Текст книги "Digging for the Bones (ЛП)"

Автор книги: Paganaidd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

Ни один из профессоров не произнёс ни слова, и Гарри не мог понять, о чём они думают. Снейп смотрел на него как на букашку, а Люпин изо всех сил старался казаться уверенным. Из них двоих Гарри решил, что ему больше нравится «ты-букашка». По крайней мере, это было честно.

– Дядя часто угрожал твоей сове? – спросил Люпин, видимо, решив, что Гарри больше ничего не скажет без подсказки.

Гарри испуганно вскинулся:

– Откуда вы…?

– Ты просил своего дядю не причинять ей вреда, – пояснил Снейп.

А Гарри даже не понял, что произнёс это вслух.

– Я… да, – несчастно пробормотал он и обнаружил, что хотя и не был под принуждением зелья правды Снейпа, поневоле рассказывает дальше: – Всё время. Он, наверное, беспокоился, что я напишу своим друзьям. Я… мне кажется, он вспомнил, что в прошлом году миссис Уизли совсем не понравилось, как они обращались со мной.

– Что ты имеешь в виду? – с недоумением спросил Люпин.

– Кажется, она написала им в прошлом году, сообщила, где я, и, наверное, сказала что-то, что им не понравилось. Дядя Вернон заявил, что она назойливая проныра, которая только и делает, что всё вынюхивает, и он не хотел, чтобы я сплетничал с ней, – Гарри пожал плечами. – Я отослал Хедвиг после того, как раздул тётю Мардж, и велел ей лететь в Хогвартс и оставаться там.

– Тебе сказали, чем именно из сказанного ею они были недовольны? – спросил Люпин, нахмурив брови.

Гарри покачал головой.

– Наверное, это из-за того, что я ей нравился. Школьную медсестру, которая меня любила, тоже называли пронырой, – он неловко заёрзал. – Почему вы всё время спрашиваете о них? Я ведь с ними больше не живу. Вы сами так сказали, – повернулся он к Снейпу. – Так в чём же проблема?

– Проблема в том, – заговорил Снейп, – что ты не можешь провести ни одной ночи без кошмара. Ты склонен к постоянным паническим атакам. Ты настолько замкнулся в себе, что напоминаешь инфери, – он вздохнул, – когда не разбиваешь окна и чашки, магически или как-то иначе.

– А почему вас это волнует? – огрызнулся Гарри, сжимая кулаки.

– Я полагал, мы обсудили это внизу, – сказал опекун хорошо знакомым мальчику ледяным голосом Снейпа-с-уроков-зельеварения.

Гарри усмехнулся, в то время как Люпин недоуменно посмотрел на него.

– Ну да, потому что это ваша обязанность. Наверное, вам достаточно платят, как было у тёти Петунии, – зло прошипел мальчик. – Я постараюсь облегчить вам задачу, профессор. Не старайтесь заговорить со мной, и я буду держаться от вас подальше.

Снейп поморщился.

– Я не это имел в виду, – хрипло сказал он. Гарри никогда раньше не видел у Снейпа такой гримасы. – Я просто хотел сказать, что намерен выполнять свои обязанности.

– Замечательно, – фыркнул Гарри, скрестив руки на груди и отводя взгляд. – Вы опоздали всего-то на двенадцать лет.

Профессор вздрогнул, как от пощёчины.

– Да, – по-прежнему хрипло произнёс он, – я опоздал. И мне очень жаль, – он тоже скрестил руки на груди, напряжённо выпрямившись. – Я ничего не могу сказать в своё оправдание.

Гарри не ожидал от него таких слов. Чёрные глаза Снейпа поймали его взгляд. Голосом человека, произносящего торжественную клятву, он продолжил:

– Но сейчас я здесь и никуда не собираюсь уходить.

По какой-то причине это заставило грудь Гарри сжаться. Однако он не поддался порыву заплакать. Он привык сдерживать слёзы.

– Как вам будет угодно, – бросил он пренебрежительным тоном, подражая кому-то из американского фильма, увиденного по телевизору (на самом деле фильм он не видел, лишь убирал гостиную, пока Дадли смотрел видео).

Снейп выглядел… уязвлённым? Но это лишь промелькнуло на строгом лице профессора, и оно вновь приняло непреклонное выражение.

