Текст книги "В поисках будущего (СИ)"

Автор книги: loveadubdub

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц)

– Извини, что я не прикрыла рот…

То, что Тедди и Виктуар до сих пор живы после этого, многое говорит о мамином самоконтроле.

Она вернула им детей на следующий день, когда успокоившийся Тедди нарисовался и извинился. Дора не захотела идти, так что она провела большую часть дня, свернувшись у отца на коленях и «читая» ему газету. Так что хорошие новости, если она решит остаться у них, может, папа с мамой научатся на своих прошлых ошибках с первой дочерью и больше их не повторят. Ну, а плохие новости в том, что я уверен – у Тедди и Виктуар все кончено. Короче, абсолютно кончено.

И это как бы хреново.

Когда мои родители решили развестись, мы были уже подростками и учились в школе. Мне было, в общем-то, плевать, и, думаю, Алу тоже. Лили, полагаю, было несколько тяжело, но ей было уже почти четырнадцать. Доре едва четыре. А Мэдди еще нет двух. Но, думаю, такое случается, если вы женитесь слишком молодыми…

И вот что я пытаюсь сказать Шарлотт, когда она начинает намекать, что нам следует заглянуть в ювелирный магазин, во время нашего визита в Косой Переулок. Ну, то есть, я не говорю все это, но постоянно стараюсь напомнить про Тедди и Виктуар, каждый раз, когда она об этом заговаривает. Может, наконец, до нее дойдет.

– Подумай, как ужасно будет для девочек пройти через это, они такие маленькие, – многозначительно сказал я Фреду, после того как Шарлотт снова упомянула о ее желании навестить Ювелирную Фэндли. Фред сидит за столом посреди своего кабинета просто для выпендрежа. Он не работает, потому что абсолютно ничего не знает о бухгалтерии и все такое. Он хорош в продажах, но, когда дело доходит до бизнеса, у него есть специальные люди, которые этим занимаются.

И потому, что он мой друг номер один, он понимает мой скрытый намек и знает точно, как ответить.

– Ну, может им следовало подождать, прежде чем так наскоро жениться. Я имею в виду, такое бывает, если женишься слишком рано, верно?

Шарлотт закатывает глаза, явно раздраженная нами обоими. Она говорила мне не один раз, что не «ценит» мои «ребяческие манеры и поведение» рядом с Фредом. Я думаю, она и не догадывается, что я вообще в ней ничего не ценю, кроме сисек. Ну и ладно.

– Я иду к мадам Малкин, – обиженно объявляет она, вставая и подхватывая свою маленькую сумочку. Она смотрит на меня так, будто дает мне понять, что я должен встать и пойти с ней, но я прикидываюсь идиотом и просто улыбаюсь.

– Конечно, иди, развлекись, – сладенько говорю я.

Она награждает меня убийственным взглядом, который Фред старается проигнорировать, пока подавляет смех и отворачивается. Я просто продолжаю прикидываться тупым и лишь машу ей рукой, а она громко вздыхает и разворачивается так резко, что даже моя шея чуть не заболела. Когда она уходит, Фред наконец смеется, и я присоединяюсь к нему, потому что мы с ним действительно еще не до конца взрослые. И даже не притворяемся такими.

– Тебе надо от нее избавиться, приятель, – серьезно говорит Фред, закидывая ноги на свой бессмысленный стол и так глубоко откидываясь в кресле, что, я уверен, он в любой момент опрокинется.

– Я пытаюсь! Но каждый раз, когда я пытаюсь ее бросить, она начинает раздеваться, и я отвлекаюсь…

– Она даже не такая уж и горячая.

Я просто смотрю на него.

– Ладно, да, она настолько горячая, – честно говорит он. – Но она определенно того не стоит. Слишком дорого обходится.

«Дорого обходится» даже близко всего не описывает. Но избавляться от девчонок, которые думают, что у них есть шанс заполучить кольцо или что-то вроде того, это… Ну, это несколько трудновато. В любом случае – что действительно важно – Шарлотт относится как раз к тому типу девчонок, с которыми мне нужно сейчас встречаться.

