Текст книги "test"

Автор книги: Le Polisson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 99 страниц)

– Привет, Грори, – кивнул белобрысый, обнимаясь с подошедшим гномом. – С чего ты взял-то, что не увидишь? Я вот за невестой своей ездил. Торин же знает. Да и Кили тоже.

– Ага, ездил. Шёл, как черепаха, – фыркнула я, не желая чтобы обо мне говорили так, будто меня тут не было.

– Чья б коза блеяла, – хмыкнул Фили мне в ответ.

– Добро пожаловать, леди, – сказал гном, не зная, судя по всему, как ему реагировать.

– Здрасти, – кивнула я, поняв сразу, что с Фили Грори этот был не только знаком, но и достаточно дружен, и что моему хамству если и удивятся, но не обидятся.

Дальше они говорили о всякой ерунде, типа хода строительства, в чём я вообще никак не разбиралась, и смеялись над какими-то «своими» шутками, пока мы затаскивали лошадок внутрь. Смоле такая постановка вопроса не нравилась, но она всё же сдалась, гордо ступая по каменному полу, будто и не упиралась ещё минуту назад. Гордая сволочь, а?

– Строптивая, – задумчиво выдал Грори.

– А то! Вся в хозяйку, – выдала я.

Фили только ржал. И чего ржёт? Лаврушка хоть не упирается всеми конечностями. В горе сновал народ. Волчонок сначала пытался рычать на тех, кто находится совсем уж близко, но потом бросил эту идею. Слишком уж много было вокруг разных личностей. Но за общим бедламом нас не замечали, а волка и подавно. Кажется, что-то тут планировалось или очень усилено отстраивалось, или я даже не знаю. Очень уж многие сновали туда-сюда, со странно взволнованным выражением лица.

– Вчера обвал был, – объяснил Грори, когда волка чуть не сбили с лап. – Никто не пострадал, и почти всё уже исправили, но, как видишь вот. Сейчас заканчивают, видимо. Вот и бегают.

– А почему обвалилось? – уточнил Фили, хмурясь.

– А вот не знает никто, наверное, дракон задел одну из колон сильнее, чем мы думали. Думалось, продержится, а она не выдержала. Оно и понятно, одна из главных галерей над ней как раз идёт.

Фили покачал головой и спросил, есть ли ещё такие колоны. Они ещё долго обсуждали этот вопрос, пока шли куда-то вниз. Не знаю, куда именно. В результате попали мы в открытое помещение, судя по всему, заменяющее тут конюшню. Странно, что оно было открыто. В прошлый раз, насколько я знала, ничего подобного не было. Только потом я заметила тяжёлые ворота, открытые во двор. Поняв, куда я смотрю, Фили выдал:

– Они только изнутри отпираются, поэтому через них в гору попасть невозможно, когда они закрыты. А они были закрыты, и мы их не открывали, ибо незачем. На другую сторону выходят.

А, ну тогда понятно, почему мы по всяким закоулкам бродили. Оставив лошадок на попечение работающих тут гномов, Фили, схватив меня за руку, куда-то потащил. Волчонок, скуля, бросился следом. Не знаю, боялся он остаться тут один или потерять нас в такой какофонии запахов. Теперь он семенил у моей левой ноги, постоянно посматривая на меня и пытаясь не попасть под чьи-нибудь ноги. Я не совсем понимала, куда меня тащат. Вокруг мелькали бесконечные коридоры, галереи, гномы смотрели на нас очень удивлённо. Хотя, наверное, мы смотрелись действительно странно. Не сильно чистые, взлохмаченные и куда-то бегущие. Особенно народу не нравилось, что мы передвигались бегом, они отскакивали в сторону с ворчанием о молодёжи, у которой что-то там…

– Ты куда меня тащишь, охламон? – спросила я, начиная задыхаться.

Не люблю я, когда меня куда-то тащат. А тут ещё и бегом. И неизвестно куда. С другой стороны, в такой толпе я бы очень быстро потеряла его из виду.

– Куда-куда. Надо же сообщить, что мы здесь, – отозвался Фили, явно посмеиваясь, только непонятно над чем.

