Текст книги "Digging for the Bones (ЛП)"

Автор книги: Paganaidd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)

Он услышал, как Поттер пошёл на кухню, а не наверх, как ожидал Снейп. Вероятно, мальчишка подружился с проклятым домовиком – они все склонны любить детей, если те не жестоки с ними.

Доброта была ещё одной чертой Эванса, хотя ген доброты, по-видимому, проскочил мимо Петунии. Северус знал, что Поттер не склонен к жестокости, задолго до того, как ему стала известна правда о семейной жизни ребёнка.

– У него есть имя, Сев. Ты должен стараться называть его по имени, – сказал сердитый голос Лили.

Замечательно, теперь он слышал её и наяву.

Северус зашёл в столовую посмотреть, накрыл ли эльф на стол. Естественно, проклятая тварь нашла фарфор и серебро его матери и почему-то поставила всего два прибора. Скорее всего, эльф думал (или, возможно, надеялся), что мальчишка будет есть на кухне. Северус велел (на самом деле накричал) накрыть стол на троих. Обычно он не повышал голос на домашних эльфов, но этот был более упрямым, чем обычно, и бесконечно раздражал тем, что не показывался.

Северус взглянул на часы. Четверть седьмого, а Дамблдор почти всегда отличался пунктуальностью. Северусу действительно не хотелось снова подниматься по лестнице – у него сложилось впечатление, будто кто-то наложил на неё растягивающее заклинание. Северус подумал, что мог бы встретить директора в магловской одежде, но это показалось непристойным. Слабость и без того была достаточно унизительна.

Поднявшись по лестнице, Северус увидел, что дверь спальни мальчика приоткрыта. Из любопытства Северус заглянул внутрь, чтобы посмотреть, в каком виде ребёнок содержит комнату.

Полярная сова всё ещё дремала на своём насесте. Похоже, Поттер (Гарри!) даже не потрудился распаковать вещи. В открытом чемодане лежала стопка чистой одежды, а на полу сбоку свалены в кучу грязные вещи. Перчатки из драконьей кожи брошены на столе. Северус очень надеялся, что мальчишка не развлекается экспериментами с запрещёнными зельями.

Он привычно втянул носом воздух. Лимон и нашатырь. Северус мысленно пробежался по ядовитым, опасным или взрывчатым соединениям, которые можно было получить с помощью аммиака, но ни в одном из них не использовались лимоны. На ум пришло средство для мытья полов.

На столе лежали перья и пергамент, но в остальном в комнате не было ничего личного. Никаких безделушек или всякой всячины, которую мальчишки его возраста обычно собирали вокруг себя. Только сова и метла, прислоненная в углу. Это говорило о масштабах скудости жизни ребёнка с Дурслями. Даже у Северуса было больше вещей, когда он поступил в Хогвартс.

Кровать была аккуратно застелена, и Северус задумался, сам ли мальчик застелил её или это сделал домовой эльф. При виде простыней в куче грязной одежды на полу зельевару показалось странным для тринадцатилетнего ребёнка менять постельное бельё, проспав на нём всего две ночи, так что, возможно, окрик Северуса спугнул домовика посреди уборки.

Покачав головой, Северус вернулся в свою комнату.

Через минуту он уже, спотыкаясь, спускался по лестнице. В дверь позвонили.

– Я открою! – крикнул Северус, опередив проклятого эльфа, и открыл дверь улыбающемуся Дамблдору. – Директор, – холодно сказал он вместо приветствия.

– Северус, – Дамблдор по-прежнему широко улыбался, но под глазами у него появились морщинки. Он выглядел усталым. Без сомнения, Молли Уизли и Министерство не давали ему покоя.

– Что ж, входите, – коротко сказал Северус. Ему не хотелось быть вежливым; однажды ночью он решил, что благоволение Дамблдора для него больше не существенно.

Если холодный приём Северуса и задел Дамблдора, он не подал виду. Они вошли в гостиную, где на кофейном столике уже стоял поднос с чаем.

– Ты многое изменил, – заметил Дамблдор, с интересом оглядываясь.

– Было слишком холодно, когда входная дверь открывалась прямо в гостиную, – холодно пояснил Северус, с удовольствием опускаясь в кресло и прикидывая, безопасно ли сейчас использовать более сильные стимуляторы – у него не было возможности почитать про Tribuo Vita.

