Текст книги "Залечь на дно на Солстхейме (СИ)"

Автор книги: Marianna Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Гловер Меллори с неким уважением принялся разглядывать зачарованный боевой молот, которым до недавних пор был вооружён немёртвый генерал.

– Да уж, добротная дубинка, ничего не скажешь. Давай так: дам тебе за неё сотню золотых, а если сюда явятся ещё какие-нибудь искатели приключений, и мне удастся им эту штуковину толкнуть, отдам тебе… тридцать процентов от вырученного. По рукам?

– Двести, – возразил молодой норд. – И сорок пять процентов от вырученного!

– Парень, наглеть не начинай! Я тебе не какой-нибудь богатенький коллекционер, у меня каждый септим на счету! Сто пятьдесят, не больше – и предложение насчёт тридцати пяти процентов всё ещё в силе!

– Ладно. По рукам.

Городской кузнец отсчитал нужную сумму, завязал монеты в плотный кожаный мешочек и передал волшебнику; Онмунд, в свою очередь, оставил боевой молот на прилавке, вежливо поблагодарил торговца и почти бегом направился в таверну – передавать новость. И всё думал – почему Адрил Арано назначил встречу именно в Храме, а не подсел к ним во время ужина в «Пьяном нетче», куда они с женой постоянно заходят.

Правитель Винтерхолда, как и ожидал юноша, в очередной раз искал не то утешения, не то просто спокойствия на дне стакана, и выглядел каким-то унылым. Напился уже, или опять недоволен чем-то? Только чем? С Фальксом Карием всё равно не удалось бы мирно договориться, он же рассудком тронулся, и Корир это прекрасно понимал!

– Эй, – волшебник присел на соседний стул, – тебя Адрил Арано зачем-то ищет. Хочет, чтобы ты в Храм подошёл.

Ярл лишь злобно фыркнул.

– Никогда не был религиозным человеком. И этим данмерам то же самое советую. Богам плевать на нас, хоть лоб от молитв расшиби. Будь иначе, они не допустили бы того, что случилось с Винтерхолдом… много чего они бы не допустили. Я не верю ни слову этих имперских жрецов, которые будто в каком-то своём мирке живут, и ни слову из их имперских книжек. Знаешь, мне даже наплевать и на Талоса. Вот просто наплевать на него. «Защищай народ Тамриэля», говорил он? Он не думал, что одна его половина ненавидит другую лишь за то, что у них уши закруглённые, и рада убить лишь поэтому? Если к Акатошу поближе присмотреться – так он в принципе смертных не слишком любит, готов уничтожить весь мир как только – по его мнению – придёт время, его «дети» любят убивать просто так, без надобности. А даэдра… им лишь бы поиздеваться. Для них все смертные – не больше, чем игрушки. Под этим я уж точно готов расписаться.

Онмунд слушал знатного сородича с некой завороженностью, не смея перебивать. Всегда его после выпивки на философские размышления тянет, или у него действительно много чего накипело, и ему есть что сказать?

– Ого, да тебе книжку на досуге написать надо! – воскликнул юноша, едва Корир отвлёкся на несколько глотков суджаммы. – Но, правда, не думаю, что Адрил Арано тебе проповеди прочесть пожелает.

– Да кто его знает, этого данмера. Мейлур иногда вон, тоже не слишком верующим кажется, но стоит хоть чуть-чуть жареным запахнуть, как сразу и богов своих о помощи просит… вернее, даэдра, и предков до какого-то там колена вспоминает.

Как возле их столика оказалась моложавая данмерка, норды почти не заметили.

– Наши герои немного заскучали? – вкрадчивым голосом поинтересовалась она.

– Тебе-то чего?

Мирри Северин обратила внимание на гостей из Скайрима ещё вчера. К Онмунду она была безразлична, относилась к нему как к некому забавному ребёнку, не более – впрочем, волшебника это устраивало, меньше будет у Блёнвенн повода ревновать, юноша даже намеренно ребячился в её присутствии. Но вот к правителю Винтерхолда эта женщина явно испытывала физическое влечение, она ещё вчера дарила ему недвусмысленные взгляды, ещё чуть-чуть и на шею бы вешаться начала.

