресле, когда понял, кто потревожил его уединение.
– Как ты?
По ходу дела, это самый часто задаваемый вопрос на сегодня, и Колин не первый и не последний, кто задает его.
– Не очень, – искренне ответил Олле, даже не пытаясь узнать, чем был занят Колин до его прихода. – Но могло быть и хуже. Так что… переживу. А ты? Все уже собираются в столовой.
Кол поднялся из-за стола, и, обняв Олле, накрыл его губы своими, целуя тепло, но немного устало.
– Не хочу туда идти, – признался он. – Просто не хочу.
– Я тоже. Но… надо, Колин. – Олле обнял его в ответ, зарылся лицом в шею, выдыхая. – Я не могу бросить отца, ты же знаешь. Это… будет не самый легкий обед, но нужно делать первый шаг. Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
– Взять машину и свалить куда-нибудь на всю ночь, – Колин с силой провел ладонями по его талии, бедрам, несильно сжал ягодицы и снова талию, зарывшись носом в светлые пряди волос за аккуратным ушком. – Дейв вряд ли одобрит. Но я не могу находиться здесь. А у тебя?
– Я хочу встретиться с Итаном. В последние дни мы с ним вообще не виделись, – чуть виновато произнес Олле, выгибаясь вслед за его руками. – И… возьми машину, Дейва и езжайте. Но рано или поздно тебе придется поговорить с отцом.
– Не сегодня и не сейчас. Я слишком на него зол. И слишком сильно хочу высказать то, чего говорить не стоит совсем, – покачал головой Колин. – С Итаном ты здорово придумал, он был почти готов задержать меня после занятий и расспросить, все ли в порядке с тобой.
– Я чувствую себя виноватым перед ним. И перед тобой. Я совсем вас забросил, – Олле потерся щекой о его плечо. – Я никогда ни по кому так не скучал, как по тебе. И ты снова разговариваешь с Дэвидом. В последнее время у вас что-то не ладилось.
– Я… не знал, нужен ли ему со своими чувствами и эмоциями. Он взрослый человек, в отцы мне годится. Я просто не чувствовал его интереса. И не хотел навязываться. Это погано… навязываться, – Кол вздохнул. – А вчера, когда ты позвонил, я ушел думать на крышу. Вот там мы с Дэйвом и расставили все точки. Я слишком эмоционален для альфы. Но мне хватило мозгов понять, что он нужен мне. А я нужен ему. Так что ты прости, но иногда я буду спать в его комнате. Если мое сокровище не против, конечно.
– Твое сокровище не хочет возвращаться домой в эту ночь, – Олле усмехнулся, лаской проведя пальцем по его губам. – Так что не может быть против. Но завтра или послезавтра я захочу быть с тобой и только с тобой. Ты нужен мне. Ты. Мне. Нужен. И будешь нужен всегда. И мне всегда будет мало одних твоих объятий.
– Я люблю тебя, Олле, – Кол губами поймал его пальцы и улыбнулся. – Помимо объятий ты можешь рассчитывать на все, к ним причитающееся. Включая тело, сердце и душу.
– Я тоже люблю тебя, Кол, – искренне, от всего сердце произнес Олле. – И обязательно воспользуюсь твоим щедрым предложением. Но если мы не пойдем сейчас, то свои права я предъявлю прямо здесь, – лукаво улыбнувшись, он недвусмысленно потерся бедрами и провел ногтями по его спине.
Колин рассмеялся.
– Побереги свой энтузиазм для Итана. Он извелся бедолага… А завтра или послезавтра я весь твой. Настолько, насколько пожелаешь. Если Альфред сегодня приготовил на десерт «Бархат» или яблочный штрудель, я сочту этот день сносным.
– Надеюсь, мое желание будет взаимным, – Олле смотрел на него спокойно, серьезно. – Не бойся и не стесняйся говорить мне «нет», Кол, если мой… энтузиазм станет навязчивым, несвоевременным или тебе просто не захочется. Я не хочу принуждать тебя или напрягать. И не хочу, чтобы наши с тобой отношения стали вдруг в тягость.
– Ты моя омега, солнце. И я хочу тебя всегда. Желание может усиливаться или затихать ненадолго, если я устаю или измотан. Но мне достаточно чувствовать твой запах, видеть тебя, чтобы вспомнить, как ты стонешь, – Кол несильно прихватил зубами нежную кожу на шее, оставляя крохотную отметину.
Олле вздрогнул и вдруг обнял его сильно, жадно. Прижался к губам болезненным поцелуем, а потом отстранился, отступил.
– Я бы пробыл с тобой вот так целую вечность, но нам пора, хороший мой, – он протянул Колину руку. – Давай, Колин Тернер-Хэмсворт, нас ждут. Вместе нам любая проблема нипочем.
– Знаю, солнце, – Кол хлопнул ладонью по карману джинсов, проверяя, на месте ли телефон, и взял Олле за руку, сжимая тонкие сильные пальцы. – Идем. Боже, пускай на столе будет штрудель…
Его сморило ближе к концу обеда. Просто сморило. Глаза закрывались сами собой, и он уже почти не слышал слов напряженного разговора за столом. Олле пытался шутить, Йен рассказывал что-то о шуточках младшего брата, Колин по большей части отмалчивался, отвечая только братьям, Дэвиду или если Том или Эйдан обращались к нему.
