Текст книги "Вспомнить Все (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)
– Ты переходишь грань приличия, – громко, без угрозы предупредил Алекс. – Она – гостья, и, будь добр, веди себя подобающе в моем доме.
Уткнувшись в тарелку, молча слушала их пререкания. Голод исчез, и от лежащей передо мной еды начинало подташнивать. Или это от холодного, завладевшего мной страха?
Так и не осмелившись проронить ни слова, сжевала несколько безвкусных кусочков мяса и с облегчением вздохнула, получив разрешение покинуть стол. О чем они разговаривали? Думаю, ни о чем серьезном, все слова проплыли мимо меня потоком. Я не запомнила ничего, лишь раз подняла затравленный взгляд на Энджила и, увидев в его глазах свое жалкое отражение, больше не решилась на это.
Едва дверь комнаты закрылась, губы задрожали и из глаз полились исцеляющие слезы. Я не пыталась их смахнуть, и они капали на платье, оставляя темные кляксы на ткани. Немного успокоившись, доползла до кровати и, эмоционально обессиленная, рухнула на нее.
Не желая просыпаться, я отвернулась, что-то проворчав. Меня толкнули в бок более настойчиво. Раздраженно фыркнув, открыла глаза, тут же в шоке вскочила на ноги.
– Лейла, вы что-нибудь хотите добавить к моим словам? – строго спросила лектор, недовольно сведя брови на переносице.
Находясь под пристальными взглядами одногруппников, удивленно заморгала.
Адель подергала меня за низ кофты, выводя из оцепенения.
– Извините, – пробормотала я, садясь на прежнее место, провожаемая понимающими смешками.
– Да что с тобой происходит? – в шепоте подруги отчетливо слышались тревожные нотки.
Сама толком ничего не понимая, помотала головой, стараясь придать лицу беззаботное выражение. Еще раз недоверчиво оглядела аудиторию, пораженная контрастом с последними воспоминаниями.
Что происходит? Я всего лишь уснула на лекции? Сбитая с толку, пыталась вспомнить как можно больше подробностей, ведь воспоминания об отдыхе на море, как и почти всего лета, словно засосала черная дыра. Что-то не сходилось, вот только подсознание не стремилось подавать дельных мыслей. Неожиданно в голове щелкнуло.
– Аделька, скажи, а с каких пор мы учимся вместе?
Во взгляде подруги мелькнула пустота, и она зависла, глядя сквозь меня.
– Адель, прошу к доске, – тут же раздался спасительный оклик преподавательницы, и она, бодро вскочив и бросив мне «поговорим позже», умчалась просвещать умы.
Подперев подбородок рукой, оглядела аудиторию. Мне никак не верилось, что случившееся оказалось всего лишь сном, очень ярким, длиною в несколько месяцев, но сном. Одногруппники, парты, стены – все расплывалось под моим невидящим и задумчивым взглядом, и только необычайно четкий силуэт на периферии зрения вывел меня из этой полудремы. Моргнув, внимательнее посмотрела в противоположную часть аудитории. Опущенная к парте голова и раскинутые в разные стороны руки. Черные волосы, скрывающие лицо, гладкими прядями спускались к самому полу. Чувство, что я его вижу не в первый раз, а следом и неясная тревога накрыли меня, точно черная вуаль.
Это однозначно не студент. Тогда что он здесь делает? Незаметно переползла на место Адель, стараясь получше разглядеть этого типа. А ведь ни один человек в аудитории не обращал на него внимания, даже те немногие, кто сидел за соседними партами.
Я так увлеклась созерцанием, что едва не упала со стула в проход, наклонившись слишком сильно. Встревожено посмотрела на соседние парты, готовая глупо улыбнуться и пожать плечами на вопросительный взгляд. Все взоры оказались обращены вперед, загипнотизированные эмоциональным рассказом подруги.
Но едва мой взор вновь обратился к мужчине, как он начал, словно в замедленной съемке, поднимать голову. Длинные волосы шевелились, переползая с место на место, будто живые существа, и вот его лицо оказалось устремлено на меня. Глотнув побольше воздуха, я заорала. Это нечто не имело ни глаз, ни рта, и все же я кожей ощущала, что оно ухмыляется.
