Текст книги "Вспомнить Все (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)
– Красавица, ты заблудилась? – оказалось, что компания просто сделала перекур, остановившись недалеко в неосвещенной части улицы.
Подскочив от неожиданности, сорвалась с места в стремительный бег. Так быстро, не чувствуя усталости, бегут, только боясь за свою жизнь. На одном дыхании я миновала два двора, и только оказавшись перед знакомым домом, позволила себе остановиться.
Большинство окон смотрели черными провалами. Завтра рабочий день, и многие уже легли спать. Прислушалась к ночным звукам – шуршанию и шелесту травы, тихому скрипу раскачиваемой ветром качели, в соседнем дворе нервно визжала испуганная машина. Небо затянули клочковатые тучи. Да уж, совсем не сравнить с тем спокойствием, которое царило ночами во владениях Алекса.
Выровняв дыхание, сразу направилась к подъезду. Достаточно уже потрясений, скоро от такой перенасыщенной событиями жизни у меня начнет дергаться глаз, да и до заикания недалеко.
«Сейчас просто поздороваюсь, объясню ситуацию и попрошу о встрече», – размышляла про себя, подъезжая к этажу.
Лифт дернулся, с лязгом раскрывая двери. Я еще какое-то время в нерешительности переступала с ноги на ногу в коридоре, собираясь с духом. Что скажет Алекс, захочет ли помочь после того, как я прогнала его?
Робкое нажатие на звонок и долгая минута ожидания. Растерявшись, я даже и не вспомнила про свой экземпляр ключей, не подумав, что стану делать, если квартира окажется пуста.
Щелчок и пренебрежительно брошенные в мой адрес слова:
– Я надеялась, ты уйдешь, – усмехнулась Лола, тряхнув волосами. – Что хотела?
Опешив от манеры общения и резкости произнесенных слов, заморгала, не придумав, что ответить.
– Проходи, чего встала, – она распахнула дверь и, скрестив руки на груди, отошла в сторону.
«А это правда Лола? – мелькнула в голове мысль, – такое чувство, что я ее чем-то обидела».
– Не тормози, малышка, – смеясь, Альтан вынырнул в коридор, затянув меня в квартиру. – Чай, кофе? – весело усмехнувшись, поинтересовался он. – Думаю, даже найду печенье с конфетами.
Из-за его любезности Лола нахмурилась еще сильнее.
– Не стоит. Мне нужен Алекс.
– Он уехал, когда вернется, не знаю.
– Вот как, – расстроившись, я опустила глаза, Лола вновь усмехнулась. Чувство, что мое огорчение приносит ей удовольствие, лишь укрепилось.
– Чем ты его так расстроила?
Не сдержавшись, я подняла на красотку взгляд. Без макияжа она казалась моложе. До сих пор не верилось, что из рыжеволосой девчонки выросла такая богиня. Ради такой красоты многие девушки ложатся под нож хирурга, чтобы хоть немного приблизиться к подобным формам: высокой груди, тонкой талии и выступающим ягодицам, чертам лица. А может, и она…?
Мне не дали развить дальше свои мысли. Альтан, качая головой в сторону Лолы, потянул меня за руку.
– Пойдем пообщаемся.
– Я лучше прогуляюсь, – кинула Лола, подхватывая маленькую сумочку, громко хлопнув дверью.
В молчании мы оказались на небольшой кухне. Я села на стул, наблюдая, как Альтан, ловко открывая нужные ящики, достает кружки, печенье и конфеты, расставляя на столе.
– Чай, кофе?
– Чай, – безразлично ответила я, понимая, что этот молодой человек мне не сможет помочь.
– Черный, зеленый, фруктовый?
«Он что, работает официантом?» – усмехнулась про себя пришедшей мысли и все-таки ответила на вопрос.
– Черный с одной ложкой сахара, пожалуйста.
Заметила озорные искорки в карих глазах. Чайник пикнул, закипев. Передо мной на блюдце оказались пакетик чая и два рафинада, из кружки поднимался, клубясь, пар.
«Точно официант», – улыбнулась я, опуская пакетик в кипяток.
– Расскажи, зачем пришла, – наконец ожил Альтан, кивая на угощения.
– А смысл?
