Текст книги "Залечь на дно на Солстхейме (СИ)"

Автор книги: Marianna Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

– Пожалуй, я знаю, чем вы можете нам помочь. Делайте, что хотите – но постарайтесь, чтобы до Винтерхолда дошло как можно меньше Братьев Бури.

– Я понял вас, легат. Сделаю всё, что в моих силах – только вы бы не подсказали мне, с чего лучше начать?

Севан Телендас про себя выругался – но всё же рассказал, где, по данным разведки, будут проходить передвижения группы, идущей из Виндхельма на помощь Галмару. Дальше уже пусть сам крутится. Анкарион, тем не менее, снова так же приятно улыбнулся и, наконец-то, покинул Длинный Дом.

– Наконец-то, – с каким-то облегчением вздохнул ярл. – Теперь, легат, давай к делу. Я так понимаю, удар Галмара должны принять мои люди, верно?

– Да. Всё верно. По моей задумке, вам нужно постараться выстроиться полукругом, я разобью своих на два отряда – которые ударят Галмара с флагов и окружат его. Вы будете…

– Я буду вести моих людей лично, – уверенно ответил норд. – Галмар идёт и за мной в том числе.

Данмер желал возразить: ярл Балгруф, говорят, не удосужился лично выйти на городские стены, хотя Ульфрик якобы бросил вызов лично ему. Впрочем, казнённый вождь Братьев Бури сам не удосужился появиться возле Вайтрана, да и нападение дракона на свой город так же встретил в своём дворце, что и дало архимагу возможность похитить его. Оба эти человека славились как умелые воины, Ульфрик Буревестник даже в Великой Войне немного поучаствовать успел, да и затем в Пределе вон сколько крови пролил. Ярл Корир никогда не славился воинскими подвигами, и ничего постыдного не будет, если он понаблюдает за битвой издалека.

– Ярл Корир, может, всё-таки передумаете? Ярл Балгруф предпочёл командовать своими людьми из дворца, да и Ульфрик ни разу на поле боя не появлялся.

Норд одарил своего военного советника пышущим злобой взглядом.

– Я – не Балгруф. И тем более – не Ульфрик, – заявил он.

– Вот именно. Они в молодости…

– Мне неважно, как проходила их молодость. Сейчас я нахожусь в ситуации, которая требует моего личного присутствия на поле боя. Галмар считает, что я слаб, что прикрываюсь вами, имперцами. На этом он будет строить свою речь перед своими людьми – и я должен его немного расстроить.

Спорить с нордом данмер не хотел: в нордские понятия о чести он не углублялся, но в чём-то он понимал ход мыслей ярла и, возможно, сам бы так поступил.

– Город без защиты, я надеюсь, мы не оставим? – продолжил Корир.

– Нет, разумеется. Я оставлю своих людей на случай, если Галмар разделит свои войска и захочет обойти нас с тыла. У нас в любом случае будет стратегическое преимущество, мы находимся на возвышенности, и обороняться нам будет проще.

– А лучники?

– Поставим их по флангам.

Слова Анкариона – «преданный троими, но предавший дважды» никак не хотели выходить из головы легата. Может, спросить ещё раз, без посторонних ушей?

– Так всё же, о чём этот талморец говорил?

– Я же говорю, он сумасшедший, – небрежно бросил норд.

Спорить с ярлом военный не решился – правильно ведь сказал про этого талморца, сумасшедший он. Наверное, просто альтмеру взбрело что-то в голову, вот он языком и начал трепать, как они все любят.

