Текст книги "Вспомнить Все (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)
Его нет, и это я сама уговорила папу отправиться в тот мир. Я сама сделала все, чтобы стать одинокой!
Я закрыла глаза, вспоминая, как мы недавно гуляли по парку. Припомнила тень сомнения на его лице и свой настойчивый и уверенный голос, приводящий весомые доводы.
– Я сама… с помощью Лолы. Но ведь так лучше?
За пониманием нахлынуло безразличие. Уставившись в стену и забывая моргать, чувствовала, как внутри все наполняется пустотой. Холодная и неприветливая, она замораживала, даря долгожданное облегчение.
Не знаю, как долго я просидела, пребывая в забытье, но когда холодное безразличие добралось до сознания, сделав его кристально чистым, я встала.
В разные стороны по-прежнему расходились забытые и покинутые коридоры. Моя одинокая фигура с потухшим взглядом походила на башню, возвышающуюся над этим хаосом. Высохшие слезы неприятно стягивали кожу: ожесточенно потерла лицо, стирая это гадкое чувство. Я старалась не думать, главной целью стало выбраться из этого ставшего жутковато-одиноким места.
Нехотя я вернулась домой. Квартира тускло светилась одиночеством. Из комнаты мачехи шел мерцающий свет телевизора. Не желая попасться ей на глаза, быстро юркнула в свою комнату и, схватив полотенце с чистыми вещами, скрылась в ванной комнате.
Вода безжалостно смывала с тела всю пыль и грязь. До покраснения терла себя, стараясь уничтожить следы соприкосновений с заброшенным зданием. И чуть задержалась в конце под приятными бьющими струями, после чего покинула ванну, закрывшись в своей комнате.
Едва устроившись на мягком диване, огляделась: полки, шкаф, стол, тумбочка, разбросанные мягкие игрушки – вся эта атмосфера против воли погружала в воспоминания. Я чувствовала, что внутри образовалась дыра, пустое пространство, выжженное болью и переживаниями. Поморщилась, ко всему прочему добавилась головная боль.
Глубоко вздохнув, осознала, что задерживаться в городе дольше, чем на день-два, не стоит, лучше убраться, пока не хватились отца.
Головная боль набирала обороты. Встав, я щелкнула выключателем и направилась к столу, чтобы погасить и лампу. Уже потянулась к кнопке выключателя, когда заметила на расцарапанных ладонях красноватые полумесяцы. Раскрыла пальцы и удивленно уставилась на отметины. И когда успела? Качнула головой, и усилившаяся боль заставила забыть о руках.
Спать. Надо отдохнуть, а завтра на свежую голову начну сборы и составлю примерный маршрут побега. Едва слышный щелчок выключателя, и комната погрузилась в долгожданную темноту.
К моему разочарованию наутро легче не стало: хотелось есть, пить, а еще засунуть голову в морозилку. Боль стучала в висках, мешая сосредоточиться. Отражение в зеркале также не порадовало: замученная, с опухшим лицом и маленькими красными глазками.
Выйдя, подкралась к соседней двери, прислушавшись, за ней царила мертвая тишина. Видимо, Сильвия в очередной раз предпочла выспаться. Умывшись, прошла в пустую кухню. Живот скрутило от волнения, отчего с большим усилием удалось выпить чай и проглотить бутерброд. Пока жевала, в голову вновь полезли недобрые мысли. Усилием воли отогнала их, заставив себя пойти собираться.
Остановившись в центре комнаты, грустно усмехнулась, вспоминая, как в начале лета вот так же готовилась к предстоящей поездке к морю.
Сначала на пол сбросила все вещи, которые хотелось взять с собой, но, быстро оценив размер горы, рассортировала их на несколько частей по степени важности. И даже после этого необходимых для жизни вещей оказалось слишком много. Я перевела взгляд с рюкзака на валяющиеся вещи и впала в ступор.
Нет, уходить с одним рюкзаком за плечами будет крайне неразумно, учитывая, что многие вещи у меня есть. Конечно, денег при умеренных тратах должно хватить на полтора года, но совершать ненужные покупки я не намерена.