– Безумие с Тедди и Вик, а? – спрашиваю я, меняя тему. – Ты бы видел, как она швырнула ту штуку! Кто знал, что у нее такой бросок?

– И это еще одна девчонка, которая слишком дорого обходилась. И посмотри, чем все кончилось, – он скрещивает руки и многозначительно кивает мне, как будто высказал какое-то великое откровение.

– Ну, поверь мне, я не собираюсь на ней жениться.

– Продолжай откладывать неизбежный разрыв, и однажды ты проснешься с похмельем и обручальным кольцом, берегись.

Я закатываю глаза и наклоняюсь вперед, взъерошивая волосы. Я начинаю говорить ему, что он псих и слишком драматизирует, но звучный грохот из магазина заставляет нас обоих выпрямиться и посмотреть на дверь.

– Блять, – бормочет Фред секунду спустя. – Они ни о чем не могут позаботиться. Идешь?

Я качаю головой:

– Не, я прячусь.

Фред вздыхает и кивает головой, поднимаясь, чтобы пойти и разобраться с аварией. В УУУ вечно какие-то происшествия. Слишком много детей бегает по магазину, чтобы все было в совершенном порядке, и не удивительно, что ежедневно что-нибудь падает. Фред половину дня проводит, разбирая завалы или приказывая кому-нибудь этим заняться. Не думаю, что его это особенно напрягает, потому что родители всегда чувствуют себя виноватыми за случившийся бардак, так что в итоге, по крайней мере, родители хулигана покупают что-нибудь крупное. Думаю, иногда он специально так расставляет прилавки, просто ожидая, что какой-нибудь развеселившийся ребенок собьет его.

Вот настолько Фред умный. Конечно, он не все знает о бизнесе и тому подобном, и, как я говорил, в цифрах он дерьмо, но он умен в том, что касается продаж. Он всегда таким был, наверное, это связано с тем, что он практически вырос в этом магазине. Честно, когда мы были детьми, мы думали, что именно так и будет. Даже говорили об этом и строили планы – что он будет управлять магазином, а я играть в квиддич, и мы оба станем очень, очень богатыми. И посмотрите на нас – мы стали именно такими, какими и думали.

Конечно, есть несколько различий. Это Фред всегда говорил, что женится на модели, когда вырастет. Просто потому, что сможет, говорил он, потому что будет знаменитым. Я говорил, что у меня не будет никаких подружек, а особенно жен, потому что девчонки ¬– дуры и противные. И зачем вообще нужна девчонка, если тебе будут платить за то, что ты играешь в квиддич? Что может быть лучше? Я, конечно, переменил свое мнение где-то лет в двенадцать, и определенно, я больше не думаю, что они дуры и противные, ну, во всяком случае, не все. А Фред… Ну, Фред определенно больше не хочет жениться на модели – он вообще ни на ком не хочет жениться. Он предпочитает приключения на одну ночь с девчонками, которых цепляет в пабе. Подружки, говорит он, приносят только проблемы, так что лучше поматросить и бросить. Может он и прав.

В любом случае, я точно знаю, что Шарлотт лучше бы сдаться со всей этой историей с помолвкой, потому что иначе я, наверное, ее придушу. Или не придушу, но, в конце концов, наору и задену ее чувства. А я не настолько плохой, я не люблю обижать девчонок без причины… Но, черт, трудно избавиться от кого-то, кто так тебя подавляет. Ей просто нужно понять гребаный намек и отступить.

В конце концов, это не моя вина, что у нее бред, а?

Дверь кабинета резко распахивается, почти пугая меня до усрачки. Фред стоит в проходе с таким видом, будто принес самые важные новости на всей планете. Не знаю, что он задумал, но у меня ощущение, что ничего хорошего.

– Мм-м, – он несколько раз открывает и закрывает рот, а потом качает головой. – Хм, может тебе стоит выйти на секунду, – наконец говорит он.

Я смотрю на него, будто он настолько же сумасшедший, каким всегда притворяется, но что-то в его глазах говорит, что он чертовски серьезен.

– Что там?

Он качает головой:

– Думаю, там кто-то, кого ты, наверное, захотел бы повидать.

