Текст книги "Залечь на дно на Солстхейме (СИ)"

Автор книги: Marianna Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Талморцы направились к порогу Длинного дома; бретонка вопросительно подняла глаза сначала на данмера, а затем – на норда. Военный просто покачал головой, а ярл взмахнул руками. Когда же альтмеры оказались в широком зале, их лица скривились от брезгливости и презрительности, в глазах читалось недоумение. Несколько стражников стелили на полу ветошь, в уголке под рогожкой лежали их мертвые сородичи, а заплаканная жена ярла по-хозяйски расставляла по местам посуду.

– Что у вас здесь произошло? – недовольно поинтересовался Фалкар.

– Покушение на жизнь ярла, чего тут непонятного? – отрезал Севан Телендас.

– И, я так понимаю, со стороны Братьев Бури?

Помощник агента, преодолевая брезгливость – словно он прикасается к туше какого-нибудь грязного животного, отвернул рогожку, расстегнул ворот меховой одежды покойника и извлек из-под неё амулет Талоса.

– Да. Так оно и есть, – удостоверился агент. – Легат, вы уже начали расследовать это дело?

– Если найду кого-нибудь, кто умеет оживлять покойников или читать у них мысли – непременно начну, – язвительно ответил данмер.

Над одним из убитых так невыгодно склонился сам агент. Альтмер внимательно рассмотрел рану, ставшую смертельной и наверняка сделал тот же вывод, что и некоторое время назад – Драконорожденная.

– Интересная рана, – заключил талморец. – Он был убит зачарованным на урон огнем двуручным мечом, верно?

– Мне плевать, чем этого типа зарезали. Этих троих убили, ярл остался жив, стражники молодцы. Больше меня ничего не интересует.

Связываться с недружелюбным, заносчивым, как и вся его раса, военным, Фалкар особенно не хотел, и пока что брезгливо вернул рогожку на место.

– Что же, приступим, – заявил альтмер. – Мне очень хочется, чтобы всё прошло быстро. Поднимите руки вверх и не шевелитесь.

– Прошу прощения? – архимаг прожгла талморца недовольным взглядом.

– Обычная процедура – если вам скрывать нечего, зачем бояться? Не переживайте, мы помним, что сегодня не к быдлу какому-нибудь пришли, а к благородному ярлу.

Последние свои слова агент произнес с необычайной желчью в голосе – видно было, что высокий эльф не видел разницы между простым фермером, таном или ярлом, все люди ему были одинаково противны. Правитель Винтерхолда молча оттянул кожаный нагрудник и рубаху вниз – показывая, что не носит на шее никаких оберегов.

– Может, мне ещё и карманы вывернуть? – поправляя воротник, проскрежетал Корир.

Талморец в ответ лишь изобразил наигранно дружелюбную улыбку. Не хочет, видимо, себя особо чем-то утруждать, раз до этого всем своим видом показывал, что здешние края и его обитатели ему противны.

– Не изволите показать свои покои? – почти потребовал он. – Это не менее обычная процедура.

Фалкар предпочел осветить полутемную комнату волшебным огоньком, прежде чем приступить к досмотру. Его внимание тут же привлекла парочка волшебных посохов и несколько камней душ. Один из посохов выглядел вполне заурядно, но второй, похожий на законсервированную розу, казался для покоев норда сосем уж чужеродным. Впрочем, искривленный меч на боку ярла, которым вооружались практически уничтоженные Клинки, выглядел ещё более странно и привлекал не меньше внимания.

– Необычный посох, – заметил альтмер. – Если я не ошибаюсь, это и есть знаменитая Роза Сангвина?

– Интересуетесь даэдрическими культами, агент? – Драконорожденная ядовито подняла бровь.

– По долгу службы часто приходится менять интересы, архимаг, – не менее ядовито ответил талморец.

Осматривал покои талморец тоже без особого усердия, велел своему помощнику просто внести в опись лежащие на полках камни душ, несколько книг и два посоха.

– Позвольте теперь задать вам несколько простых вопросов. Легат, мы можем воспользоваться вашим… кабинетом?

