Текст книги "Вспомнить Все (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)
Пролог
Очередное лето. Такая чудесная пора, а настроение… ммм. За спиной словно расправляются крылья, и я вылетаю из дверей института, сбегаю по ступеням и устремляюсь прочь, туда, где зовет свобода. В душе царит предвкушение и ждать остается совсем немного, но унять разгоряченные чувства не удается, и я сдаюсь и почти бегом влетаю в изогнувшуюся дугой арку парка, вдыхаю полной грудью дурманящий запах сирени. Еще чуть-чуть, совсем немного, шепчет внутренний голос. Я волнуюсь. Ноги сами ведут меня по запутанным тропинкам, неосознанно я избегаю прохожих. Да, моя приклеенная улыбка может им сообщить о многом, но люди – странные существа и могут расценить ее по-своему.
Замедляю шаг и останавливаюсь под разросшимся кустом сирени, крупные кисти цветов окутывают его почти полностью. Пригибаю одну веточку, чтобы окунуться в этот дурманящий аромат, и замечаю цветок с пятью лепестками.
– Надо же, похоже, мне везет, – улыбаюсь я, вспоминая детские годы, и срываю цветок. – Хочу перемен, – тихо шепчу я, прежде чем положить цветочек в рот.
Я жду – нетерпеливо, с надеждой, – и вздрагиваю от звука телефона. Замерев и поколебавшись доли секунды, все же открываю смс-ку от подруги, и внутри будто взрывается фейерверк. Да, да, да! Неужели желание так быстро исполнилось? Новость Адель на грани фантастики, но написанные два слова заставляют почувствовать себя самой счастливой на свете.
Мы едем на море! Наконец-то напряжение отпускает.
Легкие покачивания заставляли глаза медленно закрываться, но слова Адель, льющиеся мне в ухо, открывали их вновь. И эта пытка длилась уже полчаса. Не затихая, она делилась информацией о предстоящем отдыхе и местах, которые нам непременно нужно посетить. Я кивала головой, до сознания не доходило и половины информации; наконец наступило затишье, и окружающая меня действительность растворилась во сне.
– Мы приехали! – подруга вновь принялась тормошить меня за плечо. Едва разлепила глаза и на ощупь выбралась из автобуса. – Я понимаю, у тебя перед отъездом были важные дела, но не надейся на тюлений отдых. Ты хоть оценила масштабы запланированной программы? – ее серые глаза испытующе смотрели на меня.
Не желая обижать подругу, кивнула перевешивая сумку на другое плечо.
Небольшой отель встретил нас уже в сумерках. Выбирали мы его долго, споря и пререкаясь. В итоге остановились на этом: много зелени – это ее условие, наличие бассейна – мое. Море, конечно, тоже было, до него добираться и добираться, а искупнуться утром или перед сном – моя слабость.
– Ты чего замерла?
Я и сама не заметила, как остановилась, смотря куда-то в сторону.
– Хочется территорию осмотреть, – выдала я задумчиво.
– Сдурела? Уже почти стемнело, да и дорога вымотала, вон ты еле на ногах стоишь!
Но я упрямо замотала головой, сама не отдавая отчета в своих желаниях.
– А впрочем, как хочешь, – она махнула рукой. – Давай свой чемодан, сама донесу. Комната на втором этаже, держи свой ключ.
И, не дожидаясь моей реакции, направилась к входным дверям вслед за заходящими отдыхающими. Проводив высокую фигуру с красивыми формами, вздохнула. Она всегда меня понимала, когда нужно – помогала, да и ссорились мы только пару раз. В целом не подруга, а мечта.
С этим мыслями я свернула с главной дорожки, вымощенной камнем, и углубилась в здешнюю красоту. Что отель утопает в зелени, фото не обманули – она была всюду. В угасающем свете еще можно было разглядеть множество бутонов, какие-то плоды, висящие на деревьях, скамейки и тропинки, петляющие всюду. Достав телефон и включив фонарик, я отправилась искать бассейн, который должен был находиться с обратной стороны здания. Среди разномастных листьев летали какие-то насекомые, а далеко пела неведомая мне птица. Такое впечатление, что попала в другой мир. В городе нигде не ощутить такого единения с природой. Неожиданно резко потемнело, показалось, что даже звезды погасли: я остановилась, озираясь по сторонам. Но вот моргнула, и наваждение пропало, вновь сумерки, звезды, тусклый свет фонарей, блеклое свечение сквозь зашторенные окна. Ускорила шаг.
