Текст книги "Обнажая местью (СИ)"

Автор книги: Неперелетная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

- Ну же, Суровцева, я думал, ты не такая наивная, - произносит он довольно, доставая не меньшее количество заданий и протягивая его мне. Смотрю на часы, понимая, что через час меня ждет репетитор в другом районе города. - Вам нравится сидеть здесь, Павел Георгиевич? – я стараюсь произнести это, задействовав наименьшее количество раздражения. - Я могу вечно смотреть на то, как ты решаешь эти тесты, - произносит он, явно злорадствуя, и начинает проверять уже решенные задания. Я уже делала похожие тесты, поэтому сомневаюсь, что горе-юрист найдет в них хотя бы одну ошибку. И, изредка бросая взгляд на его постепенно мрачнеющее и становящееся более раздраженным лицо, я сама начинаю испытывать злорадство, продолжая решать тесты и все так же не делая ошибок. - Я могу идти? – встав и протянув парню еще одни ответы, собираю сумку. - Да, можешь, - произносит новоиспеченный учитель, поставив на листе отметку «4». Я останавливаюсь, начиная вспоминать вопросы, и, даже если игнорировать фактор самоуверенности, я не могла сделать там ошибки. Не нарывайся. - За что? – спрашиваю, игнорируя последнюю здравую мысль, глядя, как Павел Георгиевич раскрывает свой такой же новоиспеченный журнал, медленно, словно специально, вырисовывая мою фамилию. - За опоздание и, теперь, - в графе напротив он выводит тройку, - за лишние вопросы. Можешь идти, Суровцева. Жду тебя в четверг в то же время. Я сглатываю, сжимая ладони в кулаки и стараясь побороть этот требующий справедливости голос в своей голове. Конечно же, Павел Георгиевич видел меня в учительской и знал, что я занята. И, естественно, решил мне отомстить. Почти выбегаю из кабинета, боясь опоздать к репетитору и стараясь забыть этого Дубровского. Вот же мстительная сволочь. Комментарий к Глава 2. Обучение самоконтролю проваливается с успехом Надеюсь, вам понравилась глава :3 ========== Глава 3. Объявление войны ========== Мне кажется, эта неделя, начиная с конференции, просто обязана продолжать двигаться в том же направлении, лишь ухудшая мое самочувствие и настроение. Уже проехав три четверти пути, получаю сообщение от репетитора об отмене занятия, и, выйдя около ближайшей более-менее знакомой остановки, жду автобуса в обратную сторону. И, как это обычно случается во всех чрезвычайно банальных неудачных днях, помеченных в календаре жизни черным цветом, с неба начинает капать дождь. А мудрейшая Евгения Вячеславовна не додумалась взглянуть на прогноз погоды. Прятаться под крышей остановки стало бессмысленно почти сразу: дождь косой, холодный и мерзкий постепенно превращался в неприятный ливень, заставив дрожать конечности сквозь промокшую до ниточки одежду. Вижу машину, едва знакомую раньше, а затем не более родной голос раздается из нее с явным сочувствием. - Женька, тебя подвезти? - я едва различаю лицо Андрея и, внезапно улыбнувшись, подбегаю к машине, садясь внутрь. - Что ты здесь делаешь? - спрашиваю, когда машина немного резко трогается с места. - Сестру отвозил, - парень пожимает плечами, устремив свой взгляд на дорогу. Особо с парнем Насти я никогда не кокетничала. Старше на пару лет, работает на заводе и изредка подрабатывает в авторемонтной, только это я и знала об Андрее, любезно повезшим меня домой. Иногда мы с ним встречались, но черту "хороших знакомых" не переходили. Удивляясь человеческому добродушию, невольно задумываюсь об этом, но, как говорится, бесплатный сыр только в мышеловке. Только мы проехали еще несколько метров, Андрей окинул меня быстрым взглядом. - Жень, ты, - он вписывается в поворот, а ливень не дает ничего толком разглядеть, - знаешь, что с Настей творится? Я хмурюсь, озадаченно посмотрев на парня и замечая, что только лишь сильнее вцепляется в руль. - Что между вами происходит? - я непонимающе уставилась на Андрея, а тот, нахмурившись, резко ударяет по тормозам, не сразу заметив красный цвет светофора. Я ударяюсь головой о спинку недорогого кресла, почти чувствуя железную опору. Мне кажется, еще немного, и мультяшные птички чирикали и кружили вокруг моей головы. Андрей матерится, пока я пытаюсь привести себя в сознание