Текст книги "Digging for the Bones (ЛП)"

Автор книги: Paganaidd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

Лили села рядом с ним, но не взяла его за руку, вместо этого положила палочку на колени и сложила руки на ней, долго смотрела на него, словно хотела прочесть его мысли, хотя никогда не была сильна в легилименции. Северус ответил ей тем же, ожидая, пока она соберётся с мыслями.

– Ты прислал свадебный подарок, – наконец заговорила Лили совсем о другом.

– Так принято, – сухо ответил Северус.

– Не стоило, – она опустила взгляд на свои руки.

Наблюдавший за происходящим реальный Северус поразился, насколько Лили при этом стала удивительно похожа на своего сына. Странно, он раньше не замечал, что ребёнок двигался, как Лили.

– Ты правда имел в виду то, что сказал? В той записке? – осторожно спросила Лили, не глядя на Северуса.

– Что я до сих пор скучаю по тебе, но надеюсь, что ты счастлива? – спросил он.

Лили кивнула, не поднимая головы.

– Конечно, правда, – Северус наклонился и накрыл ладонями её сложенные руки. – Ты собираешься сказать мне, почему ты здесь?

– Знаешь, – вздохнула Лили, – я была счастлива с Джеймсом. Даже несмотря на войну и всё такое. Мы пытались завести ребёнка, – она не смотрела на него.

Северус наклонился сильнее, прижавшись лбом к её макушке. Лили с лёгким вздохом прислонилась к нему.

– Мы пытаемся завести ребёнка, – повторила Лили шёпотом. – С тех пор, как поженились. Прошло уже больше года.

В комнате было невероятно тихо, и ни один из Северусов не заметил, когда остановилась пластинка – игла проигрывателя была зачарована самостоятельно подниматься, едва запись заканчивалась.

– Я начала беспокоиться. Это очень долго, чтобы попытаться… тем более, что я выбирала лучшее время, чтобы… ты понимаешь, – Лили говорила приглушённо, словно боялась, что кто-нибудь подслушает.

Реальный Северус вынужден был наклониться ближе, чтобы услышать её.

– Я хочу специализироваться на акушерстве, стала ученицей акушерки. В прошлом месяце она применила ко мне все свои чары, – слёзы снова потекли по щекам, но голос звучал почти ровно. – Она научила меня этим чарам, чтобы я могла проверить Джеймса. Я сделала это сегодня днём. Он работал всю ночь, поэтому спал и ничего не заметил.

Тут Лили подняла голову и посмотрела на Северуса опустошенными глазами.

– Он не может… он не может иметь детей. Но он чистокровный, и у него должен быть…

Северус резко выдохнул, всё понимая. Именно по этой причине многие чистокровные волшебные семьи угасли.

– О, Лили, – Северус крепче сжал её руки, – ты ему сказала?

– Я не могу, он так сильно хочет ребёнка. И я тоже, – она снова опустила глаза на колени. – Я не знаю, куда ещё идти.

– Ничего не понимаю. Что я могу сделать… – Северус умолк, когда Лили подняла глаза, теперь сверкающие решимостью.

– Ты знаешь, как приготовить зелье? – спросила она.

– Зелье? – брови Северуса поднялись в недоумении и замешательстве. – Я могу приготовить любое зелье, какое ты захочешь, но от этого нет лекарства, ты же знаешь.

– Зелье сокрытия родства, – твёрдо сказала Лили, не сводя ярких глаз с лица Северуса.

– Я… наверное… Я имею в виду, – Северус, сделав паузу, сглотнул. – Это не трудное зелье… но… – он снова замолчал.

– Но что? – тихо спросила Лили.

– Ну, кто будет… Ты знаешь?.. – Северус говорил, чувствуя, как запылало лицо.

– Донором? – спросила Лили, по-прежнему не сводя с него глаз, хотя её щёки тоже стали ярко-розовыми.

Северус кивнул.

– Полагаю, ты попросишь кого-нибудь из друзей Поттера? – в его резком голосе слышалось что-то похожее на неодобрение.

Лицо Лили приняло свекольный оттенок, на который было больно смотреть.

– Я-я… я как бы надеялась… – голос Лили дрогнул. Она отдёрнула руки и, взяв волшебную палочку, хотела встать с дивана. – Ничего страшного. Я уже сказала, это было ошибкой.