Нырнув в шкаф, достала два прочных пакета. Отпихнула ногой две книги – обойдусь без чтения, скрепя сердце отложила на кровать мягкого медведя – подарок родителей, сдвинула в сторону любимые туфли на каблуке – посещать места, куда их можно надеть, в планы также не входило.
В рюкзак отправились самые нужные вещи: паспорт, теплая кофта, футболка, два комплекта нижнего белья, зубная щетка, паста, зарядка для телефона, спички, аптечка, салфетки, бутылка воды и бутерброды. Ненадолго зависла над тетрадью и конвертом с письмом, оставленными отцом, и так, и не осмелившись открыть их, положила в боковой карман рюкзака. В пакеты: тонкое одеяло – еще неизвестно где предстоит ночевать, куртка, утепленные кроссовки, джинсы, несколько сухих завтраков.
Выложила на стол кошелек, пересчитав наличку. Двадцать тысяч и какая-то мелочь. Вздохнула, прикидывая, стоит ли снять больше денег с карты. Поразмыслив, поняла, что иметь при себе большую сумму денег неразумно.
Если со сбором вещей все прошло относительно гладко, то определиться с направлением никак не получалось. В итоге решила прийти на вокзал и купить билет на первый отходящий автобус. Какая разница, куда ехать, если я особо нигде и не была?
Вечерело. Я уже начала дремать над разложенной на столе картой с обведенными в кружок ближайшими городами, когда в квартиру с веселым смехом и шумом кто-то ввалился.
Прислушалась, голос незнакомый и точно мужской. Тут же донеслось приветливое щебетание Сильвии, смех и щелчок закрывшейся двери.
Не в силах побороть любопытство, припала к стене, вслушиваясь. С той стороны доносился заливистый женский смех и отдельные недвусмысленные фразы. Сон как рукой сняло. Изнутри поднимались негодование и злость. Ну как она может приводить в квартиру мужчин? И так нервы ни к черту, а донесшееся веселье окончательно снесло крышу. Преодолев коридор, решительно открыла дверь, из-за которой доносилось уже нездоровое хихиканье.
Но стоило мне встретиться с реальностью лицом к лицу, как весь мой напор и отвага испарились.
Вначале я увидела только опущенную к столу голову мачехи, ее волосы падали вперед, скрывая, к чему именно она тянется. Но мозг, похоже, увидел всю картину целиком гораздо раньше меня и до того, как она подняла голову, я отшатнулась, попятившись назад. Сильвия посмотрела на меня, и я ойкнула, заметив остатки белого порошка на столе.
«Мука? – подумала я, тут же мысленно одернув себя. – Какая к черту мука, это же наркотик!»
Встретилась с блуждающим невидящим взглядом и невольно передернула плечами, точно от неожиданного холодного порыва ветра. Неприятные изменения в глазах Сильвии промораживали до глубины души. Сильвия хрюкнула и вдруг захихикала противно и резко.
Только сейчас я обратила внимание на мужчину невысокого роста и плотного телосложения, сидящего в кресле у противоположной стороны. Пиджак он аккуратно повесил на стул, а половина пуговиц на рубашке оказалась расстегнута. Плохо скрываемый интерес к моей персоне читался в его глазах. Взглядом он скользнул от моих ног выше и, сощурившись, остановился на лице.
– Что это за милашка? – голос оказался неожиданно приятным и спокойным, вот только тяжелое давящее чувство от его глаз заставило втянуть голову в плечи, сжавшись. От этого человека исходила угроза.
Облизав пухлые губы, мужчина сделал приглашающий жест, предлагая присоединиться, пожирая глазами так невовремя появившуюся гостью.
– Да она еще совсем ребенок. Я думала тебе… под… нравятся опытные женщины, – заплетающимся языком еле выговорила Сильвия.
Дерганым движением она поправила сползшую бретельку полупрозрачной комбинации, продолжая глупо улыбаться.
– Я… извините, – боясь задержаться еще хоть на минуту, рванула в свою комнату.
Защелкивая замок, отчетливо слышала звук уверенно приближающихся шагов. От настойчивого и сильного стука в дверь сердце сошло с ума. Стало трудно дышать. И чтобы унять внезапный ужас, сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов.