– Не возражаю.

В оружейной ярла, служившей ещё и кабинетом военных советников, Фалкар велел помощнику располагаться за столом и доставать чистый лист бумаги, а сам принялся зачитывать опись найденного в покоях ярла.

– Распишитесь, пожалуйста, – попросил он.

Правитель Винтерхолда презрительно хмыкнул, пробежавшись по тексту глазами и ставя свою роспись так, чтобы больше ничего нигде нельзя было добавить; ниже подписались архимаг и легат, выступившие в роли понятых.

– Скажите, откуда у вас этот меч? – поинтересовался альтмер. – Акавирская катана, если быть точным? Это пойдет вне протокола, не переживайте.

– Я подарила, – вступилась бретонка. – Сама нашла в какой-то пещере. Где – уже не помню, я много их облазила.

– Красивое оружие, – неожиданно похвалил талморец. – Возможно, красивее нашего. Говорят, Храм Повелителя Облаков тоже был прекрасен. Клинки толк в красоте определенно знали. Оставайся они обычными телохранителями своего императора – кто знает, может, их бы и не тронули.

Корир одарил агента полным злобы взглядом. Норд сам начинал дивиться себе: не верил он, что способен испытывать такую сильную ненависть к кому-либо. Да, в его нынешнем поведении, разумеется, и толика обычной вредности была – с которой он обычно ругал и Коллегию, и эльфа из таверны. Но где-то в глубине души со своим соседством мужчина смирился ещё до встречи с нынешним архимагом – всё же Коллегия стояла в Винтерхолде очень задолго даже до Кризиса Обливиона, а у Дагура колдун будет жить до тех пор, пока у него есть деньги.

– Вы будете продолжать нахваливать Клинков, или приступите к делу?

– Прошу прощения, что отвлекся, – Фалкар велел помощнику начинать записывать сказанное. – Приступим. Ярл Корир, зачем вы поддержали так называемое восстание Братьев Бури?

– Допустим, из-за денег.

– То есть, вы не так уж и разделяли убеждений Ульфрика Буревестника?

– Мой управитель – данмер. В таверне моего города живет твой сородич. Оба на притеснения не жалуются. И сейчас вы нашли у меня что-нибудь похожее на амулет Талоса? Как по-твоему, я сильно разделял убеждения Буревестника?

Альтмер начинал не выдерживать взглядов, которыми прожигали его ярл этого города и глава здешней Коллегии, его голос постепенно становился менее уверенным, а в раскосых желтых глазах читалось желание поскорее сбежать из этого поганого места.

– Но вы всё же похоронили Ульфрика Буревестника по вашим обычаям, а не позволили генералу Туллию отвезти его голову в Солитьюд, как обычно поступают в подобных ситуациях.

Чувствовал Корир, что эльф решит задать этот вопрос и наверняка захочет использовать ответ в своих целях. Имперцам тоже тяжело было понять, почему их новый союзник приказал похоронить Ульфрика, как воина, и смирились с таким решением нехотя. Некоторые решили, что так ярл Винтерхолда хотел что-то показать Братьям Бури (и всему народу Скайрима) – в чем-то они были правы. Да, Буревестник и по характеру, и по многим своим убеждениям был не подарком, но хотя бы уважения к себе при жизни и к своим останкам после смерти он заслужил. И своим поступком норд как раз и показал это уважение к казненному.

– Если вы хотели посмотреть, как норды хоронят знатных покойников, вы опоздали. Притом на несколько сотен лет.

– Меня мало интересуют ваши погребальные традиции, – в голосе агента звучало видимое раздражение. – Мне важен сам факт того, что голову Ульфрика Буревестника не насадили на пику возле городских воротах Солитьюда.

– Тогда я скажу, что Ульфрик заслужил, чтобы его похоронили, как воина, а не как разбойника.

Спокойный голос правителя Винтерхолда в сочетании с полным ненависти взглядом, казалось, ещё больше злили талморца, эльф начинал нервно теребить рукоять своего кинжала, его взгляд злобно бегал между нордом, бретонкой и данмером, устроившими ему столь неприятный приём.

