Текст книги "Digging for the Bones (ЛП)"

Автор книги: Paganaidd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 38 страниц)

Возможно, ему удастся упасть с метлы и таким образом, если целители и впрямь настигнут его сегодня, объяснить эти следы.

Эта мысль показалось ещё более привлекательной, когда Гарри схватил свою квиддичную форму и метлу и, выйдя на поле раньше остальных, сделал несколько быстрых тренировочных кругов.

Когда Оливер и Кэти Белл вышли вместе с Фредом и Джорджем, Гарри резко дёрнул ручку метлы, с размаху грохнулся на землю и тут же сел, отплёвываясь от попавшего в рот песка. Очки совсем погнулись, но для волшебника это не проблема: Гарри вытащил из рукава палочку и быстро пробормотал:

– Окулюс репаро!

– Всё в порядке, Гарри? – спросил Оливер.

– Да, нормально, просто свалился. Я в порядке, – проморгавшись, Гарри ухватился за протянутую руку и, пошатываясь, поднялся. Казалось, он собрал собой половину грязи с поля, и в волосах было полно песка.

– Ну, тогда идём, – Оливер хлопнул Гарри по спине. – Все в сборе. – Гарри увидел, что Анжелина Джонсон тоже вышла на поле. – Давайте начинать.

Это была одна из лучших тренировок команды. Оливер планировал играть тем же составом, что и в прошлом году, разве что при отборе кто-то из новичков окажется удивительно хорош.

Было уже около десяти часов, когда Оливер наконец дал отбой. Гарри быстро помахал остальным и сказал, что собирается смыть грязь с волос. Он не хотел, чтобы кто-нибудь поинтересовался, был ли он уже на осмотре: не говоря уже о том, что подобный вопрос сделал бы его забывчивость менее правдоподобной, Гарри вообще тревожила эта тема.

Он проскользнул в душ и вышел оттуда прежде, чем кто-либо успел заговорить с ним, даже мимоходом.

После этого он забился в самый дальний угол библиотеки и сидел там до тех пор, пока студенты не спустились в Большой зал на обед. Немного устав от учёбы, Гарри последовал за ними, но обедать не пошёл, опасаясь, что кто-нибудь, увидев его, поймёт, что он не был на осмотре. Вместо этого он вышел во двор. День выдался погожий, и ему захотелось прогуляться.

Похоже, все отправились обедать. Гарри устроился у любимого камня, возвышавшегося над озером недалеко от Гремучей ивы, что не способствовало повышенному оживлению вокруг него. Сам камень был достаточно велик, чтобы скрыть в своей тени человека, если тот сядет с другой стороны.

Как бы Гарри ни старался этого избежать, его мысли обратились к Невиллу. Казалось, в груди у него навсегда поселился твёрдый комок.

Гарри долго наблюдал за гигантским кальмаром, лениво игравшим с водорослями у берега, и не мог определиться, что чувствовал на самом деле.

Он никогда не сталкивался со смертью знакомых людей, кроме своих родителей, конечно, но их он почти не помнил. С Невиллом же он играл в подрывного дурака, шахматы и плюй-камни, одалживал конспекты и заступался за него, благодаря чему и попал в ловцы на первом курсе.

Этим утром Гарри проснулся рано и, увидев пустую кровать Невилла, прождал целых пять минут, прежде чем воспользоваться ванной: не пробудившись окончательно, он полагал, что там был Невилл. Это заставило его почувствовать себя глупо и ощутить почти физическую дезориентацию, вызвав состояние, похожее на головокружение после слишком большого количества выполненных на метле бочек. Мир изменился, и Гарри не узнавал его новый облик.

Гарри засопел, радуясь, что никто этого не видит, и протёр мокрые очки рукавом мантии. Он успел подремать на солнце, проснулся, продрогнув, когда оно зашло за деревья, и почувствовал себя изрядно проголодавшимся. Тени стали длиннее, и Гарри решил, что можно уже без опаски вернуться в замок. Взглянув на часы и увидев, что пора ужинать, Гарри отряхнулся и медленно побрёл назад сквозь сгустившийся во дворе мрак.

