Текст книги "Симфония боли (СИ)"

Автор книги: Ramster

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

Ощущения были непривычными, напрягали и настораживали: никто из людей раньше не смел прикасаться к Рамси Болтону в таком контексте, кроме, разве что, мейстера в Дредфорте. Даже когда он пару лет назад схлопотал на разборках пулю, болтонские молодцы просто стояли над ним и таращились, шайка остолопов, не осмеливаясь тронуть, пока Рамси не поднялся сам и, опираясь на скулящего Вонючку, с грязной бранью поковылял к машине.

– Кажется, твой раб меня не любит, – обратила на себя внимание Донелла. – Почему он так страшно смотрит? – поёжилась она, опасливо указав на живую игрушку.

– Отчего же не любит? – Рамси постарался казаться дружелюбным: ведь о нём заботились. – Вонючка, она тебе нравится. Улыбнись!

Вонючка улыбнулся. Всего-то на каких-то пару секунд – но Донелла готова была поклясться, что между жутковатыми остриями клыков у него не четыре резца, как у людей, а шесть.

– Вонючка, что за морда! – с деланным возмущением прикрикнул Рамси, несильно стукнув игрушку для пыток по голове. – Разве так нужно улыбаться тем, кто нравится?

– Пожалуйста, простите, мой лорд… – дрожащим голосом прошептал болтонский пёс, покаянно опустив взгляд, и выдал милую улыбку застенчивого ребёнка.

Впрочем, впечатление от своей галантности Рамси тут же подпортил: издав умилённое «о-о-о», заулыбался в ответ почти так же очаровательно, вот только не девушке, а послушному питомцу, потирая костяшками пальцев его впалые щёки. Вонючка имел при этом настолько безмозглый собачий вид, что Донелла даже ревновать не могла, только вздохнула: у каждого свои причуды...

За окнами Винтерфелла почти стемнело, когда Робб Старк наконец принял решение и пришёл к отцовскому кабинету. Занёс руку, чтоб постучать, – и застыл перед дверью.

Просьба, с которой он явился, была совсем необычной, и отец наверняка потребует объяснений. А что ему ответить? Что после той драки Донелла окатила его холодным презрением, да так и не взглянула больше в его сторону? Что до конца прогулки между ними повисло неловкое молчание, которое даже Санса, как ни старалась, не смогла разрушить? Что проклятый Болтон жмурился, как объевшийся сметаны лощёный котяра, и на него, Робба, поглядывал с ухмылкой победителя, особенно когда Донелла старалась «снять боль и убрать синяк»? При воспоминании об этом Робб гадливо скривился и решительно дёрнул ручку.

– Не ожидал увидеть тебя так поздно, – Эддард Старк – само воплощение спокойствия и рассудительности – ласково улыбнулся сыну. – Как погуляли и где Санса?

– Осталась ночевать у Хорнвудов, – горько ответил Робб, умолчав, что в сухом «пожалуйста» Донеллы не было ни тени просьбы.

– Что же тебя привело ко мне? – Эддард отложил ручку и откинулся на спинку стула, внимательно изучая лицо сына.

Робб помедлил секунду и сглотнул, прежде чем ответить:

– Я хочу проверить Болтонов. Их счета, их сделки…

– Ты понимаешь, о чём просишь? – приподнял бровь отец, и Робб кивнул. – Хоть должность Хранителя Севера и даёт на это полномочия, у такой просьбы должно быть основание.

Молодой Старк вздёрнул подбородок:

– Считай, что у меня есть осведомитель и определённые подозрения, – без запинки солгал он.

– И этот твой «осведомитель», – Эддард сделал ударение на последнем слове, – надёжный?

– Пожалуйста, отец, – уклонился от прямого ответа Робб, простительно глядя ему в глаза. – Это действительно важно.

Старк-старший, помедлив, кивнул.

Выходя из отцовского кабинета, Робб почувствовал, как горькое мстительное удовлетворение змеиными кольцами сворачивается в груди. Если люди отца и не найдут ничего, Болтонам всё равно придётся изрядно понервничать. А если найдут – тем хуже для них…

– Не спишь? – Донелла приоткрыла дверь и заглянула в комнату подруги.

