Текст книги "Вспомнить Все (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)
И только когда легла в кровать и мысли вновь завертелись вокруг недавних событий, вспомнила про Минору. Тут же замотала головой, пытаясь прогнать болезненный образ, но ее полные тревоги глаза никак не отпускали мое сознание. Уткнувшись в подушку, зажмурилась. Среди возникших ярких пятен теперь угадывалась фигура Изабеллы с неестественно бледным цветом кожи. Захотелось вскочить и тут же кинуться к Алексу, хотелось кричать и плакать над ее и своей судьбой. Но не вышло. Тело просто отказывалось выполнять физические движения, слабость и усталость наконец-то настигли меня. Пролежав в неподвижной позе какое-то время и вслушиваясь в шуршание дождевых капель за окном, к своему удивлению очнулась уже утром.
Даже не позавтракав, запаковала сшитое платье и поспешила на улицу. Солнце к этому времени выглянуло из-за горизонта и начало припекать, согревая остывший после ночного дождя воздух. С наслаждением огляделась. Насколько хватало взгляда пространство заполняла сочно-салатовая рябь, колыхаясь подобно бескрайней воде и маня окунуться в эту прохладу и освежиться. Улыбнулась, вспомнив море и с наслаждением сдохнув утренний воздух зашагала по дороге, осторожно обходя появившиеся после дождя лужи.
Спустя пол часа дошла до небольшой деревушки и после недолгих расспросов мне указали на нужный дом. Не оборачиваясь я пошла вперед. Любопытные взгляды наблюдали за мной из-за каждого забора, окна, калитки, словно я достопримечательность или редкая зверушка. Остановившись возле нужной двери и со вздохом посмотрев на запылившийся подол платья и грязные туфли, осторожно постучала в дверь, ожидая, когда откроют.
На пороге появилась женщина. Ее я сразу узнала, на лице открывшей, увидев меня, сразу отразилось легкое беспокойство. Она шире раскрыла дверь и, учтиво поклонившись, замерла в ожидании. Я статуей стояла напротив, машинально отметив морщины на лице, опрятную одежду и эту словно витающую в воздухе нерешительность вперемешку с немым вопросом. Женщина еще несколько секунд растерянно смотрела на меня, наконец, всплеснув руками, заговорила:
– Добрый день, госпожа! Чем могу помочь? – она чуть поклонилась, но вдруг по ее лицу пробежало озарение, на секунду сменившееся страхом, – она узнала во мне гостью Алекса. Немного помедлив, посторонилась, жестом приглашающая войти в ее скромное жилье.
Мужчина в возрасте заторопился подать стул, предварительно вытерев его какой-то тряпицей. Я спокойно села, не показав ничем неприязнь к грязному и темному жилью.
– Чем могу служить? – волнуясь, перебирая руками подол фартука, повторила хозяйка. – Может желаете воды с дороги?
– Благодарю, мне не хочется, – мотнула головой в такт словам. – Я хотела бы видеть вашу дочь.
– Дочь? У нас их четыре, – удивился глава семейства подергав себя за густую бороду.
Четыре чумазых мордашки с интересом выглядывали из-за печи. Так странно, но мне показалось, что у троих совершенно обычные русые волосы.
– Она что-нибудь натворила? – испугалась женщина, с укором посмотрев на детей. – Мы никогда чужого не берем, нам не нужно.
– Здравствуй! Как тебя зовут? – трое девочек тут же исчезли за печкой, а та, на которую я смотрела, немного замешкалась, но в последнюю минуту передумала, выйдя из-за укрытия. Девочка была хрупкой, с кудрявыми волосами грязно-рыжего оттенка, большие зеленые глаза с интересом разглядывали мое красивое платье. Именно это сочетание волос и глаз произвело в прошлый раз сильное впечатление.
– Это Лола.
Увидев все еще обеспокоенное лицо матери, я ответила на ее молчаливый вопрос:
– Нет-нет, не волнуйтесь. Просто я случайно услышала, что у нее на днях был день рождения, – я улыбнулась, достав и протянув сверток, – это тебе. С днем рожденья!
Девочка смущенно посмотрела на мать, интересуясь, можно ли взять подарок, женщина едва заметно кивнула. Когда сверток оказался у нее в руках, она вновь спросила:
– А можно открыть посмотреть?
