Текст книги "Неразлучные. Близнецы (СИ)"

Автор книги: NicoleSheen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 56 страниц)

Тусклый свет освещал холодное пространство хранилища, не позволяя рассмотреть двигающуюся ко мне фигуру. Но от дёрганных, будто нервных движений, по спине пробежал холодок, а ноги словно примёрзли к полу.

– Ыыы… эааа… – издало нечто, лишь очертаниями напоминающее человека, но человеком уже давно, судя по истлевшей одежде, не являющееся.

На меня уставился жуткий невидящий взгляд, слепых белесых зрачков, чётко определил мою едва живую от страха персону.

Хлюп.

Я даже не раздумывала о том, откуда в хранилище ходячий труп, просто заорала и попятилась. Конечно, меня никто не мог услышать, а умертвие, довольно зарычав, бросилось на меня.

Кто сказал, что зомби все поголовно неповоротливые и медлительные? Правильно, так считали на Земле. Здесь же мертвецы отличались необычайной прытью и физической силой. Попятившись, я резко развернулась и рванула прочь, не оглядываясь и только слыша за спиной приближающееся рычание.

Да, я отвратительно бегала и на занятиях по физической подготовке меня обгоняла даже Малиса, несмотря на свои пышные формы. Но близость смерти придавала сил и открывало второе дыхание. Несмотря на поразительную скорость, сообразительностью зомби не отличался, а потому я старалась чаще увиливать, сворачивая между стеллажами. Падали свитки и книги летели на пол, но я не думала об этом…

Сердце едва ли не выпрыгивало из грудной клетки, когда я со всех ног рванула к выходу, надеясь, что дверь осталась открыта. Я помнила, что Тиравьель не закрывал её за собой.

Но вопреки ожиданиям, дверь оказалась запертой, а скрюченные пальцы зомби едва не припечатали меня к этой двери. Вовремя отпрыгнула и даже отпихнула ногой оскаленную пасть с лестницы. Под руку попалась прислонённая швабра, которой я и вооружилась, отмахиваясь от звереющего всё больше ходячего мертвеца.

На моей стороне безумное отчаяние и желание жить, а на стороне умертвия лишь призвавшее мятежный дух заклятия.

Осознание последнего, осенило меня внезапной, но к сожалению, бесполезной в данной ситуации мыслью… Если бы я только умела чувствовать энергетические потоки настолько сильно, чтобы различить нити магического заклятия, связавшее труп и низшего духа… Но я не умела и физической силой природа также меня обделила, а потому хватит меня ненадолго.

В какой-то миг умертвие отбило швабру и, ухватив меня за руку, повалило на пол.

Я успела попрощаться с жизнью, а также в мельчайших деталях рассмотреть обезображенное следами разложения оскаленное лицо…

Вспомнилась заветная бусина, но руки были заняты, а кончик косы лежал подо мной.

В последний момент я извернулась, уже не сумев остановить вонзившиеся в плечо гнилые зубы. Ещё одно движение и коса выдернута из-под моей спины. И мои пальцы почти дотянулись до черной бусины. Но сжать её я не успела. Раздался грохот, и мертвец был буквально сметён с моего тщедушного тельца.

Зажимая раненое плечо, я отползла в сторону, с ужасом наблюдая, как взбешённый светлый эльф уничтожает в странном пламени синего огня визжащую и отчаянно пытающуюся вырваться тварь, которую он пригвоздил к полу своим клинком. Несколько мгновений и на моих глазах от умертвия остаётся только чёрное пятно на полу.

Тиравьель резким движением перехватил клинок и, вернув его в ножны, повернулся ко мне. Ему достаточно короткого оценивающего взгляда, чтобы понять произошедшее.

Одновременно с тем, как он делает шаг ко мне, я спохватываюсь и собираюсь заговорить рану, но эльф останавливает меня. Быстрым движением кладёт пальцы на виски, поворачивая к себе и заставляя глядеть ему в глаза.

– Не нужно заживлять. Рану требуется очистить.

Я понятливо киваю, пытаясь не думать о том, чем может обернуться укус такой мерзости в этом мире.