Его внимание привлекло движение в тени дерева. Гарри засветил люмос, чтобы попробовать рассмотреть, что там было. Из-под Гремучей ивы сверкнули два зелёных глаза, а само дерево, как ни странно, застыло мраморным изваянием.

Гарри сделал пару шагов вперёд, и ива предостерегающе замахнулась на него веткой. Глаза мигнули и погасли.

В Большом зале было немного оживлённее, чем утром. Гарри взглянул на преподавательский стол, увидев, что целителей там нет, решил, что они уже ушли, и с облегчением вздохнул. Заметив сидящих в конце стола Рона и Гермиону, он присоединился к ним.

Гермиона ответила на приветствие Гарри встревоженным взглядом.

– Где ты пропадал? – резко спросила она. – Ты пропустил свою проверку, и тебя искал профессор Люпин.

– Ой, правда, – спохватился Гарри, пытаясь придать лицу непроницаемое выражение. – Я был на тренировке по квиддичу. Идея Оливера. Наверное, просто забыл про проверку, – беспечно сказал он. – А потом у меня была куча домашних заданий, которые нужно было закончить. Думаю, я увижусь с ними, когда они вернутся в понедельник.

– О, но они не вернутся в понедельник. Они будут работать все выходные, – ответила Гермиона. – Тебе лучше найти профессора Люпина и поговорить с ним.

Гарри пожал плечами.

– Ладно, я найду его после ужина, – сказал он, надеясь, что получилось убедительно.

– Да, ты должен поговорить с ним, он выглядел вполне нормальным и вряд ли будет ругаться, – Рон был непривычно тихим последние пару дней, а теперь Гарри заметил, что он слегка покраснел. – Может быть, и проверку тебе сразу сделают.

Гарри кивнул. Он не собирался искать Люпина ни после ужина, ни в любое другое время. Если он последует совету Рона, то не сможет отвертеться, но если спрячется до вечера воскресенья, целители уйдут, перенести срок проверки будет сложнее, а у него появится гораздо больше времени, чтобы зажили синяки.

Если повезёт, он наверняка затеряется в общем хаосе начала учебного года.

С большим аппетитом, чем за всю неделю, Гарри принялся за еду. Возможно, избавиться от Рона и Гермионы будет сложно, но в худшем случае он мог спрятаться в библиотеке под мантией-невидимкой.

Думая об этом, он чувствовал себя отчасти неловко, скрывая от друзей, почему уклонялся от проверки. Это просто потому, что он не хотел, чтобы его ощупывали и кололи, сказал Гарри сам себе. К тому же целители, скорее всего, захотят поговорить о его шраме, а он ненавидел это.

Опять же, одно дело обратиться к мадам Помфри с полученной травмой, и совсем другое – когда люди смотрят на него, как на какого-то урода, а они, конечно, так и подумают, если увидят отметины, всё ещё заметные на ногах, и синяки на груди (и это не говоря о спине – он не был уверен насчёт неё, так как уже несколько дней не смотрел, в каком она состоянии).

Да и никого не касается, почему он не хочет видеть целителей, твёрдо решил Гарри. Если Рон и Гермиона этого не могут понять, то это их проблемы.

Гарри ел так быстро, как только мог, желая убраться с преподавательских глаз. Много лет назад он понял, что если держаться подальше от взрослых, то они скоро забывают о нём. Ну, разве что им нужно кого-то в чём-то обвинить. Гарри избегал смотреть на преподавательский стол, стараясь не привлекать к себе внимание, и потому пропустил момент, когда Люпин и Снейп двинулись к нему, пока те не оказались прямо за его спиной.

– Мистер Поттер, – от прозвучавшего над головой холодного голоса Снейпа последний кусочек картошки застрял в горле Гарри.

Гарри с трудом откашлялся и, повернувшись, заслезившимися глазами посмотрел на нависшего над ним профессора. Тот стоял так близко, что Гарри пришлось вытянуть шею, чтобы нормально разглядеть его.

– Д-да, сэр? – спросил Гарри, когда ему удалось прочистить горло.

– Сегодня утром вы пропустили назначенный приём, – сказал Снейп низким угрожающим голосом. – С какой частью моих указаний у вас проблемы? «Обязательно» или «для всех»?