И вот оно, то, ради чего сейчас потратила силы и время. Я остановилась на границе с голубоватыми плитами. Бассейн был небольшой, но по фото и описанию я помнила, что он достаточно глубокий и его вполне хватит, чтобы привести себя в форму или, как в случае подруги, просто поплескаться и помочить ножки.
Я задумалась, представив, как утром выйду из номера, скину халат и нырну в эту манящую прохладную воду. Одни эти образы заставили меня проснуться и не сразу, но заметить мужчину, появившегося из-за кустов чуть в стороне. Он шел, казалось, не замечая ничего вокруг, взгляд пустой, руки висели вдоль тела, вздрагивая, и одежда… такое чувство, что он сбежал с костюмированной вечеринки. Возможно, это кто-то из обслуживающего персонала заметил меня и вышел поинтересоваться, не заблудилась ли я.
Он остановился в нескольких шагах, его губы шевелились, словно произнося слова, но ни звука не было слышно, голова повернулась, и он посмотрел точно на меня. По телу пробежала дрожь, и возникли первые панические мысли.
– Помогите, мне надо вернуться туда, – он махнул дрожащей рукой куда-то в сторону, но я на это уже не обратила внимания, попятившись от одного взгляда его глаз: пустых, в них отражался мир, но за ними не было никого.
Видимо, на пару минут я впала в ступор, а когда опомнилась, его рука намертво сомкнулась на моем запястье. Я закричала, пытаясь вырваться, царапая и упираясь всем телом. А он просто шел, шаг за шагом, совершенно не замечая моих стараний.
Мой взгляд выхватил родимое пятно над левой бровью, безумную улыбку, исказившую его лицо. Неожиданно почувствовала, как он начинает заваливаться назад и тянет меня следом. Я завопила, рванув в обратном направлении, чуть не падая и скользя кроссовками по гладкому кафелю. Один рывок его руки – и мы вместе рухнули в расступившиеся объятия воды, тут же сомкнувшейся над головами.
Рука, держащая меня, разжалась и, оттолкнувшись ногами от тела мужчины, я устремилась вверх. Несколько гребков, и легкие болезненно сжались: не думала, что бассейн настолько глубокий, но тут меня дёрнуло резко вниз, чья-то рука обхватила мою голень, и я истошно закричала, выпуская последний воздух, пузырьками унесшийся вверх.
Глава 1
*** Прошлое время***
Меня разбудил резкий звук; с трудом разлепив тяжелые веки, бессмысленно уставилась в потолок. Странно, но он оказался деревянным – старое серое дерево – тусклый свет лился откуда-то сбоку. Повернула голову в сторону предполагаемого окна, за ним ярко светило солнце. Значит, уже день. Неужели я провалялась здесь всю ночь? И вообще, где я? Уж точно не в городской больнице.
Мысли путались. Попыталась что-либо вспомнить, и расплата за напряжение не заставила себя ждать – сильное головокружение и тошнота, в ушах зашумело испорченное радио. Тем не менее память нехотя возвращалась ко мне. Вспомнилось падение, и то жуткое чувство беспомощности, и надежда, пузырьками воздуха уносящаяся вверх.
Попробовала пошевелиться, и тело отозвалось дикой усталостью: по мышцам потоками разливалась слабость. Такое чувство, что силы покинули меня, не было даже возможности шевельнуть рукой, не говоря о том, чтобы сесть и осмотреться получше.
– Хватит расстраиваться. Одно то, что я жива, а не отправилась на тот свет, – несказанное везение, – еле слышно вздохнув, успокоила я себя.
Оставалось дождаться, пока кто-то придет ко мне, и задать интересующие вопросы.