– Мой отец – самый богатый человек в этом городе, я вчера вам об этом уже говорила, и он не позволит спасителям нашего дорогого города бесславно в этой таверне прозябать. К слову, сегодня с утра он куда-то по делам отлучился…

Такая, как Мирри Северин, любого мужчину к своим ногам уложит. Не сказать, что данмерка была красива – на вкус Онмунда, все эльфийки в принципе по внешней привлекательности молодым человеческим женщинам уступали. Но эта… Юноша иногда ловил себя на мысли, что против Мирри Северин он бы не устоял. Казалось, ничего особенного: бледноватая для данмерки кожа, пронизывающий взгляд, но кошачьи движения и голос – такой вкрадчивый, проникающий в самое нутро, заставляли странным мурашкам пробегаться под кожей. Рядом с Драконорождённой волшебник никогда не испытывал ничего подобного, да и Брелина – обычная нормальная девушка, не похожая ни на роковую соблазнительницу, ни на спесивую аристократку.

– Я женат, – отрезал ярл.

Данмерка усмехнулась.

– Что-то я твоей жены поблизости не вижу.

– А может, зря ты так, – волшебник притворно свесил знатному сородичу руку на плечо.

Теперь эльфийка почти в голос смеялась.

– В жизни не поверю что вы из тех, что мужчин предпочитает, – парировала она. – И не верю, что вы оба такие все из себя правильные.

Вместо ответа правитель Винтерхолда молча поднялся и направился к выходу – лучше уже послушать, чего хотел Адрил Арано. У местных удалось расспросить, где находится местный Храм – здание на самой высокой платформе, почти на самой окраине города. Чуть мрачный внутри, так же, как и другие данмерские здания с нижним этажом, какого-либо особого трепета или восторга у Корира он не вызывал, статуя Азуры, которую он каждый раз в ясный день мог увидеть, впечатляла больше. Возле стен на верхнем этаже располагались необычного вида алтари – невысокие деревянные стеллы с выжженными на их передней поверхности бессвязными, на первый взгляд, узорами. Норд задержался возле алтаря у левой стены, вглядывался в совсем уж бессмысленные узоры – казалось, на самом верху пытались изобразить нечто вроде черепа, который обхватывало некое подобие рук, закрывающее собой крылатую фигуру…

– Боэтия, – пояснил бодрый голос второго советника. – Принц-Мститель. Принц Воинов. Принц Полей.

– Или Принцесса интриг и свержения власти, – несколько ехидно вспомнил правитель Винтерхолда.

Адрил Арано позволил себе усмешку.

– Не думал, что ты настолько хорошо разбираешься в нашей вере, ярл Корир.

Ярл… Первое мгновение Корир впал в смятение, не знал, что ответить, как себя дальше вести. Затем мужчина успокоился, ведь зачем данмеру причинять ему какой-либо вред? Но только… неспроста тёмный эльф на это внимание обратил. Чего он хочет?

– У меня есть… друзья среди данмеров.

Пока нужно держаться непринуждённо, не акцентировать внимание на титулах и положение в обществе. Не поднимать тему расовых вопросов или политики. Редоранцы не любят Империю, на это ещё капитан Велет намекнул, а Буревестника они по понятным причинам уж точно не жаловали. Стоит разговору зайти не туда – посыпятся взаимные упрёки, отношения испортятся – а им втроём ещё зимовать здесь.

– Кто-то из твоих доверенных лиц, вернее сказать?

– Это имеет большое значение?

– Нет, – данмер вновь усмехнулся. – Конечно же, нет. Впрочем, я и позвал тебя не ради того, чтобы читать проповеди – с этим старейшина Отрелот лучше меня справится. Ты и твои друзья уже хорошо помогли Вороньей Скале, да и тебе по нескольким вопросам я уж точно могу доверять. Скажи, ты много знаешь о Великих Домах Морровинда?

Ходит вокруг да около. Пока не говорит ничего конкретного. Но и не бросается какими-либо обвинениями. Чего от тёмного эльфа ждать, норд даже предположить не мог.

– Ближе к делу, – попросил ярл.

