Текст книги "Ветер кружит листья (СИ)"

Автор книги: Митэй Тиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Хьюга… Конечно, первым человеком, у которого она искала бы поддержку, был Неджи. Неджи стал бы посредником между нею и собственным кланом. В конце концов, в Звездопаде проживали люди, имеющие родственные связи с некоторыми Хьюга. Кенара опасалась, что связи эти были непрочными и их было мало. Обычно люди мстят за близких родственников, и то не всегда. Случай со Звездопадом был вопиющим из-за массовых жертв, и в глубине души Кенара считала, что расследование и правосудие должно было совершаться Деревней Листа по приказу Хокаге, ведь сама Кенара – всего лишь человек. И теперь она боялась оступиться, так как не была уверена, что если погибнет, враги ее понесут заслуженное наказание. Допустим, она умрет в бою, разве это что-нибудь изменит? Заставит Хокаге пинать АНБУ до тех пор, пока они не найдут способа захватить преступников? Нет, вряд ли. Не изменится ровным счетом ничего. Кенара уверена, что Какаши уже знает о Нагаи то же, что и она сама. Шикамару, конечно, рассказал ему о Митсу, а сделать запрос в АНБУ для Хокаге – дело пяти минут. И разве Шестой что-то предпринял кроме слежки за ней?

Итак, Хьюга. Из уважения к Неджи, Дэйке и тем людям из клана, которые желали бы отомстить за своих родственников, Кенара должна была пойти к господину Хияши и объясниться с ним. Решиться на этот разговор было нелегко. Заранее назначать встречу она не стала, чтобы в каком-то смысле застать главу клана Хьюга врасплох и побеседовать со всей возможной в подобном случае прямотой.

Снег уже практически растаял, когда с севера внезапно подули ледяные ветра и за одну ночь заморозили все талые воды. Днем на Деревню Листа обрушился ливень вперемешку с градом, к вечеру небо прояснилось, но холодный ветер разгулялся с новой силой, сковав льдом лужи и потоки на мостовых. За пару кварталов от части города, заселенной кланом Хьюга, Кенара остановилась посередине узкой пустынной улочки и, плотнее завернувшись в плащ, произнесла, словно ни к кому не обращаясь:

– Мерзкая же нынче погода…

Прошло полминуты, а затем за ее спиной появился Руюга. Щеки его покраснели от ледяного ветра, волосы были взъерошены, а из кармана пальто торчала шерстяная шапка. Вытянув лицо над плотным шарфом, он сказал:

– Ты уже давно перестала разговаривать сама с собой, с тех пор, как почувствовала слежку, так что это твое замечание звучит подозрительно. Хорошо, что сегодня моя смена.

Кенара повернулась к нему.

– Я знала об этом.

– Каким же образом? – недоверчиво спросил юноша.

– Ты справедливо заметил, что я почувствовала слежку. А еще я обратила внимание, что две недели меня не оставляет чувство, что за мной следят, а затем на целую неделю оно исчезает, потом снова на две недели появляется. Я знаю только одного человека, который способен полностью скрыть следы своего присутствия. Поэтому я решила, что ко мне приставлены три человека, двое из которых справляются со своей работой чуть хуже, и один – настоящий мастер маскировки.

Руюга порозовел от удовольствия.

– Верные выводы, – усмехнулся он. – Так зачем я тебе понадобился?

– Похоже, АНБУ совсем нечем заняться после войны. Неужели не нашлось лучшего применения твоим способностям?

Руюга пожал плечами.

– Ладно, это ваше дело. Я хотела предупредить тебя, что отправляюсь в квартал Хьюга прямо сейчас, так что можешь взять отгул до завтра и вернуться в теплую постель.

– Да уж, там делать нечего…

Молодой шиноби избегал этого района города, так как его техники были бесполезны перед особым зрением Хьюга. Если его обнаружат и начнется переполох, он, пожалуй, станет посмешищем для своих товарищей из АНБУ. Кенара вставала в четыре, так что Руюга поднимался еще раньше, а ложился спать позднее нее и совершенно не высыпался. Мысль о теплой постели была невероятно соблазнительна, особенно в такую погоду.

