Текст книги "test"

Автор книги: Le Polisson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 99 страниц)

Дом я с горем пополам нашла. Аккуратненький такой, весёлого синего цвета. Меня там, видимо, ждали, потому что дверь открылась, прежде чем я постучала, и меня почти втащили внутрь с радостными приветствиями. Вот чего я боюсь больше, чем орков! Неконтролируемых обнимашек!

На рассвете я уезжала. Одна. Зато выяснив, что я почти безоружна (кроме ножей и болтливого языка, никакого оружия я с собой не таскаю по причине полного неумения им пользоваться), и узнав, что стрелять, если что, я способна, мне безвозмездно отдали хозяйский лук и колчан с туевой хучей стрел с белым оперением… Вот так повезло! Вирон, муж Элои, сестры Бэрда, раньше был охотником, а сейчас уже не ходит в лес, так и пролёживает добротный лук. Я этому, откровенно говоря, только обрадовалась. Всё какое-никакое, а оружие, которым я с горем пополам (спасибо, Кили!) могу пользоваться. Смолу нагрузили так, что сама я эти сумки хрен бы с места сдвинула. В основном фруктами, табаком, кое-какими деликатесами, коих в деревне не встретишь, гостинцами. Я даже успела сбегать в несколько торговых лавок и прикупить домашним и друзьям кое-какие сувениры (деньги-то, заработанные своим честным трудом, мне тратить особо некуда было, а тут нате вам раздолье). А лошадке всё это везти… Но она вроде не жаловалась и за какую-то симпатичную травку (не знаю уж, что ей дала хозяйка дома) чуть ли не плясала… с этими самыми сумками. Мда…

В общем, я тронулась… то ли в путь, то ли умом… Подъезжая к гостинице, около которой меня должны были ждать, я размышляла на тему «Может ли человек восемь суток не спать?» Охранять-то меня некому будет!

– Эгей, ты не проснулась, что ли, ещё? – Оп, чуть не проехала мимо. А кричал Мун. Парни просто смеялись.

Нет, вот вечно бодрые засранцы, а? Спрыгнув со Смолы, я решила, что перед расставанием надо разрядить обстановку… Мне. Я всегда легко сходилась с людьми и так же легко расставалась с ними, но сейчас я слишком сильно привязалась. И если старине Муну я могла бы просто сказать «Было здорово, надеюсь, ещё свидимся» и спокойно уйти, то братья-гномы прочно заняли своё место в моей душе в списке «лучшие друзья». Расставаться с ними было тяжело. Но что-то мне подсказывало, что мы ещё свидимся, хотя мозг упорно твердил обратное.

Поболтав о всякой ерунде, получив длинное напутствие на тему «с орками не разговаривай, с мужиками в лес не ходи» от Муна, мы стали прощаться. На меня нахлынула какая-то куча нежности.

– Идите сюда, чудики. Хоть потискаю вас на прощание.

Коротко обняв Муна, я заграбастала сначала Кили, потому что он стоял ближе, прижав к себе, я его как следует чмокнула в макушку, а потом её же растрепала. А затем раскинула руки и заявила:

– Иди сюда, белобрысый, получать свою порцию обнимашек.

Филька усмехнулся, сразу став похож на кота. Смешной такой. Захапав его в объятия, чмокнув куда придётся, я его отпустила, напоследок дёрнув за косичку и таки за ухо.

– Какие ж у тебя всё-таки уши зачётные! – рассмеялась я. – Я буду по вас скучать, парни. Будете недалеко, забредайте!

– Обязательно, – залыбились оба.

И наконец, помахав всем троим рукой, я запрыгнула на лошадь и, подавляя в себе желание обернуться, поскакала прочь. Я действительно, блин, буду очень скучать.

POV Кили

Прощаться с Вест было тяжело. Она так быстро разбавила скучные походные будни. Её странных, но весёлых комментариев будет не хватать. Когда она уезжала – ни разу не обернулась. Я уж было собрался уходить, когда неожиданно заметил, что Фили всё ещё смотрит в сторону, где недавно скрылась девушка. Видать, не один я привязался к ней.

– Интересно, мы ещё когда-нибудь её увидим? – спросил я.

