Текст книги "Залечь на дно на Солстхейме (СИ)"

Автор книги: Marianna Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Блёнвенн!

Голос скаалки заставил девушку вернуться к импровизированному лагерю – помогать обустраивать ночлег. Фрея собиралась сломать дверь топорами, Анкарион даже набрался энтузиазма немного помочь ей – ночевать под открытым небом у него не было ни малейшего желания, но Драконорождённая обоих остановила. Бретонка осмотрела замок – простенький и дешёвый, вскрыть его даже магией можно.

– Как…

Удивлению обоих не было предела. Альтмер, впрочем, быстро взял себя в руки и просто похвалил за хорошую работу. Блёнвенн осторожно открыла старую скрипящую дверь. Свежий воздух поднял столб пыли, свет призванного огонька играл в её частичках; пыль вскоре осела, комната наполнилась хоть сколько-то свежим воздухом, и путешественники, наконец, решились войти внутрь, тут же заперев дверь рукоятью кирки. Внутри их встретила пара кроватей, покрывшийся паутиной очаг, старая, но ещё крепкая мебель и спуск в подвал, где возле барной стойки нашлось несколько бутылок вина, вязанка дров, зачерствевший и засплесневевший хлеб, солонина и кое-какие сухие специи.

Фрея сняла перчатки, принялась расстёгивать ремешки на кирасе, архимаг потянулась помогать ей. Анкариону пришлось по просьбе скаалки идти в подвал за дровами – и бретонка впервые за вечер увидела на его лице нотки недовольства, тут же, однако, исчезнувшие. Всё-таки она оказалась права, и этот альтмер за ними неспроста увязался. Только что ему нужно? Он действительно втирается к скаалам в доверие? Только зачем?

Воительница по-хозяйски смахнула с очага паутину найденными тряпками, бывшими когда-то шахтёрской одеждой, выложила дрова, а Драконорождённая магией разожгла огонь. Сил у девушки после перехода оставалось немного, и на всех троих готовила непонятно как остававшаяся бодрой скаалка.

– Рион, – позвала Фрея, – сними свою робу, я хочу твою рану осмотреть.

Эльф принялся раздеваться по пояс. Архимаг, которую дочь шамана попросила последить за мясом, бросила на альтмера мимолётный взгляд. Его тело оказалось не таким идеальным, каким должно быть – на коже красовались грубые шрамы, ребра торчали из-за частого недоедания, позвоночник немного искривился от частой сидячей работы. Жизнь всё же не щадила этого талморца.

– Блёнвенн, вы, случайно, в Коллегии Винтерхолда не состоите? – ненароком поинтересовался Анкарион.

– Состою, – нейтрально ответила бретонка.

Скрывать архимагу было нечего – но и откровенничать с эльфом ей не хотелось. И о том, что она с некоторых пор руководит Коллегией Винтерхолда, пока что можно было промолчать.

– Скажите, Анкано всё ещё служит у вас?

– Уже нет.

О причинах, которые заставили бывшего советника покинуть Винтерхолд, Блёнвенн так же решила не рассказывать. Можно просто сказать, что она не знает – и это, в общем-то, будет отчасти правдой.

– Осмелюсь предположить, что у архимага лопнуло терпение. Я бы тоже, если честно, долго его терпеть не смог – вообще удивляюсь, зачем Эленвен его к вам послала. Впрочем, её решения меня тоже часто удивляют.

Драконорождённая, опустив взгляд на огонь, позволила себе мимолётную ухмылку. Почти все талморцы, которых она встречала, оказывались хуже старух – так и норовят косточки перемывать, не остановить их – так часами сплетничать могут! И они ещё себя высшей расой именуют – хотя низменные порывы им абсолютно не чужды. Мало того, что они лицемерны и нахальны, так ещё и по головам собственных сослуживцев пойти могут, чтобы выгоду для себя получить!

Мясо, наконец-то, прожарилось, Фрея сама сняла его с огня и разложила на серебряном подносе, найденном в подвале заброшенного дома. За ужином Анкарион решил продолжить попытки втереться в доверие – иначе его расспросы Блёнвенн назвать не могла.