– А ты дашь мне слово, что не станешь ничего предпринимать до завтрашнего утра? Ну, кроме визита к Хьюга?

– Даю слово. Это не уловка, чтобы сбежать из-под надзора.

Руюга кивнул.

– В таком случае, увидимся завтра. То есть, это я тебя увижу, а ты меня – нет. Спокойной ночи, – юноша исчез.

Кенара вдохнула холодный воздух поглубже и продолжила свой путь.

Если господин Хияши и был удивлен этим визитом, то не подал и виду. Дом Главной семьи был обставлен в традиционном стиле. Кенара была хорошо знакома с этикетом, так что не растерялась. Однако вместо четкого следования церемониалу какая-то вежливая девушка, служанка, няня или помощница по хозяйству, проводила ее в крытую беседку в саду. Через минуту появился и сам хозяин дома.

Кенара поклонилась и вежливо поздоровалась. Хияши ответил кивком и осведомился о цели ее визита.

– Хияши-сама, позвольте мне выразить соболезнования по поводу тяжких потерь, которые понес клан Хьюга в недавней войне, – серьезно сказала девушка.

Хияши молча склонил голову и с удивлением подумал о том, что прошло уже четыре месяца и соболезнования несколько запоздали. Потом он взглянул в лицо Кенары и понял, что для нее все было, как вчера. Похоже, для ее скорби времени не существовало, поэтому она не подозревала о некоторой неуместности своих слов.

Кенара не сразу смогла поднять глаза и открыто посмотреть в лицо главе клана Хьюга. Его бьякуган слепил и вызывал болезненные воспоминания. Но вот она решилась и произнесла:

– Я не хочу действовать за вашей спиной и переманивать кого-либо на свою сторону против вашей воли, поэтому спрошу прямо о том, что меня беспокоит. Хияши-сама, есть ли кто-то в клане Хьюга, кто хотел бы отомстить за своих родичей из Звездопада? Потому что время пришло.

– Кенара-сан, вам стали известны виновники произошедшего?

– Да. Это брат и сестра по фамилии Нагаи, ныне находящиеся на службе Даймё Страны Льда.

– Даймё Льда? Но ведь это все усложняет, точнее, делает невозможным. – Хияши задумчиво замолчал, подбирая слова. – Мы заплатили за мир дорогую цену, как вы и сказали, наш клан понес тяжелую утрату. Погиб не только мой племянник, но и другие молодые шиноби, на которых возлагались большие надежды. Хьюга не станут рисковать долгожданным воцарившимся миром ради старых обид. Я попрошу вас не бередить их едва затянувшиеся раны.

– Ради старых обид? Ведь это случилось два года назад… разве у Хьюга короткая память?

– Хьюга смотрят в будущее. Мы слишком долго жили прошлым, и в последнее время, не без помощи Неджи, я осознал, насколько может быть губителен этот путь. Звездопад – слишком дальние родственники, чтобы в память о них портить отношения с соседями.

Даже ледяной душ в сравнении с этими словами не произвел бы большего впечатления.

– Неджи не призывал отвернуться от Звездопада, он лишь выступал против практики Проклятых печатей, – произнесла Кенара.

Куноичи смотрела на непроницаемое лицо Хияши и думала о том, как много у него схожих внешних черт с племянником: высокий лоб, правильные пропорции лица, светлая кожа. Можно было даже представить, каким мужчиной стал бы Неджи, если бы дожил до средних лет.

Вряд ли Хияши гордится собой, произнося подобное. Но он несет ответственность за свой клан и имеет обязательства перед Конохой. Может ли он пойти против интересов Страны Огня и позволить своим людям стать политическими преступниками? Хьюга должны подчиняться Хокаге. Глупо было рассчитывать на иной исход.

– Хьюга не помогут мне, – тихо сказа Кенара. Она не могла ненавидеть человека, так похожего на Неджи.

Господин Хияши смотрел на нее и думал о своем племяннике. Будь Неджи жив, кто знает, на какие безумства он бы пошел ради этой девушки… Невосполнимая потеря. Быть может, если Хьюга откажут ей в помощи, Шестому Хокаге удастся убедить ее действовать в рамках закона. Так будет лучше для всех.