Мы ещё какое-то время пробирались по переходам, иногда протискиваясь сквозь толпы людей, редко останавливаясь, чтобы поздороваться со знакомыми. Я чувствовала себя странно, потому что я никого из них не знала, но мы нигде не задерживались. Я уже даже не сопротивлялась, уйдя в собственные мысли и чисто механически переставляя ноги. Пару раз мне казалось, что я вижу знакомых, но, возможно, ошибалась. А может, и нет.

– Эй, ребята. Эй. Да стойте вы. Братец, совсем совесть потерял? – послышался позади знакомый весёлый голос.

Фили остановился, резко разворачиваясь, чуть не сбил меня с ног.

– Ты смотришь что делаешь, засранец? – поинтересовалась я.

– Прости.

Пока мы разбирались, кто прав, кто виноват, Кили успел добраться до нас. Он немного запыхался, видимо, заметил нас давно и добирался до нас бегом, так же протискиваясь через толпу.

– Ох, ну и долго вас не было. Вы где шлялись? Матушка места себе не находила, – пропыхтел он, а потом зацапал в объятия сначала брата, а потом меня. – Думали всё, ждать вас поздно и пора хоронить.

– Только что приехали. И без того спешили, как могли, – отрапортовал Фили, зарядив юмористу звонкую оплеуху.

Кили отмахнулся, устроив шуточную потасовку прямо на месте. Минуты три они друг друга несильно мутузили, смеясь и неся всякую чушь. Масштабы потасовки росли, теперь парни загораживали большую часть перехода, мешая движению по этому участку горы.

– Слушайте, парни, я всё понимаю, но вы мешаете пройти, – сказала я, заметив, что народ недовольно ворчит на тему «Прям посреди дороги».

Оба гнома подняли на меня глаза. Кили попал в жёсткий захват и даже дёрнуться не мог, а Фили, который держал брата, кажется, не испытывал никаких неудобств. И, увидев, что, вообще-то, на них неодобрительно смотрят, он не смутился, вопреки моим ожиданиям. Выпустил брата, дав ему ещё и пинок, видимо, точку поставил в потасовке. А потом дружно смеясь, они потопали вперёд.

Фили снова поймал мою руку, но уже не тащил по проходам, что не могло не радовать. И без того чуть не оторвал. Народа становилось куда меньше по мере того, как мы оказывались ближе к центру ожившего города. Парни о чём-то тихо перешёптывались, но так тихо, что я ничего не слышала. Естественно, мне не понравилось. Нашли при ком секретничать? Совсем обнаглели, вредные гномы.

– Больше двух говорят вслух. Вам об этом никто не говорил? – поинтересовалась я.

Фили фыркнул, не спеша ставить меня в известность, о чём они говорили. А Кили только глаза закатил.

– А от любопытства крыса сдохла, – сказал мелкий, явно издеваясь.

Вот оно как. Ну я тебе покажу, морда наглая. Нашёл кого с крысой сравнивать.

– Киличка, родной мой, несчастной крыске просто не повезло. А за сравнения такие можно по ушам получить. Или они тебе так сильно мешают? Могу подсобить.

– Нет, не мешают. Ты мне ещё потом спасибо скажешь, – хмыкнул Кили, махнув рукой. – Вы б умылись, прежде чем к маменьке идти.

– Позже, – ответил белобрысый – Сначала нужно вещи забросить. А поскольку уже вечер, нужно бы поторопиться.

– Вот дурак, – выдохнул Кили. – Думаешь матушка будет чуть меньше рада, если ты завалишься посередь ночи? Идите, располагайтесь, а я матушку предупрежу, чтобы её удар не хватил.

И смылся куда-то по боковому проходу. Нда… Вот буйную деятельность развёл. Я так задумалась, что врезалась в спину неожиданно остановившемуся метрах в ста Фили.

– Ой. Ты хоть предупреждай, – сказала я, потирая нос.

– Мы пришли. Пока тут поживём, – сказал он, толкая дверь и совершенно игнорируя моё негодование.

Комната была маленькая, но убранная и на удивление уютная. Даже уютнее, чем моя комната в Москве, хотя, возможно, мне это только казалось, ведь последние пару месяцев я спала на собственной куртке, а вместо подушки у меня была коленка белобрысого.

