Текст книги "Вспомнить Все (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)
Первое, что бросалось в глаза, – их одежда точно повторяла фигуру и была сшита из хорошей и дорогой ткани.
У Миноры – темные волосы чуть ниже плеч, убранные с лица так, чтобы не падать на почти круглое миловидное лицо. Каре-зеленые глаза проницательны и печальны, казалось, они подсвечиваются болью с обратной стороны. Я отвела взгляд от ее лица, немного уставшего, но все же прекрасного.
Мужчина, его звали Эдгар, был точно старше женщины, думаю, лет на двадцать. На его лице читалось куда меньше эмоций, но все же он был взволнован, но выдавало это не лицо, а руки – пальцы беспрестанно шевелились, перебирая невидимый предмет. Волосы на висках завиты в три прилегающие к голове кудряшки, а остальные забраны в хвост. Однако его волнение казалось каким-то другим, нежели у его спутницы, менее радостным, скорее нервным, было похоже, что вся ситуация вызывает у него раздражение, судя по слабой мимике лица.
Мари вздохнула:
– Вот и все, она осталась у нас, − завершила она рассказ.
– Это она, это моя девочка, моя Агнесса.
Эдгар, постоянно перебиваемый своей супругой, объяснил, что я пропала примерно два месяца назад и что они до сих пор не теряли надежду отыскать меня. Но я ведь не их дочь! Это просто невозможно, точно знаю.
Минора потеряла голову от счастья, бросилась обнимать и целовать меня. И что мне оставалось делать в этой ситуации? Правильно, ничего, просто позволять ей делать все, что ей заблагорассудится.
– Ты поедешь с нами? – шепнула с надеждой Минора, отстранившись.
Я, только отойдя от потрясений, вновь смотрела на нее немой рыбой.
Разве такое бывает? Уже хотела вежливо отказаться, и тут память учтиво напомнила слова старосты: «Мы выберем ей мужа. Тебе, девочка, даем месяц, после этого ты либо уходишь, либо остаешься жить здесь».
«Останься я здесь – моя судьба уже решена за меня, а бежать… бежать можно прямо сейчас! Что я теряю? Работу в поле, замужество и убогую жизнь?».
Натянуто улыбнувшись – не волноваться просто не получалось – кивнула:
– Согласна.
– Подождите немного, – и, сорвавшись с места, Ян скрылся за деревьями.
Прошло не больше десяти минут, а он вновь вынырнул из зарослей кустарника и протянул тряпичный узелок.
– Здесь ваши вещи, – Ян, довольный собой, заулыбался.
Не удержавшись, я нежно обняла сообразительного мальчика, поцеловав в румяную щёчку.
Я села в экипаж, прежде обняв Лизу и поблагодарив Мари. Мои «родители» зашли следом, у мамы все еще блестели слезы, но теперь глаза сверкали от счастья. Мари и дети махали мне руками. Ян долго кричал вслед прощальные слова. Лиза даже прослезилась, уткнувшись в мамину юбку.
Экипаж качнулся, не спеша тронувшись по извилистой дороге.
– Нет, стоп, мы что, вот так и уедем?
– Ты не хочешь ехать? – удивилась Минора, и ее лицо немного исказилось, она готова была вновь разрыдаться.
– Мари тратила свои силы, время, чтобы помочь мне. У нее сейчас нелегкие времена, она одна воспитывает детей. Можно ведь в благодарность помочь деньгами?
– И правда, что это мы, − она посмотрела на Эдгара проникновенным взглядом.
Эдгар взглянул сначала на Минору, потом быстро на меня, и мне показалось, что во взгляде мелькнула эмоция далеко не положительная, только непонятно какая. А может, это только показалось? Наверно стала слишком впечатлительной, да и как тут крыша не съедет.
Он достал небольшой мешочек – в нем весело звякнули монеты – вышел и молча вручил моей спасительнице.
Экипаж вновь пришел в движение. Странно было уезжать с незнакомыми людьми и неизвестно куда.
Ведь кто знает, что там впереди?
***Настоящее время***
Я почти захлебывалась, изо всех сил гребя руками, воздуха не хватало. Вода вокруг была темная, почти черная, видимость нулевая. Все тело дрожало от холода, руки и ноги – от перенапряжения.
