Текст книги "Ветер кружит листья (СИ)"

Автор книги: Митэй Тиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– Брат… – произнесла Мирэн, и в то же мгновение Кенара подняла голову и невесело рассмеялась.

– Я уже это видела, этим меня не напугать, – сказала она, посерьезнев.

– Как это возможно?! Техника абсолютного страха – страха смерти – всегда работала безотказно…

– Я уже потеряла двух самых дорогих мне людей, – тихо ответила Кенара.

– Не важно! – Тсурэн сбросил капюшон и скрестил руки на груди, слегка нахмурившись. – Она действует на всех. Те, кому есть, кого терять, боятся за любимых, те, кому терять нечего – за себя. Перед лицом Смерти все одинаково жалки.

– Ты используешь ее и даже не знаешь, что у Смерти два лица: для одних безжалостное, для других – милосердное.

– Откуда ты можешь это знать? Кажется, ты еще не умирала.

– Я поняла это благодаря моей подруге. Она отдала свою жизнь, чтобы узнать имена тех, кто лишил ее семьи и надежды на будущее.

«И ты не прав, – подумала Кенара, – я умирала». Полгода назад во время сражения с Мадарой она испытала нечто весьма похожее на смерть, а затем ее мучили приступы страха и слабости, которые она преодолела с помощью тренировок в Каньоне Ветра.

– Все ясно, – сказал Тсурэн. – Ты хочешь умереть, поэтому явилась сюда. Рассчитываешь принести себя в жертву, чтобы отомстить.

– Я не знаю, что будет со мной, – произнесла куноичи, – но вы двое умрете.

Советник нахмурился. В словах этого шиноби не было бахвальства или вызова, она верила в то, что сказала. Из-за его спины вышла Мирэн. Девушка нарисовала в воздухе несколько линий, а затем неким подобием нити чакры соединила свое сердце с сердцем противника.

Кенара ничего не почувствовала, она лишь ощутила на себе пристальный взгляд, а затем увидела, как по щекам Мирэн покатились слезы. «Это какая-то техника, – подумала куноичи, – я все-таки многого о них не знаю, надо быть крайне осторожной и поспешить».

– Брат, – произнесла девушка ледяным голосом, – все готово для Темницы Души.

– Начинай, – ответил Тсурэн, вновь складывая печати, неизвестные земным шиноби.

Мирэн соединила руки перед лицом и воскликнула:

– Сирин!

Кенара вздрогнула и увидела рядом с собой квадратный черный столб, который разбил корку льда и начал расти вверх. Куноичи хотела отскочить в сторону и готова была поклясться, что все сделала для этого, но ничего не произошло – она осталась на том же самом месте. Тем временем Мирэн выкрикнула еще имена, и с каждым из них рядом с Кенарой вырастали все новые столбы, в конце концов заключившие ее в клетку.

– Тэйкен! Нинаки! Инари! Рики! Таюши!

Куноичи задрожала и отступила на шаг, понимая, что обычными усилиями из этой техники не выбраться.

– Дэйка! Неджи! – закончила Мирэн и опустила руки. Тсурэн же, наоборот, вытянул ладони вперед, поддерживая технику, созданную сестрой.

Кенара оказалась заключенной в клетку из черных столбов, располагавшихся по три штуки с каждой из четырех сторон.

– Тебе оттуда не выбраться, – сказала Мирэн. – Я могу читать в человеческих сердцах и находить их болевые точки, а у тебя их так много, – девушка усмехнулась, хотя ее щеки были все еще влажными от слез.

Куноичи бросалась вперед, но, как только она подходила слишком близко к одному из столбов, ее пронзала боль, словно она лишь вчера потеряла кого-то из близких. Клетка сжималась, но, куда бы девушка ни повернулась, всюду ее ожидалмрак отчаяния.

«Ты – мой пушистый мотылек, маленькая Кенара…»

«Малышка, у нас самая лучшая мама в мире, правда?»

«С днем рождения, сестренка!»

«Ты – одна из Масари…»

«Твоя техника очень мощная, я думаю, мы готовы к экзамену!»

«Дороже тебя и Рики у меня никого нет на свете…»

«Я знала, что увижу человека, который не сломался, испытав то же, что и я».