Тело просило об отдыхе, но я упрямо открывала норовившие закрыться глаза, балансируя на грани реальности и забытья. Главное – не спать… необходимо дождаться…
Вновь открываю глаза, не сразу уловив, что изменилось, и с удивлением осознаю – помещение наполняет тусклый вечерний свет. Застонала от понимания, что все-таки уснула, и тут же вздрогнула, когда в поле зрения возникло симпатичное детское лицо.
– Привет, – простонала я, облизав пересохшие губы, попыталась улыбнуться и сфокусировать на нем уплывающий взгляд.
В лице ребенка промелькнуло смущение, глаза его моментально стали большими и, приоткрыв рот, но не проронив ни слова, он сорвался с места. Уже с улицы донесся звонкий голос:
– Мама, она очнулась.
Следующие дни прошли как в тумане. Мысли сопровождали меня в темноте, не давая покоя. Я прокручивала в памяти случившееся, задавая десятки вопросов, ответы на которые мне были не известны.
В другой раз, очнувшись, застала сидящую рядом женщину, тут же протянувшую мне кружку со спасительной водой. Жадно осушив ее в несколько глотков, попросила телефон и успела только заметить ее недоумение и страх, вновь проваливаясь в забытье.
Новое пробуждение. Ночь. Силы восстанавливаются, но медленно, нехотя. Я долго лежу, укрывшись серым одеялом, не в состоянии уснуть, прислушиваюсь к непривычным ночным звукам. В доме царит тишина. Чувствую, как тело затекло от одного положения, но слабость такая, что с трудом удается перевернуться.
Сколько же дней прошло: два, три, неделя? Перед взором возникло взволнованное лицо подруги: не удивлюсь, если она подняла на уши всех в округе, и папа… на глазах выступили слезы. Они тихо текли по моим щекам, я подавила рвущиеся всхлипы, боясь нарушить ночную идиллию.
Наконец слабость отступила настолько, что я смогла поесть сама. Ложка слегка подрагивала в руке, но я упрямо запускала ее в чашку, искренне радуясь началу дня. Приветливо улыбнулась зашедшей Мари, женщине, у которой я провела в беспамятстве три дня. И вновь принялась за суп, приготовленный, казалось, почти без продуктов: большую часть его составлял бульон, затем овощи и зелень. Но настолько вкусный, просто не оторваться. Или это я так проголодалась?
Как и предполагала, здание, в котором я оказалась, было обычным домом с двумя комнатами и кухней. Спрашивается, почему не отвезли в больницу? Честно, не знаю, и шестое чувство подсказывало пока держать язык за зубами и не выдавать лишнюю информацию.
Очень хотелось получить больше понимания о происходившем вокруг, но перед глазами все еще стояло изумленное и немного испуганное выражение лица Мари после невинного вопроса в прошлое пробуждение. Поэтому я просто поинтересовалась:
– Как я здесь оказалась?
– Мой сын нашел вас недалеко в лесу без сознания, – и замерла, словно ожидая чего-то.
– Спасибо большое, что не оставили там. Мне можно выйти на улицу подышать свежим воздухом?
– Если пожелаете, – она улыбнулась, – мой сын покажет вам все, если пожелаете, – зачем-то повторила она, вставая и кивая на висящее в изголовье кровати одноцветное платье из грубой ткани.
«Странная она какая-то. Да ладно, ее поведение не то, что должно волновать в первую очередь», – успокаивала я себя, провожая восхищенным взглядом тугую темно-русую косу, спускавшуюся ниже пояса.
Через несколько часов в сопровождении сына Мари, представившегося как Ян, мы покинули сумрачное помещение с кроватью и вдохнули воздух, наполненный запахом леса. Я надеялась осторожно выведать у мальчишки интересующую меня информацию.
Деревня располагалась недалеко от водоема, почти со всех сторон окруженная лесом. К небольшой речке спускались деревянные ступени, ведущие к помосту, где я с изумлением наблюдала, как несколько женщин, склоняясь к самой воде, полощут белье.
Мальчик улыбнулся, глядя на мое замешательство, но промолчал.
«Вот ведь, – выругалась я про себя, – если он так и продолжит таинственно молчать, придется забыть про мой план».
Мы шли дальше. Маленькое поселение окружал лес. Вот и как я сюда попала, неужто дошла пешком? Постаралась порыться в памяти, но нет, желаемого ответа не последовало.
