Текст книги "Ветер кружит листья (СИ)"

Автор книги: Митэй Тиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

«Чему я радуюсь? – нахмурилась Кенара. – Я пока не сделала вообще ничего для собственного расследования. Играю в «Путь ниндзя» и надеюсь, что улики сами посыплются на меня с неба… А другие люди выполняют за меня рутинную работу по сбору информации… Но Неджи прав – я еще слишком слаба, чтобы противостоять мощи, уничтожившей целую Деревню первоклассных шиноби. Что я смогу сделать со своими шестью метрами взрывной волны и парочкой клонов?»

Девушка решительно встала, стащила матрас с кровати на пол и улеглась, удивляясь, как быстро отвыкла она от роскоши прежней жизни.

Новую миссию команде Кенары дали не через две, а почти через три недели. Эта миссия имела ранг C, но могла стать опаснее при определенных обстоятельствах. Кенара, Набу и Рой отправились вместе в город Танзаки, где им предстояло взять под свою охрану наследника одного влиятельного семейства. Мальчика нужно было препроводить в Страну Рек, под временную опеку его матери.

Кенара выглядела довольно внушительно в своей новенькой форме чунина, состоявшей из синих брюк и рубашки, а также защитного жилета. В его нагрудный карман она убрала протектор с символом Деревни Звездопада. Приятной неожиданностью оказалась быстроходность ее товарищей – Набу и Рой были вполне способны не отставать от своего командира и придерживаться быстрого темпа бега.

«Хотя чему я удивляюсь? Им ведь по двадцать лет, я об этом постоянно забываю», – подумала куноичи. Набу на период миссий переставал бриться, впрочем, бородка росла у него исключительно на подбородке и немного по контуру лица и выглядела вполне прилично без всякого оформления. А вот Рой тщательно брился каждое утро, уделяя этой процедуре немало времени и сил. «Лучше бы он так серьезно подходил к своим тренировкам», – ворчала про себя Кенара. Впрочем, ей не на что было жаловаться: разгильдяйство слетело с ее товарищей, как листва с деревьев осенью. Изменилась и сама Кенара, хоть она этого не замечала. Она выглядела и вела себя как человек, который точно знает, что надо делать и как это делать правильно, поэтому ее беспрекословно слушались. Кенара перестала быть сторонним наблюдателем, она превратилась в главное действующее лицо. Если раньше она присматривалась к своим новым товарищам, как к незнакомому инструменту, то теперь у нее появилось понимание, как и когда его лучше применить.

В Танзаки команда направилась в шикарную резиденцию Моро. Их принял сам господин Дзанмару, мужчина внушительного вида, с холодными глазами и высокой прической. Ему было около тридцати пяти лет, но выглядел он намного старше из-за нахмуренных бровей и надменного выражения лица. Дзанмару пристально рассмотрел каждого из трех шиноби, затем обратился к Кенаре:

– Мне знакомо твое лицо. Ты наследница семейства Масари?

– Да, господин.

Дзанмару усмехнулся:

– Вынуждена зарабатывать на жизнь после падения своего дома?

Кенара с удивлением и неприязнью взглянула на этого человека, придавая лицу бесстрастное выражение. «Должна быть причина для его злорадства, – думала она, – если этот знатный господин опустился до бестактности».

– Я всегда хотела быть шиноби, господин.

– Как же ты защитишь моего сына, если не смогла защитить собственную деревню?

«Какой грубый удар, – сказала себе куноичи, – но меня таким не достать. Надеюсь, я не покраснела…» Вместо ответа Кенара посмотрела Дзанмару прямо в глаза, сохраняя спокойное и вежливое выражение на своем лице. Вельможа хмыкнул и отошел к окну, сложив руки за спиной. Слуга ввел в залу мальчика лет девяти на вид, круглолицего и серьезного, с черными волосами, собранными на затылке в пучок. Шиноби по этикету низко поклонились ему. Мальчик, немного растерявшись, так же низко поклонился в ответ.

– Что ты делаешь? – с недовольством спросил Дзанмару. – Разве ты должен так низко кланяться этим людям? Они всего лишь твои телохранители, Данмару.

Данмару покраснел.