– Я… э-э… я просто забыл, – тихо пробормотал Гарри.

– А, – вкрадчиво ответил Снейп, – понятно. – Он секунду помолчал. – К счастью, у меня сегодня вечером есть немного времени.

– Простите? – Гарри почувствовал в животе первый намёк на панику.

– Профессор Снейп достаточно компетентен, чтобы проводить эти проверки, Гарри, – доброжелательно пояснил Люпин. – Поскольку все осмотры должны быть завершены к утру понедельника, мы с профессором провели весь день, собирая тех, кто сегодня отстал, – Люпин стоял рядом с профессором Снейпом, но, казалось, пытался ободрить Гарри.

– Разве не мадам Помфри?.. – Гарри почувствовал, что краснеет, когда осознал сказанное.

– Мадам Помфри сейчас в Лондоне, свидетельствует на дознании по делу Лонгботтома, – холодно ответил Снейп, сузив глаза, – так что вам… – Снейп сделал паузу, одарив Гарри неприятной улыбкой, – придётся довольствоваться моей кандидатурой.

Люпин открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но тут же захлопнул его, когда Снейп схватил Гарри за воротник мантии и заставил подняться.

Гарри отпрянул, тихо вскрикнув, и инстинктивно вскинул обе руки, прикрывая лицо. Он скорее ощутил, чем услышал, как за столами вокруг воцарилась тишина. Чувствуя себя невыразимо глупо, Гарри медленно опустил руки.

Снейп метнулся глазами по притихшему залу.

– Двадцать баллов с Гриффиндора за вашу… невнимательность, – громко сказал он. – И отработка за дерзость, мистер Поттер. В моём кабинете. Сегодня. Вперёд! – рыкнул Снейп, схватив Гарри за плечо, и добавил убийственно тихим голосом, таким тихим, что только Гарри услышал его: – У вас будет много времени, когда мы закончим все процедуры в Больничном крыле.

Он повернулся, жестом велел Люпину идти вперёд и потащил Гарри за собой.

Проходя мимо Финнигана и Томаса, Гарри услышал, как Симус тихо сказал Дину:

– Снейп снова цепляется к Гарри, должно быть, всё возвращается на круги своя.

Несмотря на несправедливость наказания, то, что все думали, будто он снова наболтал гадостей Снейпу, заставило Гарри почувствовать себя лучше, когда его вывели из Большого зала на глазах у всей школы.

Гарри постарался самодовольно ухмыльнуться через плечо Дину и Симусу, и шум в зале возобновился.

========== Глава 5. Осмотр ==========

Северус шагал столь стремительно, что Гарри несколько раз споткнулся, пока профессор тащил его за собой. Люпин с беспокойством поглядывал на них. Северус свирепо сверкнул глазами поверх головы Поттера, пресекая попытку заговорить или запротестовать, что он грубо обращается с Мальчиком-который-выжил.

Люпин благоразумно молчал, когда они направились в Больничное крыло, хотя многозначительно посмотрел на Поттера, а затем на Северуса после того, как мальчик повторно споткнулся. Северус сделал над собой усилие, чтобы замедлить шаг и ослабить хватку, заметив мертвенно-бледное лицо Гарри.

Поттер тоже ничего не говорил. Не спорил. Не слышно было его характерного бурчания по поводу несправедливости. Северусу даже не пришло в голову, что мальчишка прикусил язык, чтобы не ляпнуть что-то, что навлекло бы на него ещё большие неприятности.

Это молчание беспокоило Северуса. Крепко держа Поттера за плечо, он чувствовал, как мальчик дрожит. Именно так реагировал на профессора Лонгботтом (Северус поморщился при этой мысли, но это была правда), но никак не Поттер. Можно было подумать, что его ведут на собственную казнь.

Когда сегодня утром Поттер не явился на приём, Северус первым делом проверил квиддичное поле. Естественно, он был там. Северус наблюдал издалека, как Поттер практически сбежал от своих товарищей по команде, судя по всему, не желая ни с кем общаться.

Северус вернулся в замок с новыми опасениями насчёт Поттера, и в голове у него созрел план.