– Хорошо. Для начала, немного просвещу тебя. Мы, Дом Редоран, с некоторых пор сосредоточили в своих руках основную власть в Морровинде – просто потому что больше некому было. Империя нас, считай, бросила, Дом Индорил лежал в руинах после Кризиса Обливиона и Красного Года, Дом Телванни всегда держался особняком, а Дом Хлаалу… эти в принципе всегда думали только о собственной выгоде. Спрятались от неприятностей, решили переждать, пока всё уляжется – только, думаю, они даже предположить не могли, что наш народ их возненавидит за связь с Империей. Соответственно, потеря власти их совсем не устраивала, и они захотели это как-то исправлять. Один из них решил заняться этим в Вороньей Скале, и делал это он, как Хлаалу умеют: сыпал деньгами, раздавал всем богатые подарки. В итоге, как видишь, у него ничего не вышло, его схватили и казнили по личному распоряжению советника Морвейна. Теперь у меня есть сведения, что его родичи очень сильно хотят мести и готовят покушение.

Теперь усмешку позволил себе Корир. А на что эти данмеры рассчитывали? Что им руку пожмут и с вежливой улыбкой извиняться, дескать, «простите, недоразумение вышло»?

– И вы предпочли забыть об этом на столько лет, и даже заключить с родичами этого казнённого видимость мира не пытались?

Лицо Адрила Арано перекосилось от злобы. Свет свечей начал странно колебаться, тени жутко играли на лице данмера, подчёркивали каждую складку на коже, а глаза, казалось, вот-вот загорятся настоящим огнём.

– Хлаалу вероломны. Они улыбаются тебе, пожимают руку, а в другой держат кинжал, который вонзят тебе в спину. Да, они быстрее всех приняли имперские законы, но им это было нужно, чтобы больше выгоды для себя получить. Будь моя воля, я бы каждому из них бы голову мечом снёс.

– А потом тебе бы снесли голову родичи тех, кого ты убил. Возмездие всегда приходит к убийцам – неважно, после скольких лет и от чьих рук.

Второй Советник немного смягчился. Добрый знак – не придётся продолжать перепалку, сталкивать свои жизненные позиции и просто обычаи двух народов.

– Возможно, твоя правда, – бросил он. – Но пойми меня: Ллерил Морвейн – мой лучший друг. И я не хочу однажды найти его умершим иначе, чем от старости.

Хотелось равнодушно качнуть плечами, похвалить за преданность – однако норд чувствовал с этими двумя данмерами какое-то сходство. Блёнвенн готова была поступить так же, сделала бы всё, чтобы вычислить засевших в Винтерхолде Братьев Бури, чтобы отыскать логово Галмара – и делала всё, что могла, лишь бы защитить его, правителя Винтерхолда, человека, которого она называет «мой ярл» (пусть исключительно на людях, лишь соблюдая приличия) с настоящей преданностью в глазах.

– Хорошо. И чего ты хочешь от меня?

– Помоги мне найти убийц.

Впутываться в данмерские интриги без веской причины Корир не собирался.

– Ты много знаешь о Винтерхолде?

Второй Советник впал в некое замешательство, не понимал, к чему клонит собеседник, но и грубить не хотел – явно чтобы не вспугнуть союзника.

– У вас там Коллегия магов стоит, – почти что наугад, неуверенно ответил Адрил Арано.

– Это не самая существенная деталь в нашем разговоре.

Норд пытался оставаться спокойным и хладнокровным, не показывать своих эмоций. Тёмный эльф хочет заключить сделку – так пусть назовёт её условия. И пусть они будут хоть сколько-то выгодны обеим сторонам, а не только редоранским советникам.

– Я слышал, ты поддерживаешь Ульфрика Буревестника.

– Ульфрик Буревестник казнён – в моём владении, за моим городом. С моего позволения.

Данмер забегал глазами – сомневается, пытается обдумать всё, что скажут ему, что он будет говорить сам. Эти сомнения были для ярла хорошим знаком. Эльф пока что не отказывался от союзника – значит, есть шанс получить хоть какую-то выгоду для себя.

– Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, – Второй Советник решил изобразить из себя дурачка.