– Неважно, что ты скажешь или сделаешь, Гарри, – мягко сказал Снейп бархатным голосом Сказочника. – Я всё равно не уйду, – он подался вперёд, положив ладонь на лодыжку мальчика. – Я помогу тебе пройти через это.

Обычно Гарри отстранялся, когда люди, особенно учителя, ненароком касались его. Однако когда Снейп наклонился так близко, Гарри почувствовал исходящий от него запах имбиря и душистого перца (возможно, он держал пряности в своём комоде, как Петуния перекладывала лавандой свои шкафы). Запах был невероятно успокаивающим.

Гарри хотел разозлиться и накричать на этого человека, но внезапно гнев покинул его, оставив совсем обессиленным. Хотелось сказать что-то остроумное и язвительное, но, к своему стыду, голосом, который ему самому показался очень детским, он спросил:

– Обещаете?

Снейп серьёзно кивнул.

– Вот почему нам нужно, чтобы ты поговорил с нами, Гарри, – глубоко вздохнул Люпин, который во время этого разговора сидел молча. – Нам нужно знать, через что ты проходишь. Мы поможем тебе, но только если ты будешь разговаривать с нами.

Гарри кивнул и одновременно пожал плечами, уткнувшись лицом в подтянутые к груди колени.

– Я просто не понимаю, почему вы думаете, что Дурсли издевались надо мной. Я вовсе не думаю, что всё так плохо, как вы пытаетесь это выставить, – сказал он, не поднимая головы.

– Если бы мисс Грейнджер сказала тебе, что испытывает то же самое, что и ты, как бы ты это назвал? – спросил Люпин.

Ладонь Снейпа по-прежнему лежала на ноге Гарри, и это прикосновение было странно успокаивающим. Одна из проблем, с которой он всегда сталкивался как со школьной медсестрой, так и с миссис Уизли, заключалась в том, что хотя обниматься было приятно, объятия часто становились для него слишком удушающими. Наверное, потому, что он к этому не привык.

Гарри вдруг вспомнил, что на нём совершенно новые белые носки, без дыр, без серых въевшихся пятен, которые невозможно отстирать. Снейп купил их для него. Достаточно носков, чтобы Гарри каждый день надевал чистые: у Дурслей у него была только пара или две, пригодные для ношения, а Снейп сказал продавцу, что Гарри нужно десять пар белых и десять – чёрных. И ещё несколько – только для квиддича.

Он посмотрел на Снейпа, и тот снова встретился с ним взглядом.

– Гарри? – Люпин всё ещё ждал ответа на свой вопрос.

– Я… эээ… Я не знаю, – признался Гарри, чувствуя себя сбитым с толку. – Ну… хорошо… Она ведь не урод, правда?

Снейп раздражённо фыркнул, отдёрнул руку и полез в карман халата за волшебной палочкой, быстро взмахнул ею, и появился клочок пергамента.

– Я заставлю тебя опять писать строчки, если ты не прекратишь называть себя этим словом! – рыкнул он, сунув пергамент Гарри под нос.

Я не урод.

Написано сто раз.

Гарри не знал, почему это вдруг заставило его всхлипнуть. Он оттолкнул пергамент и рукавом вытер нос.

– Отвратительно, – буркнул Снейп, протянул мальчику носовой платок, потом забрал пергамент, взмахом палочки отлевитировал его к стене и приклеил над столом Гарри.

– Я оставлю его там как напоминание для тебя.

Это добило Гарри. Всхлипывания перешли в настоящие рыдания, крепко обхватив руками ноги, он уткнулся лицом в колени.

Чья-то рука – Снейпа, судя по запаху имбиря и душистого перца – опустилась на его плечо и, неподвижная, просто лежала там.

Все трое просидели так несколько минут, прежде чем Гарри в последний раз шмыгнул носом и поднял голову, вытирая лицо платком.

– Пожалуй, приготовить чай стоит пойти мне? – мягко заметил Люпин. – Раз уж я об этом заговорил.

Гарри вдруг почувствовал себя неуютно.

– Нет, – хрипло возразил он. – Мне надо спуститься. Я помогу.

Как будто приготовление чая было чем-то обременительным.

