Текст книги "Залечь на дно на Солстхейме (СИ)"

Автор книги: Marianna Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

– Винтерхолдские стражники знают, что с этими культистами надо делать. Не думаю, что местные хуже.

С нижнего этажа поднималась парочка данмеров. До этого мирно гревшийся возле очага тип отвлёкся от созерцания огня и будто бы невзначай направился к выходу.

– Вы посылали к Мираку гонца – и я защищала его. Если бы я желала вам зла, стала бы помогать этому парню?

Бретонка задумалась. Курьер, посланный к Первому Драконорождённому так же упоминал и развалины древнего храма, и книгу, с помощью которой можно было попасть в Апокриф, и некую нордку-воительницу, помогавшую ему. Очевидно, женщина из рассказов гонца сейчас стоит перед ними. Может, действительно стоит довериться этой скаалке – тем более, раз она знает, как связаться с Мираком.

– Хорошо, – ответила архимаг. – Ты проводишь нас в свою деревню и расскажешь всё, что знаешь о Мираке.

Трое подозрительных мужчин ускорили шаг.

– Уходим, – приказала нордка, сжимая рукоять топора. – Сейчас же!

Женщина почти вытолкала своих новых знакомых на улицу и направилась в сторону пригорка.

– Подожди! – попросила Блёнвенн. – Скажи хоть, как тебя зовут!

Нордка взобралась на гору, миновала еловый перелесок и, наконец, замедлила шаг.

– Я – Фрея из племени скаалов. И я давно уже жду вас по крайней мере двоих.

Правитель Винтерхолда с недоумением посмотрел на новую знакомую – но спросить что-либо помешала одышка. Самым лучшим образом из них троих себя чувствовал лишь Онмунд, но и тот запыхался от бега – а эта Фрея, казалось, вообще даже не устала!

– Я привела вашего гонца в нашу деревню и расспросила, кто послал его. А когда последователи Мирака начали возвращаться на Солстехейм, я перехватывала их и расспрашивала обо всём.

– И они отвечали? – переведя дыхание, поинтересовалась Драконорождённая.

– Им было нечего скрывать, – ответила Фрея. – Некоторые из его последователей когда-то были моими соплеменниками, они помнили меня и разговаривали со мной без злобы. Мирак обманом сманил их на свою сторону, я знаю, и его нужно остановить. И сделать это сможешь только ты. Скажи только, почему ты послала Мираку гонца, а сама только сейчас явилась?

– У нас и без Мирака с его культистами забот хватало, – фыркнула бретонка.

В следующий раз скаалка остановилась перед огромным древним нордским храмом. На его стенах так же были установлены строительные леса, местные бандиты так же самозабвенно работали, бормоча что-то; вокруг будто намеренно прикопанными в землю лежали скелеты драконов.

– Это – храм Мирака. Оскверняющий Камень Дерева. Мирак заставляет этих несчастных строить что-то, и когда они закончат… – женщина глубоко вздохнула. – Не думаю, что это кончится хорошо.

Чем обернётся возвращение древнего драконьего жреца, архимаг представляла с трудом – но будет ли он восстанавливать культ драконов? Девушка сомневалась – ведь Мирак стал и для драконов, и для бывших сотоварищей предателем.

– Мирак предал драконов, не так ли? – поинтересовалась архимаг, осматривая скелеты. Интересно, добрался ли сюда Алдуин после своего возвращения? Или же намеренно не хотел иметь здесь никаких дел?

– Да. Убивал их ради собственного же могущества. Мы нашли в храме комнату, где над потолком висел драконий скелет, будто охотничий трофей, и рядом – стена с надписями на древнем языке. Что там написано, никто из нас понять не мог.

Драконорождённая подняла бровь. Свои знания драконьего языка она тоже не могла назвать идеальными, но всё же кое-что она понимала – и с удовольствием бы изучила эту стену. Вдруг там сокрыто новое слово силы?

– Покажешь мне как-нибудь эту стену?

– Когда разберемся с Мираком – да.