Попыталась отстраниться от дурных мыслей. Все-таки здесь красиво. В траве колышутся всевозможные цветы, жужжат пчелы, стрекочут кузнечики, ветер шелестит листьями деревьев, и никакого привычного для цивилизации шума.
Вглядевшись вдаль, насчитала штук двадцать небольших домиков с мизерными огородами. Меня удивило то, что людей на улице почти не было, поэтому решила прервать затянувшееся молчание:
– А где все?
– Взрослые работают в поле, – на удивление охотно откликнулся мальчик, – более старшие дети помогают по дому, а младшие, думаю, спят.
– А тебе сколько лет? – не удержалась я.
– Пять, – гордо вскинул он голову, – а моей сестре семь.
Дорога пошла чуть в гору, пыль поднималась при каждом шаге, мне вновь стало не по себе: ни одного намека на асфальт или дорожный камень. Каким чудом занесло в такую глушь? Кругом деревенские дома и ни одного магазина или уличного телефона. Где они покупают продукты и все необходимое?
– Скажи, а далеко ты меня нашел? – любопытство начало перебарывать.
Он шел рядом, с радостью отвечая на мои вопросы, но ничего не спрашивая сам.
– Нет, недалеко от дороги. Вы были без сознания и… – он запнулся, покраснев. – Почти без одежды.
Я чуть не упала, сделав несколько неуклюжих шагов, стараясь поймать равновесие. Не совсем понимая, что он имеет в виду, ведь шорты, майку и кроссовки мне вернули сегодня утром. Я была совсем без… Да нет, это глупо. И все же я уточнила:
– На мне было только то, что отдали утром?
Он быстро закивал, продолжая смотреть на пыльную дорогу.
«Стоп, понимаю, конечно, деревня, возможно, отсталость от общей цивилизации, но не настолько же!»
Теперь в голову лезли уж совсем нелепые мысли.
На встречу шли две молодые девушки в точно таких же платьях, как у меня. Подойдя ближе, они замолчали и, поздоровавшись, вновь продолжили свой разговор еще тише и более оживленно. Местные сплетницы, или мне показалось, что разговор пошел обо мне?
– А до города далеко? – напряжение не отпускало.
– Три дня пути.
– Три дня на чем?
– На лошади, пешком дольше.
Весь мир вздрогнул, пошатнувшись. Опустившись в придорожную траву, постаралась успокоиться.
«Неделя… в какую глушь меня занесло и как? Тут и машин нет? Хотя что я такое несу, сама же вижу».
– Вам нехорошо? – взволновался Ян, опускаясь следом. – Позвать кого-нибудь?
– Нет, просто силы вернулись не до конца, – соврала я. – Пойдем назад.
– Пойдем, – пожал он плечами. – И так почти всю деревню прошли, вон в том доме на окраине проживает староста.
Я растерянно кивнула, пропуская информацию мимо.
Половину дороги обратно молчали, я озиралась по сторонам, желая все прояснить и отчего-то еще больше пугаясь возможных ответов. Душа была не на месте, и от нервного напряжения руки постоянно тянулись потеребить ткань платья.
Наконец взгляд замер на пыльных ногах в подобии обуви, и сам собой вырвался вопрос:
– А где вы моетесь?
– В бочках, летом купаемся в реке, общую баню топят только зимой, – казалось, он совершенно не замечает моего ступора, округлившихся глаз и поползших на лоб бровей.
Вот так влипла. И как жить в таких условиях? «Стоп, – оборвала я себя, – я не планирую здесь задерживаться, а одно купание в вполне переживу».
Ян шел, искоса поглядывая на меня и, все же не сдержавшись, задал вопрос, видно, давно вертевшийся у него на языке:
– На вас напали? – и тут же испуганно вжал голову в плечи.
– С чего ты взял? – постаралась ответить как можно дружелюбнее.
– Мама сказала, вы не похожи на того, кто раньше проживал в деревне… – и оборвал высказывание, давай возможность согласиться или опровергнуть его самой.
Я задумалась, прислушиваясь к себе. Сказать правду? Но что-то внутри протестующе закопошилось. Нет, не стоит никого посвящать в свою жизнь, правда подождет, и я искренне соврала:
– Я просто не помню.