– Как минимум выговориться, на тебе лица нет. И вдруг я смогу помочь? – терпеливо пояснил он.
Я хмыкнула в ответ. Чем он поможет? Правда, я ничего и не теряю. Приперлась сюда и возвращаться домой в таком отчаянии совершенно не хочется. С этими мыслями укусила кажущееся безвкусным печенье, оттягивая время.
– Давай сделаем проще. Чтобы немного разрядить обстановку, я расскажу о себе, а после и ты поведаешь свою историю. Вопросы есть?
Решила, что его предложение не лишено смысла, ведь от обиды на себя и так не вовремя уехавшего Алекса мысли хаотично блуждали в голове.
– Сколько тебе лет?
– Почти двадцать девять.
Я округлила глаза, тут же начиная сомневаться в правдивости слов. На худом лице не было ни одной морщинки.
– Никаких подтяжек и прочей ерунды – хорошая генетика, – опустив часть печенья в чай, выругался, когда половина осталась в жидкости. Альтан встал, вылив мутное содержимое, и налил свежую порцию чая. – Знаешь, я был еще тем хулиганом: пьянки, драки, загулы. В свои двадцать я хоть и ни разу не попадал за решетку надолго, но был частым гостем в вытрезвителях. За парочку особо крупных потасовок проводил за решеткой по несколько суток, – он откинулся на спинку стула. – До сих пор гадаю, что такого во мне нашла Лола, но чертовски благодарен ей за новую жизнь.
Альтан подул на горячий чай, сделав паузу. Я вдохнула поднимающийся пар, уловив пряные нотки.
– Скоро снесут здание… – заметила его округлившиеся глаза и поняла, что совсем не с того начала. Вздохнула, собираясь с мыслями.
С каждым новым событием лицо Альтана вытягивалось сильнее, а когда сообщила, что отец путешествует между мирами, его челюсть отвисла от шока. Рассмеялась, представив, что будет с обычным человеком. Да рассказчика и слушателя в психушку после этого загребут.
– Ты серьезно? – после длительного молчания выдал Альтан. – Лола, конечно, кое-что рассказывала, но твоя версия прям бомба. Будь я ученым, не пожалел бы чужих жизней и всех денег мира, чтобы заполучить два таких экземпляра.
Я потупила взгляд. Похоже, он издевается, узнав о докторе Мартине.
– Ты смелая, Лейла, и очень добрая! Сейчас я окончательно убедился, что Лола сильно преувеличивает твою вину.
Отодвинув недопитый чай, нахмурилась. Значит, мне не показалось и ее поведение не случайно.
– И в чем же моя вина?
– Не скажу. Она взяла с меня слово, и если не сдержу его, то сделаю хуже нам обоим.
Со скрежетом отодвинув стул, встала.
– Похоже, зря потеряла время, – и, не дожидаясь, что скажут в ответ, направилась в коридор.
Нервно дергая шнурки кроссовок, попыталась прикинуть дальнейшие действия и не смогла, в голове поселилась пустота.
– Да постой ты, я же не говорил, что не попытаюсь помочь убедить Лолу.
Махнула рукой на его слова. Переубедить девушку, которая спустя столько лет продолжает непонятно из-за чего ненавидеть меня, занятие бессмысленное, а зная, что она вампир, еще и опасное.
Достала из шкафа куртку и, словно прозрев, вновь обернулась к собеседнику.
– А ты кто такой и почему живешь здесь?
– Я друг, – он засмеялся, и озорные искорки сверкнули в его глазах, делая Альтана моложе.
– Просто друг?
– Любовник, если так понятнее.
– Чей? – ляпнула я, забыв подумать, что это совсем не мое дело.
– Лолы, конечно. Алекс, разумеется, красавчик, но с мальчиками не встречается. Да и я не по этой части.
Потрясенно осела на маленький пуфик, а в голове продолжали бухать услышанные слова. Алекс и Лола не вместе?
Перед моим лицом возник стакан воды, сделав глоток, начала приходить в себя.
– Телефончик оставь.
– Зачем?
– Если уговорю Лолу, то скину сообщение.