– Лили… Лили, подожди, – Северус снова схватил её за руки и не дал подняться. – Я просто… извини. Глупый вопрос. Это не моё дело. Конечно, я помогу.

Лили посмотрела на Северуса с радостной, несмотря на слёзы, улыбкой и бросилась в его объятия, снова всхлипывая. Он застыл, одной рукой неловко похлопывая обезумевшую женщину по спине, а другой гладя её волосы.

– Ш-ш-ш, Лили, – шептал он, – всё в порядке.

– Спасибо, – Лили отстранилась.

– Когда ты собираешься рассказать Поттеру? – спросил Северус, когда Лили, казалось, достаточно успокоилась, чтобы продолжить разговор.

– Я не скажу, – она откинулась на спинку дивана, в её глазах появилось затравленное выражение.

– Ты что? – изумился Северус. – Ты не можешь скрыть это от него. Кого бы ты ни попросила… они обязательно проговорятся.

– А если я тебя попрошу? – спросила Лили.

– Но, Лили, – Северус несколько раз открыл и закрыл рот, выглядя ошарашенным, – он никогда не позволит тебе.

– Он ничего не узнает об этом, – Лили скрестила руки на груди. – Если ты не сделаешь этого, я пойду в магловский банк спермы.

– А что… Что это?

– Разве ты не слышал об этом в прошлом году? – раздражённо фыркнула Лили. – Ребёнок из пробирки? Это было во всех новостях, – она с укоризной посмотрела на него. – Конечно, ты же не читаешь магловские газеты.

– Что? – Северус покачал головой и на секунду прикрыл руками глаза. – Так что, они просто используют чьё-то мужское… – он замолчал, опуская руки и не зная, какой термин использовать.

– Сперму, – подсказала Лили ровным голосом. – Насколько я понимаю, её сохраняют, замораживая. Они искусственно оплодотворят меня. Это очень дорого, но у меня ещё есть страховка моих родителей.

– Но это звучит ужасно, – Северус изумлённо уставился на неё. Ему в голову пришла жутковатая мысль: – А что, если ребёнок окажется сквибом?

– Я – маглорожденная. Думаешь, мне не всё равно? – вспыхнула Лили, вскочила и заметалась по комнате, с сердитым и решительным видом проскочив мимо настоящего Северуса.

– Поттеру не всё равно. Ты же знаешь, так и есть, – тихо сказал Северус. Он сидел на диване, положив локти на колени, и, словно зритель на теннисном матче, наблюдал, как она мечется взад-вперёд.

– Он хочет ребёнка так же сильно, как и я. Ему будет всё равно, – заверила Лили.

– Лили, – Северус встал. – Лили… Я… Я не уверен, что смогу, – левой рукой он вцепился в локоть свободно свисающей правой, в пальцах которой до сих пор сжимал палочку. – Ты мой лучший друг…

– До сих пор? – Лили остановилась и, слегка улыбнувшись, посмотрела на него.

– До сих пор, – Северус вздохнул с лёгкой, грустной, ласковой улыбкой.

Настоящий Северус подавил всхлип.

– Но, – упорно продолжал Северус-воспоминание, – я никогда не думал о тебе так. Это не значит, что ты некрасивая, – быстро говорил он, боясь, что его неправильно поймут. – Но ты не… ну, ты понимаешь?

– Может, напьёмся? – с робкой надеждой спросила Лили. – Я не хочу, чтобы это был кто-то, кто не является моим другом. И я знаю, что ты никогда никому не расскажешь.

Северус долго молча смотрел на неё. Лили, казалось, затаила дыхание.

Внезапно он повернулся к своим книжным полкам. Северус хорошо знал, в какой книге искать, хотя никогда раньше не готовил именно это зелье – он прекрасно изучил все свои книги. Заглянув в указатель, он открыл нужную страницу.

– На приготовление зелья потребуется неделя. Тебе нужно будет принимать его через две недели после оплодотворения, после того, как у тебя произойдёт задержка менструации, в течение первых трёх месяцев.

– Спасибо, – кивнув, выдохнула Лили, понимая, что он даёт своё согласие на её безумный план.

– Когда бы ты хотела… – Северус, не поднимая головы от книги, искоса взглянул на неё.

