Текст книги "Залечь на дно на Солстхейме (СИ)"

Автор книги: Marianna Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Да, мастер Нелот, – архимаг вытащила из рюкзака Чёрную Книгу. – У меня есть для вас не только новости, но и подарок.

На лице данмера засияла довольная улыбка.

– Полагаю, это та самая книга, которую хранил у себя старый шаман? И как он поживает, позвольте узнать?

– Он мёртв, – бретонка постаралась не выдавать никаких чувств, надеялась, что ей удалось надеть маску архимага Кровадин, что удалось изобразить безразличие и равнодушие.

– Жаль, – притворно посочувствовал старик. – А что насчёт Мирака?

– Так скажем, мы с ним пришли к взаимовыгодному соглашению. Он перестаёт надоедать скаалам – и всему Солстхейму, а я взамен вытаскиваю его из Апокрифа.

Мастер-волшебник Телванни скорчил удивлённую гримасу и издал многозначительное мычание.

– Вы полны сюрпризов, госпожа Кровадин, – заверил он. – Собираетесь украсть у Хермеуса Моры его любимую игрушку – насколько я понял, Мирак проживает в Апокрифе именно на таких правах. Только позволите старому опытному меру дать вам совет – абсолютно бесплатно? Вернитесь в Апокриф и убейте Мирака. Даэдрические владыки очень не любят непослушание. А ещё меньше большей части из них нравится, когда у них крадут.

В голосе Нелота не было ни малейшей фальши или колкости, губы не кривила усмешка, а глаза не суживались в хитром прищуре, словно тёмный эльф отчего-то действительно переживал за новую знакомую.

– Возможно, раз Хермеус Мора приказал мне убить Мирака, то не слишком он не так уж и дорожит своей любимой игрушкой, – предположила Блёнвенн. – Тем более, что в награду он мне пообещал то, чего я пока… так скажем, не хочу.

– Вы слишком правильны. Удивительно, чем вы Ноктюрнал заинтересовали? Ваши доспехи и лук – это же ведь её дар?

Первый раз за долгое время Драконорождённой пришло в голову в очередной раз сменить походный наряд на менее заметный – уже второй раз раскрыли её даэдрическую покровительницу, и в будущем может раскрыть любой книголюб. Впрочем, вряд ли после возвращения в Винтерхолд придётся в ближайшее время куда-нибудь выбираться. Ей ведь предстоит выполнять обязанности архимага, да ещё и неплохо будет позаботиться об издании экспедиционных заметок небольшим тиражом – нужно же отмести все ненужные вопросы общественности о столь долговременном отсутствии архимага на своём месте. Да и про город забывать нельзя – всё равно на неё роль советника ярла фактически легла, а значит, придётся ещё и следить за тем, как будут исполняться договоренности с редоранцами.

– Нет, конечно, это только ваш выбор, кому из принцев даэдра служить, но не пытайтесь красть у Хермеуса Моры, – продолжил старик. – В отличие от Ноктюрнал, ему это вряд ли по нраву придётся. Я просто предупреждаю вас.

– Мастер Нелот, ради интереса – почему вы всё же решили мне помочь, и не выдвигали каких-либо условий?

Данмер усмехнулся.

– Возможно, нам, Телванни, на роду написано помогать героям. А уж вы, поверьте, намного приятнее Нереварина.

Слова старого волшебника немного польстили девушке – и подробностей она выпрашивать не стала. А условия этот данмер, возможно, ещё и выдвинет – например, если вдруг однажды всё же соберется посетить Скайрим, потребует принять его, как верховного короля, а то и как самого императора.

– Кстати, госпожа Кровадин – напомню вам, что на Солстхейме есть ещё несколько двемерских городов, и я уверен, вы захотите изучить их в моей компании.

– Конечно. В ближайшее время и изучим.

Бретонка уже собралась уходить, как комнату огласил испуганный голос молодого данмера, а сам он с не менее перепуганным лицом поднялся на верхний уровень и почти подбежал к своему учителю.

– Мастер Нелот, Варона… она… Она мертва! Её убили!

Старик скрочил расстроенную гримасу и развёл руками.