– Лейла, в чем дело? – строгий голос преподавательницы сорвался на крик как раз, когда у меня иссяк запас воздуха.
И вновь я в эпицентре внимания и ни один не смотрит на чудовище, занявшее одну из парт. А тем временем оно неторопливо встало и, словно издеваясь, в таком же темпе направилось в мою сторону.
Вскочив, я попятилась, не обращая никакого внимания на возгласы преподавателя, гул, поднявшийся в аудитории, и недоуменные взгляды. Зацепившись за ножку стула, упала в проход.
– Хочу понять кто ты, – ледяной голос ощупал меня, касаясь открытых участков кожи намокшей шерстью. Меня передернуло от внезапного холода и страха.
Не в силах соображать здраво, под всеобщий хохот на четвереньках поползла к выходу. Замораживающие прикосновения незримой рукой скользили по ногам, рукам, смыкаясь на шее, заставляя хрипом вырываться проглоченный воздух.
Задыхаясь, я рухнула с кровати, больно ударившись локтем, по инерции продолжила уползать от жуткой твари. Боль разрывала горло, животный инстинкт заставлял меня спасать жизнь, но застилающая глаза муть начала проясняться. Едва осознав, где нахожусь, разрыдалась, свернувшись калачиком.
Блеклые солнечные лучи заходящего солнца едва пробивались через серые облака, падая косыми полосами на ковер. Ветер учтиво донес резкий звук, от которого я подпрыгнула и испуганным олененком с точно такими же огромными глазами выскочила за дверь. Дико озираясь по сторонам, кинулась к лестнице, желая поскорее оказаться не одна.
Вот уже половина ступеней позади, ноги еле поспевают за моим желанием нестись вперед. От испуга перестаю замечать, что происходит вокруг.
– Какая встреча, – голос кусочком льда скользнул вдоль позвоночника.
Я подскочила и вскинула голову, встретившись с зеленым океаном мертвой воды, плескавшейся в его глазах. Сделав неловкий шаг назад, слабо вскрикнула, взмахнула руками в слепой надежде ухватиться за перила и, теряя равновесие, инстинктивно зажмурилась, с ужасом осознавая, что падение отменяется и руки Николаса крепко держат меня за талию, прижимая к себе. Сколько же в нем бурлило силы! Хватит одного желания, чтобы эти руки стиснули меня до смерти.
Сердце бешено стучало, не торопясь умерить мой страх. Я негнущейся палкой лежала в его объятиях, готовая в любое мгновение потерять сознание. Как такое возможно, почему он тут, ведь до захода солнца еще осталось не меньше пятнадцати минут.
Я боялась даже вздохнуть лишний раз, беспомощно уткнувшись уму в грудь.
– Удивлена? Разве Алекс не говорил, что для нас день – это не повод спать? И при закрытых шторах мы можем передвигаться по дому? – услышанное шокировало. Его руки вольной птицей скользнули по спине. – Я только проснулся, а в мои объятия попала такая обворожительная нимфа. – В самое ушко шепнул бархатный голос.– От кого спешишь в таком растрепанном виде?
И действительно, неприлично короткая по этим временам ночная рубашка, спутанные волосы и дикий взгляд отвергали на корню образ кроткой барышни. Сама не понимаю, как мне удается попадать в такие пикантные ситуации. От неприятного намека и его чрезмерной наглости разозлилась, но лишь закусила губу, чтоб не сболтнуть лишнего. Слишком опасен собеседник.
– Спасибо за помощь. Можно я пойду? – сдавленно, не поднимая головы, шепнула я.
Меня тут же отстранили на длину вытянутых рук, отпустив. Оказавшись на свободе, я растерялась еще сильнее.
– Милая фигурка, – это прозвучало бы пошло, но интонация голоса была иной. – Кто ты такая?
Вопрос насторожил. Неприятные ассоциации липкой лентой завертелись в голове сравнивая оригинал с выдуманной сном иллюзией. Неужели это он вторгся в мой сон и могут ли так вампиры? Исходящие от него уверенность и внутренняя сила вгоняли в ступор. Николас хмурясь, пронизывал меня взглядом. Я тряслась от закравшихся в душу предчувствий: он ведь не может знать обо мне… или может?