– Хорошо. Тогда позволь мне немного просветить тебя. С недавних пор я поддерживаю Империю, как и Хлаалу. Вы, редоранцы, Империю не слишком жалуете. Так почему я должен вмешаться в ваши разборки?

– Хороший вопрос, – Адрил Арано позволил себе ухмылку. – Но ещё я слышал, что Винтерхолд возрождается, отстраивается заново. Мы с тобой чем-то похожи, не находишь? Наши города до определенного момента пребывали в упадке, и теперь получили второй шанс. По-моему, воспользоваться им вместе и помогать друг другу – хорошая идея. Отсюда до вас плыть ближе, чем до Виндхельма или Данстара, да и сотрудничать с ними нам в данный момент будет не слишком просто, почему – я думаю, тебе пояснять не требуется. Чтобы встать на ноги быстрее, нам нужно торговать, и в этом мы можем помочь друг другу.

Ловкий ход – предлагает сотрудничать, даёт понять, что, оставшись у власти, редоранцы принесут пользу не только Вороньей Скале. Только где гарантия, что эти слова – не пустой блеф, не попытка втянуть в свою игру?

– Где гарантия, что Хлаалу не сделают то же самое, когда к власти придут?

– Они не будут заключать с тобой таких сделок. А если и заключат – то обманут. Честь и справедливость для них – пустой звук, в отличие от нас. Мы же своё слово всегда держим. И вот тебе моё: если ты поможешь мне выявить шпионов Хлаалу, мы эту помощь не забудем. Откажешь, и мой друг из-за этого погибнет – плохо будет и тебе.

Угрожает. Но угрозы выглядят очень убедительно, очень хладнокровно. Нет, они не похожи на пустое эльфийское многословие, Адрил Арано предпочитает действия разговорам. Возможно, придётся и правда согласиться – если он докажет, что помощь Дому Редоран будет выгоднее.

– Допустим, шпион Хлаалу пришёл ко мне вместо тебя и предложил бы мне то же самое, при этом составил бы письменный договор, под которым мы бы оба подписались. Почему мне не следовало бы соглашаться?

– У Хлаалу нет реальной власти на большой земле, – без раздумий ответил данмер. – Даже если они не обманут, они половины обязательств просто не смогут выполнить. А мы – сможем. Скажи, ярл Корир, не поэтому ли ты разорвал свой союз с Ульфриком, что почувствовал за Империей большую силу?

Надавливает на больное. Демонстрирует собственную силу, собственную власть. И почти заставил отбросить все колебания. Возможно, и правда стоит попробовать – терять всё равно нечего.

– Хорошо. Я постараюсь помочь тебе найти шпионов Хлаалу, но не более. Не рассчитывай, что я или мой друг сделаем оставшуюся грязную работу за твоих стражников.

– Разумеется, последний удар мы нанесём сами.

– И с чего начать посоветуешь?

– Поговори с Гелдисом в «Пьяном нетче» – он все сплетни знает. И даже кое-какие грязные тайны некоторых жителей Вороньей Скалы.

Очевидная зацепка ведь – поговорить с трактирщиком. Корир не понимал, почему второй советник сам не начал с этого.

– Почему ты сам не расспросишь?

Данмер в ответ лишь усмехнулся.

– Спрашивал я много раз, он мне и рассказывал обо всех подозрениях. Только едва я шаг сделаю – и все мои зацепки обрушиваются, Улены будто на шаг впереди оказываются. Как только узнаешь что-нибудь интересное – проверь, а потом расскажи мне. Встречаемся здесь, в Храме, после завтрака и после ужина.

Адрил Арано – данмер, его периодические визиты в Храм не вызовут у местных подозрений. Но заглядывающий туда норд будет выглядеть странным – на даэдропоклонника ярл Винтерхолда не слишком похож.

– Тебе не кажется, что норд, так часто посещающий ваш храм, будет смотреться подозрительно?

– Я слышал, над Винтерхолдом возвышается статуя Азуры, которую ваши данмеры возвели в честь спасения от ужасов Красного Года. Так что, если кто спросит – сможешь хоть что-нибудь наврать о том, как ты её чтишь? Вон, кстати, её алтарь у нас, если что, – изящный палец второго советника направился в сторону трапеции с изображением звезды.