– Хм… сэр? – Гарри встал и повернулся к профессору Снейпу. – Я… ммм… прошу прощения за ваши чашки… – тихо произнёс он. – И за всё, что я ещё сломал, – он смущённо посмотрел на разбитое окно.

– Не беспокойся, Гарри, – ответил Снейп и, к удивлению Гарри, слегка улыбнулся. – В твоём возрасте такие вещи время от времени случаются.

Он не спеша поднял палочку и пробормотал восстанавливающее заклинание, а потом устало поднялся.

– Где ваша трость, сэр? – спросил Гарри, внезапно заметив, как нетвёрдо держится на ногах Мастер зелий.

– Хм… Кажется, я оставил её внизу, торопясь посмотреть, что это за шум, – ответил Снейп. – Не волнуйся, я справлюсь.

Тяжело опираясь на перила, он спустился вниз.

Гарри взялся было мыть посуду в раковине, но Люпин прогнал его:

– Я сам помою, иди посиди с профессором Снейпом.

Если Люпин и надеялся, что они начнут новый разговор, то был разочарован – несколько минут они молча сидели за столом, пока Люпин ходил по кухне, готовя себе завтрак.

– Вы оба уже поели? – спросил он.

Снейп и Гарри кивнули, и Люпин поставил перед ними чашки. Они молча пили чай. Гарри даже не мог сказать, что погрузился в свои мысли, потому что прямо сейчас его разум казался абсолютно пустым.

Люпин принялся за свой завтрак. Ни Гарри, ни Снейп не произнесли ни слова. Люпин посмотрел на них обоих и, казалось, нашёл что-то забавное, если, конечно, искривившая его губы усмешка что-то значила.

Стук в дверь чуть не заставил Гарри расплескать чай себе на колени.

– Я открою, – Люпин встал и вышел в коридор. – Держу пари, это миссис Кук.

– Будь осторожнее, не ляпни лишнего, – проворчал Снейп. – Мне тут только Министерства не хватало.

Люпин закатил глаза, преобразил пижаму в джинсы и свитер и пошёл открывать дверь.

– Доброе утро, миссис Кук, – услышал Гарри его голос. – Чем могу быть полезен?

– Извините, что беспокою вас так рано, – сказала она, явно чем-то встревоженная, – я просто подумала, что вам стоит это увидеть. Северус ведь не получает газет?

Гарри задумался, что же такого может быть в магловской газете, что миссис Кук сочла достаточно убедительным, чтобы принести её сюда.

– Боже мой! – Что ещё более удивительно, голос профессора Люпина сразу же сменился с приветливого на обеспокоенный. – Да, спасибо, мы этого ещё не видели.

– Я… я буду неподалёку, если вам что-нибудь понадобится, – миссис Кук выглядела очень смущённой.

Люпин закрыл дверь.

– Я… э-э… не знаю, что нам с этим делать, – он нерешительно положил газету на стол.

Гарри поперхнулся, чай попал не в то горло, и мальчик раскашлялся. Немного отдышавшись, он снова посмотрел на заголовок.

В аэропорту Хитроу задержана супружеская пара, обвиняемая в жестоком обращении с детьми.

Под заголовком размещалась фотография: Вернон и Петуния, в наручниках, под эскортом полицейских.

========== Глава 48. Дом ужаса ==========

Люпин склонился над столом, положив ладони на столешницу, и принялся просматривать статью. Эта газета была из тех изданий, где много сплетен о знаменитостях и полно фотографий женщин в бикини. Северус видел, что статья с арестом Дурслей размещена не на первой полосе, как было бы, если бы Поттером заинтересовался «Ежедневный Пророк», а в конце, среди нескольких историй о настоящих преступлениях и всяческих развратах.

Северус смотрел, как нахмурился оборотень, пытаясь понять, насколько всё плохо.

– Ну? – рявкнул он, не в силах ждать, пока Люпин прочтёт про себя проклятую статью.

Гарри дрожал как осиновый лист.

– Вы же сказали, что никто не узнает, – прошептал он.

Северус сжал в кармане палочку на случай, если магия ребёнка снова выйдет из-под контроля. Он осторожно положил другую руку на плечо Гарри – жест становился всё более естественным. Похоже, это помогло – по крайней мере, обошлось без разбитых чашек. Гарри подвинул свой стул ближе к Северусу.