В синих глазах эльфа плещется беспокойство и решимость. Не говоря больше ни слова, он подхватывает меня на руки и в тот же миг нас окутывает мерцание, переносящее обоих в светлое стерильное помещение лазарета.

Обычно тут никого не бывает. Просто нет необходимости. Но как объясняли нам коменданты, когда проводили экскурсию, лазарет необходим для особых экстренных случаев, когда некоторые адепты попадают в переделки. Вот и я попала в число этих несчастных.

Хранитель посадил меня на кушетку и зажёг под зеркалами магический светильник, из-за чего меня на миг даже ослепило. Затем с невозмутимым видом начал расстёгивать на мне рубашку.

Я вспыхнула до кончиков ушей и попыталась схватиться здоровой рукой за края своей одежды, но эльф отвёл её в сторону и насмешливо поинтересовался.

– Ты считаешь, что я увижу там что-то новое для себя?

Сказано это было таким ироничным тоном, что я смутилась ещё больше, но вместе с тем и поняла, что да, кое-что новое он там увидеть может. Например, бюстгальтер с иномирской этикеткой…

Но деваться было некуда. Движения эльфа были уверенными и не терпели моих слабых попыток помешать, поэтому покорно затихла под его руками, надеясь, что улика останется незамеченной.

– Укус неглубокий, но сейчас будет немного больно, – предупредил эльф, отходя к высокому белому шкафу, чтобы достать оттуда флакон из тёмного стекла и тампоны из белой ткани. Затем он коснулся раны, и я ощутила, как края её расходятся, словно выталкивая что-то изнутри. Это сопровождалось сильной ноющей болью, но длилось лишь краткий миг. После его прикосновения снова полыхнуло знакомым синим пламенем, опалившим кожу в этом месте.

Тиравьель откупорил крышку, чтобы промокнуть тампон из белой ткани в прозрачной зеленоватой жидкости с запахом трав и спирта, после чего тщательно обработал рану. Только после этой процедуры, он применил магию исцеления, оставляя от укуса умертвия лишь едва заметный след.

Я глядела на происходящее как завороженная, забыв про стыд. И украдкой посматривала на эмоции, отражающиеся на нечеловечески красивых чертах лица.

Но тут наши взгляды встретились и эти синие, как осеннее небо глаза посмотрели на меня со всей серьёзностью. Опомнившись, что сижу перед мастером хранителем без рубашки, я быстро схватила пострадавшую деталь одежды с кушетки и прижала к себе.

– Я мог опоздать, Влада, – сказал он. – И тебе очень сильно повезло, что я вернулся раньше, чем должен был.

– Мастер Тиравьель, я понимаю, что обязана вам жизнью. Спасибо за всё, – проговорила я, ещё слишком близкая к панике, чем хотелось.

– Речь не о том. Я всего лишь хочу, чтобы ты осознала всю серьёзность ситуации и хорошенько подумала над тем, кто мог желать тебе смерти.

Мои глаза невольно расширились в крайней степени удивления. Кто мог желать мне смерти? Не думаю, что в Академии был кто-то ненавидящий меня до такой степени. А вампиры-близнецы хоть и издевались надо мной, но вряд ли бы так поступили…

– Мастер… у меня нет врагов, – уверенно сказала я. – И мне проще поверить в случайность, чем в чьё-то намерение меня убить.

Я прикрыла глаза, подумав о близнецах. Если это сделали они и это выяснится, их отчислят. Эта мысль вызывала у меня ощущение неприятного осадка на душе. Только самой отчего-то странно, почему, даже если это они, я должна их жалеть. И, тем не менее, мне было бы жаль, если из-за меня кто-то погубил бы собственную судьбу.

– Как бы то ни было, мы должны доложить о произошедшем магистру Кьесси и провести внутреннее расследование. Виновный понесёт жестокое наказание.

