Текст книги "Ветер кружит листья (СИ)"

Автор книги: Митэй Тиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

========== Глава I. Звездопад ==========

Тело было еще приятно напряжено после тренировки, а волосы не до конца высохли после купания. Кенара растянулась на постели в полный рост. Широкие окна в ее комнате были распахнуты в сад, позволяя свежему, но теплому утреннему ветру носиться по комнате и шуршать тетрадками на столе. За окном пели птицы и шумела листва. Особняк Масари утопал в зелени. Впрочем, подобным образом жили все богатые семейства Деревни Звездопада. Кенара перевернулась на живот и извлекла из-под подушки недочитанную до конца книгу. В этот момент в дверь постучали, и сейчас же в комнату вошла высокая красивая девушка с водопадом серебряных волос.

– Валяешься в постели? В такое время? В одежде? Конечно же, ты читала всю ночь! – воскликнула старшая сестра.

– А ты стучишься для отмазки и входишь без разрешения, – проворчала младшая. – Нинаки, что тебе нужно?

Нинаки упёрлась одной рукой в бедро и склонила голову на бок.

– Вставай, – сказала она. – Сегодня особенный день и я придумала кое-что интересное.

– Боюсь предположить, что, – пробормотала Кенара.

– Для начала мы заглянем в пару ателье и подберем для тебя достойный наряд шиноби. С твоими вечно закатанными рукавами я еще смирилась, но эти твои штаны…

– Можешь повторить в сто пятидесятый раз, чем они тебе не угодили.

– Да они огромные просто! Я, конечно, понимаю, ноги у тебя не очень длинные и не такие уж стройные, но скрывать их под этими чудовищными широкими штанинами – это уж слишком. И потом, карманы… вульгарщина какая-то. Сколько их у тебя?

– Два сзади, четыре по бокам, и еще спереди два больших и два маленьких, – Кенара усмехнулась и села на кровати, вытягивая ноги и позволяя любоваться её штанами во всей их красе. – Я уже говорила, что они очень удобные, не маркие, легко стираются и быстро сохнут. Я бы одела так всех шиноби.

– Какой бы это был ужас, – Нинаки скривила губы и тряхнула копной волос, спускавшихся ниже пояса. – Если бы у тебя не было карманов, ты не держала бы в них свои руки. Впрочем, хотя это и грубо, зато не видно твоих вечных синяков и царапин. На тебе никогда живого места нет. Зачем оголять икры и предплечья, если они вечно в ссадинах?

Кенара посмотрела на сестру. Нинаки, как всегда, выглядела эффектно в своем кимоно с разрезами. Молочно-белая кожа рук, оголенных до локтей, была совершенной. Имея в запасе техники исцеления, старшая сестра могла позволить себе производить впечатление неженки.

– Ты сама постоянно выносишь мне мозг по поводу тренировок, а теперь упрекаешь за то, что на мне видны их следы? Как всегда, логики ноль, – Кенара пожала плечами.

Молодёжь деревни Звездопада с одинаковым усердием занималась тренировками и тусовками, Нинаки была лучшей из лучших куноичи, главными качествами которых считались красота и сила. Тщеславие заставляло разрабатывать всё новые эффектные техники и демонстрировать их друг другу. Это было своеобразной компенсацией за состояние упадка, в котором находилась деревня: если молодые люди не могли получать стоящие миссии, им оставалось только соревноваться друг с другом. Кенара относилась к более младшему поколению и критически оценивала такое положение вещей. В душе она мечтала видеть свою деревню процветающей, а шиноби – востребованными, поэтому усердно тренировалась. Но при этом напускала на себя скучающий и пренебрежительный вид, чтобы не быть похожей на старшую сестру и ее подружек. Последние, по ее мнению, гнались за внешним блеском, позабыв про истинное назначение шиноби.