– Что они говорят обо мне? – дрожащим голосом спросил мальчик. Северус растерянно отметил, как маленькая рука вцепилась в его мантию.

– Здесь нет твоего имени, – в голосе Люпина прозвучало облегчение, его плечи постепенно расслабились. Он сунул газету к Северусу и снова сел напротив Гарри.

Мастер зелий опустил палочку, придвинул к себе газету, по-прежнему держа Гарри за плечо. Мальчик не сделал ни малейшего движения, чтобы прочитать статью, и глядел на неё, как на дохлую крысу.

На снимке были изображены Вернон и Петуния в окружении полицейских. Петуния пыталась закрыть лицо руками, скованными наручниками, а Вернон рычал на фотографа.

Дом ужаса!

Действуя на основе информации, полученной от Шотландского уполномоченного по делам детей и молодёжи, власти провели расследование в доме Вернона и Петунии Дурслей, где обнаружили ужасающие факты издевательства над ребёнком и пренебрежение своими обязанностями.

Согласно материалам дела, супруги были арестованы за то, что более двух лет держали своего десятилетнего умственно отсталого племянника взаперти в комнате, позволяя мальчику только заниматься домашними делами и посещать школу.

Выяснилось, что ребёнка отправили жить к тёте и дяде после того, как его родители восемь лет назад, находясь в нетрезвом состоянии, погибли в автокатастрофе.

По полученным сообщениям, пострадавшему ребёнку разрешалось пользоваться семейной ванной комнатой лишь в течение нескольких минут утром и вечером. По словам соседей, мальчика, имя которого не называется, видели постоянно работающим в саду.

– Я видела, как бедняга работает в саду с утра до вечера, – рассказывает соседка. – Худенький малыш, но Петуния всегда говорила, что он привередлив в еде. Конечно, с его проблемами трудно понять, что происходит. Он никогда ни с кем не разговаривал… не хотел смотреть тебе в глаза.

Семь замков, неуместные в этом безупречном доме, запирают наверху грязную, плохо освещённую комнату со старым письменным столом и раскладушкой, в то время как спальня по соседству забита новейшими электронными гаджетами. Несколько рваных, до невозможности застиранных футболок висят в шкафу из прессованного картона, выглядящем так, будто его приволокли со свалки. Коричневые пятна на полу и решётки на окнах создают впечатление тюремной камеры Третьего мира, а не детской спальни. Даже запах об этом напоминает – ведро в углу молчаливо свидетельствует о продолжительности заточения ребёнка.

Следователи, обыскивая дом, столкнулись с ещё более серьёзными фактами. В чулане под лестницей они обнаружили явные доказательства того, что ребёнка запирали там, похоже, на длительное время. Детские каракули и несколько маленьких звёздочек, ярко-синих и лимонно-зелёных, нарисованных флуоресцентными маркерами, спорадически вспыхивают на стенах цвета грязной слоновой кости. Написанная от руки табличка гласит, что это комната мальчика, а в углу лежит грязный матрас с одеялом, под которым спрятано несколько сломанных игрушек.

Жестокое обращение выявилось во время обычного медицинского осмотра в школе для мальчиков – охраняемом учреждении для умственно отсталых детей. В ходе обследования были обнаружены свидетельства недавнего и прошлого физического насилия, а также признаки сильнейшего недоедания.

Дурсли заявили полиции, что они были вынуждены держать ребёнка взаперти, чтобы он не таскал еду из холодильника, и пытались предотвратить его опасные действия, утверждая, что этим летом он напал на члена семьи.

С собственным сыном супруги, по-видимому, хорошо обращались, не проявляя никаких признаков пренебрежения или жестокости. Когда его спросили, мальчик откровенно заявил, что второго мальчика запирали почти каждый день с тех пор, как он появился у них.

Эксперты утверждают, что, очевидно, племянник стал жертвой так называемого «синдрома целевого ребёнка», который на самом деле более распространён, чем люди могут себе представить: многие родители выделяют в семье одного ребёнка для оскорблений и издевательств…

Северус прочитал достаточно. Он вздохнул с облегчением – дурацкий репортаж.

– В этой статье ошибка с твоим возрастом. Насколько хорошо известно имя Дурслей?