Как же хорошо, что удалось уговорить Сансу остаться на ночь в Хорнвуд-холле и одновременно избавиться от её брата… Донелла расчитывала проболтать с подругой как минимум половину ночи, ей стольким хотелось поделиться!

– Надеюсь, ты не против один раз нарушить диету? Потому что я, – девушка толкнула дверь ногой и вошла в комнату, неся в руках огромный поднос, – принесла нам много вкусностей!

– Это вредно, ну да ладно! – робко улыбнулась Санса.

Она впервые ночевала вне дома, у подруги, а этого на уроках этикета пока не проходили. Вдруг она что-то сделает не так?

– Расслабься! – хохотнула Донелла, опуская поднос на столик, и плюхнулась на кровать. – Здесь нет правил.

– Откуда ты… – Санса казалась смущённой.

– Да брось! Мы ведь уже пять лет переписываемся, знаем друг дружку как облупленных. На сегодня план такой: мы забываем про диеты и этикеты, объедаемся вкусностями и делимся секретами. А ещё можно что-нибудь посмотреть, обязательно романтичное и смешное.

Донелла откинулась на подушки и мечтательно вздохнула, уставившись в потолок. Санса аккуратно присела рядом и несмело надкусила первое пирожное. Ей и правда нравилось сидеть вот так, нарушая все правила режима и питания. Конечно, завтра она рисковала проснуться совершенно разбитой, но сейчас было хорошо.

– Тебе понравился сегодняшний день? -раздался позади голос Донеллы.

– Да-а! Я давно так не веселилась, – улыбнулась Санса. – Сначала горки, потом карусели, и вата сладкая! Я её обожаю с детства, только редко ем. И Робб с Рамси для нас выиграли по игрушке! Это так приятно, – девушка с нежностью взглянула на плюшевого щенка, сидящего на трюмо. – А потом… Ты помнишь, как ловко Вонючка залез на ту стенку?! Я никогда не предполагала, что он на такое способен, думала, он только слуга Рамси, принеси-подай. Это было невероятно!

– Хм, – Донелла вернула на поднос надломленный кекс и смущённо опустила глаза, – вот о нём я и хотела бы с тобой поговорить.

– О Вонючке? – недоумённо переспросила сбитая с толку Санса.

– Да нет же! О Рамси!

Санса, к вящей досаде Донеллы, не поняла.

– А что с Рамси?

– Он мне нравится, – жалобно произнесла Хорнвуд, – очень! Мне никто так никогда не нравился…

От удивления Санса просто открыла рот, что совсем не подобало юной леди, и молча уставилась на подругу.

– Не смотри на меня так! – с каждой секундой затянувшегося молчания Донелла чувствовала себя всё более неуютно.

– Прости, – Санса виновато моргнула. – Но как же Робб? Вы ведь помолвлены, и ты ему так нравишься. Он, конечно, мне не говорил ничего такого, но я точно знаю! Он ни на одну девушку так не смотрел, как на тебя.

– Э-э-эх! – Донелла закрыла лицо руками и откинулась назад. – Не сыпь мне соль на рану! Я знаю, что Робб хороший… даже несмотря на сегодняшнюю драку…

– Очень хороший! – подтвердила Санса. – Он честный, добрый и ответственный, хоть и вспыльчивый. А с дракой… Просто заревновал и, между прочим, заслуженно! – Санса укоризненно взглянула на подругу, и Донелла виновато опустила глаза. – А Рамси какой-то мутный… Водит с собой целую свиту, а сам то в телефоне сидит, то Вонючку шпыняет, и наверняка он сам спровоцировал Робба.

– Ты так говоришь, потому что наслушалась своего братца, с которым они враги! – мгновенно вскинулась Донелла; от виноватого вида не осталось ни следа.

– Может быть, – смиренно согласилась Санса, – но…

Но Донеллу было уже не остановить:

– А я говорила с ним! Долго! Долго-долго! Еще тогда, на приёме! У него, знаешь, такая трагичная судьба, а он всё равно был таким добрым со мной. А сегодня так смешно шутил и поймал меня тогда, на колесе… У него такие сильные руки…

– Так ты влюбилась в него? – перебила Санса, наплевав на все правила приличия.

– Да…

Юная леди Старк укоризненно покачала головой:

– Я не могу сказать, что мне нравится это. Робб был бы намного лучше, он бы тебя на руках носил, но это твой выбор. Что будешь делать?