– Итак, что же вы хотели? – спросил Северус, сразу переходя к делу.

Дамблдор сел на диван, вопросительно взглянул на Северуса и, дождавшись лёгкого кивка, налил чай. Только когда в руках Северуса оказалась чашка горячего сладкого напитка, директор заговорил:

– Как я уже сказал, я хотел посмотреть, как вы с Гарри ладите.

– Замечательно, как видите, – сухо ответил Северус. – Он не взорвал мой дом, и я не нарезал его на ингредиенты для зелий. Учитывая последние два года, я полагаю, вы убедились, что это лучшее, что мы можем сделать.

– А где Гарри? – Дамблдор улыбнулся.

Северус маленькими глотками пил чай.

– В последний раз, когда я его видел, он был на кухне. Наверное, жаловался на меня домовику, которого вы нам прислали.

– Я не посылал тебе домовика, Северус.

Северус нечасто видел директора таким озадаченным.

– Я знаю, как ты относишься к тому, что они следуют за тобой домой, – белые брови Дамблдора на мгновение нахмурились. – Возможно, Помона попросила одного из них прийти проверить, как ты.

– Как бы то ни было, я не изменил своего отношения и хотел бы, чтобы ты забрал его с собой в замок, – твёрдо сказал Северус.

– Да, конечно, Северус, – миролюбиво ответил директор. – Я думаю…

Дверь между гостиной и столовой распахнулась с такой силой, что Северус и Дамблдор подскочили. В дверях, скрестив руки на груди и сжав губы в белую линию, стоял Поттер.

– Ужин на столе, – процедил он сквозь зубы.

Северус слишком устал, чтобы упрекать Поттера за хлопанье дверьми, и решил просто не обращать внимания – выговор только ещё больше обозлит мальчишку.

Северус медленно поднялся и жестом пригласил Дамблдора пройти в столовую. На столе появился третий прибор и было сервировано несколько блюд в центре. Поттер вышел на кухню и, вернувшись с тарелкой масла, поставил её на стол с чуть большей силой, чем требовалось.

Вина на столе не было, но, скорее всего, эльф решил, что Северусу сейчас спиртное противопоказано. Перед усевшимся на стул Поттером стоял стакан с чем-то тёмным и шипучим, напиток показался Северусу знакомым, но он не мог понять, что это – сознание работало гораздо медленнее обычного.

– Э-э, – тихо пробормотал Поттер, когда двое взрослых заняли свои места, – кто-нибудь ещё хочет кока-колы?

Очевидно, он заметил, что Северус смотрит на него.

О, конечно, универсальный напиток магловских подростков.

– Попробуйте, Альбус, – предложил Северус. – Она более чем на треть состоит из сахара, вам должно понравиться, – он чувствовал себя совсем заторможенным.

– Замечательно, Гарри, – глаза Дамблдора замерцали.

Вместо того, чтобы позвать эльфа, Поттер вскочил и сам принёс второй стакан с тёмным шипучим напитком, подождал, пока взрослые не начнут есть, и только потом сам приступил к еде, украдкой довольно странно поглядывая на магов.

– Очень вкусно. Исключительно, – заметил Дамблдор, попробовав пирог. – Твой рецепт, Северус?

Северус покачал головой. На самом деле еда была гораздо более солёной, чем он привык.

– Это замороженный пирог, – пробормотал мальчик, не поднимая головы от тарелки, хотя от одобрения директора его плечи расслабились.

– Замороженный? – Дамблдор в замешательстве посмотрел на Северуса и ткнул вилкой в дымящийся пирог.

Ребёнок кивнул, по-прежнему не поднимая глаз.

– Их покупают в супермаркете. Это магловская штука, сэр. Они готовят еду, а потом замораживают. Вы просто засовываете её в духовку. Жульничество, но моя выпечка всё равно дрянь, – пожал плечами Поттер.

– Я думаю, – Дамблдор бросил на мальчика понимающий взгляд, – знакомая еда – это удобно в новой обстановке.

Ребёнок покачал головой.

– У меня никогда такого не было, – он снова украдкой посмотрел на Северуса. – Профессор Снейп сказал, что я могу купить то, что хочу. Тётя Петуния никогда не разрешала мне из-за Дадли, поэтому я решил попробовать это.