Фили не ответил. Он как-то сокрушённо покачал головой и развернулся в сторону гостиницы.

– Эй, братишка, ты чего?

– Не знаю, волнуюсь я за неё. Орков на дороге мы не просто так встретили, а она сейчас там одна поедет.

– Она справится. И я совершенно не завидую тем оркам, которые ей встретятся.

– Возможно, ты прав.

Я кивнул, в комментариях не было смысла.

– Но лучше бы ей вообще их не встречать, – продолжил брат, кивая на Восточный тракт.

– Смотрите-ка, и это говорит мой братец, который лишь несколько месяцев назад прочитал мне тираду о том, чтобы все женщины шли к оркам, – рассмеялся я, пытаясь отвлечь брата.

Обычно в такой ситуации он бы двинул мне, но сейчас не отреагировал вообще. Странный он сегодня.

– Братец, ты, часом, не влюбился? – смеясь, спросил я.

Фили отрицательно покачал головой:

– Нет, просто я действительно волнуюсь. У неё дурацкая манера притягивать к себе неприятности.

А потом развернулся и направился в «Пони», показывая, что этот разговор исчерпан. И всё же что-то тут не то. Влюбиться-то брат не влюбился, это я преувеличил, а вот привязаться – привязался, да ещё как. Ему всегда было тяжелее, он же в ответе за меня, а тут ещё будет волноваться за Вест. «Комплекс старшего брата», как однажды выразилась сама девушка, когда Фили пытался отчитать её за неудачную шутку над Орном, в результате которой она сама подвернула ногу. Тяжело вздохнув, я отправился за ним. Ещё неизвестно, каких ужасов он себе сейчас напридумывает. Да и пока мы в Бри, надо бы отправить весточку матушке и дяде Торину.

====== 14. Обратный путь ======

POV Вест

Передвигаться по Восточному тракту одной было куда быстрее. На галоп я, конечно, не решилась, потому что лошадке и так тяжело, а вот бодрая рысь была вполне ей по силам. Смола весело цокала подковами по утоптанной дороге, казалось, ей совсем не тяжело, но перенапрягать её всё равно не хотелось. Как там в стихотворении? «Я люблю свою лошадку…» Вот, опять бред всякий в голову лезет. Скорее всего, таким темпом в деревню я доеду куда раньше, чем рассчитывала. Караван-то двигался шагом, причём скорее человеческим, чем лошадиным, а я-то рысью еду. Может, и за половину времени проеду? Ехать было неуютно: чем дальше я удалялась от населённого Бри в дикие края, тем стрёмнее мне было ехать. Если что, помощи ждать будет неоткуда. Я, конечно, надеюсь, что орки бегают куда медленнее моей лошадки, но если волки? Или ещё зверьё какое хищное? Я в деревне таких рассказов наслушалась – закачаешься, и сейчас они волей-неволей всплывали в голове, но возвращаться было поздно. Да и могу ли я позволить себе струсить? Нет уж! Увольте. Иначе я – не я. Но подаренный мне лук я убирать не стала и повесила его за спину, как положено. Мало ли что может приключиться, тем более что Восточным трактом пользовались не так уж и часто. Было непривычно тихо; гномов мне уже не хватало. Да вообще, хоть какой-нибудь компании не хватало. Тяжело вздохнув, я молча наблюдала за неменяющимся пейзажем, осматривая его на предмет изменений или опасности.

Вскоре то ли от скуки, то ли от перенапряжения, я начала подрёмывать в седле; надо отдать должное лошадке, она не пыталась в такие моменты сойти с натоптанной дороги – просто переходила на шаг.

А ещё через пару часов, меня пробило на паранойю. Мне отовсюду мерещились какие-то странные звуки, силуэты, но, вглядываясь, я ничего не видела. Нервы звенели, как натянутая струна, но чувство опасности меня не отпускало, как бы я ни старалась от него избавиться. Решив, что пора в психушку, я пустила лошадку галопом. Ненадолго. Просто, чтобы поскорее свалить.