– Кенара-сан, от лица всех Хьюга я вынужден отказать вам.

Куноичи поклонилась, и на этом разговор закончился. Ее проводили на улицу, уже темнело и мостовая, покрытая коркой льда, влажно блестела в свете фонарей, как чешуя свежевыловленной рыбы. Кенара покинула квартал Хьюга и свернула в одну из боковых улочек. За ее спиной послышались быстрые легкие шаги. Обернувшись, куноичи увидела Хинату и вспомнила, что обладатели бьякугана могут читать по губам с довольно большого расстояния.

– Кенара! – воскликнула Хината и поклонилась. – Прошу, прости моего отца! Прости за то, что мы отказались от наших родичей…

Кенара растерянно смотрела на склонившуюся перед ней девушку.

– Я никого не могу за это винить, – наконец сказала она. – Вопросы чести всегда довольно запутанные. В первую очередь, это мое дело, и если оно будет сделано, никто и не вспомнит о сегодняшнем разговоре.

Хината выпрямилась. Взгляд ее выражал сочувствие и решимость.

– Тогда… я пойду с тобой! Это мой долг. Неджи пошел бы с тобой…

Кенара улыбнулась, глядя в прозрачные серые глаза, излучавшие свет.

– Вспомни о том, что у тебя есть также долг перед отцом и твоим кланом. По этой причине я не могу принять твою помощь, – куноичи протянула руку и сжала маленькие белые пальчики девушки из клана Хьюга. – Спасибо тебе, Хината.

– Но… Неджи… – Хината опустила глаза. – Ему бы все это не понравилось…

– Я не поблагодарила тебя еще за его вещи, которые ты принесла мне тогда. Не могу выразить словами, насколько они мне дороги, – Кенара отвела взгляд и набросила на голову капюшон. – Неджи был лучшим человеком, которого я знала. У него не было сомнений в том, что касалось чести. Думаю, он бы пошел со мной даже вопреки воле господина Хияши, но он получил бы за это… меня.

Хината, смутившись, окончательно усомнилась в правильности своего решения.

– Прощай, Хината. Ты сделала то, что должна была, из любви к Неджи предложив мне свою помощь. А я по той же причине должна отказать тебе.

Через пять дней после визита Кенары в квартал Хьюга наступила суббота. Стояла весенняя погода, земля прогрелась быстро, повсюду зеленела молодая трава, а на деревьях – листва. Даже не верилось, что еще недавно мир был скован льдом.

Кенара разминалась на площадке в ожидании Какаши-сэнсэя. Какаши всегда опаздывал. Он мог опоздать на час или полтора и появиться с извинениями, ссылаясь на обязанности Хокаге, хотя было довольно очевидно, что если он и занимался какими-то делами, то явно не в Резиденции.

На этот раз Шестой опоздал всего на тридцать минут и, видимо, по его часам это означало «вовремя», так как он даже не стал извиняться. Куноичи смотрела в его чуть прищуренные от улыбки глаза и думала о том, что Хокаге, конечно же, доложили о ее разговоре с Хияши.

– Доброе утро, сэнсэй, будете разминаться или сразу начнем бой?

– Пожалуй, я достаточно размялся, пока шел сюда…

Для Какаши самый первый поединок с Кенарой стал своеобразным открытием. До тех пор ему не приходилось иметь с ней дела. Он помнил ее еще подростком, явившимся в Деревню Листа два года назад. Цунаде обратила внимание на девушку, разглядев в ней какой-то потенциал. Почти сразу же Кенара стала чунином, отличившись на экзамене, затем командиром команды. Если не считать эпизода с Итачи и Кисамэ, ее миссии всегда выполнялись наилучшим образом. Кажется, у них было какое-то соревнование с Хьюга Неджи, и Кенара не отставала. Техники стихии Ветра и Земли, предпочтительно ближнего боя. Экстраординарная скорость, необычайная выносливость… Но только столкнувшись с ней в тренировочном бою, Какаши осознал, насколько Кенара была сильна, и это заставило его насторожиться. Он думал, что ей предстоит еще долгий путь, прежде чем она решится напасть на своих врагов, но убедился, что развязка может в значительной мере опередить ожидания.