Её лицо снова стало свекольного цвета.

– Мадам Бонифант дала мне сегодня зелье зачатия. А Джеймс думает, что я вечером дежурю при родах. Мадам Бонифант прикроет меня.

– Бонифант? Она твоя наставница? – Северус поднял голову и внимательно посмотрел на неё.

Лили кивнула.

– Она знает, что я хочу сделать, и велела не говорить ей, с кем, – Лили пожала плечами, глядя в сторону. – Это достаточно распространённая проблема, многие акушерки знают женщин, которым приходилось так поступать.

– О, – тихо произнёс Северус.

– Так что если у тебя нет других планов, мы могли бы сделать это сегодня вечером, – Лили обхватила себя руками. – Если у тебя ещё осталось это вино… – она кивнула на буфет, где стоял его забытый бокал.

– Тебе всегда плохо от выпивки, – молодой человек мягко улыбнулся. – У меня есть кое-что получше – зелье, которое заставит нас стать по-настоящему желанными друг другу, примерно на полчаса.

– Может быть, это займёт сорок пять минут? – Лили смущённо хихикнула.

– Достаточно, – реальный Северус остановил воспоминание, вытер лицо рукавом (хотя терпеть не мог, когда так делали студенты) и использовал заклинание, чтобы стереть часть просмотренного. Ему нужно было только то воспоминание, которое докажет, что не произошло ничего насильственного или несогласованного. Он не собирался устраивать шоу для старого ублюдка.

========== Глава 16. По дороге в Хогсмид ==========

В субботу утром, за завтраком, одна из школьных сов удивила Гарри, приземлившись перед ним с адресованным ему конвертом. Гарри взял письмо у птицы, угостив её кусочком тоста.

На внешней стороне конверта Гарри узнал убористый почерк профессора Снейпа и рискнул исподтишка глянуть на опекуна, но тот, похоже, был поглощён разговором с Хагридом.

Гарри опустил глаза и развернул письмо.

Мистер Поттер.

Я договорился о встрече с окулистом в Хогсмиде сегодня, в половине двенадцатого. Ждите меня в моём кабинете в одиннадцать часов, готовый к отъезду.

Профессор Снейп.

Гарри тоскливо вздохнул. Он действительно не хотел никуда идти с этим человеком, ни сегодня, ни когда-либо. Всю неделю во время занятий Снейп в основном игнорировал Гарри, что его вполне устраивало. Гарри лелеял надежду, что Снейп окажется похожим на других взрослых и забудет о его очках и одежде. Ему хотелось, чтобы о нём просто забыли.

Похоже, смерть Невилла хоть как-то повлияла на Снейпа. На уроках этот человек стал менее резок и саркастичен. Гермиона заметила, что и класс тоже немного изменился: студенты вели себя более сдержанно, чем обычно. Даже Малфой держал рот на замке. Гермиона пыталась понять, не стал ли Снейп терпимее из-за того, что случилось с Невиллом.

Несмотря на то, что зелья теперь были не такими ужасными, это оказалась очень длинная неделя. Дамблдор замещал Макгонагалл на уроке трансфигурации. Впервые с момента приезда в Хогвартс Гарри поймал себя на том, что избегает директора, усевшись в предпоследнем ряду на стул у стены, чтобы не разговаривать с ним. Гарри казалось, что он чувствует на себе взгляд Дамблдора, когда они находятся в одной комнате. Только угроза запрета на квиддич удерживала Гарри от того, чтобы пропустить обед в Большом зале.

Уроки у Люпина оказались в некотором смысле сложнее, чем у Снейпа. Люпин был хорошим учителем и, казалось, хотел подружиться с Гарри. Он очень беспокоился, что Гарри пропустил занятия в начале недели, и не преминул сказать об этом:

– Как исполняющий обязанности декана факультета, я всегда готов помочь, если понадобится.

О да, это чертовски заманчиво. После всей этой суеты последнее, чего Гарри хотел, это довериться взрослому, в чём угодно. В данный момент он даже не был уверен, стоит ли доверять своим друзьям. Единственным надёжным слушателем, с которым Гарри чувствовал себя свободно, был Сопелка. К великому удовольствию и облегчению Гарри, пёс вернулся в четверг днём. Он по-прежнему выглядел неряшливым и тощим, и Гарри с некоторым удивлением подумал, что они были очень похожи.