– Открывай, конечно, не знаю, правда, понравится или нет, – я постаралась говорить как можно более приветливым голосом.
Быстро разорвав бумагу, девочка с удивлением стала рассматривать сшитое мной платье. Не скажу, что удалось в точности повторить одежду, которую носили бедняки этого времени, по правде, я к этому и не стремилась, поэтому подарок получился особенным, с ярко выраженной индивидуальностью.
– Это мне? – она посмотрела на обоих родителей. – Можно взять? – и вновь этот взгляд, полный сомнения в своем внезапном счастье. Снова взглянув на меня, родители кивнули.
– Большое спасибо, – и счастливая улыбка озарила ее детское личико. Взвизгнув от восторга, она прижала подарок к груди и быстро забежала за печь к сестрам.
Мать, покачав головой, извинилась за слишком бурное поведение дочери.
– Все в порядке, дети есть дети.
Все замолчали. Неловкая пауза затянулась и улыбнувшись предпочла покинуть дом, не представляя, как вести себя дальше. Шагая прочь на несколько минут погрузилась в себя, закутавшись в приятные чувства, точно в накидку. В данную минуту я гордилась собой, ощущая себя по-настоящему счастливой.
Дорога домой заняла куда больше времени, если честно, просто решила спокойно погулять. Я шла медленно, уже не придавая особого значения заметно запылившемуся подолу. Тревожащая меня мысль наконец начала сформировываться в голове, и я уже хотела поторопиться, чтоб вновь не потерять ее, как меня обогнал экипаж, притормозив.
– Эй ты! – донесся оклик, правда я не сразу поняла, что обращаются ко мне.
Я остановилась, недоуменно разглядывая экипаж и мучительно вспоминая, кому принадлежит молодой женский голос. Только сейчас меня настигла мысль, что ведь и вправду могу столкнуться со знакомым.
– И что ты тут делаешь? – широко отодвинув шторку, Лилит с ехидной улыбкой стала разглядывать уставшую меня. – Не устала еще греть ложе? Интересно, а ты к ним по очереди ходишь или вы вместе развлекаетесь? – хорошенькая прелестница преобразилась в безобразное чудовище, яд так и сочился из ее рта. – Хотя судя по твоему виду, тобой только пользуются. Когда ты не нужна, развлечений приходится искать самой и в одиночестве.
Внутри словно очнулось что-то обжигающее и живое, причиняющее мне почти физическую боль. Я слегка наклонила голову, стараясь скрыть отразившуюся на лице боль и подступившие слезы. Как же мерзко прозвучали брошенные слова, а злорадное выражение на ее лице захотелось сбить лопатой.
Вдохнув поглубже, стараясь выровнять голос, процедила:
– Судя по твоим рассуждениям, ты сама не прочь занять мое место, – и, не удержавшись, посмотрела прямо на нее.
Улыбка сползла с ее лица, голос приобрел угрожающие нотки:
– Я не настолько тщеславна. Ты рано или поздно надоешь и тогда твое тело, точно вещь, пополнит один из борделей, – резкий смех заполнил тишину. – Трогай!
И противная девица исчезла за задвинутой шторкой. Экипаж дернулся и поехал прочь, оставляя меня в расстроенных чувствах и наедине с невеселыми мыслями.
Экипаж с хамкой давно скрылся из вида, осевшую пыль подметал легкий ветерок. Не знаю, сколько прошло времени, оно для меня вообще словно перестало существовать.
– Ты меня слышишь?
Я замерла, только сейчас придя в себя и осознав, что все это время медленно шла. Повернулась, рассеянным взглядом ища говорившего, внешность которого показалась мне смутно знакомой.
– Доброе утро, – желая прервать затянувшееся молчание, выдавила я.
– Уже давно день. С тобой все в порядке?
Я недоуменно глянула на небо, и действительно: солнце поднялось довольно высоко. Только сейчас ощутила, насколько этот раскаленный круг безжалостно опаляет мою кожу.
«Наверное, Энджил волнуется, ведь не сказала, куда и надолго ли ухожу», – и тут же поежилась, вспомнив неприятный разговор.