– Не сдерживайся, – произнес Какаши, отскочив на несколько шагов. – Думаю, я не ошибусь, предположив, что это не максимальная твоя скорость?

– Идеальная скорость для тренировки, – ответила Кенара. Она вовсе не собиралась производить на сэнсэя впечатление. – Жаль, что вы потеряли свой шаринган на войне.

Какаши был человеком, к которому Кенара относилась с глубоким уважением. Он был одним из самых сильных и талантливых шиноби Листа, с внушительным боевым опытом, в том числе и в рядах АНБУ, а также героем войны. Кроме того, именно он обучал в свое время Наруто, Сакуру и Саске, достойных преемников Легендарной Троицы. Наконец, Какаши отличался спокойным, уравновешенным характером и был вежлив со всеми, если, конечно, не считать его вопиющих опозданий. Трудно скрывать свои мысли от такого человека. Если бы не титул Хокаге, Кенара могла бы довериться ему, но… Сейчас Какаши обязан думать и действовать именно как глава Деревни, а не как понимающий наставник или боевой товарищ. Обманывать вообще неприятно, а обманывать симпатичного тебе человека неприятно вдвойне. Но что поделаешь?

В глубине души Какаши надеялся, что Кенара будет с ним откровенна, но она вообще была не очень разговорчива, а глаза ее зачастую становились просто непроницаемыми.

– Довольно на сегодня, – произнес Шестой. – Если ты не против, давай отойдем в сторонку и побеседуем немного.

Девушка пожала плечами и последовала за учителем.

– Кенара, должен признаться, что Шикамару мне все рассказал.

– Я и не надеялась, что он станет хранить мои тайны.

– Тебя оправдывает только то, что ты – наполовину шиноби Звездопада.

Куноичи с удивлением подняла глаза на собеседника.

– Хоть кто-то это понимает, – сказала она.

– Но тебе не обязательно действовать в одиночку. Помнишь, о чем говорила Пятая два года назад? Деревня Листа изобличит и накажет виновников произошедшего. У нас были серьезные причины заморозить расследование по этому делу, но я хочу, чтобы ты знала, что оно возобновлено. На данный момент несколько лучших агентов АНБУ занимаются поиском улик против братьев и сестры Нагаи.

Нужно было изобразить радость, но Кенара не смогла.

– Вы – один из самых умных людей, которых я знаю, Какаши-сэнсэй. Как вы оцениваете шансы найти такие улики?

Какаши произнес после короткого раздумья:

– Мне трудно ответить на твой вопрос.

– Ясно. Ну что ж, будем жать результатов расследования. Спасибо вам за тренировку, до свидания, Какаши-сэнсэй.

– Кенара…

Куноичи обернулась.

– Скажи, ты считаешь, что готова вступить в схватку с этими людьми?

– Нет, – честно ответила девушка.

«Значит, время еще есть», – подумал Какаши.

Однажды одним поздним мартовским вечером Рой принес Кенаре новость о том, что у Набу и Футабы родился ребенок, здоровый мальчик. Молодые люди сидели в гостиной на диванчике. Между ними было расстояние не больше двух шагов, но у обоих складывалось впечатление, будто они находятся очень далеко друг от друга. Кенара вот уже три месяца принадлежала другой реальности, реальности, в которой не рождаются дети, а возможна лишь смерть, реальности, в которой нет места надеждам и привязанностям, а существуют лишь долг и воздаяние, жалкое эхо истинной справедливости. И сейчас она с удивлением вспомнила о том, что кто-то может быть по-настоящему счастлив.

«Она никогда его не забудет, – думал Рой, – как я не смогу забыть Мэй. Странно, ведь мы должны хорошо понимать друг друга, а вместо этого неловко молчим и пытаемся подобрать слова».

– О, смотри, – словно только что вспомнив о чем-то, воскликнул Рой, – я добавил еще одну карту.