«Я ведь уже доверял тебе нечто более важное, не так ли?»

Кенара закричала, схватившись за голову. Человек не может столько выдержать… Невозможно столько пережить и не сойти с ума… Мысль о том, что все эти люди мертвы, разрывала на части, словно черные столбы вонзились прямо в душу и пригвоздили ее к земле. Две самые жгучие, кровоточащие раны стали точками, вокруг которых сжалась сама Вселенная.

– Мама… Неджи… – выдохнула Кенара сквозь стиснутые зубы и вдруг через кровавый туман разглядела свое собственное тело, заключенное в чужую технику. Она подняла руки на уровень груди и соединила дрожащие пальцы.

– Делай Черную Звезду и закончим, – произнес Тсурэн.

Мирэн начала складывать печати, и в этот момент взрывная волна ужасающей силы смела прочь Темницу Души. На растрескавшемся льду стояла побледневшая Кенара, вдыхая холодный воздух через рот.

– Как тебе удалось?! – воскликнула Мирэн, хмуря тонкие брови.

– Неужели потери сделали тебя сильнее? – с любопытством спросил советник. Он казался совершенно спокойным.

– Потери… – произнесла Кенара, – потери искалечили мою жизнь и состарили мою душу! – выкрикнула она.

– Тем не менее, ты приобрела иммунитет против моих нечеловеческих техник. Забавно, ведь и я так же неуязвим для твоих техник ближнего боя.

Тсурэн развеял технику пауков из чакры, сложив вместе указательный и средний пальцы правой руки. В это же мгновение вся полученная пауками-разведчиками информация была передана ему вместе с остатками чакры.

– Действительно, – произнес он с легким удивлением, – поблизости никого нет, ты пришла сюда одна. Хм, ответь мне на вопрос: что ты видишь в себе такого особенного, что заставило тебя бросить нам с сестрой вызов в одиночку?

Кенара, сохранявшая в это время боевую стойку, выпрямилась.

– Два года назад, покидая опустевшую деревню, я не имела представления о собственных возможностях. Я сравнивала себя с другими, чтобы составить впечатление о себе. Они разделились на тех, кто сильнее, и тех, кто слабее меня. Со временем вторых становилось все больше.

– Вот как.

– У меня есть одно серьезное преимущество перед тобой – боевой опыт. Всё это время я постоянно сражалась, и зачастую с противниками, превосходящими меня по силе. А ты, ты когда-нибудь сражался с тем, кто сильнее тебя или хотя бы равен тебе, или только убивал слабых? Думаю, у тебя не было противников, только жертвы, – последние слова Кенара произносила, складывая печати.

«Я больше не дам вам использовать ни одну из ваших нечеловеческих техник», – подумала она и воскликнула:

– Удар двух стихий!

Куноичи подняла руки, одновременно выпуская большое количество чакры в воздух и в поверхность под ногами. «Лед, толстый слой льда… – подумала она. – Ничего, мы преодолеем его… Три, нет, четыре метра…» Над головой девушки из потока чакры родился дракон длиной в два человеческих роста и взвился вверх. Затем он перевернулся и понесся вниз, сложив крылья и вращаясь вокруг своей оси.

Мирэн отпрыгнула в сторону, но дракон отклонился от своей траектории, вновь прицелившись в нее. Тогда девушка приготовилась к прыжку и покрыла свое тело чакрой, превратившейся сначала в подобие липкой смолы, а затем в прочную черную полупрозрачную оболочку. В последнюю секунду перед ударом Мирэн успела отпрыгнуть в сторону и упала, сбитая с ног взрывной волной. Дракон пробил толщу льда и исчез после удара.

В том месте, где образовалась воронка, на поверхность вырвался земляной змей и, извиваясь, нанес второй страшный удар. Когда он рассыпался, а затем исчез, стало видно, что Мирэн выжила, однако ее оболочка треснула и осыпалась черными осколками. Оглушенная девушка не могла встать на ноги.