– Напасть очередная, – вздохнул он. – Госпожа Кровадин, не в службу, а в дружбу – помогите моему пугливому ученику найти мне в Вороньей Скале кого-нибудь толкового.

Непосредственность старого мага веселила девушку – он не просил, он в мягкой форме приказывал и ждал, что ему приведут кого-нибудь чуть ли не в то же мгновение.

– Постараюсь. А теперь прошу простить, мне пора.

– Талвас, дурень, чего застыл? Иди за девушкой!

Обратный путь так же прошёл без сложностей, и день продолжился, почти как Драконорождённая и планировала – разве что немного пришлось поводить Талваса по городу и помогать расспрашивать местных бездельников. Репутация у Нелота, очевидно, оставляла желать лучшего, раз даже самые последние нищие не желали наниматься к нему в работники, и молодому данмеру каким-то чудом удалось уговорить сородича – помощника Гелдиса – сменить место работы. Впрочем, бретонке показалось, что новоявленный управитель Тель-Митрина уж слишком быстро согласился покинуть обжитые места. Не кроется ли за этим какой-нибудь подвох?

Теперь оставалось подготовиться к ужину – в частности, подумать, какие требования можно выставить редоранцам, что вообще может предложить Винтерхолд Вороньей Скале, кроме как услуги пристани? Пушнина? Дичь? Жир и бивни хоркера? Данмеры могут купить это всё у скаалов, если им понадобится, возможно даже, просто обменять на что-нибудь. Услуги Коллегии Винтерхолда? Дом Редоран вряд ли нуждается в этом. Пожалуй, у Винтерхолда нет иных возможностей, как играть роль северного портового города, разгрузить Виндхельм и Данстар – о чём ярл наверняка и без неё догадался. Может, правда стоит попробовать предложить редоранцам услуги зачарователя?

– Гелдис, а здесь где-нибудь можно новую одежду купить?

Идти в робе Коллегии Винтерхолда, а уж тем более в соловьиной броне на званый ужин с уважаемыми жителями города Блёнвенн посчитала неприличным – пусть правилами светского этикета девушка достаточно часто пренебрегала. Вот почему она решила не брать своё голубое платье? Да, оно не выглядит богатым – но и в приличном месте в нём не стыдно показаться. Тем более, что Корир догадался взять приличный наряд взамен выданной ему в Коллегии робы.

– У Фетиса спросите, – бросил трактирщик. – Его лавка стоит по соседству от «Пьяного нетча».

В лавке пожилого торговца удалось разжиться синего цвета нарядом модного среди местных покроя, который неплохо сел на невысокую бретонку. Да, его не помешает немного подшить – но до вечера она с этим вполне управится.

– Такой же Мирри носила, – несколько грустно заметил правитель Винтерхолда, увидев девушку в новом наряде.

– Ещё немного – и я подумаю, что ты влюбился в неё.

– Не подумаешь. А вообще тебе идёт, цвет твой.

Драконорождённая позволила себе несколько смешков и по-дружески боднула норда в плечо.

– Есть идеи, что будем вытряхивать из редоранцев? – поинтересовался мужчина.

– Только убедить их помочь нам улучшить наши пристани – и сделать Винтерхолд самым северным портом в Скайриме. И попробую предложить им зачаровать у нас оружие с доспехами.

– Другого ничего мы и вправду им не предложим. Ладно, пойдём, попробуем договориться с этими данмерами.

В поместье Арано не произошло никаких изменений за эти пару дней – мебель стояла на тех же местах, что и раньше, разве что новый хозяин обвесил манекены броней, а на стойках развесил оружие. Так же на сегодняшний вечер одну из жилых комнат на скорую руку переоборудовали в банкетный зал, составив в один ряд несколько столов. Сам Ллерил Морвейн уже пришел, осталось лишь подождать командира стражи.

– Вывесил трофеи на обозрение? – поинтересовался правитель города.

– Да. Можно будет посидеть, прошлое вспомнить. Корир, погляди, с чем аргониане к нам сюда приходили, – похвастался новый хозяин, кивнув в сторону вычурного меча. – Во время Кризиса Обливиона они много такого добра себе нажили. Вообще чешуйчатые не очень тяжелые доспехи жалуют – но этот зачем-то подогнал под себя даэдрическую броню и вооружился клейморой.