Вверху вода начинала светлеть. Еще чуть-чуть, совсем немного…
Железными тисками чья-то рука сомкнулась на ноге, слегка дернув вниз. Я вскрикнула, выпустив последний воздух, пузырьками унесшийся вверх. В глазах стало темнеть, словно гасли последние огоньки света в лампе. Сил сражаться за жизнь почти не осталось.
Тело слабело, в рот хлынула вода, я, захлебывалась, задыхалась. Но вдруг меня словно что-то подтолкнуло к поверхности. Какая-то сила заставила руку, держащую меня, разжаться и помогла, спасла.
Я, мокрая с головы до ног, очнулась, лёжа щекой на холодном кафеле возле бассейна. Тяжелое дыхание, казалось, слышалось за много миль. Солнце уже село и всюду царил полумрак, тени окутывали территорию отеля. Я была в легком ужасе и непонимании. Что это было?
Справиться со своими эмоциями удалось не сразу, а сколько в действительности прошло времени с момента приезда, я понятия не имела. Я огляделась и, никого не заметив, облегченно вздохнула. Встала и, подняв выроненный телефон, с опаской приблизилась к бассейну. Свет фонарика выхватил пляшущие блики на кафеле и воду, только воду, бассейн был пуст. Подувший ветер, проходя сквозь промокшую одежду, показался ледяным и пробирал до костей. Я повернулась вокруг своей оси и, не теряя больше времени, побежала к отелю, запрещая себе думать о случившемся.
Словно в забытьи я прошла по коридорам и поднялась по лестнице на второй этаж. Номер был освещен настолько ярко, что казалось, все тени изгнали из комнаты и оставили только чистые и ясные цвета.
Адель расположилась на кровати в позе лотоса перекладывая по трем стопочкам листки с записями. Мельком бросив взгляд в мою сторону, прервала свое занятие и недоуменно уставилась на меня.
– Ты искупалась? А разве ты была не в другой одежде? – но все ее расспросы ни к чему не привели. Я сразу же проскочила в ванную, почти не взглянув на подругу.
Я стояла перед зеркалом, опираясь руками на раковину, наблюдая за журчащей прозрачной водой из крана, и старалась сосредоточиться. Меня все еще потряхивало, и от жутких воспоминаний сердце время от времени ускоряло ритм.
«Отдых начался с какой-то фигни, мне кажется, или творится реально что-то непонятное? Должно быть логическое объяснение случившемуся, − мысли были вполне оправданными. Я посмотрела в зеркало и умыла лицо прохладной водой. − Наверняка переутомилась в дороге, плюс перепад температуры, другой климат, столько надежд, мечтаний, всего-всего и, как следствие, – стресс. Вот и потеряла равновесие, привиделся человек, а может, и не привиделся, а просто ушел, а дальше нафантазировала сама всяких небылиц. Да, все случилось именно так. Хватит на сегодня, лучший выход – пойти отдохнуть», − воодушевившись, я закрыла кран, обтеревшись полотенцем и в завершении завернув в него волосы, шагнула в комнату.
Когда я вышла, то самообладание было практически возвращено, а легенда, точнее самое правдоподобное объяснение, почему я так долго отсутствовала, – придумано. Причем одновременно и для меня, и для подруги.
Спать легли далеко заполночь, но заснуть оказалось нелегко. Я долго ворочалась, смотрела в темноту и размышляла о случившемся. Впрочем, ни к каким конкретным выводам это не привело: скорее всего, я действительно просто переутомилась и упала в бассейн, чудом не утонув.
***Прошлое время***
Карета не спеша ехала по серой улице. Солнце уже село, окрасив небо в темные цвета. Люди совершали вечерние прогулки, некоторые торопились на бал. Наступало самое интересное и долгожданное время суток, полное суеты, кокетства, танцев, веселья… Карета завернула за угол. В ней, приоткрыв расписанную золотой нитью шторку, сидел человек лет тридцати, в глазах читались грусть и усталость, словно от тяжелых и удручающих мыслей, а может, от этой жизни, но это останется его тайной.