Кенара бросилась к ней, увидев боковым зрением, что Тсурэн в этот момент складывает печати. Вокруг Мирэн вырос ледяной купол, но этого было недостаточно, чтобы остановить куноичи. Она подбежала и с близкого расстояния, сложив печати, создала технику Взрывной волны. Купол разбился, передняя его стенка обратилась в ледяную пыль, остальная часть рассыпалась на куски, отлетев на некоторое расстояние. Мирэн тоже снесло воздушной волной, осыпав ледяными осколками, от которых она пыталась прикрыться своим плащом. Кенара прыгнула к ней, но Тсурэн создал еще один ледяной купол, а затем бросился вслед за куноичи, чтобы лично остановить ее.

Кенара снесла второй купол так же быстро, как и первый, прыгнула к девушке и оказалась лицом к лицу с ее братом. Советник протянул руку, куноичи прыгнула в сторону, затем в другую, но Тсурэн успевал за ней, создавая угрозу. Вступать с ним в ближний бой не представлялось разумным, так что Кенара отскочила на несколько шагов назад и быстро сложила печати, создавая теневого клона.

Научившись создавать до девяти теневых клонов одновременно, куноичи передавала каждому из них не половину, а лишь девятую часть собственной чакры или даже меньше того, в зависимости от ситуации и возможности сосредоточиться. Такая потеря чакры восполнялась у нее довольно быстро.

Клон, складывая печати на ходу, прыгнул к Тсурэну и, ударив кулаком в лед, сотворил технику Тысячи крепостей, заключив таким образом противника в подобие тюрьмы вместе с собой. Советник медленно подошел к клону и произнес:

– Ты не видишь в темноте, в отличие от меня. К тому же эту технику надо поддерживать, не так ли? – он протянул руку и положил ее на лоб копии Кенары. Его чакра, без преувеличения, могла разрушить человеческий мозг при непосредственном контакте, так что клон мгновенно исчез, а техника Тысячи крепостей развеялась.

В это время Кенара стояла над Мирэн, однако почему-то не торопилась. Она наклонилась, схватившись за полу черного плаща, и, отдернув его, убедилась в своем подозрении – девушка исчезла.

Тсурэн отскочил подальше и плавным движением поднял руку до уровня плеча, сжав пальцы в кулак. Лед у его ног разверзся, пропуская огромную ледяную лапу, которая, раскрывшись, выпустила на свободу едва живую Мирэн. Девушка поднялась сначала на четвереньки, а затем в полный рост, едва дыша.

– Я чуть не задохнулась! – сказала она.

– Зато жива, – заметил советник.

Кенара смотрела, как черный плащ, сдуваемый ветром, скользит по ледяной поверхности, вздрагивая, как живое существо. Куноичи подняла лицо навстречу ветру и поняла, что погода снова переменилась. Вдоль горизонта лениво перекатывалось белесое, холодное солнце. «Какое оно щедрое там, у меня дома, и какое скупое в этих землях», – подумала девушка. В Конохе в это время расцветала весна.

– Кажется, я начал понимать, что означает быть шиноби, – произнес Тсурэн. – Скорость реакции, анализ текущей ситуации и умение принимать решения. Похоже, все это есть у меня, даже несмотря на отсутствие боевого опыта.

– Значит, если бы ты выбрал другой путь, то мог бы быть сейчас выдающимся шиноби Деревни Звездопада, – ответила Кенара. – Ты мог бы быть моим сэмпаем, Нагаи Тсурэн.

– Пожалуй, если бы был способен выносить людей, в большинстве своем тупых и ленивых, не стремящихся ни к познаниям, ни к силе.

Кенара невесело рассмеялась.

– Разве мы с тобой – не люди?

– Мне очень нравится такая постановка вопроса, – ответил Тсурэн. – Ты – конечно, да. Хоть и выдающийся, но всего лишь человек. А у меня есть все основания причислять себя к другой разновидности разумных существ.

– Все основания, – повторила куноичи, – кроме твоего вполне человеческого тела…

– Тело… да, – советник сдержанно улыбнулся, однако прозрачные глаза его сохраняли серьезное выражение и все так же пронизывали Кенару своим взглядом. – Вполне человеческое, как и некоторые желания, в чем я недавно имел случай убедиться. Знаешь ли ты, что моей истинной матерью была Великая Зерет?