Мальчишка не вернулся в замок на обед, и Северус точно знал, что Поттер не завтракал. В четыре часа дня Северус спустился на кухню и выяснил у домовых эльфов, кормили ли они Поттера. Все, как один, отрицали это, и в действительности даже не думали, что мальчик вообще знает, где находится вход в кухню.

Северус наблюдал за тем, как Поттер ужинал накануне, и если он прятал еду в карманы, планируя продолжительное разговение (а для подростка всё, что больше нескольких часов, может считаться продолжительным), то у него это получалось лучше, чем Северус мог себе представить. Конечно, он не следил специально за этим, но Северус был преподавателем достаточно долго, чтобы распознать, когда со стола таскают еду.

Оба этих сценария были довольно тревожными: либо мальчик привык обходиться без пищи, либо он оказался довольно опытным вором. Учитывая, что одним из его лучших друзей была ревностная приверженка правил Грейнджер, Северус больше склонялся к первому варианту, чем ко второму.

Северус видел, как Поттер этим вечером вошёл в Большой зал, стараясь не высовываться и оставаться незамеченным. Он подождал, пока мальчик почти доест то, что было у него на тарелке (Северус не хотел проводить медицинский осмотр ребёнка, который мог потерять сознание из-за низкого уровня сахара в крови), и подал знак Люпину следовать за ним. Во избежание сплетен всей школы о пропущенном осмотре Северусу не составило труда спровоцировать Гарри, получив в ответ реакцию, типичную для их привычных всем взаимоотношений, так что никто не удивился полученной Поттером отработке.

Северуса встревожила реакция Поттера. Он правда схватил мальчика за шиворот, но не сильно, просто заставил его подняться, а тот отреагировал так, как будто действительно думал, что его ударят.

Дамблдор запретил телесные наказания более сорока лет назад, когда стал директором. Как бы иной раз ни хотелось Северусу придушить мальчишку, он никогда не поднял бы на него руку, как и любой другой преподаватель.

Просто немного занервничать, когда нелюбимый школьный учитель схватил за шиворот, – это ничего не доказывало, но было ещё одной чёрточкой, добавившейся в схему закономерностей.

Поттер выглядел совершенно больным, когда они вошли в Больничное крыло.

– Тебе не о чем волноваться, – ласково сказал Люпин мальчику.

Поттер посмотрел на Люпина так, словно у того выросла вторая голова, и пискнул что-то вроде «Да, профессор».

Северус отпустил руку Гарри, лишь когда закрыл дверь Больничного крыла и запер её невербальным заклинанием: он не собирался гоняться за тринадцатилетним мальчишкой, который сбежал, испугавшись или разозлившись.

Чтобы обеспечить конфиденциальность целителям, ассистентам и их пациентам, в большой комнате были обустроены кабинки, Северус указал на первую.

– Я проведу ваше обследование, Поттер, а профессор Люпин мне поможет.

– Вы считаете, что вам нужен кто-то, чтобы держать меня?

Наконец-то Поттер стал больше похож на самого себя: он вызывающе смотрел на обоих профессоров, выпятив подбородок, что всегда напоминало Северусу о Джеймсе Поттере. Как всегда, Северусу захотелось рвать и метать при виде такого Поттера.

– Осмотр проходит безболезненно, Гарри, – мягко сказал Люпин. – Порядок его проведения утверждён Министерством, которое предписывает засвидетельствовать каждую проверку двумя специалистами – колдомедиком и его ассистентом.

– О, – это, казалось, застало Поттера врасплох. Он притих, закусив губу.

Северус вытащил одну из рубашек для осмотра из шкафа, где они хранились.

– Снимите вашу одежду вплоть до брюк, пожалуйста. Наденьте это, разрез должен находиться на спине.

Гарри отвернулся, забавно покраснев, очевидно, считая рубашку очень неподходящей одеждой, и Люпин слегка усмехнулся, повернувшись к окну, чтобы Поттер не заметил его лица.

– Переоденьтесь там, – Северус снова указал на кабинку. – Откройте занавеску, когда будете готовы. Это не займёт много времени. Я не заинтересован затягивать осмотр.