***

Ошибся? Эта мысль грызла Анкариона, заставляла чувствовать себя полным глупцом. С чего он вообще решил, что Корир – тот самый человек? Рыжеволосый голубоглазый норд с грустным взглядом? Под это описание половина Скайрима попасть может, да и сколько времени уже прошло! Тот норд вполне мог переехать в другой город – а то и вовсе в другую провинцию, погибнуть во время Великого Обвала или пойти на Великую Войну и не вернуться с неё. Настоящих доказательств не найти и не увидеть: как говорил отец, Нереварин выбросил Луну-и-Звезду в Море Призраков, когда возвращался на материк, а Кольцо Азуры собирался вернуть Принцессе Даэдра, возложив на алтарь её святилища в Джерольских горах. Да, ярл странно переменился в лице, едва услышал о троих предавших и дважды преданном – но он мог действительно посчитать собеседника сумасшедшим. Да, народ Винтерхолда не любил рассказывать о своём ярле – но причиной тому могло быть недоверие к незнакомому альтмеру. Почему же тогда и Неласар оказался столь неразговорчив? Да и трактирщик делал вид, что не понимал намёки в виде горстки септимов, положенных свыше стоимости эля, хотя эта порода всегда славилась тем, что за деньги выдаст все возможные секреты, все самые интересные городские сплетни. Что вообще удалось узнать об этом человеке? Ничего особенного: тихо ненавидел Коллегию, но после знакомства с новым архимагом смягчился по отношению к волшебникам. Поддерживал Ульфрика, но под влиянием Драконорождённой перешёл на сторону Империи. Сам ярл с бретонкой находится в очень тёплых личных отношениях, это Анкарион ещё на Солстхейме заметил. Меров этот норд не любит – но держит у себя в управителях никчёмного данмера, с легатом Телендасом не сказать, что в натянутых отношениях, да и в Вороньей Скале с местными вполне дружелюбно себя вёл. Хороший актёр, как подобает любому человеку у власти?

Альтмер поднялся во внутренний двор, свернул в Зал Достижений, на ходу расстёгивая форменный ремень и снимая форменную накидку.

– Вы куда-то собираетесь, советник? – мягко поинтересовался Толфдир.

– Да. Пойду, поохочусь, – соврал талморец. – И, Толфдир, я же вам говорил – называйте меня по имени.

Мастер Изменения лишь проводил эльфа недоумевающим взглядом.

***

Ждать. Единственное, что сейчас оставалось всему городу. Ждать, когда Галмар приведёт остатки своего войска к Винтерхолду. И дать ему бой.

– Я приказал сделать рогатки, – отчитался легат. – Выставим их возле южного въезда в город.

– Хорошо, – похвалил Корир. – Ещё что-нибудь решить надо?

– Куда эвакуировать гражданских на случай, если Галмар всё же прикажет штурмовать город со стороны дороги?

– В Коллегию, – ответила Драконорождённая. – Туда же мы сможем, если что, и отступить. И держать осаду некоторое время.

Севан Телендас скептически фыркнул.

– До этого не должно дойти, архимаг. Вы же драконов призовёте.

Драконы действительно должны сыграть важную роль в грядущей битве – но всегда что-то может пойти не так. Даже отлично проведённая битва при Вайтране прошла не совсем так, как предполагалось.

– Я говорю – «если что», – успокоила Блёнвенн. – Сама надеюсь, что до такого не дойдёт.

– Если всё же дойдёт… – ярл грустно вздохнул. – Блёнвенн, я в таком случае всё равно не жилец, но ты постарайся спастись. Возьмите с Онмундом мою жену и уходите в Вайтран, оттуда постарайтесь добраться до Солитьюда. Ашуру расскажешь…

– Корир! – рявкнула бретонка. – Я и сама умирать не хочу, и тебе не позволю!

Норд устало понурил голову:

– Здесь уже как получится. На стене щитов тебе делать нечего, так что в бой ты точно не полезешь.

Драконорождённая позволила себе злобно фыркнуть: можно подумать, Кориру на стене щитов есть что делать! Да, ярл – хороший боец, но мелкие или вообще одиночные стычки – это одно, а масштабная битва – это совсем другое! Корир к такому вряд ли готов, а принять помощь в виде заклинаний, укрепляющих тело, он вряд ли захочет!

– А тебе на стене щитов что делать? Ты явно не собираешься отсиживаться, я тебя правильно поняла?

– Правильно. А что мне на стене щитов делать… Сражаться, например.

– Вот и ты не надейся, что я тебя оставлю одного.

Мужчины переглянулись – конечно, они и не ждали, что Драконорождённая будет отсиживаться в безопасности.

– Лучше на спину дракону сядь, – посоветовал Корир. – Или помогай защищать город, если Братья Бури со стороны дороги напасть решат.