– Только вот тактику боя сменить он не удосужился, – продолжил Морвейн, – и это его сгубило. Славный тогда был бой. Тяжелый, но славный.

Корир выслушивал рассказ тёмных эльфов с неким удивлением. Норд почему-то всегда считал аргониан слабой расой, не способной пойти с кем-то на конфликт – иначе они бы и дали нордам Виндхельма отпор, и в рабство себя не давали угонять. Конечно, он знал, что ящеры творили и во время Кризиса Обливиона, и вскоре после Красного Года – но всё равно представить себе их такими воинственными было тяжело.

– Никогда бы не подумал, что аргониане способны на… нечто подобное.

– Пару сотен лет назад мы тоже не думали, что они способны на нечто подобное, – вздохнул Адрил. – А потом случился Кризис Обливиона и Красный Год. Ты знал, что аргониане настолько яростно защищались, что генералы Мерунеса Дагона сами закрывали Врата в Чернотопье? Не в Скайрим или Морровинд, хотя я готов своей честью поклясться, что мои предки сражались до последней капли крови – и, зная вас, нордов, я уверен, что твои предки были не менее храбры. А если захочешь узнать, на что аргониане ещё оказались способны – спроси Фетиса Алора, нашего торговца. Он расскажет, кто и зачем убил его жену и сжег его дом. Знаешь, наверное, нам стоит радоваться, что у Ан-Зайлиль нет таких амбиций, как у Талмора – иначе в Тамриэле давно бы правили лишь они.

– Больше, наверное, стоило бы радоваться вам двоим – талморцы остальных эльфов же терпят.

Редоранские советники с ухмылками переглянулись.

– Может, к своим лесным приятелям и котярам они действительно терпимо относятся, но я бы не сказал, что они прямо очень любят нас, данмеров, – ответил Ллерил Морвейн. – Поверь, они всегда были самовлюблёнными н’вахами, и теперь хуже ещё стали. Стражники говорили мне, что с вами в «Пьяном нетче» был один талморец. Так вот, мы знаем его – когда он первый раз пришел сюда, то вел себя как центр мира, чем-то возмущался, что-то требовал, ещё немного – и советы нам раздавать бы начал, как Вороньей Скалой управлять.

Про себя Корир довольно ухмылялся – послушала бы это всё Блёнвенн, чуть ли не влюблённая в этого Анкариона! Может, эти слова немного бы позолоту с альтмера в её глазах сбили, и она себя вела более жестко, не таскалась с ним так!

– Пойди расскажи это Блёнвенн. И скаальской шаманке.

Данмеры вновь переглянулись.

– Да, на женщин этот талморец действительно странное влияние имеет, – вздохнул Адрил Арано. – Синдири тоже не понимала, зачем мы велели побить его.

Синдири окликнула мужчин – последний гость прибыл, и можно было садиться за стол. Вначале ужин шел слишком заурядно, будто бы новоселье отмечает самая обыкновенная семья, а не вторые лица в городе – Ллерил Морвейн и капитан Велет поздравляли новосёлов, желали им того, что обычно желают в таких случаях друзья. И Драконорождённая, и правитель Винтерхолда начинали чувствовать себя лишними, не могли выдавить из себя большего, чем сухие нейтральные фразы, которые обычно говорят для приличия, вели себя так, как велят в таких случах нормы этикета. Норд чувствовал, что их двоих и позвали лишь для приличия, просто в очередной раз показать, как редоранцы ценят помощь, и какой правильный он сам сделал выбор – но на деле его просто использовали и собираются выбросить, как ненужную вещь.

– Блёнвенн, а вы же из Коллегии Винтерхолда? – поинтересовалась Синдири.

– Да. Я – тамошний архимаг.

Данмерка засветилась радостью.

– Надо же, вы так молоды – а уже архимаг. Впрочем, наверное, я не первая, кто это говорит вам. Адрил, ты слышал? У нас в гостях архимаг знаменитой Коллегии Винтерхолда!