– Пока не знаю, – легкомысленно пожала плечами Донелла. – Рамси меня на свидание пригласил через два дня. И я так счастлива!

– Это когда же он успел? – снова перебила Санса, недоумённо уставившись на подругу.

– В самом конце, когда они с Роббом в тире стреляли. Я ведь тогда у него решила игрушку взять, – Донелла кивнула на зайца из розового плюша по соседству со щенком Сансы, – а он вдруг наклонился ко мне и сказал, что… что хотел бы со мной погулять без остальных… Это было так романтично!

– И подло, – пробормотала Санса тихо и добавила уже громче: – Разве он не знает, что вы с Роббом помолвлены?

– Знает, наверно, но помолвка – ещё не свадьба! Мы ещё не женаты и оба можем делать всё, что захотим! – Донелла воинственно сжала кулачки, но вид у неё был виноватый, как у побитой собаки.

И Санса – добрая душа! – не могла не растаять. Она подалась вперёд, легонько сжав запястье подруги, и ободряюще ей улыбнулась:

– Ладно! Мы подумаем об этом позже. Рассказывай уже о своей любви, я же вижу, ты готова взорваться!

Донелла радостно встрепенулась, глаза так и зажглись восторгом. Не зря Санса была её лучшей подругой ещё до личной встречи: она как никто умела понять и поддержать!

– Сегодня, когда он держал меня на колесе, я думала, что у меня сердце из груди выскочит! – воодушевлённо начала Донелла. – А как он смотрит! Видела, как он смотрит? То есть я понимаю, что кому-то его взгляд и глаза могут показаться жуткими, но только не мне. На меня он смотрит по-другому, по-особенному, мне кажется, ласково… Я думаю, я тоже ему нравлюсь. А вообще, он немного эксцентричный, но мне это даже нравится… И лицо, у него такое красивое мужественное лицо-о!

Дальше в ход пошли экстравагантные одёжки Рамси, его стильные ботинки и замечательный нож, и всё это вперемешку с волевым подбородком, властным голосом, непоколебимой уверенностью и чудесным юмором... Донелла могла бы ещё долго говорить о своей любви, если бы через пять минут не обнаружила, что Санса, уставшая за долгий день, мирно спит.

Комментарий к 6. Несмыкаемость рук (3) Иллюстрация)

https://vk.com/photo-88542008_456239113

====== 7. Разделение тел... (1) ======

В болтонском джипе, едущем в сторону Дредфорта, было тихо. Водитель по кличке Диво, в отличие от Чопы, был немногословен, провинившиеся телохранители мрачно молчали, ну а их шеф, блаженно прикрыв глаза, просто наслаждался тишиной. Тишиной и отсутствием поблизости Донеллы Хорнвуд, Робба Старка и прочих неприятных объектов. В сущности, «приятный объект» в окружении Рамси Болтона последние несколько лет был всего один: тот, что сидел сейчас на полу, прижавшись к его ногам.

За долгую дорогу можно было бы, конечно, и улечься – в распоряжении болтонского сынка было целое сиденье широкого восьмиместного джипа, – но тощая шея в ошейнике очень уж уютно грела бедро со внутренней стороны, и шевелиться не хотелось. Разве что пристроить поудобнее и вторую ногу: подгрести ею Вонючку ещё ближе, прижав голень наискось поперёк его живота. Болтонские молодцы и взгляда не кинули, привыкли: хоть ты ноги на Вонючку забрось, хоть целиком на него сядь – им поровну…

Через полчаса баланс тишины в организме наконец восстановился, и Рамси, вспомнив о давно возникшем вопросе, толкнул задремавшего питомца коленом:

– Вонючка, ты когда по стенам научился лазить?

– Д-давно, мой лорд, – хрипловато отозвался тот, испуганно запнувшись; взгляд из сонного тут же стал встревоженным: жизнь (в лице хозяина) научила Вонючку просыпаться мгновенно.

– Когда давно? Расскажи. – Рамси уставился на игрушку для пыток с живым любопытством.

Вонючка отшатнулся. Глаза округлились, светлые брови изломались, губы задрожали – вся побледневшая мордашка разом исказилась ужасом и болью.