Комната была простая. Стол, матрас на полу, застеленный чистыми простынями и шкурами. Полка, на которой лежали книги, да небольшой шкаф со старым зеркалом. Против старых зеркал у меня была куча сомнений, но я решила, что, скорее всего, ничего страшного не случится, и вообще-то, вся эта шняга с зеркалами придумана. Посмотрим. Никакого ужаса перед ним я не испытывала. Хотя, хотела бы я посмотреть, что может меня до паники довести.

– Мило. А шкурки чьи?

– Лучше об этом не говорить, – фыркнул он, посматривая на волчонка.

Волчонок же внимательно осмотрел комнату, прошёлся по ней, принюхиваясь и, не разбираясь, чьи это шкуры, шлёпнулся прям на них. Правда, был сразу согнан. Потому что кому-кому, а волку не мешало бы как следует помыться. Это нам удалось кое-как в Эсгароте, хотя волосы промыть так и не удалось. А вот волк разве что в озере слегка.

В дверь постучали и в комнату, не дожидаясь ответа, влетел Кили, споткнулся о волчонка, выругался и, перелетев через зверёнка рыбкой, шлёпнулся на пол. Волк зарычал и попытался цапнуть мелкого, но тот лишь отмахнулся от Добби.

– Значит так, тьфу, отстань, мохнатый, – начал Кили, поднимаясь на ноги. – Пока вы тут ерундой страдали, я успел распорядиться о том, чтобы вам воды нагрели. А матушка у Торина, они меня выпроводили, не дав и слова сказать. Так что потом сами расскажите, что приехали. Да отстань ты, Добби, я случайно.

– Отвали от него, – фыркнула я. – Он не в духе. Его с лежанки тёплой стащили, а теперь ещё и ты об него споткнулся. Так что он считает тебя виноватым во всех самых страшных грехах.

– Да ну вас. Тебя, блохастый, тоже ванна ждёт.

– Это ты, мелкий, блохастый. А у моего зверя никаких блох нет. Не пеняй на других, коли зрение подводит, – вступилась я за волчонка.

Нашёл на кого бочку катить. Мой волк. Хочу хвалю – хочу ругаю, а вот стебаться над ним не дам. К тому же настроение у меня по какой-то неизвестной мне причине было не самое мирное. Хотя, казалось бы, ничего страшного за последние пять минут не случилось.

– Ладно тебе, – фыркнул мелкий. – Идите, мойтесь, пока вода не остыла.

Я вытряхнула рюкзак, вытаскивая ещё сыроватые, но чистые вещи, благо, в Озёрном городе удалось выстирать их. Другое дело, что высохнуть они так и не высохли, хотя в конце каждого перехода я их честно вытаскивала. Наверное, дело было в том, что на улице всё-таки сыро и ещё холодно, что не давало вещам просохнуть как следует. Выбрав из кучи чистую футболку и штаны, я посмотрела на Фили. Тот фыркнул, а Кили, вообще, не понял, чего я жду.

– Ты чего стоишь? Вода есть, мыла там тоже достаточно.

– Ага. А идти я туда буду по внутреннему зову, – съязвила я.

– Пойдём, – фыркнул Фили, подхватывая свои вещи из кучи. – Я тебе покажу.

Удивительно, как отлажена теперь была система. Помыться удалось быстро, вернуться в комнату даже быстрее, чем до купальни. Иногда нам встречались гномы, явно идущие домой на боковую. Видимо, наступала ночь. В комнате Фили мне только вещи дал развесить и снова куда-то потащил, заперев дверь прям под носом у волчонка, оставляя его в комнате. Остановились мы только у крепкой дубовой двери. Не знаю уж, что это за дверь, но прежде чем её открыть, Фили тяжело вздохнул и помотал головой, а потом просто толкнул её внутрь.

В помещении горело несколько свечей. А за большим столом сидел Торин, вскинув голову, будто совершенно не ожидал, что дверь, вообще, может открыться. А спиной к двери сидела женщина и что-то ему втолковывала. Заметив удивлённый взгляд Торина, женщина обернулась.

– Здрасте, – нарушила я неловкую тишину.

– Фили, жив, мой мальчик, – охнула женщина, тут же бросаясь обнимать гнома.

Понятно, значит, это и есть Дис. А потом она неожиданно как дала Фили подзатыльник, да так, что ему явно мало не показалось. В отличие от меня, Фили был к этому готов и только макушку потёр с самым что ни на есть виноватым видом, а потом заключил женщину в объятия, причём явно чувствовал себя не очень уютно. А может, просто из чувства вины.