Пепельные пустоши сменились заснеженными лесами – совсем как на Белом Берегу или западных окраинах Винтерхолда. Эта часть острова выглядела куда живее и приятнее, надоедливый пепел не скрипел на зубах и не щекотал ноздри, а к ледяному ветру и ярл, и молодые волшебники давно привыкли, с моря Призраков и на такие дуют.

– Посмотрите на тот зелёный свет, – посоветовала Фрея. – Он идёт от Камня ветра, там мой народ работает против своей воли. Их нужно освободить.

Внизу действительно можно было разглядеть силуэт точно такого же камня, какой стоял и возле Вороньей Скалы. Эта магия – дело рук Мирака? Возможно. Для чего бывший драконий жрец делает это? Ради освобождения? Тогда зачем ему нужна последняя Драконорождённая?

– Конечно, это нужно сделать нам, – недовольно пробурчал Корир.

– Не вам. Ей.

Бретонка недовольно вздохнула. Всё как обычно: снова придётся стать девочкой на побегушках, снова придётся исполнять непонятно чьи прихоти. Да, однажды это сделало её архимагом – и то лишь потому, что более старшие и опытные волшебники просто не захотели брать на себя столько новых обязанностей и забот. Блёнвенн предлагала Фаральде занять это место, но альтмерка отказалась. Толфдир просто сказал, что слишком стар и рассеян – и так же отказался. Остальных мастеров просить не советовала уже сама эльфийка: слишком безответственны, слишком погружены в свои заботы или слишком вспыльчивы; к тому же, Драконорождённая прошла испытание в Лабиринте Шалидора, и, по мнению мастеров Разрушения и Изменения, по старинной традиции доказала своё право на пост архимага. Исполнение своего Предназначения, конечно, принесло ей славу, но сейчас эта слава померкла. Для одной половины Скайрима она – бретонское отродье и имперская шлюха, для другой – просто симпатичная мордашка в красивой броне, для жителей Вайтрана – названная сестра Предвестницы; пожалуй, разве что в Винтерхолде Драконорождённую любили. Что им с Лидией дала беготня по поручениям Стражи Рассвета? Любимое оружие охотников на вампиров – арбалет – им удалось получить раньше, затем зачаровать и использовать в битве против Алдуина. Лук Ауриэля, конечно, красив и мощен, но божественное оружие очень быстро разряжается, да и не стоило оно всех вытрепленных с обезумевшими снежными эльфами и не менее обезумевшими вампирами нервов. А уж быть своеобразным балансом между двумя нордками было совсем ужасным: Серана бесконечно ныла (на её фоне Корир – просто идеал выдержки и стойкости), Лидия злилась на неё, обе постоянно друг друга подкалывали, как могли… Да, в итоге клан Волкихар оказался почти полностью уничтоженным, в Забытую Долину можно снарядить множество экспедиций, а Дюрневир оказался ценным союзником и просто приятным собеседником, но от Стражи Рассвета благодарности ждать не пришлось. Гильдия Воров? Бретонка и так сотни раз пожалела, что связалась с этими жуликами: попала в рабство к Мавен Чёрный Вереск, после смерти её душа будет неопределённый срок стеречь Сумеречную Гробницу, чтобы затем оказаться среди всяческого сброда воров и мошенников, да и Бриньольф с Карлией и Мерсером Фреем – не те личности, с которыми девушка бы хотела разделить посмертие. Да, взамен воры не трогали её имущество, но в Винтерхолде и так злокрыс повесился, а покушаться на дом, ныне принадлежащий Предвестнице, в принципе ни один умник не отважится. Так сколько нервов ей предстоит убить сейчас, и ради чего? Не стоит ли сейчас развернуться и сбежать к Нелоту, у которого можно будет хоть чему-нибудь научиться? Разум говорил «да», советовал просто забрать у скаалов книгу и сбежать к старику Телванни, но любопытство и остатки совести велели помочь этим дикарям.

– Меня зовут Блёнвенн.

Скаалка с нотками ехидства во взгляде подняла бровь.

– Буду знать.

Нордка пересекла мостик, оказавшись перед извилистой тропинкой в свою деревню, над которой кружила вихревая воронка, куполом накрывавшая деревню.