Да уж, не за этим я шла сюда и даже не думала, что мой визит выльется в такие открытия. Перебирая полученную информацию, не спеша спустилась по лестнице и открыла входную дверь. На улице похолодало. В непонятных чувствах застыла в дверном проеме, оценивая обстановку.
В четыре часа утра лишь в нескольких окнах горел свет. Набравшись смелости, отправилась в обратный путь. Странно, конечно, что Альтан не предложил проводить хрупкую девушку до дома, ну да ладно, раз смогла дойти сюда, смогу добраться обратно.
Усилившийся ветер неистово гнал по темному небу серые облака, часто скрывающие народившуюся луну. Двор был пуст, но вдоль позвоночника пробежали неприятные мурашки, заставляя усомниться в этом. Чужой взгляд тяжестью скользил по телу. Адис? Меня передернуло от возможной с ним встречи. Я до сих пор не знала, что стало с ним и где он сейчас.
Мечтая оказаться побыстрее дома, побежала, держась наиболее освещенных улиц.
Едва упав на подушку, открыла глаза и удивленно посмотрела на телефон с мигающим смс. Десять часов? Я заморгала, с трудом просыпаясь. Разумеется, я не выспалась, а мысли вновь закружились в голове, сводя с ума. Но странно было то, что папа не разбудил меня к первой паре, или я перестаралась со снотворным и он сам еще спит?
Быстро натянув шорты с футболкой и, завязав волосы в хвост, покинула комнату. Папа нашелся на кухне, погруженный в свои мысли и не замечающий ничего вокруг.
– Доброе утро, – по привычке выдала я, а у самой уже начинала разрастаться пульсирующая головная боль. Поморщившись, добавила: – Думаю пропустить один день занятий.
Выйдя из состояния оцепенения, отец кивнул, тут же вновь облокотившись плечом о стену. Выжидающе села напротив, автоматически открыв пришедшее сообщение.
«Встреча состоится сегодня в десять вечера. Кафе «Незабудка». Не опаздывай. Альтан».
Из подъезда мы вышли за час до назначенного времени. Отец вновь хмурился, сомневаясь, что вообще стоит затевать задуманное. Я уперлась, настаивая на своем и отгоняя прочь мысли о надвигающемся одиночестве.
Весь день прошел странно, так мы его не проводили уже минимум год: за завтраком вспоминали смешные случаи из прошлого, но улыбка мне давалась с трудом, обед прошел за старой комедией. Далее неспешная прогулка в отдаленном парке, где часто бывали вместе с мамой. После перекуса в кафе нас застиг дождь и пришлось вернуться домой, чтобы переодеться.
Зайдя в кафе «Незабудка», мы устроились в дальнем углу, откуда хорошо просматривался весь зал и входная дверь.
– Завтра ты уезжаешь, – наконец прервал молчание папа. От услышанного я выпучила глаза. – Послезавтра доктор Мартин ждет меня к себе, – продолжил он еще тише. – Я сделаю все, чтобы ты не попала к нему.
– Сегодня это был прощальный день? – наконец отмерла я. – А как же твое обещание подумать? Обман?
– Дочка, давай смотреть правде в глаза.
– Что, какой правде? – сощурившись я присмотрелась к чертам его лица. В них читались печаль и смущение. – Ты не веришь мне? – собственная догадка настолько поразила, что я дернулась, едва не упав со стула и схватив папу за руку заставила посмотреть на меня. – Вот, значит, как? Ты решил, что сейчас придет актер со вставными зубами?..
Я нервно рассмеялась, а ведь была уверенна, что он поверил мне.
– Дочка, я не про то, – он вздохнул, – подожди немного, я сейчас вернусь, – и папа встал, направляясь в сторону уборной.
От досады я скомкала в кулаке салфетку. Так, значит, он все уже решил, а сюда пошел просто ради любопытства? А я-то, рискуя жизнью, договаривалась о встрече. Пока я злилась, на соседний стул изящно опустилась Лола.
– Не в духе? – усмехнувшись спросила она.
– Неважно. Если папа уедет… – почувствовала, как произнесенных слов глаза наполнились влагой, – я так боюсь этого, – подняла взгляд на Лолу, надеясь, что она прочитает в них внутренний страх и боль.
Я прошлой ночью придумала этот трюк: раз она настроена против меня, то охотнее сделает то, что мне причинит боль.
