Текст книги "Художник (СИ)"
Автор книги: Medysa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)
– Полно, я здесь и не собираюсь в Чистый мир! – нужно было что-то ответить, разбить неловкую паузу, вышло несколько поспешно и нервно, но Мидори тихо рассмеялась.
Почувствовал себя последним неудачником. Да Таджима в том возрасте, когда я с уроков сбегал, воевал с прыщами и заглядывался на фигуристых старшеклассниц, заставил кучу старых убийц признать за ним право приказывать. Так и комплекс получить недолго. Странно, что при этом раскладе в теле хозяйничаю я.
Обед подкрался незаметно. Момент, когда Мидори почтительно, но непреклонно вытащила меня из-за стола с документами и чуть не за ручку перевела за обеденный стол, как-то потерялся в памяти. Пришлось приложить определённые усилия, чтобы всё-таки адекватно реагировать на окружающую реальность. Прикусил язык, едва не спросив, где старшие дети. В памяти вовремя всплыло, что Мидори утром запаковывала им бенто. Да и занятия, как помнилось, должны были продлиться ещё долго. Двое младших отпрысков не создавали такой суматохи. Уже привычно проследил, чтобы еда оказалась именно в Таме, а не на нём. Юдсуки вполне справлялся самостоятельно, с минимальной помощью тёти.
Вновь сбежав в кабинет, притянул к себе те бумаги, до которых пока не дошли руки. Вдруг там что-то из разряда “ещё вчера”? Вопрос, когда я успел стать таким трудоголиком, остался открытым. Очередной список погибших заставил скрипеть зубами. Имён в этот раз было написано мало, но вот понимание того, кто отправился в Чистый мир, оказалось сродни ушату холодной воды. Лихорадочно принялся перебирать недавние отчеты: нужно было узнать, те ли это люди или всего лишь тезки, имена-то распространённые.
***
Обещание, данное Юдсуки, нужно было выполнять, да и самого ело любопытство. Ниннеко. В основном маленькие милые пушистики, внешне почти неотличимые от домашних кошек. К Таджиме приходил крупный серый кот с роскошным хвостом. Торио, мгновенно подсказала память. Вспомнилась и необыкновенная мягкость шубки, и то, что котёнком он любил забираться на шею и устраиваться как воротник.
Мысль о том, чтобы кусать себя до крови, энтузиазма не вызвала. Но резаться хотелось ещё меньше: мало ли какая дрянь может быть на клинке. А таскать с собой чистый нож специально для этого – уже анекдот.
Прокусить кожу до крови оказалось неожиданно легко. Посмотрев на выступившие алые капли, сложил печати. Хлопок, и в облачке дымки возник крупный серый кот. Красавец! Ниннеко принюхался, быстро глянул по сторонам, а затем поднялся на задние лапы.
– Что случилось, Таджи-кун? – в голосе кота скользили мурлыкающие нотки.
– Дети очень хотят с тобой познакомиться. – И ведь даже придумывать ничего не пришлось. Они действительно несколько раз видели появление ниннеко и горели желанием пообщаться ближе.
– Давно ты не призывал меня для развлеченья, – довольно сощурился кот. – Играть с котятами весело.
Память услужливо подкинула немало эпизодов, способных отбить желание тискать такого мурлыку. Играть ниннеко могли по-всякому. Даже появились сомнения, стоит ли давать самым младшим такую опасную “игрушку”. Коготки остротой не уступали хорошим клинкам, а зубами кот мог прокусить броню.
Успокаивали воспоминания о сестриных кошках. Даже царапающая всех подряд Маркиза не трогала детей хозяйки, предпочитая сбегать, а покладистая Дуся с удовольствием изображала из себя плюшевую игрушку. Уж Торио-то тем более должен понимать, что к чему, и соотносить риски.
Выйдя в сопровождении ниннеко на энгаву, полюбовался на идиллию. Семейство расположилось на свежем воздухе. Мидори бросила на меня быстрый взгляд и вернулась к шитью и наблюдению за младшим из племянников.
Старшие мальчишки увлеченно превращали мишень в ёжика. Первым визит ниннекно заметил игравший с темари Тама.