– Проблема в том, что я не поклоняюсь ни богам, ни даэдра. Так скажем, разочаровался в них всех.

– И твои новые знакомые решили исправить это и познакомить тебя с Истребованиями, – на лице тёмного эльфа показалась победная улыбка. – По-моему, отличная легенда. А у старейшины Отрелота чудесные проповеди, советую как-нибудь послушать.

Предложение данмера действительно выглядело неплохим, логичным. Норд кивнул. Адрил Арано, одарив нового союзника ещё одного довольной улыбкой, предпочёл покинуть Храм, оставив ярлу время на размышления. Нужно найти Онмунда. Обсудить с ним всё. Доверить какое-нибудь очень простое задание, которое не накличет на юношу беды.

В этот день высшие силы всё же были на стороне нордов: волшебник сам пришёл к Храму и сейчас отбивался от здешнего послушника.

– Онмунд, кажется, ты хотел спросить что-то о данмерской вере, – Корир подделывал спокойный, но в тоже время и любопытствующий тон; парень всё понял без ещё каких-либо намёков и с радостной улыбкой переступил храмовый порог, игнорируя недовольный скрежет данмера-послушника.

– Чего он хотел, этот Адрил Арано? – тут же поинтересовался Онмунд.

Ярл пересказал молодому сородичу всё, о чем говорил второй советник, с каждым словом на лице волшебника одна эмоция сменяла другую, недовольство переходило в гнев, затем сменялось любопытством, затем снова возвращалось в недовольство.

– Он хочет использовать тебя! – заключил юноша.

– Я знаю. Но если мы не примем его правила, может быть хуже.

– Да ничего он тебе не сделает! И вообще, по-моему, у него паранойя.

Как раз на простого параноика Адрил Арано был похож меньше всего. Да, он ненавидел Хлаалу, но его опасения не были лишены смысла. Он не бросался конкретными обвинениями, не видел убийц в каждом встречном, бросившим косой взгляд. Он просто хочет всё проверить, он готов принять свою неправоту, если это случится. По крайней мере, так показалось правителю Винтерхолда.

– Все говорили, что у Блёнвенн тоже всего лишь паранойя, – напомнил мужчина. – Помнишь, чем всё закончилось?

– Помню, – вздохнул волшебник. – Но, не знаю, неправильно это как-то, звать чужих участвовать в междоусобных разборках.

Корир молча направил взгляд на алтарь Боэтии, вглядывался в эти бессмысленные на первый взгляд, но такие завораживающие узоры, пламя свечей отключало разум, а благовония совсем заставляли выпасть из реальности. Боэтия. Принцесса интриг. Принцесса воинов. Сегодняшний день и правда проходил под её покровительством. Ярл Винтерхолда обманом победил генерала Фалькса Кария, а затем собственноручно вырвал камень, поддерживавший жизнь имперца, из его груди. Затем Адрил Арано пришёл со своим рассказом о вражде с Уленами и их попытками насильственного захвата власти в Вороньей Скале.

– Прошу меня простить, – приятный голос старейшины Отрелота кое-как вернул норда в обычное состояние, – но я тут подслушал ваши разговоры, и, я думаю, кое-чем я могу вам двоим помочь.

– Продолжай.

– Как жрец, я обязан не только провожать наших покойников в последний путь, но и следить за состоянием родовых гробниц. И я заметил, что в родовую гробницу Уленов кто-то постоянно приносит подношения.

У казнённого Улена могли остаться друзья в Вороньей Скале, которые, возможно, не разделяли его намерений, а просто уважали его, как личность. Возможно ли, что именно они отдают умершему дань памяти?

– У Уленов здесь оставались друзья?

– Даже если и так, то они или давно уехали, или просто умерли. И подношения – пепельные бататы – обычно оставляют родичи умершего.

– Почему же ты это Адрилу Арано раньше не сказал? – недовольно поинтересовался Онмунд.

– Он меня не спрашивал, – данмер качнул плечами.

Стоит ли проверить слова жреца, последить за родовой гробницей? Может ли это вывести на след Уленов? Ярл покосился на своего молодого сородича.