– Ты так странно себя ведешь. Неужели не узнала? – обеспокоился говоривший, спрыгивая с лошади. – Я слышал про свадьбу. Если так не хотела ее, то почему мне не сказала? Я бы постарался помочь.
Прищурила глаза, стараясь повнимательнее присмотреться к говорившему. Вот точно, лицо знакомо, но ни имени, ни где мы могли встретиться, вспомнить не удалось. А судя по его речам, мы хорошо знакомы.
– Где ты сейчас живешь? – он сделал шаг в моем направлении, и я поспешила отступить, предпочтя держаться подальше. – Могу я чем-нибудь помочь?
Я отрицательно покачала головой.
Его губы изогнулись в приветливую улыбку.
– Думал, что мы больше не увидимся, ты так внезапно исчезла. Надеюсь, не будешь против общения в дальнейшем? Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, именно поэтому не стоит разбрасываться старой дружбой, – по-прежнему не проронив ни слова, стояла напротив него. – Я буду ждать тебя здесь каждый четверг к полудню. Не переживай, все наладится, я помогу. Можешь на меня положиться.
И правильно растолковав мое нежелание общаться, запрыгнул на лошадь и, отсалютовав мне, поехал в противоположном от меня направлении.
– Постой, – наконец отмерла я, осознав, в какую опасность может вылиться эта встреча. Полуобернувшись, он вопросительно глянул на меня. – Не рассказывай никому что видел меня.
Мужчина слегка кивнул и, ударив лошадь пятками, помчался галопом.
Сильные впечатления от вчерашней встречи в магазине, почти бессонная ночь, проведенная за работой, моментальное забытье сном незадолго до утра и эти внезапные встречи отвлекли меня от не менее взволновавшей проблемы. Поняв это, глянула на успевшее покрыться облаками небо и, приподняв подол платья, побежала к дому. Чуть не задыхаясь, остановилась у самых дверей, стараясь хоть немного отдышаться. От сдавливающего корсета грудная клетка начала болеть, невозможность вдохнуть полной грудью обжигала легкие.
Еще даже не успела закрыться за мной дверь, как недовольный голос спросил:
– Где ты была? Больше не исчезай, не предупредив, – и добавил уже мягче: – Я волновался. Думал, Лилит уговорила тебя ехать с ней.
– Она была здесь? – изумилась я, поморщившись при ее имени.
– Да, – усмехнулся Энджил, – всю ночь ждала кое-кого, так и не дождавшись. Мне не хотелось, чтобы своим плохим настроением и паршивым характером испортила жизнь другим.
– Я ее не видела, вышла немного прогуляться, – попыталась сделать беззаботное выражение лица, не уверена, правда, что вышло правдоподобно.
До самого вечера так и не удалось уснуть. В голове крутились взволновавшие меня мысли вперемешку со страхом как забыть, так и прояснить ситуацию. Только услышав знакомый голос, отдававший распоряжения прислуге, заторопилась вниз.
Я ворвалась в гостиную как неистовый вихрь, все внутри кипело негодованием, за целый день мне удалось знатно накрутить себя, и, даже не поздоровавшись, накинулась на Алекса:
– У Изабеллы на шеи были укусы! – возмущению моему не было предела. Алекс даже не шелохнулся после моего появления, замерев, с закрытыми глазами. Он стоял, прислонившись к стене, словно вслушиваясь в незримую мелодию, звучащую специально для него. – Что ты молчишь?!
Не выдержав, я топнула ногой.
Глаза Алекса блеснули в полутьме комнаты, словно у хищника. Он резко отлепился от стены, сделав шаг.
– Можно было бы и поздороваться. Что ты от меня хочешь?
Тоненький голосок здравого смысла тут же запричитал, что не стоит продолжать разговор в таком тоне и я скорей всего ворвалась не вовремя, но, шикнув на него, упрямо мотнула головой.
– Ты же можешь ему помешать?
– Могу, но не буду. Этот неудачный эксперимент не посмеет выйти за рамки дозволенного.
– Точнее не хочешь, а должен, – не пытаясь понять его ответ, я нервно стала крутить перо, непонятно как попавшее мне в руки. – Он ведь твой друг, – до конца не уверенная в своих словах, выдала я, – а мы в ответе за тех, кого приручили.