– Открывай по-хорошему, девочка.
Я отступила вглубь комнаты, покрутила головой: спрятаться негде, лезть в шкаф глупо, в окно – чистое самоубийство. Схватив стул, подперла им сотрясающуюся от ударов дверь.
– Да оставь ее, я знаю, как доставить тебе удовольствие, – томным голосом произнесла Сильвия.
– Отвали, – зло прорычали в ответ, следом послышался глухой звук и женские всхлипы. – Неужели ты думаешь, я стану спать с тобой?
– Но в прошлый раз… – заикнулась женщина и тут же была грубо прервана.
– Ты мне была интересна, пока не подсела на эту дрянь. К таким, как ты, я брезгую прикасаться!
– Но ведь это ты…
– Жалкое создание, – в голосе слышалось столько злости и презрения, стань эти чувства материальными, запросто смогли бы растоптать мачеху, как надоедливого таракана.
Удары в дверь обрушились с новой силой. Не видя иного выхода, я юркнула в нишу между шкафом и слегка выступающей в комнату дверью. И ведь как раз вовремя! Два удара ноги, и, жалобно застонав, замок сдался. Спинка стула с мерзким звуком сломалась, и он отлетел к стене.
Сердце просилось покинуть мое трясущееся тело. Мысли, что он меня изнасилует, а потом убьет или подсадит на наркотики, кричала и вопила в голове. Меня лихорадило и справиться с собой никак не получалось.
Мужчина влетел на середину комнаты и, не найдя меня, резко развернулся. Наши взгляды вновь пересеклись: его устрашающе-ненасытный с моим испуганным взглядом загнанного зверя.
– Жаль, что эта не сказала о тебе раньше. Сейчас проверим, настолько ли ты хороша, как и красива, – он криво усмехнулся своим мыслям. – А заодно проверим, повезло ли мне быть первым. Последние слова прозвучали настолько мерзко, что стали последней каплей в чаше моего страха, приведя в чувства.
«Ну уж нет! Я не стану больше жертвой!»
Схватив рюкзак, валяющийся у ног, я бросилась в сторону двери. На мое счастье в нее, шатаясь, как раз входила мачеха. Не раздумывая, схватила ее за руку и резко потянула на себя и чуть в сторону. Она на заплетающихся ногах проследовала в заданном направлении, врезавшись в приближающегося мужчину, и они вместе повалились на пол.
Я выскочила за дверь и под пятиэтажный мужской мат трясущимися руками закрыла небольшую защелку с другой стороны двери.
Выбежав из подъезда, согнулась пополам, пытаясь отдышаться. Дико пульсирующая кровь и непонятные мерцающие пятна перед глазами мешали разумно мыслить. И едва не завопила, заметив краем глаза мелькнувшую тень.
– Подожди, – окликнули меня, когда я готова уже была рвануть в любом направлении.
– Алекс? – глаза предательски защипало, а волнение отступило. Меня накрыло чувство защищенности, исходившее от вампира. Я тут же завернулась в него, точно в спасительный плащ.
– Слышал, ты собираешься уезжать? – это прозвучало как бы между прочим, будничным, отстраненным голосом.
Защитная ткань спокойствия треснула по шву, уступая раздражению и злости, которые извергались изнутри подобно лаве из вулкана.
– Так ты пришел попрощаться? – зло выплюнула я. – Не пожелал прояснить ситуацию и встретиться, так явился поиздеваться? – и, не дав вставить ему ни слова, повысив голос, продолжила. – Ну надо же, пнули щенка. Обиделся он. А я тебе ничего не обещала и не давала повода считать себя своей собственностью! Или за спасение ты рассчитывал получить кое-какую награду? А тут то, что хотел ты, досталось другому?
И, резко развернувшись, побежала в противоположную от него сторону. Перед взором продолжало стоять его лицо, полное удивления и искривленное гримасой боли. Оно плыло перед моим взором, смазываемое вновь льющимися слезами. А изнутри поднималась злая липкая радость: пусть и он помучается, не все мне одной!