– Что «это»?.. – не понял Северус.

– Кока-колу.

– Петуния не разрешала вам пить кока-колу? – медленно спросил Северус. Боже правый, эта дрянь была дешевле молока и вдвое популярнее. Конечно, он не хотел бы, чтобы ребёнок пил её каждый день, но…

– Она говорила, что это для Дадли. И что она не хочет платить за лечение моих зубов, – Поттер пожал плечами.

– С какой стати ей за это платить? – Северус уставился на мальчика, уверенный, что неправильно его понял.

– Она всегда говорила, что я слишком дорого обхожусь им, и мне не нужны пломбы, очки и всё такое прочее, – ответил Поттер, ковыряя вилкой в тарелке.

Северус услышал достаточно.

– Я полагаю, вас ввели в заблуждение, – тихо сказал он. – Всё это оплачивается фондом. Кажется, Петуния не могла открыть рот, чтобы не солгать.

Северус готов был поспорить, что Петуния хотела держать Гарри подальше от специалистов, потому что мальчик мог раскрыть то, что она не желала показывать. Он мрачно посмотрел на Дамблдора.

– О, – пробормотал мальчик.

Директор кашлянул.

– Значит, тебе нравятся эти пироги, и домашний эльф приготовил их вместо обычного рецепта? – спросил он.

– Домашний эльф? – Поттер непонимающе посмотрел на директора.

– Да, Поттер. Домашний эльф, – Северус раздражённо закатил глаза, – тот, кто последовал за нами сюда, скорее всего, из-за вашего присутствия. Кто мыл кухню и вытирал пыль в гостиной. И кто сегодня вернётся с директором в школу.

– Э-э… – Поттер уставился на Северуса, как будто сомневаясь в его здравомыслии. – Здесь только мы, профессор.

– Только мы?.. – Северус вспомнил, в каком состоянии была одежда мальчишки этим утром. Он полагал, что ребёнок нашёл себе развлечение в саду за домом и поэтому так испачкался. – Уж не хотите ли вы сказать, что всё это, – Северус неопределённо махнул рукой в сторону вычищенного дома, – проделали вы? – в его голосе ясно слышалось недоверие.

– Эм… да, – теперь голос мальчика звучал сердито. – Кто же ещё это мог быть?

– Следите за тоном, Поттер, – автоматически одёрнул Северус. – Вы хотите сказать, что готовили тоже вы?

– И ходил в магазин. И убирал ванную. И стирал пыль с книг. И чистил фарфор. И полировал серебро. И менял простыни. Пол на вашей кухне выглядел так, будто его не мыли годами, а я даже веник не нашёл. Я бы и постирал, если бы у меня было время, – огрызнулся мальчик.

Северус снова открыл рот и тут же закрыл, вспомнив о перчатках из драконьей кожи, которые пахли моющим средством для пола, об абсолютно грязных джинсах. Поттер даже не воспользовался шваброй – он просто отскрёб пол, ползая на коленях.

Прежде чем Северус успел что-нибудь сказать, Дамблдор улыбнулся мальчику:

– Прекрасно, Гарри, я уверен, что профессор Снейп оценит это, – он сделал паузу и заговорщицки добавил: – И парочку бытовых заклинаний определённо не заметят в доме волшебника, думаю, Фред и Джордж рассказали тебе об этом.

Ребёнок перевёл негодующий взгляд на директора.

– Вы думаете, мне нужна магия, чтобы убирать в доме? – Поттер выглядел оскорблённым.

– О, ну, я не думаю, что кто-то будет недоволен, – успокаивающе сказал Дамблдор.

Однако мальчик был не в настроении успокаиваться.

– Я не такой дурак, – пробормотал он, снова ковыряясь в тарелке.

– Конечно, нет, Гарри, – мягко сказал Дамблдор, – никто так не думает, но ты здесь всего два дня. В конце концов, одному мальчику было бы очень трудно переделать всё это без посторонней помощи.

Лицо мальчика потемнело, и Северус подумал, что директор выбрал неправильную тактику.

– Я вёл хозяйство у тёти Петунии с четырёх лет, – прошипел Поттер. – Мне не нужна магия, чтобы убирать дом, даже такой грязный, как этот, – он со стуком отложил вилку.

