Текст книги "Вспомнить Все (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)
В дни моего выздоровления Лола оставляла комнату только на ночь, а с первыми лучами солнца мышкой сидела на диванчике в ожидании моего пробуждения, и, едва я просыпалась, завязывались длинные разговоры. Она увлеченно делилась историями, рассказывала о своей семье, друзьях, играх, а когда речь заходила о шутках и шалостях, голос ее переходил на шепот.
Я от души смеялась, когда Лола описывала лицо рыбака, в очередной раз выловившего из реки рваную тряпку.
– Это Рен придумал, он постоянно смешит меня, – и, приблизившись ко мне, смущенно добавила, – не говори никому, но Рен мне нравится.
– Думаю, и ты ему, – ободряюще подмигнула я ребенку.
Вера в мои слова вспыхнула в глазах, и ее губы расплылись в улыбке.
Ближе к наступлению ночи, когда я осталась одна, тяжелые мысли заполнили голову, вновь возвращая к ускользающим воспоминаниям вчерашнего дня. Мне казалось, что я забыла нечто важное. И едва тьма скользнула с улицы в комнату, наполняя собой, как тревога заворочалась внутри, требуя бежать прочь. В полном непонимании я откинула покрывало и свесила ноги, но тут же взяла себя в руки. Разве мне что-то может угрожать, когда дом полон людей?
Лишь на третий день силы вернулись ко мне и я смогла покинуть наскучившую комнату. Безумно хотелось оказаться на улице и полной грудью вдохнуть свежий воздух. Спустившись по лестнице и почти дойдя до выхода меня остановил печальный голос:
– Прости меня.
Растерянно обернулась. Энджила поглотили коридорные тени, он опустил голову, разглядывая свои руки.
– За что? – не поняла я, взглядом дав понять Лоле, чтобы подождала на улице.
− Стоило сказать сразу, – сделав паузу, он собирался с мыслями. – Знаю, что ты переживаешь по поводу нападения крестьян, но в их смерти есть и моя вина, − я стояла рядом, слушая полный волнения голос. − Ты так отчаянно просила о помощи, но я знал, что не успею, поэтому… – сбившись, он так и не решился закончить предложение, – к сожалению, на второго сил не хватило.
Ужас произошедшего кипятком прокатился по телу, мне даже привиделась лужа крови возле моих ног и явственный запах смерти, от которого попятилась, начав задыхаться. Замерла. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, постаралась отстраниться от воспоминаний; но слова Энджила, словно пилящий смычок, проехались по моим воспаленным нервам. Странно, но во время выздоровления я не вспоминала о нападении, сейчас отозвавшегося жгучей болью.
Он сильно сжал пальцы, вновь опустив голову, однако я успела заметить, как ярко заблестели в глазах непролитые слезы.
– Я должен был справиться, должен был, – пробормотал Энджил скорее самому себе.
– Спасибо, – стоило подойти, обнять, ведь и так понятно, что эти мысли не первый день съедали его, но я испугалась, вспомнив нашу первую встречу и его реакцию на мою жалость.
«Ты сделал больше, чем можешь представить − подарил мне жизнь», – мысленно произнесла, борясь с подступившими слезами надеясь, что он поймет все сам. И немедля покинула дом, закрыв за собой дверь.
Шагнув за порог, потянулась и, через силу улыбнувшись, сощурила глаза, глядя на солнце. Яркий день ослепил. Я прикрыла веки, желая забыть, выкинуть все из головы, а еще лучше вновь стать ребенком и заново научиться радоваться жизни.
Я не прогадала. Едва нас скрыла зелень, приглушив голоса слуг, Лола, расслабившись, стала вести себя, как и принято ребенку: бегать за бабочками и кузнечиками, валяться в траве, смеяться, всячески пытаясь увлечь меня в свою игру. Сначала я только улыбалась, думая, подобно большинству взрослых, что такие развлечения не для меня, но в итоге сдалась, на время забыв обо всем.
В воспоминаниях, исцеляя душу, ожили картины моего детства, где мы вдвоем с Адель играли в высокой траве и прыгали между большими жесткими лопухами. Совершенно не помню, по каким правилам проходило то веселье, но то, что мы смеялись до упаду, выныривая из-под огромных листов, было без сомнения.