– Оставь это мне, – попросил волшебник. – Скажите, Старейшина, есть ли какая-нибудь периодичность в этих… подношениях?

– Да. Если тебе повезёт, то увидишь, кто их оставил, уже сегодня вечером. Или завтра к утру, если не побоишься остаться там на ночь.

Юноша едва сдерживался от бравой ухмылки.

– Зачем ты рассказываешь нам это? – Корир уже начал ловить себя на мысли, что сам превращается в параноика, сам видит в каждом встречном врага или шпиона, но вопрос действительно был здравым.

– Старому эшлендеру нельзя помочь новым друзьям уважаемого Адрила Арано? – в голосе старика послышались едкие нотки. – Поверь, я не слишком заинтересован в смене власти в Вороньей Скале. Особенно если эта власть сменится на остатки Дома Хлаалу.

Опять дело упиралось в данмерские разборки между Великими Домами, в данмерские понятия о жизни, данмерские принципы, которые норды просто не могли понять. Расспрашивать о чём-либо большем правитель Винтерхолда не стал, и предпочёл вернуться в «Пьяный Нетч» – ждать, пока Онмунд не вернётся хоть с какими-нибудь новостями. Всё, чего сейчас хотел мужчина – это ещё одной кружки мёда и свободные уши Гелдиса Садри. Скрывать ему было нечего, какие-либо совсем уж сокровенные тайны рассказывать он так же не собирался, а трактирщики – самые лучшие в мире слушатели, пусть и не бесплатные.

– Не знаю, как скаалы её делать ухитряются, но штука крепкая, – заметил данмер, наливая своему постояльцу зольного мёда. – Знаешь, а Мирри Северин насчёт тебя очень серьёзно настроена.

Корир недовольно поднял на трактирщика глаза.

– Я уже сказал ей, что женат.

– Друг мой, данмерских женщин это не останавливает. Особенно если они себе жучиный мускус Телванни в помощь берут. Это такие… очень дорогие и редкие духи, если не знаешь. Не знаю, где она их после Красного Года достать ухитрилась – может, в Тель Митрине купила, может, с континента привезла, но первый раз я заметил, как она ими воспользовалась. Знаешь, как у нас говорят – «даже варвар может быть привлекательным, если он пахнет этими духами», а уж такая, как Мирри – и подавно.

========== Горячая месть ==========

С разведки Онмунд вернулся несколько возбуждённым. Волшебник едва сдерживал свои чувства, хотел скорее рассказать всё и побольше.

– Это она… Мать Мирри.

– Успокойся. Сядь и выпей, – посоветовал Корир.

Молодой волшебник, кажется, впервые в жизни приложися к кружке крепкой медовухи: юноша морщился, напряжно выдыхал, пытался откашляться.

– Я спрятался в родовой гробнице Уленов, – речь Онмунда уже выглядела более размеренной и спокойной. – И ждал. Не знаю, сколько времени прошло, я там уже не знал, чем себя занять. И тут скрипнула дверь – уличная. Я наложил на себя заклинание невидимости и затаился, молился, чтобы меня не заметили – а сам вглядывался. Сначала я понял, что пришла женщина. А потом пригляделся – и понял, что я её знаю. Это мать Мирри… как её зовут…

– Тилису Северин, – учтиво напомнил Гелдис Садри. – Может, ты ошибся?

– Нет-нет. Я абсолютно уверен, что это она.

С обвинениями в адрес Северинов нужно быть очень осторожными – ярл с самого первого дня понял, что это семейство пользуется в городе очень хорошей репутацией. Его глава учтиво пожимал руку Адрилу Арано, их жёны вели мирную светскую беседу, все вместе они с очень важным видом обсуждали насущные дела.

– Гелдис, расскажи мне про этих Северинов, – неожиданно попросил норд.

Трактирщик со вздохом отложил в сторону бокал, который до этого натирал до блеска, взялся за другой, и за свой рассказ принялся будто бы невзначай.

– Что тебе сказать можно: Северины богаты. Очень богаты. И с тех пор, как они в Воронью Скалу приехали, ни денег, ни сил на город не жалели. Не подумай, что я настроен против Советника Морвейна – но Северины куда больше средств в город вложили. Да и так они очень приятные личности, разве что странные вещи про Мирри и Вендила говорят – будто она ему по возрасту в дочки не слишком-то и годится.