– Деревня прямо перед нами, – заветила женщина. – Мой отец, Сторн Горный Странник, использовал магию и построил этот барьер, чтобы защитить немногих оставшихся. Добрый знак, что барьер ещё стоит.

Вблизи деревня скаалов ничем не отличалась от множества других нордских деревень. Такие же небольшие деревянные дома, на окраине, возле крупных валунов, расположилась кузница, в центре находился колодец, вокруг которого местные развесили добытую рыбу и убитых хоркеров, почти тут же возле растяжки для кожи валялись добытые звериные шкуры.

– Отец!

Фрея кинулась к сидящим внутри небольшого сооружения из невысоких украшенных завитками камней соплеменникам – старику, молодой женщине и юноше. На первый взгляд эти трое просто сидели вокруг необычного источника света, но нет: архимаг понимала, что это они сейчас создают барьер вокруг деревни.

– Отец, я привела ту, что может помочь нам. Драконорождённую, как и Мирак.

Старый шаман поднял на гостей глаза.

– И что с того, что и она, и Мирак – Драконорождённые? Как это может вам помочь? – поинтересовался Онмунд.

– Я сам с трудом представляю. Возможно, она спасёт всех нас. Возможно – только приблизит наш конец.

– Так дайте мне книгу, которую вы нашли в храме Мирака, – потребовала бретонка.

– Нет. Ещё рано. Боюсь, что пока Камни в его власти, у тебя слишком мало шансов против него.

– Хорошо. Как нам выдернуть эти камни из власти Мирака?

– Отправляйтесь к заставе Сиринга. Узнай там слово, которое когда-то выучил и Мирак. И используй это знание у Камня Ветра.

Блёнвенн поочередно посмотрела на товарищей. Как и ожидалось – не успей она толком вникнуть, что происходит, как её отправляют в самую гущу событий. Онмунд лишь сочувственно закивал головой, а в глазах правителя Винтерхолда девушка уловила едва заметные нотки хитрости.

– Где она, эта ваша застава Сиринга? – будто бы невзначай поинтересовался норд.

– В горах Моэсринг, на самом севере острова. Минуете лес, дойдёте до древних каменных строений, а там не заблудитесь, – ответила Фрея.

– Дорога, как я понимаю, неблизкая? Мы можем отдохнуть с дороги и поискать себе… снаряжение?

Старик выпустил ехидный смешок.

– Никулас, отдохни немного, – приказал шаман. – Заодно покажи нашим гостям место, где они могут переночевать, и найди этому мужчине старую броню Скафа Великана, он примерно так же крепок, как и наш прежний вождь.

Молодой скаал поднялся и позвал гостей за собой, пока не привел к самой большой избе в деревне – очевидно, дом старосты и место деревенских собраний.

– Располагайтесь, где сможете, – посоветовал парень.

***

Мирак был зол. Очень зол. Хотелось разнести всё вокруг, расшвырять лежавшие на столе книги и камни душ по сторонам. Эти идиоты упустили Драконорождённую! Архимаг наконец-то соизволила явиться на Солстхейм, но её перехватила скаальская баба! Притом без боя, без особых проблем – просто подошла, и убедила пойти за собой! И эти остолопы даже не попытались догнать её и отбить бретонку! Подумаешь, скаалке ещё двое нордов бы помогали – нашли проблему! Кинжал под рёбра здоровья ещё никому не придавал!

Первый Драконорождённый глубоко вздохнул и принялся про себя считать до десяти: обычно это помогало успокоиться, или, по крайней мере, сдержать порывы гнева. А успокоиться нужно быстрее, чтобы со спокойной головой всё обдумать. Чем скаалы могут помочь архимагу? Шаман может знать тайну Стены Слов на заставе Сиринга и послать туда девушку. Попытаться перехватить её на пути? Чёрная Книга, через которую он планировал заманить бретонку в Апокриф, так же хранится в деревне скаалов, и украсть её не представляется возможным: драться эти дикари всё же умеют очень хорошо. А что если просто подождать? Кровадин не сможет сдержать любопытства, раз, наконец, соизволила явиться на Солстхейм, сама найдёт нужную Чёрную Книгу и сама выйдет на него. Только вот не заставит ли её старик-шаман очистить Камни и не разрушит ли это все прежние труды? Камни очистить заставит, разумеется. Но с Камнем Дерева ей ничего не сделать, а как только девка будет мертва, в любой момент можно будет всё восстановить. И, наконец, вырваться из плена Апокрифа.