– У меня ещё есть один вопрос, вне этого протокола, – писарь по жесту начальника отложил перо. – Насколько я понял, вы втроем покидали тюремные помещения. Интересно было бы знать, чем вы там занимались.

– Судили преступника, – ответил легат.

Агент скривил губы в усмешке.

– Видимо, он совершил что-то очень серьезное, раз при этом даже архимаг присутствовала. И в чем же обвинялся этот человек?

– В покушении на убийство.

– Хочу взглянуть на этого человека. И на его личные вещи.

Теперь уже обычная вредность вела агента Фалкара – уж вряд ли бы его стало действительно интересовать, за что решили осудить какого-то норда.

– И на каком основании? – легат не собирался отступать из-за этой же вредности.

– На основании того, что я могу заподозрить этого человека в поклонении Талосу. Он же тоже из Братьев Бури, верно? Иначе зачем его… судили в присутствии архимага?

Как будут события развиваться дальше, для Севана Телендаса становилось предсказуемым. Талморцы навесят на парня свои обвинения, заберут в Хаафингар и сгноят в своих застенках, оставив легата без действительно нужных показаний.

– Можете хоть половину Скайрима в поклонении Талосу заподозрить. Но этого человека мы накажем за преступление в Винтерхолде.

– Если вы откажете нам, легат, ваши действия расценят как пособничество еретикам. Ярл Корир, я думаю, вам подобные проблемы ни к чему?

Ярл, грустно опустив голову, взмахнул руками. Как бы не было противно, но этому желтомордому гаду придется уступить – иначе себе же дороже выйдет. Кто знает, на какие подлости способны эти талморцы, и чего он наплетет своей начальнице, если вернется без такой добычи? Архимаг также молчала – но в её взгляде бурлил гнев. Агент лишает её единственной возможности узнать, где прячется Галмар Каменный Кулак и в каком он действительно состоянии! Лишает возможности спокойно жить!

Альтмера пришлось провести в тюремные помещения. Гельмута пока что вернули в его камеру, парень закутался в грубую меховую куртку, забился в уголок и даже талморцев встретил равнодушным взглядом.

– Его личные вещи, пожалуйста, – потребовал Фалкар.

– Выполняйте, – вздохнул военный.

Тюремщикам пришлось предъявить отобранные у парня личные вещи: простой железный кинжал в ножнах, топор, огниво, лекарственное зелье, несколько септимов и пресловутый амулет Талоса. Увидев узорчатый латунный оберег, похожий не то на двустороннюю секиру, не то на молот с непропорционально короткой рукоятью, высокий эльф засиял счастьем.

– Готовьте документы о переводе, мы забираем этого парня, – приказал талморец.

– Повторю ещё раз, – отрезал Корир. – Этого человека мы накажем за преступление перед народом Винтерхолда.

– В таком случае мы должны были бы задержаться здесь на неопределенный срок в вашем городе. Но поскольку у вас, очевидно, нет возможности разместить меня и моих сопровождающих, вам придется или казнить этого человека на наших глазах – предъявив ему обвинение в поклонении Талосу, или же выдать нам.

Драконорожденная испуганно забегала глазами, переводя взгляд между мужчинами. Нельзя позволять казнить или отдавать Гельмута сейчас, до того, как бы с ним поработал Древис!

– Мой ярл, – приятным тоном позвала бретонка, – вы же не собираетесь казнить этого человека?

– Казнить его я и правда не могу, – успокоил правитель Винтерхолда. – Во всяком случае, пока расследование не окончено.

Агент Фалкар ухмыльнулся.

– По нашим обвинениям расследовать больше нечего. По вашему… убийство, как я понимаю, не состоялось, значит, и допрашивать его не за чем. Готовьте документы на его перевод – и мы сегодня же уйдем.