– Я его не приручал, – стоял он на своем, в голосе послышались первые нотки злости.
– Ты можешь повлиять на него, – поджав губы выдала я.
– Послушай, – он глубоко вздохнул, беря верх над своими чувствами. – Пить кровь людей не запрещается, а без ее согласия даже не стоит пытаться обратить. И не факт, что она еще сможет стать одной из нас.
Я вытаращилась на него, пытаясь в полной мере осознать сказанное, увидеть всю картину целиком. Он не шутит? Похоже, нет.
– Не понимаю, ты бредишь? – изумилась я, слова вырвались раньше, чем успела подумать, а стоит ли произносить их вслух.
Губы его расплылись в улыбке, после чего из горла вырвался смех. Жаль, мне не хочется смеяться над моей человеческой мимикой. Наверное, мое лицо к этому располагало.
– Ты умная девочка и понимаешь плачевность ситуации, если количество вампиров слишком увеличится. У нас много недостатков, но самоубийство в их число не входит. Тем более никто не хочет, чтоб на его территории проживали конкуренты – велика вероятность обнаружения, – он встал напротив, почти соприкасаясь с моим платьем. Голос превратился в шепот. – Наиболее могущественные уничтожают слабых и молодых, если у его создателя не хватает силы защитить свои творения. Еще, если ты недостаточно силен, а тем более не достиг определенного уровня, то новообращенный после смерти обратившего умрет, если не сразу, то скоро.
Он чуть наклонился, дыхание коснулось моей кожи, исчезая легкой прохладой. Мысль отодвинуться, чтобы увеличить между нами расстояние, не появилась, видимо, взяла отгул.
– Ты такая теплая.
Эти безобидные слова прозвучали совсем не невинно. В лицо бросилась краска, стало труднее дышать.
– Что значит: твой эксперимент? – голос звучал с придыханием.
– Он мой первый… – он чуть коснулся моих губ, я вздрогнула и по всему телу пробежала дрожь, – мой вампир.
Я удивленно заморгала, но увидеть выражение его лица, когда он произнес это, не смогла, слишком близко мы находились друг от друга.
– Вижу, ты не совсем понимаешь. Превращения должны хотеть оба. Даже просто желание изменить жизнь способно поменять исход. Это как у людей: любовь с одной стороны – это треть успеха, если любят оба – больше половины, остальное – работа в паре. Но человек сам по себе должен быть сильным, как и тот, кто его хочет обратить. Обратившему необходимо не только иметь физическую силу, но и быть готовым взять на себя ответственность за чужую жизнь.
Сама не заметила, в какой момент он успел взять мою руку. Лишь очнулась от его гипнотизирующей речи, когда он губами прикоснулся к запястью. Стараясь прервать касание и дернула руку к себе. Алекс отпустил, но от его объятий осталась саднящая боль.
Чуть с краю послышалось покашливание. Я отскочила, словно получила пощечину, от резкого движения перо из руки улетело под стол.
В дверях в инвалидной коляске сидел Энджил и, нахмурившись, смотрел в противоположную сторону. Мне показалось, что он стал меньше, усох в этом кресле. Хотя, мне, наверное, показалось.
– Извините, – пробубнил он. – Не хотел вам мешать.
Энджил развернул коляску, собираясь убраться прочь.
«Только не оставайся с Алексом наедине», – вопил внутренний голос, и в этот раз я его послушала.
– Нет! Останься!
Ужасно хотелось убежать из комнаты, от этого разговора и остаться наедине с собой, но я переборола это чувство. Энджил остановился, с недоумением оглянувшись. Он вопросительно глянул на Алекса.
– Ты боишься меня? – вопрос был обращен ко мне. Голос Алекса стал озорным и веселым, как у подростка.
– Я не доверяю тебе.
– А может, не доверяешь себе?
Я поперхнулась от такой наглости, бросая на него негодующие взгляды, вернулась к теме разговора:
– Она не хочет становиться вампиром. Изабелла каждую неделю ходит в церковь, верит в Бога и в бессмертие души. Цитирую: «Вампиры – это исчадья ада, питающиеся чужими жизнями за неимением своей, похотливые и порочные существа. Они отвергнуты Богом и никогда не смогут вкусить райской жизни, которая ждет праведников после смерти». Конец цитаты, – я вздохнула, переводя дух. – Изабелла не хочет слышать, что Адис вампир. Короче, облом по всем статьям.