– Ты обиделась на него? – перестав улыбаться, поинтересовалась малышка.
– На кого?
– На господина Энджила. Он очень добрый и сильно волновался за тебя. Скажу по секрету, господин приготовил тебе сюрприз, – она сложила руки и умоляюще посмотрела на меня. – Поговори с ним.
Говорить не хотелось, но полные детского волнения и мольбы глаза просто не оставили выбора.
– Поговоришь? Ну пообещай! Я знаю, ты ему нравишься, – последняя фраза была произнесена заговорщическим тоном, точно строжайшая тайна.
Я кивнула. Лола просияла, захлопав в ладоши и закружив вокруг меня. Не в силах сдержать улыбки прислушалась к себе, соглашаясь, что это единственно верный выход. А недавний побег – поведение испуганного ребенка и это злит еще сильнее.
Вернувшись в дом, отправила Лолу проследить за подготовкой ванны и на ватных ногах проследовала в ненавистную с недавних пор гостиную. Ссутулившийся Энджил смотрел в окно. Едва услышав мои робкие шаги, он тут же оглянулся, и в глазах мелькнула надежда.
– Не думал, что ты придешь сюда, – голос слегка подрагивал.
– Прости. Я поступила эгоистично, – замолчала, собирая смелость по крупицам. – Лола просила…
– М-м-м, ясно, – выдавил он, отвернувшись.
Понимая, что сморозила очередную глупость, поскорее сократила разделяющее нас расстояние и опустилась на колени возле него.
– Прости, – он не шелохнулся. – Посмотри на меня, – последняя фраза прозвучала резче, чем хотелось, поэтому добавила уже мягче, – пожалуйста.
Поколебавшись, он повернул голову, и я чуть не утонула в плещущейся в его глазах боли.
– Я рад, что все обошлось, – Энджил осторожно сжал мою руку, – я приготовил для тебя сюрприз. До утра подождешь? – и, не дожидаясь, когда я встану, поднес мою руку к губам, поцеловал и приложил ладонь к своей щеке. – Прости, что не смог тебя защитить. До завтра.
Непонятное волнение накрыло меня, глупо улыбнувшись и кивнув, заторопилась покинуть место действий.
Новое утро выдалось солнечным. Вчера вечером забыла задернуть в комнате шторы, поэтому проснулась ни свет ни заря: яркое солнышко освещало кровать, словно прожектор. Я чувствовала себя точно на раскаленной сковороде. Стоило подойти к окну и задвинуть шторы, но вместо этого откинула покрывало и отвернувшись от окна, попыталась заново уснуть, но не тут-то было.
Устав от бессмысленных попыток, зевнула, свесив ноги с кровати, и села на край, зажмурившись от слепящего света. Пока боролась с сонливостью в дверь постучали и, услышав мой заспанный голос, сообщили, что завтрак уже готов и господин Энджил ожидает меня внизу.
«Сюрприз!» – тут же ожили воспоминания вчерашнего разговора и вновь незнакомое тепло прокатилось волной по телу.
Взбодрившись, подбежала к шкафу, с интересом изучая гардероб. Захотелось чего-то особенного, красивого… Неужели из-за Энджила? Испугавшись своих мыслей, вытащила первое попавшееся. Это оказалось платье нежно-голубого цвета с едва заметными цветами и рукавом три четверти. Вокруг талии завязывалась ярко-голубая ленточка. Вовремя подоспевшая служанка помогла одеться и прибрать волосы, заколов часть на затылке, а остальные оставив волнами спускаться по спине.
Просторное помещение столовой встретило скоплением солнечных зайчиков на стене. Они подрагивали, словно играя и перешептываясь друг с другом, от этих ярких пятен помещение сделалось просторнее. В центре столовой стоял большой деревянный стол с резными ножками, покрытый белой скатертью, с левой стороны был камин. Стены украшали две картины с изображением охоты в красивых позолоченных рамах, они светились, пряча в своих завитках все тех же солнечных проказников.