– Простите, отец, – сказал он и вдруг быстро добавил, опасаясь нового нагоняя: – Прошу прощения, господин.

Дзанмару скривился, как от зубной боли. Кенаре стало жалко мальчика и особенно его учителя по этикету. Ребенок выглядел задерганным и хмурым. Слуга, который привел Данмару, нес на спине рюкзак внушительных размеров и явно собирался в дорогу вместе со своим юным господином. Однако Кенара не желала без надобности увеличивать отряд.

– Если на нас нападут, чем меньше будет людей, нуждающихся в защите, тем больше будут развязаны наши руки.

Вельможа сделал нетерпеливый жест рукой, давая понять, что жизнь слуги его, в общем-то, не сильно беспокоит.

– Ваша задача – защитить наследника дома Моро.

– Тем не менее, – вежливо, но твердо ответила Кенара, – лучше вовсе не брать с собой лишнего человека, чем бросить его, отбиваясь от врагов. Думаю, мальчик вполне способен позаботиться о себе самостоятельно несколько дней?

Глаза Данмару загорелись. Позабыв об этикете, он воскликнул:

– Да, отец, прошу вас, отпустите меня одного! – под взглядом отца мальчик осекся и замолчал, опустив глаза.

– Это ваша сфера ответственности. А сейчас выйдите, я хочу попрощаться с сыном.

За дверями шиноби переглянулись, как бы делясь впечатлением от своего нанимателя. Кенара слегка пожала плечами. Может быть, Дзанмару так вел себя, желая проверить их профессионализм, умение владеть собой. Хотя она больше склонялась к версии, что у мужчины просто дурной характер и ему нравится всех доставать, пользуясь особым положением.

Передвигаться предстояло быстро и напрямую, так как время поджимало. Обычно знатных особ перевозили в паланкинах, с обширной охраной, по дорогам или вдоль них. Мальчика девяти лет можно было просто закинуть на закорки и нести на себе, в том числе по пересеченной местности. Это соответствовало планам господина Дзанмару, не желавшего привлекать внимания к путешествию своего сына.

Сначала отряд шел по дороге: Кенара рядом с мальчиком, Набу и Рой – по бокам от них. Через пару километров шиноби свернули на запад и придерживались этого курса, неся Данмару на себе. В таком быстром темпе можно было уложиться в три-четыре дня. Набу бежал впереди, так как у него лучше других получалось обнаруживать ловушки. Рой и Кенара по очереди несли мальчика, тот, кто был свободен, немного отставал на случай нападения с тыла. Впрочем, ни ловушек, ни засад, ни признаков врага не было. Первый день пути прошел спокойно, на ночь остановились в рощице, под сенью деревьев разбив палатку. Дежурили по двое, сменяясь каждые три часа.

После ужина Кенара разложила два спальника и принялась укладываться спать. Мальчик тоже послушно лег, но сон не шел к нему.

– Госпожа чунин, вы дежурите по два человека, и каждый из вас спит всего по три часа. Почему бы вам не оставить одного дежурного, тогда каждый сможет спать по шесть часов?

– В полевых условиях спать по три часа в сутки – вполне нормально для шиноби, особенно в течение небольшого периода в три-четыре дня. Так мы лучше сможем обеспечить твою безопасность. Обзор у одного человека слишком мал, даже если он ниндзя; нельзя исключать и случайности, – ответила Кенара.

– Не думаю, что на нас могут напасть, – серьезно ответил Данмару. – Вряд ли я кому-то интересен.

– Ну, есть много охотников за выкупом. Некоторые банды живут за счет этого и за счет разбойных нападений на караваны.

– Но даже если кто-то нападет, я хотя бы увижу, как сражаются шиноби.

– Вряд ли ты увидишь, в случае нападения один из нас скроется вместе с тобой, а двое других останутся сражаться.

Данмару вздохнул.

– Ты что, совсем не боишься? – спросила Кенара.

– Я не могу бояться того, чего не знаю, – ответил мальчик. – А я еще не видел ни одного сражения.

– Но тебе же было когда-нибудь больно и страшно?

– Конечно, мне ведь девять лет.

– Ну вот, сражение – это больно и страшно.