Мастер Тиравьель настроился решительно, и мне оставалось только кивнуть. Я знала, что отношусь слишком мягко даже к своим недругам, но кто объяснит, почему сейчас, когда страх за свою жизнь отступил, я больше думаю не о том, что могла умереть, а размышляю о совершённой кем-то глупости. Да и представать перед ясными очами архимага Кьесси не хотелось совсем. Особенно в свете недавних событий.

Но кто может остановить любовь к справедливости одного отдельно взятого эльфа, если он уже разработал в своей голове алгоритм последующих действий? Уж явно не мелкая напуганная адептка-первокурсница.

И мне пришлось снова надевать порванную зубами умертвия рубашку и отправляться вместе с ним на доклад к директору. Но прежде чем я рассказала о случившемся со своей точки зрения, некоторое время пришлось сидеть в приёмной, покуда до моих ушей доносились только приглушённые голоса беседующих между собой мужчин.

Когда я пересказывала свою версию событий, меня буквально прожигали взглядом внимательные глаза архимага, но нужно отдать ему честь – пока я говорила, он ни разу не прервал меня едким замечанием.

Зато после моего рассказа…

– Видимо, без внутреннего расследования не обойтись, – сухо заметил он. – Адептка Светлая, я надеюсь это не часть очередного вашего странного эксперимента?

– Я что, похожа на самоубийцу? – невольно вырвалось у меня.

– Ну, судя по тому, что вы вытворяли на метле в минувшее полнолуние, сходство налицо, – не остался в долгу директор.

И тут за меня неожиданно вступился хранитель.

– Харольд, девочка прекрасно справлялась со своей работой. И более того, каждый выходной исправно демонстрировала объём выполненных работ, гораздо превышающий мои ожидания.

– И ты считаешь это прекрасным алиби, исключающим возможность совершения мелкой пакости? – поинтересовался директор, лукаво прищурившись.

Тиравьель лишь устало вздохнул и сказал, обращаясь ко мне:

– Пойдём, адептка, я провожу вас в общежитие. На сегодня работа закончена.

Я кивнула, внутренне сжавшись от мысли о том, что придётся идти в таком виде по Академии и общежитию. Но эльф просто взял меня за руку, и мы снова переместились, оказавшись сразу на пятом этаже.

– Спасибо, – тихо сказала я, собираясь развернуться и быстренько ретироваться в свою комнату. Но тонкие сильные пальцы снова перехватили моё запястье.

– Влада, если ты что-то знаешь, лучше сразу рассказать. Это не тот случай, когда стоит играть в благородство.

Я вскинула голову и ответила:

– Мастер Тиравьель, на общей лекции по некромантии слишком многие заметили мою реакцию на учебные экспонаты некромантов. И, возможно, кто-то решил подшутить надо мной, но ситуация вырвалась из-под контроля и…

– Даже если так, этот шутник должен был придти к тебе на помощь, а не заметать следы.

Резонно, но…

– Если только он не испугался сильнее, чем я.

Тиравьель смотрел на меня, как на умалишённую. В его глазах читался немой вопрос, но осознав, насколько тщётно сейчас пытаться меня переспорить, он просто махнул рукой и растворился в серебристом мареве.

Я облегчённо вздохнула, обрадовавшись тому, что, наконец, меня оставили в покое и одиночестве. Никто и понятия не имел, каких душевных сил требовала от меня необходимость держаться и, стиснув зубы, идти к своей цели в этом незнакомом и новом мире. И можно признаться только самой себе – работа в хранилище иногда выматывает и энтузиазма хватает не всегда. Мой организм всё ещё не привык к нагрузкам, которые обеспечивали тренировки и не успел перестроиться, а тут ещё и работа на выходные. Я смирилась и с этим. Но теперь начинаю выходить из себя, узнав о том, что кто-то смеет предположить, что умертвие в хранилище – моих рук дело!

Даже домовой, видя моё состояние, решил благоразумно помалкивать и появился лишь для того, чтобы убрать с глаз долой порванную рубашку.

Оказавшись в своей комнате, я поспешила раздеться и залезть под душ. Слишком ярко ещё стояла в моих воспоминаниях оскаленная пасть умертвия. Настолько ярко, что мне по-прежнему чудилось его зловонное дыхание.