Я вижу, что он что-то скрывает, и, если он меня подставит, я его убью. Не по-настоящему, но по крайней мере, мне легче от того, что я так думаю. Я встаю и иду за ним в основную часть магазина. Он не слишком заполнен, но здесь определенно достаточно людей, чтобы увидеть и заметить меня, и в кои-то веки я не в восторге от всеобщего обожания. Так что я изо всех сил стараюсь спрятаться за своим кузеном, чтобы остаться незамеченным, пока он ведет меня к пространству за одним из прилавков. Я не знаю, что, или вернее кого, такого важного я, по его мнению, должен сейчас увидеть. Все, что я вижу – Рена, одна из продавщиц, разговаривает с блондинкой, которая грызет ноготь в раздражающе знакомой манере.

– Я тебя нахер убью, – серьезно сказал я, отступая за Фреда, стараясь как можно быстрее сбежать.

Он громко смеется и преграждает мне путь. Я думаю, его смех достаточно громок, чтобы привлечь постороннее внимание, потому что затем я слышу голос, столь же раздражающе знакомый, как кусание ногтей.

– Джеймс?

И вот оно.

Вот она. Кейт Милтон. Единственная и неповторимая.

Я притворяюсь удивленным и совершенно потрясенным ее внезапным появлением, так что поворачиваюсь к ней и одариваю наигранным шокированным взглядом.

– Кейт! – я издаю короткий смешок, который звучит невероятно фальшиво. – Ого… Что ты тут делаешь?

И словно в ответ на мой вопрос, подбегает маленький мальчик, и она без усилий хватает его за руку. Отлично. У нее ребенок. Потрясающе… И конечно, мальчишка выглядит года на четыре… На секунду мое сердце перестало биться, и я в шоке уставился на пацана.

– Я привела своего племянника, что-нибудь купить, – объясняет она, позволяя мальчишке крутиться под ее рукой.

– Племянника? – растерянно выдыхаю я, не заметив даже, что задерживал дыхание, и озадаченно посмотрел на нее. Она единственный ребенок, как у нее могут быть племянники?

– Он моего сводного брата. Мама вышла замуж, – немедленно отвечает она на мой вопрос.

– Снова? – ого.

– Ага, – с напряжением смеется Кейт. – Семь – счастливое число, а?

– Семь – счастливое число… – повторяю я, и, уверен, я выгляжу совершенно обалделым. Я не видел ее с тех пор, как мы закончили Хогвартс. Она сбежала во Францию, и я не слышал о ней ничего с того времени. Она все еще такая же. В основном. Ее глаза все еще сияюще-синие, и ногти все еще обкусаны. Исчез флуоресцентный лак, и она одета нормально, в джинсы и джемпер – никаких больше ярких расцветок и коротеньких юбочек. И одна деталь от меня в первый момент ускользнула.

– Твои волосы длинные.

Она кивает и прикусывает губу.

– Ага, – наконец выдыхает она. – Моему жениху не нравится короткая стрижка.

Жениху. Вот оно что. Я стараюсь сохранить свое лицо как можно более спокойным.

– О, – просто тупо говорю я.

Повисает долгая, неуютная тишина, но вмешивается ее племянник, который наконец перестает вертеться и внимательно на меня смотрит.

– Ты – Джеймс Поттер, – наконец провозглашает он, констатируя факт.

Я киваю, стараясь вести себя как можно нормальнее.

– Да, это я, – соглашаюсь.

– Ого! – племянник немедленно отпускает ее руку и пробегает тот метр, что оставался между нами.

– Ты лучший игрок в квиддич в мире!

Это огромное преувеличение, конечно, потому что я даже близко не лучший в мире. Я может быть невероятно высокооплачиваемый, но это не имеет никакого отношения к моему рейтингу в мире, потому что это просто невозможно. Но мне плевать. У малышей просто искривленное чувство реальности, так что я лишь вежливо улыбаюсь.

– Могу я получить ваш автограф? – спрашивает он в благоговении.

– Джошуа, – тихо вмешивается Кейт. – Не приставай к нему…

– Ничего особенного, – я пожимаю плечами и достаю что-нибудь, на чем можно расписаться. Я пишу ему маленькую записку и подписываюсь, и он счастливо хватает бумажку и убегает вглубь магазина.