– Я почти никому не говорил о них, – покачав головой, пробормотал Гарри. – Я думаю, только Уизли и Гермиона знают их фамилию.

– В таком случае всё не так уж и плохо, – твёрдо сказал Северус. – Очень немногие волшебники следят за магловскими новостями, особенно за такого рода газетами. А те, кто это делает, вряд ли свяжут умственно отсталого десятилетнего ребёнка с тринадцатилетним Мальчиком-который-выжил.

– Тем не менее Дамблдору нужно сказать, – заметил Люпин, ставя чашку на стол. Он встал и взял свою мантию. – Я должен сообщить ему.

– Скажи заодно и Поппи, – проворчал Северус. – А я поговорю с Артуром Уизли. Если кто-то в Министерстве обнаружит связь, он об этом узнает.

Люпин коротко кивнул и мягко сказал:

– Гарри, всё правда будет хорошо.

Мальчик выглядел основательно позеленевшим – слишком много переживаний за одно утро.

– Должно быть, они поговорили с Уилкинсами, – пробормотал Гарри, полностью игнорируя Люпина. – Мистер… Уилкинс всегда считал, что я намного младше Дадли. Тётя Петуния сказала миссис Уилкинс, что я псих.

Люпин поймал взгляд Северуса поверх головы Гарри.

– С тобой всё будет в порядке, пока Артур не приедет? – участливо спросил он, улыбнувшись, и Северус прикинул, что это должно означать ободрение.

– Подождите, – Гарри встряхнулся, осознав, что сказал Люпин. – Вы имеете в виду мистера Уизли? – В ответ на утвердительный кивок Люпина он спросил: – А зачем мистер Уизли придёт сюда?

– У профессора Люпина сегодня и завтра неотложные дела в Хогвартсе, – пояснил Северус. – А мадам Помфри считает, что нам нужна помощь, пока его не будет. Мистер и миссис Уизли пригласили нас погостить, – он пристально посмотрел на мальчика, оценивая его реакцию, и с некоторым облегчением увидел, что ребёнку, по крайней мере, любопытно.

Гарри на мгновение встретился взглядом с Северусом. На открытом лице ребёнка отразились неуверенность, недоверие и что-то вроде мольбы. Затем его глаза вновь стали безучастными.

– Хорошо, – отвернувшись, тихо сказал он и почесал Сопелку за ухом. – А что нам делать с Сопелкой? Не знаю, найдётся ли там для него место.

– Я отвезу его обратно в Хогвартс, хорошо? – Люпин мягко улыбнулся. – Он может ночевать с Хагридом.

Профессор похлопал себя ладонью по бедру, и Сопелка, вскочив, послушно подошёл.

Гарри потерянно кивнул, по-прежнему не встречаясь взглядом ни с одним из профессоров. Лишившись собаки, ребёнок отпустил и мантию Северуса, сложил руки перед собой на столе и уставился на них.

– Собери одежду на два дня, – распорядился Северус, надеясь отвлечь Гарри хотя бы на пять минут.

Мальчик снова подавленно кивнул, но дрожать перестал.

– Вы… вы сказали мистеру и миссис Уизли о…? – он умолк.

– Нет, – твёрдо ответил Северус. – Они знают, что я был болен, но это всё. Ты сам решишь, сколько и как им рассказать.

– Я бы предпочёл, чтобы они не знали, – тихо сказал Гарри. Его руки и плечи медленно расслабились, так что Северус решил, что он, по крайней мере, немного успокоился.

– Всё в порядке, Гарри, – заверил его Люпин. – Если тебе так спокойнее…

Гарри встал.

– Я просто… – он нерешительно махнул рукой на дверь в коридор, а затем повернулся на каблуках и убежал.

Северус прислушался к лёгким шагам мальчика на лестнице и, достав из кармана палочку, бросил на дверь заглушающее заклинание.

Люпин с любопытством наблюдал за ним. Рядом сидел пёс, выглядевший таким же заинтересованным.

– Как ты думаешь, что это будет значить для Гарри? – Северусу было неприятно спрашивать совета у Люпина, и он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Боюсь, что это ударит его довольно сильно, – Люпин вздохнул, – как только он всё осознает, – оборотень посмотрел на потолок, а затем уставился в пол. – Он убедил себя, что его родственники не так уж плохи. Полагаю, это, – Люпин кивнул на заголовок, – вероятно, напомнит ему, насколько ненормальной была вся ситуация. Для большинства людей лучше постепенно осознавать подобное.