Мальчик кивнул, и пепельная бледность вернулась на его лицо.

– Тебе обязательно быть таким бесцеремонным? – спросил Люпин очень тихо, пока мальчик делал то, что ему было сказано.

– Да, – Северус обжёг Люпина свирепым взглядом.

Поттер отдёрнул занавеску.

– Теперь залезай на стол, – с лёгкой улыбкой предложил Люпин. Гарри подчинился, неловко положив руки на худые бёдра. Больничная рубашка оказалась великовата для третьекурсника и доходила ему почти до колен.

Перво-наперво Северус был очень удивлён худобой мальчишки – под одеждой этого никто не замечал. Он был фактически дочерна загорелым, но загар заканчивался там, где начинались рукава футболки. Ноги были белыми, очевидно, Поттер всё лето ходил в джинсах. Северус заметил почти выцветшие прямые шрамы на голени и одной из икр.

Руки Поттера, обычно скрытые длинными рукавами, буквально пестрели зелёными и жёлтыми гематомами. Тыльная сторона его правой руки была покрыта свежими синяками и ссадинами, колени ободраны, а на подбородке виднелась царапина, полученная этим утром на тренировке.

Северус взмахнул палочкой над пергаментом – бланком протокола обследования:

– Пациент Гарри Джеймс Поттер, третий курс. Осмотр выполнен колдомедиком Северусом Снейпом. Свидетель – Ремус Люпин, исполняющий обязанности декана факультета Гриффиндор, – Северус добавил заклинание, которое станет записывать результаты диагностических чар. – Теперь, Поттер, результаты осмотра будут регистрироваться, – сказал он Гарри.

Поттер кивнул, всё ещё кусая губы.

Северус начал с простейших заклинаний, которые показывали рост, вес, пульс, текущее состояние магии, артериальное давление и дыхание. Сосредоточенно хмурясь, он посмотрел на цифры. Магия Поттера была очень активна, как если бы он восстанавливался после серьёзных травм. Вес не дотягивал до нормы, а рост находился в самом низу шкалы развития.

– Снимите очки, – Северус положил пергамент на стол с инструментами.

Поттер заколебался.

– Пожалуйста, – Северус старался если не смягчить тон, то хотя бы не испугать. Его подозрения подтверждались с каждым предпринятым шагом. – Я ничего не сделаю, не предупредив вас заранее.

Гарри снял очки и покосился на Северуса, снова прикусив губу.

Эти глаза, лишённые привычных очков и полные тревожной настороженности, на долю секунды лишили Северуса дара речи. Так смотрела Лили, когда нервничала.

Хорошо, что порядок процедуры был так хорошо вбит в голову Северуса, когда он был учеником зельевара. Он спрятал эмоции, чтобы разобраться с ними позже, и продолжил осмотр.

Проверив глаза мальчика, Северус отметил, что тот был довольно близорук, но в остальном всё было в порядке. Вернув Поттеру очки, он вздохнул с облегчением, что больше не нужно было смотреть в глаза Лили.

– Я наложу несколько заклинаний, которые обнаружат как недавние, так и старые повреждения, – сказал Северус, возвращаясь к своему статусу колдомедика. – Ложитесь обратно на стол.

Поттер подчинился. Люпин смотрел на пергамент, пока Северус проводил тесты. Это заняло гораздо больше времени, чем следовало бы.

К тому времени, как Северус закончил, список травм вырос до двух футов. Северус заметил неверие и шок на лице Люпина.

– Сядьте, – рассеянно сказал Северус мальчику, изучая вместе с Люпином пергамент – перечень повреждений впечатлял. – Поттер, – Северус старался, чтобы его голос звучал ровно и бесстрастно, – у вас было несколько сотрясений мозга. Три как минимум. Вы знаете, как это произошло?

Поттер несколько раз открыл и закрыл рот:

– Я упал, я неуклюжий.

Слова прозвучали бесстрастно и ровно, как вызубренный урок.

– Неуклюжий? – голос Северуса сочился сарказмом. – Самый молодой ловец за последние сто лет неуклюжий? Я так не думаю, – и зло отчеканил: – Не надо. Мне. Лгать. Не сейчас. И не об этом.