– Джош, осторожнее! – быстро кричит ему вслед Кейт. – Не сбей еще что-нибудь!

А. Значит, это из-за Джошуа случилась та авария. Неудивительно.

– Значит так, – наконец говорю я, когда ее племянник убегает, а Фред решает себя чем-нибудь занять.

– Так, – соглашается она. И мы просто с секунду смотрим друг на друга.

– Как было во Франции? – запинаясь, спрашиваю я, думая о той единственной детали, что знаю о ее жизни после Хогвартса.

– О, там все замечательно, – говорит она, кивая. Все замечательно. Не было замечательно, а все и есть.

– Ты еще там?

Она пожимает плечами:

– В основном, – нечетко говорит она. – Во всяком случае, пока. Как твоя семья?

Я тоже пожимаю плечами:

– Они в порядке.

Кейт кивает, а потом мы еще некоторое время смотрим друг на друга. Над входом раздается громкий звонок колокольчика, и внутрь влетает Шарлотт. Фан-нахер-тастично. Это будет роскошно, уверен. Я ищу, куда бы спрятаться, но, конечно, некуда. Может, мне следовало аппарировать. Но это будет значить, что я испугался пары девчонок, и определенно будет нехорошо для моей репутации.

Шарлотт несется прямо туда, где мы стоим, и, судя по ее лицу, в ее заднице застряло что-то неприятное.

– Я больше никогда не пойду в этот магазин! – сердито провозглашает она. – Эта женщина отвратительная! Она предложила мне юбку с талией в шестьдесят пять сантиметров! Я что, выгляжу на шестьдесят пять сантиметров? Господи, я не толстуха!

Самое грустное то, что она действительно, на самом деле оскорблена. Для нее это одно из худших оскорблений, которое кто-либо в мире может о ней сказать. Я просто смотрю на нее пустым взглядом, и она бесится, гневно складывая руки на груди.

– Ты с ней согласен? – требует она. – Ты думаешь, я жирная?

– Конечно я так не думаю, – говорю я, стараясь ее успокоить и в то же время выглядеть так, будто я все еще сам себе хозяин. Кейт просто стоит там, и в ее глазах веселье пополам с отвращением. Как оказалось, Шарлотт перехватывает мой быстрый взгляд, потому что она оглядывается через плечо.

– Вам нужна помощь? – надменно спрашивает она. – Потому что мы здесь не работаем.

Кейт приподнимает брови, и я не знаю, нахамит ли она сейчас в ответ или рассмеется. Я вмешиваюсь, прежде чем она успевает что-либо сделать.

– Мм, Шарлотт, это Кейт. Мы с ней вместе выпустились, – я машу в ее сторону, но Кейт влезает со своим собственным ехидным комментарием.

– Ну, это я выпустилась, – серьезно говорит она. – Джеймс поступил по-своему.

Я вдыхаю воздух сквозь зубы и с секунду ничего не говорю. Определенно, давние обиды долго помнятся. Кейт выглядит странно самодовольной, а Шарлотт смотрит так, будто ей под нос сунули особо отвратительно воняющее зелье.

– Точно, – наконец говорю я. – Кейт, это Шарлотт.

Определенно, остановившись только на этом, я совершаю какой-то смертный грех, потому что глаза Шарлотт расширяются, и у меня ужасное предчувствие, что я за это заплачу.

– Его девушка, – заканчивает она за меня, быстро посылая мне тяжелый взгляд, прежде чем повернуться к Кейт, что, наверное, должно быть каким-то девчоночьим спором за территорию. Она оглядывает Кейт с ног до головы, но та просто спокойно смотрит в ответ.

– Как вам повезло, – отвечает она, и, как оказалось, старый сарказм тоже долго не забывается.

Шарлотт не пропускает сарказм в тоне, и мне ясно, что сейчас здесь случится еще одна авария. Так что я шагаю вперед и прекращаю это, прежде чем оно начнется.

– Ну, нам лучше идти, – говорю я, оглядываясь в поисках Фреда, который совершенно пропал.