– Пропал, ни весточки от тебя, балбес, – отчитывала гномка белобрысого.

Я тихо хихикала про себя: первый раз вижу Фили таким виноватым. При этом я попыталась рассмотреть женщину. Гномьих женщин я по дороге видела, но времени рассмотреть у меня не было. И сейчас я навёрстывала. Дис была статной, в ней сразу угадывался внутренний стержень. К тому же если всмотреться внимательнее, она была красива. И почему люди утверждают, что женщин у гномов нет? Единственное, что отличало её от человека – едва видная полоска волос по линии челюсти, поэтому перепутать с мужчиной её тоже было нельзя. Особенно по формам. Чисто женские. Волосы у неё были тёмные кое-где с проседью и спадали до пояса, при том факте, что большая их часть была заплетена в хитрую причёску, а вот глаз я не видела. Она всё ещё отчитывала Фили, я решила, что нужно вмешаться, пока усатый тут от стыда не сгорел совсем, и без того кончики ушей алеют из-под сыроватых волос.

– Вы это… – пытаясь найти слова, начала я, – не ругайте его. Он меня вытаскивал, а оттуда тяжеловато весточку отправить, если это вообще возможно.

Женщина оторвалась от отчитывания сына и посмотрела на меня. От прямого изучающего взгляда мне стало несколько неуютно. Некоторое время меня внимательно изучали, причём не удивлённым и не недовольным взглядом. Скорее всего, она действительно заочно меня знала. А потом женщина снова охнула, затараторила ещё пуще:

– Вы хоть поели? Совсем без мозгов, балбесы, быстро в столовую. Потом все разговоры.

Вот это было несколько неожиданно. Я-то думала она как минимум мне допрос устроит, а она вот… хотя, кто знает, что дальше будет. Судя по лицу, Торин просто ржал над моим растерянным лицом, впрочем, он мог не только над этим ржать. Да и не позволял он себе делать это вслух, только глаза его выдавали с головой. Он собрал какие-то бумажки, разбросанные по столу, и так же молча куда-то пошёл, попутно хлопнув племянника по плечу.

Дис деловито шагала вперёд, Фили молча топал за ней, схватив меня за руку, тянул за собой. Я пока не до конца разобралась в ситуации и топала, не сопротивляясь и не разговаривая. Что-то явно шло не так, как мне представлялось. Но убивать сразу меня не стали, что не могло не радовать.

Поймав по пути какую-то женщину, ну или скорее молодую девушку, Дис что-то ей шепнула и пошла дальше, даже не посмотрев кивнула девушка или нет. Хотя, поди откажи такой. Женщина что-то весело щебетала, но я не слышала что именно. Мы успели дойти до какого-то помещения, располагавшегося на пару ярусов ниже того, на котором мы находились ещё пару минут назад. Только какими-то совсем другими путями. По дороге встретили Кили, складывалось впечатление, что он нас здесь ждал. Хотя, возможно, так и было.

Дис отчитала и его, что тот не предупредил, а Кили пытался оправдаться тем, что ему и слова сказать не дали. Но не прокатило. Получил звонкую оплеуху, видимо, за пререкания со старшими, и, потирая макушку, обиженно ворчал, ровняясь со мной.

– А что, Настя всё-таки решила остаться, да? – спросил он, делая нарочито грустный взгляд.

– Так она и не собиралась, – пожала я плечами. – А ты думал, она возьмёт да и обратно вернётся? Не, мелкий, она там себе жизнь наладила в рекордные сроки.

– Сама ты мелкий, – обиженно буркнул Кили, а потом заржал. – Братец, ты привет передал?

– Передал. И не один раз, – отозвался Фили, который до этого молчал.

В этот момент в помещении несколько девушек зажгли свечи и на большой стол положили кучу снеди. В желудке у меня грустно заурчало. Почему грустно? Потому что манеры надо бы вспомнить.

– Живо за стол. Вы когда в последний раз ели? Оба тощие… – добродушно, но строго ворчала гномка.

Я хотела бы посмотреть, в каком таком месте Фили тощий… Мышц у него меньше не стало. Это я точно могла сказать. Хотя, у нас на этот счёт могло быть разное мнение. Ничего говорить я не рискнула. Негоже даже мне ругаться с будущей свекровью в первый же день знакомства. Фили подтолкнул меня в спину, сажая на стул. Только потом я поняла, что сижу прям напротив Дис. Я глянула на белобрысого. Судя по тому, как он улыбался, он посадил меня сюда специально.