– Гарри, – Люпин читал пергамент, выглядя всё более расстроенным, – нам необходимо знать, как ты получил все эти травмы.

Поттер посмотрел на обоих взрослых волшебников. Казалось, на какую-то долю секунды он задумался, не выполнить ли просьбу. Затем что-то закрылось в глубине его глаз.

– Это пустяки, я просто много играю в квиддич, – Гарри, бравируя, пожал плечами.

– Пожалуйста, встаньте и повернитесь спиной ко мне, – ровно попросил Северус.

Гарри медленно встал и заколебался. Люпин ободряюще улыбнулся ему. Поттер глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, и повернулся.

– Мне нужно увидеть вашу спину, чтобы наложить ещё несколько чар, – сказал Северус, раздвигая полы рубашки.

Прямые выцветшие красные полосы покрывали спину Поттера от шеи до колен. Некоторые из них, если верить чарам, были пятидневной давности.

Северус глубоко вздохнул, подошёл к столу и достал из ящика флакон с зельем.

– Пожалуйста, снова сядьте.

Мальчик скользнул на смотровой стол.

– Это диагностическое зелье, мне нужно, чтобы вы сейчас приняли его, – спокойно сказал Северус.

Гарри медленно взял флакон и осушил его. Северус заметил, что у мальчика дрожит рука.

Северус перечитал перечень травм, заставив себя выждать целых шестьдесят секунд, прежде чем продолжить опрос.

– Скажите мне, Поттер, как получилось, что вы сломали вторую, третью и четвёртую пястные кости на правой руке? – медленно спросил Северус. – Кажется, это было около четырёх лет назад.

– Пястные кости? – немного сонно переспросил Гарри. Его глаза остекленели под действием зелья, которое только что дал ему Северус.

– Они были сломаны, – Северус взял руку мальчика, повернул её ладонью вниз и указал на кости кисти между запястьем и костяшками указательного, среднего и безымянного пальцев. – Возможно, раздавлены.

Придерживая руку Гарри, Северус заметил, что синяки на предплечье выглядели характерно для оборонительной позиции, такие травмы можно было получить, пытаясь отбиться от нападающего.

– О, это был Дадли. Он прижал их входной дверью, – Поттер выглядел слегка удивлённым, как будто не ожидал услышать свой собственный голос.

– Значит, несчастный случай? – с надеждой спросил Люпин.

– Нет, – Гарри горько усмехнулся, – он просто хотел посмотреть, что будет дальше. Они с Пирсом поймали меня. Пирс держал, а Дадли захлопнул дверь.

– А что сделала ваша тётя? – странным голосом спросил Северус.

– Тётя Петуния увела Дадли и Пирса, чтобы они не слышали моих криков, а меня заперла в чулане, потому что я слишком много плакал, – Гарри с сожалением вздохнул. – Я не хотел. Тётя Петуния выпустила меня, когда мне стало лучше.

– В чулане? – Люпин, взглянув на Северуса, растерянно нахмурился.

– Да, именно там меня и держали. А куда ещё вы поместили бы такого урода, как я? – как ни в чём не бывало зевнул Поттер и потёр глаза под очками, как будто внезапно почувствовал сильную усталость.

Это было ожидаемо – комбинацией зелий, которые Северус дал Поттеру, обычно усыпляли тех, кто страдал от травм. Скоро Гарри уснёт, но оставшегося времени им должно было хватить, чтобы всё выяснить.

– Откуда у вас эти сотрясения мозга? – спросил Северус.

– Сотрясения мозга? – устало переспросил Поттер.

– Ты ударился головой, и у тебя часто случались головокружения и тошнота, – мягко подсказал Люпин.

– Наверное, это тётя Петуния. Она любила бить меня сковородкой, если ей не нравилось, как я мою посуду. Или если еда пригорала… впрочем, этого давно уже не было.

– А эти отметины у тебя на спине? – с тревогой спросил Люпин. Северус уже знал, каким будет ответ.

– О, тетя Мардж сказала дяде Вернону, что он должен наказать меня тростью, – мальчик помолчал, как будто обдумывая что-то. – И перед тем, как уехать, она показала ему, как это правильно делать.