– Хочешь, чтобы я отговорила его? – не поняла Лола.
– Как бы мне не было плохо, он должен уехать, – со всхлипом выдала я, заранее заготовленный аргумент, параллельно стараясь справиться с собой.
Она хотела задать еще вопрос, но не успела.
– Добрый вечер, – отец поклонился, садясь на свое место. – Что вам заказать?
Я опустила взгляд, быстро заморгав, очень надеясь, что папа не заметил готовых пролиться слез.
– Воды, спасибо. Не люблю человеческую еду, – она поправила волосы, скинув на соседний стул кофточку и медленно провела рукой по шеи и ключицы, словно разминая уставшие мышцы, специально привлекая внимание к вырезу. После, повернув голову, широко улыбнулась, блеснув клыками.
Его взгляд машинально скользнул за рукой, а когда он заметил зубы, его глаза расширились. Действительно, поначалу это завораживающее зрелище.
«Похоже, Лола умеет произвести впечатление», – промелькнуло в голове.
– Разреши мы поговорим наедине? – обратился ко мне папа не в силах отвести взгляд от обворожительной Лолы.
Я пожала плечами, только сейчас начиная осознавать, что не все способы в арсенале Лолы приемлемы для меня.
– Можно без фокусов? – шепнула, склонившись к ней и делая вид, что обнимаю.
Выходить на улицу показалось неразумным, поэтому, нашла свободный столик, заказала чай с пирожным и стала просто рассматривать немногочисленных посетителей. Фруктовый аромат чая забирался в нос, прогоняя прочь грустные мысли и возвращая вновь на морской курорт, такой уютный и теплый. Мне даже померещились шуршащий шум моря и гомон чаек. Кокосовое пирожное дополнило картину, отстранившись от настоящего, прикрыла от удовольствия глаза.
Чуть левее за столиком сидела влюбленная пара. Молодой человек слегка поглаживал руку девушки, вскользь касаясь ее кожи. А та с трепетом бросала на него мимолетные взгляды. Он что-то говорил, и собеседница смущенно вскидывала глаза, улыбаясь.
Это выглядело так мило, и я невольно забыла обо всем на свете, наблюдая за воркованием пары.
– Дочка, – отец закрыл обзор, я на тот период уже представляла себя на месте счастливицы, но никак не могла даже в мечтах наколдовать в душе счастье. Рука задела за плечо, и я встрепенулась, возвращаясь к реальности.
– А? Что?
На лице папы читалась волнение и детский восторг. Интересно, что Лола говорила, надеюсь…
– Где Лола? – я завертела головой в надежде, что она еще не ушла.
– На улице, – отец сел на свободный стул и притянув мое недоеденное пирожное в задумчивости отломил кусочек, съев. Я встревожилась не на шутку: папа не любит кокос, а тут еще и видок такой, будто ему промыли мозги.
– Я сейчас, подожди здесь и никуда не уходи, – попыталась поймать его взгляд, чтобы убедиться, что он понял мои слова. Ладно, вроде в сознании.
Лола терпеливо ждала на улице, сразу возле входных дверей.
– Что ты с ним сделала? – сходу возмутилась я.
– Ничего, – пожав плечами усмехнулась она, – ты, видимо, рассказала о своем путешествии совсем ванильную версию?
– Что?
Заходящая пара в возрасте укоризненно глянула на нас, решив, что мы ругаемся.
– Я немного дополнила твое путешествие взглядом с моей стороны и добавила разрешенные к разглашению тайны о вампирах. Кстати, от того, как ты расправилась с Глорией, он был в восторге.
Неожиданно она звонко рассмеялась, заставив меня вздрогнуть и вспомнить, что я забыла накинуть куртку.
– К сожалению, он плохо поддается воздействию на сознание. Разве я могла удержаться от подобного соблазна и не попробовать? – и ее наманикюренные пальчики коснулись моей щеки. – Сделай лицо попроще.
Она собиралась развернуться и уйти прочь, но передумала, с хищным прищуром воззрившись на меня.
– Альтан упоминал, что ты интересовалась, на что я обижаюсь. Могу поведать, если до сих пор интересно.