Да-да, самое страшное для кошки – это возглас маленького ребенка: “Киса!” Отбросив тканевый мячик, малыш уверенно поднялся на ноги и быстро направился к нам. “Вижу цель, не вижу препятствий” отчетливо читалось на его лице. Ниннеко угрозы не заметил и позволил себя обнять.
Мидори тихо рассмеялась: Тама оказался ниже ростом.
Ещё миг, и старшие дети поняли, что пропускают веселье. Они мгновенно оказались на энгаве и сгребли в смеющуюся кучу и брата, и Торио. Через несколько секунд кот не выдержал и всё же ловко вывернулся, но сбегать не стал, а поддразнивал, давая себя поймать, но быстро вновь ускользая. Убедившись, что правила игры всем понятны, сел рядом с Мидори. Говорить не хотелось, но молчание было уютным. Можно представить, что она действительно моя сестра.
Наконец Торио израсходовал чакру или просто устал и с хлопком вернулся к себе.
Сладко зевнув, Тама уснул где упал, притянув под бок вместо ниннеко темари. Да и Юдсуки, хоть и не спал, облюбовал Изаму в качестве подушки. А вот старшие дети продолжили возню уже друг с другом.
– Думаю, вы достаточно разогреты для тренировки, – решил не затягивать с выполнением обещаний. Тем более, самому нужно придерживаться прежнего ритма, если хочу пожить подольше.
Мадара и Изуна, развалившиеся было на досках, мгновенно оказались на ногах.
– Идемте-ка в дом, – Мидори подхватила Таму на руки. – Юдсуки, тебе тоже надо отдохнуть, Изаму, не забыл про занятия у Юки-сенсея?
Мысленно выругался. А ведь почти не знаю, какое у детей расписание! А Мидори могла и промолчать: как же, решение главы. Стало неуютно от очередного напоминания о свалившейся на плечи ответственности.
– А у вас никаких занятий не сорвётся? – поспешил уточнить у старших детей.
– У меня сегодня всё, – немедленно отозвался Мадара.
– Через час занятия каллиграфией, – с тоской признался Изуна.
Как хорошо, что теперь могу работать детектором лжи, не приходится гадать, не соврал ли первенец, не желая лишиться тренировки.
– Успеем. Хватит и малого полигона. – Мысленно сделал пометку узнать, в какое время проходят занятия в остальные дни. А то выйдет, что по незнанию собью всё. – Я не собираюсь гонять вас столько времени, не дело, если кисть в пальцах дрожит.
Братья действовали слаженно, но всё равно уходить от ударов было как-то очень легко, словно заранее знал, куда и как они будут нанесены. Самым сложным оказалось не смеяться от уморительно серьезных лиц, с какими детишки меня атаковали. Но веселье весельем, а в собственных мышцах уже отчетливо чувствовалось напряжение. Приходилось сдерживать удары, ведь в памяти на каждое движение мальчишек всплывало по нескольку вариантов возможной атаки. Слишком велик был страх, что пока я выбираю, тело отреагирует на рефлексах. Хоть оружие и не боевое, в ушибах, не говоря уж о сотрясениях и переломах, нет ничего хорошего.
Мадара атаковал широким предсказуемым ударом. Слишком простым. Так что выпрыгнувший как мячик из-за спины брата Изуна не стал неожиданностью. А я тоже прыгать могу!
Ой… Даже растерялся от того, как высоко оказался. Опомнился, только когда тело на рефлексах развернулось в воздухе. Выпустил оружие и освободившейся рукой сгреб Изуну под мышки. Приземлился уже за спиной Мадары, подсечкой заставив его потерять равновесие и завалиться назад. Удерживая “добычу”, вынужден был опуститься на землю, так что в итоге затащил к себе на колени обоих мальчишек.
Всё-таки не сдержал смешок, уткнувшись лбом в макушку опешившего Мадары. Его брат тоже притих как мышка, даже не пытаясь высвободиться или принять более удобную позу.
В груди разливалась странная теплота, отзываясь на неё, жаркой пульсацией отвечал очаг чакры. Разжимать руки не хотелось. Желание защитить было обжигающе ярким, горло сжал странный спазм. Кое-как справившись с эмоциями, всё же отпустил детей.
– Неплохо, но чтобы приём сработал, противник не должен знать, что вас двое. И разве я говорил о завершении тренировки? – поспешил отвлечь их, пока не задались вопросом, что это папа стал нежности разводить.
