Текст книги "Художник (СИ)"

Автор книги: Medysa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

========== 1 глава ==========

1 глава

Ох… С чего мне так башню рвёт? Голова раскалывается, во рту – отвратный привкус, перед глазами всё сливается, и нет ни одного воспоминания, способного прояснить ситуацию. Смежил веки, борясь с подкатившей тошнотой и головокружением.

Бок горел, да и не только он. Странно. Пошевелиться получилось с трудом. Пальцы наткнулись на плотно прилегающую к телу ткань, а под ней полыхнуло болью. Зато в голове прояснилось. Облизал пересохшие губы. От осознания глубин собственного идиотизма хотелось взвыть.

Говорил мне батя: не пей на улице, приключения на задницу найдёшь. Прав был. В памяти всплыло всё: от утопленного утром в кастрюле с супом мобильника, с треском заваленного зачёта по английскому и благополучно забытой годовщины до последовавшего вечером скандала с Лизой.

Осталось только вздохнуть. Дурак, себе-то признаться можно. Девушка за день успела разозлиться, тут бы прикусить язык и принять кару, а не давать воли эмоциям. Поругались страшно, окончательно обломав весь возможный романтИк.

Помнилось, как пересёкся в магазине с обросшим за сессию “хвостами” приятелем. В итоге, успокаивая нервы, на пару с Колькой выхлебали болон крепкого пива и пошли по домам. А пил-то я натощак. Гений, что уж!

Хрен бы я в другом случае попёрся срезать путь через те дворы.

Докопавшаяся компашка, и драка – как закономерный итог. Окончательно память обрывалась в этот момент. Огрёб, наверно, по самое “не балуй”. Я ж не Чак Норрис.

Интересно, сколько провалялся в отключке? Под голову что-то подложено, накрыт тканью, да и лежу явно не на асфальте. Спасибо доброхотам, вызвавшим “скорую”. Странно, что не чувствую никаких проводов или катетеров. В любом случае нужно подать признаки жизни и пообщаться с кем-нибудь из персонала. У меня ж с собой документов нет! Или студенческий и зачетка были? Не помню…

Вторая попытка открыть глаза оказалась более удачной.

Что за бред?!

Откуда в больнице такой потолок?

Торопливые шаги привлекли внимание. Повернуться не успел. Рядом с постелью оказалась уставшая младшая сестра.

– Ками-сама, ты очнулся! Брат, ты нас напугал. – Она опустилась на колени и, аккуратно придержав, помогла сесть. Перед губами мгновенно оказалась чашка с чем-то, цветом похожим на зелёный чай, но с более резким запахом.

– Я долго провалялся? – Упоминание каких-то “ками” удивило, но не помешало задать интересующий вопрос. Собственный голос резанул по ушам, в горле царапнуло. Всё же рискнул сделать несколько глотков этой бурды, тем более что емкость настойчиво тыкали в губы.

– Нет, но ты внезапно потерял сознание, раны воспалились. Похоже, все же попала грязь или на оружии был яд. – Девушка озабоченно покачала головой и отставила опустевшую чашку. – Что-нибудь хочешь?

По телу разлилось тепло, притупляя боль. Интересный чаёк… Сил явно прибавилось. Провел ладонью по перебинтованной груди. В голове роились мысли. Какой нахрен яд? Что за странный халат на сестре? И, самое главное, почему я не в больнице, а на полу в каком-то частном доме?! Да ещё и голый. Осторожная попытка пошевелиться подтвердила подозрение: под тонким покрывалом на мне ничего не было. Осознание этого факта, кажется, шокировало больше всего. С усилием сдержал рвущуюся брань.

Вот только молчание родственница растолковала по-своему.

– Сейчас принесу бульон, постарайся выпить его. – Сестра выскочила в коридор, задвинув за собой дверь.

Стоп. С какого бодуна это моя сестра? Да ещё и младшая?! Катюха старше на пять лет и вообще осветляет волосы с подросткового возраста! А тут миниатюрная брюнеточка.

Вот только какая-то часть сознания упорно утверждала, что это именно моя младшая сестра Мидори. На ней не халат, а юката. И нахожусь я в своем доме, куда, как и подобает главе клана, пришел самостоятельно, хоть перед глазами уже начинали плавать цветные пятна.