– Как ты думаешь, ему снова грозит опасность навредить самому себе? – тихо спросил Северус, озвучив страх, который больше всего преследовал его мысли. Дрожь пробежала по телу, когда он невольно вновь представил себе Гарри, едва дышащего, почти без сознания, бьющегося в петле импровизированной верёвки.

Люпин выглядел необычайно серьёзным.

– Боюсь, мы не можем сбрасывать со счетов возможность того, что это может привести его прямо к краю пропасти, – он покачал головой. – Но я думаю, что на данный момент устное соглашение с ним не причинять себе вреда – это лучшее, что мы можем сделать.

Северус понимающе кивнул. Он знал по опыту, что клятва действительно могла предупредить суицид. Со своими студентами он обнаружил, что часто просто обещания сначала поговорить было достаточно, чтобы сорвать попытку самоубийства.

– Я бы сказал, – продолжал Люпин, – что потребность Гарри в молчании по этому поводу следует уважать. Не говоря уже о том, что, хотя я доверяю благоразумию Уизли, меня передёргивает при мысли о том, что произойдёт, если Министерство пронюхает об этом.

– Не говори мне о Министерстве! – вспылил Северус – внезапно прорвалось всё напряжение, пружиной закручивавшееся в нём все эти дни. – Тебе объяснить, как они смотрят на самоубийц? – выплюнул он и, поймав непонимающий взгляд Люпина, рявкнул: – Уверен, ты слышал о смерти моей матери!

– Боюсь, что нет, – покачал головой Люпин.

Это удивило Северуса, он полагал, что вся эта грязь была общеизвестна в школе. Другие чистокровные студенты, конечно же, не стеснялись обсуждать это. Хотя, если подумать, Люпин никогда не был склонен слушать сплетни.

– Министерство определило смерть моей матери как самоубийство, – сказал Северус убийственно тихим голосом.

Глаза Люпина расширились, лицо побледнело.

– Я… я этого не знал, – сказал он, потянувшись рукой к Северусу. – Мне очень жаль.

Северус подосадовал, что не чувствует себя достаточно хорошо, чтобы в гневе выскочить из комнаты, и ограничился тем, что выхватил свою ладонь из хватки Люпина.

– Избавь меня от своих сожалений, Люпин, – прошипел он, скрестив руки на груди.

– Министерство… неужели оно…?

– Конфисковало имущество моей матери? – процедил сквозь зубы Северус. – Смешало с грязью её имя и имя всей её семьи? Отказало в погребении её тела в фамильном склепе? Да – по всем пунктам.

– Северус… – Люпин явно расстроился.

– Неважно, – устало сказал Северус; у него не осталось сил злиться. – Это уже не имеет значения. Возвращаясь к Гарри – я поговорю с Артуром. Сегодня утром он прислал мне сову – он со старшим сыном прибудет сюда ближе к обеду, чтобы проводить нас.

– В таком случае я останусь до их приезда, – заявил Люпин. – Дамблдор подождёт.

– Я не согласен, – Северус покачал головой. – Думаю, тебе нужно немедленно сообщить директору, и я, конечно же, не хочу доверять это сове.

Он также очень хотел, чтобы Люпин оставил его в покое, а не хлопотал над ним, как нервозная сиделка.

– Если ты так считаешь… – Люпин вздохнул, неловко поёрзав, встал. – Можешь связаться со мной до вечера – полнолуние начнётся около шести.

Северус резко кивнул.

– Проверь Гарри перед уходом, – попросил он, не имея сил снова подняться по лестнице.

========== Глава 49. Назад в Нору ==========

– Тебе что-нибудь нужно, пока я ещё здесь? – Люпин стоял в дверях комнаты Гарри с Сопелкой на поводке, настороженно поглядывая на Хедвиг, которая приглушённо ухала и угрожающе крутила головой. Сопелка, пригнувшись, тихо зарычал.

– Нет, всё в порядке, – коротко сказал Гарри. «Только не от тебя», – обиженно думал он, продолжая бросать вещи в сумку, отказываясь смотреть на Люпина.