– Да, у нас есть планы, – многозначительно говорит Шарлотт, хотя это полная ложь. У нас не было никаких планов и не будет. Но я этого не говорю, потому что не хочу, чтобы меня срубили заклятьем прямо здесь, посреди магазина.

– Было приятно с тобой увидеться, – говорю я так бесстрастно, как только могу. – Увидишь Фреда, скажи, что мы ушли.

Кейт лишь самодовольно улыбается и кивает.

– О, ну конечно. Увидимся. Приятно было познакомиться, Шарлин, кажется?

– Шарлотт, – она не добавляет «приятно познакомиться». Сюрприз, сюрприз.

Я больше не могу это выносить, поэтому иду к двери. Шарлотт спешит за мной и так крепко хватает за руку, что я мог бы умереть от нарушения кровообращения. Уверен, этим днем дома мне будет очень весело.

Пользуясь случаем, я бросаю короткий взгляд через плечо туда, где Кейт до сих пор стоит у прилавка. Она все еще смотрит на нас с тем же самодовольным, веселым выражением лица.

И мать твою, она все еще самая красивая девушка, какую я только видел.

========== Глава 9. Кейт. 9 ноября ==========

В прошлый вторник я солгала ровно три раза.

Я солгала, когда сказала, что рада познакомиться с этой безликой тощей сукой. Я солгала, когда сказала, что в основном все еще живу во Франции. И я солгала, когда сказала, что у меня есть жених.

Мне было вовсе неприятно встретить эту высокомерную девку. На самом деле, я могла бы спокойно прожить всю свою жизнь, ни разу не увидев Шарлотт Исли. Не то чтобы я была удивлена ее появлением; в конце концов, она ведь всего-навсего появляется в каждой магической газете и в каждом магическом журнале в Европе. Не то чтобы я не знала, кто она и с кем встречается. Не то чтобы она старалась скрыть свои отношения от публики. Думаю, я технически солгала, когда назвала ее Шарлин, потому что я отлично знала ее имя. Но я почувствовала себя намного лучше, когда немного ее куснула – пусть и совсем немного.

И я в основном больше не живу во Франции. Я вообще больше не живу во Франции, так что это полная и абсолютная ложь. Понятия не имею, почему я это сказала. Это одна из тех вещей, которые проскальзывают сами по себе. Я уехала во Францию сразу после школы и начала работать в парижском отделении Гринготтса. Почему я поехала в Париж? А почему бы и нет? Я была одной из тех немногих людей, кто сдал ПАУК на моем курсе, так что для нас было много возможностей найти хорошую работу. Я действительно могла пойти куда угодно, а банки всегда с радостью принимают иностранных кандидатов. Так что это было идеальным решением. И Париж были мил; он мне понравился, и мне нравилась моя работа. Но два месяца назад, в пятницу, я подала заявление на перевод в Лондон, и неделю назад его одобрили. Так что я вернулась.

Почему я запросила перевод? Ну, если точно, два месяца и четыре дня назад была разорвана моя помолвка. Говоря буквально, меня бросили. Видите ли, я была помолвлена. Я была помолвлена шесть месяцев, и я уже планировала свадьбу своей мечты. Платье, приглашения, даже дата. А потом меня бросили. Он сказал, что я не отвечаю ожиданиям его родителей. Не знаю точно, чего они ожидали, но, как оказалось, не меня. Так что вот так я оказалась вне игры.