Схватился за голову. Приплыли. Какой ещё клан? Похоже, я обколот лекарствами и ловлю зачётные глюки. Или вовсе помираю, а всё вокруг – бред.

Вот только в памяти услужливо всплыла информация и про клан, и про то, где и каким образом умудрился так напороться. Уходили после боя с Сенджу и наткнулись на Инудзука.

Усилием воли смог не думать о том, кто все эти люди. Возникли серьезные опасения за психику. Поискал взглядом хоть какую-то одежду.

Аккуратно сложенный дзюбан обнаружился рядом с футоном. Так, не думать о том, откуда я знаю, как это всё называется. Нужно одеться, нечего сверкать хозяйством перед девушкой, тем более сестрой!

Вот только та же часть сознания, что записала меня в главы клана и одарила такой роднёй, недоуменно утверждала, что глупо дергаться: в наготе, да и в естественных реакциях и надобностях нет ничего постыдного. Тем более для шиноби.

Надеюсь, это временно и после больницы не попаду в комнату с мягкими стенами. Шиноби ещё какие-то…

Перед глазами опять начали плыть круги. Появившаяся как призрак девушка вновь села рядом и поднесла к моим губам чашку. Заставил себя проглотить принесённый ею бульон и чуть не рухнул на постель. Последую примеру одной барышни и подумаю обо всем завтра.

***

Босые ступни ощущали прохладу и легкую влажность досок пола. Да я в жизни так тихо не ходил! Чувствовал себя то ли тенью, то ли призраком. И зрение как у кошки! Никакой темноты, словно ко всему миру черно-белый фильтр применили. Ткань одежды при ходьбе чуть терлась о кожу, слабо тянули и ныли раны. Ветерок ерошил волосы и приносил запах ночного сада. Наверняка если я спрыгну с веранды, то почувствую росу на траве, но проверять не буду. И так едва в себя пришёл, ещё не хватало простыть.

Небольшой моцион показал, что расположение помещений действительно такое, как и приснилось. По всему ночному дому шарахаться не стал, но уборную нашел сразу. И даже столь короткий маршрут подарил массу впечатлений. В памяти то и дело всплывали происходившие в этих стенах события, и радостные, и не очень. Люди, впечатления, желания. Начало слегка потряхивать, то ли от прохлады, то ли раны давали о себе знать.

Какой-то глюк затяжной получается. И подробный, атмосферный. Чувствую, домой буду возвращаться как на казнь. И сессию придется пересдавать, и родные подобное приключение так просто не оставят.

Вернувшись в спальню, вновь оценил обстановку. Стойки с оружием, разложенная постель, под которой, опять же, обнаружился клинок. Вот был бы смех, если бы на него спросонья напоролся! Какие-то комоды, спрятанные в ниши, столик.

И что теперь делать? В любом случае, истерить бессмысленно: либо очнусь, либо помру окончательно. Тут от моего желания мало что зависит. Вот и представлю себя героем книги, который, попав в другой мир, начал прогибать его под себя. Главное, не увлечься, а то в дурку неохота.

Если ничего не путаю, где-то в ящике было зеркало. Поиски быстро увенчались успехом.

М-мать! От неожиданности чуть не выронил пластинку. Отражение оказалось не таким качественным, как хотелось бы, но оценить внешность позволяло. Темные глаза резко преобразились.

Красно-черный водоворот затягивал. Стряхнул наваждение усилием воли и зажмурился. Так вот ты какой, шаринган. Вот позорище было бы – вырубиться от собственного гендзюцу. Тем более, неизвестно, что я мог под наплывом чувств намудрить. Всё, что вспомнилось за время сна, требовало осмысления. Как говорил один летающий киборг: “Спокойствие! Только спокойствие!” Наконец, поняв, что смог потушить “фары”, открыл глаза. За прошедшие секунды мало что изменилось. Красная радужка вновь потемнела. Присмотрелся к отражению. Похож. И прическа почти такая же. Лишь кожа бледнее обычного, а физиономия приобрела восточные черты и какую-то породистость.