Как я и предполагала, ехала я намного быстрее. Прошло всего несколько часов, а я уже достигла того места, где мы обедали почти сутки назад. Тут я перевела лошадку на шаг, но останавливаться не стала – буду ехать до темноты, в деревню я хотела добраться поскорее, не растягивая своё путешествие надолго. Конечно, мне всё-таки придётся сделать несколько привалов по дороге, ведь даже на лошади до деревни за сутки не доскачешь. А животному нужен отдых, как и мне в принципе. Но, пока есть силы – нужно скакать. Пока не устанет лошадь, или пока меня по-настоящему не потянет в сон.

Уже давно стемнело, но лошадка не подавала признаков усталости. Я подумала, что всё же нужно остановиться. Мимо места побоища я по темноте не поеду. Найдя более-менее приличное место в темноте под деревьями, я остановилась и скатилась со Смолы. Страх, конечно, не тётка, но дальше ехать было просто безрассудно. Подумав, я не стала разводить костёр: мало ли кого может приманить симпатичный огонёк? Ноги затекли, спина ныла. Я привязала повод к низкой ветке дерева так, чтобы лошадка могла при желании наклониться за травкой и даже немного отойти, благо, поводья длинные, и, расстелив одеяло, села. Тут можно было никого не опасаться, поэтому достала трубку, закуривая и размышляя. Навалилась усталость. Я ехала, не останавливаясь, с самого рассвета, и теперь понимала, что даром это не прошло. Чтобы не заснуть раньше времени, я потёрла лицо, понимая, что это мне мало поможет. Поужинав фруктами, что мне дала в дорогу Элои, я привалилась спиной к дереву, стараясь не уснуть, но через какое-то время провалилась в темноту.

Разбудили меня лучи рассветного солнца. Я вскочила и тут же выругалась. От неудобной позы всё болело, да и засыпать-то я не планировала. Лишь подремать, слишком неосторожно и опасно было спать одной посреди леса так близко к тракту, особенно, когда знаешь, ЧТО тут может ходить. А если бы что-то случилось? Чёрт… Собравшись в мгновение ока, я выудила морковку из какой-то сумки, и тут же тронулась в путь, жуя уже на ходу. Долго оставаться на одном месте в мои планы не входило. Если долго стоять, однажды в тебя кто-нибудь врежется, а мне этого ох как не хотелось. Паранойя и страх гнали меня дальше. Отдохнувшая за ночь лошадка бодро переставляла копыта, постоянно пытаясь перейти на галоп. Приходилось осаживать её. Я же ем, вообще-то! Вот доем – тогда можно и в галоп.

К полудню я добралась до того места, где мы столкнулись с орками. Недалеко от тракта ещё поднимался дым от сожжённых тел, а земля всё ещё была пропитана кровью. В воздухе стоял металлический запах с примесями не слишком-то приятных веществ, в общем, амбре ещё не выветрилось. Уткнувшись носом в ворот куртки, я быстро ретировалась. От запаха меня начинало тошнить.

Дорога всё вилась и вилась впереди, и я подумала, что всё не так уж и плохо. Я отъехала достаточно далеко от страшного отрезка пути, который, как ни странно, кроме отвращения, больше ничего во мне не вызывал. И теперь можно было подумать о других, более насущных вещах. А это лучше всего делать в одиночестве.

За эти десять дней произошло очень многое. Орн, будь он неладен со своими приставаниями, дружба с гномами, нападение орков, разговор с Муном. У меня всё никак не шло из головы то, что сказал Мун. Воин. Когда-то в детстве мне очень хотелось стать воином, этакой валькирией. Но, на самом деле, я никогда не могла представить, что попаду в настоящий бой. С другой стороны, могла ли я представить себе, что попаду в Средиземье? К тому же я всё время откладывала эти мысли, но всё это было мне смутно знакомым. Весь этот мир. Будто я знала о нём, но что-то или кто-то заставил меня его забыть. Это было странно и неприятно. И вот теперь… Но чтобы стать воином нужно работать над собой годами. А есть ли у меня эти годы? Настя всё надеялась, что маг вот-вот заскочит в нашу деревню и тут же отправит нас обратно, но он всё не приходил, да и интуиция мне подсказывала, что мы его ещё очень долго не увидим. И потом, ещё не известно: а) поверит ли он нам; б) согласится ли помочь и в) что потребует за эту помощь. Я, конечно, понимаю, что сама Настя готова хоть душу продать за шанс вернуться домой, но я-то нет. Мне, вообще, домой не хотелось. Там меня ждали напряжённые отношения с родными и бесконечные проблемы, ни одна из которых не являлась моей. Ладно, хватит об этом, не столь важно в данный момент.