Северус видел, как ребёнок весь дрожит. Интересно, подумал он, какую истерику мальчишка сейчас устроит?

– Поттер, – мягко сказал Северус, – успокойтесь.

Ребёнок засмеялся. Жуткие, вышедшие из-под контроля звуки.

– Или что? Вышвырнете меня? Вы уже собираетесь это сделать. Никто не может долго терпеть меня рядом, – Поттер вскочил. – Вы сказали, что попросите директора отвезти меня обратно в школу, чтобы я мог работать там на кухне. Меня это вполне устраивает. Я вообще не понимаю, зачем вы меня сюда притащили!

– Нет, это не так, Поттер, – Северус снова попытался уравновесить эмоции ребёнка своим спокойствием, кажется, это помогало в других случаях, когда тот был слишком взвинчен. – Я думал, что здесь домашний эльф, и говорил с ним. Такое случалось и раньше.

Северус вспомнил, как Поттер вскочил, чтобы принести ему кофе в Больничном крыле. Тогда ему пришло в голову, что ребёнок ведет себя, как домашний эльф. Также вспомнилось, как мальчик говорил что-то об ударе сковородкой, когда у него подгорел обед. И отработки, где зельевар заставлял ребёнка чистить подземелья без магии, и тот, в отличие от других наказанных, не высказывал ни единой жалобы. На самом деле, в первый раз Северус поверил бы, что Поттер использовал магию для чистки котлов, если бы не было чар, предупреждающих именно о таком виде жульничества при отработке.

Северус мысленно проклял себя за глупость.

Сверкнув глазами, Поттер сердито пожал плечами.

– Это не имеет значения, – буркнул он.

– Успокойся, Гарри. Давай поговорим об этом, – мягко сказал Дамблдор.

– Не о чем говорить! – ребёнок, побелев от ярости, вскочил и кинулся к двери. – Я в порядке. Я просто соберу свои чёртовы вещи, и мы…

– Гарри, если ты недоволен профессором Снейпом, мы, конечно, можем договориться о чём-нибудь другом, но нам нужно обсудить, что делать дальше, – поспешно сказал Дамблдор.

Северусу захотелось собственноручно придушить его. Конечно, мальчишка был недоволен опекуном, но о чём собрался договариваться Дамблдор? Неужели он не понимает, что ребёнку нужно хотя бы что-то, напоминающее стабильность в его жизни?

Очевидно, на Поттера это тоже не произвело впечатления.

– Обсудить? Вы хотите сказать, что уже всё решили! Вы… вы… – ребёнок, задохнувшись, судорожно хватанул воздух.

– Мистер Поттер, – Северус поднялся, пытаясь взять ситуацию под контроль.

Поттер предсказуемо вздрогнул. На столе лопнули два стакана, а один из стульев оказался между мальчиком и Дамблдором. Ребёнок метнулся к двери, намереваясь сбежать, но Северус взмахом палочки мгновенно захлопнул её. Дамблдор начал спокойно созывать осколки стекла, восстанавливая стаканы.

– О, не утруждайтесь, – сказал Северус, возвращаясь на своё место. – Я ненавидел эти стаканы, – взмахнув палочкой, он уничтожил осколки стекла. Голова раскалывалась.

Мальчик, дрожа всем телом, замер у кухонной двери. Несколько секунд ни один из взрослых волшебников не произносил ни слова.

– Присядьте, – сказал Северус мальчику. – Пожалуйста.

Дамблдор не улыбнулся, но прищурил глаза, так что Северусу захотелось ударить его.

Мальчик вернулся и присел на краешек стула, готовый в любую секунду сбежать, пригнуться или увернуться.

«Северус, будь повнимательнее», – предупредил в голове голос Лили, она смотрела на Северуса с сердитым прищуром.

– Я понимаю, Гарри, ты сейчас расстроен событиями последних нескольких дней. Возможно, мы… – снова начал Дамблдор, но Поттер не собирался слушать то, что скажет директор.

– Я не расстроен! – категорично заявил он. – Я в порядке.

– Ну разумеется, Поттер. И поэтому ваша магия пытается защитить вас, – сардонически заметил Северус. Его нервировало, как ребёнок мог вот так сдерживать свою истерику. Нервировало, потому что подобное говорило о крайнем напряжении, в котором находился мальчишка.