Когда раздался осторожный стук в дверь, я только вышла из душа, замотавшись в полотенце.

Почему-то я и мысли не допускала о том, что в данный момент меня может потревожить кто-то кроме ведьмочек или Хель…

Но на пороге моей комнаты стоял Тиравьель. И прежде чем я успела спросить, в чём дело, в глаза бросилась сумка и шаль, которые он нервно сжимал в руках.

– Адептка, Светлая. Вы забыли свои вещи, – произнёс он странным непривычно тихим голосом, отводя взгляд. Я смутилась настолько, что быстро забрала свои вещи из его рук и закрыла дверь, даже забыв про элементарную благодарность.

***

Новая учебная неделя удивляла. Словно наступил некий период затишья и даже в отношении неминуемого, как казалось, расследования не происходило никаких сдвигов. До выходных я не видела Тиравьеля, не получала подозрительных взглядов и едких замечаний со стороны директора Кьесси и с сокурсниками прецедентов не возникало. Я специально наблюдала за близнецами на совместных занятиях, но они вели себя раскованно и свободно, никак не проявляя ко мне своего неприязненного отношения.

Друзьям об инциденте, произошедшем в хранилище, рассказала в тот же самый вечер, когда спустилась к ужину. Они были полностью солидарны с мнением Тиравьеля, с маленькой поправкой на то, что Дин и вовсе пришёл в бешенство, но чего-то другого я и не ожидала. Если бы кто-то попытался сотворить такое с кем-то из них, я бы тоже была непреклонна в своём мнении.

Когда наступили новые выходные, я спускалась в хранилище с неконтролируемой внутренней дрожью. Чёрт. Признаю мне страшно. До дрожи боюсь повторения тех событий…

Но страхи поутихли, потому что Тиравьель оказался на месте. И судя по всему, уходить сегодня он никуда не собирался. Признаться честно, я испытала по этому поводу смешанные чувства. Когда он сидел за своим столом мне было спокойно, но в то же время, я сожалела о том, что не смогу сегодня закончить работу мастера Лароу, как планировала ещё до нападения умертвия. Успокоила себя тем, что у меня в запасе остаётся ещё три выходных и углубилась в пространство между стеллажами в главном зале.

Это было странно, но сегодня мы обменивались лишь необходимыми вежливыми фразами, и даже обедать эльф отпустил меня в столовую. Я хотела спросить у него, куда запропастился мастер Лароу, но не стала. Что-то словно сдерживало меня от этого поступка.

На следующий день Тиравьель покинул меня только после обеда. Я снова осталась в одиночестве среди огромных стеллажей и была жутко обрадована, когда пришёл мастер Лароу. Он застал меня в дальнем конце архивов, где я уже завершала раскладывать свитки. Оставалось совсем немного.

– Ты почти закончила то, что не успел завершить я, – приблизившись, немного грустно сообщил он вместо приветствия.

Я смущённо улыбнулась, понимая, что могла разобраться с этим намного раньше, если бы не инцидент с умертвием.

– Мне понравилось, – говорю и знаю, что не забуду этих странных строк.

– Здесь собраны образцы одних из самых ценных носителей знаний, что были найдены в этом мире. Многие заплатили жизнями за хранение этих свитков.

Испытываю неподдельное недоумение.

– Но что тогда они делают здесь?

– Последние истинные носители древних наречий и любой посвящённый в их тайну истреблялся в этих землях. Их выжигали, как выжигают заразу. Так стоит ли удивляться тому, что их ценности теперь приравниваются к хламу?

– Но вы так не считаете, – заметила я.

– Просто я знаю, что ничего не проходит бесследно, – старец глубокомысленно поднял указательный палец вверх. – И если какая-то часть древних знаний сохранилась, это кому-то пригодится. Когда ты пришла сюда, я понял, что всегда был прав.

Меня охватил страх и трепет от ощущения того, что я прикасаюсь к величайшей тайне этого мира.

– Волей судьбы ты стала единственной, кто способен на понимание, – продолжил старый хранитель. – Я счастлив и ни о чём не жалею.