Гарри уставился в пространство, а Гермиона на завтраке села рядом с ним за стол.

– Гарри, что случилось? – озабоченно спросила она. – Ты выглядишь расстроенным.

Она смотрела на него со взволнованно-недоумевающим выражением, тем самым, которое часто появлялось у неё на этой неделе.

Гарри вздрогнул, внезапно очнувшись от своих мыслей.

– О, ничего особенного, просто сегодня мне нужно на приём к окулисту в Хогсмиде.

– Так это же хорошо, – просияла Гермиона. – Уже ведь больше года прошло с тех пор, как ты проверял своё зрение?

Гарри заморгал, глядя на неё.

– Да, немного больше, – признался он. Как часто должны проводиться проверки зрения? Гарри просто предположил, что получаешь очки и больше ничего не нужно, тем более, что и тётя Петуния всегда давала ясно понять, что Гарри будет носить свои очки до тех пор, пока ему не исполнится восемнадцать.

– О, тогда ты, наверное, пропустил все сроки, – кивнула Гермиона и, наклонившись к нему, прошептала: – Тебя отведёт профессор Снейп?

Гарри кивнул, не решаясь заговорить. Желание огрызнуться на Гермиону всё ещё было очень сильным, но он не мог позволить себе прогнать друзей прочь.

– Он сказал тебе что-нибудь ещё? С того дня? – спросила она всё так же тихонько.

– Нет, – прошептал Гарри в ответ. – Я должен встретиться с ним в одиннадцать, – Гарри резко встал. – Я хочу ещё полетать, – сказал он обычным голосом. – Увидимся.

– Увидимся, когда ты вернёшься, хорошо? – Гермиона слегка улыбнулась и похлопала его по руке. – Тебе так повезло, ты первым увидишь Хогсмид. Я не могу дождаться выходных в Хогсмиде.

Гарри почти забыл об этом. Третьекурсникам разрешалось посещать Хогсмид, если их родители или опекуны подписывали разрешение. Было бы бесполезно надеяться, что Вернон подписал бы его. Гарри взглянул на Снейпа, который всё ещё сидел за преподавательским столом. Маловероятно, что и Снейп подпишет разрешение, хотя бы потому, что это сделает Гарри счастливым.

На этот раз Снейп заметил его взгляд и вопросительно поднял брови. Гарри показал письмо и резко кивнул. Профессор наклонил голову, но выражение его лица не изменилось. Затем он вернулся к прерванному разговору, очевидно, выкинув Гарри из своих мыслей.

Гарри поймал взгляд Дамблдора. Директор выглядел так, словно ещё не оправился от пережитого в Министерстве. Он по-прежнему производил впечатление мудрого и великодушного волшебника, но весёлое мерцание его глаз померкло. «Наверное, у него слишком много забот», – подумал Гарри. Наверняка директор был озабочен чем-то более серьёзным, чем затруднительное положение Гарри.

– Скоро увидимся, – сказал Гарри Гермионе, уходя. Она улыбнулась и помахала ему «Ежедневным Пророком».

Вместо того, чтобы подняться в гриффиндорскую башню, Гарри бесцельно бродил по коридорам. Ему вдруг показалось, что идти за метлой – это слишком хлопотно, к тому же он не имел ни малейшего желания столкнуться с кем-то, кому захотелось бы с ним поболтать. Через некоторое время Гарри оказался на лестнице, ведущей в Астрономическую башню.

Окрестности затянуло туманом. В ясный день отсюда открывался удивительный вид, но сегодня всё тонуло в серой мгле. Последние два года сентябрь был дождливым и сырым. А в этом году было особенно холодно. Гарри не захватил с собой плаща, но опять-таки не хотелось за ним идти.

Гарри положил руки на каменный парапет высотой до подбородка, окружавший площадку. Через минуту он решильно вскарабкался на него – на грубом камне парапета легко было найти опору. Гарри стоял, наслаждаясь ощущением лёгкого ветерка в волосах. Это почти так же хорошо, как летать на метле, решил он.