– Ой, – вышло на редкость синхронно, словно репетировали.
– Шиноби должен быть готов к любому развитию событий, – рефлекс, помогавший справиться с подступавшим нервным срывом, в этот раз работать не хотел. Неожиданный приступ умиления пришлось брать под контроль самостоятельно.
– Что, и с объятиями могут кинуться? – округлил глаза Мадара. – Прямо во время боя?
– И к этому тоже нужно быть готовым. – Потребовались определенные усилия, чтобы нести это с серьёзным выражение лица. – И мгновенно понять, атакуют вас или нет. – И чему я учу детей?! С ужасом осознал, что с них станется совет опробовать. – Только в настоящем сражении не вздумайте это использовать! У вас пока не хватит опыта, чтобы понять, достаточно ли подобное шокирует противника.
Комментарий к 1 глава
https://secure.diary.ru/userdir/1/2/9/5/1295925/86436704.jpg недообложка один из вариантов.
========== 2 глава ==========
Комментарий к 2 глава
А теперь минутку внимания. Текст закончен полностью и теперь регулярно будет выкладываться. Помимо него ещё 2 мини, написанных под настроение, почти приведены в божеский вид. Теперь я решаю, что писать дальше и вы можете высказать своё мнение в голосовании. https://1medysa1.diary.ru/p218690271.htm
2 глава
День без ушедшей за травами Мидори тянулся неожиданно долго. Могу собой гордиться, справился с местной готовкой и даже ничего в процессе не спалил.
Проводил взглядом старшего сына, за руку утаскивающего Юдсуки на тренировку. С такой скоростью они всё же не опоздают. Ну, удачи Хизао.
Притихший Тама заставил насторожиться. Так и есть, успел дорисовать себе усы.
Но, по крайней мере, большая часть обеда попала по назначению. Вытер уголком испачканной одежды улыбающуюся физиономию малыша. Вот только желание переодеть оказалось неосуществимым: Тама обхватил мою руку своими ручками, сладко зевнул и отключился, прижавшись щекой к сгибу локтя. На попытку аккуратно освободиться сын не реагировал, вцепившись как клещ. Такой хватательный рефлекс вообще норма? Или дети шиноби иначе развиваются?
Весело. Какие ещё сюрпризы меня ждут? Притаскивание медведя в качестве домашнего животного?
Изуна и Изаму, оценив это зрелище, тихо хихикнули. Но посуду отправились мыть безропотно и без напоминаний. Прелесть!
Осторожно устроил малыша удобнее, раз уж он облюбовал мою руку как подушку, поднялся на ноги и направился в кабинет. Нужно разобраться с остатками заказов, пока тихо.
Небольшой рыжий снаряд залетел на стол, сбросил свиток прямо поверх документов и с хлопком исчез. Запоздало понял, что это был ниннеко. Ко-ошки, одно слово! Осмотрел посылку. Судя по опознавательным знакам, от отряда из Сора-ку. При воспоминании о разрушенном городе испытал странное чувство.
А может, я перенесся в далёкое будущее, в свою же реинкарнацию? Отогнал непрошенные мысли. Какая теперь уж разница! Что мне, духовную родину искать? Так больше тысячи лет прошло. Если легенды о Кагуе хоть немного правдивы.
Развернул свиток. С хлопком распечатались пухлый пакет, полотняный мешочек с какими-то травами. Брусочки дерева, слитки металла, разноцветные кристаллы.
Тама на руках сонно завозился и вцепился покрепче.
Кое-как сдвинув руки ребенка и перехватив его удобнее, осмотрел выпавшее. И куда этот “лут” девать? Поднапрягши память, вспомнил, что бумагами нужно заниматься лично, образцы металла – оружейнику, а с остальным разберется старейшина Цукико. Взвесил на ладони свою долю. Письмо из Сора-ку было пухлым, даже устрашающим.
– Дети, – окликнул притаившихся за седзи сыновей. – Отнесите это старейшине Цукико. Потом позову вам Торио-сана… Железо-то оставьте!
Проводив взглядом маленькие вихри, мысленно извинился перед ниннеко. Нужно будет у него узнать, может, кто-то из котят займёт моих ребят.