Норд задумчиво опустил глаза. Как правильнее поступить сейчас, он не знал. Отдать парня эльфам? Мало того, что легат с архимагом лишаются возможности выведать, где в его владении прячутся Братья Бури, чтобы затем окончательно очистить от них Винтерхолд и некоторое время спать спокойно, так ещё и народ будет говорить, что ярл Винтерхолда потакает прихотям талморцев. Казнить? Легат с архимагом опять же лишатся возможности выведать, где Братья Бури засели, а сами эльфы ещё и обозлиться могут. Вообще отказать талморцам во всем? Тогда они действительно зуб наточат.

– Я должен обсудить это с моим военным советником. И с архимагом.

– Как вам будет угодно.

Разговор состоялся на улице. Драконорожденная умоляющим взглядом смотрела на мужчин. Данмер недобро прищурился.

– Может, пусть задержатся всё же? – попросила Блёнвенн. – Я быстро приведу Древиса, он своё дело быстро сделает, и пусть талморцы проваливают с этим Гельмутом, а мы уже дальше сами разберемся.

– Только никакого самоуправства! – потребовал Севан Телендас.

Бретонка кивнула.

– Когда я говорю «никакого самоуправства», – продолжил данмер, – это значит, что лагерь Братьев Бури будут зачищать только мои ребята. То есть, на их лагерь чисто случайно не нападет дракон, там не случится локального Кризиса Обливиона, а Галмар Каменный Кулак останется в том виде, в каком он находится сейчас. Это понятно?

Блёнвенн, скрестив руки на груди, с недовольным личиком пробурчала «да».

– Иди за своим Древисом, – приказал Корир. – Легат, а ты пока размести где-нибудь этих талморцев. Пусть пока отдохнут с дороги, чтобы потом проваливали бодрее!

***

Мастер Иллюзии, как и обычно бывает в это время, обнаружился в Арканеуме – и совсем не ожидал, что архимаг вырвет его из размышлений. Растревоженный данмер растерянно принялся оглядываться по сторонам, и сообразил, что происходит вокруг него, лишь когда бретонка (к недовольству сурового орка-библиотекаря) громко позвала его по имени.

– Простите, госпожа архимаг, – растерянно извинился он. – Вы что-то хотели?

– Мне нужна ваша помощь, – попросила девушка.

За помощью к Древису Нелорену Драконорожденная обращалась очень редко: Школа Иллюзии её мало интересовала (да и задатки к ней у бретонки оказались слабыми), а за советами предпочитала обращаться к деловитой Фаральде или опытному Толфдиру. Потому данмер очень удивился, когда увидел перед собой голубые глазища своего архимага и услышал просьбу о помощи. Да, именно просьбу, а не приказ – впрочем, в отличие от погибшей Мирабеллы Эрвин, отдавать хладнокровные указания у Блёнвенн пока что получалось не лучшим образом.

– Хорошо, – добро ответил волшебник. – Чем смогу, тем помогу.

Вместо того, чтобы изложить суть дела, бретонка велела подчиненному следовать за собой, в город. Данмер уже чувствовал неладное: зачем они вообще покидают Коллегию? С каждым шагом, приближавшем их к отстроенным недавно казармам стражи, Древис всё больше недоумевал. Может, он чего-то случайно натворил? Может, какое-нибудь заклинание негативное последствие имело? Неужели он, сам того не зная, испортил все труды своего архимага по восстановлению нормальных отношений с городом?

– Госпожа архимаг… – боязливо позвал Нелорен.

Страхи волшебника развеял его облаченный в имперскую броню сородич.

– Извините, что оторвали вас от дел, – начал военный, – но нам нужно, чтобы вы помогли одному человеку признаться кое в чем в очень короткие сроки. Сможете?

– Постараюсь, – лаконично ответил Древис. – Только подробнее можно, пожалуйста?

– Её пытались убить, – ответил правитель Винтерхолда. – И нам надо знать, кто и откуда подослал к ней убийцу.

Древис Нелорен испуганно повернул голову на своего архимага. Азура милостивая! Девочку уже убить пытались! Говорили же ей: не доведут её до добра эти постоянные вылазки! Сидела бы себе спокойно, как большая часть её предшественников, нет же, не то с Шалидором сравниться хочет, не то… просто в эту дрянь под названием «политика» влезть и Коллегию туда втянуть!