Он сел на парапет, спустив ноги в пустоту, и лениво размышлял, с какой высоты нужно упасть волшебнику, чтобы разбиться? Дядя Невилла выбросил его из окна второго этажа, и Невилл, спружинив, отскочил. А если это десять этажей? Двадцать? Если все органы будут раздавлены, останется ли у магии хоть какая-то надежда спасти жизнь? На что это похоже? Это должен быть более лёгкий конец, чем у Невилла.

Гарри поймал себя на том, что гадает, что чувствовали его родители, когда умирали. По словам директора, Волдеморт использовал на них смертельное проклятие. Это должно было произойти мгновенно. Гарри подумал, больно ли это.

Лёгкий шум позади подсказал ему, что здесь был кто-то ещё. Он огляделся по сторонам – из люка на площадку как раз выбиралась Джинни.

– Привет, Джинни.

– О, – она вздрогнула, очевидно, не сразу заметив его. – Привет, Гарри, – сказала Джинни, слегка покраснев. – Извини, я не знала, что здесь кто-то есть. Пойду поищу что-нибудь другое… Я имею в виду… – она заговорила довольно быстро и запнулась, смутившись. – Я просто искала тихое место для занятий.

– Мне всё равно надо идти, – Гарри вздохнул и посмотрел на часы. – Снейп отвезёт меня в Хогсмид к окулисту, и у него будет припадок, если я опоздаю.

Тем более что Гарри хотел ещё переодеться, чтобы выглядеть достаточно опрятно.

– О, ну ладно, – с явным облегчением сказала Джинни.

Гарри спрыгнул с парапета и направился вниз по лестнице. Он заметил, что у Джинни нет книг, но был слишком занят, чтобы гадать, что она задумала.

Без одной минуты одиннадцать Гарри стоял у двери Снейпа с ещё влажными после душа волосами, одетый в поношенную мантию и плащ сверху. С ботинками Гарри ничего не смог сделать – прошлогодние школьные туфли стали безнадёжно малы (по-видимому, только ноги его и росли), поэтому Гарри надел старые кроссовки Дадли. По крайней мере, они были чёрными, и Гарри надеялся, что Снейп не будет слишком придираться.

Снейп открыл дверь прежде, чем Гарри успел постучать, напугав его так, что он невольно отскочил назад.

– Поттер, – сказал профессор вместо приветствия. Его чёрные глаза, скользнув по Гарри сверху вниз, сузились, но всё, что Снейп сказал размеренно-нейтральным тоном, было: – Спасибо, что не опоздали.

Гарри не мог понять, издевается над ним этот человек или нет, и кивнул, не зная, каким должен быть правильный ответ.

– У вас есть волшебная палочка? – спросил Снейп, пряча свою палочку в карман чёрной мантии.

– Да, – ответил Гарри, удивляясь, почему Снейп спросил. Мастер зелий поднял бровь. – Сэр, – поспешно добавил Гарри.

– Тогда идёмте, Поттер, – Снейп коротко кивнул и устремился по коридору, так что Гарри пришлось бежать рысцой, чтобы не отстать.

Они оба молчали, пока шли по замку. К счастью, вокруг было малолюдно, и ни один студент не встретился по пути.

Гарри не спускал глаз со Снейпа, опасаясь сделать что-то, что вывело бы профессора из себя. Честно говоря, он очень нервничал из-за этой встречи и задавался вопросом, будет ли этот окулист-волшебник отличаться от магловского окулиста, которого он видел, когда ему было восемь.

– Я считаю, вам также нужна обувь, – сказал Снейп, взглянув на Гарри. – Должен ли я предположить, что необходимо просто заменить весь ваш гардероб? – Его голос звучал сухо и бесстрастно. – И мне кажется, я никогда не видел, чтобы вы носили что-то столь практичное, как ботинки.

Гарри пожал плечами. Он никогда не получал ничего из этого списка. И не то чтобы у Снейпа было право комментировать чей-то внешний вид при его отношении к своему собственному, хотя сегодня, похоже, он об этом побеспокоился, приложив некоторые усилия: его мантия была немного более высокого качества, чем та, которую он обычно носил, когда вёл уроки.

Гарри также отметил, про себя ухмыльнувшись, что волосы Снейпа выглядели немного менее жирными, чем обычно. Если задуматься, то так бывало обычно по утрам. Возможно, именно пары зелий, с которыми профессор постоянно работал, придавали его волосам этот вечно маслянистый вид. Определённо, после занятий Гарри часто замечал, что пары зелий оказывают интересное воздействие на волосы студентов, часто делая их вьющимися и влажными.