Бывший драконий жрец взял в руки письма из Винтерхолда и ещё раз перечитал. В его руках вспыхнули огоньки, бумаги начали тлеть, пока пеплом не разлетелись по воздуху. Зачем горевать о малознакомой бретонке, когда в Нирне его будут ждать сотни тысяч других женщин?

========== Слово, мысли и дело ==========

– Боги, как же здесь холодно!

В горах Моэсринг царил ледяной ад: ветер с моря Призраков пронизывал до костей, усиливая и без того лютый мороз; хорошо, что в небе не было ни намёка на надвигающийся снегопад: не хватало ещё заблудиться в горах и погибнуть. Онмунд съежился, пытаясь дыханием согреть руки, натягивал капюшон мага ниже на голову, закрывал лицо воротником поддоспешника – но всё будто бы бестолку. На ледяных пустошах Винтерхолда немного теплее даже зимой! Корир в новой броне (такой же, какую носила Фрея – только на мужчину оказался в пору и похожий на голову медведя шлем, принадлежавший старому вождю) чувствовал себя намного лучше – плотный поддоспешник и меховые перчатки с сапогами весьма неплохо защищали от холода, да и мужчина догадался взять в деревне шерстяной шарф, который сейчас обмотал вокруг лица. Блёнвенн, казалось, не замечала мороза: чары соловьиной брони защищала от любого холода, природного или волшебного, а собственные магические силы позволяли ей не мёрзнуть даже на вершине Глотки Мира.

– Я говорила, найди себе шапку, – проворчала бретонка. – Вот и трать теперь магию на обогрев!

– Успокойся ты, – недовольно пробурчал юноша.

Взаимные детские упрёки молодых волшебников ярла обычно веселили – но сейчас почему-то всё произошло наоборот. Нашли, в конце концов, время, своими глупостями заниматься!

– Онмунд, она права. Одеваться надо было теплее, так что теперь не ной. Или разворачивайся и уходи обратно в деревню, может, скаалам будет нужна твоя помощь. Мы с ней как-нибудь вдвоём управимся.

Оставлять девушку одну, с не слишком умелым в бою правителем Винтерхолда Онмунд не собирался. В конце концов, он же мужчина, норд, неужто холод не перетерпит? Да и что же это такое – зарекомендовавший себя последним нытиком Корир держится, а он, хускарл и боевой товарищ Драконорождённой, которого сама Предвестница хвалила, уже расклеиться готов?

– Это же здесь где-то Снежного Принца убили? – вспомнил ярл.

– У подножия этих гор, да. Где именно проходила эта битва, неизвестно – но могилу Снежного Принца какой-то умник ещё в Третью Эру разграбил – и никак себя, сволочь, не обозначил. В общем, пропали и доспехи, и копьё, и хорошо, если у какого-нибудь богатея в усадьбе лежат, а не сгинули с новым хозяином неизвестно где, а то и вовсе на переплавку не пошли.

Правитель Винтерхолда позволил себе усмешку. Неужто Довакин с её магами в этом плане лучше? Сами же древние захоронения с удовольствием обшаривают! Один раз уже обшарили разрушенный древний Саартал на свою голову, и всему Скайриму последствия разгребать пришлось.

– Сами-то сколько могильников разграбили? – упрёк прозвучал, скорее, шутливо.

– Мы действуем в интересах науки, – парировала бретонка. – И вообще, говорят, в Данстаре какой-то имперец музей Кризиса Обливиона открыл. Чем мы хуже?

Онмунд, наконец-то, в голос рассмеялся. Этим двоим осталось только музей для полного счастья в Винтерхолде основать, выставить на обозрение все найденные артефакты, а на самое видное место Розу Сангвина вывесить и всем посетителям в деталях и красках рассказывать, как её обрели!

Конец пути к заставе Сиринга оказался заботливо выложен каменными плитами, а сильный ветер будто бы намеренно смёл со ступенек лишний снег, и даже оголил красовавшийся возле одной из пещер примитивный невысокий забор из палок и кожи, заставленный сундуками и бочками.