– Каким статьям? – не понял Энджил.
Алекс пропустил мою последнюю реплику мимо ушей, возразив:
– Вижу, ты настроена категорически. И сколько можно повторять? Без ее согласия и согласия совета ничего не получится. Тем более не вижу никакого смысла в подобных действиях.
О-о-о!!!
Я даже подпрыгнула, начиная терять терпение.
– Как никто не разглядел его сущности? – нервно накручивая прядь волос на палец, продолжала я, невольно вновь повышая голос.
– Умение маскироваться нам необходимо как воздух. Основные наши навыки направлены именно на это, – высказался Алекс продолжил, разговаривая словно с сам собой. – При нашей первой встрече и предположить не мог, что нас так крепко свяжет судьба.
Меня не устраивало все: его ответы, нежелание понять, слова, не имеющие для меня четкого смысла. Сжав кулаки, заговорила, цедя сквозь зубы каждое слово:
– Он запудрил ей мозги, наврал с три короба, навешал лапши, – увидев их округлившиеся глаза и готовые сорваться с языка сотни вопросов, я экстренно добавила: – Он сыграл на ее чувствах. Додумаешься сам или сообщить подробности?
Алекс чуть кивнул. Я восприняла этот жест как позволение продолжить.
– В ход пошел типичный способ: он спросил, хочет ли она все время быть с ним и умереть в один день. Счастливая сказка. Коварно использовал ее веру и надежду в светлое и прекрасное будущее. Она одержима им, но точно не хочет жить вечность и причинять страдания людям!
– Откуда тебе известно, чего желает она? Чужая душа – потемки. И уверяю мы не живем вечно.
– Прекрати буквоедствовать. Надеюсь то, что вы живете в десятки раз дольше людей, ты не станешь отрицать? – этот разговор двух глухих порядком достал, у меня от нервов даже начал дергаться глаз.
Собеседник тоже был не в восторге. Он не хотел услышать меня. Все без толку. Образно говоря, ворота в этот дом мне сегодня не откроют.
– Как мне быть?
В ответ не последовало никаких комментариев или совета.
– Ответ на твою просьбу – «нет». Иди в свою комнату. У меня есть дела, – отчетливо проскользнувшее недовольство в голосе, тем, что я сую нос в чужие дела задело.
Я пронзила его взглядом, впрочем, результата никакого.
Я стояла, потирая ноющую руку, размазывая по ней кровь, сочащуюся из маленькой царапины на запястье. Вздохнув и не подумав прощаться, пошла наверх. И замерла на пороге своей комнаты, расположенную в его доме. Дом? А где он, мой дом? Точно не здесь, не в этом времени.
На следующий день я попыталась поговорить на эту тему с Энджилом.
– Ты же видела, в каком настроении вчера пребывал Алекс, не могла подождать немного? Разозленным, к счастью, тебе не довелось его видеть.
– Ну хотя бы попытайся, – взмолилась я, – пусть приглядит или повлияет на Адиса. Ты бы видел ее, белая как полотно, словно всю кровь выпили.
– Я попробую, но обещать ничего не могу.
Через два дня я чуть не запнулась, спускаясь с крыльца, когда рядом с небольшой клумбой заприметила девочку, очень похожую на Лолу. Пытаясь осознать, обман это зрения или реальность, окликнула ребенка. Девочка повернулась, и я заметила в ее руках небольшую лейку.
– Здравствуйте, госпожа, – ее лицо лучилось счастливой улыбкой.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, подойдя ближе и отметив на клумбе влажную, только что политую землю.
Девочка поклонилась, и неподдельное восхищение отразилось в ее глазах.
– Это только благодаря вам.
Я оказалась сбита с толку, о моей вылазке никто не знал. До этого момента я в этом была уверенна.
Ребенок продолжил как ни в чем не бывало:
– С сегодняшнего дня я буду работать и жить вместе с другими слугами, и за мою работу будут платить, – на последних словах, если б это было возможно, то девочка взлетела бы от переполняющего ее счастья. А из-за непоколебимой уверенности ребенка, что это только моя заслуга, я так и не решилась спросить подробности.