====== 118. Неожиданный поворот ======

Вопреки ожиданиям, Дис не стала заводить никаких разговоров о нашем походе сюда, о том, кто я, или ещё о чём-нибудь подобном. Она только проследила, чтобы все наелись и, не принимая никаких возражений, отправила всех спать. Видимо, она решила, что сегодня не лучший день для длинных речей, и оставила все расспросы до завтра. Тем более что уже была глубокая ночь. И я была с ней полностью согласна.

– Я же говорил, что она тебя уже любит, – сказал Фили.

Я в этом несколько сомневалась, особенно поймав несколько заинтересованных взглядов, по которым я так и не поняла, что именно думает гномка. Пока она не сделала никаких выводов и уж точно не любила меня. И, что-то мне подсказывало, завтра всё будет не так уж и просто, как ему кажется.

– Знаешь ли, это ещё непонятно. Она ещё ничего не сказала, – ответила я, но прозвучало это без каких-либо эмоций.

Гном только глаза закатил. Но я пока ещё не пришла в себя после такого непонятного знакомства. В результате просто махнула на всё это рукой. Из-за того, что перенервничала перед этим ужином, теперь жутко хотелось спать. Наверное, отходняк. Пора заваливаться. Но у Фили было другое мнение. Он зажёг пару свечей, на что Добби, спящий недалеко от стола, как раз в отрезке, на который падало больше всего света, отреагировал не очень довольной мордой. Свет от свечек пусть и был несколько тусклым, но это всё равно сильно мешало волку спать. Сначала волчонок попытался спрятать морду под лапами, но это не дало, судя по всему, результатов, и он, недовольно заворчав, встал и утопал в более тёмный угол. Добби устал ничуть не меньше нас, благо, что дикий зверь. А вообще, какой он дикий? Совсем домашний. Он дикой жизни поди и не помнит. Я же его совсем маленьким подобрала, избаловала, вот и результат.

– Добби, иди сюда, чудо моё, – позвала я, присвистнув для эффекта.

Волчонок поднял голову, посмотрел на меня и встал, вперевалочку направляясь ко мне, упал, сворачиваясь калачиком около матраца с моей стороны, и снова засопел. Я погладила его между ушей, но Добби не отреагировал, видимо, посчитав, что королям не по чину.

– Ну что ты его мучаешь? – Фили решил пристыдить меня, плюхаясь пятой точкой в каких-то миллиметрах от моих ног.

– Я не мучаю, – ответила я. – Я глажу. Он не против.

– Дай ему поспать и сама спи. У тебя синяки под глазами с мой кулак. Того и глядишь, матушка решит, что я тебя бью.

Он смеялся, а я помрачнела. Синяки, говорите? Ну не знаю, зеркала у меня нет. Наверное, это и к лучшему. Может, я бы испугалась. К моей роже ещё синяки прибавить, и картина перед глазами встаёт совсем нерадостная. Зато я чистая и накормленная – при этом факте можно потерпеть и всё остальное.

– А ты чего не торопишься спать-то? – спросила я.

– Не знаю, смогу ли уснуть? – вздохнул тот, поправляя одеяло на моих ногах.

– Ты? – Я немало удивилась. – Да ты, по-моему, при желании и стоя вырубишься. По крайней мере, я заметила, что ты умудряешься засыпать в любых условиях буквально за пару минут.

– Тебе кажется. Просто иногда заснуть легче, иногда сложнее.

– Ерунда. Заваливайся. Зачем свет только врубил? – проворчала я, абсолютно точно зная, что Фили вырубится, едва устроится поудобнее.

Он ещё какое-то время сидел, задумавшись, а потом дунул, пытаясь задуть свечи со своего места, но потухла только одна. Он как-то тяжело вздохнул, встал, задувая свечи и одновременно стягивая футболку. В темноте ничего не было видно, потому что окон в комнате не было, хотя, не исключено, что они просто были закрыты и, как обычно, выглядели, как стена. Именно поэтому я скорее почувствовала, чем увидела, как Фили прошёлся по комнате, и только потом шлёпнулся позади меня, забираясь под одеяло.