– Вы поэтому убежали из дома? – резко спросил Северус.

– Нет, – Поттер покачал головой, – это началось только после того, как Министерство вернуло меня обратно.

Он вздохнул, его глаза медленно закрылись, и Гарри упал на бок, как срубленное дерево.

Северус наблюдал за ним и подхватил прежде, чем Поттер успел упасть со стола и нанести себе новые увечья. Он уложил мальчика и трансфигурировал смотровой стол в больничную койку.

– Идём, – прошипел он бледному Люпину, выходя из кабинки.

– Ты дал ему веритасерум, – укорил Люпин, наложив вокруг их обоих заглушающие чары.

– Разумеется, – подтвердил Северус, пододвигая себе стул. Внимательно посмотрев на Люпина, он призвал ещё один стул, приставной столик и большую бутылку огневиски, до мелочей разработав этот ритуал с Поппи и Помоной за проведённую в ведомстве Поппи неделю.

Северус налил себе и Люпину, сунул стакан ему в руку и продолжил:

– Уверяю тебя, всё согласовано с Министерством. Я не солгал Поттеру, когда сказал, что это диагностическое зелье. Как ещё мы можем диагностировать издевательства, если жертвы не говорят правду о своих травмах? Это мягкая модификация, я смешал веритасерум с успокоительным зельем. Поттер необязательно должен был уснуть, но, видимо, он очень устал.

Люпин медленно опустился в кресло.

– Мы должны сообщить об этом в Министерство, – сказал он, сделав глоток.

Северус поперхнулся огневиски.

– Мы этого не сделаем! – жёстко сказал он.

– Но, Северус, – удивлённо возразил Люпин, – разве не для этого всё затевалось?

– Ты можешь себе представить, какова будет реакция на это? После Лонгботтома? – прошипел Северус. – Это приведёт к полному краху доверия к Министерству, нам повезёт, если мы избежим беспорядков. И потом, мы не знаем, где окажется сам Поттер. Полагаю, опеку над Мальчиком-который-выжил просто продадут тому, кто больше заплатит.

– Ты же не собираешься оставить его с родственниками после того, что только что видел и слышал? – требовательно спросил Люпин.

– Обо мне можно многое сказать, Люпин, – угрожающе произнёс Северус, – но я не оправдываю жестокого обращения с детьми. Даже если они такие несносные, как Поттер, – Северус откинулся на спинку стула. – Думаю, у меня есть способ, которым мы можем воспользоваться в частном порядке, – он налил себе ещё виски. – Это займёт некоторое время, и Поттеру, боюсь, совсем не понравится.

Северус пил второй стакан огневиски достаточно медленно, чтобы на этот раз распробовать его вкус, и обдумывал следующий шаг. Не было никаких сомнений в том, что посвящённых в это дело должно быть как можно меньше. Но и в одиночку Северус не мог действовать – требовались документы, если он собирался не привлекать внимания Министерства. Северус задумчиво посмотрел на коллегу.

– Интересно, Люпин, как исполняющий обязанности декана факультета мальчишки, ты готов нанести визит к нему домой?

========== Глава 6. Предательство ==========

В маленькой комнате было темно, её освещал только ночник, стоявший на боковом столике. Гарри прищурился, пытаясь разглядеть человека, читавшего при свете лампы. Он не знал, куда делись его очки, и не мог разглядеть их в темноте.

Человек шевельнулся, переворачивая страницу книги, и мягкий свет ночника очертил силуэт профессора Люпина.

Нахлынули воспоминания о последних часах. О боже, что он наговорил профессору Снейпу? Из всех людей тот был последним, с кем Гарри стал бы откровенничать, а Люпина он почти не знал. Что же на него нашло? Гарри с тревогой осознал, что не помнит всего, что сказал. А потом он потерял сознание, как тогда, в поезде.

Гарри слегка пошевелился, заставляя себя успокоиться, и понял, что вся тянущая боль от ударов палкой дяди Вернона исчезла. Неужели Снейп что-то сделал? Это было не в его характере. Гарри предполагал, что Снейп, скорее, одобрил бы наказание за побег из дома. Возможно, профессор решил, что в нынешней ситуации будет лучше, если на Гарри не останется никаких отметин.