Сейчас, когда я подумала о том, как я вела себя в первой битве – мне неожиданно стало стыдно. За то, что я, вместо того чтобы ринуться в бой вместе со всеми, позорно, по моему мнению, спряталась, но если подумать, я же стреляла? Я убила многих. Мун был в восторге, даже Фили хвалил. Но, чёрт возьми, мне было очень и очень страшно! Так страшно, что у меня до сих пор при воспоминании об этом ноги трясутся, хотя, казалось бы, всё позади. Во мне билось много эмоций, и я не знала за какую из них хвататься. Никаких выводов я так и не сделала, зато разболелась голова и левая рука. Чёрт, я ведь почти забыла о ней. Надо было промыть её и перебинтовать, но для этого нужно сначала найти ручей. Иначе придётся тратить воду из наполненных фляг, а мне этого не хотелось. Слишком долго ещё ехать, но ручьёв на моей памяти в этой части дороги не было вообще. Пришлось остановиться. Чёрт, ладно, пусть будет из фляги.

Разматывая бинт, я поморщилась. Тетива срезала мне часть кожи, и рана заживала плохо. Выплеснув на неё часть воды из фляги, я зашипела. Больно! Посмотрев на тряпку в своих руках, я подумала, что нет смысла её стирать. Положив на землю, я подожгла её зажигалкой – пусть горит. И вернулась к ране: вроде бы она была более-менее чистая, но чесалась и болела жутко. Я пыталась не обращать на это внимания, иначе вообще бы никуда не уехала. В конце концов, это пройдёт. Оторвав от своей футболки более-менее приличный кусок материи, я попыталась перебинтовать рану. Получилось хреново. А вы сами попробуйте одной рукой забинтовывать вторую. Жесть! Ауч! Бинт проехался по ране, и она тут же закровоточила. Зараза. Разозлившись, я на нервах смогла-таки кое-как затянуть ткань вокруг предплечья. Можно было ехать дальше. Хлебнув из фляги воды, я забралась обратно на Смолу.

Через какое-то время, уже ближе к вечеру, я снова остановилась. Хотелось в кустики. Не вовремя-то как. Справедливо рассудив, что никого здесь нет, я решила не отходить далеко. Подошли и ближайшие к дороге кусты, заходить дальше в лес я не рискнула. Теперь можно убраться отсюда подальше. Не нравилось мне здесь, неуютно. Как только я вышла из несчастных кустов, меня стало преследовать ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. И мне это ой как не нравилось.

Забравшись на Смолу, я попыталась осмотреться. К сожалению или к счастью, но я не обнаружила ничего, что могло бы привлечь внимание. Лес выглядел как обычно: ни шороха, ни треска. Правда, птицы тоже не пели, и это настораживало. Да и лошадь беспокойно топталась на месте, тряся чёрной гривой и водя мордой. Если ты не видишь кого-то, совершенно не значит, что никого действительно нет. Главный постулат параноиков. Я ещё раз попыталась вглядеться в лес, но так ничего и не увидев, припустила галопом. Просто на всякий случай. Слишком неуютно мне тут было. Нужно отъехать подальше до наступления темноты. Мало ли кому приспичит навестить место битвы? Это может быть простой волк, а может и ещё один отряд орков. И будет лучше, если я окажусь далеко. Интуиция орала, побуждая меня гнать лошадку ещё быстрее. Дорога вела вперёд, и я гнала лошадь на предельной скорости. Позже, когда мы минуем опасное место, я дам ей отдохнуть.

– Давай, милая, позже я дам тебе отдохнуть, просто скачи быстрее. Моя интуиция просто так на меня не орёт, – сказала я лошади, и она, будто понимая, припустила ещё быстрее.

От третьего лица

В тени леса различить тёмный силуэт проблематично. Древние деревья умеют хранить тайны. Им нет дела до конфликтов людей и орков, эльфов, гномов и прочих существ, ходящих по земле. Их не интересуют войны и перемирия, убийства и спасения. Им всё равно, зло или добро они скрывают за своими кронами, в густой листве, в раскиданных по земле тенях.