Взгляд сразу нашел Энджила, и я замедлила шаг, удивленная цветом выбранной им одежды. Он с прищуром смотрел на меня, опустив локти на подлокотники кресла. На манжетах рубашки цвета безоблачного неба сверкнули, отражая свет, синие камни запонок. Совпадение? Едва заметив меня, он приветливо махнул рукой, приглашая к столу.
– Удивлена? Я так и знал, что ты наденешь именно это платье, – таким довольным давно его не видела, если б существовала возможность, то мой собеседник расцвел бы, точно цветок.
– Откуда? – не поверила я, пододвигая тарелку с кашей, в ней одиноким корабликом таяло масло.
Он провел тонкими пальцами по мягкому жабо, специально привлекая мое внимание. Покраснев, я уткнулась взглядом в тарелку.
– Интуиция, – хитрая улыбка скользнула по лицу.
Съев несколько ложек каши, озадаченно посмотрела на наблюдающего за мной Энджила.
– Ты уже поел? – и, чувствуя нарастающее смущение, уронила на стол ложку, решив не доедать, отодвинула от себя тарелку, принимаясь за чай. Он отвернулся, довольная улыбка стала еще шире.
– Я хотел пригласить тебя в парк, – переключился мой собеседник, приоткрывая завесу тайны.
С недавних пор по распоряжению Алекса основные дорожки сада выложили камнем, засыпав песком неровности, чтобы Энджил гулял самостоятельно.
Сделав последний глоток горьковатой жидкости, поинтересовалась как бы невзначай:
– Зачем? – желая разгадать замысел, но кроме пикника на природе ничего не шло в голову. Энджил продолжал загадочно ухмыляться.
В молчании покинули дом и направились по тропинке вглубь парка. Звуки природы лились ото всюду наполняя спокойствием. Я подставляла лицо ветру, наблюдая за его игрой. Ветер прятался в густой кроне выдавая себя веселым трепыханием листвы. Обнаруженный мной он устремлялся вниз, шелестя травой и со свистом кружась вокруг, подкидывая оборки платья. Я отвлеклась, заслушавшись пением птиц и вскрикнула от неожиданно выпрыгнувшего из травы кузнечика.
Возле старого дерева мы остановились, и Энджил сделал вид, что задумался. Я вопросительно посмотрела на него. И куда дальше? Тропинка расходилась в трех направления. Не удержавшись, я хихикнула, вспомнив подобное в сказках. Энджил недоуменно покосился на меня, никак не прокомментировав на внезапную радость, и уверенно свернул вниз к озеру.
Мы продолжили идти по широкой утоптанной дорожке, обходя озеро с левой стороны. Оглядевшись по сторонам заметила, что в глубине парк больше напоминал лес, даже каменные вазы вдоль тропинки заросли сорняками, похоже садовник заглядывал сюда не часто. Я зажмурилась. За кустарником блестела вода и, отражаясь в ней, солнце слепило глаза. Над водой летали птицы, ловя на лету зазевавшийся обед. Красиво здесь. И почему я раньше не забредала сюда? И тут же ответила сама: мне слишком полюбилось место, где мы плескались. Именно там я проводила время.
Первое что я увидела, когда дорожка свернула к берегу, – плакучую иву с тонкими свисающими ветвями. Спадая вниз, они касались воды, пуская по глади рябь и превращая отражение берега и неба в расплывчатый акварельный рисунок.
Ветер гнал волны к берегу, но, встречая преграду – деревянный бок лодки, – они разбивались об нее, откатываясь назад. От восторга приложила руку к губам, невольно улыбаясь. Лодку качнуло чуть сильнее, и она заплясала из стороны в сторону, приветствуя нас.
Энджил самостоятельно перелез через накренившийся бортик, заранее попросив меня отвернуться. Когда я шагнула следом, то ненадолго потеряла равновесие, балансируя. Суденышко пришло в движение, точно живой организм.