А ещё странно, что отвечающая за ирьенинов женщина так ни разу и не наведалась ко мне. Лечением занималась лишь Мидори, регулярно обрабатывая подживающие раны терпко пахнущей травами мазью. Отодвинув пакет из Сора-ку, вновь углубился в чтение последнего на сегодня письма аристократа.
– Рада видеть тебя в добром здравии, Таджи-кун, – от позорного шараханья меня спасло лишь наличие Тамы на руках и хитровывернутая писанина, подлинное значение которой пытался расшифровать. Только вспоминал… Невысокая пожилая женщина в светлом кимоно двигалась с грацией кошки. Да что там, посетительница практически не ощущалась сенсорно. Второй причиной для оторопи была её внешность. Память – это одно, а личное восприятие – совсем иное.
Эта дама точно не местный двойник моей преподши по английскому?
Не обратив внимания на заминку, она прошла в комнату и села рядом со столом.
– Спасибо, Цукико-сан, гораздо лучше. – Подавил желание поискать взглядом зачетку. Всплывшие в памяти воспоминания помогли расслабиться: старейшина отвечала за ирьенинов и годилась мне в бабушки. Ей и не такая фамильярность позволительна. Хотя бы потому, что никогда не пыталась вставлять палки в колёса.
– Вижу, ты всё же решил последовать моему совету и больше времени уделять детям, – старейшина с явным удовольствием любовалась открывшейся картиной.
Ага, деловой папаша всё не оторвётся от бумаг, чтоб уложить ребенка нормально. Ещё бы отцепить его от руки!
Присмотревшись к Цукико, заметил следы усталости на лице.
– Много раненых с прошлой миссии, – пояснила старейшина. – Что уж тут говорить, если упустила момент, когда твоё состояние резко ухудшилось. – Произнося это, она несколько замялась.
Стыдится? Или тут что-то иное?
– Вот об этом я тоже хотел поговорить! – Раз уж человек сам затронул тему, не стоит молчать. – Госпиталю чего-то не хватает? Я читал смету, но, может быть, есть ещё какие-то пожелания?
– Мозгов не хватает! – отрезала вернувшая себе спокойствие Цукико. – Убить легко, а вот вылечить ещё попробуй.
– Медицинские техники столь сложные? – А я-то губу раскатал на полноценного медика в каждом отряде, а лучше нескольких.
– Нет. Просто копаться в ранах не так интересно, как техниками швыряться. Да в обучение к разведчикам идут охотнее, чем к ирьенинам. – А вот это уже крик души.
– И какие прогнозы? – поудобнее перехватил сползшего ребенка.
– Лет пятнадцать, и наш клан потеряет позиции только потому, что раненые будут погибать до того, как к ним успеет помощь. Ирьенин не может разорваться.
Вздохнули мы в унисон. Да, все привычно. На врача учиться долго, сложно, а диплом тут не получишь по блату. Не силой же на занятия тащить, если не хотят становиться ирьенинами. Учить шиноби так, чтоб бой воспринимали отдыхом? Что у нас с клановым обучением-то? И тишина в ответ. Привычной справки память не предоставила. С ужасом осознал, что мой предшественник ничего не знал о каких-либо общих программах обучения. Все шиноби брали учеников и занимались с ними, как считали нужным. Дети главы клана всегда попадали к лучшим. Помассировав переносицу, запоздало понял, что испачкал лицо тушью. А может, лучше было бы в земле ковыряться…
***
– Торио, сможешь ещё поиграть с моими детьми?
Вопрос удивил. Давно его не призывали не для боевых миссий и разведки.
– Да сколько хочешь, – ниннеко довольно сощурился. Неужели до напарника стало доходить, что тогда он просто столкнулся с дурью входящего в силу котёнка. Играть было весело, тем более Мидори-химе не упускала возможности дать попробовать свою стряпню. – Это интересный опыт!
– Можешь не предупреждать их, – улыбнулся Таджима. У кота возникло ощущение, что сейчас его, как раньше, погладят. Но нет, Учиха сдержал порыв.