Если честно, меня не так уж ранил этот разрыв. Полагаю, я думала, что влюблена, но, оглядываясь назад, я думаю, что скорее хотела влюбиться. Марк милый и хороший, и его семья хорошо обеспечена. Было кое-что, что меня нервировало – его злили некоторые мои привычки, от которых я не могла отказаться, например, то, как я кусаю ногти; он все время требовал, чтобы я сделала маникюр. Ему не нравилась моя прическа; он говорил, что она недостаточно женственная, так что я в конце концов отрастила волосы. Но моя мать говорила, что он хорошая партия, и продолжала настаивать на этой идее. Думаю, в итоге я и сама так решила. Мы встречались почти два года, прежде чем он сделал мне предложение. Мы даже жили вместе. Думаю, главная причина, почему я сорвалась и сбежала из страны, это то, что он сказал, что не хочет на мне жениться. Я не говорила с ним с тех пор, как вернула ему кольцо. Он сказал, что мы могли бы оставаться друзьями, но я не такая дура, чтобы этому верить. Это было скрытое благословение, на самом деле, полагаю, потому что это заставило меня понять, что я все равно не была готова к браку, особенно к браку с тем, в ком я и так сомневалась. И если честно, я часто сомневалась в Марке. Он был достаточно мил, думаю, но я не чувствовала фейерверков и тому подобное, ничего такого, что вы должны чувствовать с Единственным. Так что, наверное, это и не было суждено. И, может быть, и Франция была не суждена. В конце концов, моя мать живет здесь, и ее новый муж, и его семья. Они мне нравятся, что, поверьте мне, редкость, когда дело доходит до моих сводных семей. И мой сводный брат Майкл всего на пару лет старше меня, так что хорошо иметь родственника близкого по возрасту, и мне нравится его жена Джессика и их сын Джошуа. Так что именно в Лондоне мне и полагается быть.

Не считая того, что Джеймс Поттер зовет этот великолепный город домом.

Если вам интересно, я на все сто процентов покончила с Джеймсом многие годы назад. На самом деле, я о нем никогда даже не думала. Кроме тех случаев, конечно, когда думала, что нам с Марком не хватает фейерверков… Может быть потому, что, если и есть что-то, что Джеймсу удавалось хорошо, так это фейерверки. И бесить меня, конечно. Но я с этим покончила. Уже очень давно. Именно поэтому я смогла нормально с ним разговаривать, когда наткнулась на него во вторник.

Из всех мест, куда мог бы пойти Джошуа, он просто обязан был выбрать «Ужастики Умников Уизли». Я должна была сообразить, что не стоило его туда вести, но я не думала, что шансы встретить там Джеймса настолько высоки. Конечно, судьба меня ненавидит, так что я не должна так на самом деле удивляться. В свою защиту скажу, что я не знала, что магазином теперь управляет Фред, и думала, что шансы, что меня узнает его дядя, были равны нулю. Но, как я говорила, судьба меня ненавидит. Так что да, я встретила Джеймса. Тоже мне.

Он выглядит все так же, разве что больше щетины на подбородке. Свежевыбритым он все равно выглядел бы на восемнадцать. У него все еще эти идиотские непослушные волосы, и я уверена, он каждое утро около часа проводит у зеркала, стараясь уложить их так, будто их никогда расческа не касалась. Все те же сонные карие глаза, из-за которых у него постоянно скучающий вид, постоянно гипнотизирующий девчонок. Он все того же роста и все так же тощ, хотя ничто в нем не кажется слабым или страшным.

Он все еще Джеймс.

Это ясно. Думаю, я всегда это знала, потому что невозможно не знать о каждой детали его личной жизни, учитывая то, что он бросает все это под прицелы камер. Он все такой же высокомерный. Все такой же заносчивый. Все такой же манипулятор. И он точно все еще так и не вырос.

Но он слишком нахер мил для своего же блага.

Думаю, поэтому я солгала насчет жениха, хотя формально, я не сказала, что помолвлена, я просто позволила ему в это поверить, и он пришел к своим собственным выводам. Так что на самом деле, я считаю, это не совсем моя вина. Но все равно, я не знаю, зачем я это сделала. Это было что-то, что само собой слетело с моего языка, прежде чем я успела остановиться. Думаю, я хотела доказать ему, что хоть сам он и не изменился, я выросла и продвинулась к лучшему. Хотя это и не так. Но все равно, хорошо притворяться.

Но теперь я начинаю новую стадию. Новую главу в моей жизни. Новую работу. И лондонский Гринготтс мало отличается от парижского. Моя работа все такая же, и у меня даже есть свой собственный маленький кабинет, в отличие от того, что я делила с Изабель ЛаРю в Париже. Честно, моя работа не такая уж и важная. Большей частью это слежка за цифрами; я наблюдаю за вкладами и снятиями денег с крупных счетов, чтобы убедиться, что не производится ничего подозрительного или чего-то в этом роде. Я на самом деле хочу быть ликвидатором проклятий, но пока мне не повезло это устроить. Кажется, что все, кто работают в Гринготтсе, хотят быть ликвидаторами проклятий, и серьезно, здесь ведь не так много должностей, верно?