Тот, кто сейчас прятался под сводами древних насаждений, не понимал, зачем его послали следить за этой дорогой. Пока та девушка, перестрелявшая его товарищей, не появилась на дороге снова.

Вообще-то, у орков не приняты отношения в команде. Они перегрызают глотки себе подобным с таким же удовольствием, как и ненавистным людям и гномам. Большее удовольствие они получали лишь от убийства прекрасных эльфов. Но он всё равно не понимал, почему нельзя просто прикончить эту девчонку прямо сейчас? Она так близко. Одна, почти беззащитна. Но если хозяин сказал ждать, значит, нужно ждать. Если нарушить приказ, то хозяин будет недоволен, очень недоволен. За ослушание можно поплатиться жизнью, а умирать ему не хотелось. Их осталось всего пятеро, и прямо сейчас они не могут напасть на деревню. Нужно подождать подкрепления. И тогда они получат реки крови, которые так приятно греют орчьи души.

Ему не полагалось задавать вопросы, за вопросы можно лишиться головы. Но думать-то ему не запрещали. Зачем же хозяину эти две девушки? Ничего необычного в них не было: две руки, две ноги, башка, которая пока ещё на месте. Орк не понимал, чем они так отличаются от тысяч других человеческих девушек. Результаты экспериментов хозяина, которые он хочет получить назад. Так ему сказали. Что ж, пусть будет по-их, кроме этих двух человечек, есть ещё целая деревня, которую можно выжать до последней капли, а потом сжечь дотла.

Девушка на дороге встрепенулась и обвела взглядом пространство вокруг, будто чувствовала, что за ней наблюдают. Лошадь беспокойно топталась на месте, чувствуя опасность не хуже своей хозяйки. Орк видел, как черноволосая натянула поводья, пуская кобылу в галоп. Глупая! Разве от хозяина можно скрыться? Он всё знает, всё видит. Он догонит её и поймает. Если она будет послушной, он, возможно, будет милосердным и оставит ей её никчёмную жизнь, а возможно, нет – у хозяина жестокий нрав. В любом случае девочке будет больно, очень больно. Уж хозяин постарается.

Орк шагнул назад, теряясь в темноте леса, свистнул, призывая к себе огромного серого варга. Нужно доложить о ней, иначе хозяин разозлится. С этими мыслями он скрылся, уносимый серым чудовищем глубже в лес.

====== 15. Услышать и понять ======

Из несохранившихся записей Анастасии Хасиной за 23 января 2015 (2939 год по средиземскому летоисчислению)

Сегодня мне удалось впервые раздобыть бумагу и чернила. Здесь даже ручек нормальных нет. Нет нормальной ванной, нет элементарных средств гигиены, я чувствую себя потерянной во времени. Каждый день, просыпаясь, я надеюсь, что это лишь дурной сон, что нет никакого Средиземья, и сейчас я открою глаза в своей чистой и просторной комнате, выйду на кухню, где меня уже будут ждать свежезаваренный любимым кофе и заботливо оставленные круассаны с запиской о том, что он ненадолго вышел и скоро вернётся. Но, открывая глаза, я вижу лишь деревянный потолок. Как же я ненавижу это!

Вест, эта совершенно сумасшедшая девчонка, не имеющая никакого представления о хорошем вкусе, манерах и вежливости ещё и смеётся. Все эти её: «попробуй влиться в коллектив», «не будь такой занудой» и «здесь тебе не там» ужасно раздражают. Влиться в коллектив? Что за бред! Я совершенно не хочу никуда вливаться! Это не моё! Я хочу домой! Мне не нравится этот мир, не нравятся люди, которые здесь живут, не нравится деревня. Не хочу, не хочу, не хочу! Я всё ещё мечтаю, что однажды проснусь, и всё это окажется всего лишь сном.