Потер щеку, прекрасно ощущая теплоту, текстуру кожи ладони и лица. Провел пальцами по залегшим в уголках губ складкам. М-да, если бы не доставшаяся память, решил бы, что это тело лет на восемь старше. Хотя учитывая образ жизни – и неудивительно. И кто я теперь? Студент Александр или его ровесник, шиноби и глава клана Учиха, Таджима?

Разом вспомнился однокурсник, жалующийся, что у всех предки в отпуск на море хотят, а его – то Шамбалу ищут, то Атлантиду… У него дома и попался на глаза журнальчик про НЛО, призраков и прочую нечисть. Очешуеть! Так та теория, по которой у каждого есть двойник в параллельном мире, правдива… Как смогу, встречусь с Колькой и попрошу тот журнал почитать! Или всю подшивку. И пусть только попробует высмеять!

Неожиданно раздавшийся детский плач заставил вздрогнуть. А всплывшее почти сразу воспоминание породило желание немедленно лечь в постель, уснуть и открыть глаза уже в палате, под капельницей. Я планировал сделать Лизе предложение через годик-полтора. Сына хотел. И дочке был бы рад. Но кто придумал сценарий для глюка?! Выходило, что этот ребенок уже мой… пятый. Эй-эй! Героям-попаданцам, прогибающим под себя мир, подобный табор не положен! По крайней мере, вначале! Здесь вообще знают о том, что такое противозачаточные?

Возрастающая головная боль заставила тихо шипеть сквозь зубы. Вернув зеркало в ящик, доковылял до постели и, мысленно проклиная местный обычай спать на полу, опустился на футон. Удобно, конечно, с такой постели падать невысоко, но вот ложиться и вставать, когда болит всё, то ещё удовольствие! Максимально осторожно вытянулся.

Плач не прекращался. Сквозь него пробивался голос Мидори. Девушка что-то напевала, явно стараясь успокоить малыша. А где его мать? Прикусил губу, сдерживая мат. Эта ж орава деток не в капусте найдена. Поздравляю, Сашка, с женитьбой. А теперь хотя бы вспомни лицо супруги. И, если повезет, имя. Собственная голова напоминала полную чашу. Любое неосторожное движение могло перемешать всё. Тихое уплывание в темноту показалось чудом.

***

Горло сжал спазм. Воздух с трудом удалось протолкнуть в лёгкие. Вот только начинающаяся истерика этим и закончилась. Дыхание изменилось без моего участия. Оно стало медленным и спокойным, как при медитации. Подобный финт удивил и отвлёк. Через некоторое время понял, что теперь произошедшее воспринимается не столь остро. И только после этого отпустило.

Ну и рефлексы! Спасибо им, конечно. Страшно представить, что мог бы натворить на эмоциях. Сморгнул выступившие слезы. Вернувшаяся в полном объёме память не оставляла место надежде на прежнюю жизнь.

Всё, Сашок, приплыли тапки к берегу.

Не очнёшься ты под капельницей. В этом можно было не сомневаться – Учиха опыт имел немалый, и его память подсказывала: с таким кровотечением смерть наступает о-очень быстро. И то, что те молодчики мгновенно протрезвели и пересрались, слабое утешение.

Теперь есть только эта жизнь, даже если она – глюк.

На ноги поднялся как-то очень легко, точно это не я вчера едва шевелился. Вот так регенерация!

Ками-сама, какое же счастье, когда ничего не болит. А, нет, погорячился: резкое движение вернуло неприятные ощущения. Раны ныли и чесались, но хоть не было чувства, что череп готов развалиться на куски. Невольно фыркнул, осознав, что помянул местных богов, будто так оно и надо.

Неспешное переодевание в непривычную одежду дало возможность себя рассмотреть, не оглядываясь на память. Теперешнее тело удивило. Сухое и жилистое, да я таким бы не стал, даже если бы сутки напролёт проводил в тренажерном зале! А обнаруженные шрамы вызвали легкую оторопь.