Дверь в Длинный Дом снова скрипнула, послышались чьи-то усталые шаги, затем – несколько испуганный вздох Тейны, и в оружейной показался альтмер в меховой одежде, изрядно потрёпанный: на лице красовались ссадины и кровоподтёки, рёбра, возможно, были сломаны – альтмер придерживал правый бок и дышал, казалось, с трудом, в бедре торчал обломок стрелы.

– Анкарион? – с недоумением спросила Блёнвенн.

Талморца не было в Коллегии четыре дня – последний раз его видел Толфдир якобы собирающимся на охоту. Однако причинами всех этих ран явно были не волки с медведями, не саблезубы и даже не тролли.

– У меня плохие новости, – вместо приветствия отчитался альтмер.

– Сначала сходите к госпоже Маренс, пусть она займётся вами. А потом уже объясните мне, где вы пропадали.

– Это подождёт.

Драконорождённая, не обращая внимания на суровые взгляды мужчин, проводила альтмера к стулу.

– Выкладывайте тогда уж, раз пришли, – потребовал легат.

– У Братьев Бури есть двемерская баллиста.

Севан Телендас одарил талморца суровым взглядом, словно не верил ему, считал, что высокий эльф пытается пошутить; архимаг и ярл переглянулись.

– Я набрёл на их лагерь, выжидал момента, пока можно будет напасть – но меня заметили дозорные, мне пришлось сдаться. Я сказал, что просто охотился, но, похоже, они мне не поверили, их офицер приказал убить меня. Я вырвался. Призвал атронаха себе на помощь, устроил там небольшой пожар, украл у них лошадь и сбежал.

– И где вы в такой суматохе разглядели баллисту, да ещё и двемерскую? – скептический тон из голоса данмера так и не исчезал.

– В их лагере, пока занимал наблюдательную позицию. На зрение, легат Телендас, я пока что не жаловался.

– Анкарион, спасибо за хорошую работу, – небрежно произнесла бретонка. – А теперь быстро к госпоже Маренс. Дойдёте сами?

– Да. Не переживайте.

Анкарион устало направился к выходу, и едва дверь хлопнула снова, мужчины позволили себе нездоровые смешки.

– Теперь не сомневаешься, что он – сумасшедший? – поинтересовался Корир.

– Нет, ничуть, – ответил Севан Телендас.

Блёнвенн одарила обоих злобным, прожигающим взглядом. Что здесь смешного, альтмер жизнью рисковал, принёс сведения, немного потрепал противника – его хвалить надо, хотя бы из вежливости.

– Это не смешно, – возмутилась она.

– Разумеется, – данмер через силу пытался оставаться хоть сколько-то серьёзным. – Но, уверен, благодаря стараниям вашего Мастера Восстановления он быстро пойдёт на поправку.

– Вы надоумили его на эту вылазку, легат?

Напор, кажется, ещё больше веселил Севана Телендаса.

– Он сам ко мне притащился и заявил, что очень сильно хочет мне помочь. Ярл Корир не даст соврать.

Норд кивнул.

– А если бы он погиб? Вам хотелось бы объяснять Эленвен, что с ним случилось? Мне – совсем нет.

Мужчины снова переглянулись и как-то неопределённо качнули плечами.

– Кажется, госпожа архимаг, сначала вы были против того, чтобы Эленвен к вам кого-то посылала. И даже готовы были, в случае чего, решить эту проблему радикально. Теперь же вы переживаете, что он погибнуть может – по собственной глупости, прошу заметить.

Да, действительно – бретонка не соглашалась принимать в Коллегии талморского советника, Эленвен просто в очередной раз поставила всех перед фактом, заставила смириться со своей волей. Но всё же хорошо, что её посланником оказался именно Анкарион, с ним хотя бы дела приятно иметь. А если на его месте окажется какой-нибудь карьерист, не гнушающийся предательствами, интригами и готовый на любую подлость ради повышения? Или просто штабная крыса вроде того агента, что Первый Эмиссар отправила «проверить, согласен ли Винтерхолд исполнять требования Конкордата Белого Золота»?

– Анкарион в качестве нового советника меня пока что устраивает. Не хочу, чтобы с ним случилось что-нибудь, и ему на смену выслали кого-нибудь менее приятного.