Я до сих пор не понимаю, почему нужно было оставаться в деревне? Почему нельзя было отправиться искать мага, чтобы он отправил нас назад? Почему? Ну или хотя бы найти более пригодное для жилья место? Например, пойти в замок какого-нибудь короля, объяснить ему ситуацию? Попросить политического убежища, может, нам помогли бы? Когда я спросила об этом Вест, та только расхохоталась, назвав меня юмористкой, убежала по каким-то своим делам! Но я ведь не шутила! Мы же выходцы из другого мира, нам нужна помощь, а не куча непосильной работы.

Чем я так прогневала высшие силы, что они меня отправили сюда? Какой ужасный грех лежит на моей душе, что я оказалась в этой безысходной ситуации?

Я до сих пор помню этот день, как будто это было вчера. Я поругалась с Лёшей. Интересно, как он отнёсся к тому, что я исчезла? Наверное, он расстроился – из-за какой-то ерунды поругались. И я, одевшись, ушла. Потом какой-то мужик пристал ко мне с какими-то дурацкими претензиями и вопросами про какую-то Маргариту. А потом до кучи, когда я с подругой танцевала в лучшем московском клубе – эта чернота. А потом лес. И эта Вест, чтоб ей провалиться куда-нибудь поглубже!

Ну, пожалуйста, пусть всё это окажется сном!

Добавлено на следующий день

Вернулась Вест. Раздала гостинцы. Может, я поспешила с выводами про плохой вкус? Она привезла мне серебряный гребень и заколку с хрусталём, невероятно красивую, она так идёт к моим глазам.

А теперь они с Бэрдом заперлись в кузнице и никого туда не пускают. Даже Берена. Мальчишка сидит, насупившись, ну и пусть сидит. Он меня так достал за это утро, что видеть и слышать его не желаю. Никогда не буду заводить детей: они слишком шумные, слишком грязные и суют свои носы во все дела, даже те, которые их не касаются.

Ох, а ведь когда-то я мечтала о детях, это же так романтично… Но нет, теперь, зная ЧТО это такое, ни за что!

О чём же они всё-таки там разговаривают? Вряд ли о чём-нибудь хорошем. Когда они уходили, оба были хмурые, словно тучи. Может, она разругалась с этими гномами? Хотя, вряд ли, тогда Бэрд бы не был таким же хмурым. А вообще, я не понимаю, зачем Вест понадобилось в Бри. Да ещё и с этими… гномами. Они низкие, странные и небритые. А у одного, вообще, на усах косы! Ну кто так носит?

Ну почему вокруг неё вечно все вьются, будто она Пуп Земли? Хорошо бы, если она действительно с ними разругалась, и больше они никогда не приходили в деревню. Лист заканчивается, больше писать некуда. Жаль. Бумага – единственное, чему я могу поведать свои мысли, больше в этом мире меня никто не понимает. Как же я хочу домой.

POV Вест

В деревне меня встретили шумно и весело. Народ вывалил на улицы, а я подъехала к конюшне, чтобы сдать Смолу хозяину и заодно уговорить Фира донести мне сумки. Сама-то я их вряд ли допру.

– Ну как, путешественница? Как тебе Бри? – Помощь в двойном экземпляре. Эльг шёл с Фиром – красота.

– Многолюдно и добродушно. Я встретила хоббитов.

– Классные ребята.

– Не общалась, только издалека видела.

– Жаль. В следующий раз пообщайся!

– Обязательно. А у них у всех ноги такие шерстяные? Хоть шарф вяжи, одной хоббичьей ноги как раз хватит.

– Ага. Забавно, правда?

– А то! Давайте, хватайте по сумке и потопали. Все гостинцы в доме!

Слово «гостинцы», судя по всему, было волшебным. Парни подхватили тяжёлые сумки, я свой рюкзак, и, отдав поводья лошади улыбающемуся отцу Фира, мы направились домой. По дороге я рассказывала о весёлых дорожных приключениях, о том, как мы с гномами конкретно подпортили нервы Орну, о том, что меня научили стрелять из лука, и даже похвасталась новым оружием. Эльг оценил лук по достоинству и сказал, что теперь я даже охотиться могу, на что я пожала плечами и сказала, что посмотрим, как всё сложится. О том, что я могу из этого лука подстрелить какую-нибудь белку, мне думать не хотелось. Странная я всё-таки.