Автобус не спеша вырулил на трассу, и под шуршание колес и покачивание я задремала. Но даже во сне тревожные мысли не отпускали меня. Я куда-то бежала по узким улочкам из лабиринта стен и нагроможденной мебели и не могла найти выход. Натыкалась на предметы, брела в неизвестном направлении и, услышав утробное урчание, оглянулась, налетев плечом на очередное препятствие. Застонав, я открыла глаза и с непониманием воззрилась на замершую рядом со мной руку.
Водитель автобуса тут же отдернул ее, недовольно проворчав:
– Здесь вам не отель, и прошло уже полчаса, как мы приехали. Я и так задержался, а меня ждут дома, – он скрестил руки на груди, почти положив их на пивной животик, и, извинившись, указал в сторону двери.
Я потерла глаза, стараясь прогнать остатки сна, и, не дожидаясь, пока меня выпроводят, взяла с соседнего сиденья рюкзак и вышла на улицу.
«Дом. Он спешит домой. Этот человек даже не подозревает, как ему повезло. Завидую ему», – вздохнув, я огляделась.
В столь раннее утро, когда начинает светлеть только тоненькая полоска горизонта, улицы городка были пустынны. Проходя мимо закрытых магазинов, попыталась вспомнить название города, куда я прибыла. Бесполезно: пока стояла в кассе, была слишком уставшей и перевозбужденной. Поискала в карманах билет, но и его не оказалось. Махнула рукой. А не все ли равно? Почти сразу приняла решение не задерживаться здесь, слишком близко от родного города, поэтому слишком опасно.
Пришлось прогуляться. Прошлась рядом с парком, похрустев опавшими листьями с растущих за забором кленов. Унылое серое утро не радовало. Зябко поежившись, спрятала руки в карманы. Над однообразными двух– и трехэтажными домами возвышалось несколько высотных зданий из стекла. Даже этих несколько часов хватило, чтобы понять: после нашего шумного города здесь мне будет скучно. Когда я успела обойти половину городка, в животе заурчало.
Заслышав трель колокольчика, поспешила в только что открывшиеся двери кафе. От голода организм совсем не грел, ни одежда, ни перчатки уже не спасали, словно резко наступила колючая зима. Ведь за вчера я съела лишь завтрак да два бутерброда в автобусе.
В столь ранее время в пустом кафе двое официантов откровенно скучали, зевая и перекидываясь редкими словами. Один из них быстро принял мой заказ и продолжил прерванную беседу, изредка бросая взгляды в мою сторону.
Я огляделась: обычные столы и стулья, пара картин и никакой изюминки в интерьере. А вот стойка с газетами и журналами возле самого входа сразу привлекла мое внимание. Поднявшись, я взяла свежий выпуск газеты, чтобы скрасить ожидание.
Пролистав уже страниц пять, замерла, правда, не сразу сообразив, что же привлекло мое внимание. В центре располагалась большая фотография трехэтажного здания из кирпича. Потемневшие светлые стены здания дополняла лепнина, делая его сказочным. Я перевела взгляд на подпись к изображению и замерла, затаив дыхание. Так это то самое здание, через которое путешествовал отец.
Статья для меня оказалась малоинформативной. В ней рассказывалось о прошлом. Заинтересовавшая меня информация об упомянутом владельце-маге автор оставил без внимания. Далее речь шла о сносе, было красочное интервью с новым владельцем земли, расхваливающим элитные офисы, которые должны появиться в следующем году. Ниже компьютерное изображение новой высотки.
Мое задумчивое состояние прервал официант. Поставив на стол мой заказ, вежливо поинтересовался, не желаю ли я еще чего-нибудь, и, получив отрицательный ответ, удалился, оставив меня наедине со своими мыслями.
Оглядевшись и убедившись, что никто не обращает на меня внимания, свернула газету, убрав ее в рюкзак.
На следующий день я была на пути в новый город.
Осенние дни становились холоднее, и я все чаще с сожалением вспоминала об оставленных в комнате пакетах с вещами. Уже сейчас не отказалась бы от теплого свитера, а вскоре понадобятся шапка с шарфом.