Мастер Лароу сильно переоценивал меня, потому что я сейчас как раз так и не понимала ничего. В моей голове роилось множество мыслей и вопросов. Кто такие истинные? О чём вообще говориться в этих странных записях?..

– Последние записи, – обронил он и я, склонив голову в вежливом полупоклоне, подняла с пола свитки, чтобы положить их на колени.

Взгляд зацепился на тёмное пятно на полу, и я невольно дотронулась до него рукой. Внезапно меня пронзило острое ощущение чужой боли, как случается всегда, когда я смотрю на свежие порезы.

– Кровь… – прошептала я, поднимая взгляд на Лароу.

Его губы дрогнули в печальной улыбке.

– Иногда объяснения только всё портят, дитя. Просто закончи мою работу. Это единственное, чего я хочу.

Рассеянно пробегаю по названиям свитков, которые держу на коленях. «Единство», «Последняя династия», «Слово истины», «Сказание о близнецах», «Обручённые ветром»…

С благоговением пробежала по открывающей мне тайны искусной вязи букв, обещая не бросать их надолго, и поставила на место. Сколько лет или веков назад прикасался к ним с таким же благоговением и любовью старый учёный?..

– Теперь я свободен. Благодарю тебя, владеющая истинным даром… – прошелестел голос, и силуэт Лароу просто растворился в воздухе.

Я застыла, испытывая крайнюю степень растерянности.

Призрак. Почему-то за всё время, я не испытывала страха по отношению к Лароу, как впрочем и особого желания поговорить о нём с Тиравьелем. Но знала бы я, чем всё это закончится…

Я так и не задала ему вопросов, которые отныне буду страшиться задавать кому-либо другому.

Одиноко поёжившись, двинулась по направлению в главный зал.

Внезапно почудилось движение теней в темноте, заставив меня насторожиться, а затем испытать ощущение нарастающей паники. Я метнулась к выходу, а рука потянулась к атамэ, который теперь был со мной и был предусмотрительно закреплён за поясом юбки. По сути, мой маленький кинжал был только ритуальным оружием, но иного средства защиты у меня не было.

Но дверь снова была закрыта, и чувство обиды обожгло меня словно огнём.

Я чувствовала, что нахожусь в архивах не одна. Бесплотный шёпот чужих намерений. Обволакивающее рассудок касание смертоносной магии. Шелест одежды. И невесомый шаг. Я не видела своего визави, а только чувствовала. И с каждой секундой мне становилось всё страшнее.

Тайна. Насколько близко я подошла к краю, за которым бездонная пропасть, из которой возврата уже нет? А быть может, я уже вниз лечу и этого не замечаю?

Движение теней мерещилось со всех сторон. И куда бы ни был обращён взгляд, на периферии зрения что-то двигалось, приближаясь ко мне, почти касаясь холодными крыльями страха, обнажившего острые как бритвы лезвия-перья…

Я прижалась к холодной железной двери, не в силах бороться с тем, чего даже не вижу… и сжалась в комок, зажмурив глаза и закрыв руками уши…

Тьма обступила со всех сторон, плотно сжав вокруг моей души свои тесные кольца.

Но это была чужая тьма, а не та, что всегда обещала мне покой и защиту. Не та, где я могла укрыться и спрятаться.

Чужое присутствие или же его иллюзия нарастало. Вот уже чудится и внимательный взгляд, и призрачное дыхание.

Опрометчивый поступок, решил исход.

Я подняла взгляд…

Чтобы разбиться осколками в живом мраке чужих глаз. И быть сожженной холодным пламенем, бьющимся в их бездонной глубине.

========== 5. Сумеречные тени ==========

Начало новой недели. Если честно, ещё там на Земле, я любила понедельник, невзирая на все поговорки и присказки. Всегда казалось, что этот день создан для начала не только рабочей или учебной недели, но и для чего-то большего. Именно в понедельник можно притвориться, что начинаешь жить с чистого листа и даже почувствовать реальность этой иллюзии.