Торио тихонько фыркнул в усы, маскируя досаду на самого себя. Молодой был, глупый, хотелось поизображать сурового бойца. Кто ж знал, что после демонстративного шипения и махания лапой по воздуху его напарник возьмёт и отбросит все попытки коснуться больше необходимого минимума. Намёки в виде десантирования на колени и отталкивания от плеч при прыжке наглухо игнорировались. Желание поддразнить и обтереться об ноги было отброшено с некоторым сожалением. Вот ещё, будет он первый вести себя как обычный кот!
– Торио-сан! – Стоило покинуть кабинет, как рядом оказался Изуна. Вот тут можно было не сдерживаться. Ниннеко мазнул хвостом по ногам и понесся по коридору, демонстративно топая. Играть в прятки с юным сенсором всегда занятно. Вылетев на улицу, кот сокрыл чакру и махом запрыгнул на крышу. Приметил сверху играющего с младшим из братьев Мадару.
Выбежавший на энгаву преследователь замер, пытаясь его почувствовать. Сдаваться и сразу звать на помощь Изуна не спешил, неспешно пошел, выискивая следы. Довольно усмехнувшись, Торио пробрался к краю крыши, примерился. Порыв ветра заставил поторопиться. С силой оттолкнувшись, кот долетел до веток как раз в то время, когда шум листвы мог замаскировать приземление.
Мадара всё же почувствовал неладное и стал поглядывать по сторонам. Сильный котёнок. Торио сдержал довольное мурлыканье и начал подкрадываться.
От осторожного прикосновения к кончику хвоста шерсть непроизвольно встала дыбом. Притаившийся на соседней ветке Изаму сжимал в пальцах длинный прутик и проказливо улыбался.
А снизу отчетливо чувствовалось чужое внимание. Поняв, что его окончательно раскрыли, ниннеко скатился с дерева. Прятки кончились, начинались догонялки!
***
Плотные листочки глянцевито блестели в лучах заходящего солнца и не думали жухнуть, хотя с момента сбора прошло несколько часов.
Цукико привычными, уверенными движениями раскладывала травы, убирая сор и поврежденные соцветия. Изредка женщина поглядывала на помогающую ей девушку и ждала, когда та всё же начнёт задавать вопросы. Вот только за целый день та так и не сподобилась, даже после того, как она недвусмысленно подстроила им уединение.
– Что случилось, Мидори-чан? – наконец нарушила молчание старейшина.
Сестра главы чуть вздрогнула, прикрыла глаза, вот только на миг из-под пушистых ресниц словно сталь блеснула.
– Меня беспокоит состояние брата, – неспешно начала девушка. – Он до сих пор не тренировался в полную силу. Раньше и со свежими ранами не удержишь от почти что боя, а теперь словно сознательно избегает этого.
Женщина повертела в пальцах очередное соцветье, тяня время и унимая неожиданно сильно затрепетавшее сердце.
– Очаг и чакроканалы не повреждены. – Долго молчать не было возможности. – Полагаю, глава наконец успокоился, понял, что такие тренировки только вредят.
Собеседница явно ждала продолжения.
– Он стал спокойнее. Возможно, смог смириться со смертью жены.
Мидори смяла одно из соцветий, даже не заметив этого. Старейшина почувствовала, как внутри неё словно тетиву натянули: слишком дружны были химе и ее невестка. Такую рану тревожить опасно, но выбора не оставалось.
– Не волнуйся. Наш глава не потерял силу, и когда придет время, сможет её показать.
Девушка вздохнула, с удивлением глянула на ладонь, только сейчас осознавая, что пальцами раздавила цветок в кашицу. Смутившись, она отвела взгляд и принялась стирать остатки.
– Простите, Цукико-доно. Сегодня из меня плохая помощница.
– Ничего страшного. Я понимаю, сколь сильно тебе пришлось поволноваться.
Цукико почувствовала облегчение: срыва не будет.
Оставшись в одиночестве, женщина уже не могла держать осанку. Кровь оглушительно стучала в висках, сердце словно сжала ледяная лапа.
Дышать удавалось с трудом. Перед глазами уже не столик с травами, а постель, на которой разметался молодой мужчина.
Мидори за тонкими стенами что-то говорит, пытаясь укачать младшего племянника и успокоить старших. Девчонка себя со стороны не видит! Да обмануть она сможет разве что Изаму и Юдсуки! Изуна вряд ли поверит, не говоря уже о Мадаре.