– И хорошо, что вы вдвоём пришли, – заметил командир стражи. – Как раз думал о том, чтобы зачаровать моим ребятам хотя бы оружие.

Бретонка улыбнулась – пока всё начинало складываться удачно. Может, удасться оформить в Вороньей Скале неплохой заказ.

– Конечно. Составьте, пожалуйста, список, что именно вы хотите зачаровать и на что именно, я скажу, сколько это будет стоить и когда всё будет готово.

– Я не слишком разбираюсь в магии, госпожа архимаг – мне лишь хочется, чтобы мои ребята могли эффективно сражаться не только с… созданиями из плоти и крови. На первый взгляд, атаки порождений пепла прекратились, но я почему-то чувствую, что эти твари нам спуску не дадут, и начнут вести с нами партизанскую войну. Это не считая того, что на Солстхейме живёт множество других тварей, которых обычным оружием не взять, а я хочу быть уверен, что у разведчиков, которым придётся выйти за пределы Бастиона, будут в схватке с ними равные шансы.

– Я поняла вас, капитан. Учтём. Целители вам не нужны?

– Нет. Наши пока с работой справляются, – заверил Адрил. – Корир, а что у тебя в городе с пристанью? Гьялунд мне говорил, что в Виндхельме в последнее время у него проблем много.

С пристанью в Винтерхолде дела постепенно налаживались – хоть и полностью загрузить её ни разу не удавалось. В основном причаливали имперские корабли снабжения и местные рыбацкие посудины.

– Он может пополнять у нас свои припасы. И перевозить на продажу наши излишки.

Корир намеренно решился на небольшой блеф – да, в его владении всегда добывали достаточное количество рыбы и хоркеров, Дагур всегда закармливал ими до такой степени, что даже самые небогатые горожане желали поужинать чем-нибудь другим. Но не может ли Воронья Скала похвалиться этим же?

– И что у вас бывает в излишках?

– Рыба. И всё, что можно получить из хоркера.

Редоранские советники переглянулись – но прочитать эмоции на их лице у норда не получилось.

– А у вас кузнец с эбонитом работать умеет? – поинтересовался капитан Велет.

– Нет. Только с двемеритом.

Командир стражи с грустью выдохнул – наверное, он рассчитывал или переманить такого мастера в Воронью Скалу, или же заказать у него доспехи с оружием. Но где найти его, не знали ни ярл, ни архимаг.

– А вообще оружейник какой-нибудь надёжный у вас среди знакомых есть?

Адрил Арано недовольно покосился на подчинённого.

– Модин, сколько раз я прошу тебя: отстань уже от Гловера. Человек хорошо работает, на него никто не жалуется – вот пусть себе живёт и работает дальше.

– А я сколько раз говорю тебе, что этот бретон просто воняет неприятностями. И что в шею его из города гнать надо.

– Модин, пожалуйста, не порть себе настроение, – попросила Синдири. – Наш кузнец – не самый приятный собеседник, так не будем же о нём сегодня вспоминать!

Блёнвенн надеялась, что ни один мускул на лице не выдал её эмоции – а как хотелось рассмеяться! Уже второй человек, вряд ли знакомый с символикой Гильдией Воров, считает местного кузнеца подозрительной личностью! Может, стоило бы познакомиться с этим кузнецом, представиться ему, рассказать, как поживает его старший брат? Нет, не стоит. Солстхейм должен оставаться местом, где её никто не будет знать, и где в случае чего можно будет опять залечь на дно, переждать крупные неприятности – особенно если они будут связаны с именем Мавен Чёрный Вереск.

– А вы не пытались найти… контакты с племенем скаалов? – поинтересовалась Драконорождённая. – Я слышала, их кузнец – настоящий мастер своего дела.

– С этими дикарями? – фыркнул Ллерил Морвейн. – Никогда. Они нам всю кровь своими разговорами о гармонии с природой выпьют! Говорят, они имперцев в своё время этой же ерундой доставали, когда Воронью Скалу только-только основали, якобы добыча эбонита подорвала их связь с каким-то там создателем, и одному из поселенцев из кожи вон лезть пришлось, чтобы они угомонились.