Данмера проводили в тюремные помещения, где его встретил, вероятно, тот самый «один человек», о котором говорил его сородич: молодой избитый норд, крепко привязанный к стулу. Рядом с парнем маячили крепкие тюремщики, следившие за каждым движением арестованного. Пленник бросил волшебнику полный ненависти взгляд – от которого у неопытного в таких делах Древиса по спине пробежали неприятные мурашки.

– Что вы с ним делали? – испуганно поинтересовался данмер.

– Допрашивали, – хмыкнул тюремщик.

– Но зачем же так избивать-то было? Вы же… – возмущению мага не было предела; не понимал он, зачем вообще надо избивать людей, когда всё при желании можно сделать изящно и мирно!

– Делай то, за чем тебя позвали, – жестко приказал ярл.

Мастер Иллюзии недовольно вздохнул. Всё же какие эти норды грубияны! Да и военные любой расы далеко не ушли! Древис Нелорен мягко позвал пленника по имени, надеясь расположить парня к себе.

– Скажи, за что ты здесь оказался? – данмер осторожно применил на норде свои чары; по голове молодого человека расползалось зеленоватое свечение.

– Хотел убить её, – абсолютно спокойным голосом ответил Гельмут, носом ткнув в сторону Блёнвенн.

– Но зачем ты её убить хотел? – волшебник усилил напор.

– Она знает за что, – голос норда оставался всё таким же спокойным, но во взгляде вновь читалась ненависть и злоба. – Я был в Виндхельме в тот день, когда исчезли Ульфрик Буревестник и Галмар Каменный Кулак. Я видел этого зеленого дракона, и сражался с ордами драугров и призраков, которых он будто бы из Обливиона притащил. И я видел, как девка в магичьих шмотках выскользнула из Королевского дворца.

– А Ульфрик заслужил всё то, что с ним произошло, – прошипела Драконорожденная. – Жалею только, что его грязные секреты перед народом Виндхельма вслух не зачитала!

– Думаешь, народ Виндхельма поверил бы в твои россказни?

Мыслями мастер иллюзии встал на сторону Гельмута: в таком случае девочку действительно бы просто убили, и вряд ли Драконорожденность (которую так ценят норды) её бы спасла.

– Она всё же не сделала этого, – Древис снова успокоил молодого норда заклинанием и уже начинал бояться, что рассудок у парня как минимум пару дней в порядок приходить будет. – А расскажи, что было после того, как орды драугров и призраков отступили? Они же отступили, верно?

– Да. Они отступили, – пленник говорил спокойно и равнодушно. – В тот день погибло много моих друзей. Слышишь, отродье бретонское? – в голосе молодого Брата Бури не звучало никаких эмоций, хотя он должен был злобно кричать или шипеть. – Мои друзья погибли из-за тебя.

– И что было дальше?

– Через некоторое время ко мне явился человек из винтерхолдского лагеря. Он мне и сказал, что Галмар Каменный Кулак жив, и хочет передать вот тем рыжим большой привет.

– Так значит, ты из Виндхельма?

– Да. Я всю жизнь прожил там. И всю жизнь хочу, чтобы вы, серокожие, свалили обратно в свой Морровинд.

Краем глаза данмер заметил, как архимаг тихо выругалась, а ярл с недовольным вздохом опустил голову. Не услышали, значит, того, чего хотели.

– Всё, мастер, заканчивайте, – небрежно бросил военный.

– Подождите, легат, – попросила бретонка. – А не думаешь ли ты, что этот человек соврал тебе, и Галмар на самом деле мёртв? Ты не видел его сам, правильно?

– А зачем кому-то мне врать?

Древис Нелорен молча вышел из комнаты и ненадолго задержался возле сородича.

– Парень рассказал всё, что знает, – заверил волшебник.

Столкнувшись в дверях с талморским агентом, мастер Иллюзии предпочел вернуться в Коллегию.

– Вы закончили? – напористо поинтересовался альтмер.

– Да. Можете забирать этого молодца, – пробурчал Севан Телендас.