Нинаки почувствовала, как ее охватывает раздражение. Она никогда не могла удержаться от замечаний при виде младшей сестры. Да и как это возможно, если Кенара ведет себя так, будто видит всех насквозь и знает все непреложные истины? Сестра, конечно, девочка умная и самостоятельная не по годам, но совершенно не имеет представления об обязательствах семьи Масари! Ее не волнует ни честь семьи, ни ее репутация, иначе она не позволила бы себе вечно расхаживать в таком виде и с подобным выражением лица. Если бы родители были живы… Каково бедной маме наблюдать, во что превращается ее младшая дочь – грубая, строптивая, с повадками сорванца… Разве она похожа на Гинпатсу? У всех Масари, как главных представителей этого клана, молочно-белая кожа, миндалевидные глаза ясного серо-голубого цвета, серебряные волосы, вытянутая представительная фигура. А Кенара что же? Волосы непонятного русого цвета, глаза темно-синие, кожа с загаром и узкие плечи. Да и рост не выдающийся, хотя она выше сверстниц. Само по себе это не беда, конечно, но в свете неидеального характера превращается в болезненное напоминание о несоответствии высоким запросам. Возможно, Кенара больше похожа на отца, которого Нинаки не так хорошо помнит. Он был талантливым шиноби, усыновленным в свое время семьей Масари, а именно бездетным двоюродным дядей их матери.

Старшая сестра тихонько вздохнула, пряча свои невеселые мысли за дежурной улыбкой. Кенара хмурилась, так как на такую улыбку купиться не могла. «Может ли хоть один разговор со мной обойтись без упреков?» – задавалась она вопросом. Нинаки опомнилась и попыталась вывести разговор на более приятную тему.

– Сегодня чудесный день, белые акации зацвели. Если не хочешь менять свой стиль сейчас – не страшно, но к экзамену на чунина я тобой займусь.

Кенара пожала плечами и проводила сестру взглядом. У выхода из комнаты Нинаки задержалась.

– И послушай… с днём рождения, сестренка! – широкая улыбка осветила красивое лицо, затем дверь захлопнулась.

– Спасибо, – ответила Кенара вслух. – Только зачем было портить мне настроение?

Это был только первый круг ада, предстояло пройти еще второй. Кенара вскочила с постели и направилась в дальний конец сада, за которым находилась тренировочная площадка. Девушка уже была здесь утром. На рассвете она проснулась, пробежалась до пруда, который назывался Купелью Лотосов, поплавала и завершила тренировку метанием кунаев. Однако не могла отказать себе в удовольствии изобразить перед сестрой лентяйку и пофигистку. И чем больше корпели над ее воспитанием родственницы, тем сильнее, казалось, развивались в Кенаре качества характера, с которыми они боролись.

На площадке делала растяжку Инари, младшая сестра матери Кенары. Она была похожа на Нинаки, только на пятнадцать лет старше, и имела деспотичный характер. Не только внешность, но и взгляды на жизнь объединяли тётю и старшую из ее племянниц. Кенара чувствовала себя лишней в этом союзе. Возможно, поэтому она предпочитала называть Инари “сан”, а не “сэнсэй”. В Деревне Звездопада не было школы, дети и подростки обучались у своих родственников-шиноби. Кенара предпочла бы быть более свободной в выборе наставника, ведь между ней и ее тетей так и не сложилось доверительных отношений ученика и учителя.

– Добрый день, Инари-сан, – Кенара скрестила руки на груди.

– О, Кенара, у тебя ведь сегодня день рождения, прими мои поздравления, – Инари выпрямилась во весь свой великолепный рост – она была выше племянницы почти на две головы. – Как идет подготовка к экзамену на чунина? Вы разработали тактику команды? Капитаном, конечно же, должна быть ты.

– Рики наш капитан, так решили мы с Таюши.

– Потому что он мужчина? – насмешливо поинтересовалась Инари.

– Нет, просто нам так проще.

– Проще? Проще?! От этого экзамена зависит ваше будущее, детки! У Деревни и без того мало заказов, если вы не покажете себя с лучшей стороны, на вашу долю ничего не достанется. И потом, нельзя упускать такой шанс продемонстрировать мощь Деревни… Кенара, как давно мы обсуждали эту тему?