Прикинув предстоящие траты на теплые вещи, загрустила. Такими темпами деньги закончатся быстрее, чем я рассчитывала. В задумчивости глядя в окно автобуса, начала задумываться, не остаться ли в городе подольше, устроившись на работу.
Наконец автобус качнуло, послышался скрип тормозов. Конечная.
Когда я открыла тяжелую дверь, ведущую из здания вокзала, толпы людей на улицах сразу насторожили, и неспроста. Оказалось, что завтра в городе состоится «праздник цветов». Цветов я нигде не обнаружила, а вот недорогие номера в отелях оказались забронированы или заняты. Почти весь день прошел в поисках свободного номера. Девушки на ресепшенах, вежливо улыбаясь сообщали, что свободных мест нет. Бредя по парку и отчаявшись найти место для ночлега, с сомнением поглядывала на скамейки, расположенные вдоль тропинки, прикидывая, не замерзну ли на одной из них ночью. Тут же замотала головой, отбрасывая мысль небезопасной ночевки на улице.
Тяжело вздохнув, набрала номер еще одного отеля и без особой надежды стала ждать, пока гудки сменит женский голос. В этот раз удача мне улыбнулась, и, облегченно выдохнув, я поспешила к выходу из парка. Путь предстоял неблизкий. Отель «Ночные грезы» находился в противоположной стороне города.
Я преодолела большую часть пути, когда едва греющее солнце село за горизонт и северный ветер начал пронизывать насквозь. Быстрый шаг вскоре перестал спасать от холода и, втянув голову в плечи, мысленно представляла, как попаду в номер и залезу под теплые струи душа. Особенно раздражало, что многочисленные прохожие, кажется, не замечали плохих погодных условий, улыбаясь, переговариваясь и неспешно прогуливаясь по улочкам города, залитого яркой музыкой.
Я замотала головой, откидывая упавшие на лицо волосы, и уже собиралась перейти на бег, когда заметила стоящего под фонарем Николаса. Вампир точно статуя застыл в одной позе, казалось, только волосы жили своей жизнью, и это выглядело странно.
«Какого черта ему нужно?», – подумала я и, проигнорировав, перешла на противоположную сторону улицы.
Отметила по себя, что обычные беззащитность и трепет при его появлении исчезли, уступив место негодованию. Наконец-то внутренний голос не вопил от страха, что меня сейчас сожрут, и мне это нравилось.
Вампир отлепился от фонаря и пошел следом, держась на расстоянии.
«Что он хочет? Поиграть? Запугать? Убедиться, что я правильно поняла нашу недавнюю беседу?», – мысли текли сами собой, подкидывая варианты. И тут же горько усмехнулась, похоже, события последней недели повлияли на меня сильнее, чем предполагала. Вот и с опасным вампиром решила поиграть в догонялки.
Чувствуя пристальный взгляд преследователя, ускорила шаг, сворачивая и петляя по незнакомым улицам. Наконец, осознав, что от Николаса так просто не отделаюсь, резко остановилась, повернувшись к нему лицом.
– Что тебе нужно, Николаус?
Он зачем-то прищурился, пробегая взглядом по моей фигуре.
– Ты замерзла, – констатировал он заметное невооруженным взглядом. Я уже не могла справиться с собой, и тело трясло от холода.
– Издеваешься? – возмутилась я на его слова, шмыгнув носом. – Если бы не ты, то давно б грелась под теплым одеялом.
– А я-то думал, куда ты нас так долго ведешь, – весело рассмеялся Николас. – Надеялась, я упаду без сил или мне надоест?
Уголок рта вампира пополз вверх, из-за отсутствия яркого света это выглядело зловеще. Я повела плечами, что тут ответишь, довольно глупо с моей стороны.
– Нам нужно поговорить. В какой гостинице ты остановилась?
– Что? Я тебя не приглашала! – возмущенно нахмурилась я.
Николас только усмехнулся на мое заявление.
– Я могу поговорить и здесь, мне не сложно. О тебе же забочусь, – и, вдруг оказавшись совсем близко, шепнул в самое ухо. – Ты так мило надуваешь губки, когда злишься. Так и охота их попробовать.