– Тсурэн! – воскликнула Мирэн. – Зачем ты говоришь с ней, зачем рассказываешь о нашей семье?

– Любопытство, Мирэн. Наконец-то и я понял, что это такое – в отношении человека, конечно.

– Твоей истинной матерью была Зерет? Что это значит?

– Значит, что моя мать Нагаи Хоши несла в своем череве один погибающий зародыш. Нобуо во время ритуала в Подгорном храме дал Хоши вкусить частицу тела Зерет, а сама Принцесса Пауков отдала часть своей души, чтобы вдохнуть жизнь в увядающий плод. В итоге на свет появились три ребенка, включая меня с сестрой. Как видишь, я имею все основания обособиться от рода человеческого.

Тсурэн сложил руки на груди и снова усмехнулся.

– Проанализировав полученные факты, ты увидишь сложившуюся ситуацию в новом свете. Между лунными шиноби и лунными пауками шла война; определить теперь, кто из Нохары и Зерет являлся жертвой, а кто – охотником, невозможно, хотя вполне говорящее прозвище Пурпурного охотника закрепилось все-таки за молодым Ооцуцуки. Он истребил потомство Принцессы Пауков, она истребила его потомков. Мы – наследники и представители обеих сторон этого конфликта. Очевидно, что было бы несправедливо одержать верх одному из нас.

– Ну… меня вполне устроит смерть нас троих. Я готова закончить эту печальную историю таким образом.

– Значит, я правильно понял, почему Лик Смерти не подействовал на тебя: ты готова пойти за ней добровольно.

– Только вместе с вами, – ответила Кенара.

Тсурэн покачал головой и произнес:

– Запомни этот момент, шиноби Звездопада, момент, когда я мог бы отпустить тебя отсюда живой.

– Верни к жизни всех, кого вы убили в Ту Ночь, и я уйду. Даже принесу свои извинения за причиненное беспокойство!

– Я бы не сделал это, даже если бы мог. Я считаю, что Великая Зерет имела право на месть. И если ты не можешь смириться с поражением Нохары, тебе придется умереть.

Советник повернулся к сестре и тихо сказал: «Отступи и делай Звезду», затем поднял руки на уровень груди и начал складывать печати. Мирэн отпрыгнула назад на двадцать шагов.

– Ледяная крепость! Ледяной буран! – воскликнул Тсурэн, и девушку накрыл купол изо льда, намного более прочный, чем раньше, а вокруг него взметнулись и начали быстро летать по кругу миллионы тонких ледяных игл. Мирэн под прикрытием начала складывать печати.

Кенара в этот момент проскочила мимо Тсурэна, и прежде чем нырнуть в поток ледяного ветра, наполненный иглами, быстро сложила печати и крикнула:

– Молот земли!

Эта техника была изменена ею на ходу: вместо двух поверхностей из прочного камня, которые должны были столкнуться между собой, куноичи оставила лишь одну, ударяющую. Так как естественной почвы вокруг не было, а породы находились слишком глубоко под слоем льда, камень для своего молота Кенара создала из чакры, сконцентрировав ее до предела. Она умела гасить ветер, но не была уверена, что сможет остановить бурю, созданную инородной чакрой, поэтому в прыжке, готовясь нанести удар, Кенара выпустила чакру из своих тенкетсу, как если бы собиралась сделать Рождение вихря.

Сокрушительный удар сотряс купол и пробил в нем дыру. Стены и пол пошли крупными трещинами. Кенара провалилась внутрь, но прямо перед ее носом Мирэн схватила и утащила вниз ледяная лапа.

Куноичи знала, что ей придется сражаться в невыгодных условиях. Она раньше уже бывала в Стране Льда и представляла, что здесь не будет доступа к Стихии Земли, поэтому училась использовать свои техники без естественной почвы и породы. Конечно же, это требовало больших затрат чакры и лучшей концентрации, а кроме того, в случае с Тысячей крепостей уже не получалось создавать эту технику мгновенно.