Поттер снова вскочил на ноги, схватил свою тарелку и швырнул её в стену.

– Я В ПОРЯДКЕ! А вам в любом случае всё равно! – крикнул он директору. Северус был озадачен, увидев это, он-то думал, что именно на него Поттер выплеснет свою злость. – Я слышал, что сказала миссис Уизли! И министр говорил, что это вы сказали ему отправить меня туда! Я говорил ему, что произойдёт, а он заявил дяде Вернону, что мне нужно больше д-дисциплины и что это вы так сказали! Так почему сейчас вы вдруг решили позаботиться обо мне?

Поттер снова ринулся к двери, задёргал дверную ручку. Северус не имел ни малейшего желания удерживать ребёнка в подобном состоянии и взмахнул палочкой, открывая дверь.

Лицо директора потеряло все краски. Северус встал, подошёл к буфету и вытащил из него бутылку огневиски.

– Хотите стакан, или просто допьём то, что осталось, прямо из бутылки? – спросил он Дамблдора.

Старик на несколько секунд закрыл глаза. Северус достал стакан, плеснул в него немного огневиски и сунул в руку директору.

– Минерва тоже не слишком довольна мной, – вздохнул Дамблдор, открывая глаза.

– Думаю, сейчас будет лучше мне самому поговорить с ним, – Северус налил себе выпить и снова сел.

Дамблдор кивнул.

– Боюсь, моё присутствие здесь может осложнить вам жизнь.

Северус с трудом удержался от саркастического замечания.

– Правильно ли я понимаю, что его возвращение к Дурслям обострило их враждебность по отношению к нему?

– Думаю, что да, директор, – сухо ответил Северус.

– А про ведение хозяйства у Петунии?.. Как ты думаешь, что это значит? – серьёзно спросил Дамблдор.

– Это означает, что вы подарили Петунии личного домашнего эльфа, – прохрипел Северус, чувствуя себя полным идиотом. То, что он видел и на что не обращал ни малейшего внимания уже два дня, теперь всплывало в его сознании.

Старый волшебник отхлебнул из стакана.

– Похоже, многие решения, которые я принимал в отношении Гарри, были ошибочными, – он помолчал. – Но я действительно думал, что Петуния присмотрит за мальчиком. В конце концов, она его семья.

– Это чистая случайность, – язвительно ответил Северус. – Генетическое родство не определяет мистическим образом сиюминутные узы. Люди придают слишком большое значение голосу крови.

– Возможно, – кивнул Дамблдор, бросив на Северуса многозначительный взгляд.

– Учитывая, что мальчик по закону является моим подопечным, – Северус глубоко вздохнул, стараясь говорить как можно вежливее, – надеюсь, вы понимаете, я не зря утверждаю, что он нуждается в некоторой стабильности в своей жизни. Если только Молли Уизли вдруг не сможет взять на себя эту ответственность, я не передам её никому другому.

– О, Северус, но ведь наверняка есть и другие…

– Кому мальчик доверяет? – перебил Северус, хотя говорить такое директору было действительно неприятно, потому что Северус знал – Дамблдор на самом деле пытается облегчить мальчику жизнь.

– Ты думаешь, он доверяет тебе, Северус? – спросил Дамблдор с лёгкой улыбкой, притаившейся в уголках рта и глаз.

– Достаточно, чтобы закатить истерику в моей столовой, – заметил Северус, допивая огневиски. – И чтобы его магия защищала его от вас, но не от меня.

– Значит, есть на что опереться, – Дамблдор улыбнулся, и его глаза замерцали ярче, чем когда-либо с тех пор, как умер Лонгботтом.

========== Глава 33. Утешение ==========

Гарри сидел на полу кухни, прямо у двери в столовую, подтянув колени к груди и прислонив голову к стене, и рвано и хрипло дышал, а в ушах гулко стучало сердце.

Минуту назад Гарри обнаружил, что задняя дверь не открывается. Он не думал о том, куда пойдёт, просто хотел уйти. Когда выяснилось, что выход заперт, он попробовал алохомору, но дверь даже не дрогнула. Двое мужчин не выходили из столовой, поэтому Гарри проскользнул по коридору к входной двери. Та тоже была заперта.