По позвоночнику побежали мурашки, не имеющие ничего общего с холодом. Я шарахнулась в сторону и от неожиданной близости, и от услышанных слов. Но Николас сам отстранился и, довольный произведенным эффектом, улыбнулся мне.
Правильно оценив ситуацию и свое незавидное самочувствие, я, бурча себе под нос, двинулась к соседнему зданию с едва различимой вывеской «Ночные грезы».
Только открылась дверь, как девушка за стойкой подняла голову, оторвавшись от телефона, и, не замечая меня, уставилась на моего спутника. Не знаю, когда она успела, но несколько верхних пуговиц на ее блузке оказались расстегнуты, приглашая полюбоваться на выступающие формы.
– У вас забронировано? – она поправила и без того идеально лежащие волосы.
– Да, – вмешалась я, стараясь перетянуть ее внимание, – одноместный номер на имя Лейлы.
– Вы не вместе, – удивленно моргнула девушка, и ее улыбка стала еще соблазнительней. – Одноместных номеров нет, только что сняли последний!
– Но я же забронировала! – охнув, мысленно выругавшись. И с чего вдруг решила, что мне повезло.
– Бронь автоматически снялась полчаса назад, вы не успели, – отвечая мне, девушка откровенно заигрывала с Николасом.
– Мы вместе, она шутит. Двухместный номер, пожалуйста.
– С двухспальной кроватью? – зачем-то уточнила девушка, наклонившись так, что из блузки вывалилась большая часть груди.
– Не принципиально, разве кровать – это предел мечтаний? – его голос зазвучал соблазнительней, словно Николас приглашал ее заглянуть в номер.
Щеки девушка порозовели, а улыбка превратилась в идиотскую. Она нервно облизала губы, в глазах плескался огонь желания.
– Подпишите здесь и здесь, – ткнув наманикюренным пальчиком, указала она. – К оплате семь тысяч.
Николас достал бумажник, отсчитывая сумму. В этот момент я отошла от шока, подскочив к этой парочке.
– Сама заплачу, – голос прозвучал хрипло и резко.
Девушка заморгала, переводя удивленный взгляд на меня, будто только что заметила мое присутствие, и приняла две протянутые купюры.
– Вот только без этих фокусов, – зло прошипела я, идя по коридору.
– А ты изменилась. Похоже, больше меня не боишься и не хочешь.
Я чуть не споткнулась на ровном месте. Он что, шутит? Благоразумно промолчала, злить вампира с силой и вековыми заморочками пока что не хотелось. Еще, чего доброго, решит исправить это упущение в моем лице.
Когда зашла в номер, сразу отметила дверь в ванную комнату и открытый книжный шкаф во всю стену. Меня обрадовало, что номер оказался просторным, превосходная возможность держать приличную дистанцию между нами. Большая кровать, тумбочка и два кресла, на оставшемся пространстве при желании можно танцевать.
Разговаривать не хотелось, обессиленное тело просило сейчас же упасть на кровать и проснуться завтра не раньше обеда. Вместо этого я кинула рюкзак на пол и, отойдя к окну, скрестила руки на груди.
– Что хотел? – не смогла скрыть раздражения, за которым спрятала свою усталость.
Закрыв дверь, он по-хозяйски, не снимая обуви, прошел к креслу.
– Не советую хамить, девочка, – спокойным, будничным голосом ответил Николас.
Меня начало потряхивать от его наглости. С силой сжав пальцами локти, заметила:
– Ты в моем номере, – и многозначительно посмотрела на его туфли.
– Если не нравится, можешь снять, – Николас вытянул левую ногу, предлагая разуть.
Я скривилась, проигнорировав предложение. Вот еще, может, хвостом повилять? Он продолжал молчать, а мои мышцы начало сводить от напряжения.
– Если хочешь, я отвечу, только спроси, но не пойму, почему они тебя интересуют, – я заморгала, удивленно распахнув глаза, встревоженно посмотрев на собеседника. Выражение его лица изменилось, появились эмоции, глаза наполнились жизнью.
«Как будто снял маску», – мелькнуло в голове.
– О людях из прошлого, – пояснил он, видя мое замешательство. – И я не специально, просто этот вопрос постоянно крутится у тебя в голове. Невольно услышал.