– Вы обещали не обманываться на его счёт. Сколько вы знакомы с ним? – легат с недоумевающей гримасой принялся вертеть головой. – А правда, ярл Корир, сколько архимаг с ним знакома, раз такие выводы о нём себе позволяет? Возможно, я чего-то не знаю?

– Мы с этим талморцем ещё на Солстхейме познакомились, – ответил ярл. – Но тем не менее, она с ним дня три пообщалась, не больше. Блёнвенн, и не смей ссылаться на то, что наговорила тебе Фрея. Ты сама понимаешь, что он вполне мог заморочить этой дикарке голову. И ты сама знаешь, что талморцы могут быть прекрасными актёрами. Меня не хочешь слушать – так послушай, что легат говорит, уж он точно на нашей стороне, плохого тебе не посоветует.

Севан Телендас, кажется, был готов растаять от таких слов.

– Благодарю за доверие, ярл Корир. Ладно, теперь серьёзно и к делу, – тёмный эльф, наконец, успокоился. – От его… донесения мне немного не по себе. Если Братья Бури действительно смогли поставить двемерскую баллисту на колёса и научились управлять ей, наша задумка с драконами может накрыться.

– Вы что-нибудь предпримете?

– Да. Вышлю ударный отряд, пусть потреплют Братьев Бури и попытаются эту баллисту уничтожить. Если она, конечно, действительно там есть.

Иными словами, легат захотел проверить, насколько этому альтмеру можно верить, – предположила Драконорождённая. И пока что снова оставалось лишь ждать. Ждать успехов от вылазки имперцев, ждать, пока Галмар приведёт войска к городу. Самой совершить налёт, оседлав Дюрневира? Нет, нельзя рисковать таким союзником; вдруг у Братьев Бури действительно есть двемерские баллисты, которые вполне способны серьёзно ранить или даже убить дракона. Да, Дюрневир и так мёртв, но кто знает, сколько времени он будет исцеляться в Каирне Душ после такого ранения?

Архимаг вернулась в Коллегию, тут же направилась в Зал Поддержки, к Колетте Маренс – которая как раз возилась с Анкарионом.

– С ним всё хорошо будет, госпожа архимаг, – браво заверила женщина. – Рана на бедре неглубокая, пару рёбер срастить для меня не проблема, а что на лице оставили – так это вообще пустяки. Шрамы украшают мужчину, не так ли?

Талморец с приятной улыбкой кивнул, будто бы соглашаясь.

– Анкарион, как закончите – ко мне, – приказала Драконорождённая, пытаясь оставаться нейтрально-строгой.

Бретонка предпочла вернуться в свои покои – обдумать всё, что она услышала на сегодняшнем военном совете. И приготовиться отругать советника за самоуправство, за риск собственной жизнью. Это – не его битва и не его война, если судить и просто по-человечески, и с более глобальной точки зрения. Заодно всё же попытаться расспросить, что толкнуло его пойти к легату, что заставило предложить свою помощь. Возможно, стоит удовлетворить его любопытство насчёт Ноктюрнал, хотя бы просто намекнуть, а нужную книгу в Арканеуме он без проблем найти сможет и сам сделает выводы. Раз уж талморец расспросил о своём новом архимаге, знает об уничтоженном её руками Тёмном Братстве и локальном Кризисе Обливиона в Виндхельме, то должен узнать, зачем Драконорождённая отправилась в Рифтен, как в Коллегии оказались черновики Колсельмо к учебнику фалмерского языка и о том, откуда в том числе появились деньги на начало ремонта самого здания.

Девушка налила себе немного вина, развалилась в кресле за столом и погрузилась в раздумия насчёт грядущей битвы. Одно радовало: в Винтерхолде не было ферм, которые можно разорить. Но вот что Братья Бури устроят, если их не удастся остановить… Всех, кого можно будет заподозрить в связи с Империей, а уж тем более тех, чьи уши закруглённостью не отличаются, убьют – жестоко убьют. Арания Иенит, Неласар, Мейлур Селот… о том, что с ними случится, попадись они Галмару и его отморозкам на глаза, бретонка даже думать не желала. Проигрывать в этом сражении у Империи не было права. У Винтерхолда не было права. У самой Блёнвенн не было права.

– Разрешите?