И, хоть и дома, в безопасности, но попытка не брать оружие породила дикий дискомфорт. Решив не мешать не на пустом месте возникшим рефлексам, пристроил пару кунаев в специальных кармашках. А вот отсутствие привычного уже мне блокнота и карандаша вызвало не меньший дискомфорт, чем попытка ходить безоружным. Надо что-то с этим делать, но пока терпит.

Судя по тому, насколько рассвело, сейчас раннее утро. И что дальше? Состояние вполне приличное, а если учесть, чем должен заниматься Таджима, тем более не вариант долго изображать умирающего лебедя. Не поверят. А если поверят, то авторитет подточу. Уж очень многое завязано на личную силу.

Сбежать в комнату для работы с бумагами я всегда успею. Отодвинул седзи и шагнул в коридор. Попытка услышать хоть кого-то в доме дала странный результат. Словно биение четырех сердец-огоньков в одной из дальних комнат. Ещё одно “сердце” пульсировало совсем рядом, за тонкой перегородкой. И ещё кто-то находился возле дома.

Не “кто-то” а Мидори, а в доме дети. Это понимание словно пришло откуда-то изнутри сознания и заставило замереть. Ничего себе способности у моего двойника! И, главное, как сделать так, чтобы я о них помнил и учитывал в действиях?

Тихое хныканье заставило встрепенуться. Отодвинул седзи и заглянул внутрь. Малыш проснулся и уверенно сполз с постели. И что теперь? Мидори до сих пор во дворе. Подхватил беглеца на руки. О, да его надо переодеть. Что делать с племянником в такой ситуации, я знаю, а тут-то как быть? В памяти нашёлся ответ и на этот вопрос. Хоть Таджима и часто отсутствовал, в уходе за детьми поучаствовать успел.

Жаль, этот мир не знаком с таким чудом, как одноразовые подгузники. Или хотя бы с автоматическими стиральными машинами. Как вообще раньше с этим справлялись? И как всё успевает Мидори? А ведь надо учиться. Осенью у сестры свадьба. И она уже не сможет помогать, как сейчас. Стоп. А сколько девушке лет? Найдя в памяти ответ, проглотил вопль про педофилию и подавил желание набить морду жениху. Раз живут в среднем лет тридцать, то, конечно, и семьи рано заводят, и детей много. А избранник Мидори – её ровесник, а не старый хрыч, годный в отцы. И мой предшественник лично одобрил кандидата.

Так, с переодеванием закончил, а кормить чем? А то мелкий уже скорчил недовольную мордашку и начал порываться пожевать пальцы и одежду. Сомневаюсь, что найду в шкафу баночки с детским питанием.

– Брат, тебе уже лучше? Я так рада! – забежавшая с полной корзиной чистого белья Мидори радостно улыбалась.

– Вполне, – неловко-то как. Я же не Таджима в полном смысле этого слова. Будто чужую жизнь на себя примерил.

Сияющая девушка оставила в уголке ношу и убежала куда-то вглубь дома. Память подсказывала, что в той стороне кухня. Ребенок на руках завозился, устраиваясь удобнее. Такой тёплый, маленький комочек. Мой. А остальные сыновья уже не такие трогательно беззащитные. Ещё мелкие, но старательные и вырастут сильными шиноби. Старший уже поучаствовал в боях, хотя и не пролил крови врага… Почувствовал, как в груди разливается тепло, а на лицо наползает совершенно идиотская улыбка. Усилием воли вернул физиономии невозмутимое выражение. Откуда вообще все эти сюси-пуси?! Я неуместными приступами умиления к детям не страдал. И не девчонка, чтобы материнский инстинкт срабатывал на всё маленькое-миленькое! В следующую секунду прикусил губу, давя желание выругаться, осознав, что умилился и участию старшего ребенка в сражении. Да дитю девяти лет нет! Откуда это мимолётное сожаление, что сын не стал малолетним убийцей?! В ответ на это изнутри поднялась такая волна возмущения, будто я лично призывал устроить детсадовцам экскурсию в морг.

Вдох-выдох, спокойствие, только спокойствие. Нечего пугать Мидори непривычными ужимками. Поймав себя на том, что автоматически играю с притихшим малышом, уже не удивился, смирился с неизбежным. Это лучше, чем слушать плач.