Мы так и стояли несколько минут напротив друг друга, щурясь от яркого солнца, пока к нам не подошла экономка Мэри, женщина лет сорока пяти, на ее лице каждый раз не отражалось ровным счетом никаких эмоций, лишь исполнительность в голосе и слепое следование распоряжениям хозяев дома. До этого никогда не видела человека, настолько контролирующего, вернее, скрывающего любые проявления чувств.
– Лола, ты закончила? – и тут же поклонившись мне, добавила равнодушным тоном. – Доброе утро, госпожа, – дождавшись моего ответа, пояснила Лоле. – Полей еще клумбы за домом, а потом возвращайся, я дам тебе следующие распоряжения.
И, откланявшись, стала обходить меня, направляясь в дом. В задумчивости опустив взгляд и огладив ткань амазонки, не успела даже сообразить, как слова зазвучали сами собой:
– Лола, а ты умеешь ездить верхом?
Девочка как раз вылила остатки воды из небольшой лейки, собираясь наполнить ее заново из жестяного ведра, по-прежнему мечтательно улыбаясь, кивнула. Подскочив от небывалой удачи и не теряя времени, окликнула заходящую в дверь женщину.
– Извините! Мне потребуется помощь Лолы, возможно освободить ее на сегодня от работы? – холодные глаза смотрели точно на меня, и мне показалось, что она откажет, поэтому добавила в надежде, что хоть это убедит ее: – Ал… Анатолю я сама все объясню.
Мэри еще раз скользнула по мне взглядом и, чуть заметно кивнув, прикрыла дверь.
Я стояла и глупо улыбалась своей странной удаче, по-другому и назвать нельзя и уже представляла, как эта ситуация поможет мне разрешить одну из моих внезапно свалившихся в этом времени проблем.
Теперь уже мы вдвоем шагали по тропинке, удаляясь от дома.
– Вы не представляете, насколько я рада оказаться здесь, ведь это очень поможет моей семье. Мама просила кланяться вам и передать, что она будет молиться за вас.
Впереди показалось небольшое здание конюшни и, точно сегодня мой день, даже конюх оказался на месте. Боясь, что он уйдет, ускорила шаг, девочке пришлось чуть ли не бежать следом. Заметив наше приближение, мужчина остановился, выпрямившись во весь свой немалый рост, и замер в ожидании.
– Доброе утро, мне нужна лошадь, только самая спокойная.
И мы все тотчас же углубились в прохладу конюшни. Внутри я поморщилась, стараясь не дышать, и подавила порыв зажать нос рукой, чтобы скрыться от неприятного запаха, пропитавшего все вокруг.
Все стойла располагались с правой стороны. Миновав первое стойло, откуда выглядывал темно-коричневый конь Алекса, мы остановились у второго, из него показалась любопытная рыжая морда, подергивающая ушами и несколько раз фыркнувшая в нашу сторону. Лошадь вытянула шею, и я дернулась от резкого громкого ржания в метре от меня.
– Извините, а эта точно самая спокойная? – идея научиться ездить верхом неожиданно показалась мне просто ужасной. Жила же я все это время без этого, так неужели не проживу и дальше?
И, не дожидаясь ответа, прошла дальше. Третье стойло оказалось пустым, а вот в четвертом точно кто-то был. Я подошла к двери и, встав на цыпочки, заглянула внутрь. И не поверила своим глазам. Там стояла небольшая лошадка, не пони, конечно, но и не такая высокая, как предыдущие две.
– Я хочу покататься на этой!
– Как пожелаете, но леди не пристало ездить верхом на подобном животном, – его слова показались мне странными, поэтому, усмехнувшись пришедшей мысли, сказала:
– Это ведь не осел?
– Нет, – он мельком глянул на меня, видно, не оценив шутку.
– Тогда подойдет, – махнула я рукой, стараясь выглядеть непринужденно.
В скором времени эту небольшую невзрачную и словно уставшую лошадку вывели из конюшни. Остановившись сбоку от меня, конюх поставил на землю перед Лолой небольшую скамеечку и, поклонившись, задержался на несколько секунд в ожидании новых приказаний. Но так как их не последовало, еще раз поклонился и удалился в направлении от конюшни.