– Печально, – взгляд потускнел, но неожиданно брови взлетели вверх. – Не волнуйтесь, память вернется. Давайте завтра сходим на то место, где вас нашел, вдруг поможет.
«Надо же, какой умный мальчик», – улыбнулась я в ответ.
На крыльце нас поджидала Лиза. Старшая сестра Яна, нетерпеливо подскочила и, не дожидаясь нас, бросилась навстречу. Две косички забавно подпрыгивали, глаза блестели, все детское тело излучало нерастраченную за день энергию, рвавшуюся наружу.
– Мама сказала, что на закате вас пожелал увидеть староста, – и скорчила рожицу в ответ на гримасу брата.
– Староста? – растерялась я.
– Ян, хватит, ты ведешь себя некрасиво, – одернула она брата, не желающего успокаиваться.
Я улыбнулась тому, насколько она точно подражает в разговоре матери.
– Глава деревни, его дом находится на противоположном краю деревни, вы помните, я показывал? – крикнул Ян, убегая смеясь от разгневанной сестры.
«Глава деревни, значит. И что ему нужно?» – не успела озвучить возникшие мысли, прервавшиеся голосом Мари.
– Лиза, Ян, вы ведете себя некрасиво! Пойдемте все в дом ужинать.
После молитвы ели молча. В конце трапезы Мари обратилась ко мне:
– Сейчас провожу тебя к дому старосты. А вы, – она строго посмотрела на детей, – ведите себя хорошо, – и продолжила, обращаясь ко мне: – Ты не бойся его, Дарий просто хочет поговорить.
Кивнув, я отставила пустую тарелку. Пытаясь успокоиться, вновь оглядела обстановку: печь, на стене полка с незамысловатой посудой, стол и четыре стула. Как же не хватает для уюта таких привычных штор, люстры и прочих благ цивилизации. Еще и дня не прошло, а мне хотелось бежать от этой унылости куда подальше.
Дом старосты отличался только наличием пристроя, предназначенного для собраний, в который мы и вошли. В помещении на столе горела свеча, неприятные тени плясали на стенах. На противоположной стороне стола сидел старец, окруженный четырьмя мужчинами. У всех половину лица скрывали усы и борода. Старца отличали густые, белые, нависающие над глазами брови.
Мари поклонилась и, шепнув ободряющие слова, вышла в дверь. Я замерла, оставшись наедине с ними. Сделалось жутко, да еще этот устрашающий грозный вид смотрящих на меня. Надеюсь, они только для поддержки старцу и меня не ожидает неприятный сюрприз.
– Добрый вечер, – кое-как выдавила я, горло пересохло и нестерпимо захотелось пить.
Четверо промолчали, лишь староста одобряюще кивнул и указал на ближайший ко мне стул.
– И тебе добрый вечер, девочка, – наконец произнес он, когда все уселись, – ну рассказывай, – неприятный голос старика напоминал звук несмазанной телеги, но глаза смотрели внимательно и спокойно, без враждебности.
– А что вас интересует? – жаль, что нельзя укрыться от столь неожиданного внимания.
– Ну как что, все. Откуда ты, как попала сюда… – он развел морщинистые руки, как бы удивляясь моему внезапному непониманию. Темные глаза заблестели любопытством.
И вновь четыре пар глаз переключили внимание с говорившего на молчавшую меня.
Вновь поймала себя на мысли, что не знаю, что мешает мне сказать правду, возможно, полнейшее непонимание случившегося со мной и уверенность, что эти люди немного другие. Нет, не думаю, что я, подобно попаданкам из книг, очутилась в другой реальности. Скорее уж поверю, что меня похитили. Такое развитие событий уж точно не добавляет доверия моим спасителям.
Если врать, то врать до конца, и я, тяжело вздохнув, опустила взгляд:
– Я… я не помню, – Дарий нахмурил брови. – А где я нахожусь? Что это за деревня?
Но мой вопрос проигнорировали, задав другой:
– Грамоту знаешь?
– Думаю, да, – опешила я от неожиданной смены темы, метнув странный взгляд.