Отдыхать Анкарион не отправлялся – он по-прежнему немного прихрамывал, на его лице всё так же красовались ссадины и кровоподтёки, разве что меховую одежду он удосужился сменить на робу мага.

– Проходите и присаживайтесь. И объясняйте, зачем вы затеяли это безумие!

Альтмер позволил себе хитрую ухмылку.

– Вы понимаете, что вас могли убить – и убили бы! В конце концов, у вас в Коллегии работы нет? Вас четыре дня не было!

– Зато я добыл важную информацию, – с такой же ухмылкой оправдался талморец.

– Это – не ваша работа! Ваша работа здесь, в Коллегии!

Эльф лишь одарил архимага недовольным взглядом. Да, он в праве не понимать, почему Блёнвенн так переживает за его жизнь, в его праве возмутиться и заявить, что он может делать всё, что не противоречит интересам Альдмерского Доминиона.

– Анкарион, я понимаю, мы не полностью доверяем друг другу, не верим в искренность друг друга, – Блёнвенн немного смягчилась. – Но мы оба верим в нашу корысть.

– Никогда не посчитаю вас корыстным человеком, – Анкарион несколько едко поднял бровь.

Драконорождённая недовольно вздохнула.

– Скажу прямо: я не желаю отвечать перед Эленвен за вашу возможную смерть. Не желаю писать ей кучу объяснительных записок. И не желаю распинаться перед следователями, которых она ко мне пришлёт в случае вашей гибели. Вас такой ответ в качестве моих корыстных мотивов устроит?

Талморец позволил себе несколько смешков. Бретонка злилась: кажется, этот эльф решил начать издеваться.

– Нет, Блёнвенн. Это не корыстные мотивы. Это вполне обычное нежелание любого начальника отвечать перед кем-то за чью-то смерть, особенно если он к этой самой смерти не имел прямого отношения. «Я не желаю вашей смерти, потому что Эленвен перестанет пересылать средства на ваше содержание, которые я смогу присвоить» – вот это корыстный мотив.

Блёнвенн недовольно вздохнула. Действительно: этот эльф начинает издеваться.

– Вы можете хоть немного побыть серьёзным? Вас ранили. Вы едва сбежали. Едва добрались до города. У вас шрам на пол-бедра на всю жизнь останется. Колетта, наверное, велела вам выпить одно из своих гадких до тошноты зелий…

– Спасибо, что предупредили насчёт зелья. – отшутился талморец.

Драконорождённая закрыла лицо ладонью.

– Блёнвенн, вы правильно заметили: мы не верим в искренность друг друга, – альтмер, наконец, избавился от ухмылки. – Я вполне могу вам сказать, что скорейшая смерть Галмара и его людей мне не менее выгодна, чем вам, и что в Коллегии взаперти из-за него я сидеть не готов. Но постарайтесь поверить, что дело не только в этом.

– Хорошо, но тогда в чём же ещё? Почему всё же вы так заботитесь обо мне? Если брать в расчёт лишь правила приличия, то в моём случае они не требуют от вас ничего подобного.

Анкарион с улыбкой опустил голову.

– Считайте, что я исполняю волю… одного хорошего мера.

Ответ породил лишь больше вопросов.

– Почему вы просто не расскажете мне?

– По той же причине, что и вы не говорите мне о вашей связи с Ноктюрнал.

– Хорошо. Вспомните, как Хермеус Мора назвал меня в день смерти Сторна. Вспомните – и ищите ответ в Арканеуме. Когда вы… будете готовы спокойно поговорить обо всём, что вы прочли, возвращайтесь.

Талморец позволил себе добрый смешок.

– Будь по-вашему. Тогда и вы вспомните, что я рассказал вам о своём отце. Вспомните – и обдумайте. Возможно, когда я вернусь из Арканеума, мы оба будем готовы к разговору.

Теперь усмешку позволила себе и Блёнвенн.

– Идите отдыхайте. Вам ещё зелье Колетты пить.

Комментарий к Битва за Винтерхолд: подготовка

Рогатка – лёгкое оборонительное заграждение, конструкция из перекрещенных и скреплённых (связанных) между собою деревянных бруса и кольев (обычно заострённых)

========== Битва за Винтерхолд: сражение ==========

Ожидание.

