355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Неперелетная » Обнажая местью (СИ) » Текст книги (страница 2)
Обнажая местью (СИ)
  • Текст добавлен: 29 марта 2017, 18:30

Текст книги "Обнажая местью (СИ)"


Автор книги: Неперелетная


Жанры:

   

Эротика и секс

,
   

Драма


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Я слышу шепот со всех сторон и невольно вздыхаю, глядя на то, с каким упоением ученицы глядят на нового учителя. В нашей школе контингент учителей находится в диапазоне 38-60 лет, поэтому, выпадая из привычных девочкам рамок, Паша (или, всё же, Павел Георгиевич?) уже лишь одним своим видом становился новым предметом обожания. Господи, насколько же это тошно. - На чем вы остановились? - впрочем, новоиспеченный преподаватель не собирался так просто завоевывать место всеобщего любимчика, сразу же после приветствия перейдя к теме. - На гуманитарном праве, - Светка, улыбаясь горе-юристу самой, по ее мнению, обворожительной улыбкой, тянется вперед, выпячивая грудь, которая, по сути, являлась единственным достоинством девушки. - Спасибо, - парень не обращает внимания на подобные махинации и, одолжив учебник у ребят с первой парты, начинает объяснять "новую" тему, под легкие вздохи одноклассниц и унылые и немного кислые мины мальчишек. Даже Настя, помирившись со своим Андрюшей, попадает под внимание его чар, продолжая, как и остальные, немного глупо улыбаться. - Павел Георгиевич, - Светка встревает посреди объяснения, продолжая свои слабые попытки соблазна, - а как вы оказались здесь? Вопрос был немного не по уровню интеллекта Клиповой, но никто, впрочем, не возражал против истории из жизни вместо объяснения одного и того же, размусоленного и повторяющегося из года в год материала. Повторение повторением, а кипящие после уроков мозги действительно нуждались в отдыхе. - Я с удовольствием расскажу это на факультативе, - он ухмыльнулся, - если вы перестанете пытаться завлечь меня своей грудью. Признаюсь, это тщетные попытки, - взгляд парня направлен прямо на меня, - и, прошу, в следующий раз не задавайте вопросов не по теме. Понимаю, что большинству право вовсе и не нужно, но имейте уважение к предмету. Если я молчу о вашем внешнем виде, явно нарушающем устав школы, это вовсе не значит, что я буду молчать насчет дисциплины. Кажется, Клипова, если уж не смутилась, чувствуя позор и стыд, то точно покраснела, а улыбка на лице Насти стала еще шире. Если сократить вражду Белой и Алой розы до нескольких слов, то девушки не ладили друг с другом уже несколько лет, и каждый подкол в сторону одной из них непременно отражался злорадством на лице другой. Не скажу, что эта борьба между ними меня особо воодушевляла, но порой находиться в зоне атмосферного фронта достаточно непросто. Впрочем, взгляд новоиспеченного учителя, часто останавливающийся на мне, заставлял заново краснеть, словно напоминая о бессердечной сволочи с подлым вопросом. И, как говорится, вспомнишь солнце... - Суровцева, останьтесь после урока, остальные свободны, - голос Павла Георгиевича в конце занятия вызвал очередную порцию дрожи. Да, чёрт побери, за что мне это? Я вижу, как девушки, в частности, Светка, смотрят на меня испепеляющим и полным зависти взглядом, но я бы с удовольствием поменялась с любой из них местами. Вздохнув, провожаю уходящего последним Ваню взглядом, а затем, понурив голову, подхожу к горе-юристу, чувствуя нервозность. - Да расслабься ты, - внезапно для меня произносит парень, заглядывая в глаза, и я теряюсь, - я не собираюсь тебя насиловать. Мой рот приоткрывается, силясь что-то сказать, но я продолжаю тупо глядеть на новоиспеченного преподавателя. - Простите, что? – все-таки вырывается из меня, а слова звучат гортанно и немного неестественно. - Репетитор по праву есть? – парень переключается с темы на тему, взяв в пальцы ручку и вращая ее, и я устремляю свой взгляд туда, чтобы не смотреть на лицо Павла Георгиевича (или, все-таки, Паши?), ощущая новую порцию стыда. - Да, два, - я пожимаю плечами, не понимая, к чему он ведет. Из-за родительского желания быть, если не абсолютно, то на 99,9% уверенными в моем поступлении на юридический, кроме школьного учителя, я приходила еще к двум людям. - С завтрашнего