– Принеси, – отдал Дарий приказ неожиданно сильным голосом кому-то за моей спиной.
Я подскочила и повернулась, заметив широкую спину, скрывшуюся в дверном проеме. И он все это время стоял там? Зачем, не на случай ли побега? Поежившись от возникших мыслей, спрятала трясущиеся руки под столом.
Передо мной положили рукописную книгу, напомнившую библиотечный фолиант, который мне однажды довелось изучать, готовясь к докладу по истории. Перевернув толстую потертую обложку, округлила глаза, тут же вспомнив о наблюдателях, постаралась придать лицу безразличный вид.
Конечно, я ожидала подвоха, но такого… нет большинство букв вполне обычные, слова, хоть и с трудом, но прочитать можно, но сам текст и написание… Так и сидела, уткнувшись носом в страницу, не решаясь поднять потрясенный взгляд, точно зная, что этим выдам себя.
– Читай.
Заикаясь, зато почти не запинаясь, я прочитала заранее произнесенную про себя строчку.
«Устав гласит, что все от мала до велика подчиняются решению старосты…»
Староста закивал, словно мое чтение сказало о многом. Вот бы и мне все понять.
– Выходит, она из большого мира? – подал голос один из четверки.
– Если она ничего не вспомнит и ей придется остаться здесь … – вторил другой.
– Мы выберем ей мужа, – спокойно подытожил Дарий.
– За кого же ее выдать, вдруг она испорчена? – совершенно не стесняясь, вступил в разговор еще один.
– Думаю, за Ивэна… – послышался вдумчивый спокойный голос четко оценившего положение вещей старца.
Я прислушалась. О чем они вообще?
Староста в этот раз обратился ко мне:
– Тебе, девочка, даем месяц, после этого ты либо уходишь, либо остаешься жить у нас.
Это они серьезно? Вот так только что распланировали мою жизнь и фактически выдали замуж? Да еще и рассуждают, словно меня это совершенно не касается.
– Через несколько дней станешь помогать женщинам в поле.
От шока даже не нашлась, что ответить, рассеяно кивнув, покинула жуткое помещение.
Как оказалась в доме Мари, помнится с трудом. Пожаловавшись, что сильно устала, легла на жесткую кровать и в догадках и фантазиях о дальнейшей безрадостной жизни провела большую часть ночи.
Ворочаясь в постели, вновь вернулась к случившемуся при мне разговору. Неожиданно подскочила на постели, резко сев. Догадка точно острой иглой проникла в мое сознание. Неужели они думают…? Я ощупала низ живота и постаралась припомнить ощущения, испытанные мною в первый день после моего пробуждения. Нет, вряд ли, если бы меня изнасиловали, то непременно были бы последствия, боли или неприятные ощущения. Хоть я и была уверена в правильности своих мыслей, но тревожные размышления долго не давали уснуть.
«Что-то не сходится, – мысли плыли сами собой, – это или телешоу, или секта. В любом случае оставаться здесь – чистое безумие. Но куда идти, где город? – неожиданно решение нашлось само собой, – Ян, мальчик, хотел показать мне место, где нашел меня, и, если не изменяет память, – к сожалению, в последнее время полностью на нее полагаться тоже не стоит – поблизости проходит дорога. А по ней я выйду в город».
На этом позитивном настрое меня сморил сон.
К сожалению, сны полностью отражали мое беспокойное состояние. Я бесконечно долго брела вперед и никак не могла вспомнить, где мне нужно оказаться. Наконец силы закончились, и я, тяжело дыша, опустилась на землю. Отерев лицо от струящегося по нему пота, с трудом подняла взгляд – кругом пустыня, золотистый песок, дюны и ничего кроме.
Ни завтра, ни через два дня сходить с Яном до места, где меня нашли, не получилось. Все дни шел дождь, то едва моросящий, то настолько сильный, что застилал весь обзор. Ветер беспрестанно завывал, не предоставляя и минуты тишины. На улице царил полный хаос, дойти от дома к дому означало извозиться в грязи буквально по самые уши.