Он смотрел вдаль: на старые покосившиеся дома рабочих, которые сменялись на огромные частные владения через пару миль, мельком бросал взгляд на возвышающиеся вдалеке горы, такие красивые и притягательные, словно миражи. Отвернувшись от окна, он что-то громко, но нечетко крикнул кучеру.
Человек был одет во все черное, его волосы падали на плечи сливаясь с одеждой, растворяясь на ней. Внутри карета была покрыта кроваво-красным бархатом, шторки на окнах алого цвета. Это был его любимый цвет.
Этот человек давно решил, куда поедет сегодня ночью: на бал к графине Экшелен – пожилой, но все еще очень привлекательной женщине. В тиши ее огромного немного запущенного сада, не делавшего его менее заманчивым и чарующим, он планировал скоротать почти всю ночь. Именно там граф Экшелен совершил «поцелуй смерти» и сделал его подобным себе. В его памяти сад выглядел совершенно по-иному, годы его роскоши и великолепия оказались в прошлом. Впрочем, это все было так давно, а граф уже много лет как исчез, но каждый год именно в этот день что-то тянуло вернуться в это «змеиное логово». Нет, он не жаловался на свою судьбу и не бил себя кулаком в грудь, проклиная всех за его теперешнюю жизнь, пришлось смириться и принять новую жизнь проклятого обитателя ночи.
Наконец карета остановилась. Пассажир вышел, отдал деньги – за такую роскошь немалые – что-то тихо сказал и пошел прочь. Свернул с главной улицы, пройдя по мостовой, повернул направо и, немного попетляв, растворился в темноте.
***
Моя комната, просторная и уютная, сейчас была залита солнечным светом. Интерьер меня вполне устраивал: мягкая кровать, трюмо, шифоньер во всю стену, на полу мягкий ковер, великолепные шторы с полевыми цветами.
Двоюродная сестра Диана забежала в комнату, осторожно прикрыв дверь:
– Ты еще не собралась? О Боже! Мы ведь не успеем, дядя будет ругаться! А я так боюсь, когда он в гневе. Это… это ужасно! – она прикрыла лицо руками, делая вид, что собирается горько разреветься, не дожидаясь возможных неприятностей.
Моя внезапно появившаяся семья оказалось довольно-таки большой: кроме двух любящих родителей, была слишком эмоциональная дочка брата моего обретенного «отца» и родная старшая сестра – Изабелла, которой недавно исполнилось двадцать три года. Со слов Дианы в прошлом году Изи удачно вышла замуж и переехала жить в дом супруга. К сожалению, за прошедшую неделю я с ней так и не познакомилась. Но Минора заверила, что мы непременно встретимся с ней на балу у госпожи Экшелен.
Двоюродная младшая сестренка – своенравный ребенок, все еще находящийся в плену детских мечтаний. Мне поведали, что она долгожданное дитя. Ее мама умерла через несколько дней после родов, а отца не стало спустя пять лет. Эдгар согласился приютить осиротевшую бедняжку, и с тех пор она жила вместе с нами. Приезжающие в гости родственники искренне умилялись миленькому пухлому ангелочку, коим была в детстве Диана.
Сестренка выглянула в коридор, окликнув двух служанок, и велела им помочь мне одеться. Я покорно делала все, что от меня требовалось, так как сама бы просто не справилась. Честно не раз пыталась одеться самостоятельно, но попытки потерпели полное фиаско. Вообще сомневаюсь, что эти платья возможно надеть самой.
Диана стояла рядом, с интересом наблюдая за моими неуклюжими попытками помочь. Я непроизвольно охнула, когда резко затянули корсет, дышать стало намного тяжелее, грудную клетку словно сдавили в железные тиски.
Сестренка хихикнула; взгляд скользнул по ней, отметив невероятные переплетения темно-русых волос, складывающиеся в дивную прическу, более красивую и сложную, чем у меня. Светло-розовое платье оттеняло ее смуглую кожу, на этом фоне карие глаза казались насыщеннее и притягательнее. Она была не просто красива – божественна. Только я не разделяла ее любовь к рюшам, в изобилии украшавшим ее наряды. Но, наверное, это можно простит ребенку в шестнадцать лет?