Ледяная лапа выбросила Мирэн на поверхность метрах в тридцати от Кенары. Девушка стояла на коленях, упираясь руками в лед, и пыталась отдышаться. Ее шелковое черное платье с разрезами на бедрах было покрыто россыпью мелких льдинок, которые казались продолжением вставок из серебристо-серого шелка. Гладкие волосы, собранные в высокий хвост, прямыми прядями ложились на спину и рассыпались по плечам.

«Я должна встать и еще раз попытаться сделать Черную Звезду, ради брата!»

Но колени Мирэн предательски дрожали: заглянув в сердце Кенары, она увидела человека со стальной волей, готового на все. «Ей ни за что не победить Тсурэна», – уговаривала она себя, стараясь набраться мужества. Душа девушки никогда не испытывала столь сильных эмоций, она была холодна, поэтому и любила наблюдать за чужими чувствами. То, что при этом переживала Мирэн, нельзя было назвать сочувствием, скорее, ее сердце входило в некий резонанс с сердцем наблюдаемого, позволяя коснуться лишь тени его эмоций. Кенара показалась ей человеком, сотканным из усердия и боли.

– Ледяная крепость! Ледяной буран! – воскликнул Тсурэн, повторяя прежнюю комбинацию.

На этот раз Кенара находилась слишком далеко от ледяного купола и могла не успеть вовремя. Если техника Черная Звезда начнет действовать, ее чакра будет превращаться в смолу, а затем закует тело в толстую броню, не давая двигаться. Она задохнется в оболочке из собственной чакры… Нужно создать технику, которая будет действовать еще какое-то время после того, как Кенара уже не сможет пошевелиться, но эта техника должна пробить купол из толстого слоя льда!

– Воздушный змей! – воскликнула куноичи, выпуская мощный поток чакры вверх и создавая дракона, а затем она сложила печати и создала вторую технику: – Звездный дракон!

После такого усилия она упала на одно колено, испытывая головокружение.

«Воздушная техника не сможет нанести достаточно сильный удар… Я пробивала лед, покрывающий землю, но это был естественный лед, а не стена из концентрированной чакры… Если не сработает…»

Дракон перевернулся в воздухе и, закрутившись вокруг своей оси, понесся к куполу. Советник, внимательно наблюдавший за действиями противника, поднял руку и вытащил на поверхность ледяную лапу, которая попробовала перехватить удар. Лапа разлетелась на куски; сокрушив ее, дракон разбился о купол. Если он и нанес какие-то повреждения, то их полностью скрыл буран. В этот момент второй дракон кувыркнулся в воздухе и понесся вниз…

Мирэн услышала и почувствовала мощный удар, на куполе образовалось несколько трещин, но она уже сложила печати и воскликнула:

– Черная Звезда!

Кенара отступила на шаг, с ужасом глядя на собственные руки, покрывавшиеся черной липкой субстанцией. Первой ее реакцией, первым побуждением было сделать Рождение вихря и стряхнуть с себя смолу, но она заставила себя сдержаться, понимая, что это только ускорит процесс. Куноичи глубоко вздохнула и подняла глаза туда, где творилась самая необыкновенная из ее техник, основывающаяся на силе двух стихий. Огромный змей, сотканный из чакры и воздуха, нес в своем чреве груду вращающихся с бешеной скоростью валунов, раскалившихся до красна. Чакра быстро перетекала в этот красный смерч, все больше ускоряя его, пока наконец на подлете к куполу змей не рассеялся, обрушив на него подобие метеоритного дождя.

Под ударами потока раскаленных камней купол потрескался и провалился, осыпав близлежащее пространство кусками и осколками льда.

Смола, покрывавшая Кенару, снова обратилась чакрой и развеялась. Краем глаза куноичи видела движения Тсурэна и поняла, что он вновь вытащил сестру из-под обломков. Мирэн выбралась на поверхность, покрытая броней из чакры, на этот раз легче пережив перемещение.

Еще до того момента, как девушка целиком оказалась на льду, Кенара начала действовать. Она вытянула руки, покрытые надписями от кистей до локтя, похожими на татуировки.

– Распечатывание! – воскликнула куноичи, извлекая из крайнего рисунка пару кунаев. Затем она создала четырех теневых клонов с такими же кунаями в руках.