– Напугал? – довольная усмешка. – Можешь не отвечать… сейчас, но к разговору мы непременно вернемся.
Он развернулся и пошел вниз по лестницы. Какое-то время я еще стояла, растерянно хлопая ресницами, затем, встрепенувшись, вспомнила, куда шла. На пути больше никто не встретился, хотя до слуха долетал далекий скрип половиц. Ну хоть в этом повезло. Представляю поползшие сплетни слуг, столкнувшихся со мной, спешащей полуголой в покои господина.
Боясь привлечь внимание, толкнула дверь и без стука вошла в комнату. Энджил давно проснулся и, облокотившись на подушку, читал книгу. Взгляд голубых глаз тут же обратился ко мне. Удивление и тревога смешались в них в опасный коктейль.
– Что случилось? – беспокойство отразилось на его лице отчетливее всего.
Боясь расплакаться под его чутким взглядом, подбежала к нему и, забравшись на кровать, уткнулась лицом. Руки Энджила осторожно обхватили меня, даря необходимую защиту и поддержку.
Он не допытывался и не требовал ничего рассказать, легкими движениями поглаживая спину, касаясь волос, словно убаюкивал напуганного ребенка.
– Извини, – нервно усмехнулась я, взяв себя в руки, – просто приснился плохой сон.
И смутилась от сложившейся ситуации, отстранившись.
– Ничего страшного! – немного помедлив, произнес Энджил. – Даже с опухшими глазками ты прелесть, – и он платком смахнул застывшие на ресницах слезинки. – Говорят, слезы помогают, – это прозвучало скорее наполовину утверждением, наполовину вопросом. – Я не против, если продолжишь.
Потупив взор, спряталась за упавшими на лицо волосами. Тщательно скрываемая жалость проглядывала сквозь тревогу и переживание, словно сверкающие звезды, таящиеся в глубинах глаз.
– Я могу уйти, – внезапно выдал Энджил. От какого заявления только усмехнулась, ведь комната-то его. А эта боль и грусть в его глазах, словно зеркальное отражение моих чувств, начинала раздражать. Неожиданно остро прочувствовала эмоции Энджила в нашу первую встречу, и стало самой противно от этого понимания.
– Как ты стал таким? – внезапно для самой себя выдала я.
Прекрасные черты его лица исказились, все тело вздрогнуло, будто его настиг гибкий хвост плети.
– Извини, я не хотела, – поспешно выдохнула я, желая загладить свою вину. – Просто мне так плохо, – я села в позу лотоса на противоположный край кровати, завернувшись в покрывало, – молчи, достаточно я причинила боли.
За окном послышался гром, сверкнула молния: погода быстро портилась, ветер трепал деревья. Только сейчас я заметила, что здесь звук с улицы совершенно иной, чем в бетонной многоэтажке. Надо же, и как раньше не обратила на это внимание?
– Я расскажу, раз тебе интересно. Это было давно, – Энджил грустно улыбнулся, отдернув взгляд от меня и переведя его в пространство комнаты. – Когда рассказываешь, становится легче.
Успев пожалеть о решении явиться сюда, притихла, стремясь слиться с помещением, мечтая, чтоб обо мне просто забыли и вспомнили в более веселое время.
– Я расскажу тебе то, о чем почти никто не знает, – начал он печально. – Это случилось пять лет назад. Я был красив, состоятелен, молод. Для меня не существовало преград, за что бы я ни взялся, все получалось. Девушки меня интересовали мало, хотя если быть точным, ни одна не могла увлечь настолько, чтобы я смог забыть об остальном мире и посвятить себя лишь ей. Так, мимолетные свидания, разрывы, не приносящие мне боли и мучений. Весь мир тогда был у моих ног, – он вздохнул, повернув голову, будто увидел тень прошлого. – Но потом появилась она – Жозефина, красива, умна, грациозна. И я влюбился… впервые по-настоящему. Однажды я встретил ее с молодым человеком, и в той горячке я вызвал его на дуэль.