– Что-то не так? – Лола обеспокоенно посмотрела на меня. – У вас такой потерянный взгляд.
– Давай на ты, хотя бы пока находимся наедине, – взмолилась я, ее обращение словно воздвигало между нами, стену. – Наверно спрашивать, как садиться в такое седло, бесполезно?
Взгляд девчонки вновь стал весело-озорным, она подошла к лошадке и дружественно похлопала ее по шее, та в ответ подозрительно скосила на нее глаза.
– Видела, как это делают знатные дамы, но сама ездила, как и все друзья, верхом и без седла. Мы, бывало, поздно вечером пробирались на поле, где паслись чужие лошади, и несколько часов катались верхом. А почему вы, – она запнулась, все же быстро исправив ситуацию, – почему ты не умеешь, я думала, всех знатных особ обучают азам верховой езды?
И я, вздохнув, высказала краткую версию моего вранья:
– Я потеряла помять, в том числе забыла, как ездить верхом.
Лола изумленно глянула на меня, невольно открыв от удивления рот. О том, что я вообще не дружу с этими животными, даже не знаю, с какой стороны подойти к ним, и боюсь до дрожи в коленях, умолчала. По примеру Лолы сделала шаг, желая наладить контакт с лошадью, та нервно дернула мордой, издав неприятный звук.
– Ты боишься ее? Надо было взять лакомство, это бы помогло, – заключил мой маленький учитель.
Следующие минут пятнадцать я боролась с собой, общаясь с лошадкой, гладила ее по шее, по морде, трогала жесткую гриву.
– Как нам ее звать? – мы переглянулись, а ведь правда, имя нам не озвучили, – пусть будет Лошадка. Маленькая, миленькая и, надеюсь, безобидная. Так, переходим к следующему этапу: как мне оказаться верхом?
– Очень просто. Садишься боком, левую ногу в стремя, а правую ногу забрасываешь на вот ту штуку, – она указала на верхнюю луку.
Ну да, по-моему, так и есть, правда поезду с Алексом помню смутно, и более подробное объяснение было бы сейчас совсем не лишним. Когда я поднялась на скамеечку, мне пришлось постараться, чтобы оказаться в седле. Лошадка так и норовила двинуться с места, бодро переступая с ноги на ногу.
Наконец я приняла более-менее устойчивое положение и, вцепившись в выступающую спереди часть седла, как и при прошлой поездке, принялась бороться с предобморочным состоянием.
– Тебе нехорошо? Своим поведением ты нервируешь животное, – Лола взяла под уздцы Лошадку, погладив ее, успокаивая. – Надо расслабиться, и лучше двигаться, а не стоять на месте.
И мы не спеша поехали вперед, меня слегка покачивало и наставление «расслабиться» никак не удавалась выполнить. Лошадка послушно шла, обмахивая бока длинным хвостом и напряжение, от которого уже начинало сводить мышцы постепенно покидало мое тело.
Выйдя в поле со скошенной травой, Лола остановилась и вручила мне поводья. Я тут же задергалась: перспектива, что лошадка останется без должного управления, вновь разбудила задремавшее было чувство самосохранения.
– Я только поставлю скамеечку вон туда, чтоб не мешалась, – махнула Лола рукой, засмеявшись на мою бурную реакцию.
Став полноправной наездницей, я нервно сжала пальцы на выступающей луке, не отрывая взгляда от девочки. Вот она отошла на приличное расстояние, повернулась ко мне спиной, чтобы опустить свою ношу на траву и… Лошадка, дико заржав, рванула с места. Неистово заорав, тут же захлебнулась встречным ветром, бросив все силы на возможности удержаться верхом.
Кто бы мог подумать, что в такой невысокой лошадке проявится подобная резвость. Быстро перебирая коротенькими ножками, она неслась, не разбирая дороги. Чтобы не слететь, случайно выпустила повод, свободно болтавшийся сейчас на шее животного, – дотянуться до него и вылететь из седла были понятия равносильные. Левой ногой упиралась во вторую луку и только благодаря этому не выпала из седла, а лишь бешено прыгала вверх-вниз, не только представляя, но и ощущая все телом свое будущее падение.