– Хорошо. Передадите тогда документы моему помощнику, а я пока переговорю с госпожой архимагом наедине. Архимаг Кровадин, мы можем выйти на улицу?

Как бы агент Фалкар того не хотел, но Корир всё же увязался следом – оставлять Блёнвенн наедине с этим талморцем он не хотел. Вдруг заступиться понадобится – не словом, так силой! В конце концов, мало ли зачем его Эленвен на самом деле послала, и почему он так хотел поговорить с девушкой наедине.

– Госпожу Эленвен очень огорчает, что вы до сих пор не соглашаетесь принять талморского советника, – словно поучая нашалившего ребенка, заметил альтмер.

– Я уже говорила госпоже Эленвен: мы не можем предоставить вашему советнику, – это слово бретонка подчеркнула особенно, с презрением в голосе, – нормальные условия. Так что пусть с ярлом разговаривает.

– Что у нас с условиями, ты сам видел, – добавил правитель Винтерхолда. – Так что пусть ваш советник или дом себе строит, или живет в таверне вместе со своим сородичем.

– Это абсолютно неприемлемо! – возмутился Фалкар. – Ваша прямая обязанность – предоставлять место для проживания бесплатно и создавать благоприятные рабочие места нашим наблюдателям. И очень хотелось бы, чтобы этим местом для проживания не оказался жалкий уголок под лестницей.

– Мои условия ты сам прекрасно видел. Казармы стражи заняты легионерами, и в моём собственном дворце свободных покоев нет.

От произнесенных спокойным, хоть и с легкими оттенками презрения, голосом слов талморец начинал приходить в ярость. К его коллегам север был суров и беспощаден. Более-менее из всех живёт только Эленвен – и то благодаря тому, что Первый Эмиссар уютно устроилась в своём посольстве, подмазывается к местной элите регулярными богатыми приёмами и раздает всем указания! Большая часть оперативных сотрудников гибла под стрелами и мечами местных фанатиков. Что говорить – этой участи не избежал Второй Эмиссар, убитый вскоре после смены власти в Маркарте. Да и эмиссару Рулиндилу туго пришлось, не оправился он всё же от тех ранений, что нанес ему собственный же охранник в странном порыве гнева. Советник Анкано вообще таинственным образом сошел с ума, практически погубил предыдущего архимага и тогдашнего мастера-волшебника (серьезного кандидата на пост нового главы Коллегии), а затем из-за какой-то сопливой бретоночки принялся закидывать посольство требованиями о переводе. Ауриэль милостивый, сколько этой девочке лет? Чуть больше двадцати? Да в таком возрасте и мастером какой-либо школы обычно не становятся, не то, что архимагом! Кто вообще пустил её управлять чем-то? Неужто более достойных кандидатов не было?

– Вот поэтому я и не соглашаюсь принимать нового советника, – заключила архимаг. – А если бы советник Анкано согласился бы с нашими условиями, ему бы не пришлось закидывать ваше посольство заявлениями о переводе. Я до последнего надеялась, что нам удастся найти общий язык. Я готова была закрыть глаза на то, что он натворил. Но Анкано предпочел сбежать. Знаете, он даже не нашел в себе сил хотя бы публичные извинения принести. По-вашему, это достойное талморского юстициара поведение? Почему Ондолемар в своё время смог ужиться с ярлом Маркарта и его окружением, а Анкано даже не пытался найти общий язык хотя бы с такими же альтмерами, как он сам?

– Вы просто довели его, – от былого высокомерного альтмерского тона в голосе агента не осталось ни следа; сам Фалкар своим выражением лица, ссутулившейся и ежившейся от холода позой напоминал не талморского агента, а побитую собаку. – Выжили из своей Коллегии. А Ондолемар… косвенно вы причастны к его смерти.

– Выбора у меня тогда не было. А у Анкано – всегда был. Может, когда погиб мой предшественник, он и впрямь был не в себе, но своё к себе отношение здесь заслужил ещё до этого.

– Возможно, вы плохо искали этот свой выбор, госпожа архимаг. Возможно, вам бы вообще следовало сидеть в своей Коллегии – как я понимаю, дел у вас там хватает?