Не жалели ни денег, ни сил на город. Прямо как Довакин. Что, если… Правитель Винтерхолда тут же одёрнул себя – нет, Блёнвенн не может быть предательницей, не может затевать ничего плохого. Это у данмеров всё совсем по-другому, они смотрят на дружбу и честь по-другому, да и бретонка в принципе не может зла на Винтерхолд держать, она, кажется, вообще не способна длительно, серьёзно и скрытно ненавидеть кого-то.

– Корир, кажется, твой выход.

Хоть в голосе юноши и слышался какой-то нездоровый задор, но говорил он абсолютно серьёзно, да и идея была не самая лучшая. Корир бросил взгляд сначала на недопитую бутылку зольного мёда, а затем – на дверь комнаты, где они остановились.

– Принеси зелье, – потребовал ярл.

Молодой волшебник без слов поднялся с табурета и через некоторое время принёс успокоительное зелье. Следовало смешать его с медовухой или другим напитком и затем угостить Мирри и её мать.

– Крепкая какая-то гадость? – с умным видом поинтересовался Гелдис.

– Я бы сказал, с ног валит. Мирри любит медовуху?

– Не особо. Предпочитает мацт или суджамму. Хотя от хорошего вина – например, братьев Сурили, не откажется. Но подмешивать что-либо в сиродильские вина – сущее преступление, хуже только открытое богохульство. Возьми лучше «Алто» – оно само по себе достаточно крепкое, и сделать его ещё крепче с помощью вашей настойки таким уж кощунством не будет, – на лице трактирщика показалась хитрая ухмылка. – И придётся тебе забыть, что ты женат.

– Не придётся. Дай мне масла и небольшой кусочек угля.

Смешанное с настойкой вино, как и зелье силы, оказалось в поясной сумке – нордам лишь оставалось надеятся, что всё сработает, как нужно, что данмерки отключатся до того, как он сам опьянеет, и что такие примитивные средства помогут ему дольше оставаться трезвым. Перед самыми дверями поместья Северин Корир снова замешкался. Где-то глубоко в душе ему казалось, что всё это неправильно, нельзя так делать, что где-то совсем рядом есть и другой способ добыть доказательства.

Железное кольцо с громким стуком опустилось на деревянное полотно; долго ждать не пришлось – женщины будто ждали гостя. Мирри открыла дверь сама, очень фальшиво изобразив удивление.

– А говорил, что женат, – в голосе данмерки смешались кокетство и ехидство.

– От своих слов я не отказывался.

Эльфийка притворно вздохнула и предложила войти.

– Я пришёл поговорить, – норд пытался оставаться спокойным, надеялся, что женщина не заметит, с какой легкой дрожью рука доставала из поясной сумки бутылку с вином.

– Тогда не будем медлить.

Запах, такой лёгкий, но сводящий с ума, разносился по прихожей. По коже пробегали странные мурашки, сердце странно кололо – нельзя, нельзя было поддаваться на столь примитивные уловки, ярл ругал себя, начал бояться, что не выдержит, и собственная совесть теперь уж точно съест заживо.

– Где твоя мать?

Вопрос звучал будто бы невзначай, мужчина надеялся, что Мирри не заподозрит неладного. Данмерка в ответ лишь кокетливо усмехнулась.

– А ты приличный человек, раз хочешь с девушкой в присутсвии её матери разговаривать, – съязвила она. – Что же. Пойдём.

Эльфийка вела своего гостя на нижний этаж, мимо алхимического столика и пентаграммы душ, мимо пустых пока манекенов, на которых обычно вывешивают напоказ трофейную броню, мимо прохода в ещё одну комнату, в темноте которой норд ухитрился разглядеть круглую каменную кладку, тренировочные мишени и верстак. Если алхимический столик и пентаграмма душ не вызвали у него вопросов, то зачем Северины держат в доме кузню, верстаки и мишени?

– Отец любит держать себя в форме, – пояснила Мирри.