– Ты его убил, – охнула я, затаив дыхание.
– Нет. Лучше б он не промахнулся. Мой выстрел был второй… и он достался ей. Жозефина его заслонила, предпочтя умереть самой, но не потерять его.
– Она его любила? Тогда зачем обманывала тебя?
– Ты еще так молода и многого не знаешь, – хмыкнул он, мазнув по мне взглядом. – Она была красива, и для нее все это было лишь проплаченной игрой. В этот раз игрушкой был я. Любовь жестока и далеко не всегда взаимна, – Энджил сделал минутную паузу, поправил растрепавшиеся волосы. – Прошло два дня с ее смерти, я не мог ни есть, ни спать, наверно, это были самые трудные дни. И от отчаяния я решился на безумный шаг, пошел к обрыву и… и прыгнул, и все же остался жив. Второй раз избежал я смерти! Но, как видишь, плата оказалась велика. Я сломал ноги и как видишь они срослись неудачно, теперь с трудом могу передвигаться. В то время отец сильно болел и в скором времени умер. И однажды пришел он – Алекс, и забрал меня с собой. Все мое имущество продали с аукциона за долги отца: он был игрок, и несколько лет фортуна не благоволила ему. У меня не осталось ничего, кроме болезненных воспоминаний.
Он вздохнул, вложив в этот вздох всю печаль пережитого. Повисла пауза, каждый погрузился в свои мысли.
– Мне даже неизвестно, как Альенде меня нашел, а впрочем, это и не важно… – по лицу Энджила потекли слезы, воспоминания вновь причинили ему боль, уже не такую сильную, но некоторые события тревожат нас годами. – Жозефина говорила, что любит, но слова те были пустые. Теперь я знаю − ложь ранит сильнее ножа и, прежде чем что-то сказать, стоит хорошенько подумать.
Его глаза безумно блестели, он нервно поправил волосы и разгладил успевшую помяться рубашку. Наверно, это был первый раз, когда я видела его таким небрежным
– «Упал с обрыва и не разбился»[1], – Энджил горько рассмеялся.
***
Утром совесть проснулась вместе со мной. На душе после вчерашнего разговора с Энджилом было паршиво. Мне даже показалось, что от боли, причиненной воспоминаниями, его глаза поменяли цвет, став почти серыми. Вот ведь дуреха, неужели я не могла прикусить язык и просто помолчать?
Распахнув шторы, с удовлетворением окинула начинающее светлеть небо. Звезды еще давали о себе знать, мерцая тусклыми точками, а солнце все настойчивее приглушало их свет, желая стать самой яркой из звезд.
– Так, пора исправлять ситуацию. Столько раз баловал меня Энджил, теперь мой черед.
Служанка помогла мне одеться, и я, к ее изумлению, отклонила попытку сделать мне прическу и самостоятельно заплела волосы в косу. Поклонившись, служанка удалилась, а я со вздохом опустилась в кресло. Как же надоело постоянно держать себя в соответствии с написанными нормами. Даже дома правила требовали переодеваться несколько раз на дню, особенно если приезжали гости. Скучаю по родным местам, где в одной одежде могла провести весь день, посетив университет, кафе, клуб…
Так, опять отвлеклась на не нужные сейчас воспоминания. Похоже, намеренно откладываю встречу с Энджилом. Неужели боюсь этого?
На кухне давно кипела работа: чистили, резали, варили, мыли посуду. Заметив меня, три девушки прекратили работу, выжидающе оглянулись в мою сторону. Я огляделась, старясь найти сковороду, осознавая, что без помощи мне не обойтись.
– Доброе утро! Будет пожелания по завтраку или обеду? – тут же обратилась старшая по кухне.
– Мне бы хотелось… – нерешительно начала я объяснять, удивляясь, насколько это трудно дается. Неужели так быстро я поддалась влиянию этого времени и теперь мне некомфортно находиться на кухне? Тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли. – Я бы хотела приготовить завтрак, но мне понадобится помощь, – быстро выдала я, боясь запнуться.
Девушки замерли, удивленно переглянувшись. Старшей кухарке хватило одного взгляда, чтобы все вновь вернулись к своим обязанностям.