Вместо ответа пожала плечами.
– Может, потому что они стали мне дороги или… – я усмехнулась, – потому что Алекс так и не ответил.
Николас какое-то время еще обдумывал, стоит ли ему раскрывать давно ушедшее прошлое. Наконец кивнул, и странная улыбка появилась на его лице, в глазах заплясало плохо скрываемое веселье.
– Через два года после твоего исчезновения младшая дочка сбежала из дома с любовником. Это событие подорвало здоровье матушки, и она умерла, не дожив до свадьбы старшей дочери два года. Через год после свадьбы у них родился сын. Его назвали в честь первого мужа – Адисом.
Заметив мое сильно побледневшее лицо, подошел, сжав плечи, и слегка тряхнул, приводя в чувство.
– Не переживай так, ты здесь не при чем. У этой женщины было слабое сердце.
Я ждала хоть какого-то продолжения, но его не было.
– А Лилит?
Николас удивленно поднял бровь. Я и сама толком не понимала, зачем мне знать ее судьбу, но ее отчаяние в момент нашей последней встречи не выходило из головы.
– Она погибла, упав с лошади.
– С лошади? – эхом повторила я. Она же отлично держалась в седле.
– Спроси лучше у Алекса, – по лицу Николаса скользнула многообещающая улыбка.
– Ну уж нет. Хоть какую-то пользу я должна получить от нашей встречи! – я прекрасно понимала, что разговорить Алекса будет сложнее в разы.
Вопреки моим ожиданиям уговоры не потребовались.
– Лилит ждала ребенка от любимого человека, – сочувственная усмешка собеседника мне не понравилась. Она словно утешала меня. – Общество тогда было не настолько лояльно к незамужней девушке в интересном положении. Лилит сделала свой выбор.
В голове засело понимание – Ник что-то не договаривает. Пробежала взглядом по интерьеру комнаты, пытаясь сложить полученные детали мозаики воедино.
– Это был ребенок Алекса? – выдала я мысль, до глубины души пронзившую меня.
– Услышав такой вопрос, Алексу ответит, – Николас кивнул, точно уверенный в своих словах.
Вот на кой я спросила? С полученной информацией мне стало еще тревожнее, чем без нее. Взглянула на него, прочитав ожидание на лице, в глазах разгорался азарт. Лицо Ника, точно театральные маски с разным настроением: раз, и оно слишком яркое, два, и жизнь покидает его. Ну все, с меня хватит! И не думая, что со мной может сделать существо напротив, выдала:
– И где за этой фальшивкой прячется настоящий Николас?
Он прошелся по комнате, и я попятилась в сторону, когда он оказался так близко, что смогла заметить морщинку, пролегающую между бровей. Каюсь, хотелось задеть его до такой степени, что забыла о себе.
Стало как-то жутко находиться в одной комнате с подделкой, забывшей, что значит быть человеком. Остановившись возле окна, Ник облокотился на подоконник и бросил мимолетный взгляд куда-то в темную даль.
Я молчала, желая только об одном: чтобы этот уверенный в своем подражании людям индюк забыл обо мне. Ник повернулся и поймал мой не отрывающийся от него взгляд. По ощущениям в этот момент я рухнула в пропасть. Едва не упав в реальности, чудом успела схватиться за полку шкафа.
– Алекс тебя любит. Вам надо поговорить.
– Что? – я выпучила глаза на его громкое заявление. Готова была услышать что угодно, но только не это.
Николас плавно выпрямился, словно это не составляло никаких усилий.
– Ты умная девочка, – вздохнул он, – и утрата белокурой любви теперь не тревожит твою душу. Сейчас твоей недальновидности нет оправдания.
– Но с чего вдруг? – растерянно заозиралась я.
– Как давно, вот правильный вопрос.
Соглашусь, что раньше я не позволяла себе рассматривать Алекса в качестве мужчины. Во-первых, побаивалась разделяющих нас лет, во-вторых, Энджил первым сделал шаг навстречу. Но вот чувство смущения, неловкости и недосказанности, когда мы оставались с ним наедине, присутствовало всегда.