дня три, - парень слабо ухмыляется, и я озадаченно смотрю на него, - нужно же мне отыграться, Суровцева, - и, встав, оставив ручку на столе, горе-юрист окидывает меня взглядом, в котором я чувствую лишь усмешку, - завтра в 15:15 в этом же кабинете. И я продолжаю недоуменно смотреть ему вслед, совершенно не осознавая, что происходит, пока школьный звонок не вмешивается в мои мысли. - Черт, - схватив сумку, бегу в кабинет по химии, находящийся в противоположной стороне здания. *** Еле успев зайти в кабинет до Елены Михайловны, а с ней шутки плохи, устремляюсь за парту к Ване, чувствуя на себе подозрительные взгляды одноклассников. И, к моему огромному сожалению, у соседа был точно такой же странный и недоверчивый взгляд. Только этого еще мне не хватало. - Не смотри на меня так, - говорю я тихо, глядя на доску и изучая реакции, что пишет преподаватель. Парень не отвечает, и, лишь приступив к лабораторной, он, заметив мою медлительность и заторможенность, оглядывает меня слегка недовольным взглядом. - Жень, это я главный химик класса или ты? – Ваня хмурится, а я смущенно опускаю взгляд, хотя мои мысли в хаотичном, броуновском движении мечутся вокруг новоиспеченного учителя. - Прости, - я оглядываю содержимое сосудов, - сюда добавь HCl, - а сама записываю химическую реакцию, расставляя коэффициенты. - Зачем новый препод тебя попросил остаться? – парень продолжает допытываться до меня, и, оглянувшись, я замечаю, что в нашу сторону косятся несколько человек. - Сказал, чтобы я осталась завтра после уроков, - я пожимаю плечами, мысленно добавляя «но не понимаю, зачем». Зачем мне помощь горе-юриста? Или это действительно его попытки отыграться за незащищенную работу? Из-за этих чертовых размышлений забываю сказать Ване о добавлении еще одного элемента в реакцию, и в итоге цвет нашей колбы остается, мягко говоря, не соответствующим требованию. Времени на проведение новой реакции нет, и, вздохнув, я, встав, подхожу к Елене Михайловне, искренне надеясь на ее понимание. Как-никак, а иногда пользоваться статусом золотой отличницы стоит. - Елена Михайловна, у нас с Ладиным реакция не получилась, так как мы забыли… - начинаю я, но женщина, окинув меня усталым взглядом, открывает свой журнал, выводя пятерку мне и четыре Ване. - Ты сегодня неважно выглядишь, Женя, - она вновь изучает мое лицо, - таблетку от головы, может, дать? - Нет, спасибо вам большое, - слабо улыбнувшись, возвращаюсь на место, собирая все вещества в поднос и почувствовав облегчение. Хотя бы что-то хорошее за этот безумный день. Вернувшись из школы, окидываю взглядом пустой дом, видя записку от матери, вкратце сообщающую об ее поездке за продуктами. Взяв из холодильника йогурт, входя в комнату, закрываю дверь, подходя к стопе учебников и с явным нежеланием берясь за уроки. Но мысли вновь блуждают около новоиспеченного учителя, поэтому, недовольно захлопнув учебник, достаю альбом для рисования, искренне надеясь, что таким образом отвлекусь от лишних мыслей, но ничего похожего не происходит. Даже после возвращения матери я продолжаю вычерчивать на листе круги и прочие геометрические фигуры, не притронувшись к предметам на завтра. - Милая, - мама стучится в мою комнату, - все хорошо? Я мгновенно убираю альбом со стола, доставая учебник по географии и начиная читать о миграции и урбанизации населения. Когда мама, после моего «Входи», открывает дверь, я всем своим видом показываю абсолютную заинтересованность в несколько секунд назад начатом домашнем задании. - Сегодня приедет Нина, - сообщает она, сев на кровать, - ты, я надеюсь, выйдешь из своего убежища к своей двоюродной сестре? Я улыбаюсь. Нина, дочь маминой сестры, была старше меня на несколько лет, но, тем не менее, разницы между нами особой не чувствовалось во время интересных разговоров о ее жизни в качестве востребованного фотографа-путешественника. - Конечно, - усмехнувшись, я бросаю последний жалостный взгляд на географию, закрывая учебник и не чувствуя при этом ни капли совести, - может, мне помочь тебе на кухне? – с хитрой улыбкой. - Если ты не занята, - произносит мама, и, получив утвердительный ответ, как ребенок хлопает в ладоши. Не все люди, повзрослев, оставляют внутри беззаботную частицу себя, и