– Я вам не верю, – сказал Данмару. Он сел на своем спальном мешке и пристально смотрел на Кенару. – Вы не похожи на человека, который боится драться.

– Данмару, раз уж ты попросил обращаться к тебе без церемоний, то и ты, пожалуйста, тоже не называй меня «госпожа чунин», ладно? Я не боюсь драться, я боюсь проиграть или потерять кого-то из отряда. Боюсь, что одного из них ранят, понимаешь?

Мальчик кивнул. Подумав, он сказал:

– Да, я тоже не хочу, чтобы кого-то ранили, так что лучше все-таки обойтись без сражения.

– Если захочешь, ты сможешь посмотреть на поединки за звание чунина, они проводятся не реже, чем раз в два года. Там юные шиноби демонстрируют все свои способности.

– Я бы очень хотел это увидеть, – у Данмару было еще много вопросов, но он сказал: – Вам нужно поспать, Кенара-сан, я и так отнял время от ваших трех часов сна.

Кенара улыбнулась.

– Спокойной ночи, Данмару.

– Спокойной ночи, Кенара-сан.

Но ночь не была спокойной. Кенаре приснился кошмар. Набу и Рой пали, изрешеченные кунаями, мальчик был убит и бледная, холодная голова его лежала у нее на коленях. На небе сияла огромная кровавая луна, а на ее фоне на ближайшей ветке вырисовывался черный силуэт ворона. Ворон, облитый багровым светом, распахнул крылья и улетел. «Смерть ходит за мной по пятам и забирает всех, кто находится рядом», – пробормотала девушка в полусне и проснулась от того, что Набу прикоснулся к ее плечу.

На следующий день к вечеру отряд должен был пересечь границу Страны Рек. Они вступили на территорию, покрытую густым лесом. Крупные деревья позволяли передвигаться, прыгая по мощным ветвям, тогда как внизу, на земле, встречались непроходимые участки с оврагами и подлеском. Кенара думала о мальчике, о его рассудительности, не свойственной столь юному возрасту, и о том, как должно быть непросто проживать вместе с придирчивым и раздражительным отцом. Она вспоминала свое детство и необходимость подчиняться приказаниям тёти Инари вопреки собственным желаниям. У нее никогда не было доброго, понимающего отца или наставника и сложно было вообразить себе подобное.

Данмару не капризничал и не докучал вопросами. Мальчик с любопытством смотрел на мелькающие по бокам пейзажи или дремал, прижавшись щекой к шиноби, который нес его на своей спине. Радуясь своему приключению, Данмару беспрекословно слушался и ел все, что ему предлагали, и спал тогда, когда получал соответствующую команду.

После обеда отряд перешел под сень соснового бора, тянущегося вдоль берегов реки. Река протекала по оврагу с песчаными склонами и впадала в небольшое чистое озеро. Вот уже озеро осталось позади, а высокие стройные сосны тянулись до самого горизонта. Шиноби бежали по земле, усыпанной длинными иголками, среди красных и темно-янтарных стволов. Кенара несла Данмару, в нескольких шагах впереди нее бежал Набу, а замыкал отряд Рой. Ветер качал верхушки деревьев, неся прохладу и запах свежести и хвои, сосны поскрипывали и изредка роняли красноватые шишки.

Но не от холодного ветра по коже Кенары побежали вдруг неприятные мурашки. Она замедлила бег, ощущая впереди зловещую силу. Набу остановился и сделал предупреждающий знак. Шиноби не успели спрятаться, как перед ними словно из ниоткуда возникли две мощные фигуры в черных одеяниях с красным рисунком. Один имел бледно-землистое лицо, своим оскалом напоминающее акулу, а другой был очень красив – с правильными чертами лица и огромными черными глазами. Набу отступил назад, Рой встал рядом с Кенарой и произнес лишь одно слово:

– Акацки.

Когда-то старшая сестра познакомила Кенару со списком самых опасных разыскиваемых преступников ранга S, среди них были эти двое: Хошигаки Кисаме, Чудовище Скрытого Тумана, вооруженный одним из Семи Мечей, и Учиха Итачи, отступник из Деревни Листа, уничтоживший клан Учиха. Кенара почувствовала то, что испытывает человек, который не может пошевелиться, в то время как на него несется снежная лавина: неизбежную близкую гибель. Даже не будучи сенсором, она чувствовала огромную чакру Кисаме и угрозу, исходившую от Итачи. Эти двое несли смерть, и никто из ее отряда не был в силах оказать им достойное сопротивление. Но, несмотря на сжимавший все внутри ужас, Кенара заставила себя думать.