– Я Вонючка! – вытолкнул он хрипло, вжавшись в спинку водительского сиденья. – Я Вонючка, принадлежу господину Рамси Болтону, у меня нет и не было другого имени! У меня нет прошлого! Я Вонючка! – Последние слова – сдавленно и невнятно: изловив живую игрушку, Рамси до хрипа натянул ошейник и зажал ладонью приоткрытый искривленный рот.

Из-за Вонючкиных воплей даже ко всему привычные болтонские молодцы отвлеклись от телефонов, а водитель Диво нервно косился в зеркало заднего вида.

– Ти-ихо ты. Придурок…

Вонючка трясся крупной дрожью и таращился. Сквозь прижатую к перекошенному лицу ладонь пробился тонкий скулящий всхлип. Рамси за ошейник притянул питомца поближе – тот не сопротивлялся, только теперь вместе со всем телом задрожала даже голова. Да, психологические блоки до сих пор стояли прочно: то, что вбито со смертным ужасом и пытками, остаётся надолго… И любая попытка переступить блок вызывает заново тот же ужас и ту же боль, с которыми он был поставлен.

– Ладно. Это был не ты, а кто-то другой, – примирительно произнёс Рамси; убрав ладонь от лица живой игрушки, принялся наглаживать примятые волнистые волосы вместе с прохладным ухом. – И где же этот кто-то научился так шустро лазить?

– На корабле, – крепко зажмурившись, простонал Вонючка. – Он родился и вырос на корабле…

Задыхающийся, дрожащий – паренёк выглядел так, будто сейчас потеряет сознание. Вместо дыхания – какие-то жалкие обрывки хрипа напополам со скулежом, лицо мертвенно-бледное, всё тело сжалось в комок…

– Что за корабль? И чему ещё ты там научился? Кем были твои родители? – продолжал допытываться Рамси – дружелюбно, почти ласково; голос стал ниже и мягче, с воодушевлённой открытой мордашки – горящий взгляд маньяка; пальцы, сжимающие ошейник, согнулись сильнее, вдавливаясь в горло.

Посеревшие губы игрушки для пыток шевельнулись – заторможенно, полуобморочно: «Я-а Ввв…» – и отчаянная попытка вытолкнуть хоть слово перешла в сдавленный скулёж, почти визг; искорёженные судорогой трясущиеся пальцы вцепились в майку на груди, будто пытаясь выдрать оттуда источник боли. Боли, от которой даже завыть было нельзя – только сипеть, колотясь всем телом, на одной невозможной для человека ноте.

– Всё, заткнись, – милостиво буркнул Рамси; глубоко предвкушающе вдохнув, за ошейник подтянул Вонючку выше – поставил на колени и сгрёб в охапку, обхватил прямо поверх судорожно скрученных рук, прижатых к груди.

Прикрыл глаза, наслаждаясь чужой дрожью и отчаянным напряжением мышц… И чужим ужасом, который впитывался вместе с теплом от нескладного тощего тела и сладко разливался по венам.

Неловко застывший в руках своего мучителя, Вонючка постепенно перестал вздрагивать и стал мягче; прерывисто выдохнул. Судорожно стиснутые пальцы постепенно разжались, а затем и вовсе осторожно ухватились за рубашку хозяина – тот улыбался расслабленно и сыто, не обращая внимания на такую вольность.

Что ж, вот и кусочек прошлого, которое Рамси во время «приручения» и дрессировки так жёстко вычеркнул из сознания своей живой игрушки. Получается, Вонючка жил на корабле до того, как оказаться в детдоме, а затем попасть в Дредфорт. Сирота-юнга на разорившемся торговом судне? Ребёнок спившегося матроса? Надо как-нибудь нажрать это «дитя морей» ромом, будет весело.

Рамси сообщил о своём намерении питомцу и отпустил: тот уже не дрожал, дыхание не прерывалось от боли – тискать стало не так интересно. Короткий непринуждённо-властный жест – и Вонючка, бессильно рухнув на пол у ног хозяина, приник щекой к его колену и затих, изредка вздрагивая.

Откинувшись на спинку сиденья, Рамси мирно уложил ладонь живой игрушке на голову – будто это не он только что увлечённо жрал отчаяние и боль, добытые из собственноручно вызванной панической атаки. Чуть пошевеливая пальцами в волнистых волосах, впитывая робкое трепетное тепло, юный Болтон сам не заметил, как отключился.