– Венн, – испуганно позвал молодой волшебник. – Скажи, что это не фалмеры.

Архимаг пригляделась – и готова была успокоить юношу. Фалмеры строили из тёмного хитина своих корусов, любили украшать входы в свои жилища костями, но в целом, при всей примитивности (с другой стороны, чего можно ожидать от абсолютно слепых существ?), в их хижинах, в их оружии и броне можно было заметить остатки присущего лишь эльфам изящества. А здесь же… да, постройка куда аккуратнее фалмерской – её создатели, по крайней мере, на зрение не жалуются, но выглядела обыкновенно.

– Это не фалмеры, – произнесла волшебница. – Но кто – не знаю.

– Спросим у Фреи, – заключил Корир. – А теперь идём. Мы хотели успеть до темноты.

Каменные ступеньки привели на заснеженное плато, над которым кружил дракон – всё как в Скайриме, любят эти гиганты Стены Слов занимать. Только вот чудовище было занято битвой с кем-то; в него летели ледяные шипы и стрелы, иногда какая-то сила отбрасывала дракона назад, прерывая его Крик.

– Драугры? – поинтересовался Онмунд. – Ненавижу драугров.

– Кто их любит, – отмахнулась бретонка.

– Что предлагаете? – спросил ярл.

Блёнвенн задумывалась. Дракон, увидев новых противников, наверняка набросится на них; про драугров можно сказать тоже самое. Может, владей она заклинаниями некромантии, удалось бы подчинить мертвецов себе на некоторое время – но сейчас лучшим решением было выждать.

Из пасти дракона вылетела струя холода – которая не нанесла бы драуграм ни малейшего вреда.

– Блёнвенн, а дракон-то морозный, – заметил молодой волшебник. – Ничего он с этими драуграми не сделает.

– А драугры помогут нам убить его? – предложил правитель Винтерхолда. – Если ты посадишь этого дракона на землю.

– Только если оружием.

Архимаг задумалась: предложение Корира не было лишено смысла, и в принципе ей нравилось. Драконобоем заставить гиганта приземлиться. Молниями изрешетить его крылья. Подождать, пока драугры не зарежут его.

– А если Дюрневира позовёшь? – спросил Онмунд.

– Нет. Лучше посажу Драконобоем. Онмунд, ты приготовься. Корир, а ты просто постарайся не лезть.

Ярл собирался возразить: почему это ему велят держаться в стороне, когда товарищи будут собой рисковать? Раз уж на то пошло, то сейчас жизнь Драконорождённой имеет большую ценность – случится чего с девушкой, и скаалы наверняка выгонят их, а присоединиться к строителям непонятных сооружений у правителя Винтерхолда не было никакого желания!

– Скорее, это ты постарайся не лезть до тех пор, пока не выучишь это Слово и не Крикнешь им на тот камень. Стой здесь, вызывай своих дремор и отстреливайся магией.

– Венн, он прав. Сажай дракона и делай, как он говорит.

Бретонка недовольно вздохнула. Нет, они и правда как сговорились, ещё давно! Сейчас бы, пока дракон не разберется с драуграми (или наоборот), никуда не лезть надо им всем троим.

– Joor-Zah-FRUL!

Летающего гиганта окутал будто бы спускавшийся с неба синий луч, и гигантский ящер начал медленно снижаться, пока не оказался на земле, прижимаемый пучком синего света. Зверь всё так же Кричал, отбивался от драугров, облепивших его. Его голова так неудобно повернулась в сторону, взгляд так неудобно упал на Драконорождённую.

– Назад!

Корир оттащил архимага в сторону, за каменные ворота, Онмунд заслонился от летящей ледяной струи оберегом. Тоненькая магическая перегородка разбилась вдребезги, юноша застонал от боли.

– Онмунд!

– Ничего страшного! – молодой волшебник опёрся спиной о камень и, прижимая к себе раненую руку, медленно сполз вниз. – Я сейчас вылечусь!

– Вызывай дремору, – приказал ярл.