Испытывая благодарность за мое спасение, всячески помогала Мари по дому: готовила, накрывала на стол, прибиралась, а днем играла с детьми. В остальное свободное время скучала, сидя у окна, и думала. Ну прям как царевна в сказке. Вот только надеяться на появление принца уж точно не стоит.
***Прошлое время***
За ночь небо очистилось, и с самого утра грело солнышко. С облегчением вздохнула, вспоминая пасмурные дни, тянувшиеся в этом убогом месте со скоростью полудохлой улитки.
– Днем смогу проводить вас на прогулку, – шепнул Ян, озираясь по сторонам. – После обеда выйдете из дома и завернете за первый сарай. Только маме не говорите.
– Как скажешь, – улыбнулась я юному заговорщику.
В оговоренном месте меня уже ждали. Ян, торопясь, потянул меня прочь от домов, стараясь укрыться за кустами и деревьями. Я ускорила шаг, направляясь за ним. Трава в лесу, скрытая от солнца высокими деревьями, даже во второй половине дня осталась влажной и скользкой. Отойдя на значительное расстояние, мой провожатый оглянулся:
– Вроде не заметили, – лицо озарила довольная улыбка.
Не в силах сдержаться улыбнулась в ответ, умиляясь детскому стремлению любые события трансформировать в игру. До сегодняшних дней я и не помнила, что ребенком быть так весело.
Поднырнув под очередную низко свисающую ветку, умудрилась едва не подвернуть ногу и, воспользовавшись временной паузой в разговоре, выдала вопрос, представляющий для меня интерес:
– Скажи, кто такой Ивэн? – было любопытно узнать, за кого же решили отдать по их мнению порченый товар в моем лице.
– Ивэн? – удивленно выдал мальчик. – Откуда вы о нем узнали? – я выжидающе молчала. Он сконфуженно сжался. – Он хороший, но… немного странный.
Я округлила глаза, что значит «странный»? Сумасшедший или больной? Переоценила себя, не хочу знать. Поспешно постаралась закрыть тему разговора, боясь подтверждения своих догадок.
Невидимыми тропами мы прошли по краю леса и неожиданно остановились.
– Вон там, – он махнул рукой, раздвинув ветви высокого куста.
За ними оказался вновь лес. Нет, я, конечно, не ожидала, что сразу возникнут ответы на мои вопросы, но не смогла скрыть разочарования. Покружив вокруг указанного дерева, со вздохом опустилась на траву. Никаких зацепок: густо растущая трава не примята, ветви вроде нигде не сломаны. Да и что может заметить городская девчонка? Я даже оставленные следы животных не распознаю, вот если бы тут раскурочили половину кустов…
– Не вспомнила?
Покачала головой. И что дальше?
– Тогда давай вернемся, пока нас не хватились.
Выпрямилась, огладив убогое платье, успевшее грязной кляксой намокнуть снизу.
– Постой, ты говорил, что здесь недалеко есть дорога. Покажешь?
– Ну ладно, – мальчик пожал плечами.
Дорога обнаружилась метрах в пяти, будь я одна, ни за что бы не нашла ее. Разумеется, никакого асфальта, просто петляющая в свободном от деревьев пространстве широкая дорога. Выйдя на нее, посмотрела в обе стороны, заметив на подсыхающей земле четко выдавленные узкие колеи.
Как бы не выдать себя и узнать, в какую сторону город?
Погрязнув в своих мыслях, отключилась от реальности настолько, что вздрогнула лишь от звучного крика и дикого ржания лошадей.
В голове все смешалось, увиденное словно парализовало: вид приближающихся лошадей, из-под копыт которых летят комья грязи, бранный ор кучера – смысл слов ускользал от сознания – и большой черный экипаж, ехавший следом.
Все тело онемело, ноги не слушались.
Кучер резко натянули поводья, подняв лошадей на дыбы, четыре копыта взметнулись вверх и с приглушенным звуком опустились совсем рядом со мной. Две запряженные лошади, недовольно фыркая, не скрывали своего раздражения.
От неожиданности и страха я плюхнулась на землю, не веря своим глазам.
Мир возвращался рывками, сердце, не закончив первого удара, начинало новый. Кучер продолжал ругаться, судя по интонации, которую ни с чем не спутать.