– А расскажите, что ещё в Скайриме творится? В Вороньей Скале одно время ходил слух, что в Солитьюде кузина самого императора замуж за сына какого-то тамошнего богача вышла. Говорят, это была самая пышная свадьба за последние годы, даже самого покойного короля Торуга перещеголяли.

– Не присутствовала, извините. Сказать ничего не могу.

– А что там с восстанием Буревестника?

Бретонка с удивлением покосилась на высокого эльфа.

– Ульфрик Буревестник казнён несколько месяцев назад.

– Прошу прощения, я не знал.

Анкарион отставил пустую тарелку от себя и потянулся за элем.

– Фрея, это был замечательный ужин, – похвалил эльф. – Вымочить солонину в вине – превосходная мысль.

– Нас этому научил кто-то из давних гостей, – скромно ответила дочь шамана. – Кажется, он был из того же народа, что и Блёнвенн.

Талморец уж слишком добро улыбнулся: настолько, что Драконорождённая чувствовала всю неестественность его улыбки, казалось, маска, которую он нацепил, вот-вот лопнет, обнажив истинное, ужасное лицо.

– Бретоны всегда знали толк в высокой кухне, – отшутился эльф. – Готов об заклад биться, что знаменитый Гурман тоже бретон.

– Будет забавно, если вы ошибаетесь, – ехидно предположила бретонка.

Альтмер принялся разливать по кружкам эль, бросил нехороший взгляд на обеих девушек, архимаг ненавязчиво принялась поглаживать столовый нож, Фрея недовольно нахмурилась.

– Чего смотришь так? – бросила скаалка.

– Хорошо сидим с вами, – почти промурлыкал талморец.

– Вот сиди, а я спать пойду. И вам двоим советую. Завтра нам по пепельным пустошам идти. Дорога неблизкая и опасная, и ваша магия нам пригодится.

Дочь шамана распласталась на широкой кровати и, казалось, почти сразу же провалилась в сон.

– Замечательный народ эти скаалы, – похвалил высокий эльф. – На первый взгляд – обычные дикари, но у них есть чему поучиться. Я думаю, они – идеальная модель общества будущего.

Блёнвенн одарила альтмера ехидным взглядом. Конечно, для его расы будет идеальным, если немногие оставшиеся свободными от их гнёта люди скатятся до первобытного состояния.

– Не сомневалась в вашем мнении.

– Я действительно уважаю этот народ. Понимаю, после Анкано у вас сложилось предвзятое отношение ко всем моим коллегам, но поверьте – мы все разные. И под действием обстоятельств мы способны меняться. Знаете, по каким местам меня по долгу службы носило? Я сражался в пустынях Хаммерфелла во время Великой Войны. Выживал в болотах Аргонии и джунглях Валенвуда – без права показаться даже в самой захудалой тамошней деревне. Гонялся за пиратами в Абессинском море. Знаете, почему я возвращался живым? Я учился у тех, для кого эти опасные места были родным домом. Совершал то, о чём другой чистокровный альтмер даже подумать не посмеет. Я не умею многого, на что способны мои коллеги – и, возможно, именно поэтому я скоро забуду, как выглядит Алинор. Но ни один из них и дня не протянет там, где я смогу прожить годами.

Впервые за весь день Драконорождённая увидела Анкариона хоть сколько-то настоящим. Да, для неё он по-прежнему был лживым и высокомерным – но более гибким, чем большинство его соратников. Уставшим от чувства постоянной опасности, борьбы за выживание и отсутствия благодарности. Ненавидящим собственную лживость и лицемерие – да как им процветать в таких условиях?

– Думаю, стоит послушать совета Фреи, – голос архимага стал мрачным, язвить эльфу и даже подшучивать над ним ей не хотелось.

– Кровать всего одна осталась, – несколько язвительно напомнил альтмер.

– В подвале есть замечательная кушетка и пара замечательных оленьих шкур.

Талморец скорчил ухмылку – но какую-то смиренную, равнодушную.

– Что же. Тогда спокойной ночи.

Из какого-то своего принципа – по крайней мере, так показалось бретонке – Анкарион предпочёл спуститься в подвал, прихватив с собой расстеленную на полу медвежью шкуру.