Гарри бросил быстрый взгляд на часы на запястье. Стрелка застыла на «комендантском часе». Снейп явно всё спланировал заранее. И на этот раз никакие Уизли его не спасут.

Ни Снейп, ни Дамблдор за ним сейчас не последовали, поэтому Гарри просто притаился у двери, пытаясь расслышать их разговор.

Он вляпался в такие неприятности! В точности, как это случилось с Мардж. И никаких шансов выбраться. Когда-то он верил, что директор заступится за него, но после того, что произошло этим летом, его вера в Дамблдора сильно пошатнулась.

Гарри не представлял, что с ним теперь сделают. Может, сдадут в сиротский приют, как всегда грозились Вернон и Петуния. Есть ли они в волшебном мире? Нет, маги не могли отправить Мальчика-который-выжил в такой приют. Тогда, возможно, в магловский?

Гарри затаил дыхание, прислушиваясь к разговору мужчин, те говорили тихо, и ни один из них не наложил заглушающего заклинания. Мальчик услышал, как Снейп заявил Дамблдору, что не отдаст Гарри никому, кроме Уизли.

Это вызвало у Гарри странное чувство. Что-то вроде потрясения, а затем стало необыкновенно тепло от осознания того, что Снейп сдержал все обещания, которые когда-либо давал мальчику. Профессор был единственным, кто и вправду так поступал.

Снейп по-прежнему оставался малоприятным мерзавцем, но на него можно было положиться. Что он сказал Гарри тогда, в Хогсмиде? «Я не добрый, я ответственный».

Снейп не любил его, но и Джинни ему тоже не нравилась, однако он сотворил то заклинание, которое, очевидно, так сильно ослабило его. Судя по слухам в школе, ту ночь, когда умер Невилл, Снейп провёл возле него, пытаясь спасти ему жизнь. А почему он не сделал с Невиллом так же, как поступил с Джинни? Этот вопрос Гарри отложил для дальнейшего обдумывания.

В то же время не имело значения, что Снейпа не заботил сам Гарри. Он ведь сказал, что Гарри был не первым студентом, за которым пришлось присматривать. Похоже, Снейп заботился об учениках и серьёзно относился к ответственности. Он купил Гарри очки и одежду без единого недовольного слова. Владельцы магазинов в Хогсмиде даже глазом не моргнули, увидев это, так что он наверняка поступал так и раньше.

Более того, Снейп держал своё слово: он выполнил обещание не сообщать Министерству о проблемах с Дурслями, теперь же отказался передать права опекуна или что-то в этом роде кому-то, кроме Уизли.

Это не было похоже на то, что Снейп хотел взять Гарри к себе, но мальчик довольствовался и этим. Он устал от людей, которые улыбались ему в лицо, а потом распоряжались его жизнью, как им заблагорассудится, никогда не спрашивая, чего хочет или в чём нуждается сам Гарри. Ведь Дамблдор послал его к Дурслям. Впрочем, Гарри старался не думать об этом слишком много.

Услышав, как двое мужчин встали, Гарри бесшумно выскочил в коридор и взбежал вверх по лестнице, не желая, чтобы его застукали за подслушиванием. К его разочарованию, Хедвиг уже улетела на охоту. Гарри закрыл дверь спальни, стараясь не издавать ни звука.

Он бросился на кровать, не потрудившись включить свет – уличный фонарь достаточно освещал комнату. Гарри лежал, уставившись в потолок, и вспоминал, как накричал на директора и Снейпа, разбросал тарелки по столовой и разбил своей магией стаканы. Без сомнения, Снейп недоволен им.

Кровать тряслась… нет, это он дрожал. Его колотило так сильно, что дрожь передавалась мебели. Гарри закрыл глаза, повернулся на бок и натянул на себя одеяло, пытаясь спрятаться, стараясь убедить себя, что не собирается плакать, что нет причин для слёз, и он больше не ребёнок. Толку от этого было немного, поэтому он зарылся в одеяло, приглушив подушкой всхлипы, и просто сдался.

Он никогда не плакал подолгу и научился ещё маленьким делать это тихо – Вернон и Петуния терпеть не могли его рыданий и всегда говорили: «Прекрати реветь, или у тебя появится настоящий повод для слёз». Если угроза не заставляла мальчика замолчать, то наверняка следовал шлепок или оплеуха.