Я успела глянуть через стекло кафе на столик, где по-прежнему сидела одинокая фигура отца. Он успел доесть пирожное и теперь в задумчивости крутил в пальцах ложку. Перевела неуверенный взгляд на собеседницу, слишком уж у нее сейчас довольный вид.
– Внезапно исчезнув, ты заставила всех поволноваться. Алекс как с цепи сорвался, сразу бросившись на поиски, которые в активной фазе продлились несколько лет. Я тоже долго не могла успокоиться, ведь ты мне стала старшей сестрой. Я любила тебя всем сердцем. Но вот Энджил, напротив, был отстраненно спокоен, превратившись в бесхребетного червяка, подавшись отчаянию. Он похоронил себя в стенах дома и медленно угасал. Я пыталась помочь, поговорить, развеселить, но, мне показалось, с твоим уходом умерла частица его. Частые болезни, становившиеся с каждым разом все серьезнее, почти не отпускали его измученное тело. Едва он излечивался, подступала новая. Мне было страшно. Не зная, что делать я, точно призрак, бесцельно шаталась по дому. Спросишь, почему я не вернулась домой? Все просто, не стало отца, и семья жила впроголодь. Я единственная, кто мог принести хоть какие-то деньги и помочь.
Меня передернуло, северный ветер пронизывал насквозь, футболка и джинсы плохо защищали от холода. Обхватив себя руками, постаралась сберечь крупицы выдуваемого тепла.
– А через год в когда-то милом доме мне стало находиться не только одиноко, но и жутко. Я боялась зайти в комнату, где на кровати лежал скелет, обтянутый тонкой просвечивающей кожей. Я каждый день молилась за его выздоровление. Даже перед самой его смертью осмелилась зайти к нему, но в ужасе выбежала. На кровати от того прекрасного Энджила не осталось ничего, там лежало чудовище с золотыми волосами. Дом стал для всех тюрьмой.
Ее глаза ярко блеснули в темноте улицы. Мурашки пробежали по телу, с трудом подавила желание закрыть уши и забежать внутрь кафе.
– Однажды в дом пришел Байрон Дейлз и подтвердил, что ты из будущего. И я дала себе обещание непременно найти тебя, чтобы взглянуть в глаза. Хотела рассказать, как ты погубила жизнь того, кто любил тебя, – добавила с легким раздражением Лола.
Ее речь все не замолкала, истекая ядом. Я уже не слушала. Хотела знать причину ее ненависти, Лейла? Похоже она кроется в детской обиде и страхе.
Мне было больно, но, кажется, Николас действительно смог убрать, хоть и временно, сжигающее меня горе. Оставалось надеяться, оно вернется не так же неожиданно, как возле картины в квартире Алекса.
Сейчас больше всего меня поразило то, что Лола винит в случившемся меня! Неужели она поэтому стала вампиром? И Алекс это допустил? Нет, пусть кто-нибудь скажет, что это не так! Не желая в это верить, яростно замотала головой. Лола победно улыбнулась, вздернув подбородок, по-своему истолковав мои действия.
Не зная, что можно ответить на ее обвинения отвернулась. Ее общество стало неприятно. Мысленно поблагодарила Ника за возможность думать ясно и видеть ситуацию как она есть. Оценив все «за» и «против», взялась за ручку двери и не прощаясь вернулась в теплое кафе.
Глава 4
Вчера мы так и не поговорили. Дорога домой угнетала тишиной. Папа обрывал все попытки заговорить с ним, прося дождаться утра. В голову лезли всякие несуразные мысли по поводу их разговора. Что такого могла рассказать Лола, от чего папа сам не свой? Про опасную поездку на лошади, про коварных знакомых, готовых убить меня? Неужели рассказала, что от моей руки умер человек? Блин, да хватит уже!
Этой ночью я почти не спала. Даже вернувшись домой в три часа ночи, вымотанная эмоционально и физически, не смогла сомкнуть глаз.
Утром, еще не было и шести часов, мы с отцом не сговариваясь оказались на кухне. Поздоровавшись, в тишине выпили чай и, собравшись, вышли из подъезда. По улице стелился густой туман, и было неожиданно тепло, даже немного душно. Трава, еще мокрая от утренней росы, блестела, словно осыпанная алмазной крошкой. Наконец отец заговорил:
– Извини за долгое молчание. Вчерашний разговор потряс меня. Я все хорошо обдумал и, если ты до сих пор не изменила решения…
– Ты правда согласен? – опешила я, не до конца уверенная, что не ослышалась.