Поочередно работая веслами, Энджил направил лодку к центру озера. Я проводила взглядом брызги, отлетающие от лопастей, они, превращаясь в маленьких головастиков, ныряли в воду. Мы не преодолели еще и третью часть озера, а на спине уже выступил пот, захотелось сдернуть многослойную ткань и почувствовать касание ветра. Вместо этого наклонилась, коснувшись кончиками пальцев воды и, ощутив долгожданную прохладу, зачерпнула прозрачную жидкость, желая освежить лицо и шею. Моя рука скользнула вдоль декольте, оставляя влажный след, кожа сверкала точно посыпанная бриллиантовой крошкой. Я подумала продолжить спасительные процедуры и даже наклонилась, наполовину свесившись за борт, вытянув руку. Замерла. Отсутствие привычного плеска воды насторожило. Опущенные в воду весла больше не шевелились, привлекая к себе стайки маленьких рыбок. Лодка замедлила ход. Энджил, не отрываясь, следил за движением моей руки, ловя каждый жест. В его глазах мелькнула досада, когда я выпрямилась, наклонив лицо так, чтобы скрыть порозовевшие от смущения щеки.
– Если проголодаешься, в корзине под сиденьем есть фрукты и сок, – выдал он хриплым голосом. Всплеск весел, и лодка пришла в движение.
– Спасибо, – кивнула я, надвинув на лоб шляпку, желая избежать прямого контакта глаз.
Постепенно я успокоилась. Остановившись в центре озера, Энджил завел разговор, стараясь развлечь, переходя от одной ничего не значащей темы к другой.
– Знаешь, в свое время мне очень понравилось читать «Фауста» Гете, у него вся книга изложена в стихах, – поделилась я пока Энджил снимал закрывающую корзину ткань. Я аккуратно взяла половину яблока, откусив. – Даже выучила несколько небольших частей, хочешь, прочитаю?
Хрустя от удовольствия, Энджил энергично, как ребенок, закивал на мое предложение.
Звучный плеск воды рядом с лодкой отвлек мое внимание, я наклонилась и в зеркальной воде увидела уплывающих на глубину оранжевых рыб. Отломив кусочек хлеба, мой спутник начал крошить его в воду. Словно из ниоткуда возникли пять голодных ртов, жадно поглощая упавшую с небес еду.
Но едва услышав голос Энджила, цитирующего знакомые строчки, замерла, потеряла всякий интерес к обитателям глубин:
– …Чрез мир промчался быстро, несдержимо,
Все наслажденья на лету ловя.
Чем недоволен был, пускал я мимо,
Что ускользало, то я не держал.
Желал достичь – и вечно достигал,
И вновь желал. И так я пробежал
Всю жизнь – сперва неукротимо, шумно;
Теперь живу обдуманно, разумно.
Он замолчал. Его ровный звенящий голос завораживал, а эмоциональная подача текста подпитывала лишь одно желание – слушать бесконечно. Я заморгала, неохотно освобождаясь из-под его чар, смутно припоминая эти строки. Энджил довольно щурился, заслоняясь одной рукой от слепящего солнца, другой начиная выруливать лодку, уносимую течением в бок.
Я собрала разбегающиеся от потрясения мысли и, нахмурив лоб, все же вспомнила несколько строк:
– Достаточно познал я этот свет,
А в мир другой для нас дороги нет.
Слепец, кто гордо носится с мечтами,
Кто ищет равных нам за облаками!…
Получилось не столь изысканно. Несколько раз я делала паузы, припоминая, а один запнулась, сбившись, прекрасно понимая, насколько убого мое выступление по сравнению с прошлым чтецом.
Несмотря на это, Энджил зааплодировал и, смеясь, зачерпнул немного воды, обрызгав меня. И с чего я взяла, что живущие здесь люди настолько невежды, что не читают классику? Высоко поднявшееся солнце усиленно припекало, и я жалела, что пикник устроен не на привычном берегу под раскидистыми ветвями старого дуба.
– Похоже, я тебя утомил, – Энджил достал из-под лавки и протянул мне кружевной белый зонт. Его забота тронула до глубины души. Вопреки желанию, наши взгляды встретились и в душе закралось сомнение, а не свидание ли это? Первая отвела взгляд, еще больше смутившись от своих мыслей и поспешно открыла зонт.
Плавно покачиваясь, мы приближались к зеленой стене из свисающих ветвей ивы. Ее кривой ствол изгибался, нависая над водой. Надо же, а с берега ива выглядела не так впечатляюще. Нос лодки легко раздвинул тонкие ветки с длинными листочками, превратив их в зеленую арку. Я с замиранием сердца наблюдала за происходящим, ожидая, с другой стороны, начало волшебной сказки.