Девушка, накрыв себя заклинанием железной плоти, высунулась из укрытия и произнесла заклинание. Мелькнула лиловая вспышка, и на снегу оказался готовый к бою демон. Дракон, громко рыча от боли, пополз к новому противнику, отмахивался от драугров, как от назойливых мух; дремора яростно лупил ящера по морде своим зачарованным мечом, но пошатнулся от выпущенной драугром стрелы. Конечно, незачарованное древнее оружие не способно его убить – лишь разозлит, и демон бросился на обидчика, не забывая уклоняться от челюстей дракона.

Блёнвенн ещё раз прижала ящера к земле; в её руках возникла огненная сфера, куда девушка вкладывала всю свою силу. Огонь должен сжечь нежные перепонки, а ударная волна и вовсе может сломать кость – такой трюк неоднократно помогал Драконорождённой до изучения Драконобоя.

– Может, не стоит? – попросил Онмунд.

Архимаг будто бы не слышала. Правитель Винтерхолда с недоумением смотрел то на бретонку, то на молодого сородича. Из рук девушки вырвался необычайно яркий сгусток огня, она пошатнулась от усталости – мужчины подхватили её под руки и отвели чуть дальше. Послышался крик, и гигантский ящер, прихрамывая, пополз в сторону обидчицы.

– Ты его разозлила, – проинформировал молодой волшебник.

– Сейчас успокоим, – бретонка смахнула выступившие на лбу капли пота и осушила пузырёк с зельем; в голове появилась идея: заманить дракона сюда, в узкий проём, дождаться, пока его шея застрянет, и затем нанести удар. – Онмунд, замани его сюда. Корир, ты спрячься где-нибудь, и как только его башка тут застрянет – бей в горло. А я подстрахую.

Драконорождённая приготовилась сотворить простенькое заклинание струи огня: она выжжет дракону один глаз, лишит прежней меткости, и даже если монстр заметит засаду, у Корира будет больше шансов выйти из этой схватки победителем.

– Венн, ты с ума сходишь.

– Хороший, на самом деле, план, – поддержал ярл. – Давай, приманивай его сюда. Блёнвенн, а ты постарайся не промахнуться.

Онмунд выскочил в проём и метнул в дракона молнию. Разъярённый ящер зарычал от боли и снова Крикнул, молодой волшебник вовремя спрятался за валуном и снова огрызнулся молнией. Мощным рывком дракон пытался поймать наглеца, но его шея застряла в проёме; монстр бился, пытался разрушить вековые строения, затем снова громко зарычал от боли – бретонка смогла вовремя выжечь глаз.

– Убейте его уже! – крикнул волшебник.

Корир выскочил из укрытия и мечом ударил дракона в горло. По телу ящера проскользнули змейки молний, снег окрасила тёмная драконья кровь, а само древнее чудовище, испуская глухие предсмертные стоны рухнуло на землю. Не было никаких предсмертных слов – впрочем, редкие убитые драконы что-либо говорили перед тем, как испустить дух. Всё так же чешуя начала будто бы загораться, Блёнвенн приготовилась к не слишком приятному процессу поглощения души дракона. Однако прямо перед ней из воздуха возникла вспышка, принимавшая человеческие очертания, и на снегу оказался призрачный человек – мужчина в тёмной робе, по покрою похожую на то, что носят культисты, с золотистыми наплечниками и пряжками, в золотистой маске, украшенной щупальцами. Незнакомец огляделся – делая вид, что не понимает, что здесь происходит.

– Госпожа Кровадин, я так понимаю? – предположил он.

Мирак. Первый Драконорождённый собственной персоной каким-то образом ненадолго научился покидать свою тюрьму.

– Господин Мирак?

Мужчина кивнул. Тем временем яркие золотистые лучи переходили в его тело, окружая золотистым же облачком – душа убитого дракона переходила к нему.

– Эй, а ну прекрати! Мы убили этого дракона! – возмутился Онмунд, чуть не бросившись на Первого Драконорождённого с кулаками. – Значит, ей душу и поглощать!

Мирак гордо повернул голову на молодого мага.

– Вашему другу не помешает урок хороших манер, госпожа Кровадин, – надменнно произнёс жрец.