и мысленно отмахиваюсь от воображаемого назойливого пения. - Ты как? - наивысшее проявление заботы Андрея в таких ситуациях ограничивалось банальными и однотипными фразами. - Жить буду, - усаживаюсь в кресло поудобней, потирая висок, - а вот вы, голубки... Я гляжу на Андрея исподлобья, и тот все-таки сдается. - Сама не своя она, Жень, - он вновь продолжает ехать, но теперь более осторожно, - все время в мыслях. Меня почти не слышит. Порой это было в духе Платуновой, но такое мечтательное настроение характерно для нее лишь в периоды влюбленности и окрыленности. Думаю, об этом Андрею говорить не стоит. - Я постараюсь разузнать, - я слабо улыбаюсь, хотя мне однозначно не до улыбок, - спасибо за то, что подвез. Парень кивает, и, выйдя около своего дома, я бегу к крыльцу, а слова, сказанные Андреем, оставляют в душе мрачноватый след. *** - Ну как? - Нина встречает меня взволнованно, и я вздыхаю, а этот мстительный взгляд Дубровского так и прожигает душу, даже спустя время. - Нарвалась, - сдавленно произношу, снимая пальто. Девушка смотрит на меня так, словно я не прошла проверку или какое-то испытание, но я лишь развожу руками. - Сволочь этот Дубровский, - добавляю сквозь зубы, раздеваясь, - поставил мне чертову тройку… - Тройка? – неожиданно для себя я слышу голос отца и вздрагиваю, а ливень снаружи показался мне лужицей около песочницы. Он выходит из кухни, и, чувствуя себя едва спасшейся Муму, я продолжаю стоять на месте и оставлять капли на полу, опустив голову вниз. - Какой предмет? – его голос становится более серьезным, и, осторожно подняв глаза на отца, я встречаюсь с холодным взглядом. Соврать. Эта мысль прочно заседает в мозгу, пуская свои корни, но рот раскрывается до того, как идея добралась до последних участков мозговой коры. - Право, - я, тихо прошептав это, вновь опускаю взгляд, - я исправлю. То ли из-за того, что рядом по-прежнему стояла Нина, то ли из-за слишком жалкого вида промокшего котенка отец смягчился, не высказывая гневных тирад. Они будут ждать меня позже и уже без свидетелей. - Искренне верю в это, - говорит он, бросив на меня последний суровый взгляд и возвращаясь к матери на кухню, пока я, попав под хлопотливые руки сестры, устремляюсь в ванную, быстро сменяя сырую одежду сухой и теплой. - И так постоянно? – спрашивает девушка меня через некоторое время, устроившись на полу моей комнаты и перебирая снимки. - Если у него есть силы после работы, может и похлеще, - я слабо усмехаюсь, пытаясь скрыть свое окончательно потерянное настроение под маской спокойствия и доброжелательности. Девушка лишь качает головой, но я уже включаю ноутбук, чтобы доделать очередную презентацию по биологии. - И как у тебя еще пукан не взорвался, - вздыхает Нина, и, подняв бровь, я поворачиваюсь к ней. - Он и не взорвется, - произношу я с уверенностью, хотя в глубине души чувствую, что это не так, а выходки Дубровского, злящие меня, являются еще одним аргументом в пользу сомнений. - Посмотрим, - едва слышно шепчет девушка, и, взяв себя в руки, а в пальцы мышь, я стараюсь забыть об этом дне, как о страшном сне. *** Мгновенно понедельник, уже несколько лет занимавший титул худшего дня недели, сдал свои позиции, уступив место четвергу. И дело было не только в Дубровском и его любимом дополнительном занятии, но и в обилии дел на этот день. И, как полагается занятым одиннадцатиклассникам, сводящим концы с концами из-за учебы и предстоящих экзаменов, мы были сосланы на каторгу, именуемую субботником. - Знаешь, а у этого Дубровского неплохая Кистеневка имеется, - начала свою песнь Настя, накладывая гребенные листья в мусорный пакет, - его родители… - Греби, Настюша, иначе тебе не только Кистеневки, - я устало смотрю на нее, поражаясь, как та еще успевает работать языком, - но и Москвы не увидать. Подруга надувает губки, но не спорит со мной, а я отмечаю очередное упоминание о Павле Георгиевиче в своей голове. 