Когда служанки ушли, я взглянула в зеркало:
– Я такая… другая.
На меня смотрела изящная девушка с тонкой талией и идеальной осанкой. Фигурой я пошла в маму, по крайне мере, со слов отца, она выглядел так же в мои. Глубокий синий цвет платья изменил мои светло-серые глаза сделав их темнее. А восторженный блеск в них мешал отвести взгляд, притягивая.
– Красивая, – поправила сестра, немного отойдя и рассматривая меня, словно произведение искусства.
– Не это главное, – возразила я, добавив про себя: «Все так реально, словно та жизнь была лишь сном».
Для того чтобы собрать меня на бал, ушло часа четыре, и это учитывая, что макияж почти отсутствовал, а именно этот пункт всегда занимал у меня максимально много времени.
Поднесла руки к декольте и со вздохом убрала, видимо, в этот раз придется смириться: корсет приподнимал грудь, делая ее слишком заметной. А что я хотела от здешней моды, я ведь очутилась в девятнадцатом веке! Эх, вот когда начинаешь жалеть, что недостаточно внимания уделяла истории. Со смущением перевела взгляд на белые, до самых локтей, перчатки. Из-за синего платья они приобрели голубоватый оттенок.
Мои прямые волосы сейчас были завиты и подняты на макушку. Я подергала завитые кудри русых волос, делающие мое овальное лицо еще уже, огладила мягкую ткань платья. Право, немного неудобно в корсете и во всем, что было на мне, кроме, пожалуй, обуви – будто в кроссовках, нигде не жмет. Мне часто подруга говорила, что туфли на каблуке – это мое. Они сделают мой рост чуть выше, предадут грации и изящества, но я упрямо игнорировала эти слова. По правде говоря, подобные высказывания сильно раздражали, а это время, похоже, привьет мне любовь к красивой женской обуви. Я потопала ногами… Класс!
– Ты ведешь себя странно после возвращения. Что с тобой случилось за это время? – было видно, что сестра обеспокоена.
– Да так, – отмахнулась я, – привыкну.
– Пойдем скорей вниз, все уже ждут нас во дворе, − и она, несколько раз повернувшись вокруг своей оси, словно демонстрируя свое изящество, побежала по коридору и по лестнице навстречу взрослой жизни.
«Если рассуждать здраво, то я оказалась больше чем на сто пятьдесят лет в прошлом. Это невероятно! Нет, лучше ничего никому не говорить. Да и кто мне поверит? Придется искать выход самой, если он еще есть. Вздор! Не думай о плохом, Лейла».
Мы сели в крытый экипаж. Удивительно, даже вчетвером нам удалось свободно разместиться. Внутри он был обит белым бархатом, очень эффектно смотревшимся в сгущающихся сумерках. Протянув руку, я по возможности тайком провела пальцами по ткани, ощутив его мягкость и легкую прохладу даже через тонкую ткань перчатки.
Всю дорогу сестренка нетерпеливо подпрыгивала и ерзала, сидя рядом, ее веселое чириканье заставляло сознание то и дело всплывать из омута тягучих размышлений.
– Дочка, доченька, – Минора взяла мои руки в свои, немного сжав, – все будет хорошо, вот увидишь!
Я попыталась улыбнуться. Как ни крути, а это обман с моей стороны. Как только их настоящая дочь найдется, меня вышвырнут из дома. Худшее развитие событий постаралась не представлять. Но останься я жить в этой бедной деревушке – моей участи точно не позавидуешь.
«Я правильно поступила, точно правильно», – повторяла про себя на протяжении всей поездки. Все прошлые дни меня грызло чувство вины, и сейчас я старалась смотреть куда угодно, только не на своих спутников.
Остается только плыть по течению, веря, что река не закончится ревущим водопадом.
Окна особняка светились, словно тысячи звезд. Огромные колонны и двери… разве я могла мечтать когда-нибудь попасть на настоящий бал?
Во двор постоянно заезжали новые кареты и экипажи, такое количество народа я не ожидала увидеть. Вгляделась в толпу: мужчины в элегантных костюмах, женщины в платьях всевозможных цветов. Все это создавало волшебное настроение праздника.