– Нам придётся пройти мимо дементоров, – сказал профессор Снейп, когда они подошли к воротам. – Держитесь поближе ко мне. Профессор Люпин упоминал, что они оказывают на вас особенно неприятное воздействие.

Гарри слегка скрипнул зубами, его раздражало, что преподаватели, по-видимому, обсуждают его между собой.

– Вот, – Снейп сунул Гарри в руку большую плитку шоколада. – Ешьте, – коротко бросил он.

Гарри некоторое время безучастно смотрел на шоколад, гадая, что это было, и едва Снейп немного опередил его, раздражённо сунул плитку в карман.

Когда они подошли к воротам замка, промозглый день стал ещё холоднее. Гарри показалось, что он почувствовал высокие, закутанные в чёрные плащи фигуры, парящие во мгле вне поля зрения.

Съёжившись от отнимавшего тепло влажного тумана, заползавшего под плащ, Гарри мрачно размышлял, с каждым шагом к воротам всё больше и больше думая о том, что открылось ему в башне, и снова задавался вопросом, каково это – умереть. Если он упадёт с такой высоты, интересно, останется ли он в сознании всю дорогу вниз или отключится раньше.

Возможно, было бы лучше, если бы он умер вместе с родителями. Его мать бросилась под смертельное проклятие, но какой в этом был смысл? Это оставило Гарри наедине не только с Дурслями, которые нехотя приняли его – теперь он застрял со Снейпом.

Холодная мгла всё плотнее сворачивалась вокруг Гарри, обвивалась, приглушая звуки, затуманивая зрение, скрывая тёмную фигуру профессора Снейпа, отрезая его от всего остального мира.

Какой смысл в его существовании, если он никому не нужен? Волдеморт исчез, и хотя все восхищались Мальчиком-который-выжил, те, с кем хотел бы быть Гарри, умерли.

Жуткие, надрывные вопли прорезались сквозь туман в голове Гарри. Он дико огляделся, но мгла с таким же успехом могла быть сплошной стеной.

Где-то совсем рядом с ним кричала женщина, а белый туман темнел до серого, а затем до липкой черноты. Гарри показалось, что профессор Снейп зовёт его по имени, но это было трудно расслышать из-за криков – кто-то звал на помощь. Гарри хотел помочь, но мрак захлёстывал и топил его. А женщина всё кричала:

– Только не Гарри! Только не Гарри!

– Посторонись, девчонка. Отойди в сторону! – раздался высокий холодный голос. Вспышка зелёного света на мгновение разогнала тьму, а затем мрак полностью поглотил Гарри.

– Поттер!

Гарри узнал этот голос, прозвучавший сердито и, что самое странное, испуганно.

– Вы должны помочь ей, – прохрипел Гарри, открыв глаза и обнаружив лицо Снейпа совсем близко, но был слишком испуган, чтобы осознать это. – Он собирается убить её! – Гарри вцепился в мантию Снейпа, пытаясь докричаться до него. – Не дайте ему убить её!

Было жизненно важно, чтобы профессор понял его. Гарри не мог спасти её, он знал это, но, может быть, Снейп смог бы?

– Успокойтесь, Поттер, – прошипел Снейп. Одной рукой он захватил обе руки Гарри и оторвал их от своей мантии. Гарри изо всех сил вцепился в руку профессора, чувствуя, что если отпустит её, туман вернётся и затянет его в свою влажную тень.

– Нет! Волдеморт! – лепетал Гарри. – Она… она…

Издав горлом низкий рык, профессор вскинул руку с зажатой в ней палочкой и произнёс заклинание. Из кончика волшебной палочки вынырнуло огромное серебряное животное и галопом помчалось вокруг них. Гарри не разобрался, куда оно потом убежало.

Воздух немного потеплел. Гарри понял, что лежит, дрожа от озноба, на мокрой траве, а над ним склонился выглядевший разъярённым Снейп.

– Я вижу, профессор Люпин не преувеличивал, – рыкнул он, подтягивая Гарри в сидячее положение рукой, которую тот всё ещё прижимал к груди.

Гарри отпустил руку Снейпа.