Молодой человек достал из кармана колоду, порылся в ней и извлек одну карточку. Он протянул ее Кенаре.

– Это что, я? – девушка не сдержала усмешки.

– Да, это самая сильная карта в «Пути ниндзя», после Наруто, хвостатых и Каге, конечно. Нравится?

– А что с моим лицом? Боевое ранение?

– А, это… у меня просто тушь тут смазалась немного, потом перерисую.

– Не надо, оставь так. Мне правда нравится.

Помолчав полминуты, Кенара спросила:

– Рой, как ты думаешь, Набу теперь с головой уйдет в семейные дела и забросит тренировки?

– Сложно сказать. Ведь ему нужно содержать семью, значит, выполнять больше миссий.

– Знаешь, я скоро покину вас на какое-то время. Я получила письмо из Деревни Звездопада: у моего учителя тоже родился ребенок, еще неделю назад, как раз в день весеннего солнцестояния. Я хочу, чтобы вы продолжали тренировки. Ты и Набу – сильные шиноби, но вам нужно больше практиковаться. У Набу неплохие аналитические способности, он сможет заменить меня, как командира, если придется, но ему не хватает энергии. Без тебя и твоей поддержки ему не обойтись, так что, пожалуйста, стань для него силой, побуждающей к действию.

Рой молчал и внимательно слушал, так как Кенара была еще серьезнее, чем обычно. Ему даже стало немного не по себе.

– Хорошо, – ответил он. – Не беспокойся, мы как-нибудь справимся без тебя.

– Я хочу, чтобы вы справились не «как-нибудь», а наилучшим образом.

– Постараемся, – Рой улыбнулся. – Передавай приветы и поздравления Конору-сан.

Кенара получила десять дней отпуска, чтобы наведаться в Деревню Звездопада. Следить за ней было поручено Руюге, так как только он мог скрыть свою чакру от Конора. Впрочем, куноичи не чувствовала его присутствия, так что быстро забывала о том, что за ней следят. В конце первого дня пути, раскладывая спальный мешок на траве, Кенара сказала:

– Можешь показаться, поужинаем и поспим по-человечески. Наверное, нелегко все время поддерживать этот режим?

Прошло двадцать или тридцать секунд, прежде чем неподалеку возник Руюга в плаще и с походной сумкой, переброшенной через плечо.

– Нелегко было бежать все время с твоей скоростью, – проворчал он, отстегивая от сумки тугой рулон, превратившийся при развороте в нечто среднее между одеялом и спальником.

Какое-то время они молча сидели друг против друга, сосредоточившись на скромном ужине, достойном скорее именоваться легким перекусом.

– Выглядишь уставшим, – сказала Кенара.

– Еще бы. А ты сама-то не устала?

– Да ведь это первый день пути…

– За эти месяцы ты не устала? Трое агентов АНБУ, включая меня, уже воют от этой работы, так ты их задолбала своей непомерной активностью с раннего утра до поздней ночи. Признайся, ты – не человек?

Кенара с легким удивлением смотрела на Руюгу. Чаще всего он стремился казаться равнодушным, держался отстраненно, но потом, задетый чем-либо за живое, внезапно вспыхивал.

– Кажется, я не помню, что такое усталость, – тихо сказала она.

Следующие три дня пути Руюга то появлялся, то исчезал, никак этого не объясняя. Неподалеку от Деревни Звездопада он исчез в очередной раз, не желая кому-либо попадаться на глаза. Кенара подошла к Главным воротам в одиночестве. Раньше здесь дежурили шиноби, а теперь ворота были распахнуты настежь и их никто не охранял. Первые дома вдоль центральной улицы стояли пустыми. Боковые улочки выглядели неухоженными, их покрывали прошлогодние листья. Деревня поначалу производила впечатление запустения.

Кенара медленно шла по центральной улице, оглядываясь по сторонам. Наверное, она не слишком удивилась бы, увидев призраков, для нее они и так существовали. Ей казалось, что ее не было здесь много-много лет, что без нее произошло множество важных событий, приведших к такому печальному итогу. Странно было осознавать, что все случилось за одну ночь. И странно было думать о том, что дожди бьют в стекла этих окон, снега заносят крыши и дорожки, солнце иссушает краски, а людей здесь нет. Жизнь идет своим чередом, времена года сменяют друг друга, хотя столько людей погибло. Их нет, а дома стоят и простоят еще очень долго.