Три клона бросились к Тсурэну, не давая ему вновь применить техники Стихии Льда, а четвертый клон вместе с Кенарой длинными прыжками двинулся в сторону сестры советника. Мирэн пыталась отскочить, чтобы избежать удара, но клон оказался быстрее и на лету ударил ее кулаком в живот… Броня девушки рассыпалась множеством черных осколков, а в этот момент до нее докатилась Взрывная волна, созданная Кенарой. Мирэн уже начала покрывать свое тело новой оболочкой, когда на нее обрушился порыв ветра.

«Не достала!» – с облегчением подумала девушка, ведь до нее докатился уже слабый поток, не способный причинить вреда и лишь всколыхнувший волосы и одежду.

Три теневых клона, нападавших на Тсурэна, создавали непосредственную угрозу, так как вполне могли задеть его оружием, не попадая под действие особой чакры. Он сорвал с шеи подвеску, и в его руке она увеличилась и обернулась великолепным клинком – кинжалом из какого-то очень прочного черного материала с загибающимися к верху зубцами на боковинах гарды. Советник не уступал в скорости копиям Кенары и сражался с первой из них в ближнем бою на равных, хотя использовал лишь одно оружие. Внезапно кунай, задержавшийся на гарде кинжала, преломился от одного лишь движения кистью правой руки Тсурэна. Советник воспользовался моментом и быстро вонзил тонкий черный клинок клону в грудь. Копия исчезла, а Тсурэн вскочил на ледяную лапу, вырвавшуюся на поверхность, и та понесла его по направлению к Мирэн.

Другие два клона Кенары бросились следом. Один из них с помощью Взрывной волны ударил в основание лапы, и та разлетелась вдребезги. Тсурэн спрыгнул, но рядом с ним остановился в прыжке второй клон, закончивший складывать печати.

– Тысяча крепостей! – воскликнул он, накрывая советника куполом.

В этот момент Кенара прыгнула к Мирэн, покрытой черной броней. Девушка подалась назад, и рука куноичи остановилась в тридцати сантиметрах от ее груди. «Не достала!» – подумала Мирэн.

– Демон в бутылке! – произнесла Кенара, и лицо ее потемнело.

Прекрасные черные глаза встретили взгляд темно-синих глаз. Грудь Мирэн превратилась в источник горячей ужасающей боли, как будто внутри нее сдетонировала взрывная печать. Невозможно было вздохнуть, из глаз брызнули слезы, а изо рта – кровь. Сестра советника упала на бок и с ужасом смотрела на куноичи.

– Прости, – сказала Кенара, нахмурившись, – я знаю, это чудовищная боль. Почти как та, что вы заставили меня испытать. Только для тебя сейчас все закончится.

Глаза Мирэн расширились и застыли, уставившись в небо. Кровь лилась из ее рта и скапливалась в лужицу под щекой. Кенара отступила на два шага и развеяла оставшихся теневых клонов, чтобы вернуть себе хотя бы часть чакры.

Техника Тысячи крепостей развеялась, но Тсурэна там не было – он ушел под лед. Куноичи отпрыгнула, и в том месте, где она стояла, на поверхность вырвалась ледяная лапа, выпуская советника. Он подошел к сестре.

– Она всегда следовала за мной, – сказал он, – и, в отличие от Митсу, почти не доставляла проблем.

– Этот удар предназначался тебе, – хмуро ответила Кенара и отступила еще на несколько шагов. Она не собиралась нападать, пока советник не попрощается с сестрой.

– Ледяная крепость!

Брата и сестру накрыл ледяной купол. Тсурэн развернул Мирэн лицом кверху и ее же кровью начертил на белоснежном лице какие-то символы. Потом он начал покрывать рисунком поверхность льда вокруг неподвижного тела.

Кенара смотрела на купол льда и ждала. Тсурэн не владел техникой Эдо Тэнсей, иначе давно уже вернулся бы за телом Митсу, а больше нечего было бояться. Она была недовольна собой. Инициативу в бою перехватил Тсурэн, поэтому все пошло не по плану и обернулось большими затратами чакры. Куноичи чувствовала, что у нее осталось около трети чакры и, хотя она быстро восстанавливалась, слишком много сил было потрачено на то, чтобы убить девушку. А кроме того, Демон в бутылке предназначался Тсурэну, хотя Кенара не могла спрогнозировать реакцию его чакры на эту технику.