Кажется, прошло много времени, прежде чем Гарри услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Щёки мальчика высохли, и он лежал в постели, раздумывая, стоит ли ему переодеться в пижаму или хотя бы снять джинсы и носки.

На лестнице послышались медленные шаги. Гарри, надеясь, что Снейп уже отправляется спать, плотнее свернулся калачиком, натягивая одеяло на голову.

В дверь негромко постучали. Гарри проигнорировал стук, отчаянно желая, чтобы профессор просто ушёл. Возможно, если Снейп решит, что мальчик спит, он отложит до утра наказание за высказанное Дамблдору.

Дверь тихо отворилась.

Гарри напряжённо замер, гадая, когда же начнутся крики. Он чувствовал, что профессор пристально смотрит на него, хотя и не говорит ни слова. Гарри упрямо продолжал лежать, свернувшись калачиком, решив, что даже не взглянет на Снейпа, пока тот не заставит его. Однако тянулись долгие минуты, и Гарри засомневался, здесь ли ещё этот человек? Может быть, Снейп ушёл в свою комнату, а Гарри не услышал?

Наконец, не выдержав, он оторвал голову от подушки. Снейп молча стоял в дверном проёме, прислонившись к косяку. Его серьёзное лицо наполовину скрывалось в тени.

– Что? – Гарри ненавидел дрожь и слёзы в своём голосе, но не мог справиться с ними. Затаив дыхание, он ждал, когда резкий голос Снейпа обрисует его недостатки и назначит наказание.

– Вы почти ничего не съели, – мягко ответил Снейп. – Я по-прежнему настаиваю, чтобы вы не пропускали обеды, – его голос звучал почти ласково.

Это было совсем не то, чего ожидал Гарри.

– Я не голоден, – попытался огрызнуться Гарри, но это больше походило на скулёж. Он снова уткнулся в подушку и закрыл глаза.

Раздался вздох и звук отодвигаемого стула. Гарри крепко зажмурился. Если бы он так разговаривал с кем-нибудь из друзей Вернона, то уже получил бы ремня. От Снейпа он этого больше не опасался, но настраивался как минимум чистить котлы до конца года.

Чья-то ладонь мягко легла ему на плечо. Гарри слегка вздрогнул, но Снейп не убрал руку.

Тепло ладони на плече, казалось, свело на нет все колкости Снейпа, сарказм и отработки. У Гарри перехватило дыхание, на выдохе превратившееся в рыдание. К величайшему ужасу Гарри, последовал ещё один всхлип, а затем ещё один. Будто какая-то внешняя сила вырывала из него эти звуки. Рука на его плече не шевельнулась, но пальцы сжались крепче.

Похоже, это стало последней каплей для самообладания Гарри. Рыдания становились всё громче, он судорожно хватал губами воздух, но это совсем не помогало.

Рука Снейпа по-прежнему не двигалась.

Гарри просто не мог остановиться. Через несколько минут он уже не понимал, почему плачет. Наконец Снейп отпустил его плечо, но прежде чем Гарри смог взять себя в руки, кровать прогнулась – профессор сел рядом с ним.

– Подвиньтесь немного, – шепнул Снейп, вытянув на кровати длинные ноги, а спиной прислонившись к изголовью.

Совершенно сбитый с толку, Гарри привстал, насколько смог в своём коконе из одеяла. Рука Снейпа змеёй скользнула по плечам Гарри, и профессор прижал к себе не сопротивляющегося мальчика вместе с одеялом.

Гарри не помнил, чтобы его когда-нибудь так обнимали. Хотя Гермиона, конечно, всё время обнималась, а миссис Уизли всегда объятиями здоровалась и прощалась с ним. Иногда кто-то из преподавателей, любивших мальчика, позволял себе похлопать его по плечу. Однажды, когда он учился в начальной школе, медсестра держала его на коленях после особенно плохих выходных.

Дрожь усиливалась, и всё, что произошло с прошлого лета и осени, казалось, собралось в груди в один огромный, удушливый ком страданий. Рыдания рвались наружу, и Гарри безуспешно пытался их проглотить.