мама была в том списке людей, которые, как дети, радовались любому хорошему событию. Она считалась полной противоположностью отца, казавшегося мне местами мрачным и требовательным, и я иногда просто удивлялась химии, связывающей совершенно разных людей. Через пару часов ужин, обновленный еще одним рецептом, выглядел вполне празднично и мило, что не могло не радовать мою мать. Вспомнив о телефоне, оставленном в кармане пальто, достаю его, видя мерцающий индикатор. Три пропущенных звонка от Насти, еще два сообщения от прежде упомянутой и заряд телефона, стремительно приближающийся к пределу бесконечно малой функции. Пока сестра еще не приехала, неуверенно набираю номер подруги, предчувствуя гневную тираду о нерациональном использовании сотового. - Что от тебя Павел Георгиевич хотел? – ни «здравствуйте», ни «до свидания». - Чтобы я осталась после уроков завтра, - произношу, поглядывая на мать, сидящую за моей спиной, но не вслушивающуюся в разговор. - А то тут гадают, знаешь, - Анастасия Олеговна произносит это с легким презрением, - Ирка какую-то сплетню пустила. - Все как обычно, - вздохнув, я слышу дверной звонок и привстаю с места, - Насть, у меня гости, давай потом? Девушка что-то бурчит на том конце провода, но я отсоединяюсь, направляясь к двери и, открыв ее, почти утопаю в теплых объятиях своей двоюродной сестры. - Господи, как давно я тебя не видела, - девушка быстро достает фотоаппарат, щелкая не подготовленных к этому меня и маму и довольно улыбаясь почти чеширской улыбкой. - Проходи, не стой на пороге, - говорит мама, очнувшись и почти за ручку ведя едва разувшуюся Нину к столу, - кушать хочешь? Я усмехаюсь, закрывая дверь и провожая этих двоих не менее широкой ухмылкой, словно моя мать встретила свою блудную дочь. Пока девушка рассказывает о своих путешествиях, невольно вызывая у меня белую зависть, я изучаю ее лицо, пытаясь сопоставить с образом, который остался более полугода назад. В Нине я видела крайне целеустремленную и уверенную в себе девушку, добивающуюся именно того, чего хочет она. Но это представление мало вязалось со мной, почти абсолютно зависимой от воли отца и его решений. - Итак, чем поделишься? – девушка, перестав разговаривать с матерью, посмотрела в мои глаза, заставив меня опустить взгляд. - Все по-прежнему, - отвечаю я, ковыряясь вилкой в ужине, - учусь, - пожимая плечами. - Это просто невозможно, - выдыхает мама, заставляя меня смутиться, - я не знаю, чего Женя добивается, если только не ухудшения здоровья. И так зрение село, так еще и… - она продолжает рассказывать уже давно решенную проблему, а я тем временем смотрю в сторону часов, нервно сжимаю вилку пальцами. Когда мама перестает жаловаться, Нина сочувствующе смотрит на меня, и от этого я чувствую неприятную жалость к себе. - Неужели все так плохо? – девушка криво улыбается, а я качаю головой, лишь говоря о том, что мама любит преувеличивать, раздувая из мухи слона. - И все же, никаких проблем нет? – Нина после ужина перебирается в мою комнату, принуждая меня в очередной раз отвлечься от географии. Мысленно сказав «не судьба», убираю учебник сразу в сумку, искренне рассчитывая успеть подготовиться завтра. - С правом, - я сжимаю губы в тонкую линию, - точнее, с новым преподавателем. Девушка многозначительно смотрит на меня, и от этого я в очередной раз за сегодня испытываю смятение. - За день до этого я на одной конференции подпортила ему защиту работы, - я виновато опускаю взгляд, - и теперь этот Павел Георгиевич… Но прежде, чем я продолжу исповедоваться, сестра удивленно распахивает глаза. - Дубровский? С юридического? Я напрягаю память, пытаясь вспомнить представление новоиспеченного учителя ученикам. Кажется, фамилия там не прозвучала. - Возможно, - я хмурюсь, - высокий, темноволосый, не особо крепкий. И часто любит монотонно говорить. Девушка кивает, тем самым подтверждая мои наихудшие опасения. - Он мой бывший одноклассник, - заявляет Нина уже более спокойно, - честно говоря, парень нормальный, если обойтись без официальностей, но, - это уже девушка добавляет немного мрачнее, - мстительный. - Павел Георгиевич сказал, что отыграется на мне, - говорю я, чувствуя, как сердце в груди ухает вниз. - Не нарывайся, - словно