– Выживи. Только выживи. – Цукико чувствовала, как дрожат руки, а на плечи наваливается страшная тяжесть.
Усилием воли удалось скинуть наваждение. Слишком яркое воспоминание, подкреплённое чакрой, чуть не стало полноценным самогендзюцу.
Ножны кайкена* ощутимо упирались в тело сквозь ткань. Цукико огладила их ладонью, вздохнула и вновь выпрямилась. Она бы не пустила его в ход, даже если бы глава погиб. Жила бы с осознанием своей вины, потому как оставить клан ещё и без опытного медика – слишком большой эгоизм. И так позволила себе лишнего, решив, что может играть жизнью пациента для достижения своей цели.
Пережитое волнение давило сильнее прожитых лет. От осознания того, как могла подорвать силу собственного клана, до сих пор пробирало до костей. Да, цель достигнута, Таджима-сама осознал необходимость хоть как-то увеличить число медиков. Но можно было найти новых учеников и использовав собственный авторитет. Старейшина зябко повела плечами. Тогда, впервые за долгое время, она искренне просила Ками о помощи.
Выбранный ею яд, не способный убить взрослого шиноби, неожиданно ударил слишком сильно. Старейшина не знала, в чём причина, но вместо контролируемого ухудшения самочувствия глава, выросший на её глазах, сгорал изнутри.
Почему Таджима уклоняется от боёв, непонятно, но Цукико готова была поддержать его и в этом.
Преобразовав чакру, женщина уняла боль в груди.
Мидори умная девочка. Она несомненно подозревает её. Не зря же не сообщила, что брату стало лучше. Цукико узнала об этом, лишь когда тот уже твердо встал на ноги. Химе обвинениями кидаться не будет. Если повезёт, спишет всё на ошибку: дрогнувшую от усталости руку при дозировке или перепутанный с недосыпа ингредиент. Ведь раненых оказалось так много. А если нет… Старейшина вздохнула. За свои ошибки она готова была платить.
*Кайкен – короткий кинжал, разновидность танто. Кайкены использовались для самообороны в помещении, где более длинное оружие было менее удобно и эффективно. Женщины носили их в поясе-оби для самозащиты или (редко) для самоубийства. Можно было носить их и в парчовом мешочке с затягивающимся шнурком, позволявшим быстро достать кинжал. Кайкен входил в число свадебных подарков женщине.
***
Ночь принесла мягкую прохладу. Прикрыв глаза, как наяву увидел сквозь стены уже легших спать детей и тихонько копошащуюся на кухне Мидори. Я действительно был рад её возвращению, и не только потому, что понятия не имел, как в одиночку управиться со всем этим хозяйством. Видеть не зрением, а сенсорикой оказалось странно, но вносило новые грани.
Сна не было, как и желания что-либо делать. Погасив лампу, устроился на энгаве, отрешенно следя за покачивающимися на ветру ветками. Очередное пробуждение на том же месте убило последнюю надежду на то, что происходящее вокруг – глюк. Придётся смириться. Днем некогда было задумываться, но теперь вернувшееся чувство тоски ввергало в меланхолию. От осознания того, сколько всего осталось незавершенным, хотелось выть. Не выдержал, сходил в комнату и вернулся на наблюдательный пункт уже с бумагой и карандашом. Начав чиркать больше бездумно, набросал силуэт корпуса универа. Профиль Лизы, смеющаяся сестра и её семья. Родители. В какой-то момент заметил, что на бумаге появились влажные разводы. Дождь? Осознав, что ошибся, вытер всё же прорвавшиеся слёзы. Бережно собрал рисунки. Зажег лампу и решительно опустил в пламя листочки. Их никто не должен видеть. Слишком личное. И породит ненужные вопросы.
Карандаш вновь легко скользил по листам, даря умиротворение. Тама, упоённо тискающий Торио. Поваливший братьев Мадара, смеющаяся Мидори.
Одним прыжком поднялся на крышу. Красиво. Во всех восприятиях. Полюбовавшись открывшимся видом, продолжил рисовать уже наверху. Мягкий в полумраке силуэт дерева, подсвеченный луной. Словно сияющие крыши.
Как там говорится? Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие? Усмехнулся, поднимаясь на ноги. Первую стадию заметил, а засекать, когда пройдут остальные, просто нет времени.