– Это сейчас была угроза? – долго сдерживаемый огненный темперамент Драконорожденной в любой момент мог выйти из-под контроля.

– Расценивайте, как хотите, – бросил агент. – Но постарайтесь всё же внимательнее поискать место для нового советника.

Фалкар обернулся на зов своего помощника.

– Надеюсь, архимаг Кровадин, мы с вами правильно поняли друг друга, – уверенность в его голосе звучала фальшиво. – А вы, ярл Корир, постарайтесь не разочаровать наше к вам доверие. Всего хорошего.

Прощание талморца звучало неискренне и ядовито, словно он на самом деле желал провалиться всему этому поганому городишке в Обливион, краем глаза заметив, как Блёнвенн от накатившей злобы молча пнула припорошивший землю снег.

========== Паранойя ==========

К тому, что архимаг постоянно обращается за советом к более старшим и опытным товарищам, в Коллегии никого не смущало. И не смутило в этот раз, когда бретонка позвала в свои покои Толфдира с Фаральдой. Да, оба мастера могли бы занять её место после гибели Савоса Арена и наиболее его вероятной преемницы Мирабеллы Эрвин, но оба не желали брать на себя такую ответственность. Тем более, что самой мастеру Разрушения приходилось исполнять обязанности архимага, пока девушка то исполняла своё Предназначение, то просто удовлетворяла своё любопытство. Фаральду это очень тяготило, и альтмерка была несказанно рада, что бретонка не так уж часто покидала город.

Сама Блёнвенн уже ждала постоянных советников в своих покоях, расставив три кресла вокруг одного из столов, заварила чай из еловых веток и снежных ягод, разложила лист бумаги и чернильницу с пером. Очередное заседание обещало быть долгим.

– Венн как всегда, – заметил мастер Изменения, занимая место за столом. – Ладно, рассказывай, что случилось.

Без присутствия посторонних пожилой норд обращался к своему архимагу просто, будто бы она по-прежнему оставалась обычной ученицей, просившей объяснить что-то непонятное. Фаральда, впрочем, вела себя так же. Сама бретонка на них за это ничуть не обижалась.

– Я опять насчет нового талморского советника, – Драконорожденная предъявила письмо Первого Эмиссара.

– Эленвен, видимо, плохо понимает тамриэлик, – презрительно фыркнула альтмерка, пробежавщись по строкам.

– Скорее, Эленвен плохо понимает значение слова «нет». На любом языке, – предположил Толфдир.

До того, как Винтерхолд перешел на сторону Империи, удавалось давить на безопасность будущего нового советника – архимаг ссылалась, что на подконтрольных Братьям Бури территориях Коллегия не может гарантировать безопасность любому представителю Альдмерского Доминиона, а размещать у себя ещё и эскорт она и подавно не в состоянии. Теперь же вполне могло дойти до того, что и самому ярлу придется чуть ли не за ручку провести нового советника через свои владения до порога Коллегии. И проведет ведь, если не захочет подлянок со стороны талморцев!

– Сегодня в Винтерхолде ещё и юстициар объявился, – добавила бретонка.

– Да, видела, – вспомнила Фаральда. – Они же больше к ярлу приходили, верно?

– Со мной он тоже поговорил. Опять насчет места для нового советника.

– Так пусть Эленвен ему уже в городе дом купит! – предложил Толфдир. – Ярл, может, не сильно рад будет – но он же не дурак, от лишних денег отказываться!

– Корир и предложил, – вздохнула архимаг. – Талморца это только разозлило. Заставим этого нового советника так же под лестницей жить – Эленвен снова разозлится.

Советники задумчиво переглянулись.

– А что за историю про покушение на тебя Древис сегодня раструбил? – подняв бровь, поинтересовалась альтмерка.

– Это правда. Меня пытались убить Братья Бури.

Пожилой норд всплеснул руками и наверняка подумал то же самое, что недавно – мастер Иллюзии. Фаральда оказалась более сдержанной.