Я потянулась в собственной кровати. Кажется, вчера я заработалась настолько, что уснула прямо на лестнице, ведущей к выходу из хранилища. Когда вернулся Тиравьель, ему оставалось только поднять моё закоченевшее и сонное тело и отправить спать. Оставалось всего два дня в конце этой недели и работа в хранилище будет закончена. Я устала, пережила в хранилище не самые лучшие моменты в своей жизни, и теперь была безмерно этому рада. Настолько, что, пожалуй, буду ждать окончание недели с непривычным нетерпением.

Так как снова возможности раздеться не было, и я уснула прямо в одежде, пришлось переодеваться в чистую форму, и только потом топать в столовую на завтрак.

Приятно осознавать, что там меня уже ждут друзья, и сегодня все совместные занятия я буду сидеть рядом с ними, отогреваясь их тёплыми улыбками и взглядами.

Дроу приветственно помахала рукой, едва меня увидела идущей от входа в столовую. Оборотень поймал меня, заключив в кольцо рук со спины, и чмокнул в макушку. Я залилась смущённым румянцем и помахала в ответ стайке ведьмочек-сокурсниц.

Сегодня я проснулась с самым оптимистичным настроем и готова была раскрыть объятия всему миру, а он отвечал мне тем же.

– Как прошли выходные? – поинтересовалась эльфийка после того, как к нам присоединился Дин, галантно уступивший мне место в очереди на раздаче.

Грусть коснулась меня своим крылом, разбавляя чистую радостную лазурь дня непрошеным воспоминанием. Мастер Лароу был призраком ещё с первого момента нашего знакомства, но почему тогда я ощущала себя так, как будто он погиб на моих руках? Мы и разговаривали всего два раза… откуда тогда такое чувство?

– Кого-то вредно отпускать в подземелья, – сделал вывод Дин. – На тебе лица нет, ведьмочка.

– Всё в порядке, – поспешила заверить его я. – Просто…– едва не призналась, что ещё не совсем адаптировалась в этом мире, – я завершила работу одного человека, который скончался, не закончив её. Он любил своё призвание.

Я сделала неопределённый жест рукой, не в силах подобрать слова и выразить чувства, терзающие мою душу.

– Влада, посмотри на меня, – попросила дроу.

Послушно смотрю в глубину янтарных глаз подруги.

– Если этот человек любил своё дело и умер, занимаясь любимым делом, значит, он умер счастливым. Это почти также достойно, как погибнуть в честном бою. Тебе незачем печалиться. Гордись тем, что закончив дело, ты воздала ему самую большую почесть из всех возможных.

Грустно улыбаюсь и киваю, но не могу отделаться от ощущения, что день безнадёжно испорчен.

Иметь таких друзей, как Хель и Дин – тоже подлинная честь, но много ли чести в том, что у меня появляются секреты, которыми я не могу поделиться даже с ними.

Что же мне остаётся?..

Не думать о том, что вызывает тревогу и дискомфорт. Концентрировать внимание на первостепенных задачах. И так по замкнутому кругу.

Моё лекарство от беспокойства и проблем.

Я действительно старалась не думать о том, что вызывало противоречия, раздирая душу на куски. День изо дня повторяла себе, что слишком загоняюсь для шестнадцатилетней девушки, и следует брать пример с сокурсниц моего факультета.

Но мне всё равно не удаётся быть такой же беззаботной как они, и приходится концентрировать всё своё внимание на учёбе. Моё наказание работой в хранилище наложило на меня серьёзный отпечаток, приобщив к тайне, полный масштаб которой был пока мне неизвестен. Эта тайна могла стоить мне жизни, как когда-то мастеру Лароу, но в последние дни своих исправительных работ я, наплевав на возможность наказания, пошла в дальний конец хранилища, вычитывая строчки последних свитков…

В самом первом воспевался героизм и сила духа. Дух, в котором был написан этот свиток, напоминал мне характер моей подруги – воинственный, отважный, честный с врагами и друзьями.

Во втором свитке описывалось становление последней династии «истинных» на землях этого мира и рассказывалось об основании древнего города. Рий-Схаш, «летящий в песках».