– Я вам помогу. Что вы хотите приготовить? – снисходительно поинтересовалась она.
Не удивлюсь, если мое пожелание приняли за очередную прихоть избалованной особы. Вытащив и повязав на мне фартук, она вся обратилась во внимание. Помощницы с опаской продолжали бросать любопытные взгляды, боясь быть замеченными кухаркой.
– Из продуктов нужны четыре яйца, молоко, соль и специи, – засмотрелась, как эта немолодая женщина быстро положила требуемое на стол. – А также две глубокие чашки и миксер, то есть вилка для взбивания, – вовремя исправила я себя. Нужно быть осторожней.
Аккуратно разбила яйцо, отделив желток от белка. Точно так же поступила и с оставшимися тремя. Перемешав, добавила в желтки соль и молоко.
– Нужно взбивать белки, пока они не превратятся в пену, – пояснила я, и кухарка старательно принялась исполнять мое поручение.
Вылив желтки на сковороду, подождала, пока они схватятся, обернувшись к стучащей по чашке кухарке. Ее лицо раскраснелось, и по резким движениям было понятно – она устала. Пена, в которую успели превратиться белки, меня порадовала. Если честно, ни разу не готовила это блюдо без миксера и не была уверена, что получится.
Выложив пышную пену на сковороду поверх желтков, распределила ее ровным слоем и стала ждать. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем белок начал пружинить от нажатия лопатки, став упругим.
Ко времени, когда я выложила пышное чудо на плоскую чашку и, разрезав пополам, соединила половины вместе, все работники кухни собрались рядом, с изумлением разглядывая приготовленный завтрак. Признаюсь, оно больше походило на десерт, чем на привычный для них омлет.
– Впервые такое вижу! – наконец подала голос кухарка, все закивали, подтверждая ее слова.
Довольная, я разрезала лежащую передо мной половину еще пополам, разложив по двум тарелкам. Добавив на поднос два стакана сока, мило улыбнулась притихшим слугам и, победно вскинув голову, вышла из кухни.
Столовую заливали яркие солнечные лучи. Надо же, оказывается, я долго возилась, за на улице расцвело. Энджил сидел возле окна и сосредоточенно читал книгу. Стараясь ступать как можно тише, подкралась к столу, опустив с легким стуком поднос.
– Позже принесите печенье, а к обеду приготовьте яблочный пирог, – выдал он, не поднимая головы.
– Не уверена, что у меня выйдет, – засмеялась, я не сдержавшись. Даже представила, что у меня получится в здешних условиях. Пирог точно подгорит, если вообще будет съедобным.
Энджил удивленно поднял голову, найдя меня взглядом.
– Доброе утро. Я думал, принесли завтрак.
– А я и принесла, – подтолкнув поднос с края стола, расставила тарелки и сок.
Подняв брови, он подъехал ближе, с нескрываемым любопытством разглядывая мое творение.
– Это пирог?
– Попробуй, – я знала, что это вкусно, но не смогла избавиться от легкой тревоги. А вдруг ему не понравиться?
Убрав с колен книгу, отломил кусочек. Положил омлет в рот, медленно прожевал.
– Ммм… похоже на воздушное облако, никогда такое не ел. Неужели ты приготовила? – засмеялся он, не в силах скрыть удивления. – Скажешь, наконец, что это?
Я кивнула, радуясь, что не решилась на более сложный рецепт. Если честно, с готовкой я не особо дружу. Чтобы получилось вкусно, мне нужен рецепт с точными пропорциями, а при импровизации часто получается несъедобная гадость.
– Омлет, – точное название я не помню, по сути это и не имело значения. – И почему я слышу сомнение в голосе? Не веришь, что это я сделала?
– Пойми правильно, у нас знатные девушки не готовят и, думаю, даже не умеют.
И это разумно. Не отвечу же, что и я бы не стала, боясь спалить дом без современных гаджетов. А еда – это извинение за мою вчерашнюю несдержанность и бестактность. Вместо этого я победно улыбнулась, сказав совсем другое:
– Тебе ли не знать, кто я и откуда, – выдала я, садясь напротив и принимаясь за завтрак.