– Простите, – сказал он дрожащим голосом. Снейп протянул ладонь к лицу Гарри, но тот отшатнулся, прикрывшись руками и отворачиваясь. Он очень надеялся, что Снейп не отшлёпает его, когда он чувствует себя так ужасно. Гарри с трудом сглотнул, стараясь проглотить комок в горле и сдержать слёзы.

– Вы не ели шоколад? – резко спросил Снейп.

Гарри покачал головой, боясь поднять глаза и увидеть гнев на лице Снейпа.

– Вставайте, Поттер, – вздохнул Снейп. В его голосе больше не было ярости, он звучал точно так же, как в тот день, когда Гарри заболел. Мастер зелий взял мальчика за руки и поднял на ноги. – Я отогнал дементоров.

Гарри рискнул взглянуть на Снейпа, тот ещё хмурился, но это было уже лучше, чем ярость мгновения назад.

Снейп вытащил из кармана второй шоколадный батончик.

– Съешьте это. Сейчас же, Поттер! – сердито скомандовал Снейп. Он сорвал обёртку, разломив шоколадку пополам, протянул один кусок Гарри и откусил от другого, бормоча себе под нос что-то, что звучало как «…святого выведет из себя…»

Гарри откусил кусочек и почувствовал, как тепло распространилось до самых кончиков пальцев, как это было в поезде. Он запоздало сообразил, для чего понадобился шоколад. Ему стало легче дышать, и дрожь прекратилась, зато захлестнула огромная волна смущения.

– Простите, – увереннее сказал Гарри. Сколько же раз он ещё будет попадать в подобное неловкое положение?

Снейп доел свой шоколад, задумчиво глядя на Гарри.

– Что вы вспоминаете, когда дементоры приближаются к вам? – неожиданно спросил он.

– Вспоминаю, сэр? – Гарри был сбит с толку. Он слышал женский крик, но не знал, кто это был.

– Что дементоры извлекают из вашего сознания? – настойчиво продолжал расспрашивать Снейп.

Гарри не собирался делиться со Снейпом своими размышлениями о башне.

– Я просто слышу женщину. И она кричит. Затем появляется вспышка зелёного света. Это странно, – Гарри даже не знал, что заставило его ответить Снейпу.

На долгое мгновение Снейп закрыл глаза, словно от боли, потом сделал глубокий вдох, и его глаза резко распахнулись.

– Идёмте, – сказал он и зашагал вперёд по дороге, ведущей в Хогсмид.

========== Глава 17. Подтверждение ответственности ==========

Есть вещи, которых человек никогда не узнает даже перед смертью. Джеймс Поттер сошёл в могилу, так и не узнав, что Северус сделал для того, чтобы у Джеймса и Лили родился сын. Лили умерла, так и не узнав, что именно Северус, сам того не желая, толкнул Волдеморта на путь, приведший к гибели её семьи. Северус многое бы отдал, чтобы умереть, так и не узнав, что мальчик помнит, пусть и смутно, ту ночь, когда были убиты его родители.

Северус закрыл глаза от боли. Его собственной и мальчишки тоже. Через мгновение он снова посмотрел на дрожащего ребёнка.

– Идёмте, Поттер, – с усилием произнёс Северус. Он должен что-то сказать мальчишке. Наверное, что-то утешительное. Но мог ли он утешить?

Поттеру это вряд ли понравилось бы. Северус наблюдал за ним всю неделю. Мальчишка приходил на занятия и обеды, разговаривал со своими друзьями, но всё равно держался на расстоянии. Он просто ушёл в себя, и даже Альбусу не удалось вытащить его из этого состояния.

Северус видел, как мальчишка отказывался от любой инициативы Люпина. По словам Ремуса, Поттер игнорировал, убегал или иным образом отвергал каждую попытку достучаться до него. Северус не мог представить себе, что преуспеет там, где волк потерпел неудачу.

Мастер зелий взглянул на бледного ребёнка, который шёл рядом с ним с вызывающе вздёрнутым подбородком и сжимал руки в кулаки. Хорошо. Лучше гнев, чем отчаяние.