Раздался недовольный голос из экипажа, дверь открылась и вышел мужчина с суровым выражением на лице, но стоило ему взглянуть в мою сторону, как лицо вытянулось от удивления. Прищурившись, он всмотрелся внимательней.
Он что-то сказал в приоткрытую дверь экипажа. Следом вышла женщина, она открыла рот, но, присмотревшись, издала нечто похожее на стон, мужчина поддержал ее, словно опасаясь, что она может упасть.
Опомнившись, Ян подбежал ко мне и попытался помочь встать. Со второй попытки это ему удалось.
После произошло нечто совершенно непредвиденное. Женщина, оттолкнув учтивого спутника, чуть не падая, побежала к нам. Не ожидав такого, я отшатнулась, она остановилась возле меня и протянула руки.
– Девочка моя!
Я озадаченно смотрела на нее. Мое состояние было близко к панике, захотелось с громкими криками убежать в лес. Не может быть, ее одежда! Подавила стон и желание удариться головой о ствол ближайшего дерева. Одежда… это точно розыгрыш или самый жуткий мой кошмар. Пышное, до самой земли, платье c открытыми плечами, а талия стянута… корсетом! Я, конечно, с самого начала чувствовала неладное и даже предполагала самые нелепые варианты. Но одно дело догадываться, а совсем другое – увидеть воочию.
Моя реакция привела женщину в смятение. И тут ее взгляд скользнул по мальчику, державшемуся за меня, как утопающий, и, спохватившись, она спросила:
– Это твой сын?
Я отрицательно покачала головой, связная речь ко мне вернуться не спешила. В глазах ее вновь вспыхнула надежда. Она стояла напротив молча, лишь внимательно вглядываясь в мое лицо. В голову никак не шли нужные слова, и устремленный на меня пристальный взгляд начинал нервировать.
К нам шел тот мужчина, я заметила это боковым зрением, он хромал, шаги выглядели довольно-таки неуклюже, шел он медленно. Подойдя, он тронул ее за плечо, тем самым выводя из оцепенения:
– Минора?! − слова были сказаны с непонятной интонацией, что мужчина хотел этим сказать – непонятно: то ли вопрошал, пытаясь облагоразумить жену и понять, насколько она сейчас «здесь», то ли просто окликал.
– Она так похожа… я… я… не узнает, – она повернула к нему глаза, полные мольбы, – это она? Ведь она?
Мужчина взял ее за руку, успокаивая, Минора заплакала.
– Простите мою жену. У нас недавно пропала дочь, и вы очень на нее похожи. Как вас зовут?
Я стояла и хлопала глазами.
Послышались торопливые шаги и хруст раздвигаемых веток, и на дорогу, запыхавшись, выбежали Мари и Лиза. Мари тут же подбежала к сыну, обняв и успев одарить меня таким суровым взглядом, что я нервно сглотнула, переступив с ноги на ногу. Похоже, я нарушила какое-то правило и вечером мне предстоит серьезный разговор.
– Простите, простите его, он всего лишь ребенок. Слава богу, ты жив, – она поцеловала его и выпрямилась, встав рядом со мной, пряча обоих детей за спину, тут же поклонившись. – Извините, что помешали вашей поездке.
– Ничего, ничего, – отмахнулась женщина, улыбнувшись сквозь слезы, почти не взглянув в ее сторону. – Все в порядке. Так как тебя зовут, девочка?
Я по-прежнему хранила молчание, к произошедшим событиям добавились еще и неприятности из-за незапланированной вылазки, не сулившие мне ничего хорошего.
– Лейла, хотя, если честно, она не помнит ни имени, ни откуда она. Мы ее нашли несколько дней назад в лесу без сознания, − Мари не стала ничего таить.
Неожиданно Минора встрепенулась, заговорив быстро, со всхлипами, глотая некоторые буквы так, что разобрать все слова было сложно:
– Я п…ва, эт…на.
– Прошу вас, мадам, расскажите все, что знаете об этой девушке, – мужчина явно ощущал свое превосходство, голос был ровный и не выражал эмоций.
Этот рассказ я слышала уже не один раз, поэтому особо не прислушивалась, а осторожно разглядывала Минору и ее супруга.