– Вчера, – буркнула девушка. – И у меня не такая короткая память, чтобы всё забыть. Даже если мы сдадим этот экзамен и получим звания чунинов, заказов нам не видать. И никто из нас троих не владеет техниками, способными заставить шиноби трепетать перед Звездопадом. Даже Нинаки в свое время не справилась с этой задачей, чего же ты ждешь от меня?

– Ты права, продолжай оставаться на вторых ролях, – Инари повернулась к ученице спиной. – Странно видеть столь низкую планку у отпрыска Масари, – бросила она через плечо и удалилась своей величественной и одновременно грациозной походкой.

– Как же вы меня достали, – глаза Кенары сверкнули из-под повязки с протектором, на который нависала пышная челка. – Если бы я могла, свалила бы отсюда и никогда не вспоминала бы, что я – одна из Масари, – кунай, который метнула девушка, вонзился глубоко в один из деревянных столбов.

Продолжая метать кунаи, Кенара думала о своём. Ее сестра и тетя помешались на интересах семьи наверняка с тех пор, как на войне погиб жених Инари, а потом, четыре года спустя, спасая жителей деревни, пострадавшей от цунами, утонули Сирин и Тэйкен, родители Кенары и Нинаки. Какое будущее ждало род, завершившийся тремя женщинами, две из которых будут постоянно рисковать своими жизнями, а одна никогда не выйдет замуж, имея обязательства перед умершим любимым? Но ведь это естественный ход событий: сильные кланы разрастаются и становятся еще многочисленнее, маленькие семьи постепенно хиреют. Даже если Нинаки выйдет замуж, ее дети могут принять фамилию мужа. Чтобы причислить их к дому Масари, ей нужен жених без амбиций и славного имени. Что касается Кенары, она не собиралась связывать свою жизнь с кем-либо из мужчин и тем более становиться матерью.

– Зачем мне это надо? Променять свою свободу на постоянную головную боль и страх за собственную семью? В мире, где постоянно идет война и не найдешь человека, не знакомого со смертью с малых лет? Черта с два.

И всё же Кенара любила и сестру, и тётю, испытывала благодарность к ним, несмотря на вечные неуместные наставления. Человеку, который с ранних лет предпочитает жить собственным умом, всегда трудно прогибаться под чужую философию. К тому же, что скрывать, характер у девушки был не сахар, она это знала, как никто другой, и не обманывалась по поводу эмоций, которые вызывает у родственниц совместное проживание с ней.

– Кенара! – раздался звонкий голосок и на площадку вышли два подростка, девушка и парень.

– Привет, Таюши, Рики.

– С днём рождения! – Таюши обняла подругу и подала ей небольшой сверток в праздничной бумаге. – Это от нас обоих.

Кенара развернула бумагу и достала повязку тёмно-бордового цвета с новеньким протектором.

– Ого, вот спасибо, – улыбнулась она.

– Я шила, а Рики достал протектор и отполировал его до блеска. Примерь-ка!

Кенара сняла свою повязку и надела подаренную.

– Круто, – резюмировал Рики.

Кенара взглянула на него, потом на Таюши и поняла, что эти двое еще не открыли друг другу своих чувств. Таюши была хорошенькой неглупой девушкой с густыми волнистыми волосами, талантливым шиноби, обещавшим со временем повторить успехи Жёлтой Молнии Конохи. Рики, симпатичный высокий парень, отличался острым умом, а также интересными техниками Стихии Воды. Иногда рядом с ними Кенара чувствовала себя третьей лишней и нередко держалась особняком. Однако она ценила эту дружбу и радовалась, что судьба связала ее с такими замечательными людьми. Ей казалось, что в любой момент своей жизни она сможет обрести новых друзей, но с возрастом это давалось все труднее – дороги прежних товарищей по играм и ровесников расходились, как и их интересы.

– Кенара, ты повторяла ту технику? – спросил Рики. – Я рассчитываю на нее на экзамене, нам совсем не помешает мощный козырь в рукаве.