Больше всего Драконорождённая ненавидела ожидание. Ожидание расплаты за собственную глупость. Да, именно во время битвы за Винтерхолд придёт настоящая расплата за Виндхельм. Кто знал, что чувство собственного всемогущества, чувство собственной вседозволенности стоит так дорого?

Ожидание утомляло хуже, чем самый тяжелый физический труд. Оно изводило, лишало покоя. Легат Телендас говорил, что у него всё под полным контролем, что его люди изрядно пощипали подкрепление, идущее к Братьям Бури из Истмарка, что Галмар уже проиграл эту битву, остаётся лишь убить его самого. Но Блёнвенн чувствовала, что это ожидание изводило и данмера. Военный будто боялся чего-то – хотя, возможно, то было лишь обычное, естесственное волнение. Единственные, кажется, кого совсем не пугало грядущее, были Колетта со своими учениками. «Знатоки Школы Восстановления всегда будут нужны Скайриму, и не только ему», – подбадривала пожилая бретонка. «Без работы мы никогда не останемся», – добавляла она.

– Венн, – добрый голос Онмунда чуть подбодрил и успокоил.

– В Вайтране было точно так же, – вздохнула Блёнвенн. – Ожидание убивало.

Молодой норд расположился в одном из кресел; девушка тут же оказалась у него на коленях.

– Это из-за меня, – голос бретонки чуть не дрожал. – Я – просто дура.

– Венн, мы уже говорили об этом, – не то успокаивал, не то возмущался волшебник. – Прошлого не вернёшь, так что давай просто постараемся убить Галмара и всех придурков из его банды.

Драконорождённая подняла на юношу глаза.

– Ты никуда не пойдёшь. Не хватало мне тебя потерять.

– Ты думаешь, я тебя терять хочу? Тебя тут вообще никто терять не хочет! В общем, как хочешь, но будем держаться вместе.

Блёнвенн с доброй улыбкой поцеловала любимого и положила голову ему на плечо.

– Мне так спокойно, когда ты рядом.

Когда на лестнице раздались негромкие шаги, волшебники готовы были подумать, что это кто-то из хаджитов решил заглянуть, или, на худой конец, Энтир – но возле входа показался Анкарион.

– Простите, если пришёл не вовремя, – с приятной улыбкой извинился альтмер.

– Я, наверное, пойду, – решил Онмунд.

– Нет, останься, – попросила Драконорождённая. – Анкарион, что вы хотели?

Для соблюдения норм приличия архимаг отсела на отдельное кресло; талморец же смело прошёл вглубь покоев.

– Не хочу показаться вам чрезмерно настойчивым или чрезмерно любопытным, но я подумал над… вашими словами. В конце концов, одним богам известно, поговорим ли мы с вами в будущем, или нет.

– Что же, я вас слушаю.

– Вы – Соловей Ноктюрнал, следовательно, у вас есть связи в Гильдии Воров. Это вы и скрываете, считаете своей ошибкой. Когда я искал информацию о Соловьях, Ураг обмолвился, что вы искали разгадку происхождения неких рубинов в золотых ларцах, смею предположить, это и привело вас в Рифтен.

Не бросается обвинениями, лишь сухо констатирует свои выводы, – заметила бретонка. Только вот как альтмер будет использовать полученные знания? Доложит в посольство? Эленвен вполне могла и сама догадаться о связи архимага Коллегии с рифтенскими ворами. И той, кто покрывает их.

– Да. Всё верно, – ответила девушка. – К ворам меня привели эти самые камни. Теперь ваша очередь. Простите, но я не смогла связать вашего отца, Кризис Обливиона и обещание, о котором вы говорили.

Во время Кризиса Обливиона Саммерсет очень сильно пострадал, каждый альтмер, живший в те годы, стал для своей родины героем, каждый альтмер пытался сделать всё, что было в его силах, а дальнейший приход Талмора к власти можно назвать тёмной стороной алинорской истории. Связать это с отцом нового талморского наблюдателя и обещанием, Блёнвенн не смогла. Не смогла и не особенно пыталась.

Анкарион с доброй ухмылкой опустил голову.