Пропустив момент, когда животное начало сбавлять скорость и мои подпрыгивания стали более отчетливыми и редкими, заморгала, прогоняя застилающие взгляд слезы.
– Ты как? – услышала я мужской голос, начиная чуть всхлипывать. – Все хорошо. Агнесса, ты меня слышишь, Агнесса?
Успокоиться удалось не сразу, Лошадка уже мирно щипала травку, пока я пыталась справиться с собой.
– Вы в порядке? – донесся испуганный голосок Лолы. – Я не думала, я не знала… – и по ее всхлипам начала понимать, что ребенок напуган не меньше моего.
– Я хочу слезть с этой твари!
– Сиди, – от резкого и грубоватого тона мы обе замолчали и уставились на него и только сейчас я осознала, кто передо мной, что мой спаситель не кто иной как Эдвар. Имя, забытое при недавней встрече, всплыло само собой. Он посмотрел мне прямо в глаза, не собираясь отступать, пояснил, – если сейчас струсишь, всегда будешь бояться сесть верхом. Побороть свой страх ты должна сейчас, я буду рядом.
Его слова вселили уверенность, кивнув, затравленно огляделась, оценив, что его конь значительно выше моей клячи, а значит быстро догонит, если Лошадка вновь взбрыкнет.
– Вот и хорошо, мы немного прокатимся по кругу, пока твое лицо не станет прежним, – я опустила взгляд, чувствуя, как смущение завладевает мной. А ведь и вправду, вид у меня должен быть еще тот. – И хватит вздыхать, ты меня смешишь, – после этих слов я боялась даже взглянуть в его сторону, поэтому как следует рассмотреть старого знакомого так и не удалось.
Уже на пути к дому Эдвар остановился и подал поводья Лоле:
– Оберегай свою хозяйку, а мне пора.
Какое-то время я еще наблюдала за удаляющимся подтянутым мужчиной с красивой осанкой, затем предпочла слезть на твердую землю и оставшуюся часть пути пройтись пешком.
***
Мы подошли к дому в полном молчании, Лола загрустила, чувствуя себя виноватой. Меня саму закончило потряхивать совсем недавно, мысли путались, а перед глазами до сих пор стояла картинка, как я перелетаю через лошадь и ломаю себе шею. Зато дикий страх прошел, все благодаря Эдвару, появившемуся так вовремя.
– Сможешь сама отвести ее в конюшню? – запоздало спросила я, когда Лола уже потянула лошадку в сторону стойл и, только повернув голову к крыльцу, заметила наблюдающего за мной Энджила. Прищуренные глаза следили за мной не отрываясь. Поежившись, попыталась улыбнуться и вернуть беззаботное выражение на лице. Его сощуренные глаза остались серьезными, похоже он не поверил в правдивость надетой маски, истинное настроение не укрылось от него.
– Доброе утро, – мысленно пнув себя за невнимательность, зашагала к нему.
– У меня для тебя сюрприз.
Придержав перед ним дверь, я зашла в холл. Я шла следом, пытаясь придумать оправдание, но в конечном итоге отбросила эту затею, тем более с Лолой мы ни о чем не договорились и когда ее спросят, именно я стану выглядеть глупо. Не хотелось терять расположение мужчин на пустом месте.
Пока шли по коридору на первом этаже, мимо прошла прислуга и, поклонившись, сообщила, что все готово.
– Проходи, не обижу.
Я замерла в дверях его комнаты. И озадаченно посмотрела на ухмыляющегося Энджила. Входить в его комнату в первый раз было страшно. Огляделась, собираясь с духом меня не торопили.
Комната оказалась светлой, более женственной по обстановке, чем моя. Мое внимание привлекли большая светло-бежевая кровать с множеством цветных подушек и диван с косой спинкой и одним подлокотником, обитый светлой тканью с вкраплениями более темных оттенков, что придавало ему пористый каменный вид. Справа от дивана стоял круглый столик, напоминающий перевернутую клетку для птиц, через прутья которого виднелось изображение яркого попугая, нарисованного на стене, создавая иллюзию, что он сидит на жердочке в темнице. Красиво, даже очень.