«Вряд ли эти двое посланы за Данмару, у них были здесь какие-то свои дела. Черт бы побрал прекрасные озера, так и знала, что надо было обойти его стороной…»

– Что это? – спросил Кисаме, как если бы наступил в грязную лужу. – Шпионы?

– Нет, – ответил Итачи. – Просто случайность.

Они разговаривали так, словно были вдвоем.

– Вы – разыскиваемые преступники из Акацки, – сказала Кенара, стараясь придать больше силы своему голосу. – Но мы не станем вас задерживать, так как находимся на другой миссии. Идите своей дорогой, а мы пойдем своей.

– Задерживать нас? – насмешливо повторил своим гнусавым голосом Кисаме. – Итачи, хоть они и не шпионы, но эти змееныши из Листвы сообщат о встрече с нами своей Хокаге.

– Конохе не нужно знать о наших перемещениях.

Кенара медленно, не сводя глаз с Акацки, спустила мальчика на землю.

– Беги, Данмару, и прячься, – тихо сказала она. Голос ее был спокоен, несмотря на то, что горло сдавил спазм отчаяния. Разум, просчитав различные варианты, выдавал один результат: они все трупы.

Акацки было все равно, ребенок их противник или нет, но Данмару не имел чакры шиноби, поэтому ему было позволено спрятаться за ближайшими деревьями. Охотники не погонятся за зайцем, преследуя лисицу. Сначала Акацки сметут со своего пути шиноби Конохи, а потом уничтожат мальчишку, как стряхнули бы былинку с рукава.

Рой и Набу встали в боевую стойку с кунаями. Не зная способностей Кисаме и Итачи, они осознавали опасность, но не в полной мере.

– Нападай, акулья башка, – сказал Рой.

– Кажется, эти глупцы еще не поняли, что будут раздавлены, как тараканы, – насмешливо заметил Кисаме и вдруг словно исчез.

Хотя его перемещение было очень быстрым, Кенара его ждала. Кисаме готовился нанести удар кулаком в грудь Рою и смять его грудную клетку, но куноичи прыгнула, встав перед своим товарищем, и сделала блок, скрестив запястья перед собой и остановив смертельный удар. Ее протащило назад почти на полметра. Подошвы сапог шиноби проделали две полосы в ковре из иголок, обнажив красноватую землю вперемешку с песком.

– Быстрая, – сказал Кисаме.

Набу и Рой отпрыгнули в разные стороны и бросили несколько кунаев. Кисаме и Кенара тоже сделали прыжок друг от друга. Вслед за Акацки полетели еще кунаи, некоторые из них взорвались, когда он уклонялся, несколько мелких осколков даже задели его.

– Как неприятно, – сказал Кисаме. Он достал из-за спины огромный меч и, прыгнув вперед, снес пару деревьев, за которыми скрылся Набу. Шиноби успел метнуться в сторону, и погоня продолжилась.

Кенара обернулась в ту сторону, куда убежал Данмару, и увидела перед собой лицо внезапно возникшего Итачи. Его глаза окрасились в красный цвет с черным рисунком. Окружающий мир исчез, и все объяла тьма. Постепенно зрение привыкало к ней и вокруг Кенары начали вырисовываться контуры улиц и домов. Она стояла и заворожено оглядывалась вокруг, не понимая, где оказалась. Гендзюцу было настолько сильным, что куноичи не способна была его осознать. Она начала узнавать очертания родной деревни. Кенара как будто перенеслась в Ту Ночь, но сейчас вместе с жизнью здесь отсутствовали и малейшие признаки ее: нигде не горел свет, фонари погасли, а двери и окна домов были наглухо закрыты. Ветер совершенно стих, моросил мелкий дождь.

На водостоке, с краю крыши ближайшего дома, сидел черный ворон. Он встрепенулся и улетел. Кенара обернулась ему вслед и вдруг увидела какое-то движение в конце улицы. Три темных силуэта вражеских шиноби быстро удалялись.