– Сегодня я прогуляю работу, – он нервно рассмеялся, ударив себя по лбу. – Думаешь стоит предупредить или уже без разницы? Эх, такой день, а в голову лезет всякая ерунда.
Не смогла сдержать улыбку, легкой грустью скользнувшую по лицу. Сердце сдавило волнение. Мотнув головой, я отогнала мысль о расставании, и ее поглотил взметнувшийся туман.
– Знаешь, я так люблю тебя, как я без тебя? Как мы друг без друга?
– Мы справимся, – ободряюще улыбнулась, придушив в себе желание удариться в панику. – Ведь сам знаешь, так, как сейчас, долго продолжаться не сможет. С доктором еще можно что-то решить, но вот в отношении сноса мы бессильны.
– Да. Лола привела все возможные варианты развития будущего. Такой тоже рассматривался.
Мой план сработал, и она действительно помогала найти выгод из ситуации?
– А что Лола еще говорила?
– Она просила не разглашать подробности. Ты все узнаешь в свое время, – папа как-то странно усмехнулся, загадочно поглядывая на меня.
Ну вот что за тайны? И не удивлюсь, если я больше не услышу об Алексе, Лоле и Альтане. Если эта рыжая действительно во всем винит меня, то, думаю, они уже на полпути на противоположную часть земного шара.
Пока блуждала по своим спутанным мыслям, прослушала часть речи отца.
– …если б я знал, что так все обернется…
– Ты бы ничего не поменял, даже если захотел. Время такая штука, благодаря которой все рано или поздно станет так, как и должно быть. Пап, а как выглядит твоя девушка?
Он задумался, на лице промелькнуло сомнение, стоит ли говорить, но, быстро овладев собой, улыбнулся:
– Как пожелаю. Она не человек.
Сама не заметив этого, я остановилась, не в силах скрыть удивление от услышанного. Он подошел и коснулся моей щеки.
– Не хотел пугать. Тот мир другой, но не страшный, как может показаться в первый раз.
– Расскажешь? – чуть дрогнувшим голосом поинтересовалась я.
– Если захочешь, – и неожиданно для меня сменил тему. – Я слышал, что существуют люди, которые помогают таким, как мы, обосноваться на новом месте. Их сама судьба закидывает в нужную точку и определенные обязательства не позволяют уйти далеко от жилища. Они вынуждены подчиняться своей природе и, как правило, надолго не задерживаются нигде. Нуждающиеся сами находят их как будто бы случайно. Точно как сделала это ты.
– Правда? – округлила я глаза. – Ты тоже повстречал их?
– Нет. Я общался с одним стариком в специальной больнице. Именно ему выпала подобная честь. Он поведал, что побывал в недалеком будущем, где увидел себя богатым, и что хранитель помог вернуться обратно. Но, вернувшись, стал кричать о неминуемом богатстве на каждом шагу, поверив в увиденное, – сев на скамейку, огороженную от ветра кустами, с грустью закончил: – Я уверен, что этот старик просто глупец, но точно не сумасшедший. Думаю, он сумел попасть в параллельную реальность, где его персона имеет существенное влияние, и уверовал, что так будет и здесь.
– Даже такое возможно? – со страхом и восхищением спросила я.
– В этом мире возможно почти все. Мы сами себе ставим ограничения из-за незнания, страха перед неизведанным и возможной болью, страшась, что все пойдет не по плану, из-за собственных фобий и установок… Список можно продолжать долго.
Сама не заметила, как за беседами прошел день. Я впитывала каждое слово, каждый миг, проведенный вместе с папой, мечтая, чтобы сутки длились вечно длился вечно. Хотелось крикнуть, как в «Фаусте»: остановись мгновенье, ты прекрасно! Глупые, несбыточные фантазии.