– Возможно, я дал вам недостаточно подсказок. Вы, возможно, знаете, что наша партия внушает всем нашим гражданам, что именно благодаря нам остановился Кризис Обливиона.

– Простите, но, может, ты… вы перейдё…те к делу? – боязливо попросил молодой норд. – Как Талмор…

– Онмунд! – Драконорождённая одарила юношу злобным взглядом.

– Конечно. Перейду к ближе к делу, – согласился эльф. – То, что для вас лишь наша пропаганда, на какую часть является правдой. Талмор действительно имел кое-какое отношение к окончанию Кризиса Обливиона, вернее, один его член. Мой отец.

Волшебники одарили альтмера недоумевающим взглядом.

– Да. Мой отец был тем, кого нарекли Защитником Сиродила. Клинки подозревали, кем он был, схватили и бросили в тюрьму – в ту самую камеру, через которую пытался бежать Уриэль VII. Что было дальше, вы можете узнать из книг, а вот несколько маленьких деталей, которые вы вряд ли где-либо узнаете. Клинки посчитали, что ошиблись, поспешили снять с него все обвинения – и даже приняли в свои ряды.

Клинки. Кто бы мог подумать, что отец Анкариона был из их числа, пусть и, возможно, он влился их ряды ради каких-то своих целей. Бретонка едва сдерживала ухмылку: вот бы Дельфине при этом разговоре присутствовать!

– Но Клинки ведь распущены, – возразил Онмунд. – В какой-то мере, из-за вас, из-за Талмора.

– Да. Отец тогда использовал свои знания, чтобы выявить и ликвидировать их резидентов на Алиноре. Он же убил потентата Окато.

Блёнвенн поёжилась, вжималась в кресло – надеясь, что талморец никак не расценит этот её жест. Надо же, она сидит в одной комнате с сыном того, кто помогал последнему из Септимов, но в тоже время вверг Империю в хаос Междуцарствия Грозовой Короны, и кто имел непосредственное отношение к истреблению Клинков. Ладно, то, во что превратился этот орден – настоящий позор, из-за смерти даже вполне милого старичка Эсберна, а уж тем более стервозной Дельфины бретонка переживать не будет. Но вот убийство Окато…

– Ваш отец, наверное, был для вашего начальства героем, – нейтрально предположила Драконорождённая.

– Не совсем. Ему не слишком доверяли – возможно, из-за того, что за некоторое время до убийства Окато он исчез без следа. Я разговаривал с его друзьями детства, и они говорили, что из Сиродила словно вернулся кто-то другой. Некоторым Клинкам всё же удалось ускользнуть от нас – и отца подозревали в том, что это он помог им бежать. А его самоубийство восприняли как доказательство его слабости, а значит – и неполноценности, несовершенства. – Волшебники с недоумением переглянулись. – Вам сложно будет понять это.

Молодой норд одарил альтмера задумчивым взглядом.

– Получается, что тогда и вы для своего начальства – неполноценны? – боязливо поинтересовался он.

– Да, в какой-то мере, я и все мои коллеги, которые служат за границей по отношению к тем, кто служит на родине – неполноценны. Точнее сказать, несовершенны. Будь я неполноценен в полном значении этого слова, мне бы просто не позволили родиться и вырасти.

– А так вы всего лишь обречены служить вдали от родины, пока не погибнете или подадите в отставку? – предположила архимаг.

– Всё верно. Моя нынешняя должность – лучшее, на что я могу рассчитывать.

Пока что Блёнвенн не могла понять, как именно прошлое семьи Анкариона связано с его нынешним отношением к Драконорождённой – которое переступило за грань обычного лояльного.

– Так всё же, как история вашей семьи связана с вашим обещанием одному из ваших знакомых?

Эльф не сдержал усмешку.

– Вы же знаете, кем были Клинки, помимо разведчиков? Они были телохранителями Императора, всегда служили Драконорождённым.

– Знаете, – теперь уже усмехнулась бретонка, – у меня создавалось впечатление, что парочка выживших Клинков, с которыми мне довелось пообщаться, меня угробить пыталась. И что я должна служить им, а не наоборот.