Она видела себя словно со стороны – девчонку, которой только-только исполнилось шестнадцать, бегающую с потерянным видом от дома к дому в поисках живых людей. «Есть здесь кто-нибудь?» – послышалось ей странное эхо из прошлого. Кенара вздрогнула и зашагала быстрее.

Сначала она услышала, а потом увидела, что попала в заселенную часть города. Население всегда создает своеобразный гул, складывающийся из голосов людей всех возрастов, шагов, лая собак или взвизгивания кошек, из скрипа дверей, стука и лязга посуды, инструментов, мебели. Самые звонкие звуки – это, конечно, детский смех и крики. В общем-то, привычный человеческому уху фоновый шум, который поражает лишь своим контрастом с внезапно обрывающейся мертвой тишиной.

Да, центр города был заселен, как и улица, ведущая к боковым воротам по направлению к Садам Масари. Нельзя сказать, что раньше Кенара знала всех и каждого в лицо в Деревне Звездопада, но лица новых поселенцев показались ей совсем чужими. Куноичи помнила, как располагались магазины и вывески, помнила завсегдатаев этих мест. Например, вон в том сквере на лавке всегда сидел старик с палкой, который играл с ручным хорьком и еле передвигал ноги. Он был как достопримечательность, всегда на своем месте. А теперь его нет. Не потому, что он мирно умер своей смертью в постели в окружении детей и внуков, а потому, что такое решение принял Нагаи Тсурэн. Его решение убило девочку, которая вот на этом самом месте два года назад ткнула в Кенару пальцем и закричала маме, что хочет такие же штаны, как у нее. Да, это были смешные штаны… Он убил и мать этой девочки, и всю семью. В доме на соседней улице жили семьи Рики и Таюши – они были соседями. Похоже, там и сейчас кто-то живет, но это уже другие люди. А Рики и Таюши уже никогда не будут вместе, никогда не будут дышать, бегать, использовать свои техники. Их просто больше не существует. Потому что так решил Нагаи Тсурэн.

Кенара не питала ненависти к Принцессе пауков. Точнее, ее чувства не были ненавистью в полном смысле этого слова. Разве человек ненавидит медведя, который рвет его плоть, или тигра, вцепившегося в его горло? Он просто желает спастись. Но человек ненавидит другого человека, по чьей вине происходят подобные вещи. Только человек мог впустить в этот мир демона и позволить ему резвиться на воле. Это Нагаи Тсурэн дал возможность ненависти Зерет найти воплощение в их мире. Всего лишь потому, что пожелал стать сильнее.

Она никогда не проиграет человеку, который пытается стать сильнее подобными методами.

Ход мыслей Кенары оборвался, когда она заметила на себе удивленные взгляды. Похоже, здесь каждое новое лицо встречали с любопытством. Плащ куноичи был распахнут, талию опоясывала повязка шиноби Деревни Листа. В разных ситуациях она носила ее то на лбу, то на поясе. Некоторые люди вежливо кивали ей или даже махали рукой. Конечно, к Листу местные жители питали самые дружеские чувства. Кенара невольно искала среди них знакомые лица лавочников, мастеров, торговцев. Искала людей с символами Звездопада. Это получалось неосознанно, и тем более необъяснимым было разочарование.

Иногда людям снятся сны, в которых они приходят в свой дом, но дверь им открывают незнакомцы. Тогда люди покрываются холодным потом при мысли о том, что оказались в какой-то параллельной реальности, где им нет места, где им не положено быть.

Именно с таким чувством Кенара подошла к Ратуше, в которой обычно решались административные дела и заседали Старейшины. Теперь Старейшиной был Конор, но помимо бумажной работы у него было множество других дел, так что застать его здесь казалось почти невозможным. Куноичи собиралась отыскать секретаря и получить у него сведения о месте пребывания Конора, но дверь оказалась заперта. Кенара развернулась и увидела своего наставника, который мчался ей навстречу вдоль по одной из боковых улиц. Поневоле она улыбнулась. Наверное, уже никто и никогда не будет так рад ее видеть, как этот человек.