– Я еще не выбиралась из деревни, сами понимаете, такую разрушительную силу лучше высвобождать подальше от людей и жилых домов, – Кенара улыбнулась. Она часто говорила о себе немножко со скепсисом, иногда в шутку, иногда всерьез.

– Она действительно разрушительная, – заметила Таюши. – Возможно, ты сможешь это проверить на практике, потому что повязка не единственный наш подарок.

– Правда? А что еще?

– Билетик, – улыбнулся Рики и помахал в воздухе бумагой. – С большим трудом достал, пришлось потеснить старшее поколение.

– Что это? – Кенара выхватила листок и пробежалась по нему глазами. – Миссия ранга D. Хм, спасибо, – без особого энтузиазма сказала она.

– Вот так реакция. Уже месяц как наступило затишье и лучше практически ничего нет. А если и есть, взрослые разбирают, чтобы размяться.

– Спасибо, Рики, спасибо, Таюши, я правда рада. Это в любом случае лучше, чем торчать тут и ждать, какие ещё подарки мне преподнесут родственницы. А почему миссия на одного человека? Она, конечно, легкая, но можно было оформить на троих и получить больше опыта.

– Заказчик экономит деньги, – предположил Рики. – Если мы не прославимся на экзамене на чунина, Деревне Звездопада придётся совсем худо.

– Ничего, мы сколотим отряд и пойдём предлагать свои услуги за еду, – пошутила Таюши.

Молодые люди еще некоторое время перебрасывались шутками, а потом распрощались.

У Кенары оставалась пара часов, чтобы пообедать и собраться в дорогу. Миссия была рассчитана на одни сутки и включала в себя дорогу до поселения у рудника и обратно. Но сначала нужно было забежать на склад за взрывными печатями, а потом на рынок – купить себе дорожный плащ. Прогуливаясь по Торговой улице, Кенара заметила, как на нее пристально смотрит девочка лет пяти. Девочка потянула за руку свою маму, ткнула пальцем в куноичи и оглушительно закричала:

– Ууууууу, хочу себе такие штаны, хочу, хочу, хочу!

Кенара покраснела и улыбнулась. Мама девочки, рассматривавшая на витрине красивые платьица, тихонько вздохнула.

Дома никого не оказалось, готовить обед было неохота, поэтому Кенара обошлась вчерашними онигири с угрем, парочку завернула в бумагу и взяла с собой. Она хотела сходить с друзьями в гриль-бар ближе к вечеру, чтобы отпраздновать свое шестнадцатилетие, но теперь пришлось отложить эти планы на завтра.

Повесив сумку через плечо и завернувшись в плащ, проверив, на месте ли все кунаи и сюрикены, Кенара покинула свой дом. На холодильнике осталась записка: «ушла на миссию, вернусь завтра». Подарков и торта девушка так и не увидела.

За оградой сада начинались огромные угодья семьи Масари, их знаменитые фруктовые сады, полные цветущих яблонь, персиковых и грушевых деревьев. Кенара бежала по аллее, наполняя грудь прекрасным букетом ароматов, мимо лица ее проносились белые и розовые лепестки. Поднимался ветер и приносил из-за горизонта пушистые серо-белые облака, которые, казалось, тоже благоухали яблоневым цветом и пахли персиками. За садами протекала река, обозначая их границу. Через реку был перекинут аккуратный деревянный мостик, а дальше дорога уходила под сень лесных деревьев. В лесу Кенара могла передвигаться длинными прыжками, отталкиваясь от прочных ветвей, что экономило силы по сравнению с обычным бегом. В такую ветреную погоду она всегда ощущала подъем сил, как будто потоки воздуха становились частью ее чакры. И теперь, почувствовав безграничную радость и свободу, Кенара неслась вперед, ощущая себя единым целым с окружающей природой, и ей казалось, что зеленое море колышущихся листьев вокруг – это глубины ее тревожной души.

Самое лучшее место на земле, самый лучший день в году, лучший возраст и лучшая погода, которую только можно было пожелать!