Зайдя в дом и разгрузившись, я выдала всем предназначенные им подарки. Довольные лица были мне наградой, но у меня были ещё новости, которые нужно было обсудить сейчас и без посторонних ушей. Выпроводив ребят, чтобы Настя не заподозрила ничего такого, я шепнула им, что встречаемся через десять минут в кузнице, и пошла за Бэрдом. Если орки действительно забрались так близко, то нужно вооружить, а лучше ещё и обучить всю деревню. А это предполагает много работы и много вопросов. Но я тут не авторитет, мне нужна поддержка Бэрда.

Кузница, в которую я заходила последней, встретила меня тремя вопросительными взглядами. Я откровенно терялась. Блин, ненавижу выступления на публике. Собравшись с мыслями, я начала:

– В трёх сутках езды от Бри мы наткнулись на засаду орков. – Поймав взгляд Бэрда, я покачала головой. – До Бри орки не добрались, и серьёзно никто не пострадал. Но мне кажется, это слишком близко к деревне. Нужно вооружить всех, даже детей, а лучше ещё и научить. Я, конечно, параноик, но орков было достаточно много.

– Ты сражалась с орками? – удивлённо воскликнул Фир. – Да ладно?

– Нет, – огрызнулась я, – я расстреливала их из-под повозки.

И закатала рукава рубашки, разматывая бинты. Три пары глаз уставились на меня, я тяжело вздохнула.

– Кили и Фили насчитали около десятка тех, кто был убит мной. Я точно не помню. А ведь нас двадцать человек было! Двадцать! Если на всех пришлась хотя бы половина убитых мной – это много. А сколько их было всего, не знает никто! Вы не мои заслуги перед Родиной обсуждайте, вы, наконец, поймите всю серьёзность ситуации. На Бри они не пойдут – слишком большое поселение. Там наверняка человек сто, способных держать оружие наберётся. А мы – лёгкая добыча.

– Не гони ездока впереди лошади. Может, ещё обойдётся.

– Лучше перебдеть, чем недобдеть. Моя интуиция орет, что нужно начать действовать прямо сейчас.

– Хорошо. Начинай ковать мечи и наконечники, а я по-тихому поговорю с деревенскими. Потом соберём совет и решим, что делать.

Я была в бешенстве. Ну почему меня никто не слушает?! Хотя, краем мозга я понимала, что мои слова звучат как бред, но что-то мне подсказывало, что ничем хорошим эта история с орками не закончится. К тому же мне снова снились кошмары. Прошлой ночью мне снились орки и горящая деревня, только на этот раз некому было меня спасать.

Дни тянулись, как и раньше. Мой пыл поувял, но не ушёл. За неделю я выковала почти десяток ножей, несколько мечей и неисчислимое количество наконечников для стрел. Бэрд поговорил со всеми жителями деревни, и они прониклись моей идеей «Живи как жил, но будь готов ко всему». Сильно никого не напрягали, но в режиме игры даже дети обучались обращаться с оружием. Особенно те, кто постарше. По вечерам около дома Бэрда собирались толпы детей во главе с Береном и учились. Я даже раздобыла краску, разрисовав задний двор забавными цветными мишенями, чтобы им было интереснее.

У меня же с каждым днём получалось всё лучше. Я серьёзно не собиралась забывать, чему меня парни научили за время похода до Бри. Не знаю уж, моё упорство тому заслуга или уроки Фили, но теперь уже девять из десяти ножей находили свою цель. Упражнения с луком я тоже не забросила, получалось хуже, но это не расстраивало меня. Наоборот, малый результат – это тоже результат. Всё-таки те парни – гении. Эльг учил меня обращаться с мечом. Получалось плохо, от слова «совсем», но вспоминая ситуацию в стычке, я только злилась на себя, что подстёгивало мои тренировки. А ещё через неделю Фир уехал в Бри, передавать письма родственникам и за товарами, которых решили запасти на случай осады. Делалось это лениво, но все решили, что перестраховаться не будет лишним, и даже если нападения не будет, всегда будет запас на следующие месяцы.