Занавес закрылся, и разноголосая капель побежала с веток ивы ныряя в воду. Я подняла голову и мне на лицо упала звонкая капля, возникнув прямо из воздуха. Свежесть витала вокруг, заставляя забыть недавнюю духоту.
Воздух наполнил едва уловимый аромат. С наслаждением вдохнула сладковатый запах, заметив среди колыхающихся веток незнакомое растение с крупными цветами. Так вот что так чудесно пахнет! Тем временем Энджил сорвал один из розовых бутонов и протянул мне. В смущении приняла цветок, а от легкого касания наших рук сердце забилось сильнее.
«Это просто случайность!» – убеждала я себя и, стараясь успокоиться, начала крутить в руках гибкий стебель цветка.
Пока мы возвращались, безуспешно пыталась разобраться, отчего я так реагирую на внимание со стороны Энджила? Ко всему прочему еще вспомнила о предстоящем приеме. А ведь он уже завтра! От волнения я шла, не замечая ничего вокруг, и чуть не упала, наступив на камешек. Ловя равновесие, взмахнула руками, и цветок улетел в ближайшие кусты шиповника, а попытка достать его закончилась капелькой крови.
– Я пойду к себе, ты не против? Хочу прорепетировать танец, – переложив зонт из правой руки в левую, придержала входную дверь.
– У меня еще кое-что есть для тебя.
– Еще? – смущенно отвела взгляд, подобное внимание было непривычно. – Сегодня ты мой персональный волшебник, – произнеся последние слова, я проследовала за ним. В столовой из небольшой ниши возле маленького камина он достал что-то завернутое в тонкую бумагу.
– Это тебе, – сказал Энджил, вручая мне сверток.
– Что это? – осторожно развернула упаковку. – Боже, как красиво! – я держала в руках фарфоровую статуэтку ангела с полуоткрытыми крыльями и задумчивым лицом. Изящная тонкая работа, до мелочей продумана каждая деталь, штрих, изгиб. Ангел-юноша держал в руках цветок. Ничего прекрасней этой фигурки я не встречала даже в огромном разнообразии безделушек моего времени. – Ты сам сделал?
Он кивнул. Очарованная его работой, не смогла вымолвить ни слова. Энджил смущенно отвернулся. Поставив творение на стол, я поспешила к нему и потянулась, желая поцеловать в щеку, в этот момент он повернул голову, его лицо оказалось напротив моего.
Наши губы соприкоснулись. Разряд тока цепной реакцией пробежал по всем клеточкам организма. Удивленно расширив глаза и глядя в такие же большие глаза Энджила, я пискнула. От вынужденного объяснения спас неприятный сюрприз.
– Я как всегда вовремя!
Сердце ушло в пятки, стыд и негодование накрыли одновременно, и я чуть не упала, вскочив.
– Тебя никто не звал, – последовал резкий ответ Энджила.
Улыбка Лилит вышла злобной, как в фильме ужасов, не удивлюсь, если в руке за спиной она припасла нож.
– Я просто хотела поговорить, – ангельская интонация противоречила выражению лица. – Ты не против?
Поежилась, вспоминая прошлый разговор, и неприятный осадок после. Молчание затянулось. Лилит нарушила его первой.
– До этого дня у меня были сомнения с чего это вдруг тебя приютили, да еще бесплатно кормят, одевают, развлекают. Хотя нет, развлекаешь, как вижу, здесь ты, – и вновь этот неприятный оскал и раздраженный взмах руки, откинувший выбившуюся прядь волос.
– Ты никогда не понимала Анатоля и его мотивов, – негодующе бросил Энджил.
– Какой человек в здравом уме станет тратить столько денег на инвалида и никчемную девчонку? Значит, ему это выгодно! – и такое торжество в голосе, словно она разгадала великую тайну.
– Такие, как ты, не интересовали и никогда не заинтересуют Анатоля. Ты зря тратишь свое время, – хмыкнул Энджил, сдерживая бушевавшие внутри эмоции. Только сжатые челюсти и напряжение в теле выдавали зарождающуюся бурю в душе.