Небо из голубого превратилось в сапфирно-синее, когда Кенара наконец добралась до рудника. Хозяйственные постройки были снесены и сложены в виде штабелей досок, часть из которых уже увезли. На одном из них сидел и курил трубку невысокий пожилой мужчина. Рядом щипал траву мул, запряженный в небольшую повозку. Ветер начал приносить мелкую морось. Кенара вежливо поздоровалась и протянула своё направление на миссию. Начальник Старого рудника переместил трубку в угол рта и сказал сквозь усы:

– Сначала сделайте свою часть сделки, а потом рассчитаемся. Я подожду, пока ты закончишь.

– Там ничего ценного не осталось?

– Нет, людей и инструменты увезли еще утром.

Кенара поклонилась и направилась ко входу в рудник. Ей предстояло спуститься в шахты и обойти все четыре рукава, расклеивая взрывные печати через равные промежутки. Это заняло около часа. Затем она быстро выбралась на поверхность, отошла на безопасное расстояние и потянула за прозрачную проволоку, которая обычно использовалась при установке ловушек. Сдетонировали все установленные печати, глухие взрывы раздались четко друг за другом, земля осела и на месте рудника образовалась воронка с неровными краями. Осталось засыпать место обвала специально привезенной землей, которая курганом возвышалась неподалеку. Кенара подошла и сложила несколько печатей.

– Стихия Земли, Стихия Ветра: Парящий остров! – скомандовала она и с огромным усилием с помощью чакры подняла часть кургана в воздух. Девушка перенесла его и опустила в карьер, затем повторила то же действие еще несколько раз, пока не засыпала яму полностью. Наконец она сравняла остатки рудника с поверхностью земли и утерла пот, катившийся по лицу и смешавшийся с дождем. Из-за влаги земля была очень тяжелой.

Начальник подошел к ней.

– Хорошая работа! – сказал он. – Вот вторая половина платы.

Кенара поклонилась и убрала деньги в сумку. Попрощавшись, она побежала в Поселок Рудокопов, чтобы там переночевать, так как дождь превратился в затяжной ливень.

Ее встретили довольно приветливо в домике, который являлся одновременно и закусочной, и гостиницей, разместили в комнате на втором этаже. Обстановка была скромной, но это не имело значения. Кенара растянулась на лежанке во весь рост и слушала, как дождь стучит по деревянным ставням. Сейчас могло быть где-то около одиннадцати часов вечера, однако из-за низких плотных туч казалось, что наступила глубокая ночь. Девушка не могла заснуть. Она налила себе воды в глиняный стакан из кувшина, напилась и снова легла. В желудке было пусто, но именно натощак ей снились самые яркие и запоминающиеся сны. И теперь она повернулась на живот и потянулась всем телом. Увидеть бы облака из белых и розовых лепестков, шумное зеленое море…

Вместо этого какая-то тревога сжимала ее сердце сквозь сон. Казалось, что она качается на волнах, а затем в спокойные воды врывается какой-то мощный поток и течение уносит ее в бездонные глубины.

Дождь прекратился, но вода еще капала с деревьев и крыши. Запели птицы. Девушка поднялась и подошла к окну. Она раздвинула ставни и вдохнула прохладный влажный воздух, попила воды и съела вчерашние онигири. Подкрепив силы, Кенара почувствовала себя лучше, но не могла до конца стряхнуть с себя впечатления от неприятного сна. Можно было отправляться в обратный путь. Прощаясь и расплачиваясь с хозяйкой, девушка услышала обрывки разговора, из которого поняла, что ночью горели какие-то постройки близ Деревни Звездопада.

– К счастью, дождь помешал разгореться серьезному пожару. Или, быть может, сами шиноби быстро с ним справились.

«Что же могло произойти?» – недоумевала Кенара. Впрочем, тревожиться было не о чем, ведь почти все шиноби деревни находились сейчас дома, на миссиях было всего три человека, включая ее саму. И всё-таки девушка ускорила шаг, а затем побежала, роняя росу и дождинки с травы.