Заметив девушку, возвращающуюся с мисочкой жидкой каши в руках, испытал позорное желание сбежать.

Это для меня пока слишком: припомнив, чем заканчивались попытки покормить племянника, сгрёб испачканную одежду и поспешил во двор. Всё равно нужно застирать. А с кормлением пусть Мидори сама как-нибудь! Не уверен, что удержу эмоции под контролем.

Стирка в холодной воде энтузиазма не вызвала, но стоило окунуть руки, как от них пошла волна жара. От бадейки повалил пар. Ого, а водичка-то нагрелась, и сильно. Разводить придётся. Ма-агия! И ведь выполнил действие не задумываясь, на рефлексах.

Хорошо. Не холодно, не жарко, и, пока никто не отвлекает, можно подумать о том, что произошло и как себя вести. От осознания появившейся проблемы по спине пробежал озноб.

Теперь я понимал, как именно почувствовал дом и как подогрел воду. Но до выполнения этих действий даже не знал, что так могу. Выработанные рефлексы спасают, но стоит хоть на миг задуматься, как это делается, и я уже теряюсь. А если подобное зависание произойдёт как раз тогда, когда нужно действовать быстро и решительно?

Интересно, куда делся прежний хозяин тела? Такое ощущение, что мы оба склеили ласты и слились воедино в наименее пострадавшем, хм, сосуде. Хотя эмоции и восприятие некоторых фактов явно от него достались. Иначе с чего б такая реакция на детей.

– Отец! – Радостное обращение едва не заставило вздрогнуть. Повернулся, уже осознавая, кто это. Вот и увидел вживую второго сына. Судя по одежде и слегка взлохмаченной шевелюре, тот выбежал во двор, едва проснувшись.

– Тебе уже лучше? – От вспыхнувшей в темных глазах радости и совсем недетских ноток в голосе ребенка хотелось его обнять, чтобы поверил, что уже действительно всё хорошо. В который раз почувствовал неловкость. Напомнил себе, что это не мне адресованные эмоции. Вот только всё равно в груди разлилась теплота.

– Доброе утро, Изуна. – Всё же не сдержал улыбки. – Мне уже гораздо лучше.

– А у меня всё получилось! Я тебя во дворе почувствовал!

– Превосходно. – Странная гордость, как будто это действительно мой сын, наполнила душу.

В следующую секунду Изуна обхватил меня руками, крепко прижавшись. Сдаюсь. Обнял в ответ, чувствуя, как логика и здравый смысл печально машут на прощание. Да, мне тоже будет вас не хватать.

Разжимать объятия не хотелось, но сын, как оказалось, обладал ещё и шилом, требующим движений. Маленький вихрь улетел в дом, грозя братьям экстремальной побудкой. Развесив выстиранные вещи, вернулся в комнаты.

Довольная Мидори уже начала сервировать стол. Тама, закрепленный у неё на спине, дремал. Донесшиеся возмущенные вопли нарушили тишину. К концерту присоединился и разбуженный младшенький.

– Изуна выполнил свои обещания, – пояснил удивленной девушке, помогая вытащить сына из похожей на слинг переноски.

Повеселевший Тама с легкостью бывалого карманника нашел запрятанные в одежде кунаи, пришлось осторожно перехватывать маленькие руки и придерживать, чтобы не порезался. Да-да, у папы такие же игрушки, как у тебя, только тяжелее и больше. Напомнил себе о необходимости следить за лицом и не изображать прожектор хотя бы пока. Что ж меня так заносит-то? Таджима себя подобным образом не вел. Или он просто сдерживался?

Влетевшие после утренней разминки дети фонтанировали энергией и желали поделиться информацией. Это явно особое умение шиноби. Сыновья вроде как вели себя относительно чинно, но умудрялись говорить не замолкая и не перебивая друг друга. Словно решили похоронить меня в ворохе информации. Запоздало понял, что уже успел согласиться на вечернюю тренировку. Едва не ослепнув от сияющих от радости мальчишек, перевел взгляд на Мидори. Она прятала улыбку за чашкой с чаем и тоже напоминала лампочку, только ночника. Хорошо, а то ещё одного прожектора я бы не вынес. Рефлексы не подвели и в бытовых мелочах. Во всяком случае, проблем за столом не возникло. А Мидори хорошо готовит, повезло Хизао с невестой. Вкус у натто был своеобразным, этаким привычно-непривычным, но с остальной едой гармонично сочетался. Тама вот тоже оценил, что из чужой тарелки вкуснее, и решил устроить себе второй завтрак.