– Да вы… да ты… – задыхаясь от возмущения, она топнула ножкой, – ночная подстилка и бывший ловелас.
Животный блеск засветился в ее глазах, показывая, что в эту секунду она готова на любые безумства, лишь бы навредить обидчикам, задевшим ее за живое. Скривившись в гримасе счастья, она в два шага подлетела к столу и смахнула на пол оставленную мной статуэтку.
Я услышала свой жалобный и никем не услышанный вскрик, который перекрыло холодящее душу хрипение Лилит. Она беспомощно хватала ртом воздух, царапая шею с таким остервенением, словно готова была разорвать себе глотку.
Застыв, перевела ничего не понимающий взгляд на Энджила. Не моргая, он смотрел на незваную гостью. От напряжения у него между бровями появилась складка и несколько капель пота готовы были скатиться с виска по скуле. А необычное перетекание голубых вод в прищуренных глазах встревожило.
– Энджил!? – окликнула его и осознавая, что спасать скоро будет некого, Лилит почти затихла полудохлой рыбой разевая рот. – Прекрати! – взмолилась я, все еще не до конца веря в его причастность.
Глухой стук, Лилит грохнулась на колени, не в силах больше держаться на ногах. Ее глаза покраснели и расширились от испуга, звук больше не вырывался изо рта, он лишь открывался и закрывался в немом прошении. Руки медленно начали опускаться, обнажая израненную и окровавленную шею.
– Прошу, умоляю Энджил, остановись! – в нарастающем отчаянии я затрясла его, пытаясь привести в чувство, вспомнив, как он смог убить одного из напавших на меня, отсутствуя на тот момент в доме. Смерть человека из-за какой-то безделушки, пусть и очень красивой, казалась кощунством.
Мои мольбы были услышаны, и, с видимым усилием прикрыв глаза, он разжал побелевшие пальцы, стиснувшие подлокотники.
Лежащая на полу девушка захрипела и закашлялась. Бордовое лицо постепенно начинало светлеть, по щекам извилистой дорожкой катились слезы. Она дотронулась до горла и, обнаружив на руке свою кровь, всхлипнула, губы задрожали, выдавая пережитый ужас. Энджил не сводил с нее презрительного взгляда, в котором не было ни крупицы жалости.
Лилит сделала несколько неловких движений, пытаясь ползти, ноги путались в широкой юбке. Рукой задев осколок статуэтки, она вздрогнула все телом, как если бы ее ударило разрядом тока, отпрянула назад. Не поднимая головы и не решаясь оторвать глаз от пола, она встала на ноги, и, чтобы не потерять равновесие, схватилась за стул.
Тишина, затопившая комнату, угнетала, лишний раз напоминая о чуть не случившейся трагедии.
Грохот закрывшейся за пострадавшей двери вернул меня в реальность. Мурашки противными уколами пробежали по коже, только сейчас до меня дошла вся суть произошедшего. Захотелось убежать, скрыться от ангела, на миг оголившего свою внутреннюю сущность.
В первый раз я не увидела в поступке Энджила опасности, но сейчас все случилось на моих глазах, я чуть не стала свидетелем хладнокровного убийства. А вдруг в следующий раз ему не понравится мой поступок? От возникшей мысли попятилась к двери.
Видимо, мысли отразились на моем лице, а прозвучавшие слова заставили замереть на месте пойманной взглядом мышкой:
– Я не трону тебя, – в интонации белой нитью проскользнула горечь.
– Можно я пойду? – голос предательски подрагивал, хоть я и попыталась это скрыть.
– Конечно.
Не удержавшись, метнула взгляд в его сторону. Он не смотрел на меня, вселенская боль застыла на лице, придавив, сделав его фигуру меньше. Сейчас Энджил больше всего походил на обделенного жизнью калеку, лишившегося всего, потерявшего самое дорогое.
От пережитого у меня поднялась температура, вначале я даже обрадовалась, решив использовать это как предлог не ехать на прием. В последний момент, правда, передумала, Алекс упоминал, что Байрон Дейлз вернулся из-за границы, и возможность встретить его если не у графини Экшелен, то вне стен дома значительно больше.