Солнце поднималось все выше над горизонтом, но из-за плотной пелены туч его не было видно. Низкое серое небо создавало впечатление сгущающихся сумерек, казалось, что уже наступил вечер. Не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра, мокрые листья уныло свешивались с веток и роняли редкие капли. Всё движение, вся энергия этой печальной картины мира сосредоточились в фигурке куноичи, закутанной в светлый плащ. Рассекая воздух и раскачивая ветви, Кенара длинными прыжками продвигалась вперед. Никакого удовлетворения от завершенной миссии она не чувствовала.

– Миссия ранга D, – мысленно рассуждала девушка, – пятнадцатая или шестнадцатая по счету в моей скромной карьере за три года с тех пор, как я стала генином. Еще две миссии ранга C, – Кенара мотнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. – Вот, собственно, и все, чем я могу похвастаться. А ведь в шестнадцать лет мой отец был уже джонином, а мама прославилась как обладательница самой мощной техники земли за всю историю Деревни Звездопада. Впрочем, наша деревня не богата талантами стихии земли. А я… а я всего лишь мечтаю не провалить экзамен на чунина. По крайней мере, мне повезло с друзьями: они не просто отличные ребята, но и сильные шиноби, – так что не все так плохо. И, кто знает, может, нам удастся напомнить о силе нашей деревни?

Сады Масари тоже представляли собой в этот день унылое зрелище. Земля казалась особо черной, ряды деревьев – слишком правильными, листья – тусклыми, а многие цветы и вовсе осыпались под тяжестью дождя. Не слышно было пения птиц.

– И здесь как будто все застыло, как в подарочном стеклянном шаре, – удивилась девушка.

Она вскочила на ограду собственного сада и замерла. Ее родной дом зиял обуглившимися окнами, крыша почти провалилась, а стены обгорели и почернели от копоти. Было тихо. Тишина буквально резала слух. Лишь где-то капала вода.

Кенара спрыгнула на землю и в два прыжка оказалась возле особняка. Стекла первого этажа оплавились и валялись на траве, остался лишь остов, так что девушка могла видеть, что творилось внутри. Пожар погубил мебель и почти все внутренние перегородки. Наверное, не осталось ни одной неповрежденной вещи, большая часть сгорела. Главное, девушка не ощущала присутствия ни одного живого существа.

«Пожар? – подумала Кенара, – нет, это странно, шиноби не дали бы пламени разгореться, а тут огонь был остановлен ливнем. Нападение врага на деревню?»

Да, только это могло отвлечь тетю и сестру от защиты собственного дома. Кенара вытащила кунай и напряглась, внимательно глядя по сторонам. Однако никаких звуков битвы она не слышала. Девушка вскочила на ограду и внимательно осмотрела ту часть города, которая была хорошо видна. Никого. И тихо, слишком тихо! Кенара в несколько прыжков достигла городской стены, проходившей у подножия холма, на котором в ореоле из зелени находился особняк Масари. С городской стены девушка еще немного понаблюдала за улицами с прежним результатом.

«Шиноби где-то дают отпор врагу, возможно, ближе к городским воротам или за ними. Жители, возможно, прячутся в домах», – решила Кенара. Какое еще объяснение она могла найти? Девушка направилась к воротам, перепрыгивая с крыши на крышу. Улицы города были все так же пусты и казались темными в этот пасмурный день, как будто уже наступили сумерки.

Городские ворота были заперты. Ничто вокруг не говорило о проникновении врага в деревню. Кенара пошла по широкой стене. Она все еще продвигалась осторожно и была настороже. Нога ее, обутая в специальную сандалию, наступила в густую черную лужу. Инстинктивно Кенара одернула ногу и присмотрелась внимательнее, ведь эта лужа была не похожа на обычную дождевую. Скорее напоминала пепелище, размытое водой. Такие лужи встречались примерно через каждые пятьдесят шагов.

«Так обычно стоят часовые, – подумала Кенара, – но часовых здесь нет. И вообще никого». Сердце застучало громче. Девушка не чувствовала чакры, не ощущала опасности, только лишь сильное волнение. Таюши! Она направится к дому Таюши и узнает у подруги, что именно здесь произошло.