– Спи, в этот раз, можно выспаться, – со смешком сказал он мне в ухо, прижимаясь ближе.

– Угу, если завтра с утра пораньше не припрётся Кили и не заорёт прямо на ухо.

– Не припрётся. Я дверь запер, – фыркнул белобрысый, веселясь от души.

– Не через дверь, так через окно влезет.

– Окно только отсюда открывается.

– Значит, просто будет буянить под дверью. Как будто ты не знаешь своего братца. Ему сегодня не удалось нас достать, так он завтра нам устроит весёлую жизнь и допрос с пристрастием.

– Не. Тут… как вы это называете? Звукоизоляция!

Я хмыкнула. Набрался слов интересных, теперь может затыкать за пояс всех вокруг. Главное, не переборщить, а то мало ли что могут подумать. Я не стала отвечать, у меня слипались глаза, и говорить было тяжеловато. Фили ещё что-то говорил, но я уже совсем не слушала. Я слышала интонации, а вот слов не различала уже. Интонация действовала, как колыбельная, с запозданием я поняла, что засыпаю, а потом вообще перестала что-то воспринимать.

Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Судя по всему, стук продолжался уже некоторое время, и тот, кто находился за дверью, уже устал стучать. Тем не менее и останавливаться не собирался. Интересно, а когда ему надоест? Или на это не стоит рассчитывать? Я попыталась уснуть обратно, но не получалось, стук мне очень уж мешал. До меня даже не сразу дошло, что храпа я не слышу. Фили не спал, но тоже пытался, видимо, уснуть. Я поворочала, переворачиваясь, и, накрывшись с головой одеялом, уткнулась носом гному в грудь, надеясь спрятаться от достающего меня звука. Звук стал более приглушённым, но не совсем исчез. Увы… наверное, Кили знал, что делать, и специально стоял под дверью так долго, предполагая, что тут уже проснулись и просто не хотят открывать.

– Он так уже с полчаса, – сонно проворчал Фили, прячась под одеяло следом за мной.

– Кто? – хрипло отозвалась я.

– Кили.

– Я же тебе говорила, что припрётся, – буркнула я. – Надо бы, и правда, звукоизоляцию сюда…

Я упрямо попыталась снова провалиться в сон, и, кажется, у меня это всё-таки получилось. Но ненадолго. Пару часов или минут, чёрт их разберёт, спустя Фили завозился, видимо, окончательно проснувшись, я открыла глаза, выбираясь из-под одеяла, и поняла, что стук слышен снова, хотя, пару минут назад, я его совсем не различала. Блин, время в полудрёме идёт странно: то бежит, как я не знаю кто, то медленно плетётся. Настолько медленно, что престарелая черепаха в сравнении просто чемпион мира по бегу.

– А сколько времени прошло? – спросила я, заставив Фили вздрогнуть, он, видимо, ещё не понял, что я проснулась в тот момент, когда он встал.

– Может, минут десять, – ответил он. – Доброе утро.

Понятно. Значит, черепаха. Видимо, я и правда задремала, хоть и не очень крепко. Что ж. У Кили просто железное терпение. А может, мелкому просто нравилось стучать в дверь без ответа. Я ему деревяшку подарю, пусть в неё стучит.

– Утро добрым не бывает, – отрапортовала я, садясь и натягивая штаны, которые вечером специально оставила близко к лежанке.

Через минуту, Фили зажёг пару свечей, чтобы было видно хоть что-то и, подойдя к двери, резко распахнул её, отходя в сторону, Кили, явно такого не ожидавший, пролетел мимо брата, едва не врезавшись в стол. Но не врезался. «А жаль!» – промелькнула шальная мыслишка. Если бы врезался, то это была бы хоть какая-то маленькая месть настойчивому дятлу.

– Ну и горазды же вы дрыхнуть, – сказал Кили, восстанавливая равновесие.

– Ты себя вспомни после битвы. Сколько ты дрых, когда всё более-менее успокоилось, а, братишка? Дня два? Или три? – съязвил Фили. – Совесть имей, выспаться не дал, так хоть не наезжай.

– Ха! – нагло сказал Кили, намекая, что хрен там.