Прошло около десяти минут, прежде чем стенка купола разошлась, выпуская советника наружу. Он окинул Кенару своим равнодушным взглядом и спросил:

– Ты еще не утолила жажду мести, уничтожив единственное подобное мне существо с помощью этой жестокой техники?

– Дело не только в жажде мести, – спокойно ответила куноичи, – а в моих убеждениях. Я считаю, что, оборвав без особой причины множество жизней, ты сам потерял свое право на существование. Хотя все мы, играющие со смертью, рано или поздно лишаемся такого права. Мы убиваем и расплачиваемся за это тем, что убивают наших любимых. Таковы законы мира шиноби. Однако есть люди, которые не имеют к этому отношения, они не воюют, а просто хотят жить и быть счастливыми. Напрасно вы втянули их в этот конфликт.

Кенара и Тсурэн какое-то время молча смотрели друг на друга.

– Ты ссылаешься на загубленное потомство Зерет, – продолжила куноичи, – но неужели и правда думаешь, что во всех жителях Звездопада текла кровь Нохары? Даже знатные семьи, подобные моей, кичась своим происхождением, не понимают, сохранили ли они в себе хотя бы часть наследия Нохары, хотя бы каплю его чакры или крови. Мне смешны твои упреки в жестокости.

– Но в моем случае жестокость – лишь средство достижения цели, а не самоцель. В этом смысле пауки ближе к животным, которые убивают из необходимости, следуя инстинктам, не пытаясь насладиться страданиями своей жертвы. Я не маньяк и никогда не испытывал удовольствия, причиняя боль или лишая жизни. Это всегда было лишь необходимостью. Не забывай, что это ты пришла ко мне. Я не искал тебя и не собирался преследовать, как и ваших новых поселенцев на осколках Звезды. Зачем мне это? В конце концов, я предпочел бы, чтобы Великая Зерет оставалась со мной, ведь она могла еще столь многому меня научить. И я не хотел убивать жителей твоей деревни, это было всего лишь средством достижения моего истинного желания – желания стать сильнее. Разве не это желание движет всеми шиноби?

– По-твоему, это оправдание?

– Я не оправдывался.

Кенара вспомнила свой разговор с Неджи полтора года тому назад.

«Я знал одного человека, одержимого местью, ты на него совсем не похожа».

«Месть для меня это не страсть, пожирающая душу, а холодный расчет», – сказала тогда девушка. Ее всегда привлекали сдержанные, рассудительные люди, она и сама старалась быть именно такой. Рациональное начало сознания, довлеющее над эмоциональным. Но иногда она натыкалась на грань, за которой сдержанность превращалась в равнодушие, хладнокровие превращалось в черствость. Испугавшись этого, Кенара бросилась за поддержкой к Конору, выбрала его в качестве наставника, как будто можно было научиться широте души и теплоте сердца…

А теперь перед ней стояло воплощенное спокойствие, холодный разум, квинтэссенция восхищавших ее качеств, потерявшая человеческий облик, сама объявляющая себя не человеком. «Таков конец моего пути? Сердце, закованное в лед? Его сестра, единственный дорогой ему человек, умерла двадцать минут назад… Но ему не больно и никогда не будет больно! Что бы я ни делала с ним, он не испытает даже часть того, что причинил мне. Мне не отомстить. Никакой справедливости здесь нет», – Кенара почувствовала, как кровь ее закипает, ускоряя процесс восстановления чакры.

– Я до сих пор не спросил, как твое имя, – произнес Тсурэн. – Между прочим, в этой стране это признак дурного тона.

– На моем месте мог бы быть любой шиноби Звездопада. Я хочу остаться для тебя одним из них.

– Никакого тщеславия?

– Ты сам сказал, что мы – лишь стороны затянувшегося конфликта.

– Однако я имею право знать имя человека, который убил мою сестру.

– Моя подруга, о которой я уже упоминала, отдала свою жизнь, чтобы узнать ваши имена – имена людей, уничтоживших ее семью.