К моему облегчению, Николас исчез так же внезапно, как и появился. Я было пристала к Алексу с расспросами, но он заявил, что это меня не касается и мои вопросы так и остались без внимания. А как мне не вмешиваться, если я вздрагиваю даже от мысли об Николасе? Шли дни, Ник больше не приходил, но это не значило, что он не явиться завтра или после завтра. Алекс раздраженно переводил тему, когда я пыталась разузнать хоть что-то. Его молчание нервировало.
Каждый вечер с тревогой ждала сгущающиеся сумерки и все чаще меня посещали мысли о родном доме. Они крутились в голове заведенным волчком, постепенно разбиваясь о безвыходность ситуации. От безнадежных мыслей спасало только душевное беседы с Энджилом.
После его откровения мы вновь стали ближе. Мне хотелось, а главное стало комфортно не только общаться, но и просто находиться с ним рядом. Видимо, тот разговор заставил посмотреть на него по-другому, увидеть настоящего и поверить наконец, что он не причинит мне вреда.
Мы стали часто проводили время втроем: я, Энджил и Лола. К моей радости, он очень любил детей и, похоже, обрадовался ее появлению в доме даже больше меня. Он часто общался с Лолой и баловал ее подарками. В последние время Энджил, неожиданно охваченный вдохновением, вечерами уединялся в мастерской, скрывая от меня подробности.
Из чайника белыми барашками плыл вверх белый пар. Вдохнув бодрящий аромат недавно заваренных трав с ясными нотками зеленой мяты, сделала глоток и прикрыла от удовольствия глаза. Благодаря недавним событиям нервы, натянутые до предела, начали расслабляться. Натянутые до предела последними событиями нервы постепенно отпускало, и я уже не вздрагивать по пустякам, чувствуя зыбкую безопасность.
Выпив чай, вернула пустую кружку на столик и с легкой грустью устремила взгляд в окно. Накрапывающий несколько дней дождь закончился только этой ночью; все эти дни я с нетерпением поглядывала на улицу, ожидая именно этого момента, а в подаренное ненастьем время наконец нашла силы заняться собой.
Ближе к вечеру солнцу, то и дело прячущемуся за пушистыми тучами, удалось подсушить промокшую насквозь землю. Не дожидаясь, когда освободится Энджил или вернется от родителей Лола, направилась в одиночестве прогуляться по пустынным дорожкам сада.
Придерживая наброшенную на плечи накидку, с упоением вдохнула посвежевший воздух. Сама не знаю почему, но я вдруг вспомнила парк недалеко от дома, где мы в детстве часто гуляли с папой и мамой. Парк отличался от здешнего. В нем росли многочисленные кусты сирени, дикие яблони, некошеная трава с обеих сторон дорожек часто дорастала до колен, но я любила это место, наверное, оттого что тогда все мы были вместе. Как же давно это было, словно в прошлой жизни.
Осмотрела вздрагивающую на ветру реальность залюбовавшись, как в тени деревьев поблескивают дождевые драгоценные капли, а когда, играя ветерок качнул травинки, они точно по горкам скатились вниз, спеша просочиться в подземные глубины. За раздумьями не заметила, как стемнело. Объекты вокруг меня стали более контрастными: светлые и темные пятна с четкой границей. Опомнившись, свернула в сторону мерцающего огоньками дома.
– Здесь я чужая, – вздохнула, вспомнив, чего лишилась. Грусть черной кошкой заслонила лицо, я нахмурилась от накативших переживаний. Стало трудно дышать.
Нет, нет и еще раз нет. Упрямо вскинула подбородок и сжала кулачки, не желая больше впадать в черное уныние.
– Грустишь? – раздался голос в ночи.
Я подпрыгнула. В панике обшарила взглядом темноту, кусты и деревья вокруг тревожно зашелестели, то и дело окутываемые разлитыми между ветвями чернилами. Я замерла будто в ожидании появления хищника, и он лениво вышел в свет луны. Лицо Алекса походило на голубовато-белую маску, он широко улыбнулся, специально блеснув клыками.
– Как прошел день? – в голосе даже слышался интерес.