– Говорят, что этим поселенцем Нереварин был, – добавил Модин. – И что потом здесь вообще скамп знает что творилось. Может, это всё скаалы и подстроили, чтобы имперцев отсюда выжить.

– Нет, скаалы там ни при чём были, – возразила бретонка. – Их шаманка рассказала мне, что в те годы на Солстхейм пришёл Хирсин, чтобы устроить свою Игру.

Командир стражи тихо выругался.

– Тогда этот остров точно проклят, – пробурчал он.

– А кроме эбонита вы ещё что-нибудь на континент возите? – Корир решил перевести тему, пока данмеров не потянуло на какие-нибудь совсем уж дурацкие темы.

– Нет. Когда запасы эбонита в шахте иссякли, у нас с континентом торговля ослабла, – ответил Адрил. – Завозили иногда то, что совсем уж необходимо, и мы научились тут сами кое-как вертеться. Если надо – можем вам наши пепельные бататы завозить.

– Попробуйте – может, моим людям они понравятся.

На остаток ужина данмеры опьянели настолько, что обсуждать с ними что-либо серьезное не представлялось. Тёмные эльфы принялись рассказывать ярлу о своих воинских подвигах, вспоминали родные земли – и норд решил вернуться в таверну, предложив обсудить оставшиеся вопросы в другой день. Синдири так же предупредила мужа, что устала за день, и трое редоранцев были вынуждены уничтожать запасы выпивки самостоятельно – о чём, впрочем, они не жалели.

– Не верю я им, – пробурчал мужчина по пути к «Пьяному нетчу».

Драконорождённая чувствовала, что Корир не просто не верит редоранцам – эти данмеры неприятны ему. Нет, дело не в каких-то расовых вопросах, он всё так же считал (возможно, справедливо), что Адрил Арано много чего недоговаривал, что просто использовал своих гостей. Почему иначе ярл оставался относительно трезвым?

– Велет хочет зачаровать у нас оружие, – возразила архимаг. – Это по его глазам видно. Да, он потребует себе скидку, но он пришлёт столько золота, сколько потребуется. И пришлёт корабль, который привезёт это оружие.

Что будет дальше, правитель Винтерхолда понимал: моряки остановятся передохнуть в «Замерзшем очаге», закупят в городе припасы, а часть заработанных Коллегией на зачаровании оружия денег отойдёт городской казне в качестве налога. И если Блёнвенн не ошиблась, и Модин Велет действительно хочет обеспечить своих солдат зачарованным оружием, то кое-какая выгода для Винтерхолда действительно вырисовывается.

– Не будешь ему сильно большую скидку делать?

– Нашим зачарователям надо на что-то жить, – ответ бретонки хоть и выглядел расплывчатым, но Кориру хватило и этого, чтобы всё понять.

– Вот что я в тебе больше всего люблю, так это твою деловую хватку. Если ты захочешь – то мёртвого слушаться заставишь.

========== Тайна скаалов ==========

С утра Блёнвенн думала отправиться к Нелоту – разузнать, какие двемерские руины он предлагал изучить, затем вернуться в Воронью Скалу, за Онмундом, нечего парню без дела в таверне сидеть, пусть помогает делать «экспедиционные заметки». Может, и Корира взять – приказать ему не трогать ничего и держаться позади, пусть норд тоже мир посмотрит, будет хоть, что сыну рассказать. Да, надо отправляться поскорее – чтобы скорее выбросить из головы смерть Сторна, выбросить чувство вины перед Фреей, до сих пор гложащее девушку. Конечно, это глупо и нелогично, Драконорождённая не виновата в гибели старого шамана – но мысль, что она поступила неправильно, до сих пор грызла разум. Может, стоит навестить скаалку, спросить, чем она может помочь деревне, помочь ей самой, попытаться наладить отношения… Только вот как? В день, когда они покинули деревню, новоиспеченная шаманка ясно дала понять, что не желает никого видеть и ни с кем разговаривать, что она хочет оплакивать отца в одиночестве. Фрея – не Серана, которая требовала поддержки, пусть даже и фальшивой, которой просто необходимо периодически выговариваться кому-нибудь по каждому пустяку и которую нужно было постоянно жалеть и давать иллюзию, что она – сердце и душа своей небольшой компании. Скаалка хочет остаться со своим горем наедине, пережить его сама, ей будет отвратительна чья-либо жалость. И как правильно поступить сейчас, девушка не знала.