Тсурэн усмехнулся.

– А что сделала для этого ты?

«Может, он и не человек, но знает, как задеть человека», – слегка побледнев, подумала девушка.

– Мое имя – Масари Кенара.

– Клан Гинпасту? Вот как… Так ты действительно потомок Нохары.

Кенара устало потянула плечи и шею.

– Я и не притворяюсь кем-то другим, в отличие от тебя. Открой глаза, Тсурэн: ты живешь, потому что восхваляемая тобой паучиха захотела отомстить. Разумные существа, если только у них есть сердце, ничем не отличаются от людей. Так что ответь себе на вопрос: кто ты? И где твои чувства? Ты не паук и не человек. Может быть, у тебя просто нет души? Твой брат любил свою мать, твоя сестра любила тебя. А кого любил ты?

Тсурэн нахмурился, красивый тонкогубый рот его скривился.

– Это единственное, что мучит меня: я не знаю, кто я на самом деле и в чем заключается смысл моего существования, – произнес он, отводя взгляд.

– Как и все, – сказала Кенара.

Какое-то время они стояли друг напротив друга без масок: куноичи в своей тунике цвета синей стали, с символом Звездопада на лбу, и советник в темном одеянии с высоким воротом и жесткими плечами, – в сердце льда, в землях вечного холода. Но каждый видел себя потерянным, мчащимся с ужасающей скоростью сквозь бездну без конца и края, сгорающим на лету.

– Я выбрал свой путь, – произнес наконец Тсурэн.

– А я выбрала свой, – ответила Кенара.

– Защищайся, шиноби Звездопада…

Куноичи отпрыгнула в сторону, и изо льда, на котором она стояла секунду назад, вырвалась ледяная лапа и попыталась ее схватить. Кенара уворачивалась и убегала, используя длинные прыжки, а прямо за ней, впереди и по сторонам от нее вырастали все новые лапы, угрожая ее достать. Казалось, что она движется без определенного плана, но Кенара уходила все дальше к тому месту, где после первого ее воздушного удара осталась воронка во льду, обнажая участок земли глубоко внизу.

На ходу куноичи распечатала ремень с прикрепленным к нему набором сюрикенов и застегнула его вокруг талии. Она начала бросать сюрикены в просветы между кусками льда, чтобы замедлить действия Тсурэна и не давать ему сосредоточиться на ее передвижениях. Советник обладал хорошей реакцией и неплохо уклонялся, но не смог помешать Кенаре достичь воронки. Девушка прыгнула туда и, ударив кулаком в землю, воскликнула:

– Земляной змей! Армия клонов!

Из воронки вырвался земляной дракон и, разинув пасть, окатил часть поверхности льда между собой и Тсурэном фонтаном грязи. Грязь начала собираться и затвердевать, превращаясь в земляных клонов, которые бросались на советника. Фактически, они представляли собой големов, лишенных сложного внутреннего устройства и органов, так что в ближнем бою тип чакры противника не имел для них значения.

Тсурэн отпрыгнул назад и, вытянув руку в сторону, произнес:

– Глефа изо льда!

Оружие материализовалось в его руке и он начал мастерски отбиваться от земляных клонов, обращая их рубящими ударами в грязь. Клоны восставали из грязи снова, пока хватало чакры. Расправляясь с последними из них, советник увлекся и почти открылся. Он наискосок разрубил клона перед собой, а в эту же секунду сюрикен пронесся мимо, резанув его по шее под челюстью.

Тсурэн развеял глефу ледяной пылью, провел пальцами по порезу и вытянул их перед собой, глядя на пятна крови. Кенара сорвала с себя ремень с пустыми кармашками и отбросила в сторону.

– Прежде чем мы продолжим, я хочу, чтобы ты признал меня как равную. Обычно, сражаясь с сильным противником, я ввожу его в заблуждение и притворяюсь слабее, чем есть. Но с тобой я хочу, чтобы все было по-другому. Я хочу, чтобы ты признал меня как равную, иначе… ты умрешь слишком быстро.

Тсурэн беззвучно рассмеялся.

– Не думай, что сможешь меня достать одним и тем же способом дважды.