– Нормально, – я скептически осмотрела его черный костюм, так удачно соединяющий его и тьму.
Несмотря на странный цвет кожи, он был красив, темные волосы на висках отливали сединой. И все же Алекс – истинное создание ночи, заметила я с восхищением.
Я вздохнула, отводя от него глаза.
– Хочешь покататься на лошадях? – он прищурил глаза.
– Вот так сразу, без вступления?
– К чему лишние слова? – от Алекса ко мне потянулась заряжающая энергия, проникающая под кожу против моей воли. По всему телу разливалось наполняющее силой тепло, захотелось сорваться с места и просто бежать, потратить бьющий ключом источник.
Я охнула от подобного ощущения, он лишь с интересом посмотрел на меня и втянул оставшуюся энергию назад. Ошарашенно заморгала, смущенно улыбаясь. Что это было? Даже от мысленного вопроса о случившемся стало неловко, решила отложить расспросы на потом. Уже на бегу крикнула:
– Сейчас только переоденусь, – и, окрыленная и одурманенная бурлящей силой, поспешила к дому, оставив Алекса безмолвно стоять в темноте.
К женскому седлу я так и не смогла приспособиться, поэтому надела мужские брюки и рубашку, сверху накинув неприметный фрак серого цвета, прибрав волосы.
Когда я вновь вышла, луну скрыли плоские белесые облака, дул теплый ветерок нежно касаясь пушистым хвостом по кожи. Алекс ждал на прежнем месте, держа под уздцы двух лошадей. Он слегка ухмыльнулся моему внешнему виду, но комментировать не стал.
Наш путь пролегал через проезжую дорогу и далее сворачивал в поля. Сначала мы ехали молча, лишь изредка перекидываясь фразами. Алекс пребывал в задумчивости, я особо не расстраивалась, наслаждаясь неспешной поездкой. Я по-прежнему ощущала трепет, страх и полную зависимость от моей лошадки, это заставляло сосредотачиваться и прилагать дополнительные усилия, максимально концентрироваться на шаге лошади, подстраиваясь под него, прислушиваясь к покачивающимся движениям животного. Сейчас это были мои первоначальные задачи. Когда мне удавалось абстрагироваться, попадание в такт происходило само собой, я восторженно ловила такие моменты, и улыбка непроизвольно озаряла мое лицо. Но как только возвращалась способность мыслить и анализировать, я быстро сбивалась с ритма.
Алекс натянул поводья, замедлив шаг своего коня, прислушиваясь. Я, поглощенная мыслями, продолжила движение вперед, не обратив на его маневр должного внимания. Его жеребец топтался на месте, раскидывая мелкие камни, попадающие под копыта. Алекс резко ударил коня с обеих сторон ногами, привстав. Повинуясь желанию седока, животное рвануло с места в галоп, оставив за собой столб пыли. За несколько секунд расстояние, разделяющее нас, было преодолено.
– В чем дело? – изумилась я его странному поведению, когда рука Алекса потянула за уздцы мою лошадку, останавливая.
– Навстречу едут несколько человек, и боюсь, что избежать встречи нам не удастся, ‒ ответил он, задумавшись и окидывая взглядом небольшой лесок впереди и одинокие поля по краям.
Я тоже огляделась кругом: по обеим сторонам слегка поворачивающей вправо дороги росло несколько деревьев. Спрятаться было негде. Прислушавшись, я не уловила ничего, кроме живых звуков природы.
– Я слишком расслабился, времени укрыться у нас нет. Ты взяла флакон? – я покачала головой, виновато опустив глаза. – Нельзя, чтобы поняли, кто скрывается за мужским костюмом, – он оглядел мой наряд, задумавшись.
– А разве ты не можешь что-нибудь сделать?
– Ты перечитала книг, мне не справиться с тремя людьми в одиночку. Или предлагаешь лишить их жизней?
Округлив глаза, я отчаянно замотала головой. Становиться соучастником преступления точно не собиралась, хватит с меня крови.