– Волшебно! – не удержалась я.
– И Эдвард будет! Ты ведь его помнишь? Ой! Совсем забыла, что случилось с тобой, – подпрыгнув от нетерпения на месте, Диана добавила: – Пойдем скорее, а то отстанем от тети с дядей, – быстрым шагом, переходящим в бег, сестра поспешила вперед.
Я по пути, не в силах удержаться, разглядывала всех и вся.
Мы вошли в парадные двери, оформленные золотой окантовкой и практически незаметной резьбой, придающие шарм, являющиеся своего рода неповторимой визитной карточкой дома. О нашем прибытии тут же объявили:
– Граф и графиня Слуцкие с дочерями!
Мы вошли в зал, некоторые приглашенные обернулись посмотреть на нас, со стороны входа голос продолжил говорить:
– Герцог и… – его слова затерялись в шуме и веселье толпы.
Блестящий гладкий пол, в котором при желании можно рассмотреть свое отражение, множество зеркал на стенах, картины, несколько столиков и уйма народу. Всюду разговоры, смех.
«Здесь, наверное, вся элита», − подумалось мне в тот момент.
– Офигеть!
– Что ты сказала? – поинтересовалась сестра.
Я покачала головой. «Вряд ли она поймет, но надо быть осторожней в высказываниях». Мы шли по залу, и Диана полушепотом рассказывала о тех, мимо кого мы проходили, добавляя с сожалением, что половине гостей она не была представлена, да и на прошлый бал народа пришло поменьше. Часть сказанного я пропускала мимо ушей.
– Смотри, там Эдвард! Я уверена, что сейчас он подойдет к нам, − она вытянула шею и совсем по-детски ткнула пальцем влево.
В указанном направлении разговаривали не меньше десяти человек: мужчины жестикулировали руками, их лица то были веселы, то на них появлялась решимость, по-видимому, шел спор. А девушки – их было четыре особы в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет в платьях темных тонов и с отдаленно напоминающими небольшие замки прическами. Две, что помоложе, наигранно смеялись, а третья внимательно слушала, а может быть, только делала вид. Четвертая девушка в коричневом, почти шоколадном платье с пушистыми кружевными рукавами смотрела в сторону, слегка помахивая веером, и словно искала кого-то, невзначай приложив веер к правой щеке. Ее глаза скользнули по мне, и, отметив, что мое внимание обращено именно на нее, девушка демонстративно отвернулась, вернувшись к собеседникам.
Заметив, что я разглядываю компанию, Диана пояснила:
− Они сестры, кроме той, что в коричневом платье, я ее почти не знаю. Двое из сестер были замужем, старшая – аж два раза. Ходит слух, что на них лежит проклятье. Мужья в их семье погибают при странных обстоятельствах или вообще исчезают. Все втайне гадают, когда свадьба младшей сестры Лилит и повторится ли эта история и с ней. У их семьи огромное состояние, а легкое обогащение притягивает многих. Но эти богатства… – она хотела продолжить, но замолчала на полуслове, на ее лице засияла улыбка.
– Как бы я хотела с ним потанцевать, – прощебетала сестра, сцепив пальцы от волнения.
Я тоже стала вглядываться в толпу, но как я должна узнать того, кого никогда не видела?
Наконец к нам приблизился юноша: статный, с темными волосами. На нем был костюм глубокого шоколадного, почти черного цвета, из-под пиджака выглядывало жабо с красивой брошью.
Он изящно поклонился:
– Графиня Агнесса, графиня Диана. Добрый вечер!
– Здравствуйте, граф, − она сделала реверанс.
– Привет, − я неуклюже поприветствовала незнакомца.
Сестра бросила на меня неодобрительный взгляд, но я оставила ее замечание без рассмотрения.
– Не откажите мне в удовольствии потанцевать с вами, – и он подал мне руку, внимательный взгляд заставил занервничать.