Через пять минут Кенара запрыгивала на балкон дома Таюши. Она решила не церемониться и распахнула стеклянные створки. В комнате девушки было пусто. Кенара хотела уже развернуться и отправиться на поиски Рики, как вдруг увидела на подушке темное пятно. Куноичи подошла ближе и отбросила одеяло. На постели лежал пепел или что-то похожее на него. Из-под подушки выглядывал листок бумаги. Кенара дрожащими пальцами выхватила этот листок и прочла: «Таюши, я буду ждать тебя завтра у Купели Лотосов, рядом с ивами, в девять часов утра. Я должен увидеть тебя, иначе рассвет для меня не настанет. И одна лишь ты решишь, настанет ли для меня рассвет».

«Он решился, он все-таки решился!» – подумала Кенара и на мгновение губы ее тронула улыбка. Но чему улыбаться? Возможно, Таюши мертва?! Улыбка сбежала с губ, брови нахмурились. Как это могло произойти? Девушка распахнула дверь комнаты и вышла в коридор. В доме было пусто, лишь в спальне родителей Таюши на их кровати лежал пепел. Или… прах?!

«Что за наваждение? Что за наваждение?!» – в ужасе подумала Кенара и, дрожа, отерла пот со лба. Она вырвалась из этого дома и побежала со всех ног по улице к дому Рики. Там она нашла то же самое. Тогда девушка начала распахивать двери всех домов по улице. Она забегала внутрь, врывалась в каждую комнату и везде видела россыпь пепла. Пепел, прах был везде: в креслах, в постелях, на полу, в колыбельках. Где-то в ужасе завыла собака, остальные подхватили вой. Кенара тоже кричала. «Здесь есть кто-нибудь? Здесь есть кто-нибудь?» – повторяла она везде, в каждом доме, в каждой комнате. Навстречу ей выбегали испуганные домашние питомцы и с дикими глазами уносились прочь. Девушка не знала, что у нее был точно такой же дикий взгляд. Во рту пересохло, но она продолжала сдавленным голосом повторять свой безумный вопрос, ни от кого не получая ответа.

Наступили настоящие сумерки. Кенара зажгла электрический фонарь, который подобрала в какой-то мастерской, и продолжила свой обход. Дом за домом, комната за комнатой. Здесь есть кто-нибудь?

Ночь пролетела быстро, темнота держалась всего пару часов, затем на город опустился туман, небо снова стало серым. Воздух посветлел. Вот и последний дом. Во рту совершенно пересохло, голос охрип. Кенара вырвалась на улицу и села на ступеньки у входа. Она опустила голову на руки и сжала ладонями виски. Ее учили когда-то развеивать гендзюцу, и это умение куноичи пыталась сегодня применить, но ничего не вышло. Либо реальность именно такова, либо иллюзия слишком сильная.

– Итак, – хрипло пробормотала Кенара, – все мертвы, обратились в прах? Что за сила могла такое сотворить? Сестра… тётя… если они тоже погибли, то понятно, отчего никто не предотвратил пожар.

Сверхшиноби, проникшие бесшумно и уничтожившие всех мгновенно какой-то чудовищной техникой, испарившиеся без следа… Это невероятно. Кенара поднялась с места и медленно побрела к особняку Масари. Она остановилась перед почерневшими от огня стенами своего родного дома. Сестра… тетя…

– Если… Если это сделал кто-то живой… клянусь, я убью его!

Кенара крепко сжала губы и резко отвернулась. Нужно делать то, что она умеет лучше всего – быть шиноби, искать следы. Девушка сорвалась с места и в несколько прыжков оказалась у городской стены.

– Начнем отсюда, – сказала она себе, и фигура в светлом плаще замелькала в серых утренних сумерках.

Больше суток Кенара провела, скитаясь, словно брошенное на произвол судьбы домашнее животное, вокруг опустевшей деревни. Ни одной живой души не встретилось ей, как и не удалось обнаружить следы чужаков. Наконец она поняла, что не справится в одиночку, ей нужна была помощь других, более опытных шиноби.