– Можно попробовать использовать это как предлог, – предложила мастер Разрушения. – Если уж Братья Бури настолько смелые, что пытаются убить архимага на имперской территории, то для талморского советника Винтерхолд и подавно до сих пор небезопасен.

Драконорожденная довольно улыбнулась.

– А как это теперь завернуть покрасивее? – девушка открыла чернильницу и обмакнула перо, приготовившись записывать канву для будущего послания Первому Эмиссару.

***

«Господин Мирак! Ваше письмо меня очень заинтересовало, но, в то же время вызвало и множество вопросов. Несомненно, годы, проведенные в Апокрифе, не прошли для Вас даром, и Вы смогли узнать много нового для себя».

Блёнвенн пробежалась по строчкам глазами. «Узнать много нового для себя». Не звучало как-то. Девушка зачеркнула не понравившееся ей предложение. Лучше оставить просто «не прошли для вас даром».

»…Возможно, нам удастся с вами когда-нибудь встретится и пообщаться лично, а возможно – и научиться чему-нибудь друг у друга. Но Вы так же, наверное, знаете, что после Вас и до меня были другие Драконорожденные. Наверняка имена святой Алесии, Ремана Сиродила и Тайбера Септима Вам знакомы – а не пытались ли Вы познакомиться с ними и их потомками? Да, святая Алессия получила благословение драконьей кровью уже во взрослом возрасте (во всяком случае, так утверждают официальные источники), а до этого была – как и все неды Сиродила в начале Первой Эры – простой рабыней у айлейдов, и наладить с ней связь было бы проблематично. Но ведь до того, как вступить на императорский престол, Реман Сиродил и Тайбер Септим были достаточно свободными людьми, не располагали той армией советников и охранников, и Вы наверняка бы попытались связаться с ними через Ваших помощников. Если Вам удалось всё же вести с ними переписку, то какими они были, мои великие предшественники? Что открылось Вам в их характерах помимо того, что пишут официальные хронисты? А был ли у Вас шанс выбраться из Апокрифа во времена Кризиса Обливиона – и не возникало ли у вас желания сесть на престол Империи?»

Больше вопросов к Мираку у бретонки не было. Можно немного только написать о том, что происходит в Винтерхолде.

«В Нирне сейчас середина осени, но в Винтерхолде уже выпал первый снег. Ещё не так холодно, как будет через два месяца, даже несмотря на ветра с Моря Призраков. Наверное, на Солстхейме сейчас ещё более холодно – и наша погода кажется Вашим последователям легким морозом с легким ветерком. И к слову о них. Норд, что доставил Ваше письмо, оказался по мере своих возможностей вежливым и обходительным – за что, наверное, мне от лица ярла Винтерхолда, мастера Фаральды и всей городской стражи нужно Вас поблагодарить. Хотелось, чтобы и остальные люди и меры, которые будут доставлять мне Ваши письма, оказывались не менее приятными в обращении. Те же, которых нашей городской страже пришлось отправить за решетку, скоро окажутся на свободе. Кормили их по мере возможностей прилично, издевательств со стороны тюремщиков они так же не терпели. В свою очередь, Ваши последователи по мере своих сил добросовестно выполняли требуемую от них работу: расчищали улицы от снега, убирали в казармах и своих камерах, помогали разгружать прибывшие в город обозы (под надзором стражи, разумеется). Надеюсь, что их пребывание в нашем городе не оставить у них негативных впечатлений, и вспоминать нас они будут без злобы».

Архимаг ещё раз пробежалась по строчкам глазами. Можно будет переписать на чистовую. Девушка закрыла чернильницу и отложила в сторону перо, решив выйти наружу и немного провериться – хотелось просто побыть в покое, одной. Странно её последние дни вымотали: вроде, такими уж насыщенными их нельзя назвать, но всё равно Драконорожденная чувствовала себя уставшей. Расслабилась она, отвыкла от чувства опасности – а ведь раньше нельзя было даже уснуть, не оставив спутника в дозоре, так и ночевали, если до придорожной таверны или города не успели доехать! Да и в таверне дверь на ключ закрывала, и без кинжала в изголовье спать не ложилась!