Проснулся он только на подъезде к Дредфорту, разбуженный ожесточённым шипением с заднего сиденья.

– Говорю тебе, без сознания! По башке получил же!

– Да ну, просто спит. Он при тебе не вырубался ни разу, что ли?

– Вырубался, когда подстрелили! Все обхезались тогда!

– Тебе лишь бы хезать. Дрыхнет он, дрыхнет… Садомазу поманцевал свою – и уложил спокойненько ресничку на ресничку.

– Ага, привезём щас лорду подарочек в коматозе – будет тебе садомаза… На воротах нас развесит – там-то и похезаешь!

Рамси безвучно затрясся от смеха; так и оставив всё тело расслабленным, безвольно уронил голову набок и издал прерывистый не то храп, не то хрип.

– Шеф!!!

– Шеф, шеф!

– Бл**ь, говорил же я тебе!!! Шеф!..

– Диво, рули на больницу!

…Насладился паническими воплями и, распрямившись, строго спросил:

– Что за ор? Вконец чокнулись? Я вообще-то спал.

Под полный облегчения матерок телохранителей Рамси весело глянул на поднявшего голову питомца. Иногда даже жаль, что Вонючка не умеет смеяться.

Русе Болтон задумчиво смотрел вслед сыну и его живой игрушке, бодро скакавшим вверх по лестнице на второй этаж.

«Знаешь, кто сегодня сделал день Роббу Старку? – возвестил Рамси с порога, едва увидев отца в холле. – Мой верный Вонючка! На скалодроме его обставил и одним рявком напугал до дефекации!»

Да, давно уже этот недоумок не хвастался достижениями своей ручной крысы. Жизнь слегка повыбила из него дурь, и мало что осталось от того восторженного сопляка, который мог радостно подбежать, волоча замученного «зверька» за ошейник, и закричать: «Отец, смотри! Я научил Вонючку танцевать! Вонючка, танцуй!.. Видишь, видишь?!» – «Надо было предохраняться… – устало вздохнул тогда Русе, а в ответ на непонимающий взгляд мальчишки с сарказмом пояснил: – Я счастлив, что ты есть у меня, маленький ублюдок».

Он даже не подозревал в самом начале, что пленник проживёт так долго: судя по характеру сына, тот угробил бы любую живую игрушку меньше чем за неделю. На это Русе и рассчитывал, когда ехал шесть лет назад в ближайший детдом, чтоб выбрать для Рамси «ручного зверька». Показательно убивать щенков, которых то и дело притаскивал домой придурочный бастард, старшему Болтону уже поднадоело, и он решил: пусть следующего «пса» Рамси прикончит сам, по собственному желанию. Убедится в своей несостоятельности как хозяина и успокоится наконец. Надо было только подобрать нужный типаж…

«Пожалуйста, проходите, милорд, – худощавый носатый человечек суетился перед Русе Болтоном, едва не сгибаясь пополам в поклонах. – За ту помощь, что вы оказали нашему скромному приюту, я приложу все усилия, чтобы вы остались довольны!..»

«К делу, – перебил мафиози. – Показывайте товар».

«Вот, пожалуйста, располагайтесь, сейчас их приведут… Только круглые сироты без родственников, никаких проблем в будущем для лорда Болтона!»

По щелчку пальцев открылась дверь, и в комнату один за другим вошли пятеро детей в одинаковой потрёпанной одежде: четверо мальчишек от восьми до пятнадцати лет и угрюмая десятилетняя девочка. Лорд Болтон окинул их пренебрежительным взглядом и, подойдя, размеренно зашагал вдоль ряда. Выбирал он на нюх: при всей своей незаинтересованности в жизни негодного наследника, Русе знал, что тот ненавидит сигаретный запах.

Мафиози задержался на русоволосом кудрявом пареньке лет двенадцати на вид: худощавый, пружинисто-собранный, широко расставленные лазурные глаза смотрят внимательно, почти без страха, но и без злобы. Но главное – куревом от него несло сильнее, чем от остальных. То-то Рамси будет счастлив. Конкуренцию составляла разве что девчонка, но от сучек одни проблемы, никогда не угадаешь, как задурит ублюдку голову… Болтон ткнул пальцем: «Этот».