Так, надо проследить, чтобы всё это не оказалось на нас, и вспомнить, в какой момент меня успели развести на тренировку и кто главный зачинщик.

***

Хорошо быть “шишкой”: личный полигон возле дома – самое оно, чтобы проверить возможности. А то тренер выискался! Кто бы мог подумать, что Мадара и Изуна в совершенстве владеют приемом “большие глазки”. Интересно, кто кого обучал. Сдаётся мне, что младший старшего. Кошмар! Искренне считал себя невосприимчивым к подобным воздействиям.

Поблизости никого не чувствовалось. Замечательно. Незачем кому-то видеть, как глава фигнёй страдает.

Тело выполнило необходимые действия быстрее, чем я успел осознать их.

Небольшой, с кулак, сгусток огня пролетел над водой и с шипением нырнул в неё. Ох ты ж! Не волшебник, но фаербол скастовать могу. И даже фигурный. Припомнив технику Огненного дракона, понял, что пока морально не готов так экспериментировать. Да и небольшой пруд – не самое лучшее место для столь разрушительной атаки.

Коснулся ладонью рукояти танто. Оружие сразу удобно легло в руку, с некоторым сожалением разжал пальцы – ещё не хватало растревожить раны. Потом попробую потренироваться с кинжалом.

С сомнением глянул на дерево. В памяти сохранилось, что надо делать, чтобы взбежать по стволу и перепрыгнуть на соседние ветки. Но проверять как-то страшно. Часть сознания, доставшаяся от шиноби, возмущалась и пыталась уверить, что мы упадем лишь в полуобморочном состоянии. Вот только внутри все холодело при мысли о полете вниз. Пруд надёжнее, там в самом глубоком месте – до середины бедра.

Подойдя к кромке воды, осторожно ступил на поверхность. Почувствовал, как изменился ток чакры в теле. Под ногой чуть спружинило, но и только. Шаг, другой. В душе разрасталась какая-то детская радость: я действительно могу ходить по воде.

Настроение подпортила мысль о дожидающихся в комнате бумагах. Напомнив себе о теперешнем положении дел, направился в сторону дома.

Тансу с документами был обманчиво пуст: несколько свитков. Выбрав один из них, раскатал на столе и подал чакру. Появившаяся с хлопком кипа макулатуры вызвала не только ощущение чуда (всё получилось!), но и тоску. Мне ж разбирать.

Напомнил себе, что мог оказаться в теле крестьянина или слуги при господине-самодуре.

Открыв ящик с письменными принадлежностями, не поверил глазам: рядом с тушечницей, тушью и кистями лежали они. О, карандашики! Более грубые, чем те, к которым привык, но тем не менее. Рассмотрел эти канцелярские принадлежности как чудо. При мысли о том, что каждый раз пришлось бы растирать тушь, становилось дурно. Плевать на удобства моего мира, но вот такая морока, когда нужно что-то записать, напрягала. Легонько провёл кончиком карандаша по первой попавшейся бумаге, проверяя жесткость, изменил наклон, проявляя фактуру.

Ого, красивая. Да тут её несколько стопок и разной!

С восторгом провел кончиками пальцев по очередному листу, осязая лёгкую шероховатость и отчетливо видя волокна. Цветная и почти белая. На отдельных страницах шли вкрапления листочков и цветочных лепестков. Наверняка дадут интересный эффект при работе с цветом!

Красок естественно не было, но вот палочки разноцветной туши с характерным _тем самым_ запахом заставили облизнуться в предвкушении. Кисточки так и просились в руки. Осторожно коснулся волосков, проверяя, насколько они упругие и мягкие. Наверняка и воду берут хорошо. Красота-а-а! Но надо в деле опробовать.