«Это они – те, кто убили жителей деревни! Надо их догнать», – подумала Кенара и бросилась следом за ними. Но какая-то тяжесть легла ей на сердце, словно внутри образовалась бездна, поглощающая всю ее чакру. Сила духа покинула ее, от чакры не осталось и следа, приходилось полагаться лишь на собственное тело. Но оно двигалось неохотно, ноги едва отрывались от земли, длинные прыжки не получались. Всего через несколько минут преследования Кенара устала, как никогда в жизни. Она вынуждена была перейти на шаг и, задыхаясь, смотреть в спины удалявшихся врагов.

В конце улицы, скрытом от ее взора за пеленой ночной тьмы, раздались крики. По голосу Кенара узнала своих товарищей и мальчика, которого должна была защищать. Она рванулась вперед из последних сил, но натолкнулась на две темные фигуры. Это были высокие, сильные вражеские шиноби в темной форме и с пустыми перечеркнутыми протекторами. Лица их были скрыты под масками. Кенара отчаялась из-за внезапно возникшего препятствия. Сердце громко стучало, перед глазами всплывали картины из ее сна, мрачные ощущения от которого не могли развеяться до конца.

«Если я сейчас не вмешаюсь, их убьют!» – подумала куноичи и от бессилия сжала кулаки. Она хотела ударить стоявшего перед ней шиноби, но он без труда перехватил ее удар. Ей в живот прилетел кулак, и она даже не успела защититься. Второй шиноби ударил ее в лицо, и Кенара упала на землю, неловко, на бок, как когда-то в раннем детстве, когда только училась ходить. Перед глазами на секунду потемнело, рот наполнила кровь. Выплевывая собственные зубы, Кенара встала на четвереньки и попыталась подняться. Ее схватили за шиворот и вздернули на ноги. Посыпались новые удары.

Вдали раздался отчаянный крик Роя, который захлебнулся, как будто ему перерезали глотку.

«Они все мертвы», – подумала Кенара. С треснувшими ребрами она снова упала на бок. Куноичи чувствовала острую боль и ужас от того, как необратимо поломано ее тело. Один из шиноби поставил свою ногу ей на голову и готовился раздавить ее. Кенара не боялась смерти, она боялась своего бессилия. Девушка поднесла к лицу руки и пробормотала:

– Почему мои руки такие слабые? Куда ушла моя чакра? Я теперь всего лишь человек? Я ничего, ничего не могу сделать… Враги такие сильные, такие большие, а я… всего лишь хрупкая девушка. Мне шестнадцать, я еще ребенок, просто ребенок…

Кенара заплакала. Будь она собой, куноичи сражалась бы до самой смерти, но в реальности, созданной гендзюцу, исчезла не только ее чакра, но и сила воли.

Данмару, распростершись на земле и выглядывая из-за соснового корня, видел, как перед девушкой возник человек в черном балахоне с изображением красных облаков. Этот человек просто смотрел на нее, а она – на него. Потом лоб Кенары покрылся потом, губы зашевелились. Она вытянула перед собой руки и произнесла:

– Почему мои руки такие слабые? Куда ушла моя чакра? У меня нет силы, почему я должна сражаться, ведь я всего лишь ребенок?!

Из немигающих глаз покатились слезы. Акацки сделал шаг вперед. Тогда Данмару нащупал на груди маленький кинжал в ножнах, висящий на цепочке. Он извлек клинок и быстро пополз к Итачи. Когда мальчик был за спиной у Учихи, он поднялся и замахнулся, чтобы нанести врагу удар, но Итачи вдруг обернулся и положил руку ему на голову, не давая двинуться вперед. Данмару попытался скинуть эту руку, но его отшвырнули в сторону.

Итачи посмотрел на по-детски круглое, искаженное страхом и злостью лицо с большими черными глазами и произнес:

– Как ты похож на него.

На том месте, где стоял Акацки, возникла стая ворон, которые с карканьем разлетелись в разные стороны. Исчезая, Итачи развеял гендзюцу.