«Отличный выбор, милорд! – всплеснул руками распорядитель. – Его зовут Теон Грейджой. Юный, нетронутый, умница и красавчик, а ещё ходит слух, что его взяли с пиратского…»

«Мне неинтересно. Давайте сюда документы и сопляка».

Мальчишку за руку подтащили к Русе Болтону, и тот быстро и непринуждённо защёлкнул на тощем запястье браслет наручников, второй – на себе. Теон машинально дёрнул руку, поднял взгляд на нового хозяина – встретился с холодными прозрачно-голубыми глазами и замер, будто придавленный к полу невидимой тяжестью.

«Уверен, он доставит вам немало приятных минут, лорд Болтон!» – масляно улыбнулся распорядитель, вызвав у мафиози короткую неприязненную гримасу – не то как от зубной боли, не то как от гадкого запаха.

Быть уведённым из приюта – мечта каждого воспитанника. Да, случалось так, что те, кого забрали, завидовали оставшимся: те, что доставались извращенцам или просто жестоким людям. Кого-то и вовсе потом находили на свалке, обескровленных и без большей части органов… Но шанс выбраться во внешний мир, за тщательно охраняемый периметр ограды, стоил этого риска. Не говоря уже о призрачной возможности заполучить новую семью – об этой мечте не принято было говорить без насмешки, но мечтал-то втайне каждый…

Русе Болтон и пальцем не тронул Теона – однако тот позавидовал оставшимся товарищам сразу же: едва только одетые в чёрное телохранители синхронно вышагнули из-за спины мафиози. Рухнул на пол с перерезанной глоткой «продавец», один за другим с пинками вылетели за порог некупленные дети, широко плеснула остро пахнущая жидкость из канистры и чиркнула зажигалка.

За спиной «умницы и красавчика», едва поспевавшего за Русе Болтоном, полыхала его ненавистная тюрьма. Пару раз тявкнули выстрелы через глушитель – рухнули охранники у ворот. Освобождённые товарищи Теона разбегались в темноте кто куда.

«Зачем я нужен вам, сэр?» – едва вытолкнулось из пересохшего от страха горла.

«Подарок на двенадцатилетие, – бросил мафиози на пути к машине. – Моему сыну Рамси. В твоих интересах быть хорошим псом».

В детдоме часто обсуждалось, кто что видел на улицах города до этого, кто где был и как жил. Нельзя сказать, что имя Русе Болтона упоминалось уж слишком часто, но истории с ним всегда были пропитаны жестокостью, кровью – и подлостью. Было несколько мальчишек, чьи семьи он вырезал, просто увидев в них помеху. Об этом человеке всегда отзывались со страхом и ненавистью.

И вот Теон попал именно к нему – палачу, чьи деньги делали любое преступление безнаказанным. Впрочем, слова Русе о том, что живая покупка достанется его сыну, в какой-то степени обнадёживали. Насколько это вообще было возможно в такой унизительной ситуации… Теон даже вздохнул с облегчением: каким бы ни оказался младший Болтон, он не мог быть хуже отца. Да и вероятность побега от сверстника, такого же мальчишки, была выше.

Новый хозяин сел на заднее сиденье бронированного чёрного джипа, бесцеремонно втащив за собой мальчонку, и негромко приказал водителю: «Едем!»

Теон сжался в комок: от прямой фигуры мафиози веяло таким холодом и жестокостью, что рядом с ним было физически неприятно находиться. На аристократичном лице – ни капли благородства, стылый взгляд мясника – невозможно было прочесть, чего ждать в следующее мгновение. Это не могло не внушать страх, и с каждой минутой, наполненной холодным, тяжёлым, презрительным молчанием, Теон укреплялся в намерении оказаться как можно дальше от этого человека. Ведь его сын не слишком много времени проводит в семейном кругу?.. А если придётся совсем туго, то можно и сбежать: ведь вряд ли они станут искать беглого раба? Слишком много чести! Только одно вызывало вопрос…

«Простите, сэр… – Пересилить страх оказалось делом сложным, но Теон должен был знать; Болтон приподнял бровь и взглянул на него с недоумением, как на заговорившую вдруг шавку: мальчишка смеет к нему обращаться? – Я… я хотел узнать… Вы сказали, что я буду псом… Что это значит?»