***
Проспала!
Има вылетела из дома, на ходу стягивая волосы в хвост. Даже с ускорением чакрой казалось, что она бежит слишком медленно. Сердце чуть не выпрыгивало, дыхание сбивалось, словно и не было тренировок. Вчерашний визит старейшины заставил почти всю ночь провести без сна. А сестры, которые могли бы дать совет, как назло ушли на миссию.
Уже подбегая к дому старейшины, девочка почувствовала облегчение: все ещё ждали Цукико-доно.
– А вот и будущая юная повелительница мёда!
Има чуть не оступилась от осознания того, кто это сказал.
– Что, Кента, неужели в тебе разочаровались и тоже направили по такой стезе? – из-за сбившегося дыхания ответить достаточно ехидно не получилось.
– Вот решил попрощаться с любимой сестрёнкой, – балагур состроил грустную физиономию, – всё же обучение долгое и не в селении.
– Трепло, – фыркнула Намико, вздернув носик. – Так нас и отправят без подготовки.
– Вот представь, станешь медовой куноичи, – Кента широко улыбнулся, словно и не слыша. – Будешь носить красивые одежды, играть на музыкальных инструментах и однажды… – улыбка шиноби стала ещё шире, – соблазнишь главу Сенджу!
– Он же старый, – кокетливо потупила глазки Намико.
– А Таджима-сама, по-твоему, старый? – единственный мальчишка в их группе впервые подал голос.
– Что ты! – ахнула Намико.
– А они ровесники! – расхохотался Кента. – Молодец, Миро, даже не скажешь, что тихоня! Вот кстати, а ты тогда что здесь делаешь? На медовые миссии с такой внешностью не берут!
– Тоже не выспалась? – уже не слушая дальнейшую перепалку, Има подсела к подруге.
– Угу. – Маэко обстоятельно закрепляла сенбонами волосы и придерживала одну из игл губами.
– Вижу, все собрались. – Появление старейшины заставило всех подскочить на ноги, а затем почтительно поклониться. – Кента-кун, если нечем заняться, сходи возьми миссию. Или лично дать тебе задание?
На этих словах юный шиноби исчез, точно освоил шуншин.
– Не отставать. – Старейшина уверенным шагом направилась к центру селения.
Има поглядывала на Маэко с легкой тревогой. Девочка с каждой секундой всё сильнее бледнела. Конечно, на фоне остальных детей это было не так заметно. Но Има знала её слишком хорошо и потихоньку сместилась поближе.
– Не бойся, – осторожно коснулась прохладной ладони. – Мы ведь ничего не сделали.
– Ты не чувствуешь, – одними губами прошептала Маэко. – Они слишком сильные, мне дышать тяжело.
Има сжала чужие пальцы, безмолвно выражая поддержку. Мощный сенсорный дар приносил подруге больше хлопот, чем пользы.
Цукико-доно шла вперед быстро, им оставалось только не отставать. В этой части поселения бывать доводилось редко, Има с любопытством посматривала по сторонам. Дома главной ветви клана и просто сильнейших бойцов несколько отличались разве что размером. А вот от встреченных шиноби шли волны жара и непроизвольно возникало желание убежать домой, забиться в дальнюю комнату и не высовываться. О том, каково приходится подруге, и думать было страшно. Девочка быстро глянула на своих товарищей и с некоторым облегчением отметила, что не одна такая трусиха. Становилось понятно, почему родители предостерегали от игр в центре поселения. Мало приятного задыхаться от того, что в соседнем доме поругались и не сдержали ки. Хоть встреченные шиноби были настроены вполне благодушно, но находиться рядом всё равно было тяжело.
Старейшина свернула на дорожку от дома главы клана, в той стороне находились полигоны.
– Жарко, – прошептала Маэко.
Има удивлённо приподняла брови. Конечно, утренняя прохлада уже истаяла, но до “жарко” было ещё далеко.
”Шаринган потрясений и крови требует!” – в голове сами собою зазвучали слова Кенты. – “Говорят, главная ветвь использует бездарей, чтобы пробудить додзюцу у своих детей. Убить сверстника и родича – чем не встряска?”
– Кента, придурок… – судя по едва слышному шепоту, воспоминания посетили не её одну.