К утру температура спала. Не теряя времени, выбрала платье синего цвета и после мытья, натирания кожи маслами – этот ритуал мне особенно полюбился, да и свободное время к этому располагало – позвала служанку. Еще полчаса мне расчесывали и сушили волосы, собрав их в простую прическу: часть волос убрали на затылок, завили кончики; несколько шпилек, украшенных белыми цветами, воткнули в волосы.
Наконец-то довольная своим отражением, повертелась перед зеркалом, вспомнив, что похожий цвет платья был на первом балу. Правда, удачи он мне не принес, зато вечер запомнился возом и маленькой тележкой негативных эмоций, да еще это беспардонное исчезновение Алекса. Наполнив пузырек жидкостью, подаренной мне госпожой Анитой, спрятала его в небольшом кармашке в складках и приступила к легкому макияжу: нанесла бежевые тени, тонкой линией подвела глаза, помедлив подкрасила и ресницы. Мило и неброско, все равно красоваться не перед кем.
Я прошлась по комнате стараясь в очередной раз разобраться в себе. Память вновь и вновь рисовала картину задыхающейся и корчащейся на полу Лилит, ее перекошенное лицо и скрюченные, точно у мертвой птицы, пальцы. Резко остановилась, стараясь унять тревогу и поднявший свою мерзкую морду страх. И как теперь быть? Как вести себя с Энджилом?
На завтрак я так и не решилась спуститься, противоречивые чувства, точно сцепившиеся звери продолжали раздирать весь день. Я и хотела, и боялась встретиться с Энджилом, поэтому выбрала единственно безопасный вариант – избегание. Обед, уже с прической, но в простом домашнем платье, так же прошел в моей комнате. Я, такая трусиха, не осмелилась спуститься на первый этаж.
В пять вечера служанка сообщила об ожидающим экипаже. Пока шла, молилась, чтобы Глория ничего не знала от Лилит. Не смотря на ее переменившееся ко мне отношение продолжала надеяться на дружбу и поддержку. Заметив меня, Глория поджала губы и кивнув мне отвернулась к окну. Я остановилась. Да что не так? Уже открыла рот, желая озвучить свои мысли, но передумала. Что толку от ее слов? Только испортит настроение, с первого ведь взгляда было понятно насколько мы разные.
– Найду этого Байрона Дейлза и исчезну от сюда, – мысли придали решимости и раздроженно мотнув головой шагнула в экипаж молча уставившись в окно.
Резкие порывы ветра, точно пастухи, пригнали на небо попастись черных кудрявых барашков. Стало душно. Ветер затих в ожидании дождя. Глория отточенным движением открыла веер, обмахиваясь им. Ее искусству в обращении с веером смело можно позавидовать: всего несколько точных жестов, и информация, переданная языком веера, достигала адресата. Она даже хотела обучить меня, но я неожиданно тупела, путая и махая им не те знаки.
Мысли, вторя лениво проплывающему пейзажу потекли сами собой. Неожиданно вспомнились школьные походы, наши с родителями поездки по выходным в сад. Вздрогнув от оживших образов, склонила голову, чтоб скрыть влажный блеск глаз. В этот момент экипаж подпрыгнул и ударившись лбом о стенку мысли быстро сменили свое направление. Перед глазами, возникло некрасивое родимое пятно над левой бровью и безумные, расширенные глаза Дейлза. Его пальцы вцепились в мое плечо. Я вскрикнула, ударив наотмашь.
– С ума сошла? – Глория потирала ушибленную руку. – Приехали.
– Как? – захлопала сонными глазами.
В знакомый по первому балу дом мы вошли вместе и тут же Глория ускользнула, растворившись в толпе и оставив меня на едине со своими страхами.
Волнение нарастало. Пришло понимание, что наверняка придется танцевать. Танец с отдавленными ногами, по-прежнему оставался моей слабостью.