Мафиози пожал плечами: «То и значит. Мой сын почему-то повёрнут на собаках, ты станешь его псом. Если он скажет “сидеть”, ты сядешь на пол, бросит палку – помчишься за ней и принесёшь. Ты будешь делать всё, что он скажет. Если выживешь, конечно».

«Но если он хочет собаку, почему не…» – Теон торопливо оборвал себя, поймав раздражённый презрительный взгляд нового хозяина, ясно говоривший, что собачонка тявкает слишком много.

Паренёк осторожно отполз от лорда Болтона, насколько это позволяли наручники, и до конца поездки не проронил ни звука.

Комментарий к 7. Разделение тел... (1) Юный борзый Теон: http://vk.com/photo-88542008_456239024

====== 7. Разделение тел... (2) ======

Особняк, к которому приехал болтонский джип с живой покупкой, поражал своим величием и мрачностью – настоящий средневековый замок в окружении оборонительных стен. Даже слуги выглядели неприступными молчаливыми статуями, которым при помощи какого-то колдовства позволили двигаться. Теон непроизвольно сжался, не смея оглядываться, пока поднимался за лордом Русе – наручники тот отстегнул ещё на пороге – по широкой лестнице в комнату своего будущего хозяина.

На секунду мелькнула мысль, что он мог бы подружиться с этим мальчиком – Рамси, кажется? – но Теон отогнал её как слишком наивную. Даже если предположить, что человек, сильно любящий собак, не может быть плохим, – сынок мафиозного босса явно испорчен вседозволенностью по самое не балуй. Хоть бы только не чокнутым вконец оказался…

Тяжёлая дверь скрипнула, отворяясь, и взглядам Теона и Русе предстала спинка массивного тёмно-бордового компьютерного кресла, придвинутого к столу; над ней торчала темноволосая встрёпанная макушка.

«Рамси», – негромко позвал Болтон-старший, кресло крутнулось – и Теон с любопытством уставился на повернувшегося к ним паренька в ярко-алой рубашке.

Лет двенадцати на вид или даже младше, он был истинным сыном своего отца, и это было заметно сразу, хоть они и совсем не походили друг на друга внешне. Открытая и простая, прямо сказать, «мордатая» физиономия мальчишки составляла разительный контраст с аристократичностью Русе: массивная челюсть, оттопыренные уши, невысокий лоб; тёмные волосы, закрывающие его, чуть вьются. Но глаза – близко посаженные, круглые, светло-голубые – стопроцентно выдавали в нём Болтона: такой же жёсткий и уверенный взгляд хищника, от которого в первую секунду хочется спрятаться.

«Да, отец?» – в тон отозвался мальчишка, искоса поглядывая на Теона.

«Скоро твой день рождения, Рамси, – голос старшего Болтона не смягчился ни на секунду, в нём не проскользнуло ни нотки любви и участия. – Я знаю, как ты хочешь себе живую игрушку и тупого несопротивляющегося “друга”, – последние слова прозвучали с невыразимым презрением, – поэтому решил подарить тебе щенка».

«Правда? – на глазах у удивлённого Теона Рамси преобразился: счастливая улыбка чуть ли не до ушей, глаза засияли. – Щенка?! Где же он?! Какой породы? Когда я могу его увидеть?» – Вскочив с кресла, мальчишка едва ли не прыгал от нетерпения – такой радостный и по-детски живой, что теперь не походил на отца почти ничем.

Мафиози сделал шаг в сторону и коротким жестом указал на Теона: «Перед тобой».

«Что? – казалось, из младшего Болтона мощным ударом вышибли весь воздух: в одно мгновение он как-то побледнел, посерел, перевёл недоумевающий взгляд с отца на незнакомого мальчишку и обратно. – Что? Это такая шутка? Верно?»

«Нет, Рамси. – Русе говорил сдержанно, но за спокойствием угадывалась то ли злая насмешка, то ли просто злость. – Это мой подарок тебе на день рождения. Это твоя собака».

Рамси сжал кулаки, явно пытаясь не сорваться на крик, и спокойно, словно говоря о погоде на завтра, сообщил: «Я убью его».