Я сделала единственное, на что была способна в тот момент – запустила в мелкого ботинком. Отвлёкшийся на брата, тот явно этого не ждал, и ботинок попал-таки ему в грудь, потому что целиться мне было несподручно. Удивлённо вскрикнув, Кили поймал ботинок руками и стряхнул грязь с рубахи.

– Ты чего? – обиженно выдал он, пытаясь запустить пойманный бот обратно. Но, в отличие от меня, промазал.

– Достал, – буркнула я. – Притопал, разбудил.

– Да тебе уже и без того вставать пора. Это вчера тебя матушка пожалела, а сегодня такой милости не жди, – фыркнул Кили, улыбаясь до ушей.

– Не пугай её, ты и без меня знаешь, что кто-кто, а матушка не будет сильно её мурыжить, – сказал Фили, шлёпаясь на стул.

– Мурыжить… Ты нахватался, братишка. Научишь? – не унывал мелкий.

– Слушай, мелочь, – позвала я. – Я тебя видела меньше двадцати четырёх часов, а ты меня уже достал. Скати отседа, пока я не разозлилась.

Но Кили не спешил уходить. Он нагло ухмылялся, оперевшись попой о стол. Чем бы ещё в него запустить? Есть у нас хоть что-то тяжелее моего ботинка? Разве что ботинок Фили, но это явно не то, что нужно. Эх, жаль тут нет ваз, как в Ривенделле. Можно было бы попробовать.

– Потом отоспитесь, – выдал мелкий. – Скоро обед уже. Завтрак вы благополучно проспали.

Проспали, подумаешь, велика беда! Лучше бы мы и обед проспали. И ужин. Я бы хоть выспалась. А наесться я ещё вчера успела. А вот выспаться – нет.

– Ага, видимо, на том свете, – проворчала я, поднимаясь и подхватывая свой ботинок.

– Там же, где вчера или в общей? – уточнил Фили непонятно о чём.

Кили кивнул, из чего я сделала вывод, что вопрос он прослушал. Фили вопрос повторил, мелкий ответил, что где и вчера, а после его всё-таки выставили за дверь. Я выдохнула. Кили успел меня разозлить. Так хотелось всё-таки выспаться, а тут на тебе. Поспать не дали, мозги вынесли. К тому же, чувствую, скоро у меня будет совсем непростой разговор.

– Пойдём, Вест. Если мы не выйдем через пять-десять минут, он придёт снова.

– Пусть приходит. Где там стул? Надеюсь, тебе его не жалко.

Я не стала уточнять, кого именно должно быть не жалко. Меня радовали оба варианта. Стул мне было совсем не жалко, а Кили просто успел меня доконать.

– Оставь, ты его этим не проймёшь, – усмехнулся белобрысый.

Пришлось топать. Обед, правда, оказался на удивление вкусным, да и в суп явно не пожалели мяса. Красота. Ни Торина, ни Дис не было за столом. Зато был Кили, Балин и ещё какой-то гном, на которого я не стала обращать внимания. Ну… я сонно ковыряла в тарелке. На большее я пока ещё не была способна.

– Ну ты чего? – спросил пободревший Фили, быстро расправившись со своей порцией.

– Сплю я… – ответила я. – Только с открытыми глазами.

– Не спи, а то замёрзнешь, – фыркнул он.

– Не замёрзну.

– Вест, матушка хотела с тобой поговорить чуть позже, – заявил Кили, оторвавшись от явно очень интересного разговора с незнакомым мне гномом. – Она зайдёт. Поэтому советую тебе проснуться побыстрее.

– Без тебя разберусь, – ответила я, подавляя в себе желание кинуть в мелкого ложкой или надеть ему на голову тарелку с супом.

Интересно, откуда у меня столько агрессии в адрес всех вокруг? Что-то я давно такого не помню. К Фили такого точно не было. Хотя тот доставал меня порой не меньше. Может, это от недосыпания? В любом случае… нужно и правда просыпаться. Потому что разговаривать с Дис будучи совсем сонной… даже не знаю, что из этого может выйти.

Больше меня никто не трогал. Наверное, посчитали, что это может быть опасным для здоровья. Вид у меня, зуб даю, был не самый добродушный. Неизвестный мне гном некоторое время даже косился, но сказать что-то так и не решился. Только Кили периодически начинал глумиться, но я не реагировала, и ему быстро надоело. Мелкий он и в Африке мелкий.