6:0, и, к сожалению, Андрей пока что не набрал ни одного очка. Продолжая сгребать листья и отдавать пакеты мальчикам, я чувствую едва уловимый запах сигарет. Я не астматик, но привычка задерживать дыхание, проходя мимо курящего человека, сохранилась еще с детства. Оглядываюсь в поисках нарушителя внутреннего спокойствия и натыкаюсь на равнодушный взгляд Дубровского, медленно потягивающего сигарету. Заметив меня, он тут же криво ухмыляется, и от этого внутри все напряглось, а голос справедливости зазвенел в голове сильнее колокола, требуя принятия мер по устранению угрозы. Смотрю в сторону ограды, затем вновь на довольного Павла Георгиевича и, отряхнувшись, неспешным шагом, сжимая губы в тонкую линию, иду к новоиспеченному учителю, собирая волю в кулак. Вы, кажется, хотели отыграться, Дубровский? Что ж, теперь мой ход. - Солнце еще высоко, Суровцева, - произносит парень с усмешкой, но та мгновенно спадает с его лица, как только я выхватываю сигарету из пальцев и, бросив на асфальт, растираю подошвой ботинок, желая втоптать в землю не только никотиновую обертку, но и нахальство горе-юриста. - На территории школы курить нельзя, Павел Георгиевич, - произношу я медленно, глядя, как на его лице появляется едва подавляемая злоба, - или, - уголки моих губ невольно поднимаются, - вам показать устав? Сверкнув глазами, тот разворачивается, и, воспрянув духом, я тем же неспешным шагом возвращаюсь к уборке, чувствуя проводящий меня недовольный взгляд Светки, скорее всего, украдкой смотрящей на Дубровского во время субботника. 1:1, Павел Георгиевич. *** Я смотрю в окно, глядя на медленно набухающие почки и чувствуя приход чего-то прекрасного и незабываемого. Весной, говорила изредка моя бабушка, расцветает не только природа, но и человек. К сожалению, она была права не во всем, и, если люди оставались такими же гадкими, то ничто, кроме их собственного желания перемен, изменить их не могло. Людей не стоит делить на плохих и хороших. Они сами загоняют себя под эти рамки. - Может, ты про Андрюшу что-нибудь расскажешь? – спрашиваю я осторожно, словно вскользь, во время урока МХК, искренне надеясь, что Галина Васильевна, обладающая не лучшим слухом в силу возраста, не станет делать замечания. Настя хмурится, будто бы вспоминая о существовании своего парня, и я обреченно выдыхаю, приближая шансы Андрея к нижайшему порогу, насколько это возможно. - Нечего мне говорить, - словно насупившись, та, достав тетрадь, вновь начинает рисовать в ней всякие узоры, - бесконечная любовь живет недолго. Я смотрю на девушку, едва узнавая в ней Платунову Настю, ту самую, что была готова не только горы свернуть ради своего Андрюши, но и через воду, огонь да медные трубы пройти. - Да разве ты не видишь, какой Дубровский на самом деле? – я удивленно дотрагиваюсь ее плеча, но та одергивается. Вот и весь диалог. И снова Андрей, а на пару с ним и я, остались в дураках. Впрочем, чувства чувствами, но я не собиралась влезать в личную жизнь подруги больше дозволенного. И теперь, удалившись на очередное занятие с Павлом Георгиевичем, я лишь в очередной раз пожалела о заваренной мною каше. - Опоздание входит в привычку? – спрашивает Дубровский, когда я спокойным шагом прохожу к нему в кабинет, закрывая за собой дверь. - Вы сами сказали «в то же время», - я криво улыбаюсь, медленно доставая карандаш из пенала, - не так ли, Павел Георгиевич? А сейчас, - я мельком смотрю на часы, и всего лишь несколько секунд отделяют меня от 16-ти минут четвертого, - у меня в запасе есть небольшое количество времени. Проигнорировав правило общения с Дубровским дважды за сегодня, я не собиралась поступать подло. Все играют по правилам, которые даже горе-юрист не может изменить. - В субботу будет пробный в другой школе, - словно невзначай произносит парень, когда я расправляюсь с сотым за день заданием, постепенно чувствуя, что голова, кружась, не собирается воспринимать происходящее, - тебя и еще четверых из параллели сопровождать? Я удивленно поднимаю на него глаза, не в силах скрыть изумление, а ручка почти выпадает из пальцев. - Нет так нет, - Павел Георгиевич приподнимает руки, - отправлю вас с Трубецким. Ты уже все? Парень встает, и, опешив, я проставляю последние ответы. - Можешь идти, Суровцева, - говорит он без особого сарказма или злобы, складывая листки с ответами, и, не задавая ему ничего, я быстрее выхожу из кабинета. *** Неделя прошла незаметно, выходные сменились буднями, а результаты пробного экзамена до сих пор не были известны. Не