Приняв решение, Кенара взломала дверь склада, экипировалась и отправилась в Деревню Листа. В жилые дома она больше не заходила, брать что-либо из-под крыши у покойников казалось ей святотатством. Небо снова разразилось дождем, поэтому две ночи пришлось провести на ветках, под кронами деревьев, которые кое-как защищали от потоков воды. Кенара надела свою старую повязку с протектором, а подаренную друзьями спрятала во внутренний карман. Воспоминания о недавнем прошлом были слишком горькими, чтобы их вызывать лишний раз. Однако мысли не слушались девушку.

Кенара всегда считала себя не такой, как другие. Она оставалась в стороне, не искала общения и шумных компаний, держалась отстраненно, пряча за иронией и сарказмом свои истинные чувства. Детские забавы ей рано наскучили, ко взрослым ее еще не тянуло. Тренироваться девушка так же предпочитала в одиночку, и лишь когда в недалеком будущем замаячил экзамен на чунина, она начала чаще бывать в компании Рики и Таюши, а также вовлекать их в свои ежедневные занятия. Но задушевного друга у нее никогда не было, не было на свете такого человека, который бы полностью понимал и принимал ее. Одним она казалась слишком серьезной, другим – пессимистичной. Но проблема заключалась не в том, что думают о ней люди, а в том, что она думает о них.

Привыкнув быть на виду, жить в плотно населенной деревне, Кенара со свойственным подросткам максимализмом легко сбрасывала со счетов всех знакомых, которые хоть в чем-то не соответствовали ее строгим требованиям. К тому же, она быстро уставала от общества посторонних людей. Идеальным был бы, пожалуй, этакий друг-невидимка, который появляется, когда нужен, и исчезает, когда потребности в нем нет. Но разве хоть кто-то согласился бы на такую роль?

Кенара поплотнее завернулась в плащ и лежала, прислушиваясь к шуму дождя. Она ведь сама всегда искала одиночества. Изнывала от занятий с тетей и сестрой и бесконечных дисциплин, необходимых для получения достойного Масари образования. Старалась улучить минутку, чтобы почитать в спокойствии и тишине. Сбегала с чужих праздников и вечеринок, на которых этикет требовал, по крайней мере, показаться. И вот теперь она настолько одинока, как только может быть человек, оторванный ото всего мира. Нет ни дома, ни семьи, ни родной деревни. Нет никого, кто бы ее знал. Если она умрет прямо сейчас, ни один человек в мире не узнает об этом, не удивится, не заплачет. Ни с кем из людей ее ничто не связывает. Кенара ощутила тоску и страх, ей показалось, что она подвешена над пропастью и нет ни единой нити, что удержала бы ее от падения. По коже бегали мурашки. Казалось, что смерть тянет к ней свои холодные руки, а она не может противиться, ведь ей не для чего жить. Никому не нужна, не важна ее жизнь.

Так уж она была устроена: воспринимала мир через призму собственного эго. Осознав свое положение, она смогла понять и размеры катастрофы, постигшей ее деревню. И в этот момент ей показалось, что сквозь нее проходят души всех ее родственников, друзей и земляков, изгнанные из этого мира так внезапно и болезненно.

Кенара сморгнула слезы и достала из-за пазухи вишневую повязку с протектором – подарок друзей. Погладила ткань и эмблему деревни. Она должна выяснить, что стало причиной смерти дорогих ей людей, по чьей воле оборвались их драгоценные жизни. Не должно всё кануть в небытие вот так – под покровом тайны. Люди будут говорить о гибели ее деревни, так пусть узнают, как все произошло. Коноха поможет ей разобраться, шиноби Листа помогут воздвигнуть мемориал, захоронить останки погибших, воздать им все почести и помешать мародерам грабить опустевшие дома. А дальше, с ними или без них, Кенара уничтожит виновников произошедшего.

Всё это казалось сном и, немного облегчив душевную боль, девушка и вправду заснула.