Конор крепко обнял ее, потом отстранил от себя и посмотрел ей в лицо своими сияющими зелеными глазами. Конечно, радость его была более глубокой, чем просто радость встречи с дорогим другом. Конор недавно стал отцом чудесного пухлощекого мальчика.

– Поздравляю тебя, сэнсэй, – сказала Кенара. – Тебя и Томико-сан от своего лица и от наших общих друзей. Знаешь, Футаба тоже родила ребенка всего четыре дня назад.

– Ну, мой-то родился первым, – чуть прищурившись, заметил Конор. По прогнозам, Футаба и Томико ожидали малышей примерно в одно и то же время.

Последующие два дня Кенара провела как во сне. Сначала она наконец-то свела личное знакомство с Томико-сан, разглядев в ней не только красивую, но и приятную, умную девушку. Томико, кстати, и выполняла обязанности секретаря до самых родов, поэтому Ратуша в отсутствие счастливых родителей была заперта. Затем ее познакомили с малышом Сэндзуро, даже разрешили несколько раз подержать его на руках. Кенара ничего не почувствовала, кроме страха уронить ребенка или причинить ему вред, а также (хоть ни за что не призналась бы в этом, чтобы не задеть родительскую гордость) ужас от того, какой он маленький, жалкий и уязвимый. При этом счастливые родители утверждали, что он крупный и здоровый в сравнении с другими младенцами. Кенара вежливо кивала.

Томико уже была на ногах и пыталась окружить гостью вниманием, чем еще больше ее смущала. Кенара не привыкла быть центром, вокруг которого все вращается, так что радовалась, что есть младенец, который перетягивает больше половины всего внимания и заботы на себя. Она смотрела на Конора и Томико, как на Набу и Футабу, словно из-за толстого стекла. Они жили, несомненно, в каком-то другом мире, в мире, где возможно полюбить, создать семью и жить счастливо. Кенара принадлежала другому миру.

Первый раз, когда девушка и молодая женщина остались наедине друг с другом, обе почувствовали некоторую неловкость.

– Хорошо, что ваш дом рядом с Ратушей, наверное, очень удобно, – сказала Кенара.

– Да, – Томико улыбнулась, а потом подумала, вдруг здесь раньше жили люди, которых Кенара знала… – Конор очень много работает, я его вижу только по ночам… – женщина запнулась и слегка покраснела.

– Не удивительно, – ответила Кенара. – Конор-сэнсэй взвалил на свои плечи непосильную ношу. Точнее, если кто-то и может ее осилить, то только он.

Обе, улыбнувшись, посмотрели на дверь, затем друг на друга. Кенара вдруг поняла, что Томико-сан робеет перед ней, ведь она была шиноби, джонином, а Томико считала себя простой девушкой, которая любила тишину, уединение и книги. В Стране Снега она работала библиотекарем и учительницей младших классов, а теперь исполняла обязанности секретаря.

– Какое счастье, что вы полюбили моего учителя, – просто сказала Кенара. – Он замечательный человек и я рада, что он не один.

Томико улыбнулась и опустила глаза. Когда она слышала о Кенаре из рассказов своего мужа, то относилась к ней как к девочке, которая осталась без дома и семьи, к сироте, как она сама. Но теперь перед ней находился взрослый человек, проживший целую жизнь. Горечь этой жизни отражалась в глазах девушки, и взгляд ее глаз мог выдержать не каждый.

– Вы такая взрослая, – произнесла Томико. – Я вас иначе представляла себе.

– Мне кажется, я всегда была взрослой, – ответила Кенара.

– Муж увидел в вас ребенка, когда вы впервые познакомились с ним.

– Да, у учителя есть удивительная способность видеть в людях детей.

– Это правда, – согласилась Томико. – Он так ласков и терпелив с людьми, что мне иногда бывает стыдно за себя. У меня так не получается. Но даже если я буду стараться, мое сердце никогда не станет таким щедрым, ведь это будет побуждением разума.