Время приближалось к пяти вечера, когда мы подошли к старому зданию. Осмотрелись. Огороженное высоким деревянным забором, оно казалось неприступной крепостью. Главный вход освещал одинокий прожектор. Мы не рискнули приблизиться, ведь если заметят, о плане придется забыть. Черными тенями мы побрели вдоль забора и чуть не рассмеялись, обнаружив дыру. Убедившись, что посторонних поблизости нет, пролезли внутрь.
На огороженной местности царил бардак: земля была изъезжена техникой, пригнанной сюда для скорого сноса, чуть в стороне эта же земля возвышалась уродливыми темными кучами, повсюду валялся мусор. Будка сторожа находилась с другой стороны разрушающегося строения, и нас, нарушителей, от обнаружения скрывали высокие стены. Часть фонарей не горела. Мы, прикрываясь надвигающимися сумерками, крались вперед.
Здание стояло, понуро погасив глаза. Отец достал фонарик. Мы прокрались внутрь через запасной вход, дверь которого давно сняли с петель. Внутри штукатурка частично осыпалась, где-то висела ошметками с потолка. На стенах черные подпалины от огня. На полу много мусора: начиная от веток и кирпичей, заканчивая бумагой, стеклом и грязью.
Мы шли вглубь, держась подальше от окон, поднялись на второй этаж и остановились. Отец обнял меня, простояв так примерно минуту, затем нехотя отпустил.
– Даже не заметил, как ты выросла, а ведь кажется, только вчера ты была маленькой и я приводил тебя сюда.
Мы держали друг друга за руки: прощаться навсегда оказалось так сложно. Вряд ли нам удастся когда-то встретиться.
– Знаешь, нигде в другом месте я не мог переместиться куда-либо, скорее всего, и у тебя так же. Не стоит переживать, что ты вдруг окажешься в средневековье, – подбодрил папа.
И как только он все замечает, меня и в самом деле волновала возможность опять исчезнуть.
Здание казалось огромным, и мы не спеша поднимались и спускались по лестницам, проходя пыльные коридоры. Отец шел впереди. Я не могла оторвать взгляд от его спины, наблюдая, ловя каждый жест.
– На столе в твоей комнате я оставил для тебя письмо и тетрадь…
Он что-то говорил, настойчиво повторяя слова, я кивала, уверяя, что все поняла.
Отец застыл на середине лестнице, всего в нескольких метрах от меня. Его тело пошатнулось и, словно в замедленной съемке, начало падать. Испугавшись, я бросилась к нему. Протянула руки, стараясь схватить, поддержать, но пальцы зачерпнули только воздух, коснулись моих ладоней. Тело отца прошло сквозь, беззвучно приближаясь к ступеням. Его силуэт потускнел, растворяясь, превращаясь в призрачный туман. В распахнутых глазах я еще видела свое отражение. Оно гасло умирающим светлячком. Так и не задев ступеней, тело исчезло, растаяв в пыли. Вот и все. Больше нет нашей небольшой семьи. _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_
Не в силах пошевелиться, я стояла и смотрела на опустевшую лестницу и тянущийся вдаль пыльный коридор. По щекам медленно текли слезы, грязными кляксами капая под ноги. Тишина вокруг давила, оставляя жутковатое ощущение неизбежного одиночества.
Ноги отказывались идти. Опустившись на заваленный мусором и обломками пол, дала волю слезам. Нарастающие всхлипы душили, заставляя беспомощно хватать ртом воздух, которого все равно не хватало. Хотелось кричать. Но не в силах этого сделать, подняла ближайший обломок, запустив им вдаль, затем еще одни и еще, продолжая до тех пор, пока силы не покинули меня и я, упав от изнеможения, не стала размазывать грязными руками слезы.
– Это не конец света, – повторяла я, все еще не желая мириться с происходящим. Превозмогая слабость, облокотилась о стену, – отец будет счастлив, а я… я… – стройный ряд подбадривающих слов оказался смят налетевшими мыслями, про которые ранее запрещала себе думать: – я теперь одна, у меня никого нет, дома больше никто не ждет.
Бессилие и пустота внутри нарастали. Только сейчас осознала, что «никогда не увидеться» значит именно «никогда», без вариантов.
Попыталась встать, но, не в силах подавить подступающий приступ истерики, рухнула на колени. Резкая боль от удара о бетон заставила зажмуриться, задержать дыхание. Разозлившись еще сильнее, со всей силы ударила кулаком в пол. Тело нещадно трясло и ломало.