Девушка безбоязненно рассказывала талморцу о знакомстве с Дельфиной и Эсберном: она не боялась ни за свою жизнь, ни за их. Клинки набрались смелости и наглости явиться на переговоры на Высоком Хротгаре, куда так же пришла и Эленвен. Первый Эмиссар не могла не узнать Дельфину и Эсберна, но при этом ничего не предприняла.

– Клинки выродились, – парировал альтмер. – Забыли, кем они были и кем должны быть. Они забыли, но мой отец помнил. Он откуда-то знал, что в относительно ближайшее время в этот мир явится кто-то вроде вас – благословлённый Ауриэлем. Он знал, и перед… тем, как покончить с собой, взял с меня клятву, что если я встречу Драконорождённого, то должен буду хотя бы пытаться защищать. Я встретил вас, Блёнвенн. И я готов защищать вас и наставлять.

– Вы будете это делать, пока это не противоречит вашим интересам. И интересам вашего начальства, – заключила Драконорождённая. – Но когда мои интересы и интересы вашего начальства перестанут совпадать, вам придётся сделать выбор.

Ответить талморцу не дал звук городского набата. Войска Галмара близко, и битва состоится прямо сегодня.

– Договорим после битвы, если оба выживем.

Оба мужчины оставили бретонку в её покоях, позволяя переодеться в броню и вооружиться. Блёнвенн глубоко вздохнула и выдохнула, сжала рукоять Клинка Горя. Если всё пойдёт по плохому сценарию, хватит ли у неё духа покончить с собой, чтобы не попать в руки Галмара? Нет. Она должна выжить. На её стороне Дюрневир. У Галмара мало людей, они деморализованы, обучены хуже легионеров и городских стражников. Сам Галмар только оправился от ранений. Винтерхолд должен справиться.

К Коллегии уже стягивались горожане, осмелившиеся найти за её стенами убежище на случай, если битва всё же перенесётся на улицы Винтерхолда. Часть легионеров занимала оборонительные позиции, вторая наверняка выдвигалась к местам засады.

– Анкарион, оставайтесь в Коллегии, – приказала архимаг, увидев, как переодевшийся в форму и вооружившийся талморский советник в компании Онмунда направляется к мосту. – Или хотя бы что-нибудь… менее броское надели.

– Что-нибудь менее броское я портить не хочу, – с язвительной ухмылкой парировал эльф. – Пока есть возможность, послушайте оба меня. Будем держаться вместе и прикрывать друг друга. Блёнвенн, оставайтесь на земле, не вздумайте садиться дракону на спину. Считайте, у меня предчувствие дурное.

Необычная троица спустилась по мосту на улицы города и остановилась возле выстроенных со стороны дороги баррикад.

– Я ненадолго, – бретонка нырнула внутрь Длинного Дома.

Корира удалось застать уже переодевшимся в броню и вооруженного; норд стоял в тронном зале, будто бы на прощание обнимал жену.

– Иди, – приказал мужчина. – У магов пока что будет безопаснее.

Тейна поцеловала своего мужа, приказала ему вернуться живым и, набросив на голову капюшон, покинула дворец.

– Постой спокойно, не дёргайся, – приказала Драконорождённая.

Девушка принялась разглядывать, насколько хорошо ярл затянул ремешки на своих доспехах.

– Удобно всё затянул? Нигде не передавливает и не болтается?

– Блёнвенн, всё хорошо. Легат уже проверял.

Блёнвенн всё же ещё раз удостоверилась, что скаальская броня сделает всё, что в её силах, чтобы защитить своего нового владельца.

– Тогда ты… готов?

– Готов.

Корир не напоминал архимагу сурового воина, жаждущего пролить чью-то кровь, в нём не было той воинственности, которую можно было заметить в глазах ярла Балгруфа, но и страха в этом норде она тоже не видела. Волнение – да, было, и этот человек имел на него полное право.

– Убьём их, – норд протянул подруге руку.

– Убьём их, – бретонка пожала руку в ответ.

Ярл Винтерхолда и архимаг Коллегии вместе вышли за порог, вместе поднялись по склону на площадку, где должна будет пройти битва; стражники выстроились за их спинами, по флангам расположились лучники. Из стана Братьев Бури показался всадник с белым флагом, за ним выехали трое мужчин – один в стальных латах, двое – в ламинарных доспехах и плащах из медвежьих шкур.