Снейп ничего не говорил, просто продолжал обнимать Гарри, как маленького ребёнка. Гарри было стыдно, но он понимал, что не может расстаться с этим прикосновением, с человеческим теплом – оно принесло облегчение, которого Гарри никогда раньше не испытывал, даже в Хогвартсе, чувство, что он не одинок в этом мире. И не имело значения, что завтра утром Снейп, скорее всего, станет распекать его за это.

Через некоторое время рыдания стихли. Снейп вытащил откуда-то носовой платок и молча протянул его Гарри. Мальчик украдкой взглянул на Мастера зелий. Снейп всё ещё выглядел смертельно усталым и сидел с закрытыми глазами, но не спал, его рука по-прежнему крепко обнимала Гарри.

Гарри отстранился, и Снейп отпустил его, но тёмные глаза открылись, рассматривая мальчика.

– Лучше? – тихо спросил Снейп.

Гарри кивнул, вытирая глаза и сморкаясь.

– Не хотите чего-нибудь поесть?

Несомненно, Снейп не позволит мальчику остаться голодным.

– Не хочется, – покачал головой Гарри. Снейп вздохнул, смирившись.

– Хотя бы чашку чая?

Гарри кивнул.

Профессор вытащил палочку и взмахнул ею. На столе появился чайный поднос. Снейп поднялся и подошёл к чашкам.

– Я добавлю немного успокаивающего зелья, – сказал он Гарри, не повышая голоса. – Хочу, чтобы вы нормально выспались.

Гарри сел, опустив ноги на пол и кутаясь в одеяло. Снейп протянул ему чай, налил себе чашку и снова уселся на стул, так что они оказались лицом друг к другу.

Гарри пригубил чай, очень сладкий, с оттенком чего-то, похожего на старые носки, и начал пить маленькими глотками. Снейп откинулся на спинку стула, скрестил ноги и положил локти на жёсткие деревянные подлокотники, держа чашку с чаем обеими руками и изучающе глядя на мальчика. Гарри занервничал бы от такого пристального внимания, но чай с привкусом носков, кажется, сделал своё дело – желудок перестал сжиматься, а плечи постепенно расслабились.

– Что из нашего разговора с директором вы подслушали? – наконец спросил Снейп.

– Я не… – начал Гарри, но Снейп скептически приподнял бровь. – О… э-э… – Гарри почувствовал, как заалели щёки. – Только то, как вы сказали, что не хотите отдавать меня никому, кроме Уизли.

Гарри уже не в первый раз задумался, не читает ли Снейп мысли.

– И не отдам, – кивнул профессор.

Гарри уставился на опекуна.

– Почему? – наконец выпалил он.

– Почему… что? – медленно переспросил Снейп.

– Почему вы не хотите просто избавиться от меня? – озадаченно спросил Гарри. – Я имею в виду… – он замолчал, не совсем понимая, как выразить свои мысли.

Снейп спокойно посмотрел на него.

– Я не привык отказываться от обязательств, раз уж их принял.

Это прозвучало холодно, но для Гарри обрело смысл: Снейп был человеком долга.

– Поттер, – профессор наклонился и забрал у Гарри пустую чашку, – я уже говорил вам, что не намерен продолжать то, на чём остановились ваши родственники. Это включает в себя и моё нежелание бросить вас при первой же возможности. Вы понимаете? Я не изменю наших договорённостей, не поставив вас в известность.

Гарри пожал плечами. Теперь, когда у него в руках больше не было чашки, он затеребил пальцами одеяло.

– Мне… то есть я хотел сказать… – Снейп вдруг почувствовал себя ужасно неловко, перевёл взгляд с лица Гарри куда-то на потолок, потом снова посмотрел на Гарри и словно расправил плечи. – Мне очень жаль…

– А?.. – Гарри не понял, за что извиняется этот человек. Он неловко поёрзал, плотнее закутываясь в одеяло.

– Я хотел бы попросить прощения у вас за… – снова начал Снейп.

– Всё в порядке, – перебил Гарри, не дав Снейпу договорить. – Не беспокойтесь.

Гарри не думал, что сможет вынести то, что скажет Снейп. Он и так чувствовал себя достаточно неловко, даже без того, чтобы профессор начал извиняться перед жалким, ничтожным мальчишкой.