«Слово истины» – ритуал, тесно связанный с изначальной магией и магией крови. И снова говорилось про «истинных», и о том, как пробудить древнюю кровь. Также давалась ссылка на более ранние труды этого же автора, где он описывал ритуалы другого характера. Но, ни один упоминаемый там свиток в хранилище не встречался. И если не нашлось безумца, который сохранил запретные свитки, вероятно, что они уничтожены.

Далее я прочла историю создания этого мира, а точнее пары миров. Я уже слышала подобное на уроках, и нового почти ничего не было за исключением одного акцента.

Неразлучные. В этом их сила и величие. Двуединые миры, неделимые близнецы, чья разлука обернётся смертью всему живому…

Походит на предупреждение или пророчество. Но если вспомнить ту же историю, что миры всё-таки разделены и в одном из них обитают демоны… и так уже тысячу лет. Жители обоих миров ненавидят друг друга, но пока все живы и глобальной катастрофы не произошло.

Вернув свиток на место, я взяла в руки последний трактат – «Обручённые ветром». Красивое название, навевающее мысли о любовном романе.

И действительно, моим глазам предстала практически целая поэма, рассказывающая о помолвке двух влюблённых. Никаких колец, никаких гостей и цветов с клятвами верности. Только сверхъестественный ветер, пронизывающий само пространство миров, «истинная» кровь и благословение близнецов.

Стань жизнью моей и руку мою возьми

Крылом моим будь, по ветру миров лети

Стань огнём моим в сердце, сиянием глаз

Будь кровью и плотью. Или рассыпься в прах…

Красиво. Жестоко. Но раса, зовущая себя «истинными», даже в любви не терпела компромиссов. Их помолвка была испытанием на искренность и любовь. Слова, язык тела и даже мысли могли быть обманчивыми, но испытание расставляло всё на свои места. Посмевший обмануть погибал, рассыпаясь в прах, который развеивал ветер миров. Пара, выдерживающая испытание, заключала союз длиною в вечность.

***

На следующий день в голове снова прокручивались слова поэмы, когда я заканчивала перебирать книги в главном зале. И я даже не заметила, как появился Тиравиель. Впрочем, на то он и эльф, чтобы ходить бесшумно.

Он поймал меня на непроизвольной улыбке, которую вызвали у меня мысли о том, что даже не мечтала всерьёз жить такой вот жизнью – общаться с эльфами, оборотнями, вампирами и уж подавно не собиралась быть ведьмой с самой настоящей магической метлой.

– Владислава. Я хочу сделать тебе предложение и надеюсь на положительный ответ, – вдруг выдал этот остроухий, когда я начала спускаться со стремянки.

В итоге я оступилась и полетела вниз. Ещё бы не упасть тут, когда такие красивые и обходительные мужчины вдруг собираются какое-то предложение делать.

Он не дал мне грохнуться об пол, подхватив на руки, немного нахмурившись и глядя сверху вниз.

– Влада, хочешь поработать тут младшим хранителем на полставки? – спросил он, аккуратно ставя меня на ноги.

Я вдруг представила себя все семь курсов прозябающей тут каждый выходной, и мне стало страшно. Совсем потеряюсь для друзей ведь.

– А что я должна буду делать? – спросила я, бросив на эльфа затравленный взгляд.

– Будешь хранить запасной ключ и поработаешь над каталогами в свободное от учёбы и других дел время. Тебе даже не нужно сидеть здесь. Я буду тебе приносить каталоги, которые нужно будет обновить, а ты будешь делать по мере сил. Согласна?

– Мастер Тиравьель, почему мне кажется, что здесь есть какой-то подвох? – поинтересовалась я, решив быть предельно честной.

– Никакого подвоха, я просто хочу хоть чем-то помочь адептке, которая в этой помощи нуждается, – он устало вздохнул и бросил на меня такой насмешливый взгляд, что даже стыдно стало. – Брось, Влада, я знаю, что у тебя тут никого нет. На стипендию особо не разгуляешься, а ты девушка и тебе скоро нужно будет покупать красивую и тёплую одежду.