Профессор шагнул в комнату. Хедвиг это не понравилось: она сильнее закрутила головой, выдав нечто среднее между «крэк» и шипением, щёлкнула клювом и расправила крылья.

Сопелка тявкнул и зарычал на неё ещё громче.

– Прекратите, вы оба! – резко осадил их Гарри, отрываясь от упаковки вещей. Оба фамильяра затихли: Сопелка с тем пристыженным видом, который иногда выказывают собаки, и Хедвиг, с большим достоинством просто сложившая крылья и отвернувшаяся от незваных гостей.

– Тогда увидимся послезавтра, – кивнул Люпин, окинув его испытующим взглядом.

– Как вам будет угодно, – пробормотал Гарри, пожимая плечами. Ему даже нравилось, как звучит это выражение. Лёгкая дерзость позволяла ему чувствовать себя немного увереннее.

Профессор хотел было уйти, но Сопелка дёрнул поводок и заскулил. Гарри, оставив вещи, подошёл и почесал собаку за ушами.

– Прости, – тихо сказал он псу, – но с Хагридом тебе будет лучше.

В последний раз погладив собаку, Гарри позволил профессору увести её.

Остаток утра прошёл спокойно. Гарри услышал, как Снейп включил музыку в гостиной. Пластинка, по-видимому, ему нравилась, так как он проиграл её несколько раз. Это тоже соответствовало настроению Гарри, мрачному и сердитому. Некоторые песни отражали его собственные мысли.

Я холоден, как лезвие бритвы,

Напряжён, как струна,

Сух, как погребальный барабан*.

Мальчик горько усмехнулся, когда следующий фрагмент прозвучал так, будто кто-то швырял вещи и кричал на кого-то под музыкальное сопровождение. Певец сказал что-то о поисках своего любимого топора. Гарри подумал, что ему бы сейчас очень хотелось получить топор.

После некоторого раздумья он бросил в сумку мантию-невидимку. Всё ещё настороженная Хедвиг вопросительно посмотрела на него.

– Мы идём в Нору, – сказал ей Гарри. – Встретимся там, хорошо?

Она наклонила голову и ласково ущипнула его палец. Гарри открыл для неё окно, затем устроился на кровати со «Сказками барда Бидля». Однако он не находил себе места, нервничая из-за предстоящей встречи с Роном, и был просто счастлив, что там не будет ещё и Гермионы.

Телефонный звонок вывел Гарри из задумчивости. Музыка оборвалась.

– Алло? – произнёс голос Снейпа. – Да, это он. – Пауза. – А… – Последовала долгая пауза, а затем голос Снейпа стал слишком тихим, чтобы его можно было расслышать с того места, где сидел Гарри.

Любопытствуя, кто бы это мог быть, Гарри выбрался на лестничную площадку. Вряд ли звонила миссис Грейнджер – голос Снейпа звучал очень официально, как будто он говорил с незнакомцем.

– Мы будем в Оттери-Сент-Кэтчпоул сегодня вечером и проведём там два дня, – сказал Снейп кому бы там ни было. – Да, – голос опекуна был ровным и вежливым, – я вполне понимаю… Да, это было бы очень удобно. Прошу прощения, но не могли бы вы подождать минутку?

Звук внизу резко оборвался. Должно быть, Снейп наложил заглушающее заклинание.

Гарри всё равно устроился на верхней ступеньке.

Минут через пятнадцать Снейп вышел из кухни, обернулся и увидел Гарри, сидящего на верхней ступеньке.

– Ты собрал вещи? – спросил Мастер зелий, стоя внизу.

Гарри кивнул, подумав, что Снейп выглядит совершенно измученным после всех этих утренних переживаний. На секунду мальчик почувствовал себя виноватым за то, что расстроил опекуна, когда тот ещё был так явно болен. Затем он напомнил себе, как Снейп и Люпин решили, что одурманить его – хорошая идея. А Снейпу показалось также хорошей мыслью отдать мальчика Дурслям, когда он был совсем ребёнком.

Как часто в детстве Гарри мечтал о том, что кто-то придёт и спасёт его из этого проклятого чулана? Снейп мог сделать это в любой момент. Какой бы ни была игра Дамблдора, опекуну не нужно было поддерживать её.