– Простите, если отвлекаю, – в дверном проёме показалась голова Гелдиса Садри. – Но вас там какой-то скаал ищет. Пожалуйта, поговорите с ним поскорее и попросите уйти. Мне не нужны с ним неприятности – ну, вы сами понимаете: ещё подерётся с кем-нибудь или испортит мне что-нибудь.

Драконорождённая оживилась. Фрея захотела увидеться? Нет, вряд ли – шаманка бы сама пришла, если бы ей понадобилась помощь. Девушка выскочила из комнаты и быстрым шагом направилась к развалившемуся на стуле мужчине; её товарищи последовали за ней – на всякий случай, неизвестно, что этому дикарю в голову взбрести может.

– Что случилось?

Скаал поднял глаза на бретонку; мужчина выглядел усталым, будто он всю ночь двигался, держался лишь на зельях, и ему бы сейчас отдохнуть, но Гелдис Садри выгонит же его.

– Хорошо, что я застал вас здесь, чужаки, – ответил он. – Меня зовут Деор, я – друг Бальдора, нашего кузнеца.

– Да-да, конечно, приятно познакомиться, – протарахтел Онмунд. – Что у вас там случилось?

– Мой друг пропал вчера вечером. Я знаю, он никогда бы не отлучился из деревни на ночь глядя, он вообще кузню свою надолго бросить не может.

– Может быть, у твоего друга появились какие-нибудь… дела, – предположил Корир.

– Нет, ты не понял меня. Бальдор и на охоту-то почти не выходит, мы сами приносим ему столько еды, сколько ему нужно, а других дел, кроме как в кузне, у него никогда не бывает. Говорю тебе, с ним что-то случилось! Послушайте, я бы не стал обращаться к вам, чужакам, за помощью, если бы это было возможно – но Фрея скорбит по своему отцу и видеть никого не желает, а Фанари считает, что я лишний раз страх на себя же нагоняю.

Насколько Бальдор был важен для скаалов, говорила даже Фрея. Мало того, что он был единственным в деревне кузнецом, так ещё и владел редким, по-настоящему священным искусством: тайной обработки сталгрима.

– Ты заметил что-нибудь странное в день, когда исчез Бальдор? – поинтересовалась бретонка.

– Не знаю, насколько это странно, но… Пожалуй, да – я видел в лесу пару эльфов, которые тащили что-то тяжелое.

Норды переглянулись. Эльфы, которые тащили что-то тяжелое. Данмеры бы вряд ли опустились до похищения деревенского кузнеца, так не замешан ли в этом их новый талморский знакомый?

– Скажи, у этих эльфов была жёлтая или серая кожа? – поинтересовался ярл.

Деор задумался.

– Кажется, жёлтая. Да, точно тебе говорю, жёлтая. И сами они длинные.

Теперь сомнения не оставалось: к пропаже кузнеца причастны талморцы. И Блёнвенн теперь догадывалась, что именно Анкарион искал на Солстхейме и почему втирался к скаалам в доверие. Но только зачем ему секрет обработки сталгрима, который только на этом острове найти можно?

– А что в вашем сталгриме такого особенного? – спросил молодой волшебник.

Скаал разразился смехом, но быстро взял себя в руки и решил просвятить новых знакомых.

– Сталгрим холоден, как лёд, но намного более крепок, чем самая лучшая сталь. Редкая стрела пробьёт броню из него, а оружие из сталгрима сможет что угодно разрубить!

– Мы найдём Бальдора, – заверила Драконорождённая.

– Постарайтесь уж найти и привести живым.

Деор поднялся на ноги и уже собирался уйти.

– Постой! – окликнула Блёнвенн. – Тебе отдохнуть не надо?

– Нет, здесь я отдыхать не буду.

Видимо, отношения между скаалами и Гелдисом Садри оставляют желать лучшего, раз Деор из принципа решил перетерпеть свою усталось и вернуться в деревню.