Кенара посмотрела на молодую женщину с легким удивлением, ведь та озвучила некоторые ее мысли.

– Томико-сан, что вы думаете о возрождении Звездопада?

– Мне приятно принимать участие в таком благородном деле. Нам, конечно, приходится много трудиться, но разве не для этого мы живем?

– В таком случае, я попрошу вас кое о чем. Однажды может наступить такой момент, когда Конор-сэнсэй засомневается в себе, разочаруется в чем-то или в ком-то. Пожалуйста, поддержите его. Только он может вдохнуть жизнь в эту деревню, но, конечно, не в одиночку. А я позабочусь, чтобы у вас для этого было все необходимое. Все средства семьи Масари будут к вашим услугам и тех людей, которые к вам присоединятся.

Томико-сан с удивление смотрела на Кенару.

– Я обязательно выполню вашу просьбу, – сказала она.

Когда Конору понадобилось срочно отлучиться по делам, Кенара покинула его дом и отправилась к Особняку Масари. Добираться до него пришлось по безлюдным заброшенным улицам. Пепелище, как и сообщал ранее Конор в своем письме, было сровнено с землей.

Кенара опустилась на колени, наклонилась вперед и прижалась лбом к земле, на которой раньше стоял ее дом. Она до сих пор не верила, что ее тетя и сестра, более приспособленные и привязанные к жизни, чем она сама, мертвы. Ей казалось, что где-то существует настоящая Деревня Звездопада, застывшая в том мгновении, когда Кенара покинула ее в день своего рождения, отправившись на миссию. Просто она навсегда потеряла дорогу туда.

Но что здесь произошло, почему дом сгорел? Может быть, Нинаки увлеклась своими ароматическими свечами? Или тетя Инари молилась у домашнего святилища и зажгла огни? Ведь было много покойных, которых она могла поминать в тот день. Так ли это важно? Даже к лучшему, что Особняк сгорел. Каково было бы войти в него теперь? К лучшему, что ее дом не стал слепым призраком, как другие, а погиб в огне вместе с хозяевами.

Конор встретил Кенару, когда она брела обратно, засунув руки в карманы своей куртки.

– Не хочешь продемонстрировать мне свои успехи в техниках? – спросил он, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей.

Кенара покачала головой. Девушка боялась, что ее проницательный учитель заподозрит неладное, осознав, какой прорыв она сделала за последнее время. Пусть лучше думает, что у нее нет настроения для тренировок.

Конор пошел с ней рядом.

– Томико-сан тоже кажется, что ты считаешь меня ребенком, – произнесла Кенара.

– Это удивительный парадокс, – ответил учитель. – Я считаю тебя взрослой, но также ты навсегда останешься моей ученицей, моим ребенком, и ничего тут не поделать. Когда мы встретились, меня поразил контраст твоего лица: по-детски полные щеки и губы, при этом тяжелый, хмурый взгляд. Котенок, которого оторвали от матери, но не потерянный и испуганный, а уже готовый драться за свою жизнь.

Кенара вздрогнула.

– Странные ассоциации, учитывая тот факт, что я могла тебя убить.

Конор рассмеялся.

– Нет, не смогла бы. Хотя сейчас, возможно, все иначе.

– Значит, ты просто пожалел меня, в этом все дело?

– А ты – меня, – глаза Конора сделались серьезными. – Такие были обстоятельства. Наши судьбы связаны, возможно, поэтому мы оба выжили, чтобы встретиться.

Кенара кивнула.

– Ты прав, наши судьбы связаны. Мы должны защитить память о нашей деревне, каждый по-своему. Сейчас моя задача кажется мне более легкой, чем твоя.

– Кенара, ты же знаешь, что я хочу быть рядом с тобой в решающий момент? – серьезно спросил учитель.

– Да, я знаю.

– Вместе мы справимся. Я, правда, давно не тренировался, но готов приступить к тренировкам, как только ты скажешь, что напала на след.

– Спасибо тебе, сэнсэй. Надеюсь, я не последняя твоя ученица, потому что ты заслуживаешь лучших учеников.