Кенара схватилась за голову и упала на колени. Секунду ей казалось, что ее череп треснул и из него сочатся мозги и кровь. Через несколько мгновений она пришла в себя. Данмару, вскочив на ноги, подбежал и подал ей свою руку, словно он был уже взрослым мужчиной и мог помочь ей встать. Девушка улыбнулась сквозь слезы. Впрочем, это были как будто чужие слезы, так как воля вернулась к ней и все страхи разлетелись, как стая ворон.

Итачи материализовался за спиной у Кисаме, в самом разгаре его боя с коноховцами.

– У меня что-то заболела голова, – сказал он. – Ты ведь сам легко справишься с ними.

– Не беспокойся, – ответил Кисаме, и Итачи исчез в черной пелене блестящих крыльев.

Вокруг Кисаме было срезано несколько сосен. За одним из уцелевших деревьев прятался Рой, сжимая два последних куная.

«Он невероятно быстрый и сильный противник, – думал шиноби. – Но на помощь рассчитывать не приходится: Кенара сейчас один на один с другим Акацки. Я попытался поймать его в мое гендзюцу, но безуспешно… Что мы можем сделать? Что вообще можно сделать с противником, обладающим подобной чакрой? Он пока только играет с нами…» И, как бы отвечая на эти мысли, Кисаме сказал:

– Мне надоело играть в кошки-мышки.

Его фраза еще не была произнесена до конца, как он оказался прямо перед Роем и занес свой меч для смертельного удара. «Понятно, – подумал Рой, – он оставил водяного клона говорить за себя, поэтому я не ждал его приближения…» Молодой шиноби не двинулся с места, перед его мысленным взором промелькнули недавние воспоминания… Взрыв, Роя отбрасывает взрывной волной на землю, он оглушен… Сверху на него прыгает, прикрывая собой, Мэй… Летящие в Роя кунаи вонзаются ей в спину, один задевает сердце.

«Я заслужил это, я заслужил смерть…» Вдруг справа выпрыгнул Набу и, оттолкнув друга, принял силу удара на свою левую руку, сжимающую кунай. Кунай выпал из вывернутой кисти, плечо хрустнуло и рука беспомощно повисла. Лезвие меча, напоминающее ощетинившегося ежа, в нескольких местах впилось в плоть. Набу быстро поднял правую руку и начертил на лезвии свою печать, однако она словно утонула в нем.

«Этот меч поглощает мою чакру!» – подумал шиноби. Прямо за его спиной находился ствол дерева, который был рассечен вместе с рукой Набу, и сейчас древесина мешала продвижению лезвия. Кисаме выдернул меч, распарывая рану противника, и занес его для последнего удара. Но Рой опередил его: он подскочил, подхватил товарища и отпрыгнул на несколько шагов.

– Спасибо, Рой, – произнес Набу, которому даже дышать было трудно от боли. Чакра шиноби мешала наступлению шока.

– Нам нечем ему ответить, – со злостью сказал Рой.

Рядом с ними в конце длинного прыжка приземлилась Кенара. Не сводя глаз с приближающегося Кисаме, она сказала:

– Отступайте, возьмите Данмару и как можно быстрее двигайтесь к конечному пункту задания. Не оглядывайтесь, не останавливайтесь. Все, что я могу, – это немного задержать его. Если настроение Итачи изменится и он снова вступит в битву, мы даже убежать не сможем.

– Ясно, – Рой кивнул и подхватил на руки друга.

– Приказ принят. Меч поглощает чакру, – пробормотал Набу и потерял сознание.

Кенара сразу напала на противника, чтобы отвлечь его внимание от остальных. Морок Итачи окончательно развеялся, и на сердце полегчало. Битва, пусть даже и с таким мощным врагом, пробуждала ее силы. А необходимость защищать товарищей увеличивала эти силы многократно.

Куноичи ускорилась с помощью чакры и бросилась вперед, проскользнула под лезвием меча и ударила Акацки в грудь, затем отпрыгнула, прежде чем он схватил ее левой рукой. Кисаме взмахнул мечом вслед ускользающей Кенаре и распорол ее защитный жилет. Из разрезанного кармана вылетела повязка с протектором Деревни Звездопада и упала под ноги девушке.

«Этот парень словно из железа, я не пробила его», – подумала Кенара, отступая и поднимая из травы повязку. Кисаме с любопытством проследил за ней взглядом.