– Гарри? – тихо произнёс голос профессора Люпина. – Ты проснулся?

Гарри прикидывал, не удастся ли ему улизнуть отсюда, прежде чем кто-нибудь заметит, что он проснулся, но, по-видимому, уже не получится. Тогда Гарри подумал, не притвориться ли ему, что по-прежнему спит, но решил, что лежать здесь будет ещё хуже.

– Да, сэр, – так же тихо ответил он. Профессор Люпин казался достаточно доброжелательным, но Гарри понятия не имел, каков он на самом деле.

На столе рядом с Гарри зажглась другая лампа, и в её свете он увидел свои очки и волшебную палочку. Надев очки, он осознал, что всё ещё находится в маленькой смотровой кабинке, одетый в больничную рубашку, но теперь уже укрытый несколькими одеялами.

Разглядев профессора как следует, Гарри с облегчением отметил, что тот мягко улыбается.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Люпин.

– Я в порядке, – ответил Гарри, с удивлением отметив, что в данный момент это было правдой (по крайней мере, физически). – Сколько сейчас времени?

– Отбоя ещё не было, – сказал Люпин. – Если ты хорошо себя чувствуешь, то можешь встать и одеться. Профессор Снейп сказал, что нет ничего необычного в том, что ты заснул от его… – Гарри показалось, что он услышал легкую неуверенность в голосе Люпина, – диагностического зелья. Он попросил меня посидеть с тобой, пока ты не проснёшься. Он должен скоро вернуться. Я подожду тебя снаружи, – Люпин встал и вышел из кабинки, оставив Гарри спокойно одеваться.

Гарри выскользнул из постели, осознав, что все его раны уже зажили, в том числе и отметины, полученные сегодня утром, когда он упал с метлы.

Одеваясь, он услышал, как открылась и закрылась дверь Больничного крыла, прозвучал приглушённый голос Снейпа, затем чуть громче заговорил Люпин, но Гарри не смог разобрать слов. Было похоже, что профессора спорили, но не хотели, чтобы их подслушали. Это очень напоминало Гарри дядю Вернона и тётю Петунию, когда те «беседовали».

Гарри понадеялся, что речь не о нём – ему всегда становилось только хуже, когда взрослые спорили о нём, независимо от того, кто выигрывал спор.

Гарри было интересно, каковы результаты этого осмотра. Он видел выражение лица Люпина, когда тот читал пергамент – профессор выглядел почти сердитым. И Снейп окинул Поттера взглядом, который он обычно приберегал для самых мрачных провалов Гарри в зельеварении.

Снейп велел ему не лгать о своих травмах опасным голосом, которого Гарри обычно не смел ослушаться и подумывал просто рассказать всё, но потом вспомнил, что обычно случалось раньше после его откровенностей. Нет, он не мог так распахнуть душу.

Снейп дал ему нечто такое, что заставило его заговорить. Гарри сосредоточился, пытаясь вспомнить, что он сказал. Посмотрев на свою ладонь, Гарри припомнил, как рассказывал Люпину и Снейпу о Дадли и Пирсе, раздавивших дверью его руку. Ничего страшного, подумал он, просто кузен издевался над ним. Никого это не будет беспокоить.

Тётя Петуния и сковородка – об этом он тоже упоминал. Ну, не то чтобы тётя Петуния била его сильнее, чем мог ударить бладжер. И это случалось только тогда, когда он был слишком медлительным, чтобы увернуться, вряд ли она хотела так уж сильно его покалечить.

В каком-то смысле Гарри был рад, что осмотр проводил Снейп – по крайней мере, профессор не был склонен раздувать из мухи слона.

Собравшись с духом для предстоящего испытания, Гарри вышел из кабинки. Люпин и Снейп замолчали и повернулись к нему.

– Поттер, – лицо Снейпа совершенно ничего не выражало. – Кажется, сегодня вечером у вас отработка со мной.

Гарри показалось, что Люпин собирался возразить, но тот лишь вздохнул и отодвинулся.

– Строчки, Поттер, – Снейп призвал стул и стол, наколдовал перо и пергамент.