Борясь с тревогой и желанием убежать с приема, подняла голову и отправилась по залу, наблюдая за собравшимися. Одиночек было мало, приглашенные неспеша переходили от одной компании к другой: споря, беседуя, флиртуя. Я, чувствуя себя не в своей тарелке не понимала зачем пришла сюда, нервно оглядывалась по сторонам, боясь заметить знакомых или наткнуться на чей-то заинтересованный взгляд.
– Могу я вас пригласить на следующий танец? – юноша поклонился, подавая руку. Его глаза блестели, а торчащие уши пылали.
Пока я отметала одну за другой бредовые идеи отказа – привлекать излишнее внимание не хотелось, – он, осмелев, взял меня за руку и повел в центр зала.
«Я справлюсь, тем более мне все равно, что он подумает», – уговаривала я себя, от волнения так некстати закружилась голова. Стараясь унять бегущее быстрее меня сердце, задышала медленнее. Бросила взгляд на его счастливое раскрасневшееся лицо, тут же поспешив отвернуться.
К концу танца краснела уже я, не менее восьми раз пройдясь по его ногам, пьяный дурачок уже не пылал таким откровенным счастьем и с каждым новым разом кривился от боли. Даже не знаю, кто из нас казался счастливее к завершению танца, но, торопливо проводив меня, неудачливый ухажер исчез из поля зрения.
Следующие минут пятнадцать старалась стать как можно незаметнее. Как же подобные вечера красиво описаны в книгах и показаны фильмах. Мне же, кроме стресса и подтверждения, что в этом времени мое образование не имеет ценности и одной мне здесь попросту не выжить, этот прием ничего не дал.
Проходя рядом со столом с напитками и легкими закусками, взяла бокал вина, быстро осушив. По телу начало растекаться приятное тепло, прогоняя страх одиночества. И зачем меня вообще понесло сюда? В очередной раз спросила себя. Ах да, Байрон. Заняв удобную позицию для наблюдения, принялась оглядывать зал. Чуть в стороне заметила флиртующую с кем-то Глорию и пропустила тот момент, когда рядом возник Эдвард.
– Потанцуем?
Подпрыгнув от неожиданности, взглянула на второго претендента на отдавленные ноги. Он улыбнулся, подавая руку. Внезапно для самой себя я так обрадовалась знакомому лицу, что согласилась.
– Предупреждаю, я одному уже успела пройтись по ногам, – хмыкнув, поставила в известность моего кавалера.
– Знаю, – он тряхнул головой, усмешка не сходила с его лица, – видел ваш танец, но по окончанию потерял из виду.
«Какой позор. Да блин, – тут же одернула я себя, – мне должно быть все равно».
Мы начали неторопливое скольжение по паркету. Напряжение не отпускало. Признаюсь, этот танец слегка приподнял мою самооценку с уровня плинтуса, а вот начатый Эдвардом разговор насторожил.
– Ты так ни разу не пришла на место встречи, а я ждал, – большим пальцем он погладил мне пальцы, сильнее сжав наши руки. Вымученно улыбнувшись, подавила желание высвободиться. Совру, сказав, что его порыв был совсем неприятен, но я не давала повода для перехода к активным действиям. – Давно хотел тебя пригласить в гости.
– Это так неожиданно, – выдала я глупую фразу из просмотренного по телевизору фильма, – я подумаю.
«Придурок! Да что он о себе вообще возомнил?» – едва сдержалась, чтобы не произнести это вслух.
Он придвинулся ближе, чужое дыхание стало отчетливо ощущаться на коже. Когда наконец закончится этот глупый танец? Стараясь отвлечься от назойливого щекочущего шепота, перевела взгляд на танцующие пары. Судя по томным и светящимся от счастья глазам, многим нравился партнер, некоторые так же, как и мы, успевали говорить, флиртовать, девушки обворожительно улыбались строя глазки.
В прошлый раз я так сильно была взволнованна приемом, что не успела как следует рассмотреть пеструю толпу собравшихся. И только сейчас поняла, насколько все хотят казаться беззаботными и веселыми, словно тревоги и переживания – это все не про них. Нахохлившиеся мужчины и пестрые, точно павлины, стремящиеся привлечь больше внимания, девушки. К моему удивлению сейчас, среди приглашенных, я все чаще натыкалась на взрослых седеющих мужчин, и таких ловеласов собралось немало.