– Ненавижу, ненавижу, ненавижу, – я так долго старалась выглядеть сильной, что совсем забыла, насколько слаба. – За что?
«Он поможет тебе», – словно ответ на мой вопрос эхом пронеслись в голове слова отца.
– Поможет, как же, – горько усмехнулась. – Я сама оттолкнула его… Куда теперь идти?
Где-то там далеко живут счастливые люди, готовые биться за себя и родных. Может, и я так смогу? Хотя за себя… какой-то слабый стимул. Прикрыв глаза, бессмысленно начала водить рукой по полу. Под ладонью перекатывались мелкие частицы бетона вместе с камешками, раня и царапая кожу. Мне было все равно.
Яркий свет больно резанул по глазам. Зажмурилась, не сразу осознав, что это только отблески полной луны, глядящей в окно сквозь облака. Прикрыла глаза и словно наяву вновь увидела, как мы всей семьей едем в трамвае. За окном сверкают огни города, множась в разбитых стеклах заброшенного здания. Я улыбнулась сквозь слезы и посмотрела в счастливые лица родителей. Насколько же то время было прекрасно.
– Вы всегда останетесь в моем сердце.
Я услышала далекий утешающий голос мамы и ободряющие слова отца и их практически невесомые прикосновения к моему плечу. Глупо улыбнувшись, открыла глаза. Я по-прежнему лежала в пыли, свернувшись калачиком, и беззвучно вздрагивала, слезы уже высохли.
С горькой усмешкой на губах поплелась по коридору.
Придавленная горем, я брела в пустоте здания, то и дело натыкаясь на стены, запинаясь о камни. Настигшие меня шок и понимание случившегося снесли все мои защитные барьеры, так искусно выстраиваемые последние дни перед подготовкой к этому событию. Слезы, вновь полились из глаз, капая с подбородка и впитываясь в ткань кофты. Я все еще отказывалась принимать реальность.
Впереди почудился силуэт, я дернулась всем телом и тут же запнулась за камень, едва не упав. Не обращая внимания на ободранные в кровь ладони, вскинула голову.
– Папа! – тишина после громкого крика потрясла. – Ты вернулся? Скажи, что ты вернулся! Ну пожалуйста, прошу тебя…
Сорвавшись с места бросилась бежать не разбирая дороги, завернула за угол, поднялась по лестнице и остановилась у развилки.
– Папа, ты где?
Ответа не последовало ни сразу, ни через пару минут.
Сознанию никак не хотелось мириться с действительностью, и внезапно накрывший меня гнев на себя, на него, на весь мир выплеснулся наружу. Я закричала, срывая связки. Ужас, что меня бросили одну, затуманил сознание, грозясь раздавить, точно надоедливую букашку. Крик перешел в хрип и в едва различимый шепот. Поворачиваясь вокруг своей оси, оглядывала царившую кругом разруху.
С улицы послышались голоса. Я замерла, бросившись в том направлении, и запнулась о выбитые из стены камни, рухнув, ударившись локтем, оставляя чуть заметные кровавые следы. Двигаясь ползком, собирая всю пыл и грязь, копившуюся здесь годами, добралась до окна. Они, точно пустые разинутые рты, застыли в беззвучном крике. С трудом перевалившись по пояс наружу, глянула вниз: третий этаж тонул в нахлынувшей темноте, сильно возвышаясь над землей.
– Папа! Папочка! – всхлипы возвращались с новой силой. – Тебя нет, да?
Совершенно обессилев, я замерла, погружаясь в безысходность.
Случайно сброшенный из окна камень ухнул в темноту, и разносящийся брызгами грохот эхом отозвался с другой стороны. Шум отрезвил.
«Это не папа», – мелькнула в голове мысль, сорвавшаяся наутек, точно испуганный заяц. От повторившегося шума сердце едва не выпрыгнуло наружу, своим оглушающим ритмом приводя в сознание. Но страха какового такого не было, он притупился и, точно раненый зверь, заполз глубоко внутрь. Озадаченно заморгала и, отодвинувшись от окна, осторожно присела возле подоконника, закрыв руками лицо. Силы закончились.