желая больше беспокоить Людмилу Павловну и пересекаться с Дубровским, а также допытываться сроков объявления баллов у Бориса Семеновича, я продолжала жить той же самой жизнью, в которой все мое вольное существование было обречено на провал. Особо откровенных разговоров с Настей было все меньше и меньше, и гнет учебы в геометрической прогрессии сказывался на нас, постепенно походящих на живых мертвецов. Кого-то косметика выручала, вторые не могли и пятью слоями скрыть свои мешки под глазами, ну а третьи просто не обращали на это внимания. - Еще десять раз, - произносит почти над моим ухом учитель физкультуры, и, вновь приложившись к скамейке, я начинаю делать очередные отжимания, невольно опуская взгляд на ботинки стоящего передо мной. Ну, конечно же. Дубровский. - Если, - я вновь наклоняюсь, - вы хотите насладиться видом, то пройдите пару метров направо, - сдавленно и слабо, я бросаю взгляд в сторону Светки, чья филейная часть просто притягивала всеобщее внимание. Я слышу смешок Павла Георгиевича, но не придаю ему значения, продолжая считать. Четыре… Шесть… - Пришли результаты пробного, - сообщает он мне, сбивая счет, и я почти падаю на скамейку, недовольно поднимая глаза и видя во взгляде Дубровского озорную искру. Издевается. - Вижу, - я опускаю взгляд, сосредотачиваясь, - вы крайне сильно довольны. Неужели я завалила экзамен? Спрашиваю это с долей отчаяния в голосе, но от ответа парня отвлекает только что подошедший физрук. - Встаем, - девочки тут же устало поднимаются, - Павел Георгиевич, может, сыграете? – учитель физкультуры достает из снарядной баскетбольный мяч, пока парни убирают сетку до волейбола. - Почему бы и нет, - тот закатывает рукава рубашки, и одновременно с этим процессом я закатываю глаза, - что-то не так, Суровцева? Я тут же опускаю взгляд, но мгновенно собираюсь с мыслями. - Еще одно красивое неподвижное дерево нам на поле не нужно, - заявляю с вызовом, замечая, как дьявольская улыбка на пару секунд возникает на лице новоиспеченного учителя. - Думаешь, - он прищуривает взгляд, словно оглядывает мою фигуру, - ты не бревно, Суровцева? Я в этом сильно сомневаюсь, - и, поймав мяч преподавателя, парень устремляется в сторону меньшего количества игроков. Мои губы невольно дрожат, а оскорбленная гордость требует непривычно жестокой расправы. - Он об этом пожалеет, - говорю я только что подошедшему Ваньке, хрустя костяшками пальцев и провожая фигуру Павла Георгиевича ненавистным взглядом. Комментарий к Глава 3. Объявление войны Глава, к сожалению, не особо большая :( Но насыщенная, думаю :3 И *пользуясь случаем* мне бы хотелось поблагодарить Аню, снова и снова) Спасибо, что ты веришь в меня) Так же прошу, если заметите ошибки, отправляйте сообщения о них, буду премного благодарна! ========== Глава 4. Пасуй уже, Суровцева! ========== Многие говорят, что баскетбол чисто мужская игра. Но, то ли физруку скучно живется, то ли ему хочется посмотреть на активные движения девчат (а, поверьте, бывают и такие), то в баскетбол мы играли, разбиваясь на смешанные команды. И теперь, глядя на Дубровского, чья кривая улыбка так и останавливалась на моем лице, я, как ни странно, со всей силы желала победить. - У нас нет человека, - сообщает мне Илья, и я считаю игроков команды. Илья, Ваня, я, Артем. На противоположной стороне Дубровский, Костя, Маша, Игорь и… Настя? Пересекаясь с взглядом подруги, невольно поднимаю брови от удивления, но та лишь пожимает плечами, словно говоря «Извини, Суровцева, но против Павла Георгиевича я не пойду». Впрочем, злиться на Платунову у меня уже не было сил. И, посмотрев на оставшихся учеников, еще не разбившихся на команды, сжимаю губы в тонкую линию. - Берем Светку, - говорю Ване, и тот, хоть и удивившись, кивает, подходя к не менее обескураженной девушке. - Жень, ты точно в своем уме? – спрашивает Артем, подавляя смешок. - Не надо было меня капитаном выбирать, - едва слышно отвечаю и подзываю Светку к себе. Находиться на линии конфронтации совсем не приятно, но выбора у меня особого нет. - Ты же знаешь, что я мяча держать в руках не умею, - произносит Светка совершенно растерянно, потеряв по дороге ко мне весь свой пафос и оставив гордость за плечами.