Поймал себя на том, что уже довольно давно перебираю свалившееся на голову сокровище. Перевел взгляд на взывающие к совести документы. Жаба душила всё это великолепие использовать для статусной переписки. А обойтись чем-то попроще не выйдет. Кажется, расходы на бумагу несколько увеличатся. Хорошо, что в клане есть и свои мастера.

Взяв себя в руки, всё же убрал листы на место и принялся разбирать документацию.

Закупки, отчеты о миссиях, сметы от оружейников и из госпиталя. Письма от разных людей. И просто деловая переписка и потенциальные заказы. Пошевелил пальцем небольшую кучку листочков, ещё недавно бывших изящными фигурками. Жуть. И почему нельзя писать нормальным языком? Мол “нужен отряд шиноби сопроводить знатную даму” или “нужен компромат на соседа”. Нет же, какой-то там цветок совершает противоестественные для растения вещи или ещё хлестче. Тьфу! Надо что-то в ответ написать, и надеюсь, мышечная память не подведет, получится сложить послания в подобные оригами. И ведь до главы доходит только малая часть заказов —от самых важных клиентов или те, что вызывают подозрение. С остальными разбираются чуть ли не на месте.

Тихий топоток ножек. Сделал вид, что не заметил этого, выжидая. В комнату осторожно заглянул четвертый из сыновей. Краем глаза, наблюдая за визитёром, постарался понять, чего же от клана Учиха хочет очередной аристократ. Метафоры оказались настолько заковыристыми, что даже с учетом памяти Таджимы расшифровать удалось не сразу. За этим делом чуть не пропустил “нападение” на себя любимого. Сын чуть постоял, а затем всё же вошел и начал подкрадываться. Прелесть какая! С трудом сдержал неуместный смешок. Юдсуки старался, вот только с учетом возраста выходило соответствующе.

Пришедшая на ум мысль развеселила ещё больше. Легкая иллюзия вышла просто и естественно. Оставалось немного подождать. Секунда, другая, и вот уже Юдсуки замер, удивленно распахнув глаза и приоткрыв рот.

Закусил губу, чтобы не расхохотаться. Всего лишь “дорисовал” себе пушистый кошачий хвост, который в нужный момент как бы невзначай дернулся. Выждал ещё немного, наблюдая за будто завороженным ребенком, а затем протянул руки и сгрёб его в охапку, щекоча.

– Попался, мышонок!

Ответом стал радостный визг и смех. Удержать извивающегося ребенка оказалось не так-то просто. Ногой отодвинул столик подальше, пока на документы не попала тушь.

Наконец выпустил добычу, напоследок взлохматив Юдсуки волосы. Не выдержал, всё же рассмеялся, очень уж потешное выражение лица стало у сына, когда он понял, что хвост исчез.

– Беги давай, я помню про тренировку, скоро закончу и приду.

– Папа, а кису позовешь? – хлопая глазками и повиснув на моей руке, спросил ребенок.

В первую секунду растерялся, не понимая, о какой кошке он говорит и почему её не могут позвать остальные дети.

– Призову, – согласился, осознав, что речь идет о ниннеко. Самому интересно пообщаться с таким пушистиком. Заодно и проверю, смогу ли вообще.

Просиявший Юдсуки пулей вылетел из кабинета.

Помассировал виски, чувствуя, как их словно обручем сжимает, притом дискомфорт скорее психологический. Странно, что сыновей я однозначно воспринимаю как своих. Может, оттого, что в той жизни детьми не обзавёлся и место оказалось свободным.

Какой-то я неправильный попаданец. Никакая высшая сущность избранным не объявила. Прогресс двигать не получится: то, что я знаю, как сделать, или уже есть, или технически и технологически пока невозможно, или просто не нужно. Даже слава Дон Жуана не грозит, потому как глава клана обязан соответственно себя вести и абы кого на футон тащить не должен. Точнее, при наличии наследников могу закрутить с кем угодно, но это наложит определённые обязательства.

Под рукой несколько сотен сильных бойцов, способных отжигать в буквальном смысле слова и обладающих чудо-глазками, а дальше-то что? Власть захватывать? Так клан не единственный, и если начнём рыпаться и открыто нарушать договорённости, правитель быстро решит, что и без психов под боком проблем хватает. Тем более, репутацию Учиха имеют соответствующую.