Гнетущее состояние в моей душе нарастало. А не произнесенный еще вопрос – он-то зачем лезет? – уже начал формироваться в голове. Николас замер, ожидая моего ответа.
– Молчание затянулось, – слова разбили возникшую тишину, и, воспользовавшись моим замешательством, вампир возник за моей спиной. – Или со слухом проблемы? – легкое касание вдоль позвоночника. Я выгнулась, пытаясь отодвинуться. Его руки сдержали меня, опустившись на плечи, разминая. – Расслабься, а то кровь плохо приливает в мозг, а ты и раньше сообразительностью не отличалась.
Ожесточенно задергавшись, постаралась скинуть удерживающие меня руки. Мысли разом покинули голову.
– Да прекрати, я не кусаюсь, – и сам рассмеялся своей шутке. – Только хочу, чтобы вы двое поговорили.
– Зачем? – и, не давая ему продолжить, выпалила первое, что пришло на ум, лелея только одно желание – оказаться от него на расстоянии. – Зачем ты заигрывал с девушкой внизу?
И тут же физически почувствовала его удивление. Хватка на плечах ослабла, воспользовавшись этим, я развернулась, сделав два неуклюжих шага назад. С его лица моментально пропало удивление, сменившись холодной улыбкой.
– Привычка. Она довольно-таки аппетитна, но не совсем в моем вкусе. Удивлен, что тебя интересуют мои предпочтения, – он прикусил губу и, не сводя с меня пристального взгляда, потянулся к верхней пуговице на пальто.
Я попятилась. Разговор грозился свернуть совсем не в то русло. Николас методично продолжал расстегивать пуговицы, а улыбка на его лице становилась все шире.
– Ты тоже не совсем в моем вкусе, – наконец расправившись с пуговицами, он аккуратно положил пальто на подоконник. Непонимание происходящего кружило голову. – Я думал, ты перестала бояться меня.
Он что, шутит? Постаралась расслабить закаменевшие мышцы.
– Я не тебя боюсь, – кое-как вымолвила я.
– Знаю, себя, – он сделал один шаг. – Невинный цветочек, который может сорвать любой, сильно травмировав психику.
– Моя личная жизнь тебя не касается, – с опаской попятилась назад.
– Разумеется, – он хмыкнул, – отсутствие твоей личной жизни меня не касается. Скучно. Допрос окончен?
Я отчаянно замотала головой, стараясь удержать отвоеванное между нами расстояние.
– Лично тебе в чем выгода?
Он расширил глаза, удивляясь моим мыслям, но я упрямо ждала ответа.
– Мы много пережили вместе. В какой-то период жизни он стал моей семьей. Сейчас, конечно, мы отдалились, но дальнейшая судьба Алекса мне небезразлична, – разоткровенничался Ник.
Я прищурилась, ожидая продолжения, но его не последовало. И это все? Отчего тогда в душе острыми коготками скребет недоверие к услышанному?
– И? – произнесла я с нажимом.
– Не веришь? – усмехнулся Ник. – Ну хорошо, у меня указ от Старейшин, – я испуганно дернулась. Что они хотят от Алекса? – У них планы на тебя.
Я открыла рот, но тут же захлопнула, не до конца понимая смысл услышанного.
– Они желают, чтобы ты пока не только оставалась человеком, но и находилась под присмотром. К сожалению, их решения не обсуждаются и, если ты откажешься компанию тебе может составить кто-то менее приятный.
– Алекс в качестве няньки? – не поверила я. К чему тогда слова о любви? И что им нужно от меня на самом деле?
Тело вздрогнуло, и коктейль из усталости и страха накрыл меня огромной волной. Виски пронзила резкая боль. Рухнув на подлокотник кресла, еле слышно застонала.
– Алекс ни о чем не знает и не должен узнать. Позже я сам расскажу ему. Это действительно ненадолго, и так будет лучше всем, сама подумай, – он понизил голос. – Ты не останешься одна, а у Алекса появится желание жить, – глаза его недобро блеснули. – Ты ведь совсем не знаешь, каким он был в молодости и каким – едва став вампиром. Я могу показать, – загадочно произнес Николас.