Он меня смутил. И как ни странно тем, что был прав. Я хотела покупать удобную одежду и в выходные ходить в том, что действительно мне нравится, а не в единственном, что у меня имеется… Кроме того, скоро осень, а потом и зима. И не хотелось, бы прозябать в стенах Академии просто потому что выйти не в чем.

– Я согласна, мастер Тиравьель. – ответила я и заметила, как его лицо расслабилось, а в глазах показалось одобрение, тут же сменившееся насмешливой искрой.

– Зови меня, Тир и можно на «ты».

– Но… вы старше и вообще…

– Влада, я никогда в друзья не набиваюсь и если делаю такое предложение, то значит, хорошо его обдумал. Ты что-то имеешь против?

– Нет, – поспешила, заверить его я.

– Тогда помолчи лучше, коллега, а то у меня уже руки начинают чесаться от желания тебя выпороть за излишнюю стеснительность. Пойдём лучше чай пить.

Он протянул мне руку, приняв которую, я тут же оказалась в серебристом мареве, перенёсшим нас прямиком в столовую.

– Если честно, хотелось тебя пригласить в более уютное место, где делают вкуснейший в этом городе чай, но… боюсь, твои друзья мне этого не простят.

Я хихикнула, переводя взгляд с Хель на Дина. Вид у обоих был удивлённый, но я знала, что никого представлять не нужно. Они и без меня перезнакомились уже.

***

В город мы отправились уже после того, как получили свою первую стипендию. По кислому взгляду товарищей я поняла, что на это особо не разгуляешься и с покупками не спешила, решив приобрести себе тёплые вещи уже после того, как получу вторую стипендию и первую зарплату младшего хранителя.

Но день проходил великолепно и без особых трат. Город хоть и не являлся столицей, но впечатлял своей архитектурой и размерами. Всегда мечтала жить в таком.

Хель рассказала, что он был построен за несколько лет до начала войны и даже сохранил свидетельства былых времён. И я верила ей, своими глазами увидев статую Неразлучных, где витая надпись, ставшая для современных горожан не более чем узором, гласила «Единство». Также заметила надпись на гигантской арке из чёрного мрамора, находящейся перед главной площадью. Мягкий узор рун истинных сообщал миру о главных ценностях древнего народа – зове сердца и голосе крови. Напоминания о древней расе были всюду, что вызывало вполне закономерное удивление. За что их с таким рвением уничтожали? Не у кого спросить.

Близость тайны и смертельного запрета щекотала нервы, поднимая с души беспокойство, подобное ветру вздумавшему играть с бессвязными мыслями, словно с ворохом опавших листьев.

Вдруг я заметила, как тень волнения набегает на лицо дроу, идущей рядом со мной. Проницательный взгляд подруги часто встречался с моим задумчивым, ловя в глазах оттенки тех чувств, которые я испытывала. Никогда не умела лгать тем, кто мне доверяет, и учиться этому не хочется. Но к чести Хель нужно признать, что она прекрасно держит себя в руках.

Во время нашей прогулки, я тоже успеваю многое заметить и запомнить. Разговор заходит о зимних каникулах и выясняется, что не только я остаюсь в стенах академии. Родные Дина слишком далеко и он хотел бы, чтобы эта причина выглядела самой весомой. Хель говорит, что желает посвятить каникулы тренировкам и повторению пройденного материала, но кроется ли за этим что-то ещё, непонятно. По глазам вижу, что ей тоже есть о чём молчать. О том, что я на зимних каникулах буду помогать Тиравьелю в архивах, им уже прекрасно известно.

И мы такие разные, но едины в том, что не хотим утратить нить пока ещё хрупкой дружбы. Ведь каждый имеет право на скелетов в шкафу. Только вот почем-то собственные тайны видятся мне кровожадными умертвиями, готовыми порвать каждого, кто проявит неосторожность и подступится слишком близко.

Но главное, что не могло укрыться от глаз, это их взгляды, адресованные друг другу.