– Надо же, – сказал он. – Кажется, осколки взорвавшейся звезды продолжают разлетаться по свету. Так я и знал, что та троица – не хозяева своему слову.

– О ком ты говоришь?! – не сдержавшись, воскликнула девушка.

– Вас, похоже, не учили сбору информации в вашей деревне? – насмешливо произнес Кисаме.

«Этот гад мне точно ничего не скажет. Но он знает… он знает, кто… Надо держать себя в руках! Мне не победить его, и, даже если бы я смогла это сделать, Итачи обязательно вмешался бы в нашу битву. Нет, у меня нет ни одного шанса против этих Акацки. Но главное, что он знает, кто напал на мою деревню, и однажды я буду достаточно сильна, чтобы заставить его рассказать об этом!» – Кенара достала кунаи и начала продумывать план отступления.

«Не слишком быстро, чтобы дать время ребятам, – сказала она себе, – и не слишком медленно, чтобы не дать себя убить».

– Убить последнего шиноби Звездопада, – Кисаме улыбнулся, обнажив акульи зубы, – это будет интересно.

Он забыл о Рое, о Набу, о мальчишке. Еще недавно он был не против кого-нибудь убить, теперь же он хотел убить именно ее.

– Надеюсь, ты покажешь мне какие-нибудь особые техники своей деревни, – сказал он, – а я покажу тебе, на что способна моя Самехада… – меч в его руке словно увеличился в размере, еще больше растопыривая в стороны свои черные иглы, а острие его разверзлось жадной пастью. – Она говорит, что у тебя много чакры.

«Надо быть осторожнее, – подумала Кенара, – Набу предупреждал, что они поглощают чакру».

Однако пока она была способна ускоряться с помощью чакры, Кисаме не мог ее достать своим мечом. Ему не помогли и два водяных клона: куноичи ускользала и от настоящей Самехады, и от ее копий. Одного клона ей удалось уничтожить ударом куная, но до самого Кисаме она так же не могла дотронуться, как и он до нее.

– Ну, давай, покажи мне какую-нибудь занятную технику! – сказал Кисаме. – Уже скоро все закончится, а я так ничего и не увидел… – он быстро начал складывать печати. – Взрывная волна воды!

Кенара находилась в нескольких шагах от него, наполовину скрытая сосной, но это не спасло ее от техники Кисаме: словно отовсюду вдруг хлынула морская вода, она захлестнула девушку с головой и покрыла обширное пространство. Куноичи задержала дыхание, глаза защипало от соли, но она все же увидела, как в сине-зеленой толще воды мелькают темные тени. «Да это акулы! Надо выбираться отсюда! Вода не может быть везде…» Но движения в воде получались слишком медленными, а акулы быстро приближались… «Черт! Придется использовать Второй свиток! Уже второй за месяц… невероятно», – Кенара достала свиток из внутреннего кармана жилета и развернула его в противоположную от врага сторону. Когда из свитка вырвался мощный вихрь, она нырнула в самый центр его. Воздух выталкивало на поверхность, но вихрь не распадался, он был как живое существо. Куноичи добавила свою чакру, чтобы поддержать и ускорить воздушный поток. Через несколько метров ее вытолкнуло поверх гигантского бассейна, созданного Кисаме, перенесло через толщи воды и, когда вихрь рассеялся, а девушка приземлилась, окатило напоследок огромной волной.

Куноичи мгновенно вскочила на ноги и длинными прыжками поскакала прочь. Она решила, что уже пришло время отступать, и не хотела испробовать на себе какую-нибудь еще технику чудовищной мощи.

«Если он способен создать такую толщу воды вдали от водоема… его меч вытягивает чакру, а тело слишком массивное и крепкое для моих ударов… я понимаю, почему он – Акацки, и почему я еще не готова быть джонином».

Кисаме был раздосадован.

– Надо было сначала выпить ее чакру, а потом загонять ее в Водяную тюрьму, – сказал он. – Но кто же знал, что воздушная техника может быть такой мощной против Стихии Воды? Опять кошки-мышки? Мне это совсем не нравится.

Однако передвигался Акацки очень быстро.