– Это тебе урок хороших манер не помешает, умник скампов, – парировал ярл. – Мало ты крови у нас своими культистами попил, так теперь и драконью душу воруешь?

– А никому из вас не приходилось задумываться – как это больно, когда у тебя вырывают душу? – неожиданно поинтересовался Мирак.

Архимаг ехидно фыркнула. Каково это, она знала, чувствовала на себе даже дважды. И не могла сказать, что это прямо уж так больно, есть и менее приятные вещи, особенно в жизни женщины.

– Поверьте, господин Мирак, есть менее приятные вещи, – парировала бретонка.

– Например?

– Вы мужчина, вам не понять.

Корир позволил себе несколько смешков: Тейна иногда говорила ему нечто подобное. Онмунд же не совсем понимал, о чем говорила его девушка и что в этом может быть смешного.

– Поверю вам, госпожа Кровадин, – промурлыкал драконий жрец. – А теперь простите, моё время здесь истекло – но скоро мы с вами встретимся вновь!

– Эй, а ну стой!

Онмунд всё же не выдержал и бросился на Первого Драконорождённого – будет он ешё убегать, не объяснившись как следует, но его руки провалились в пустоту, а сам жрец исчез, будто бы его не было.

– И что делать будем? – недовольно поинтересовался правитель Винтерхолда.

– Блёнвенн, у тебя в запасе ещё драконьи души были?

Девушка отрицательно завертела головой. Все ранее поглощённые души она израсходовала на изучение других Криков – часто оказывавшимися совсем бесполезными, и оставалось лишь одно: медитировать. Рассуждать над Словом Силы, как учил Партурнакс. В конце концов, она – Довакин, наполовину дракон, как уверял её глава Седобородых, Кричать – её врождённая способность. Нужны ли другим дова души сородичей, чтобы изучить Крики? Дюрневир ничего не говорил об этом – хотя по знаниям может соперничать с белым сородичем. Значит, справится и она. Придётся обойтись без ужина и сна? Возможно.

– Солнышко, я – Довакин. Седобородые говорили, что Кричать – моя врождённая способность, а драконьи души лишь помогают изучать Крики. Попробуем и так.

Вблизи Застава Сиринга ничем не отличалась от скайримских древних построек: скорее всего, это была небольшая военная крепость, только для чего было возводить её в отдалённом районе? Была она наблюдательным постом? За кем? За переселенцами с Атморы, или за флотом снежных эльфов, если у них такой был? Возможно, Стена Слов расскажет об этом месте.

Самых опасных драугров – магов и лучников, уничтожил дремора перед тем, как вернуться в Обливион, и для живых, вторгшихся в это место, мертвецы большой помехой не были. Стена Слов располагалась на самой верхней платформе, рядом с нераскрывшимся каменным гробом.

– Не нравится мне этот гроб, – заметил молодой волшебник.

– Блёнвенн, иди Стену Слов изучай, – приказал ярл. – Онмунд, а мы с тобой присмотрим за этим гробом, если кто проснётся – быстро убьём, пока он не оклемался.

Блёнвенн поднялась по каменным ступенькам к Стене с высеченными на ней символами, вслушивалась к зову. GOL. Земля. Тяжелым звуком слово разносилось по голове, казалось, даже светилось рыжеватым – но Крикнуть девушка не могла. Она не могла понять, как можно подчинять себе землю. Архимаг прочла надписи полностью. «Кость земли»… Наверное, «Этот камень чтит память Бара Земного Охотника, кто сидел здесь, как земля, в ожидании мудрости». Толкование одного слова бретонка не знала, а дальше – «пришла старость вместо мудрости».

Позади неё послышался щелчок и скрежет камней, затем последовал скрип, вспышка света и звук падающего тела, ветер донёс запах горящей плоти. Архимаг развернулась, пытаясь понять, что произошло за эти несколько мгновений. В гробу действительно прятался ещё один драугр, очевидно, бывший при жизни высокопоставленным человеком. Его иссохшая голова, украшенная рогатым шлемом, скатилась по ступенькам вниз, а тело без движения лежало возле гроба. Мужчины с довольными улыбками спрятали в ножнах оружие.