Данмерка сгребла с полки три кубка и велела располагаться за столом. Тилису уже заняла один из стульев, внимательно наблюдала за дочерью и её гостем.

– Ты такой хмурый, – заметила женщина, – как я тебя увидела – сразу поняла, что ты здесь ко двору придёшься.

– Если хочешь улыбок – я позову своего друга.

Мать и дочь позволили себе в голос рассмеяться.

– Пусть твой друг сначала молоко с губ вытрет, – съязвила Тилису. – А ты… ты совсем другое дело. Хоть по нашим меркам у вас с ним вообще мизерная разница.

Эльфийки, наконец, сделали несколько глотков и поморщились.

– Не думала, что «Алто» может быть таким крепким, – предположила Мирри. – Впрочем, тебя, наверное, таким совсем не взять. Я слышала, скаалы умеют варить такой крепкий мёд, что от него с ума сойти можно.

– Отвратительное пойло, – Корир решил подыграть данмеркам, изобразить из себя требовательного гурмана, хотя на самом деле зольный мёд так уж гадок и не был. – Если хотите хорошего выпить – попробуйте Черновересковый.

Женщины вновь рассмеялись и вновь пригубили из своих кубков. Кажется, задумка срабатывает: данмерки начинают пьянеть, с каждым глотком их будет всё проще рассмешить и заболтать.

– Ты сегодня в хорошей компании, – заметила Тилису. – Что тебе этот грубиян Адрил Арано, с которым даже и поговорить не о чем. Ещё и зануда.

– Эти редоранские советники все такие, – добавила её дочь, – ещё и на религии помешаны. Знаешь, ещё двести с небольшим лет назад – не слишком и большой срок для нас, данмеров, они свято защищали веру в АЛЬМСИВИ, приходили в бешенство, если хоть намёк на богохульство услышат, – эльфийка сделала ещё несколько глотков вина, уже почти не морщась. – Затем АЛЬМСИВИ пали. Новый Храм объявил поклонение им ересью и заблуждением – и Дом Редоран тут же подхватил это, и тут же начал восхвалять Истребования. Порой мне кажется, что вся их эта религиозность – не больше, чем слова, их понятия о чести – напускные. Посмотри, куда они завели Воронью Скалу. Велур Улен хотел остановить это падение. Его казнили.

Они знают о Велуре Улене и его судьбе. Защищают его. Говорят о его намерениях в исключительно добром свете. Начинают поносить Дом Редоран – и будут поносить его ещё больше, только дай им повод. Вывод напрашивался нехитрый: первые подозрения оказывались верны. Только как теперь разговорить их ещё больше до того, как они отключатся или заподозрят неладное и прогонят гостя?

– Никто не любит, когда власть отнимают. У нас, в Скайриме, есть небольшой город недалеко от границы с Сиродилом. Сейчас там правит человек по имени Денгейр Стунский – он уже очень стар, здоровье его подводит, да и с головой не всегда в дружбе. Некоторое время до него на троне сидел его племянник – тоже не самый мудрый был правитель. Денгейр считал, что имперцы отобрали у него трон в пользу племянника, хотя на деле что при нём самом, что после… смены власти решала всё управительница – толковая женщина. Так вот. Когда он вернулся на свой трон – люди Ульфрика Буревестника подсуетились, племянник сбежал из города вместе с управительницей. Не сбежали – их бы точно убили.

Женщины вновь позволили себе усмешки.

– Власть развращает, – вздохнула Мирри. – Скажи, Корир, тебя она тоже развратила?

– Спроси лучше у жителей моего города.

– Нет. Не развратила, – данмерка принялась ласково поглаживать руки норда, кокетливые нотки в её взгляде усилились. – Ты такой сильный. Такой смелый. Как редоранцы и любят.

Лесть, самая дешёвая лесть, какую только можно услышать. Корир не верил ни единому слову эльфийки – но отчего-то хотелось дальше слушать её речи, с каким-то восхищенем смотреть на неё. Хотелось… мужчина прогонял все мысли прочь, ведь все они – лишь действие этого дурманящего, сводящего с ума запаха на опьянённый медовухой разум. Нет, не нужно было идти к данмеркам подвыпившим, нужно было обдумать всё ещё раз.