========== Путь волшебства ==========

Заснеженный лес слишком резко перешёл в пепельные пустоши. Умирающие, сохнущие сосны удручали, пепел скрипел на зубах, застилал глаза и неприятно щекотал ноздри, а ходившей с непокрытой головой Фрее ещё и в волосы забивался, скаалка с руганью вытряхивала его – но без толку. В конце концов, Анкарион приказал девушкам подождать его, сам скрылся между засыхающих сосен и вернулся уже с неизвестно откуда взявшимся капюшоном от одеяния, какое носят данмеры Вороньей Скалы. Воительница сначала засияла от радости, а затем притворно нахмурилась.

– Нам будет нужна ещё и твоя сила, – с улыбкой оправдался альтмер. – Не хватало, чтобы ты во время боя на причёску отвлекалась.

Дочь шамана добро засмеялась. Блёнвенн предпочла промолчать – но поступок талморца она понять не могла. Да, он украл этот капюшон у каких-нибудь разбойников, но зачем? В его искренность по отношению к Фрее бретонка до сих пор не верила. А доверия к эльфу не прибавилось даже после проведённой под одной крышей ночи и двух совместных трапез – хотя подобное должно хоть немного сближать.

– А это я нам перекусить поймал, – эльф предъявил своим спутницам частички убитого крупного насекомого. – Пепельный прыгун, данмеры ими иногда лакомятся.

Лес начинал редеть, сменяясь скалистыми пустошами, дочь шамана всё чаще оглядывалась по сторонам, держала руку на топорищах, велела спутникам быть осторожнее. Женщина замедлила шаг, пока совсем не остановилась.

– В чём дело? – поинтересовалась Драконорождённая.

– Приготовьтесь…

Прямо перед ними из пепла образовалось три бугорка, принимавших человеческие очертания, пока из-под земли не выползли странные, пугающие существа. Их кожа была словно сделана из засохшего пепла, смешанного с глиной, глазницы и приоткрытый рот горели красным, двое из них держали в руках дубинки, покрытые светящимися трещинами.

Фрея покрыла себя заклинанием каменной плоти, взяла сделанный из голубого камня грубый топорик и с невероятной скоростью выкручивая им «восьмёрку», набросилась на одно из существ. Блёнвенн на всякий случай призвала себе на помощь ледяного атронаха – существа выглядели порождениями пламени, а значит, дреморе будет сложнее сражаться с ними. Противники бросались сгустками пламени, их оружие так же будто бы извергало огонь. Девушка отбивалась молниями, ледяной атронах отвлекал на себя внимание, пока не рассыпался на мелкие осколки и не исчез, бретонка призвала ещё одного, всё так же била существ молниями. Волшебники разделались с противниками быстрее, чем воительница – которой всё ещё не удавалось разделаться с таинственным существом. Более сильное пламя может поглотить более слабое, – предположила архимаг. Нужно лишь сотворить мощный огненный шар, с ударной волной его отправить в эту тварь… Да, это выпьет много магических сил, зато с противником будет покончено.

– Фрея, назад!

Скаалка отскочила в сторону, Драконорождённая прочитала заклинание испепеления, мощный сгусток пламени полетел в сторону существа, раздался хлопок, ударная волна от которой даже всколыхнула воздух – но от противника осталась лишь кучка золотистого пепла. Блёнвенн тяжело задышала, нащупала в кошеле зелье и залпом выпила, смахнув налипшие на лоб капли пота.

– Что это за твари были? – поинтересовалась она.

– Данмеры называют их порождениями пепла, – ответил Анкарион. – Откуда они взялись, никто не знает. Мастер Нелот, кстати, работает над этим вопросом, даже попросил меня принести ему образец для исследования.

Бретонка нашла в себе силы с удивлением посмотреть на альтмера. Неужели он помог старику, выполнил его просьбу?

– Вы ему не отказали?

– Нет. Деньги лишними не бывают – а старик платит весьма неплохо.