Так что пока я стараюсь довольствоваться своей маленькой позицией и своим столом и стараюсь справиться как можно лучше. И, конечно, это всего лишь случайность и ужасное стечение обстоятельств, что папка с делом Джеймса Поттера легла на мой стол на второй день работы. Она похожа на все остальные папки, что лежали у меня на столе и здесь, и в Париже. Это не совсем удивительно, учитывая, что я теперь имею дела с более крупными счетами, и я читала о его последнем контракте в газетах. Сказать, что он хорошо зарабатывает, будет большим преуменьшением. Как ни больно мне это признать, он ни капли не пострадал из-за того маленького трюка, что сыграл с экзаменами на седьмом курсе. На настоящий момент он зарабатывает больше всех наших бывших одноклассников и ничуточки не страдает.

И от этого меня как бы тошнит, честно.

Но блядь. Кто знал, что у него столько? Цифры в его папке и близко не сравнятся с теми, что названы в газетах… Я не знаю, откуда нахер он достал остальные деньги, но я столько и в жизни не видела… а я работаю в банке.

Его последнее огромное снятие было в «Побрякушках и Безделушках Бандора», небольшом ювелирном магазинчике в Кривом Переулке, известном самыми дорогими в мире маленькими вещицами. Определенно именно такими, учитывая, что счет оттуда пришел на тринадцать с половиной тысяч галеонов. Понятия не имею, что он купил, но подозреваю, что-то для этой тощей девки, с которой он встречается. Наверное, купил ей кольцо с бриллиантом, чтобы потом продать свои фото с помолвки газетам за пятьдесят тысяч или что-нибудь такое же идиотское. Ну и что? Мне плевать, с кем он помолвлен. Он может жениться на ком захочет; серьезно, это не имеет отношения ко мне, ведь так?

Ну, разве я не счастливица, что на второй же день своей совершенно новой работы, получила эту папку и неизбежную встречу с ним? Когда бы ни случилась такая покупка, клиент должен прийти в банк и подписать специальные подтверждающие документы, чтобы позволить нам перевести средства по назначению. У меня таких встреч по восемь на дню, и в них нет ничего особенно интересного. И хотя эта может быть интересной, я ни в коем случае не жду ее с нетерпением. Я думала о том, как бы с кем-нибудь поменяться, но, как оказалось, меня специально привязали к этому делу. Всем остальным в моем отделе не особенно нравится Джеймс Поттер – на самом деле точно фраза звучит как: «Этот испорченный козел, который не проработал и дня в своей жизни и абсолютно ни к чему не относится серьезно».

Мне, наверное, надо было сделать табличку со словами: «Эй вы! Я потеряла с ним девственность! Он разбил мне сердце! А теперь я работаю в банке! Не заставляйте меня называть его “сэр”!» и поднимать ее в ответ, но не уверена, как бы они к этому отнеслись. И вообще, я не люблю рассказывать о своей короткой истории с Джеймсом Поттером людям, которых я по-настоящему не знаю. Когда они это узнают, то задают мне вопросы вроде: «И ты была так глупа, что позволила этому закончиться?». Само собой, они не в курсе о его полном и абсолютном недостатке серьезности и зрелости – по крайней мере, мои коллеги хотя бы об этом догадываются…

Встреча назначена на час тридцать, а уже час двадцать пять; я начинаю приводить бумаги в порядок. Я раскладываю их на столе, успокаивая дыхание, пока жду его прибытия. Не знаю, почему я нервничаю. Как будто я не встретила его случайно несколько дней назад. Думаю, у меня не было шанса понервничать тогда, поэтому я делаю это сейчас. Это глупо, правда, учитывая, что я знаю Джеймса с одиннадцати… Но, думаю, за четыре года многое произошло, и это большой срок. Я больше не знаю его, а он не знает меня. Но все равно, я не должна нервничать.