– Возвращаемся в деревню? – предложил Онмунд.

Драконорождённая перерисовала древний текст в предусмотрительно взятый блокнот: так будет проще размышлять над Словом.

– Не готово ещё? – нетерпеливо поинтересовался правитель Винтерхолда.

– Нет. Боюсь, это будет достаточно долго. Может, всю ночь.

Мужчины переглянулись: неизвестно, что скажут на это скаалы, которые понятия не имеют, что такое ту’ум, и что обычно ему обучаются очень долго. О том, что душу дракона, способную ускорить это обучение, поглотил Мирак, лучше было умолчать.

В деревню вернулись почти под вечер – и барьер ещё всё так же стоял. Возле его источника сидела сама Фрея в окружении Никуласа и ещё одной молодой соплеменницы. Скаалка заметила возвращение своих гостей и позвала их; мужчины велели Драконорождённой отправляться в хижину, где они ночевали, а сами решили поговорить с дочерью шамана.

– Камень Ветра всё ещё во власти Мирака, – напомнила она. – Чего вы ждёте?

– Учить Слово Силы – это тебе не дров нарубить, – парировал Онмунд. – Не проще даже, чем новое заклинание выучить! Ты же немного владеешь магией, и знаешь, как ей учатся?

Фрея позволила себе скупую ухмылку.

– Я не буду погонять Драконорождённую, это не в моей власти и не в моих силах. Но пусть она помнит, что мы не можем вечно удерживать этот барьер, – скаалка бросила молодому волшебнику ехидный взгляд. – А если ты владеешь магией, то ты должен знать, что старание в ней тоже большую роль играет.

– Если ты можешь помочь ей – пожалуйста, помоги. Она старательная, учится быстро.

Женщина снова усмехнулась – на сей раз более добро, будто непосредственность молодого норда развеселила её.

– Я надеюсь, что ей хватит ночи, чтобы изучить это… Слово Силы. Дольше не протянем уже мы.

***

Драконорождённая расположилась в уголке с записанным текстом на коленях. GOL. Земля. Как можно влиять на землю? Как можно подчинить её своей воле? Для неё, как для волшебницы, это была чужая стихия, и не столь понятная, как воздух – а крестьяне, скорее, сами подчиняются земле, сами усердно трудятся, чтобы получить урожай. Архимаг вспомнила размышления Партурнакса об огне: огонь – это изменение. Земля – это постоянство. Но плодородные земли, говорят, иногда превращаются в пустыню, а вода и ветер за десятки и сотни тысяч лет могут и камни превращать в пыль. Значит, не такая земля и постоянная, как о ней можно подумать на первый взгляд? Да. Нет в мире ничего постоянного, даже звёзды на небе меняются течение ночи, а каждый месяц проходит под покровительством того или иного знака, того или иного созвездия. Как тогда Слово может повлиять на землю, на камни? Драконорождённой было известно другое слово – TiiD, но с его помощью нельзя подчинить себе землю, можно только замедлить ход времени. Другое слово – STRUN, призывало бурю, но недостаточно сильную, чтобы разрушать камни. Значит, GOL должно быть сильнее STRUN, но слабее TiiD.

Итак, GOL – это медленное изменение, подчиняющееся времени. Власть в медленной, размеренной форме. О ней нужно думать, как о времени – но не о скоротечном, а медленно изменяющем всё, но в то же время как о буре, способной сокрушать всё на своём пути…

– Блёнвенн!

Девушка подскочила и принялась оглядыватся по сторонам. В окно уже светило утреннее солнце, её мужчины давно проснулись, нарезали себе солонины, сыра и хлеба и разлили по бокалам мёд. Драконорождённая протёрла глаза: ночь пролетела почти незаметно, а она даже спать не прикладывалась. Неудивительно, что сейчас так паршиво себя чувствует: в глаза будто бы песка насыпали, по голове туман расползается, а тело будто ватой набито!

– Иди поспи, – приказал Корир. – Не думаю, что до полудня скаалы без твоей помощи умрут.

– Да, – поддержал Онмунд. – Я попрошу Фрею объяснить мне, как они поддерживают барьер, и помогу им.