Наткнувшись на очередной отчет и поняв, что именно читаю, почувствовал острое желание набить кому-нибудь морду. Информация по погибшим. У шиноби хорошая память, а уж с шаринганом – и вовсе идеальная. Так что всех этих людей Таджима знал.

Спокойно. Вдох-выдох. Сейчас я не могу взять и запретить детям участвовать в боевых миссиях. Да, власть главы почти абсолютна, но ключевое слово “почти”. Любой несогласный может вызвать на поединок. Только должен быть готов заплатить за такую дерзость жизнью. Зато ответственность без всяких ограничений на главе, точнее, теперь на мне.

Такой приказ не поймут ни в совете, ни сами рвущиеся быть полезными клану дети, ни даже их родители. Привыкли, что уже семилетка – воин. Да, получилось бы сыграть на гордости: как так, мы – великий клан и не можем себе позволить выставлять на поле боя взрослых, хорошо обученных бойцов? Но если откровенно, у нас сейчас просто не хватит сил выполнять заказы в должном объеме. Подобное поведение может привести к проблемам, ведь многое приходится закупать.

Всколыхнувшуюся было в сознании высокопарную чушь про предназначение и честь шиноби мысленно послал далёким матерным маршрутом на великом и могучем. Опять этот “истинный шиноби” вылез без спроса! Вот какая клану выгода, если те, кто мог бы стать его опорой и защитой лет через пять-десять, погибли сейчас, семилетками? Да, родятся новые, но тогда чего удивляться, что женщины просто не выдерживают? Та же Микото погибла потому, что не успела восстановиться. При воспоминании о ней изнутри поднялось странное горькое ощущение.

Повезло ещё, что вдовец… Бр-р-р! Чувствую себя последней сволочью. Потому как радуюсь смерти молодой симпатичной женщины, матери пятерых детей и жены этого тела. Прекрасно помню многие моменты совместной жизни, но не могу воспринимать её своей супругой. Не представляю, как вел бы себя с этой женщиной. Да она бы мигом заподозрила неладное! Пусть Мидори – сестра Таджимы, у неё помимо заботы о доме и племянниках своя жизнь и любовные переживания, на что-то может и не обратить внимания. Но жена – вряд ли. Жесты, движения, манера общения… а уж в постели! Передёрнуло от осознания того, какие могли возникнуть проблемы. Возможно, летальные.

Не думать об этом. Все разрешилось само.

А вот факт такой двойственности восприятия уже пугает. Мне только раздвоения личности сейчас не хватало!

Чужое присутствие заставило отвлечься от самокопаний. Мидори.

– Что-то случилось, имото? – Обращение далось с некоторым трудом. С любопытством глянул на девушку. Обычно она не отвлекала от работы, а тут пришла и явно нервничает.

– А… Нет, ничего, просто хотела удостовериться, что с тобой всё в порядке.

Кольнула мысль, что я где-то спалился. Хотя вряд ли тогда она пришла бы одна или доверила детей.

– Но тебя что-то тревожит, – постарался говорить спокойно. – Это ведь не первый раз, когда мне пускают кровь.

– Я испугалась, – призналась Мидори после некоторой паузы. – Что ты не выживешь. Как отец. И всё опять повторится. Мадара ещё слишком мал. У меня не хватит сил, чтобы управлять кланом, а Хизао-кун… – девушка красноречиво замолчала.

Да, её жених именно что воин. Умелый, преданный клану, но абсолютно не способный к политике. Потому Таджима и рад был такому выбору сестры.

Припомнив, что творилось после смерти предыдущего главы, мысленно содрогнулся. Понятно, почему так испугалась Мидори. Чудо, что клан не только выжил, но и не сильно сдал позиции. Невольно вздохнул. Тогда никто из совета специально вредить и не собирался, все думали лишь о благе клана. Вот только каждый из тогдашних старейшин считал, что единственный знает, как этого добиться. И чувствовал себя вправе требовать от молодого главы внимания. А лучше послушания.