Я озадачено посмотрела на него. Прошедшая неделя, конечно, не прошла даром, и я успела прочитать несколько полезных книг, в том числе по этикету. Сестра «напомнила», как танцуют самые популярные танцы. Вспомнила, как Диана удивлялась моей внезапной неуклюжести. Ноги задрожали от всколыхнувшегося в груди волнения, готового в любой момент перерасти в панику. Надо же, а я думала, что контролирую ситуацию. Нет, в таком состоянии точно перепутаю все па и отдавлю ничего не подозревающему партнеру ноги.
– Кого? Меня? Зачем? − у меня аж пальцы похолодели, открыла было рот, но добавить ничего не смогла.
– На танец, думаю, следующий будет вальс, – терпеливо пояснил Эдвард, одарив улыбкой.
Я готова была убежать прочь, ведь танцевать я почти не умею!
– Э-э… меня уже пригласили, но зато мою сестру еще нет, − что я еще могла придумать?
– Что ж, жаль, тогда я надеюсь, вы подарите мне следующий танец! – он поклонился и подал ей руку, и они растворились в толпе. Напоследок она одарила меня взглядом, полным непонимания, за которым скрывалась радость от выпавшего шанса. Я одобрительно кивнула, Диана, получив мое согласие, кокетливо подмигнула.
– Чуть не влипла! − вздох облегчения, словно гора с плеч. Вот была бы потеха, если бы я стала танцевать. Даже поджилки затряслись.
От пережитого волнения и от зала, полного народу, мне сделалось душно. Захотелось побыть наедине с собой, и я как можно незаметней прошла в соседнюю комнату, где стояло несколько столов, предназначенных для игры. Человек шесть склонились над двумя игроками, с неподдельным интересом наблюдая за ходом поединка.
Дверь в сад, находящаяся в противоположной части комнаты, была открыта. Я чуть ли не на носочках прокралась к ней, хотя никто даже не поднял головы, слишком все были увлечены игрой. Я вышла в сад. И почему сложилось чувство, будто совершаю преступление? Вдохнув полной грудью свежий воздух, прислушалась к тишине. Сюда почти не долетали звуки музыки и шум голосов.
Спустившись с лестницы, чтобы не стоять под окнами, я увидела девушку, ту самую в коричневом платье. Ее силуэт частично скрывали ветви кустов, останься я наверху, и не заметила бы. Тело лежало на траве без движения, не подавая никаких признаков жизни. Подбежав к ней и не найдя видимых повреждений, я нащупала пульс на шее – ровный.
Я встала, облегченно вздохнув. Что бы с ней ни произошло, девушке требовалась помощь знающего человека и его следовало привести немедленно.
– Кровь? Может, все-таки она ранена? – бездумно смотря на свои окровавленные перчатки, я не понимала, откуда взялась эта алая, немного вязкая жидкость. – Откуда? Что за…?
Почувствовав чей-то пристальный взгляд на себе, отзвуки которого мурашками разбежались по телу, повернулась. Там стоял мужчина, глаза его были пусты, как у куклы, не очень длинные волосы уложены таким образом, что казалось, будто они крайне короткие. На лице блуждал нечеловеческий оскал.
Я чуть не упала, попятившись, встала на подол своего платья и все-таки грохнулась на землю, запнувшись за девушку. Волосы, частично отброшенные с ее шеи, открыли взору две небольшие ранки. Осторожно повернула голову оглядевшись по сторонам в поисках чего-либо похожего на оружие, но кругом была лишь зелень.
Мужчина сделал шаг, сократив расстояние, разделяющее нас. Меня затрясло, паника накатывала волнами, мешая думать здраво.
Меня спас четвертый участник нашей незапланированной пьесы.
– Успокойся! – повелительно обратился подошедший мужчина, откидывая с лица черные волосы, а я пискнула из-за неожиданности его появления.
– Это ты ее пригласил? Она, похоже, знает о нас. Я это чувствую, – произнес первый, в его глаза начала возвращаться жизнь.
– О чем? – почти шепотом поинтересовалась я, не в полной мере осознавая, что говорю это вслух. – Вы похожи на… – даже для меня это прозвучало дико. Я еле выговорила свое предположение.
− Оставим это, друг мой, − «друг мой» из уст черноволосого прозвучало немного пренебрежительно.