Северус был взбешён тем, что дементоры осмелились подойти к ним так близко. Министерство сошло с ума, оставив этих тварей охранять школу после гибели Лонгботтома. А ещё он злился на самого себя. Он ведь прекрасно знал, что Поттер очень редко просто делает то, что ему говорят, и должен был наколдовать проклятый шоколад прямо в желудок мальчишки. А то получилось так, что, проходя через ворота, ребёнок не имел никакого амортизатора между собой и существами, похищающими души.

Когда Поттер оказался в двадцати шагах от проклятых тварей, Северус услышал его всхлип и повернулся к ребёнку как раз вовремя, чтобы поймать его и не дать удариться головой о землю. Пришлось позвать Поттера несколько раз, прежде чем он пришёл в себя. На его шее бешено пульсировала венка, волосы были мокрые от холодного пота. Мальчишка вцепился в мантию Северуса и умолял его помочь «ей», истерично заявляя, что Волдеморт собирается её убить.

Мерлин, как бы Северус хотел, чтобы Поттер вспомнил о том, как ему раздавили руку, или сломали рёбра, или как его избивали каждый день. Но нет, это должно было быть самое первое воспоминание ребёнка в его жизни. И именно это вызвали дементоры.

Оказалось, что у Лонгботтома и Поттера было ещё кое-что общее.

Ребёнок слепо уставился на лицо Северуса, не узнавая, за чью одежду цепляется. В этих зелёных глазах была отчаянная мольба о безопасности, о защите. Северус свободной рукой оторвал маленькие руки от своей мантии.

– Успокойтесь, Поттер, – прошептал Северус в ответ на истерику ребёнка. А потом мальчишка вцепился в руку Северуса, словно спасая свою жизнь.

Несколько отборных эпитетов, которые Северус не использовал уже много лет, промелькнули в его голове, но это не прогонит дементоров. Северус зарычал, склонившись над мальчиком, сделал глубокий вдох, выравнивая дыхание, и, используя свой ничтожный запас счастья, вызвал патронуса. Странно, но казалось, что его патронус стал больше и ярче, чем был в течение многих лет. Он поскакал вокруг них обоих, и дементоры отступили, теперь держась на расстоянии.

Северус не хотел думать об этом сейчас. Он всучил Поттеру ещё шоколада и на этот раз просто заставил треклятого мальчишку его съесть.

– Успокоились, Поттер? – спросил Северус, когда они отошли на достаточное расстояние от дементоров, чтобы ребёнок снова мог свободно дышать.

– Да, сэр, – Поттер вытер нос рукавом.

Северус содрогнулся и вытащил чистый носовой платок.

– Это отвратительно, – заметил он, протягивая платок.

Поттер отскочил от Северуса, пригнувшись, как будто ожидал оплеухи. Движение, которое Северус слишком хорошо знал. Вот откуда у мальчика взялись рефлексы для квиддича.

Северус, остановившись, развернулся и посмотрел на мальчика. Мгновение назад Поттер отпрянул от него, пойманный в тиски воспоминаний, вызванных дементорами. Однако теперь ребёнок, безусловно, мог управлять своими действиями так же, как и прежде.

– Что с вами на этот раз, Поттер? – рыкнул Северус.

Поттер вздёрнул подбородок. Снова это вызывающее поведение, от которого в данный момент Северус почувствовал скорее облегчение, чем раздражение.

– Ничего, сэр, – процедил Поттер сквозь стиснутые зубы. Уважительное обращение прозвучало как проклятие.

– Вытрите нос, – отрывисто сказал Северус, протягивая ребёнку платок.

Мальчишка взял его с озадаченным видом, наклонил голову, чтобы высморкаться, но продолжал настороженно смотреть на Северуса.

– Вы думали, что я вас ударю? – прямолинейно спросил Северус.

Поттер пожал плечами и слегка кивнул, как будто у него не было желания говорить правду, но и лгать тоже не хотелось.

Северус закатил глаза.

– По-моему, мы это уже обсуждали, Поттер.

Мальчишка выглядел так же, как на уроке зельеварения, когда сталкивался с трудной формулой, прежде чем Грейнджер растолковывала её для него. Не сводя глаз с Северуса, Поттер крутил платок в руках и вовсе не выглядел успокоенным. Наоборот, его глаза стали невероятно огромными, а зрачки сузились от страха.

– Кажется, я говорил вам, что не подниму на вас руку, – тихо сказал Северус, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком устрашающе, хотя не был уверен, что ему это удаётся.