Впереди вспыхнуло огненное марево, и действительно пахнуло жаром. Мелькнул размытый силуэт, вот только самого шиноби разглядеть не удалось.
– Таджима-сама! – окликнула старейшина.
Има почувствовала, как перехватило дыхание. За спиной кто-то сдавленно пискнул. Их привели к главе?!
Миг, и остановившегося шиноби удалось рассмотреть.
Он прервал технику на середине, развеивая огненные всполохи.
Маэко судорожно вздохнула от разлитой в воздухе чакры.
– Да? – Он развернулся к ним, и в следующую секунду на лице мужчины отразилось недоумение.
– Я присмотрела детей, которые смогут стать ирьенинами. – Невысказанный вопрос получил немедленный ответ. – Это первая группа.
– Да их самих лечить надо!
Има ойкнула. Таджима-сама неожиданно оказался совсем рядом, осторожно поддерживая завалившуюся Маэко.
– Что с ней?
Ответить не получилось: с такого расстояния чакра чувствовалась прекрасно и окутывала плотным коконом, не давая собраться с мыслями.
– Сенсор, – пискнула Намико.
– А в обморок-то она из-за чего упала? – вздохнул глава, осторожно опустившись на землю. Разжимать руки и отстраняться он не спешил, давая Маэко опору.
– Значит, дар Маэко-чан даже сильнее, чем я предполагала, – ладони старейшины окутало зеленоватое свечение. – Превосходно. Сейчас проверю, думаю, она должна быть в порядке.
– Цукико-доно, а если бы я использовал что-то более разрушительное? – в голосе Таджимы-сама мелькнуло явное неудовольствие. – Вот остались бы мы без талантливого сенсора. Ками-сама, зачем вообще было приводить их сюда, поговорили бы в доме.
При мысли о том, что глава фактически пригласил их к себе, Има чуть не отправилась вслед за подругой. Закусила губу с внутренней стороны так, что почувствовала привкус крови и наконец смогла нормально дышать. О, она станет достойна такой чести и доверия!
***
Уже привычно прислушался к тому, что происходило в доме. Воцарившаяся тишина теперь казалась странной. Мидори, прихватив самых младших из племянников, занималась хозяйственными делами во дворе. Старшие дети на занятиях, их чакры почувствовать не удавалось. Пора и мне идти. Менять ставшую привычной домашнюю одежду не хотелось, но передышка подходила к концу. Наверняка уже вся верхушка клана в курсе, что глава выздоровел. День-два затворничества не вызовут вопросов, мало ли какие дела нашлись, но не более. Вытащил из тансу хранящую едва уловимый нежный запах выстиранную и приведенную в порядок одежду. Плотная ткань была приятной на ощупь и чуть прохладной. А ещё вполне могла защитить от сюрикена, если это, конечно, не складная летающая мясорубка*.
Провел пальцем по изображенному на спине вееру, а затем решительно занырнул в балахон. Завязал пояс, расправил широкий ворот. Интересно, кто придумал такой фасон? Ответа в памяти не нашлось. Ну, в случае чего удобно будет прятать улыбку. Слишком часты стали приступы неуместной, казалось бы, любви ко всему живому. А в первую очередь к соклановцам. Доставшиеся в нагрузку чувства требовали выхода, это немного пугало. Как бы на волне эйфории не натворить дел.
Оружие легко и привычно разместилось в потайных кармашках и ножнах.
Пальцы чуть дрогнули при прикосновении к входной двери. На пороге дома ощутил странную робость. Нахлынувшее чувство однозначно удалось опознать как страх. Уже сознательно изменил дыхание, стараясь успокоиться. Впервые оказаться за стенами… Внутренний дворик, комнаты и личный полигон это одно, но выйти за их пределы – словно окончательно признать, что всё вокруг реальность. Там шла жизнь, отличная от той, которую я вёл раньше. Её отзвуки доносились снаружи, но можно было их игнорировать. А сегодня утром она в очередной раз сама о себе напомнила. Глубоко вдохнув, отодвинул створку. Мир по-прежнему преображаться в больничную палату не спешил, и небо на голову не падало. В лицо ударило яркое солнце, кожи коснулся ветерок. Мимо со смехом пробежала стайка разновозрастных детей.