С силой сжала пальцы. Эта ситуация могла повлечь очередные неприятности, которые коснутся не только меня, но и дорогих мне людей. Вот, спрашивается, и зачем я так вырядилась? Учащенный пульс отбивал ритм во всем теле, отчего-то мне вспомнилось лицо Энджила, и в эту минуту я готова была пожертвовать многим, лишь бы никогда больше не видеть боль и разочарование в его глазах.
– Неужели нам остается только стоять и ждать, должен же быть другой выход? – полная решимости к действиям, я вскинула голову.
Алекс внимательно посмотрел в мое лицо, странно ухмыльнувшись, отцепил шляпу, прикрепленную сзади к седлу, и ловко надел на меня.
– Когда они подъедут, склони голову и молчи, – его тон требовал только подчинения.
Я повиновалась, совершенно не представляя, что будет дальше.
Из-за поворота выехали трое всадников, одетых в темные одежды. Алекс держался чуть впереди меня, поджимая мою лошадь к обочине.
– Добрый вечер вам, – поприветствовал их мой спутник.
– И тебе хорошего вечера, – отозвались они, смеясь над только им знакомой шуткой: слегка подвыпившие друзья были навеселе. – Отчего же молчит твой друг, или нем он?
Двое из них усмехнулись, третий прищурил глаза, пытаясь рассмотреть меня получше.
Я придержала одной рукой полы шляпы, якобы спасаясь от ветра, и еще ниже надвинула ее, одновременно поклонившись в сторону встречных.
Те, забавляясь моим приветствием, так же ответили немым поклоном, задерживаясь возле нас. Этот затянувшийся момент начал нервировать. Я потянулась к Алексу, желая, чтобы он как можно скорее завершил эту беседу. Между перчаткой и манжетой стало видно тонкое запястье. Это не укрылось от взгляда одного из собеседников.
– Ваш друг стройный, как девушка, – подозрительно спросил самый любопытный, наклоняясь к шее своей лошади и пытаясь все же заглянуть под края шляпы.
– Ну что вы, он просто молод, – Алекс старался отвечать вежливо, сохраняя приветливое выражение лица. – Я могу вам чем-то помочь?
– Нет, мы привыкли преодолевать трудности сами, – с вызовом заявил один из них, взмахнув в воздухе невидимой шпагой и, развернув лошадь, помчался прочь. Второй немного замешкался, перекинувшись еще парой фраз с Алесом.
Третий, стоявший ближе всех ко мне, якобы случайно выронил из рук поводья и вновь наклонился вниз. Налетевший порыв ветра чуть не сорвал с меня шляпу. Я встретилась с его прищуренным в усмешке взглядом, и он тут же выпрямился, с задором предложив:
– Думаю, мы и так слишком задержались. Все правила этикета соблюдены, не смеем мешать вам.
Второй согласно кивнул, и они умчались догонять своего друга. Алекс, проводив удаляющиеся фигуры взглядом, вновь возглавил нашу маленькую прогулку.
Поравнявшись с ним, я высказала свои опасения:
– С одним из них я знакома.
– Я заметил. Ты думаешь, он узнал тебя? – я кивнула. – Кто он?
– Лорд Эдвард Найт, похоже, мы с ним давно знакомы. Это плохо, да?
– Он не выдал тебя, думаю, и друзьям не проболтается, а позже навещу его. Моя прекрасная леди, надеюсь, это событие не испортит нашей прогулки?
От слов, что они встретятся, в груди все сжалось, ведь я скрыла, что виделась с ним несколько раз. В то же время сердце приятно екнуло от милого обращения ко мне.
– Нет, – это все, что я смогла выдавить из себя. Я знала, что выгляжу глупо, что по лицу можно прочитать, насколько я смущена словами, так легко слетевшими с его губ. – Называй меня по имени, пожалуйста, – на последнем слове голос предательски дрогнул.
Алекс проигнорировал мои слова, сделав вид, что не услышал просьбу.
– Куда мы едем? – наконец произнесла я с придыханием от быстрой скачки. Левая рука, вцепившаяся в седло, начинала ныть, а волосы, подвязанные лентой, растрепались, мешая. Столько тренировок, а мне по-прежнему не удавалось расслабиться, почувствовав себя наездницей, непринужденно держащейся в седле. Видимо, верховая езда – это не мое.