И я не должна была начинать собирать бумаги в час двадцать пять, потому что уже без пятнадцати два, а его еще нет. Это неудивительно, конечно, и я должна была это знать. Он никогда в жизни не приходил вовремя. Может, я думала, что за эти четыре года что-то изменилось, но это лишь мечты…

Наконец в два шестнадцать раздается стук в мою дверь, и один из менеджеров придерживает ее для Джеймса, который выглядит глупо замаскированным, в темных очках и с по-идиотски приподнятым воротником. Похож на вампира, старающегося прикрыться от солнца. Конечно же, очки снимаются, и его важный вид испаряется в ту же секунду, как он видит меня. На самом деле, выражение его лица почти забавное.

– Мистер Поттер, – вяло говорит менеджер, – это Кейт Милтон. Ее только перевели к нам из Парижа.

А затем, без особых причин в любом случае, мы с Джеймсом неловко пожимаем руки, и он даже выдавливает:

– Приятно познакомиться.

Не знаю, почему мы притворяемся, что не знакомы, но я поддерживаю это… Ну, не знаю почему. Не похоже, чтобы менеджеру было это интересно, и, когда он исчезает, Джеймс прекращает представление. И бросает мою руку.

– Я думал, ты в основном во Франции, – сразу же говорит он.

Попалась.

– Была, – быстро отвечаю я. – Теперь я здесь. Меня перевели, – пожимаю плечами, будто в этом ничего особенного.

– Твоего жениха не волнует, что ты переехала в другую страну? – он садится на стул напротив моего стола и откидывается с таким видом, будто ему здесь все принадлежит. Чтобы показать, что мне не страшно, я сажусь и откидываюсь на своем собственном стуле.

– Он не психопат, – быстро отвечаю я, ненавидя себя за свою маленькую ложь. – Он знает, что у меня есть работа.

Джеймс поджимает губы и немного морщит нос:

– Где твое кольцо? – наконец спрашивает он, глядя на мою пустую руку. Я удивлялась, как он не заметил этого тогда… Вот черт.

– Я не надеваю его на работу, – вру я. – Им легко за что-нибудь зацепиться, – это не совсем неправда – по крайней мере, так было, когда я на самом деле носила кольцо. Эта чертова штука цеплялась за все, и это так нервировало на работе. Так что да, это не совсем ложь (только большей частью).

– О, значит оно довольно большое? – я вижу, что он говорит это с сарказмом, так что скрещиваю руки на груди и перебрасываю волосы через плечо.

– Достаточно большое, – когда он ничего не отвечает, я решаю задать вопрос. – А как ты? Где тот гигантский бриллиант, что ты купил Шарлотт?

Он просто таращится на меня, а затем издает звук, похожий на смех и шок.

– Да, точно, – наконец бормочет он.

– Ну, если это не кольцо, то, что может стоить столько в ювелирном магазине? – я толкаю к нему чек через стол. Он берет его, и у меня ощущение, что он видит его в первый раз. Но не выглядит совсем невероятно шокированным.

– Не знаю. Она вечно что-то покупает, – он пожимает плечами, будто в этом нет ничего особенного.

Я смотрю на него с ужасом.

– Ты просто позволил ей пойти и истратить тринадцать тысяч галеонов твоих денег, и ты даже не знаешь, что она купила?

Он снова пожимает плечами:

– Ну, лучше так, чем ходить с ней, верно?

Я не знаю, что сказать. Я ничего не говорю с минуту, просто смотрю на него, не зная, смеяться мне, удивляться или злиться. Наконец, я собираюсь с мыслями и качаю головой:

– Ты совсем не изменился, да? Ни капельки.

Джеймс снова пожимает плечами, и у меня появляется ощущение, что это его автоматическая реакция на все.

– А с чего бы я должен?

Я смеюсь тяжелым, вымученным смехом и знаю, что этот тон дается мне легко:

– Ну, я и думала, что не должен, – надменно говорю я. – Только не когда ты самодовольный придурок.

Джеймс снова поджимает губы и морщит нос. Спустя некоторое время он меняет тему и говорит:

– Ну, расскажи о своем женихе. Как его зовут?