Видимо, этого талморца жизнь действительно потрепала, раз он за горстку монет поручения старого данмера выполняет, – решила архимаг. И, возможно, он действительно хоть немного такой, каким пытается казаться, и маска, которую эльф сейчас носит перед спутницами, не настолько фальшива?

В этот раз останавливаться пришлось в заброшенном полуразрушенном доме – и единственное, что радовало на этой ночевке, это близко расположенный источник воды.

– Тёмные эльфы и правда это едят? – с недоумением спрашивала Фрея, закусывая мясом пепельного прыгуна.

– Согласен, вкус немного специфический, – поддержал Анкарион. – Но данмерам выбирать особо не приходится.

– Скайримские бандиты злокрысье мясо на костре жарят и едят, – заверила Блёнвенн. – Ничего, живые ходят, пока их какой-нибудь охотник за головами стрелами не истыкает или свои же не зарежут.

Скаалка презрительно сморщилась, эльф же лишь равнодушно хмыкнул.

– В Хаммерфелле в своё время мы тоже особо не привередничали. А босмеры так вообще всем, что движется, питаются, – продолжил альтмер. – При их Зелёном Пакте в этом есть смысл.

– Всем, что движется? – дочь шамана удивлённо захлопала глазами.

– Да. Их бог запрещает им причинять какой-либо вред любым растениям в обмен на своё покровительство – потому питаются они исключительно мясом, а своего врага они обязаны не только убить, но ещё и съесть. И неважно даже, если враг их сородичем окажется.

Разум воительницы, кажется, готов был взорваться от таких неожиданных открытий.

– Они едят своих сородичей, даже если в их краях не царит голод?

Альтмер глубокомысленно вздохнул.

– Что будет, если в их краях вдруг наступит голод, я даже предположить боюсь. Наверное, сначала всех соседних хаджитов перережут и съедят, а затем и друг друга.

– Мы даже во времена свершения Пророчества Кровавой Луны до такого не опускались! – возмутилась скаалка.

– Многие босмеры – те ещё дикари. Остальные – ещё хуже, обязательно или проходимцы последние, или просто воры. Хотите, шутку одну старую расскажу? – скаалка одобрительно кивнула. – Какой босмер не лжет, не жульничает и не ворует?

Драконорождённая с приятной улыбкой молчала, а Фрея будто бы в недоумение замычала, раздумывая, что ответить.

– Мёртвый босмер, – завершил альтмер.

Дочь шамана захихикала, архимаг с такой же приятной улыбкой лишь закивала.

– Фрея, а что такое «Пророчество Кровавой Луны»? – поинтересовалась Драконорождённая.

– Это наша старая легенда. Один раз в несколько веков приходит Охотник, чтобы провести свою Игру, свою великую охоту. Перед этим огонь разгорится из стеклянного глаза, придёт прилив скорби – побережье будет усеяно телами мёртвых хоркеров, а в небе взойдёт Кровавая Луна – та, которую вы называете Секундой, станет алой, как кровь.

Неожиданно налетевший порыв ветра всколыхнул языки пламени, обдав путешественников жаром костра.

– Выглядит, наверное, жутко, – заключил талморец.

– Сохрани Всесоздатель, чтобы такое повторилось, – продолжила скаалка. – Отец говорил, что последняя Игра произошла ещё до того, как на этой земле поселились тёмные эльфы, но даже сейчас ещё чувствуются её отголоски. По Солстхейму всё ещё бродят его люди, которые могут ходить, как волки – хоть сейчас их стало куда меньше. Эти люди безумны, в любой миг они могут без предупреждения наброситься и растерзать, могут без цели бродить по округе, не замечая холода и усталости, и рано или поздно падают от истощения замертво.

Ветер заставил неприятным мурашкам пробежаться по коже, огонь трепыхался под его порывами так, будто вот-вот потухнет. Несмотря на то, что обе луны выглядели, как и обычно, а хоркеры не совершали массовых самоубийств, повисла атмосфера какой-то жути, напряженности, будто бы прямо сейчас Секунда покраснеет, распахнутся Врата Обливиона, и в Нирн хлынут толпы ужасных тварей, возглавляемых Хирсином – кем ещё мог быть этот Охотник из скаальских легенд, кроме как отцом зверолюдов.

– Может, в эту ночь будем спать по очереди? – предложила Драконорождённая, желая перевести тему. – На всякий случай.

Её спутники поддержали это решение, а Фрея даже не стала снимать броню; архимаг пока что решила отправиться спать – переход снова забрал у неё много сил, а бой с порождениями пепла не дал усталости пройти даже после ужина. Анкарион будто бы ненароком остался рядом со скаалкой, и Блёнвенн, притворившись спящей, могла подслушать их разговор.

– Рион, – позвала воительница. – Утром, пока ты ещё спал, Блёнвенн рассказала мне о вас… в смысле, о Талморе.

– Тебе хочется услышать это от меня?

Эльф оставался таким же вежливым и учтивым, всё так же не думал снимать маску дружелюбия.

– Да.

– Мы – правители Альдмерского Доминиона, защитники и спасители всех меров, – альтмер снова произносил давно заученные фразы, которые можно услышать от любого другого его соратника. – Мы победили в Великой Войне, но теперь мы лишь желаем, чтобы между нами и Империей настала пора полного взаимопонимания.

– Я слышала подобное от Блёнвенн. Ещё она сказала, что ваши женщины должны рожать только от ваших мужчин, а тех, кто родился от смешанных союзов, вы презираете.

На мгновение бретонке показалось, что талморец будто бы не знал, что ответить. Он почему-то не хотел показывать своё истинное лицо, боялся отпугнуть скаалов.

– Да. У нас… не приветствуются смешанные браки, – Анкарион всё так же поддерживал спокойный, нейтральный тон.

Из груди Фреи вырывались смешки, будто бы альтмер только что рассказал какую-то забавную историю.

– Это же глупо, – голос дочери шамана звучал непосредственно, без малейшего укора. – Неужели вы не понимаете, что свою кровь нужно разбавлять чужой?

От непосредственности скаалки талморец будто бы лишился дара речи, он лишь невнятно замычал, не знал, что ответить. Действительно не знал, а не пытался прикидываться дурачком или оставаться в своей маске вежливости. Блёнвенн едва сдерживалась от того, чтобы самой рассмеяться: вот кого надо посылать в качестве посольской делегации к талморцам!

– Мы, альтмеры, славимся как самые лучшие волшебники Тамриэля, а у полукровок способности к магии обычно ниже, – Анкарион снова решил ответить заученными фразами. – Если нашу кровь разбавлять, рано или поздно среди нашего народа будут рождаться одни посредственности, что будет для нас губительным. Мы не столь крепки телом, чтобы брать грубой силой. А благодаря нашим умениям в магии мы в самые кратчайшие сроки создали государство, с которым пришлось всем считаться.

На мгновение эльф будто бы осёкся, будто скаалка не понимала его, обдумывал, как объяснить свои слова.

– Кровь народа – как озеро, – неожиданно парировала воительница. – Когда озеро перестаёт питаться свежей водой, оно превращается в болото. Если народу не вливать свежую кровь, он вырождается. С каждым поколением дети будут всё более слабые, больные и глупые.

Анкарион молчал – злился он или просто не знал, что ответить, архимаг понять не могла.

– Если женщина родит от чужака, ребёнок будет принадлежать к тому же народу, что и она сама. Может быть, у него будут немного острые уши или белки глаз другого цвета – но его внуков уже будет почти не отличить от сородичей. Если бы мы так же боролись за чистоту крови, нас уже давно бы не было.

Больше бороться с усталостью Драконорождённая не могла – и уснула, так и не дождавшись окончания разговора. Ближе к утру её разбудил талморец, попросив встать на караул. Не то эльф слишком устал, не то сама девушка не полностью проснулась – но какой-либо злобы или просто недовольства на его лице она прочесть не могла. Неужели Анкарион всё-таки отличается от своих коллег в лучшую сторону?

***

К последнему Камню – Камню Солнца, необычная компания скаалки, альтмера и бретонки добралась почти к полудню. Древний монолит так же располагался возле побережья, от моря его отделял пологий спуск, окружённый почти чёрными валунами. Вокруг него, почти замкнув своё творение в кольцо, работали разбойники-данмеры, бормоча точно такие же фразы, как и другие их собратья по несчастью.

– Пусть отвлекают эту тварь? – предложил талморец.

– Если не разбегутся, – добавила Блёнвенн.

Фрея велела бретонке приступать к делу, предусмотрительно укрепив тело заклинанием и приняв боевую стойку, её примеру последовал и Анкарион.

– GOL!

Выскочившее из ниоткуда чудовище тут же набросилось на бандитов, большая часть из них тут же предпочла трусливо ретироваться. Драконорождённая всё так же призвала дремору, отвлекала чудовище огненными стрелами, талморец бил тварь молниями, а Фрея сражалась с дреморой плечом к плечу.

– Там ещё есть! Сразу двое!

Архимаг кинулась к кромке скал – действительно, из морских глубин выходили сразу две таких твари, выглядевших крепче, чем их предшественники. Оставшиеся разбойники предпочли сбежать, оставив своих спасителей наедине с чудовищами. В руках Анкариона блеснула лиловая сфера, на пепле красовался призванный грозовой атронах, тут же бросившийся на тварей в атаку. Блёнвенн предпочла экономить магические силы, призвала лук, принявшись отстреливать незванных гостей из глубин. Глаз у тварей не было, пасть они опускали вниз, оставалось лишь целиться в ноги. Альтмер перескочил со скалы на гриб, метался из стороны в сторону, то и дела уворачивась от зелёных щупалец, извергаемых чудовищем. Скаалка так же предпочла достать лук, так же пыталась прострелить чудовищу пасть – но обычный, лишённый зачарования лук будто бы не причинял им никакого вреда. Призванный дремора вернулся в Обливион, Блёнвенн призвала ещё одного, демон так же набросился на противника. Одну тварь уже удалось тяжело ранить, существо беспомощно ползало по пляжу, пока архимаг не метнула в него мощный огненный шар. Заживо сгоравшее, чудовище противно пищало, металось из стороны в сторону, пока не подохло, а магически вызванный огонь превращал труп в противно сморщившиеся угольки.

Послышались стоны и ругань, Драконорождённая повернула голову в сторону. Анкарион свалился со своего убежища на землю, без движения распластался. Ещё живое чудовище, ухитрившееся пинком отбросить Фрею в море, нашло в эльфе лёгкую добычу. Архимаг сомневалась: стоило спасти талморцу жизнь, или позволить твари убить его? Нет. Нельзя бросать эльфа – у его соратников возникнут вопросы, родятся обиды, да и просто это… неправильно. Девушка размяла уставшие мышцы. Сейчас надо Крикнуть, привлечь внимание, затем бросить огненную стрелу твари в рот. Это должно смертельно ранить её, а последний удар Сиянием Рассвета – убить.

– FUS!

Ударная волна заставила тварь отвлечься от альтмера, найти себе новую жертву. Чудовище раскрыло пасть. Драконорождённая прицелилась. В неё полетел сгусток щупалец, бретонка отпустила заклинание и отскочила в сторону, едва увернувшись. Сгусток огня пролетел мимо, не принеся нужного результата. Теперь взобраться повыше было некуда, спрятаться – тоже, оставалось либо бежать, либо испытать удачу. Блёнвенн отбежала чуть назад и приготовилась бороться дальше. Призвать дремору – единственный, пожалуй, надёжный выход, но убийство предыдущих таких тварей вытянуло из неё много сил. Бретонка сконцертрировалась. Огонь – единственное, что сейчас имело смысл. Нужно на короткое мгновение стать Огнём. Слиться с тремя словами Силы. Власть в одном выдохе. Сила в трёх словах. Разрушение в высшей своей форме. Пламя. Пекло. Солнце.

– YOL-Toor-SHUL!

От окатившего её пламени тварь противно запищала, вырвавшаяся из Крика сила заставила её даже пошатнуться – и Драконорождённая смогла, наконец, отбежать подальше, взобраться на пригорок и уже оттуда призвать из Обливиона дремору. Заклинание вытянет из неё последние магические силы, останется лишь надеяться на собственную меткость. И благоволение Ноктюрнал. Прицелиться в нежную на вид боковую часть горла в надежде, что это серьезно ранит противника – ничего лучше пока что Блёнвенн придумать не могла. Руки уже дрожали от усталости, собственное же сбившееся дыхание мешало сосредоточиться. Неожиданно чудовище снова запищало от боли, его тело покрывали вспышки молнии. Архимаг отпустила тетиву и повернула голову в сторону: пришедший в себя Анкарион сумел призвать на помощь грозового атрохана, и сейчас, едва держась в сознании, наблюдал за битвой.

Дремора, наконец, изловчился перерезать противнику сначала ноги, а затем горло, тварь дохлой рухнула на песок. Бретонка кинулась к альтмеру – посмотреть, что с ним и можно ли ему чем помочь. И искать Фрею, так и не выплывшую на берег. Талморец распластался на песке, устало дышал, держался за голову. Желтые склеры приобрели слегка розовый оттенок – крепко головой приложился, правое плечо деформировалось – эльф вывихнул себе сустав при падении. Драконорождённая с приятной улыбкой протянула ему руку, помогая подняться. Анкарион тут начал искать себе обо что опереться, как мог, доковылял до валуна, старался не наступать на правую ногу – оставалось надеяться, что хотя бы кости у него целы.

– А где Фрея? – несколько испуганно поинтересовался он.

Голос скаалки ободрил обоих, заставил обернуться. Мокрая и усталая, воительница выползла на берег, уже едва сопротивлялась волнам. Архимаг осушила склянку с вызывающим временный прилив силы зельем – придется тащить обоих на себе хотя бы до их прежней ночёвки. Следом выпила лекарственное зелье – оно снимет боль с уставшего от Криков горла, позволит разговаривать свободнее хоть недолго. Затем Блёнвенн помогла Фрее выйти на берег, заклинанием немного высушила плотную поддоспешную одежду. Сейчас архимаг считала, что лучше на время бросить все затеи, отдышаться и отдохнуть как следует, отправить раненого талморца к храмовым целителям, а самим уже идти знакомиться с Нелотом.

– Надо вернуться в Воронью Скалу, – всё же сипло предложила бретонка. – А тебе, Фрея – как следует обсохнуть.

– Думаю, мы обойдёмся без возвращения в Воронью Скалу, – парировал альтмер. – В Тель-Митрине есть аптека, а тамошнего миколога я знаю, замечательная женщина. В помощи она не откажет.

Неосторожное движение заставило эльфа скорчиться от боли, схватиться за голову и нащупывать твёрдую каменную опору.

– Пойдём медленно, – велела Блёнвенн. – Анкарион, обопритесь о меня. Начнёт тошнить – предупредите. Фрея, ты тоже держись рядом.

Что-либо возражать у обоих не было сил, эльф сгорбился, опираясь о плечо низкорослой бретонки, скаалка устало тащилась рядом. Путь до Тель-Митрина теперь обещал быть долгим и тяжелым.

Прямо посреди пепельной пустоши, возле валунов и поваленных коряг рос настоящий грибной лес. Гигантские грибы, поросшие мхом, росшие из безжизненного пепла, казались наваждением, чьей-то колдовской шуткой – но нет, они были материальны, их можно было ощупать, спрятаться под ними от солнечных лучей или непогоды, а мох с их шляпок – оборвать. Драконорождённая с удивлением разглядывала этот необычный лес, хотела ощупать гигантские грибы – шершавые на вид, совсем как обычные, разве что более твёрдые.

– Этот эльф любит грибы, – произнесла скаалка. – Даже живёт в них.

О грибных домах Телванни бретонка слышала от Брелины, но ни разу не видела их ни в живую, ни даже на картинках. Нелот в своих письмах ни разу не описывал своё жилище в деталях, лишь называл его временным скромным пристанищем.

– Дошли.

Женщина рукой махнула в сторону гигантского сооружения, радостно улыбалась, и сейчас воительница снова напоминала архимагу ребёнка – решившего похвастаться взрослому своими знаниями. И такой она нравилась Довакину куда больше, чем изображающей строгую и суровую.

Тель-Митрин же действительно удивлял. Такой же сказочный, как и грибной лес, он был похож на раздувшиеся в боках пеньки, к которым зачем-то прикрепили шляпку от гриба, деревянные двери и снабдили лестницей, но всё же был куда изящнее редоранских построек, своей лёгкостью и сказочностью он идеально вписывался в пейзаж, украшал его, разгоняя общую унылость. Даже тяжелое небо возле него казалось более ярким, смягчало и рассеивало свет и даже… успокаивало?

– Блёнвенн, – неожиданно позвала Фрея. – Ты осторожнее с этим Нелотом. Тёмная магия, которой он интересуется, сделала его злым и жестоким, он – нехороший человек… в смысле, эльф.

Бретонка позволила себе несколько смешков. Точно так же сказал бы и Корир, разве что ярл Винтерхолда ещё и посоветовал вообще не связываться с этим данмером. И затем половину дня ходил бы ворчал.

– Не надо его бояться, – посоветовала архимаг. – Он – такое же творение Всесоздателя, как и мы.

Теперь несколько смешков позволила себе Фрея: Драконорождённая била её собственным же оружием!

– Бояться его и вправду надо, – подал голос Анкарион. – Не потому, что он тёмной магией увлекается. Он – данмер, да ещё и Телванни, а значит, просто сумасбродный. И одним даэдротам известно, что он ради забавы натворить может.

Возле центрального «гриба» путешественники застали за спором двоих данмеров: моложавого волшебника и женщину в богатом наряде. Волшебник бормотал что-то, перелистывал какую-то книгу, данмерка велела ему угомониться и не испытывать судьбу, но в конце концов плюнула и предпочла вернуться к делам.

– О, я вас помню, – данмерка, кажется, узнала альтмера; на её лице показался испуг. – Где вас даэдроты носили?

– Камни Солстхейма освобождали. Надеюсь, что теперь вашему сну ничего не должно угрожать. А не подскажете, сэра Мотрен у себя?

Блёнвенн удивлялась, как даже в таком состоянии высокие эльфы находят в себе силы быть такими же любезными и многословными, как обычно.

– Да. Как и всегда.

Талморец позвал за собой Фрею, позволил себе опереться теперь уже о её плечо, и оба поковыляли в сторону башни с невысокой лестницей.

– А я бы хотела встретиться с мастером Нелотом, – продолжила бретонка.

– Найдете его в самой башне, – подсказала данмерка. – Идёмте за мной, я провожу.

Управительница Тель-Митрина повела гостью к самой высокой башне. Драконорождённая чувствовала, что сейчас ей самой придётся надеть маску архимага Кровадин, выглядеть вежливой, обходительной и немного высокомерной.

– Как вас представить?

– Архимаг Кровадин.

Внутри башня делилась на два этажа – притом нижний представлял собой коридор, из которого наверх можно было попасть, очевидно, через столп света.

– Просто встаньте внутрь, магия сама вас поднимет, – посоветовала данмерка.

Блёнвенн шагнула в синий столп света, неизвестная сила подняла её наверх, и остановила ровно на деревянном помосте.

– Мастер Нелот, к вам…

Не успела управляющая закончить свою речь, как старый данмер обернулся, разглядел свою гостью и засиял довольной улыбкой.

– Госпожа Кровадин! – позвал он. – Вы всё-таки надумали посетить моё скромное жилище. Чем решили заинтересовать меня? Варона, у тебя разжижение мозга в последней стадии? Не видишь, у меня гостья! Пойди и живо принеси нам чаю из собачьего корня!

– Да, мастер.

Варона смиренно кивнула головой и покинула башню, оставив старика Телванни наедине с гостьей.

– С этими слугами всегда так, – пояснил Нелот. – Итак, чем обязан?

– Говорят, вы знаете, где можно достать Чёрные Книги, – вежливо пояснила архимаг.

Старик в ответ лишь усмехнулся.

– Так-так. У вас, очевидно, уже есть одна – и уже прочитанная, я прав?

– Не совсем. Книга есть у скаалов, и их шаман сказал мне, что из них я могу добыть знания, которыми когда-то овладел Мирак.