– Значит, знает… что ж, прошу прощения. Не стану больше вам мешать. Кстати, я никогда не одобрял игры подобного рода, – он глянул на так вовремя появившегося незнакомца. И, нагло улыбнувшись, нахал скрылся за деревьями.
– Прибери за собой, – бросил спасший меня незнакомец первому вслед.
Произнеся эти слова, мужчина обратил свой задумчивый взгляд на меня, немного склонив голову, словно размышляя. Мне показалось, что он хотел что-то спросить, но передумал и жестом приказал следовать за ним. Я не шелохнулась, все так же находясь рядом с несчастной девушкой.
− Вставай, оставь Дану.
До меня не сразу дошло, что он имел в виду лежавшую на траве леди. Я встала и будто зачарованная пошла следом. Спаситель шел впереди и, поднявшись на крыльцо, остановился, словно ожидая чего-то.
– У той девушки укус на шее, − я замолчала, голос, и без того дрожащий, прервался. Я немного помедлила, но все-таки спросила: – Кто вы? − в его глазах мелькнуло сразу несколько эмоций, дыхание перехватило. − Что теперь со мной будет?
Он не ответил, а только подошел к окну, заглянув в зал, полный народа. Никто не удостоил нас и взгляда. Молчание затянулось.
Весь разговор выглядел немного нереально и, если бы он ушел, не сказав ни слова, можно было бы принять это за сон.
Я растерялась. Такого вообще не должно и не могло произойти, как, впрочем, и тот факт, что я попала сюда. Мысль, что, возможно, именно он поверит в мой фантастический рассказ и сможет помочь, возникла спонтанно.
– Ты должен мне помочь, − перейти от почтительного «вы» на «ты» получилось по привычке. Эти слова прозвучали скорее из-за пережитых событий и полного моего отчаяния.
Он усмехнулся:
– Сомневаюсь. Уходи, и мы забудем друг о друге. Это будет наиболее безопасный выход из сложившейся ситуации для тебя.
− Что будет с той девушкой?
Ответом послужил пристальный изучающий взгляд. Интерес в его глазах сверкнул, словно драгоценный камень.
– Я никому не скажу, что видела, но помоги мне, я не знаю больше, к кому обратиться. Я здесь никого не знаю, мне никто не поверит, − слова прозвучали уж больно по-детски, по его холодному взгляду было понятно – ему все равно.
Я повернулась, но он исчез, лишь луна светила в окно.
***Настоящее время***
Я проснулась. Волосы и ночная рубашка намокли от пота. Разжала пальцы, судорожно сжимающие покрывало, в расслабленном состоянии они начали ныть. За окном наступало раннее утро, веселое щебетание птиц наполняло помещение. В отеле было тихо, постояльцы еще спали, только иногда доносился голос персонала, работавшего на улице с самого раннего утра. Сон потряс меня, хотя, должно быть его вызвало нервозное состояние.
Пролежав минут тридцать и поразмышляв о необычном сновидении, впечатления и эмоции от которого немного притупились, но все же ощущались до ужаса реалистичными, я села.
Пожалуй, лучше не заморачиваться над этим сном, мало ли причин для его появления? Тем более впереди почти две недели отдыха в совершенно незнакомом месте, надо столько посмотреть, изучить и запомнить, надеюсь, времени на подобные глупости просто не останется.
За первые несколько дней отдыха вымоталась до предела. Время полежать на песочке и покупаться оставалось только вечером, иной раз хотелось только доползти до кровати и не шевелиться до утра.
На сегодня Адель были запланированы экскурсия по городу и прогулка по парку, увидев размеры которого и представив, сколько еще предстоит пройти, я застонала. Фонтаны, скульптуры, дома, цветы, деревья мелькали перед глазами, начиная сливаться в общий непонятный пейзаж.
– Давай отдохнем! – взмолилась я, прикрывая лицо от палящего солнца. – Еще немного, и ты меня понесешь, – говоря это, я озиралась по сторонам в поисках любого места, чтобы присесть.
– Ладно, – смилостивилась Адель. Пройдя бодрой походкой дальше, она приземлилась на только что освободившуюся скамейку.