– И что ты теперь насчёт этого Анкариона скажешь? – недовольно пробурчал Онмунд.

– Скажу, что попробую с ним договориться, – вздохнула девушка.

Да, можно было бы найти лагерь талморцев и просто перебить всех – эльфы восприимчивы к магии, их можно даже слабым заклинанием убить (если их, конечно, не поддерживает энергия могущественных артефактов или они не выучат хорошие обережные заклинания), а юстициарская роба не настолько прочна, из засады их офицера очень легко убить, и без него оставшихся солдат легко прикончить, в этом может помочь даже не самое сложное и мощное заклинание школы Иллюзии. Но Анкариона почему-то убивать не хотелось, девушка верила, что с этим талморцем можно договориться.

– С ума сошла? Да он убьёт тебя, и даже слушать не захочет! Даже если захочет, то всё равно убьёт!

– Он прав, – поддержал Корир. – И это не наше дело. Пусть Фрея берёт себя в руки и разбирается с этим эльфом.

Да, в словах ярла была большая доля правды, похищение Бальдора – действительно проблема Фреи, как защитницы своего народа, а не трёх чужеземцев, которых эти скаалы даже своими друзьями не считают. В спасении кузнеца из плена действительно не было никакой выгоды, и можно было бы просто остаться в Вороньей Скале и напомнить редоранским советникам заключить торговые договорённости на бумаге, обдумать все мелочи ещё раз – по крайней мере, из этого точно можно будет извлечь выгоду. Но Блёнвенн не могла так поступить. Не могла остаться в стороне, не могла бросить скаала в талморском плену.

– Да, вы оба правы, – согласилась бретонка. – Это не наше дело, и оно не сулит нам никакой выгоды. Но я не могу так, вы же знаете. Тем более, что косвенно я виновата в смерти Сторна, и я чувствую, что должна хоть как-то свою вину перед скаалами загладить.

Норды перекинулись недовольными взглядами. Их общая подруга просто накручивает себя, считает себя виноватой вообще без причины. Сторн сам решил взять Чёрную Книгу в руки и связаться с Хермеусом Морой, понимал, что идёт на риск и что может умереть. Да, Блёнвенн повезло, что Мирак захотел договориться мирно, но если бы он предпочёл дать бретонке бой? Может, без последнего Слова Силы у Драконорождённой не было бы шансов против древнего предшественника? Да, девушка просто-напросто хочет всегда поступать правильно и хорошо – но она сама понимает, что это невозможно. И что она далеко не всегда поступала хорошо и правильно, что она воплотила в жизнь не одну и не две абсолютно безумные идеи, за которые в лучшем случае теперь раскаивается.

– Зай, не надо себя накручивать, – попросил Онмунд. – В смерти Сторна ты вообще никак не виновата, а что уж там эти дикари себе навоображали – это их проблемы.

– Я не накручиваю себя. В общем, я пойду к Анкариону. Попробую поговорить с ним – с Анкано же у меня хоть как-то получилось договориться, и с этим что-нибудь придумаю.

Для того, чтобы договориться с бывшим талморским советником, пришлось как следует напугать его, а перед этим – крепко отделать, пусть это и помогло вывести альтмера из-под влияния Ока Магнуса. Анкариона же пугать нечем, ему не пригрозить служебным расследованием, порчей репутации или арестом, его можно только убить – тихо, из засады, чего Драконорождённая, как понял волшебник, не желала.

– Давай я хоть с тобой схожу! На всякий случай.

– Двоих нас будет проще поймать. А одна я могу с помощью ту’ума спастись. Сидите лучше оба здесь.

Бретонка направилась в комнату – переодеваться.

– Невозможно всегда поступать правильно, – ярл надеялся убедить подругу отказаться от глупой и ненужной авантюры. – И ты не всегда поступала правильно. Или, по-твоему, натравить дракона на Виндхельм – это хорошая и правильная идея? Ты сама знаешь, что нет.

– Считай, что сейчас я иду расплачиваться за Виндхельм перед своей совестью.