Тихий голосок в голове Гарри напомнил ему, что Снейп действительно думал, будто тётя Петуния станет хорошим опекуном.

Гарри сердито отмахнулся от этой мысли. Ещё летом они все думали, что тётя Петуния была достаточно хорошим опекуном, а теперь ей предъявили обвинение.

Снейп поднимался по лестнице. Воспользовавшись случаем, Гарри глубоко вздохнул и, когда опекун проходил мимо, спросил:

– Они сказали, почему дядю Вернона и тётю Петунию арестовали?

– Шотландская служба защиты детей уведомила английские власти, которые, должно быть, и предъявили обвинение, – ответил Снейп, остановившись на лестнице.

– Шотландское…? – медленно повторил Гарри. – При чём тут Шотландия?

Стоявший на той же ступеньке, на которой сидел Гарри, Снейп спустился на пару ступенек и сел рядом с ребёнком.

– Хогвартс находится в Шотландии, – тихо сказал он, глядя на свои руки. – Мадам Помфри попросила меня передать твоё досье миссис Грейнджер, чтобы та отнесла его своей знакомой из социальной службы. В деле сказано, что твоя школа сделала заявление, на основании которого Шотландская служба защиты детей передала тебя под мою опеку. Это означает, что в Англии Дурслям предъявят обвинение. На твоём досье есть заклинание, которое гарантирует, что дело вернётся обратно к Артуру Уизли, а также чары запутывания, которые, вероятно, и являются причиной многих неточностей в этой истории, – Снейп тяжело вздохнул. – Мне никогда не приходило в голову, что их арестуют публично и это попадёт в новости.

– Вы… и мадам Помфри…? – Гарри чувствовал себя уязвлённым и сбитым с толку. – Но… почему?

Он никогда не думал, что мадам Помфри окажется в списке людей, предавших его доверие.

Чёрные глаза Снейпа вспыхнули гневом, когда он повернулся к Гарри.

– Потому что то, что они сделали – преступление, Гарри, – его голос звучал мягко, хотя сам он выглядел убийственно. – Мы не можем заставить их отвечать в волшебном мире, но нам по силам привлечь их к ответственности в магловском суде.

– Вы же дали мне слово, что никому не расскажете, – тихо сказал Гарри.

– Я не… – возразил Снейп, но умолк, глубоко вздохнул и заговорил почти шёпотом: – К сожалению, не все обещания могут быть выполнены, несмотря на все наши усилия, – его голос стал громче: – Я полагал, что для тебя намного важнее, чтобы не вмешивались Министерство и «Ежедневный Пророк».

Ну да, это было правдой, но Гарри не хотел попадать и в магловские газеты тоже.

– Возможно, тебе стоит прочитать статью, – сказал Снейп, вставая.

Гарри покачал головой: ему совершенно не хотелось читать эту писанину.

– Как пожелаешь, – Снейп поднялся по лестнице в свою комнату. Гарри решил, что он одевается. Через несколько минут опекун появился в мантии волшебника, а не в магловской одежде, в которой он ходил по дому. Проходя мимо, Снейп посмотрел на Гарри, но тот даже не взглянул на него.

Гарри не знал, как долго он просидел на лестнице. Наверное, достаточно долго – пластинка профессора прозвучала до конца. Гарри боялся размышлять о том, что скажет Рон обо всей этой неразберихе, а Гермиона будет просто невыносима.

У него разболелся живот. Он подумал, не стоит ли рассказать об этом Снейпу, но потом вспомнил, как тот подсунул ему зелье правды, и выбросил эту мысль из головы.

Кто-то постучал в дверь.

– Я открою, – отозвался Снейп без всякой надобности, потому что Гарри совершенно не собирался двигаться с места.

В дверях стояли мистер Уизли и ещё один рыжеволосый мужчина.

– Профессор Снейп, как вы себя чувствуете? – улыбнулся мистер Уизли.

– Достаточно хорошо, – проворчал Снейп, отступая в сторону, чтобы мужчины могли войти. Гарри подумал, что это был самый долгий период бодрствования Снейпа с той самой ночи.

Войдя, мистер Уизли и его спутник окинули Снейпа долгим оценивающим взглядом. Гарри стало интересно, что они увидели.

После неловкой паузы незнакомый Гарри мужчина заговорил: