Текст книги "Вспомнить Все (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)
– Оставь меня, прошу, – не оглядываясь, едва произнес эти слова, вырывающиеся из горла разорванными кусками. Учитель, бросив что-то железное, оно лязгнуло о камни, молча удалился, я точно знал, что отведенное на прощание время быстро закончится.
Приподняв и прижимая к груди безжизненное тело, запустил пальцы в сильно спутавшиеся волосы. Душа истекала кровью, пока я, словно засыпающего ребенка, укачивал мою любимую, монотонно двигаясь вперед и назад. Пора, шептал внутренний голос. Прежде чем встать, в последний раз заглянул в бледное лицо с белыми, чуть приоткрытыми губами и распахнутыми от ужаса глазами, теперь навсегда смотрящими в никуда.
Я сидел рядом со свежим холмиком земли, недалеко беспокойно журчал ручей. Я неслучайно выбрал это место, ведь она так любила воду и мы мечтали поселиться в небольшом домике у самого озера в тихом уютном месте. Мечтали… вздохнув, положил на земляной холмик спящие полевые цветы с сомкнутыми на ночь бутонами. Теперь они, как и моя любовь, больше никогда не распустятся.
Всю ночь я был предоставлен сам себе, погружаясь в мрачные мысли, и чуть не потонул в них к рассвету. Очень долго лежал, уткнувшись лицом в траву, размышляя, отчего даже моя любовь не смогла меня предостеречь от хладнокровного убийства?
– Любовь здесь не при чем, главное в жизни – сила. Если ты достигнешь значительного мастерства в управлении ей, то сможешь справиться со всем и всеми.
Зажмурившись и в последний раз вдохнув ускользающий знакомый аромат, решительно встал. Да, я должен стать сильным, и тогда никто не посмеет мной управлять и помыкать. Я стану хозяином своей жизни.
– Так-то лучше, – довольно хмыкнул учитель. – Пошли домой, – вскинув голову, взглянул в лицо моего мучителя, в нем не отражалось ни капли сочувствия или раскаяния. Там не было ничего, кроме нескрываемого злорадства и превосходства.
– И давно тебе все известно?
– Достаточно. Ты собирался бежать с ней, пренебрегая моим добрым расположением и милостью.
Оказывается, мои неосуществленные действия задели его. Неужели только из-за этого он сотворил такое?
– Ты же мог воспользоваться моей слабостью, и я бы стал твоим рабом.
Надо же, а я ведь и вправду так считал и, предложи он выбор, согласился бы на все, только бы спасти мою любимую.
– Разве ты не понял, что и так мой раб? Красивая личная игрушка, которой я безоговорочно распоряжаюсь. У меня на тебя большие планы, и я не намерен использовать какие-либо сторонние цепи, чтобы тебя удержать.
Невольно остановился. Осознавая, что случившееся недавно – просчитанный до мелочей план.
– А как же Джонатан? – мое замешательство его позабавило.
– Эта трусливая собака? Жалкое существо, он хорош только для утех. Советую, можешь пользоваться, когда пожелаешь, признаюсь, в постели ему нет равных.
Я поморщился от сказанной мерзости. Никогда не посмею с ним сделать подобного.
Отяжелевшие веки закрылись. Запертая в чужом теле, я не могла ни на что повлиять и едва осознавала, что происходит.
Сквозь закрытые глаза пронеслась череда картин, смазанных очертаний. Ресницы дрогнули, и очень близко перед самым лицом возникло смеющееся лицо Алекса. Весело хохоча, он ткнул меня в бок, отбегая к мосту. Запрыгнул на низкий забор, отгораживающий спуск к реке, и, ухватившись за фонарный столб, покрутился вокруг него, ускоряясь, легко перепрыгивая с одной стороны железного заборчика на другой.
– Можешь так? – нас дразнили.
Вокруг раскинулись пустынные улочки ночного города. Старинные невысокие – всего в два-три этажа – здания плотно жались друг к другу. От Николаса я знала – это криминальный район, здесь по ночам гулять не просто страшно, а опасно для жизни.
Тишину разрезает наш крик:
– Поберегись! – и мы, разбежавшись, с воплем бросились с моста в мерцающую отражением звезд мутную темную воду.
Мы вместе, он – крича, я закрытая в ее сознании, беспомощно визжа от страха, ухнули в ледяную глубь. «Смог, я смог!», – взметнулись в голове его мысли, а кругом бурлили, закручиваясь пугливые стайки пузырьков. Едва выбрались на берег, как рука Алекса одобрительно похлопала по плечу.
– Ну ты даешь, превзошел все мои ожидания, а ведь говорил, что боишься! – звук родного голоса успокаивает, давая надежду, что худшее уже позади.
– Боже! Вы оба неисправимы! – раздавшийся сверху недовольный женский голос словно упрекал не в меру расшалившихся детей.
Сквозь мокрые свисающие пряди волос мы разглядели, как девушка, переступив с ноги на ногу недовольно скрестила руки на груди, ее короткие волосы трепал задира-ветер. Не удержавшись, поприветствовали ее, чувствуя, как счастье наполняет душу.
Мир погас, и в голове раздался спокойный печальный голос:
– Знаешь, одна из способностей Алекса вызывала сильную зависть. Будучи только новообращенным, он сумел сделать то, что не удалось мне, – выиграть противостояние самому себе и сделать свой выбор, не поддавшись воле создателя. Он уже тогда был сильнее меня, а сегодняшний расклад – это его выбор. Каждый раз он поступал как вздумается, тем самым выводя из себя. Управлять им получалось с трудом.
С опаской открыла свои глаза, увидев светлый потолок и защекотавшие волосы склонившегося надо мной Ника.
– Что это было? – произнесенные слова неприятно обожгли пересохшее горло.
– Воспоминания. Правда, которую многие предпочтут замолчать. Мы ближе к маньякам и насильникам, чем люди думают. За века перестаешь чувствовать так остро и чужая боль становится непонятна. Я с самого первого дня обращения ненавидел своего учителя, считая дни, когда смогу поквитаться с ним. А обратив одного мальчишку, по иронии судьбы стал для него точно таким же чудовищем, которому он отомстил куда более жестоко, чем я своему мучителю.
Я попыталась встать, Николас не позволил этого сделать. Прислушалась к своим ощущениям, не понимая, отчего такая слабость. Мой собеседник молчал, видимо, ожидая вопросов. Поглощенная чужими воспоминаниями, я сейчас желала лишь одного: как можно скорее забыть их, особенно вкус чужой крови и разодранное в тот момент мной горло.
– У Алекса есть свое преимущество, – непонятно для чего принялся пояснять Николас, – на собственном опыте я понял, что сама по себе сила мало что значит. Ее в полной мере могут компенсировать ум и верные друзья, принимающие тебя таким, какой ты есть. У Алекса всегда было и то, и другое. Мне так не везло. Любимчик судьбы, если так можно выразиться по отношению к нему. Хотя, каюсь, и отняла она у него немало.
И вновь выжидающая пауза. Нахмурившись, решила спросить хоть что-нибудь, раз настаивает.
– В вашем мире слишком много психов. Совет боится, что я стану одним из них?
– Совет ничего не боится, – отрезал он. – Я всего лишь показал каково это – быть одним из нас. Ни больше, ни меньше. Как тебе увиденное?
Длинные разговоры начали утомлять, с каждой минутой удерживать глаза открытыми становилось все сложнее.
– Увиденное не способствовало укреплению моего хрупкого душевного равновесия, – попыталась отшутиться я.
Я моргнула, задержавшись в этом моменте дольше, чем требовалось, а открыв глаза, обнаружила лицо Николаса слишком близко к моему, одно неловкое движение – и мы соприкоснемся губами. От одного этого понимания перестала дышать.
– Все наши утраты делают нас сильнее, нужно радоваться прекрасным моментам и искать то, что приносит радость, в настоящем, – я содрогнулась, а ведь Ник будто видел меня насквозь. – Ну хорошо, я закрою боль внутри тебя, и она станет постепенно просачиваться, это даст тебе время принять ее, – после короткой паузы он добавил: – Пожалуй, уберу и воспоминания об убийстве».
Прекрасно понимая, что эти слова об Энджиле, я разрыдалась. И когда теплые, необычно мягкие губы коснулись моих, я искренне желала поверить в услышанные слова.
– Отойди от нее!
Николас нехотя отстранился и, убрав за ухо свисающие пряди, с привычной ему усмешкой спросил:
– Ты защищаешь ее или ревнуешь?
Неуловимое движение, и Николаса отбросило в стену; ударившись об нее, он рухнул на пол. Потревоженные полки с жалобным скрипом и стоном обрушились следом.
– Убирайся! – произнесший слова голос был чужим, низким, угрожающим.
Николас тяжело поднялся, вытирая тыльной стороной кровь с рассеченного лба, и, отбрасывая несчастную полку в сторону, подхватил валяющийся на полу пиджак. Бросив красноречивый взгляд в мою сторону, просто оставил нас наедине.
Почувствовав, как Алекс присел рядом, облегченно вздохнула: очень уж не хотелось вновь становиться свидетелем их ссоры. Я погрузилась в себя, привыкала к давно забытому чувству спокойствия. Пребывая в этом состоянии, пропустила момент, когда он слегка коснулся губ, раз за разом его движения становились увереннее, постепенно делая поцелуй более глубоким. Пальцы с трепетом поглаживали руки, слегка задевая кожу. Приятные ощущения потоком теплой воды скользили по телу, непроизвольно заставляя желать, чтоб этот момент длился вечно.
И только открыв глаза, осознала, кто именно целует меня. Болезненно дернувшись, вскочила, ударившись об него головой.
– Что ты делаешь? – потирая ушибленный лоб вскрикнула я.
Он отстранился, сев прямо, на лице отразилась обида.
– Ему можно, а мне нет? – желчно заключил он. – Чем все они лучше меня?
– Что? – поперхнулась словами, не веря в услышанное. О ком он говорит? Да как он вообще смеет вытворять такое, живя вместе с Лолой?
– Идиот! – в сердцах выругался Алекс. – Извини, меня Лейла, – с этими словами вновь потянулся ко мне.
Испугавшись его внезапного перепада настроения, слетела с кровати и, запнувшись за брошенные не на месте тапки, растянулась между столом и стеной. Едва руки Алекса коснулись меня, я бешено задергалась в его объятиях. Прикосновения показались неестественно горячими, а реакция собственного тела напугала сильнее всего.
– Уходи, оставь меня! – завопила я, глядя куда угодно, лишь бы не на него. Стыд и вина непонятно за что требовали одиночества. На секунду объятия стали крепче, паника от непонимания самой себя достигла предела. – Убирайся отсюда!
Отчаяние и беспомощность, вот что явственно проступило на лице Алекса прежде, чем он отпустил. Почувствовав свободу, кинулась на кровать, уткнувшись в подушку. Все тело сгорало от стыда, а мозг кричал, что после такие громких слов это конец. Отвернувшись к стене, я так и не узнала, долго ли он еще находился в комнате и когда ушел. Вокруг царила гробовая тишина.
Ночные приключения не прошли даром, едва зазвонил будильник и я разлепила глаза, включилась головная боль, точно кто-то только ждал момента, чтобы нажать на красную кнопку.
Мешающая пульсация в висках требовала продолжить отдых, сознание же напоминало о ранее пропущенных днях лекций. Заставить себя встать удалось не сразу. Одевшись, умылась ледяной водой, только после этого немного полегчало. Папа, допивающий утреннюю чашку кофе, удостоился вялой улыбки.
– Не выспалась, дочка? – бодро поприветствовал он, кивая на горячий чайник и пододвигая ко мне тосты и баночку джема.
– Да, – вздохнула я, заливая пакетик чая кипятком, – а ты как?
– Небывало бодр и свеж. Представление было отменным, в последнее время я сильно уставал и только пришел домой, тут же отрубился. С утра уже успел закончить кое-какую работу.
Папа развернул газету. По утрам он никогда не смотрел телевизор, не сидел в телефоне и не читал книг. Газета утром – его пунктик много лет. Опустившись напротив, принялась вяло намазывать джем на тост, по привычке читая страницу, обращенную ко мне.
– Ну наконец-то приняли меры.
– Ты о чем? – не отрывая бегающих по строчкам глаз, поинтересовался он.
– Пишут, что на следующей недели будут сносить старое здание у нас в парке. Технику начнут стягивать к объекту в середине недели.
Он закашлялся, быстро перевернув газету и, не произнеся ни слова, принялся жадно вчитываться в изложенный текст.
– Папа я хотела сегодня…
– Позже дочка, позже, – глубокая морщина пролегла между бровей, он встал, опрокинув кружку с недопитым кофе и поспешно выбежал из квартиры.
Не совсем понимая причин подобного беспокойства, подтянула к себе газету, дочитав статью до конца. Странно, обычная информация о сносе обветшалого здания, ничего особенного.
В институт добиралась людными улочками, всюду мерещились следящие за мной и идущие по пятам люди, нервно оглядываясь, пыталась заприметить хоть одного.
На лекциях тоже сосредоточиться не получилось. Мысли то и дело возвращались к вчерашнему вечеру, подкрепляя уверенность, что Алекс больше меня не захочет видеть. Я даже поймала себя на мысли, что перегнула палку. Вот бы с ним увидеться, только что ему сказать при встрече? Извиниться?
Едва дождавшись окончания лекции, приняла решение встретиться с отцом. Его утреннее поведение засело в голове, да и недавние происшествия не давали покоя. Ясности требовала хоть одна из этих странностей.
Выбрав скамейку напротив офиса, где работал папа, села, осматриваясь кругом. Здесь на деревьях только начали появляться первые желтые листочки. Не знаю почему, но осень сюда всегда добиралась позже. Красных и желтых листьев было совсем немного, из-за чего хотелось сорвать их в надежде отсрочить приход осени. Я наблюдала за гуляющими людьми и ждала, ждала… а в памяти начали вырисовываться странные детские воспоминания.
– Дочь, ты чего тут делаешь? Меня ждешь?
Надо же, пропустила конец рабочего дня. Я улыбнулась и кивнула.
– Какой приятный сюрприз. Ну пойдем прогуляемся.
Я встала со скамьи, и мы пошли рядом, никуда не торопясь.
– Давно мы с тобой не гуляли.
– Ага, – я перебирала слова, чтобы начать разговор. Столько вечеров представляла этот момент и именно сейчас весь наработанный шаблон словно стерся из памяти.
– Как у тебя дела? Как прошли каникулы? Ты не успела рассказать подробности. Хорошо отдохнула?
– Нет, то есть да. Вообще то я хотела с тобой поговорить немного о другом.
– Что-нибудь случилось? – папа остановился, встревоженно вглядываясь в мое лицо. – Это про того ненормального доктора? Я звонил ему, он уверял, что больше не побеспокоит.
Помотав головой, озвучив пришедшие на лавочке мысли.
– Помнишь, однажды в детстве поздним вечером мы пробрались в заброшенное здание и бродили по нему несколько часов? Мне почему-то вспомнились твои слова, что очень скоро мы окажемся в необычном месте и вход вот-вот должен открыться.
Отец побледнел. Его замешательство вызвало в душе ликование и скрытую тревогу. Я сама еще до конца не поняла, что хочу узнать с помощью почти стершегося из памяти прошлого.
– Я… – он откашлялся, приводя севший голос в порядок, нервно рассмеявшись, – ты наверно позабыла, что это маленькое приключение было навеянное моей сказкой и твоими просьбами повторить ее в тысячный раз.
Наморщив лоб, постаралась припомнить, о чем идет речь. Сказка действительно была, да еще какая! Про путешественника по мирам.
Внезапный громкий писклявый лай раздался совсем рядом. Я подскочила от неожиданности, а внутри вспыхнула костром невероятная мысль, обдав жаром, озвучивая которую, я не сводила глаз с отца, боясь пропустить и одновременно увидеть возможную реакцию.
– Эта сказка о тебе?
Было видно, что данный вопрос застал его врасплох. Отец был сильно удивлен. Он расслабил внезапно сдавивший горло галстук.
– С чего ты взяла? Герой просто похож на меня, – растерянно рассмеялся он. – Это детская сказка.
– Однажды я видела, как ты заходил в то здание, но так и не вышел. На следующий день, волнуясь, позвонила к тебе на работу и мне сказали, что ты взял отпуск. А для нас ты якобы уехал в командировку, – кусочки пазла начали складываться в картину, изображение которой меня ничуть не радовало. – Так что происходит?
Отец усмехнулся:
– Какая ты проницательная, взрослеешь. Думал, что идеально все просчитал и прокололся на такой мелочи как здоровый интерес. Ну что ж поделать… – он развел руками, словно извиняясь за дальнейшие слова. – В мире существует множество параллельных измерений, они связаны друг с другом в определенных точках перехода, но существуют отдельно друг от друга. Но не понимаю, почему ты вдруг этим заинтересовалась?
– Папа ты уходишь от ответа. Где ты был все это время и последние две недели?
Вздох, такой тяжелый, мне показалось, что на его плечи опустили мешок с кирпичами.
– Не думал, что этот разговор когда-нибудь наступит. В такое сложно поверить, – он перешел на шепот, – я путешествую между мирами.
Компания людей поравнялась с нами, и мы замолчали. Я зависла, и обрадовавшись, и испугавшись одновременно. Что же это получается, он тоже путешествовал… но куда именно?
– Надо же, – протянула я, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. – И где ты побывал и как смог вернуться?
Отец сощурился, внимательно рассматривая мои заблестевшие любопытством глаза.
– Произошло то, о чем я не знаю?
Я потупила взгляд, собираясь соврать, но вовремя успела одернуть себя. Он ведь сказал мне правду, хоть и скрывал ее так долго. Похоже, пришло время отважиться на откровенный разговор, я этого так долго ждала.
– Просто летом, когда мы ездили на море… я побывала в прошлом.
– Как это случилось? – отец даже остановился от неожиданного откровения. – Надеюсь, ты никому об этом не рассказывала?
Покачав головой, я поведала, как попала в прошлое. Вкратце рассказала о событиях, случившихся там со мной, и как неожиданно нашелся путь назад. Видно было, насколько он потрясен.
– Но я не понимаю, как ты перемещаешься? – мне не терпелось увидеть все картину происходящего целиком.
Он задумался, подбирая правильные слова.
– Полагаю, то здание и я пульсируем в одном резонансе. Когда туда прихожу, то поначалу ничего не происходит. Затем краски становятся ярче, силуэты теряют четкость. Это похоже на головокружение. Когда я прихожу в себя, то уже там. Но у тебя это страшновато как-то случилось, дочка, надеюсь, ты не хочешь вновь переместиться? Не хочу тебя потерять, вдруг ты утонешь.
– Ты думаешь, я попала туда именно благодаря воде? Может, дело все в отеле и это у меня это единичный случай перемещения? – я вздохнула. – Хотела и еще кое-что узнать.
– Спрашивай, расскажу все что знаю. А по поводу воды, это вопрос спорный, но и такое не исключено. Если именно в том месте переход, возможно, он в виде воронки и просто засосал тебя. А еще меня смущает упомянутый тобой человек из прошлого, благодаря которому ты упала в бассейн. В этом вопросе нельзя быть уверенным на сто процентов в чем-либо.
Все это время мы не спеша брели по дорожкам парка. Постепенно людей вокруг становилось все меньше. Завтра вновь рабочий день, и многие торопились домой.
– В твоей сказке присутствовала девушка, она реальна?
– Да, – его лицо озарила внезапная улыбка, – конечно, она не похожа ни на тебя, ни на меня, в ней нет красоты, как люди понимают ее. Но эта девушка прекрасна. С ней так легко, так спокойно.
– Ты никогда не думал остаться там? – я задержала дыхание в ожидании его слов и чуть не столкнулась с идущим навстречу человеком, увлеченно уставившимся в телефон. Отец вовремя потянул на себя, предотвращая столкновение.
– Думал. Даже слишком много. Я хотел, чтоб мы вдвоем перенеслись туда, но ничего не произошло, – я кивнула, вспомнив, как сильно тогда отец расстроился.
– Да, в тот день мы так долго ходили с этажа на этаж, бродили по длинным коридорам и заглядывали в грязные и пыльные комнаты, что устали. Мне казалось, ты что-то ищешь, и так нравилось придумывать разные причины, почему мы там находились. Это выглядело загадочно.
– Хорошо, что ты нашла путь назад, и странно, что вернулась именно в тот день, из которого попала в прошлое.
Мы проговорили допоздна. Отец рассказал про тот мир: голубо-розовое небо, деревья высотой с наши девятиэтажные дома, могучие и красивые, кстати, жители обитают именно на деревьях в очень удобных квартирах. Там многое по-другому, не так, как на Земле. Они рассказывали, что и раньше к ним приходили чужаки, но не все смогли выжить и найти поддержку.
В итоге, проголодавшись, мы зашли в кафе и, расположившись у самого окна, заказали салат. Ожидая официанта, молчали, размышляя об услышанной друг от друга информации. В задумчивости я смотрела сквозь стекло, когда на ближайшем фонаре, точно на гигантской свече, запоздало вспыхнул свет, и на небе пульсирующими светлячками начали загораться звезды.
Получалось, что наши перемещения отличаются друг от друга подобно небу и земле. Исходя из сказанного стариком-провожатым, людей выбирает судьба, значит, это не дар, достающийся по наследству. Папа доел первый и, сделав глоток чая, продолжил свой рассказ:
– Путешествую я не с самого рождения, уже будучи взрослым, в двадцать пять лет, первый раз попал туда. Это вышло случайно. Во второй раз – примерно через год. После смерти твоей мамы мне стало это особенно важно. Стараясь отвлечься, я потратил много сил, чтобы разгадать тайну своих перемещений. Но я всегда возвращался домой, ведь ты ждала меня.
– Теперь все становится на свои места, – голуби и воробьи за стеклом прыгали по тротуару в желтых пятнах света фонарей, растаскивая уроненную кем-то булочку, хлопая крыльями и при этом забавно поворачивая головы. Я сглотнула подступивший к горлу ком. – Знаешь, в прошлом я встретила кое-кого.
Боковым зрением заметила движение. Мужчина за соседним столиком поправлял замотанный вокруг шеи шарф. Он достал электронную сигарету и затянулся, пуская клубы искусственного дыма. «А здесь вообще разрешено курить?» – подумав, нахмурилась я.
– Ты про того молодого человека, Алекса, кажется?
– Да, – повернувшись, усмехнулась я слову «молодой», – но я не всю правду тебе рассказала о нем. Хотя сейчас вижу, что именно ты сможешь поверить.
Отец с интересом посмотрел на меня, а я наконец уловила сладковато-горький аромат электронной сигареты.
– Алекса я встретила и в том, и в этом времени. И он не путешествует, он просто живет.
– Но этот человек сейчас должен быть очень стар. Сколько ему лет?
Вспомнив его, тогда и сейчас едва не рассмеялась.
– Я думала, ты сразу поймешь, в чем дело. Но видно, если видел одно чудо, не обязательно поверишь в другое, – внезапно разволновавшись, помешала ложечкой остывший чай, беря верх над чувствами. – Он не совсем человек. Да, Алекс был человеком, но сейчас и в то время его сущность – вампир.
Отец выронил из рук недоеденный кусочек булочки.
– Ты серьезно? Они существуют?
– Такое чувство, что это не ты только что рассказывал мне про другой мир, – усмехнулась я. И все же я была довольна произведенным эффектом.
– Это сенсация! – он понизил взлетевший от переизбытка эмоций голос и наклонившись ближе ко мне продолжил. – Многие бы отдали золотые горы за такую информацию. Путешествия во времени – это одно, им в истории есть доказательства, свидетельства, но вот вампиры… одни слухи и предположения. Они ускользают от навязчивых людей, смеясь.
Я притихла, размышляя о сложившейся ситуации.
– Знаешь, доктор, у которого я проходила обследование… он знает о вампирах, – отец слушал внимательно, давая мне время высказаться, – этот врач вводил меня в состояние гипноза. Похоже, он очередной псих, стремящийся к всемирному признанию.
Отец призадумался, нахмурив брови, что не предвещало ничего хорошего.
– Знаешь, это плохая новость. Если этот фанатик действительно верит твоим воспоминаниям, то он может пойти на многое. Тебе следует быть осторожней.
Папа встал, оставив деньги на столике, накинул пиджак, ожидая меня. Мой взгляд вновь зацепился за посетителя. Машинально сделала шаг, желая развеять гложущее чувство, увидев лицо этого человека. Он положил руку с зажатой сигаретой на стол. В полумраке блеснуло серебро, переходя в тусклый перелив черного гематита. Я замерла, узнав перстень, попятилась боясь дышать и желая убраться отсюда как можно скорее.
– Дочка, мы и так задержались, пойдем, – с этими словами папа потянул меня к дверям.
Машинально последовав за папой, вышла на улицу забыв до конца застегнуть куртку и не чувствуя холода молча пошла рядом. Мне казалось, в свете последних событий я стала намного осторожней и внимательней. Казалось. Узнавание в сидящем человеке доктора Мартина стало для меня шокирующим неожиданностью. И один вопрос не давал покоя: неужели он все слышал?
***
Последующие пару дней, приходя с работы, папа улыбался, вот только глаза оставались безжизненными. В них притаилась боль, особенно четко проявляющаяся, когда он думал, что никто не смотрит.
– Папа! – окликнула я, когда он в очередной раз завис над остывшим чаем с зажатой и так и недоеденной печенькой в руке.
– Все нормально, – встрепенулся он, улыбаясь и наконец отправляя в рот надкушенное лакомство и посмотрел на потемневшее небо.
– Может, хватит? Я же вижу, насколько тебе плохо.
– Это скоро пройдет, – отмахнулся он.
– Когда снесут здание? – я горько улыбнулась, таким его не помнила с момента похорон мамы. – Тогда станет только хуже.
Папа вновь замолчал, погружаясь в свой мир и как бы нехотя выложил то, что тревожило его:
– Доктор, к которому ты ходила. Он сегодня подошел ко мне, – осунувшиеся плечи и опущенная голова показывали, насколько отец устал. – Ему известен не только твой, но и мой секрет. Не знаю откуда, он узнал.
Я замерла, забыв как дышать, хотя и так понимала, что встреча с доктором Мартином – лишь вопрос времени. Состояние папы и эта новость напугали больше, чем появление Адиса. От него я хоть знала примерно, что ждать.
– Он предложил сделку, – тяжело вздохнул, показывая, насколько ему самому не нравятся дальнейшие слова. – Я стану участвовать в его экспериментах, и он не тронет тебя.
Намеревалась выдвинуть свои аргументы против, однако рука отца легла поверх моей, призывая дослушать.
– Я тоже не верю в искренность его слов, но у нас появится время. Ты отправишься туда, где он тебя не додумается искать.
– Даже не уговаривай, в деревню не поеду, – не удержавшись, съязвила я, – и тебя одного не оставлю, – закончила став серьезней.
Папа только усмехнулся на мое глупое заявление, потрепав по волосам. Наступило молчание. Я сжимала и разжимала пальцы, пересиливая себя, ведь то, что я готовилась сказать, пугало не меньше сложившейся ситуации.
– Уходи в тот мир. Через два дня наступит последний шанс.
Он ошалело уставился на меня. Похоже, данную возможность отец всерьез не рассматривал.
– Что ты такое говоришь? Я не брошу тебя! Ты не представляешь, на что люди способны ради денег и власти! – схватив за плечи, он затряс меня, стараясь облагоразумить.
Я представляла. Конечно, папа не знал, что творил Адис, я скрыла от него, как покушения, так и истинную силу вампиров и на что они способны. К чему эти сведения? Это незнание показалось в тот день разумным. Лучше пусть думает, что я побывала в прекрасном историческом фильме со множеством джентльменов, готовых на все ради девушки.
– Твоя дочь выросла. Я сумею позаботиться о себе.
Он замотал головой, от отчаяния не сумев сдержать слезы. А ведь и слезы были последний раз тоже на похоронах.
– Ты еще маленькая, я не смогу… Как ты будешь без меня и как я буду без тебя? Ведь, возможно, мы больше не встретимся.
Горло перехватило от переизбытка эмоций. Захотелось броситься к нему и просить никогда не покидать меня. Но разве это не эгоистично, удерживать кого-то, зная, что он будет счастливее в другом месте? Я и правда подошла и заключила его в объятия, но лишь для того, чтобы отец не смог увидеть блестевших от слез глаз.
Когда накал эмоций спал и мы, более-менее успокоившись, вновь налили в кружки горячего чая, я попыталась убедить его еще раз.
– У меня есть друзья, я тебе про них рассказывала в кафе. Они смогут помочь мне в первое время. Думаю, даже спрячут, пока все не уляжется, – я замолчала, пытаясь прогнать из голоса остатки плаксивых нот. И уже увереннее закончила: – Хочешь, я познакомлю вас? Ты ведь не до конца поверил в их существование.
Растерев лицо, отец кивнул.
– Можно.
Сейчас я прекрасно понимала, что он соглашается, просто чтобы успокоить меня, и нежелание оставить меня все еще непоколебимо. Невзирая на это, я подскочила со стула, забыв обо всем и выхватив из рук папы кружку, улыбнувшись, сообщила:
– Сейчас добавлю в чай мед, чтоб крепче спалось, допьем, и в кроватки. Уже поздно.
Папа скользнул печальным взглядом по мне, найдя силы улыбнуться в ответ. Я же отвернулась, одной рукой откупоривая маленькую баночку снотворного.
«Никаких травок, в этот раз только проверенное средство. Еще не хватало, чтобы он проснулся и не нашел меня в своей комнате», – мысленно произнесла я, смешивая ложечкой жидкости и маскирующий ароматный мед.
***
Подкравшись к двери папиной спальни, прислушалась. Ровное сопение раздавалось из чуть приоткрытой двери. На цыпочках подойдя к кровати, с нежностью поцеловала в щеку.
– Я скоро.
Сильвия, очень кстати поехала погостить на пару дней к подруге, как-то подозрительно нездорово блестели ее глаза в момент, когда она это произносила. Но папа лишь кивнул, соглашаясь. Едва после ее ухода не задала вопрос: зачем она вообще с нами живет? Но меня отвлекло напряженное выражение на лице отца.
И вот сейчас мне предстояла бессонная ночь, прямо как тогда, когда, вздрагивая от каждого шороха, украдкой покидала дом тети Люсии. В этот раз я уходила из своей квартиры, чтобы вновь попросить о помощи.
Накинув легкую куртку поверх кофты с капюшоном, а на ноги кроссовки, щелкнула замком. Свежий ветер улицы тут же принялся перебирать выбившиеся из-под капюшона пряди. Огляделась. Улица была пуста, лишь вдалеке можно разглядеть очертания спешащей пары. М-да, давно я добровольно не оказывалась на темных улицах, да еще и в одиночестве.
Слегка ссутулившись, стараясь стать незаметной, заторопилась в уже знакомую квартиру. Мне везло, парк и его дорожки, как и несколько пройденных дворов, оказались пусты. Где-то лаяла собака. Окрыленная своим внезапным везением, чуть не прозевала идущую навстречу компанию молодых людей. Неожиданно громкий смех прорезал ночную тьму. Перепугавшись, такая встреча ничего хорошего для молодой девушки не сулила, проскочила между кустами и присела, замерев.
Спрятанная в тени за еще не осыпавшимися листьями, с тревогой гадала: заметили или нет. Голоса приближались. Веселые разговоры и громкий хохот парней оставляли надежду на лучшее. Я переоценила свои физические способности и когда они поравнялись с моим укрытием, уже не чувствовала ног. Стиснув зубы, старалась не шелохнуться и не издать не единого звука. Одно движение, и листья вокруг меня захрустят, зашелестят, привлекая ненужное внимание.
Перенеся больший вес на руки, прислушалась. Голоса стали заметно тише. Не в силах больше терпеть издевательство над нетренированными мышцами, выпрямилась, торопливо покидая укрытие, спеша вниз по улице. Оглянувшись во тьму, где не горели два фонаря, прищурилась, пытаясь разглядеть в ночной темноте фигуры.