***

Анкарион покинул деревню скаалов на следующее же утро после смерти Сторна – конечно, ему не очень хотелось бросать Фрею одну, но шаманка захотела побыть одной, ни с кем не хотела разговаривать, и задерживаться в деревне альтмеру не следовало. Да и он уже узнал всё о кузнеце – когда он отлучается из деревни, куда и зачем ходит, и намеревался приказать своим подчинённым похитить Бальдора. А после парочки допросов кузнец должен был сдаться и выдать секрет обработки сталгрима – крепышом он не выглядел, да и стоят ли эти знания того, чтобы умирать во имя их сохранения при себе?

Подчинённые смотрели на вернувшегося юстициара с каким-то удивлением, будто они похоронили его или – что хуже – заподозрили в дезертирстве или измене родине.

– Лорд, мы думали…

Один жесткий взгляд заткнул не в меру разговорчивого солдата.

– Построиться!

Солдаты тут же подскочили с насиженных мест и выстроились в одну шеренгу.

– Пятеро останутся здесь, ещё четверо пойдут к заброшенному постоялому двору к северо-западу от Вороньей Скалы. Ещё один – со мной. Приказ ясен?

Альтмер в очередной раз упрекнул себя за то, что даже не мог запомнить имена своих новых подчинённых, что они для него – безликая масса, которую не жалко будет пустить в расход во имя общего дела. Наверное, он – худший командир, которого можно предложить солдатам, и право было начальство, когда посчитало его самым малоэффективным членом Талмора. Впрочем, теперь его можно считать не только самым малоэффективным, но ещё и дефектным – иначе почему общество представителей низших рас ему приятнее, чем общество этих десяти чистокровных альтмеров?

– Лорд, разрешите вопрос: мы можем узнать, какой у вас план?

Логичное желание – наверное, эти солдаты не настолько никчёмны, как с самого начала посчитал Анкарион. Только вот этого солдата не научили, что прежде, чем задавать свой вопрос, нужно дождаться разрешения команира?

– Каждый день кузнец ненадолго отлучается из своей деревни. Наша задача – дождаться его, схватить и доставить для проведения допроса к заброшенному постоялому двору. Первый раз я допрошу его лично, если он ничего не расскажет – четверо из вас продолжат работать с ним до того, как он расколется. Я надеюсь, методами проведения допроса с пристрастием владеет каждый из вас?

Строй издал слаженный одобрительный крик.

– Разойтись.

Идти на операцию в форме юстициар не хотел – лучше было сменить накидку на меховую куртку, надеть более удобные и тёплые сапоги с перчатками, а кирку заменить на топор. Альтмер сжал кулаки и зажмурился. Нельзя дать себе слабину. Нужно быть жестким. Нельзя показывать перед подчинёнными сочувствия или уважения к скаалам. Да, талморец уважал этот народ, они (порой даже сами того не зная) помогли прожить этот год, показали, как надо себя вести на их промёрзшей родине. Солстхейм – их дом, альтмеры – их гости, но сейчас нужно на время забыть об этом. Приказ превыше всего. Возможно, глупый, совсем ненужный – но приказ. А приказы принято выполнять.

Анкарион повёл свой небольшой отряд на побережье Фелсаад – куда в небольшой перелесок ходил Бальдор Железный Крой. В засаде пришлось прождать несколько часов – пока, наконец, не показался сам скаал. Юстициар жестами велел подчинённому ползком двигаться за собой. Приходилось двигаться очень медленно, почти не поднимать голову – лишь бы кузнец не заметил непрошенных гостей. Скаал подходил ближе. Альтмеры спрятались за камнями, ждали, пока жертва подойдет как можно ближе. Кузнец отвернулся, склонился над кустом снежноягодника, принялся собирать ягоды в небольшое лукошко. Анкарион выскочил из укрытия, почти с разбегу нанёс своей жертве крепкий удар по голове и затем жестами приказал помощнику вязать лишившегося чувств дикаря; получившийся бесформенный свёрток альтмеры потащили на юго-запад, к границе мёртвого леса и равнин Изинфьер.

Четверо посланных к старому постоялому двору солдат уже приготовили всё для встречи пленника, оставалось лишь сбросить кузнеца в подвале и приступать к допросу. Анкарион сдёрнул с головы пленника мешок.