– Такое ощущение, что все вокруг в чём-то очень сильно провинились, – тихо сказал Фили без тени улыбки.

– Нет.

– Тогда что?

– Я просто расслабилась, и вся накопившаяся усталость навалилась в один момент. Знаешь, когда предполагаешь, что выспишься, а тебя будят. И тебе хуже, даже если ты в это же время вставал на протяжении нескольких десятков лет. Самовнушение называется. Очень ощущения похожи на похмелье. Хотя, казалось бы, ты не пил.

– Иногда ты слишком непонятно думаешь, – фыркнул Фили.

Оставаться дальше не было смысла. На обратном пути я пару раз едва не рухнула. А всё потому, что некоторые трещины ещё не заделали, а под ноги я не смотрела. Сама виновата, короче.

– Мне нужно к Торину, показать чертежи, которые мы притащили.

– Которые ты притащил. Я в них ровным счётом ничего не понимаю, – на автомате поправила я.

– Ты пойдёшь дальше спать?

– Нет. Я буду просыпаться. Иначе до вечера не расхожусь. Я лучше ночью пораньше лягу. Намотай себе это на усы и не вздумай шуметь и свечи зажигать! – Тут я зевнула, едва не пропустив нужную дверь.

– Я думаю, что успею вернуться, – рассмеялся Фили, ловя меня за плечи и одновременно толкая ногой дверь.

– Я на это очень надеюсь.

Я не стала ничего больше говорить и вообще чувствовала себя зомбаком. Фили какое-то время прикалывался по этому поводу, но потом ему это надоело. Потому что реагировать на что-то мне было тяжеловато. Я, правда, помогла ему как-то систематизировать чертежи, но только потому, что уже успела выучить, в каком порядке они должны идти.

– Спасибо, – вдруг сказал он, поднимая на меня глаза.

Голубые глаза смеялись, но говорил он вроде серьёзно. Странно, но это же Фили.

– За что?

– За всё, малыш.

– Не называй меня так, – снова зевнула я.

Это складывалось в какую-то странную традицию. Он говорил «малыш», я отвечала «не называй меня так», и на этом всё заканчивалось. Не то чтобы это сильно раздражало, но повторялось постоянно, и из искреннего возмущения превратилось в привычку. Интересно, если я однажды не скажу это своё «не называй меня так», он сильно удивится?

– У нас есть ещё некоторое время, не хочешь пойти и умыться? А то, того и глядишь, матушка придёт.

– Позже, – ответила я, выныривая из интересных рассуждений.

Он толкнул меня в плечо, заваливая на матрац. Я даже и не думала сопротивляться. Правда, у этого были и свои минусы. Сейчас от лежачего состояния опять в сон потянет. Но Фили это не беспокоило. Он завалился рядом, зарывшись носом куда-то в район моего виска.

– Мы дома. Теперь не нужно никуда идти, ничего ждать… непривычно как-то, – шепнул он, счастливо вздыхая.

– Шо тебе ещё не нравится? – спросила я. – Лично я всем довольна. Я устала постоянно куда-то переться и с кем-то разбираться.

– Это ты сейчас говоришь, – хмыкнул гном, поднимаясь на локте. – А потом тебя опять потянет на приключения, и ты будешь жаловаться, что тебе скучно.

– Не исключено, – легко согласилась я. – Но прямо сейчас я всем довольна.

– Надо же, ты наконец-то чем-то довольна, – нарочито удивлённо сказал гном.

За что и получил куда придётся. Но это его только рассмешило. Мы ещё какое-то время валялись, ничего не делая, и меня потянуло в сон совсем уж конкретно, тогда я вскочила, чтобы не уснуть, рывком вырывая себя из полудрёмы.

– Ты чего? – проворчал Фили, который тоже уже успел «провалиться».

– Усну, – просто ответила я. – Точнее, уже чуть не уснула.

Он встал, потёр ладонью лицо, от чего борода теперь топорщилась, а усы растрепались, и оперся попой на стол, видимо, пытаясь уснуть стоя.

– Тебя же не заставляют прямо сейчас топать рассказывать, что мы нарыли, – сказала я. – Можно и поспать.

– Нет, нужно сейчас. Пока отстройка не дошла до этих вещей.

Я фыркнула, не особо веря, что один день что-то изменит. Но подумав, что ему виднее, покачала головой и забила на это дело.