«Ну вот как так-то? Я уже полчаса в поисках, а ей высшие силы тут же освободили скамейку, да еще и стоящую в тени».
– Если купишь мороженого, можем отдохнуть, – и, видя мое замешательство, сделала вид, что собирается встать.
Проходящие мимо люди замедлили шаг в надежде заполучить место для отдыха.
– Неужели ты не устала? – искренне удивилась я, доковыляв до улыбающейся Адель.
– Немного, восемь часов на ногах не смертельны. Предлагала ведь тебе заниматься спортом вместе, сейчас бы не умирала на ходу.
Я закатила глаза и развернулась в направлении палатки с мороженым.
Мда, глаза сразу разбежались от представленного ассортимента. Ну как можно выбрать из такого количества? Ванильное, фисташковое, мятное, клубничное, киви, шоколадное, ананасовое… Я стояла, вновь и вновь пробегая взглядом по ярким лакомствам. И ведь все натуральное, с фруктами! Помучившись немного, взяла по два разных шарика и, вдохнув аромат, довольная зашагала назад. Усмехнулась, заметив, что подруга уже разговаривает с двумя молодыми людьми.
«И когда она только успевает все и везде», – улыбнулась я.
На ходу успела лизнуть мятное и блаженно прикрыла глаза.
– Ты не представляешь, как нам повезло! – Адель, приняв протянутое мороженое, тут же откусила его, от удовольствия замычав, и, вдоволь насладившись моими мучениями, сказала: – Мне дали два пропуска в клуб. Завтра вечер обещает быть жарким.
– Я не иду, – недовольно буркнула я.
– Подумаешь, не умеешь танцевать и отдавишь кому-нибудь ноги, а то, что медведь на ухо наступил…
– Это ты меня так уговариваешь или оскорбляешь? – глубоко вздохнув, процедила я, не желая повышать голос.
Осознав свою оплошность, Адель замолчала, но надолго ее не хватило:
– Ну, прости-и-и, без тебя я не пойду, а мне о-очень хочется, – она обняла меня одной рукой. – Ну не будь такой букой, вот увидишь, потом целый год будешь вспоминать.
Море было глубокого синего цвета, если вглядеться вглубь, а если обратить все внимание на поверхность воды, то лучи солнца сотворили воистину потрясающее чудо. Ребристая поверхность ни на минуту не успокаивалась и, словно хамелеон, меняла цвета: то голубая с вкраплениями золотистого, то зеленоватая с белым блеском, то вновь приобретающая глубокий, но в то же время прозрачный оттенок синего.
Я сначала пыталась уловить закономерность этих изменений и перетекания из одного цвета в другой, но потом поняла, что все это происходит спонтанно, влияет малейшее изменение в окружающем мире: медленное движение облаков, все время преображающих свои очертания, а иногда и закрывающих полностью или частично солнечный свет, пролетающие над водой птицы, ветер, слегка колышущий воду, и еще много чего, даже того, что скрыто от человеческого взгляда.
Адель окатила меня водой, я ахнула, нить моих размышлений тут же потерялась.
– У тебя такое лицо, – она засмеялась, изображая, – что, переходим в другую реальность? Может, и меня возьмешь в это таинственное далеко? Хотя не, нам скоро ехать в город. Так что закругляйся со своими сеансами и пойдем собираться.
Клуб с мерцающим в сумерках названием «Жаркая птица» пользовался большой популярностью у отдыхающих. У входа собралась длинная очередь желающих попасть, чуть в стороне толпились недовольные, которые не прошли фейсконтроль, продолжая надеяться на чудо. Наконец, отстояв тридцать минут, мы замерли перед входными дверями. Подойдя к стоящим у входа устрашающего вида мужчинам, Адель мило улыбнулась и протянула проходки, я осторожно покосилась на них. Лысые, с толстыми шеями, в черных майках, готовых разорваться в любой момент от набухших под ними мышц. Я поежилась, желая убраться подальше.
Фейсконтрольщик оценивающе прошелся по нам взглядом: короткая джинсовая юбка с топиком и белые шорты с черной майкой. Адель, заигрывая, убрала выбившиеся из «шишечки» волосы.