Теону на секунду стало действительно страшно: у пацана-то и впрямь не все дома! Но Русе Болтон, совершенно не впечатлившись, равнодушно пожал плечами: «Пожалуйста, делай с ним что хочешь, он твой. Можешь хоть на куски порезать. Только играй с ним в подвале, не гадь кровью ковры. И имей в виду, что следующего щенка сможешь получить только через год», – и ушёл, оставив мальчишек наедине.

«Ты! Ты!.. – Рамси едва дождался, пока тяжёлые шаги отца затихнут вдали, и рявкнул, свирепо вытаращив глаза: – Ты что за кусок дерьма?!»

Теон поморщился: обычный избалованный вниманием и властью ребёнок, ещё и ниже его едва ли не на два дюйма. Он встречал таких в приюте, и обычно через десять минут с них слетала вся спесь. Впрочем, стоило попытаться наладить контакт с этим болтонским сынком, не выбивая из него дурь, а то нажалуется ещё, чего доброго, отцу, а тот церемониться не будет…

Одним скептическим взглядом поставив себя выше манер собеседника, детдомовец спокойно представился: «Я Теон Грейджой с Железных Ост…»

«Мне плевать, – перебил его Рамси злобно, сжимая и разжимая кулаки. Голос дрожал, как натянутая струна, губы кривились; он стоял теперь совсем близко и, казалось, едва себя сдерживал, чтоб не разодрать сверстника в клочья. – Тьфу, ну и несёт же от тебя – отец нарочно выбирал?! Вонючка!» – И неожиданно тяжёлая оплеуха заставила голову Теона мотнуться в сторону.

Он с удивлением поднес руку к скуле, ощупал наливающийся синяк и перевёл изумлённый взгляд на мальчишку в красном.

«Ты е**нулся? Псих недоделанный!» – вскипел детдомовец; ярость Русе Болтона мигом перестала иметь значение.

Уже в прыжке крикнув «Тебе хана!», Теон одним ударом сшиб обидчика с ног и накинулся с кулаками.

Увлечённый дракой, он, конечно же, не заметил, когда в комнату ворвались двое охранников в чёрном. Сильные руки просто оторвали взбесившегося мальчонку от «хозяина» и вздёрнули в воздух. Несколько секунд Грейджой ещё вырывался, пока не затих, осознав бесполезность попыток, и уставился волком на болтонского сынка. Тот неторопливо поднялся, одёрнул смятую в драке рубашку и негромко распорядился: «В подвал его, на дыбу».

Охранники молча кивнули и потащили даже не вырывающегося Теона прочь из комнаты и вниз по лестнице. Тот, ещё разгоряченный после драки, взмыленный и азартный, был просто зол на бесчестного противника и не испытывал ни толики страха. Всё происходящее казалось ему полным идиотизмом: «Чёртов придурок! Ещё и губу мне разбить умудрился! Да я бы от него мокрого места не оставил, если бы не эти!» – Теон злобно зыркнул в сторону охранников.

«Ты посмотри, какой волчонок, – хохотнул один из них, заметив взгляд пленника. – Зря ты, парнишка, господина Рамси разозлил. Кранты тебе теперь!»

Теон фыркнул про себя: «Тьфу, тоже мне господин. Буду я ещё бояться мелкого балованого придурка! Не наигрался он в солдатиков и войнушку в детстве – не мои проблемы! Видали мы таких!»

Страх не пришел даже тогда, когда мальчишка увидел в подвале настоящую деревянную дыбу – «Реально чокнутые мажоры!» – и когда его к ней пристегнули ремнями и ушли, напоследок смерив сочувствующими взглядами.

Теон безуспешно подёргал руками: привязали его крепко, даже лишний раз не шевельнёшься. Растянутые в стороны плечи больно вывернуло собственным весом – к счастью, не таким уж большим: распяленные и привязанные за лодыжки ноги не давали достаточной опоры.

«Вот же дерьмо, попал так попал. – Теон с досадой проникался идиотизмом своего положения. – Надо было в окно и валить, а не колотить этого мудака… Вернусь к ребятам, расскажу – охренеют! Нужно только как-то отвязаться».

Когда болтонский сынок спустился в подвал (поверх рубашки и камуфляжных штанов нацепил клеёнчатый фартук, демонстративно поигрывает ножом), пленник уже терпеливо ждал его и даже скептически закатил глаза при виде оружия.