Кенара ускорялась с помощью чакры и все-таки не могла оторваться от противника на достаточно большое расстояние. «Обычные клоны его не задержат, нужно использовать теневых клонов и распределять чакру поровну, иначе эта… Самехада сразу почувствует подвох. Боюсь, она и так поймет, что я разделила чакру. Одна радость: Итачи, кажется, не намерен вмешиваться, похоже, у них не принято трогать чужую добычу». Куноичи быстро прокручивала в голове различные варианты собственных действий и приходила к выводу, что придется в значительной степени полагаться на удачу. Времени на ловушки и хитрости не оставалось, нужно было рискнуть…

Девушка на ходу сложила печать и создала четырех теневых клонов, распределив чакру между ними и собой поровну. Один клон остался в засаде, двое других поспешили вперед в том же направлении, что и прежде, последний клон побежал на один час, а Кенара – на одиннадцать. При таком равном распределении чакры даже Самехада не могла почувствовать, кто ее настоящая жертва.

– Что? Они разделились? – Кисаме усмехнулся.

Навстречу ему двинулся первый клон Кенары, на ходу складывая печати.

– Стихия Ветра: Взрывная волна!

Враг находился на достаточно близком расстоянии, чтобы получить серьезные повреждения, но Самехада, раскрыв зубастую пасть, жадно всосала в себя всю чакру. Пока меч был занят, клон попытался атаковать Кисаме, но ускориться он уже не мог. Акацки оказался быстрее и схватил врага пальцами свободной руки за горло.

– Такой незамысловатый отвлекающий маневр, – сказал он, сжав пальцы, и клон исчез. – Теперь нужно выбрать из трех направлений. Прикрыт был только центр, в этом же направлении движутся две копии вместо одной. Что это: страх или хитрость, чтобы нас отвлечь?

Кисаме склонялся ко второй версии и раздумывал, двинуться ему направо или налево, как вдруг почувствовал настойчивость своего меча: Самехада требовала преследовать две жертвы вместо одной, чтобы лучше насытиться.

Кенара бежала так быстро, как только могла, тратя на это драгоценные запасы оставшейся чакры. Фактически, она добровольно лишила себя четырех пятых собственной энергии прямо перед лицом опаснейшего врага. Если он сделает правильный выбор, то ей очень быстро наступит конец. Вообще неизвестно, будет ли он выбирать наугад или сможет каким-то образом определить ее реальное положение. К тому же, в любой момент может измениться настроение Учихи, и никто не знает, где он сейчас находится…

Время текло очень медленно. Минуты проходили одна за другой, но присутствия Акацки так и не обнаружилось. Ей хотелось создать еще клона, чтобы хоть как-то задержать преследователя, если он все-таки идет по верному следу, но это означало выдать настоящую себя. Кенара не знала также, насколько Кисаме упрям, поэтому не могла сбавить темп. В горле пересохло, и девушка достала из кармана баклажку, чтобы напиться. Постоянное напряжение последних часов сказалось на ней, и она, пытаясь пить на ходу, зацепилась тесемкой, на которой болталась крышка от сосуда, за ветку. Баклажка вырвалась у нее из рук и упала на землю.

Кенара, быстро оглядевшись, спрыгнула вниз и подняла сосуд до того, как из него вылились остатки воды. В этот момент она увидела акулий плавник в лучах закатного солнца, который несся к ней, вспарывая ковер из пожелтевших иголок. Да нет, это не плавник – это острие меча, торчащее из земли! Сердце девушки упало. «От судьбы не уйдешь», – сказала она себе, засунув баклажку в карман и доставая кунаи. Если бы не вода, удар мог бы прийти снизу внезапно…

Едва только плавник приблизился к ней, куноичи вспрыгнула на ветку большой сосны, а потом еще выше, и еще. Кисаме вынырнул, нанес удар и… начисто обрубил первую ветку, на которой секундой раньше стояла Кенара. Девушка обратила внимание, что меч его снова в обмотках, как будто спит. «Неужели Самехада нажралась моих клонов и решила вздремнуть?» Это означало, что техники снова могут сработать без риска быть поглощенными. Куноичи хотела сложить печати, и тут же Кисаме отпрыгнул на несколько шагов назад.