Напряжение чувствовалось кожей, только и оно не могло взбодрить и заставить Криса проснуться. Он не дождался десерта, вежливо извинился и вышел из столовой, а там, в коридоре, устало прислонился к стене. Найти в себе силы и добрести до спальни оказалось почти непосильной задачей. Но, наверное, оно было и к лучшему. Мысли отступили перед единственной целью: добраться до комнаты, по стеночке, подслеповато щурясь и безбожно зевая.
Крис буквально заставил себя снять обувь и кое-как раздеться, прежде чем он рухнул в постель.
Он всегда гордился, что он – часть клана. Сумасшедшего, но крепкого, где все держатся друг за друга. Он гордился тем, что сумел перешагнуть через вражду с Дэвидом, что Том все-таки выбрал его. Гордился, что каждую минуту они могли превратить в золото. И тем, что сумели отстоять город и превратить его из клоаки в настоящее чудо.
Гордился…
Он потерял все. Любимого человека и собственную гордость. Стремительно терял друга. И еще – он устал. Отчаянно и страшно устал. Пожалуй, у него остались только его дети. И еще пока не рожденный малыш. Те, ради кого он продолжит жить. Пусть тенью, пусть призраком самого себя. Но они стоили того: его дети.
Альфред действительно приготовил «Бархат» и к концу вечера Колин был даже почти спокоен. Было тому причиной положение отца или тот факт, что к нему особо с расспросами не лезут – он не знал.
Мягкий умиротворяющий запах отца успокаивал, но от этого только сильнее хотелось сбежать. Вырваться из четырех стен. И усталый, немного напряженный взгляд отца только усиливал это желание, делая его почти невыносимым.
Говорить не хотелось, и Эйдан Тернер будто чувствовал это непроизнесенное желание сына, позволяя молчанию поселиться между ними. Молчанию, рожденному обидой и непониманием.
Когда ушел Крис, Эйдан только проводил его глазами, не сделав ни единой попытки ни уйти следом, ни хотя бы окликнуть. Молчание печатью легло на его губы, то и дело растекаясь по лицу тихой улыбкой. Ожидание ребенка изменило его, будто переплавило, превратив дерзкого быстрого мужчину в осторожного тихого человека без пола и возраста, безразличного ко всему, что окружает его. И только на самом дне черных глаз плескалось нечто. Быть может остатки мятежного пламени, что разрывало его дух?
Почти сразу следом за Крисом ушли Йен и Дерил. И Олле, явно придумавший что-то, выскочил из-за стола, как пробка из бутылки и потащил отца за собой. После их ухода в столовой воцарилась ломкая, напряженная тишина. И тонкий звон бокала Дэвида, коснувшегося им кромки бокала Эйдана, показался слишком громким.
– Я рад, что ты здесь, Эйд, – Дэвид улыбнулся искренне, по-настоящему. – Добро пожаловать в семью. Ты знаешь, что мы странные, но если любим, то до конца. А жизнь – очень странная штука.
Черный взгляд на миг вспыхнул, но темный огонь скрылся под сенью ресниц.
– Дейв… ты очень не вовремя вспоминаешь о любви до конца, – нарушил свое молчание Эйдан. – Ты предвещаешь конец, или констатируешь его?
– Чтобы что-то началось, нужно, чтобы что-то закончилось. – Дэвид смотрел и смотрел на него. С теплой, чуть лукавой улыбкой. – Любовь никогда не уходит насовсем. Она все равно остается в тебе. Давит, жжется, не дает расправить крылья. Пока не вспыхнет снова. Или пока новая любовь не зажжет свой огонь, подарив силы для нового полета, – он откинулся на спинку стула и, найдя под столом руку Колина, сжал его пальцы.
– Ты у меня сейчас благословения спрашиваешь? – выгнул бровь Тернер. – Не могу сказать, что я в бешеном восторге от того, что ты спишь с Колином. Но… запретить вам это я не могу, равно как и в вашу постель соваться. Ваше право. Взрослые мальчики.
– Эээйд, зачем так грубо? Я не подросток, чтобы разрешения у тебя спрашивать. Я про тебя говорю. Ты слишком увяз в своем болоте, Эйдан Тернер. А ведь жизнь можно начать сначала. Кто-нибудь говорил тебе, как идет тебе беременность? По-настоящему идет.
– Мое время прошло, Дейв, – Эйдан аккуратно отделил вилочкой от куска торта крохотный кусочек и съел его, запив прохладным соком. – Даже если это мне идет – эта беременность – последняя.
– Хочешь сказать, что нам пора на свалку или в тираж? – Дэвид хмыкнул. – Ну нет, я категорически не согласен. Я хочу жить, наконец-то жить. А ты… Ты жертва или хищник, Эйд? Ты покорно ждешь, пока выберут тебя или выбираешь сам?