Вернулся он через две недели, сказал, что Бри тоже готовится к осаде, но надежды на лучшее не теряют. Об орках их предупредили те, кто шёл со мной, а позже по Зеленопутью пришёл ещё один караван, порядком поредевший, и принёс дурные вести. После этого, правда, орков видно или слышно не было, и народ потихоньку начал успокаиваться. А мне он привёз письмо. Я удивилась, в этом мире я мало кого знала, поэтому совершенно не рассчитывала получить подобного рода макулатуру. Но вот такие неожиданности случаются.

Письмо было от Кили. Вообще-то, я даже обрадовалась. Я скучала по нему и его брату. Мне не хватало их вечного ржача и той атмосферы уюта, что царила вокруг них. Написано письмо было рунами, которые я знала плохо, хоть и начала в них более-менее разбираться, на то, чтобы прочесть его у меня ушло порядочное количество времени, даже несмотря на то, что оно было не таким уж и большим. Зато написано было не слишком аккуратным почерком. Чтобы разобрать некоторые буквы, мне пришлось обращаться к Бэрду за помощью.

Привет, Вест.

Мы надеемся, что ты доехала нормально. Фили волновался! Нет, серьёзно, не думай, что я шучу! Ха, я уверен, что с тобой всё в порядке. Совершенно не завидую тем оркам, которые тебе встретились или встретятся.

А теперь без шуток. Вчера пришёл караван с Зелёного пути и принёс плохие вести. Мы решили оставить здесь, в Бри, письмо, надеюсь, его передадут как можно быстрее.

Орки захватывают караваны один за другим. И их много. Похоже, они действуют под чьим-то началом. Будьте готовы к нападению на всякий случай. Фили считает, что в Бри, они вряд ли сунутся, но ваша деревня для них – лакомый кусочек. А лучше уходите в Бри, если успеете. Скорее всего, скоро Восточный тракт станет слишком опасен для передвижения, но это лишь наши догадки.

Ты лук-то не забросила? Мне кажется, из тебя получился бы лучник не хуже эльфийского. Хотя, мне и немного не по себе, что девчонка стреляет лучше, чем я.

Береги себя.

20-й день середины зимы.

Бри

2939 год Средиземья.

P.S. От Фили привет. У него снова проснулся комплекс старшего брата, как ты это называешь.

P.P.S.Твои выражения и словечки хоть когда-нибудь выветрятся?

Мне сразу представилось, как Кили писал это письмо, склонившись над бумагой и высунув язык от усердия. А Фили, небось, стоял у мелкого за спиной и исправлял ошибки. Судя по прыгающим строчкам в начале и в конце, он смеялся. И, скорее всего, в процессе успел пособачиться с братом, оттуда и постскриптумы и первая строчка, явно вписанная позже. А о том, что в середине, я уже знала, но сейчас из эфемерной новости, это приобрело статус реальной угрозы. Поток моих мыслей прервала Настя.

– От кого это тебе письмо пришло? Любовное, небось? Хотя, кто ж тебя такую полюбит-то? – гордо и как-то гадко спросила она.

Откуда, интересно, столько яда в мой адрес? Что я опять не так сделала-то?

– Откуда ты знаешь? Может, и любовное? В любом случае ты его прочитать не сможешь, потому что учить письменный язык отказалась ещё осенью. У тебя знаний не хватит, – ответила я, но на всякий случай убрала письмо в карман. Ненавижу, когда кто-то рыскает по моим вещам и читает мою переписку, даже если там ничего важного нет.

– Дура!

– Ты повторяешься, милая.

– От кого письмо? Может, оно, вообще, не тебе?

– Адресовано мне, что тебя ещё интересует? Предложений рук, сердец и прочих частей тела там нет, слёз, соплей и длинных признаний – тоже. Мне написали по делам. Для тебя там ничего интересного нет. Ещё вопросы будут?

Она немного прифигела, а потом прошипела:

– Да кто тебе, вообще, писать будет? Небось, сама себе написала, оставила в Бри, а там нашли и Эльгу впихнули.

Я закатила глаза. Ну что за детский сад-то? Она к кому сейчас меня ревнует? К Эльгу? Бесполезно, он мне больше приятель даже, чем друг, и она это прекрасно знает. К тому же он по ней сохнет, а она нос воротит. Дура. Хороший парень. И обеспечил бы, и на руках бы носил, и дети красивые бы получились. К гномам? Бред, она их терпеть не может.