обучая меня защите от горе-юриста, произносит Нина, - выполняй все, что скажет, иначе лишь хуже себе сделаешь. Девушка начинает рассказывать школьные истории, будто снабжая меня информацией об этом человеке, и с хмурым настроением, спустя время, я отправляюсь спать. *** - Ты меня вчера весь вечер игнорировала, - заявляет Настя, как только я вхожу в класс и устало сажусь за парту. - Прости, времени на самом деле не было, - отвечаю, прикрывая ладонью зевок. География, чертова карта и глобус встретили меня с небывалым радушием, когда Татьяна Михайловна быстро прогнала меня по климатическим поясам, городам России, странам и их столицам в Южной и Северной Америке, а также на оставшихся континентах. «Вы должны знать свою родину, юные географы, и казаться чуть более образованными, чем на самом деле», - вот девиз нашей учительницы по географии, питавшей слабость к тестам по рекам, горам, озерам и полуостровам России, численности населения и многонациональности страны. - Ты сегодня никакая, - Настя заявляет уже на четвертом уроке, заметив, что я почти валюсь с ног от недосыпания, - неужто Дубровский спать не давал? – добавляет она с хитрой ухмылкой, разжигая во мне желание с той же самой улыбкой заехать лучшей подруге учебником по голове, ведя себя, как ребенок. Но, быстро прокрутив колесики в своей голове, мгновенно меняю усталое лицо на обеспокоенный взгляд. - Его фамилия Дубровский? – сглотнув. - Ага, - девушка отвлекается на вошедшую в класс Светку, - вчера сказали вечером. А что, боишься, тебя, Машенька, похитить вздумает? Пропускаю реплику мимо ушей, понимая, что сестра не ошиблась насчет горе-юриста. И это может значить только одно: сегодня я должна быть наиболее терпелива и спокойна. Но этот план рушится почти на начальной стадии, когда Людмила Владимировна, войдя в кабинет на пару по алгебре, заявляет, что ей необходимы помощники. И в их числе, как обычно, оказываюсь я. - Женечка, ты точно в порядке? – спрашивает классная руководительница, протягивая мне пачку ответов районной олимпиады по английскому языку, а я тем временем ощущаю дежавю, сидя в учительской вместе с еще двумя каторжанами, согласившимися помочь на добровольной основе. Взглянув на часы, смотрю, как стрелка неминуемо приближается к половине третьего, и, отрицательно мотнув головой, приступаю к работе, сверяя ответы с ключом и подсчитывая баллы. - Здравствуйте, Павел Георгиевич, - Павлова Людмила Владимировна получает вежливую улыбку новоиспеченного учителя в ответ, а я, вновь прячась, хотя это сделать почти нереально в небольшой аудитории, осторожно смотрю на часы. Три. У меня в запасе пятнадцать минут, хотя пачка с вопросами за полчаса сократилась лишь наполовину. Ускорившись, стараюсь как можно быстрее расправиться с работами, чувствуя, как время медленно и невозвратимо утекает. И, вновь, не закончить дело, дабы не подвести преподавателя и свою репутацию, я не могу. - Ты опоздала, - горе-юрист сверяется с часами, на которых минутная стрелка отчетливо остановилась на 16-той отметке, а я, запыхавшись, неуверенно стою в дверях, - садись уже. Быстро присаживаюсь за парту перед Павлом Георгиевичем, доставая тетрадку и пенал. - Ты в лифте родилась, Суровцева? – он недовольно смотрит на меня, и, повернувшись в сторону открытой двери, я, вздохнув, встаю, вспоминая свое главное правило. Не нарывайся. Вернувшись обратно, вижу тесты, разложенные передо мной на парте, и, прочитав заголовок, едва ли не закатываю глаза. - Как предсказуемо, - шепчу про себя, начиная делать задания по авторскому праву, способам его защиты, свободному использованию и прочим мелочам гражданского права. Занятие происходит в абсолютной тишине, и я лишь чувствую взгляд Дубровского, направленный на меня, почти буквально обжигающий своей холодностью. Никаких вопросов насчет необходимости этих глупых занятий. Никаких требований пояснений, никаких способов и попыток извиниться, приводимых лишь к большему распылению злости Павла Георгиевича. - Это все? – спрашиваю я, решив не менее пяти десятков вопросов и неуверенно отдавая ответы новоиспеченному преподавателю. Он ухмыляется, и эта дьявольская усмешка не сулит ничего хорошего.

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю